н зубов композитор биография

LiveInternetLiveInternet

—Рубрики

—Фотоальбом

—Метки

—Цитатник

Коты и собаки в работах фотомастеров от классиков до современников https://i.yapx.ru/N2Y.

—Видео

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Друзья

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Статистика

ИСТОРИЯ РОМАНСА «НЕ УХОДИ. «. ИСТОРИЯ ЛЮБВИ КОМПОЗИТОРА НИКОЛАЯ ЗУБОВА К ПЕВИЦЕ АНАСТАСИИ ВЯЛЬЦЕВОЙ

Побудь со мной. Н. Зубов и А. Вяльцева

В том краю тишина бездыханна,
Только в гуще сплетенных ветвей
Дивный голос твой, низкий и странный
Славит бурю цыганских страстей.

Ночи безумные, ночи бессонные,
Душные комнаты, пенье цыганское;
Страстные речи, глаза утомленные!
Смятые розы в бокалах шампанского!

Этот романс прославил Вяльц еву.

Имя Зубова стало чрезвычайно популярно на рубеже XIX-XX веков, ноты с его произведениями издавались гигантскими тиражами, в 5-10 раз превышавшими тиражи классической музыки.

и «Не уходи», который до сих пор непременно включают в свои программы почти все исполнители этого жанра.

Не уходи, побудь со мною,
Здесь так отрадно, так светло,
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Я поцелуями покрою
Уста, и очи, и чело.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Я так давно тебя люблю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Не уходи, побудь со мною,
Пылает страсть в моей груди.
Восторг любви нас ждет с тобою,
Не уходи, не уходи!
Восторг любви нас ждет с тобою,
Не уходи, не уходи.
Побудь со мной,
Побудь со мной!

Мне так отрадно и светло,
У самых нежных слов нет сил
Пересказать, как я любил,
Кумир прелестный.
Как много тратил я речей,
Чтобы зажечь во тьме ночей
Огонь небесный.

Еще одна моя мечта –
Расцеловать тебя в уста,
Едва касаясь.
В груди к другому страсть тая,
Вообрази, что это я,
К нему ласкаясь.

Упрек не стоит ничего,
Когда несешь с собой его
В уединенье.
А помнишь, как вчера еще
Мы целовались горячо
Мне в утешенье.

Прощай! Пробил разлуки час,
Огонь любви в тебе погас,
Ты прихотлива.
Другой прижмет тебя к груди,
Забудешь клятвы ты, иди
И будь счастлива!

Форум Олега Погудина

Метки: история романса не уходи.

Процитировано 3 раз
Понравилось: 5 пользователям

Источник

LiveInternetLiveInternet

—Музыка

—Поиск по дневнику

—Подписка по e-mail

—Интересы

—Постоянные читатели

—Сообщества

—Статистика

Николай Владимирович Зубов

Николай Владимирович Зубов происходит из старинного вологодского дворянского рода, берущего начало в XIII веке, и принадлежит к Шоломовской ветви разросшегося в XVI веке от Никиты Шира Зубова генеалогического древа. Шоломовские Зубовы были в родстве со многими известными фамилиями: Вульфами и Вревскими (по линии Евфимии Борисовны Зубовой, дочери небезызвестного друга А.С. Пушкина Евпраксии Николаевны Вульф и барона Бориса Александровича Вревского); с Батюшковыми (через брак Софьи Алексеевны Зубовой с двоюродным братом поэта Константина Батюшкова полковником Львом Павловичем); с Волконскими (благодаря браку Екатерины Федоровны Зубовой с одним из князей Волконских); с Родзянко (в связи с бракосочетанием Аделаиды Алексеевны Зубовой и Олонецкого губернатора Николая Васильевича Родзянко), а также с Ухтомскими, Брянчаниновыми, Межаковыми, Данилевскими, Макшеевыми, Скульскими и другими.

Дед Николая Владимировича Алексей Александрович Зубов (1781-1859) окончил Морской кадетский корпус в Петербурге, стал гардемарином, принимал участие в плаваниях в Голландию, Англию и Норвегию. В 1806 году в чине лейтенанта ушел в отставку, а в 1833-м получил чин действительного статского советника и в течение многих лет исполнял должность Вологодского губернского прокурора. Остаток жизни он провел в своем имении Шоломово Вологдского уезда, в кругу большой семьи. Его первой женой была Дарья Александровна Межакова (1785-?) – сестра владельца имения Никольское поэта Павла Александровича Межакова. Вторая жена – Александра Петровна Дивова.

Среди формулярных списков дворян Российского государственного исторического архива удалось найти только один формуляр за 1892 год принадлежащий Николаю Владимировичу Зубову, который родился 22 июля 1867 года, «выдержал экзамен при Александровском кадетском корпусе для лиц, желающих поступить вольноопределяющимся 3-его разряда. Явился к исполнению воинской повинности и зачислен в ратники ополчения 2-го разряда (1888 г.). Определен на службу в Канцелярию Санкт-Петербургского градоначальника писцом (1889 г.). Назначен канцелярским служителем 2-го разряда той же канцелярии (1892 г.). Вдов». Никаких подтверждений того, что именно этот Николай Владимирович Зубов впоследствии стал композитором – не было.

Помог опять семейный архив. В одном из писем бабушки автора Нины Юльевны Зубовой, написанном маме Софье Петровне в имение Кузнецово Вологодской губернии в феврале 1892 года, оказались строки о том, что брат Кати Зубовой, дочери Владимира Алексеевича, то есть Николай Владимирович, «служит при Грессере». Но кто такой Грессер? Загадка разрешилась, когда в 18-ом томе на стр. 626 Энциклопедического словаря ФА. Брокгауза и И.А.Эфрона нашлась небольшая статья: «Грессер (Петр Аполлонович) – ген.[ерал]-лейт[енант] (1833-1892); воспитывался в I кадетском корпусе, службу начал на Кавказе, в 1867 г. назначен Волынским губернатором, в 1878 г. состоял в распоряжении Императорского российского комиссара в Болгарии, в 1880 г. назначен Харьковским губернатором, в 1882 г. С-Петербургским градоначальником».

Так появилось доказательство того, что формулярный список канцелярского служителя Санкт-Петербургского градоначальника действительно принадлежал композитору Николаю Владимировичу Зубову, и стала ясной дата его рождения. Напомним – 22 июля (по новому стилю 4 августа) 1867 года.

Маленький Коля Зубов в детстве мог слышать много музыки. Его дядя, военный инженер-строитель Михаил Алексеевич Зубов (1810-1886), был большим любителем музыки и пения и часто собирал в большом 100-метровом зале своего вологодского дома целый хор, насчитывавший до 130 членов, которым и руководил. Хористы даже подарили ему символическую дирижерскую палочку, которая хранится у автора в Москве. В своем имении Порозово Вологодского уезда Михаил Алексеевич учил петь и детей. Вот как вспоминает об этом в своих мемуарах его внучка Мария Юльевна Зубова: «По вечерам иногда он собирал всех младших детей, а также Старостиных (т. е. крестьянских), садился за рояль и разучивал с нами песенки. Все какие-то старинные и странные. Помню одну:

«С тобою быть так счастлив я,
Поешь ты лучше соловья.
А ключ, под камнем что течет,
К уединению нас влечет».

Михаил Алексеевич очень любил и неплохо сам исполнял арии из русских и итальянских опер. Особенно ему удавалась ария Ивана Сусанина из оперы «Жизнь за царя» М.И.Глинки. Систематически М.А. Зубов выписывал из Берлина, Лейпцига, Парижа или Санкт-Петербурга переложения для фортепьяно оперных фрагментов наиболее популярных композиторов Европы, а также новые сочинения отца и сыновей Штраусов. Принадлежавший ему потрепанный от долгого употребления и переплетенный в кожу конвалют из 19 таких нотных тетрадей передан автором в вологодский музей «Мир забытых вещей». Там в простенках окон небольшого зала висят два портрета работы известного вологодского художника Платона Тюрина 1880 года: Михаила Алексеевича Зубова и его жены Лариссы Алексеевны, рожденной Румянцевой. Старинная музыка XIX века «из дома Зубовых» теперь часто звучит на концертах и музыкальных вечерах в этом зале музея.

Михаил Алексеевич Зубов пробовал даже сам сочинять музыку. В семейном архиве сохранился его рукописный романс «С тех пор как я тебя узнала», написанный на слова сына Юлия в 1874 году в имении Порозово.

Для всех членов семьи, друзей, знакомых, в том числе и детей, как в Вологде, так и в имении Порозово почти каждое воскресенье устраивались и танцевальные вечера. По воспоминаниям Марии Юльевны Зубовой, еще накануне вечером натирали пол в зале, чистили бра, протирали зеркала. Гости съезжались обыкновенно с утра, иные приезжали к обеду. «Когда в зале раздавались торжественные звуки полонеза, Михаил Алексеевич бросал карты и появлялся в дверях гостиной в мягких сапогах и синем сюртуке. Он плавно скользил по залу в такт музыки» и приглашал одну из трех сестер Зубовых (из Погореловской ветви рода). «Он становился в первую пару, за ним шли взрослые, за ними молодежь, а сзади всех дети. Михаил Алексеевич важно и торжественно обходил несколько раз кругом зала, ведя, как королеву, свою даму, которая приседала и поднималась на носках по всем правилам танцевального искусства. Следующие пары шли уже менее торжественно, а дети просто скакали козлами. Кончив полонез, Михаил Алексеевич расшаркивался перед своей дамой и возвращался

Неизвестно, по каким причинам маленькому Николаю Зубову учиться музыке не пришлось, и он не получил профессионального музыкального образования. Позднее его оклад канцелярского служащего в 50 рублей должен был обеспечить существование его самого, его матери и 16-летней сестры Кати, которой даже приходилось брать «на дом шить, а также работать поденно», т. к. семья «жила в большой бедности».

С раннего детства я знала, что самый популярный романс «Не уходи, побудь со мною. », который часто звучал по радио, написан Николаем Зубовым, двоюродным братом моего прадеда Юлия Михайловича Зубова. Но мне не казалось это чем-то особенным, думалось, что каждый музыкально образованный человек мог написать нечто подобное. А в моей семье все были музыканты: бабушка – скрипачка, ученица известного скрипача и дирижера Ауэра, дедушка – виолончелист, мама – концертмейстер, дядя – певец. Но когда в Ленинграде в концерте солистки Кировского, теперь Мариинского, театра Риммы Волковой я услышала еще два романса Николая Владимировича Зубова: «Под чарующей лаской твоею» и «Я тебя бесконечно люблю», то была просто потрясена. Мне стало ясно, что такую музыку мог написать только очень талантливый композитор. Позднее еще с несколькими романсами Н.В. Зубова меня познакомила московская певица Ольга Храмцова, и я буквально была очарована ими. Я поняла, что должна собрать все сочинения своего гениального предка!

Начала с музыкального отдела Российской государственной библиотеки, где было много романсов Николая Владимировича. Потом поехала в Санкт-Петербург, где собирала материалы в Российском государственном историческом архиве, Доме Зубовых (Российском институте истории искусств), Театральной библиотеке, а ноты в музыкальном отделе Публичной библиотеки. Вернувшись в Москву, работала в Российском государственном архиве литературы и искусства, в архивах и библиотеках Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского и Государственных центральных музеев – Музыкальной культуры им. М.И. Глинки и Театрального им. А.А. Бахрушина. И везде я находила что-то новое, что вдохновляло меня на дальнейшие поиски. Дополнил все своими раритетами коллекционер и певец, актер театра «Ромэн», заслуженный артист России Анатолий Григорьевич Титов.

В общем, через год титанического труда я стала обладательницей уникального собрания сочинений Николая Владимировича Зубова – 75 романсов и 17 фортепьянных миниатюр, преимущественно модных в то время танцев: вальсов, мазурок, венгерок и других, а также маршей. То есть собралось 92 сочинения Н.В. Зубова из 165-ти написанных им опусов!

И это притом, что в наши дни сложилось впечатление, что Николай Владимирович Зубов ничего или почти ничего, кроме романса «Не уходи, побудь со мною. », не написал. Ведь в Отделе нотных изданий Российской государственной библиотеки сохранилась звукозапись всего трех романсов композитора, а в Доме звукозаписи – девяти. В коллекции грамзаписи и звукозаписи Надира Ширинского оказалось четыре романса, а в книге Валерия Дмитриевича Сафошкина «Под чарующей лаской твоею» в перечне дискографии записей А.Д. Вяльцевой упоминается шесть романсов Н.В. Зубова. Хотя, конечно, нужно отдать должное тому, что перечень исполнителей этого небольшого количества романсов очень внушительный.

Найденные мной музыкальные произведения Николая Владимировича Зубова положить просто «на полку» было грешно. Ведь выстроенные в хронологическом порядке, проанализированные по времени написания, жанрам, авторам слов романсов и, главное, посвящениям, они представляли собой своего рода дневник, в котором не могли не отразиться и жизнь, и чувства композитора. Другого пути узнать, чем жил этот человек, – не было!

Наиболее ранние обнаруженные мной и дозволенные цензурой к печати романсы Н.В.Зубова относятся к 7 мая 1893 года. Однако в февральском письме 1892 года его племянницы Нины Юльевны Зубовой, которая в это время училась в Петербургской консерватории, есть свидетельство того, что Николай Владимирович Зубов «пишет вальсы. Теперь он пишет романсы». Последний из найденных опусов написан в 1906 году. Значит, в течение 15 лет композитор сочинял, в среднем, по одному романсу или фортепьянной пьесе в месяц!

Нужно сказать, что в годы жизни и сочинения романсов и фортепьянных миниатюр Николаем Владимировичем Зубовым в Петербурге хлопотал о постановке своих опер, написанных по произведениям А.С. Пушкина, его двоюродный брат Михаил Михайлович Зубов. В 1892 году М.М. Зубов написал оперу «Цыганы» на либретто племянника Петра Юлъевича Зубова, а через год приступил ко второй опере, теперь уже комической «Граф Нулин», которая тоже была написана в кротчайший срок. В 1894 году артисты Панаевского театра Петербурга уже репетировали эти оперы, и даже прошла генеральная репетиция «Графа Нулина», но, по непредвиденному стечению обстоятельств, спектакли не были выпущены. Михаил Михайлович даже сделал перевод «Цыган» на итальянский язык, думая поставить их в Итальянской опере, но этот проект не осуществился. Неунывающий композитор в 1897-1899 годах работал над третьей оперой по поэме А.С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан», а в 1900 году написал еще и «Барышню-крестьянку», по либретто того же племянника Петра Юльевича. К сожалению, 22 сентября 1901 года Михаил Михайлович Зубов скончался. Подлинные клавиры первых двух опер М.М. Зубова, написанные его рукой орешковыми чернилами, хранятся в семейном архиве. Комическую оперу «Граф Нулин» даже удалось в наши дни проиграть на рояле для руководителя театра Новая Опера Евгения Колобова. Опера произвела на него весьма благоприятное впечатление, но к постановке принята так и не была.

Одновременно пришла большая удача в розысках материалов о Николае Владимировиче Зубове. На одной из взятых в бывшей Румянцевской библиотеке (ныне Российской государственной) нотных тетрадей оказался портрет композитора!

Как же оказался похож на Николая Владимировича Зубова его племянник – композитор, пианист и будущий педагог Михаил Юльевич Зубов (1877-1943), фотографии которого имелись в семейном архиве. С 1892 года Михаил Юльевич учился в Петербургской консерватории, сначала по классу фортепьяно у известной пианистки профессора А.Н.Есиповой, а затем по классу теории музыки, композиции и практического сочинения у профессора Соловьева! Причем в это время М.Ю.Зубов уже начал сочинять свою музыку, в основном фортепьянные пьесы. Одновременно с ним, в классе практического сочинения консерватории учился и другой племянник Николая Владимировича, ротмистр Георгий Николаевич Зубов, впоследствии автор оратории к юбилею Дома Романовых «300-летний Светоч России» на слова С. Толузакова и статьи «О военной музыке в России». В эти же годы писал и издавал романсы на свои слова и общий их дальний родственник, граф Сергей Платонович Зубов. Конечно, Николай Владимирович Зубов мог встречаться со всеми ними в Петербурге у родственников и общих знакомых и наверняка слышал их сочинения.

Первыми романсами Н.В. Зубова были как бы музыкальные презенты родным и друзьям и романсы-комплименты знакомым дамам. Ведь практически все свои сочинения щедрый душой композитор обязательно кому-нибудь посвящал! Так, например, вальс «Столичная жизнь» он подарил своему двоюродному брату Алексею Львовичу Батюшкову (двоюродному племяннику поэта Константина Батюшкова), романсы «Сколько мучений за миг наслаждений», на слова поэта К.Н. Льдова, и «Я помню улыбку твою», на слова М.П. Пойгина, посвятил неизвестной «Вавочке Павловой» и таинственной «Е.Я. Ат. с», а экспромт «Три ответа», на слова А.В. Маттизена, – дальней родственнице из графской ветви рода Елизавете Николаевне Зубовой; ей же в 1898 году был посвящен танец «Ракочи-Венгерка».

Видимо, получив одобрение своих творений, Николай Владимирович начал сочинять романсы в классическом стиле для выдающихся вокалистов своего времени. Известному артисту Императорских театров Иоакиму Викторовичу Тартакову он посвятил романс «Слышу я, милая, звуки», на слова М.П. Пойгина; солисту Оперной студии Гаврииле Алексеевичу Морскому – романс «Ты загляделась на звезды», на слова того же автора. Оперному певцу и участнику оперетт Петру Андреевичу Лодию был преподнесен романс «Вы не придете вновь», на слова Н. Лонского. Нужно сказать, что на слова Пойгина и Маттизена (самодеятельных поэтов, неизвестных другими своими сочинениями) Николаем Владимировичем Зубовым было написано наибольшее количества романсов: соответственно, 7 и 12.

Одновременно композитор работал и в совершенно другом жанре. Под влиянием очарования модного тогда цыганского пения он сочинил множество романсов, стилизованных в этой манере. Посвятил их «неподражаемым исполнителям цыганских песен P.M. Рапсовой и А.Д. Давыдову» («Дай твою ручку», на слова графа Л.Л. Татищева), «известному цыганскому тенору Дмитрию Шишкину» («Напрасно взглядом»), Николаю Федоровичу Шишкову («Пролетели они, мои светлые дни», на свои собственные слова) и т. д. Одной из лучших опереточных певиц, усвоивших задор и цыганскую манеру пения, Раисе Михайловне Раисовой Николай Зубов посвятил романсы: «Камама тут» («Люблю тебя»), на слова A.M. (А.В. Маттизена – Н.Л.), и «Жажду свидания, жажду лобзания», на свои собственные слова. Возможно, что эти сочинения в какой-то степени отражали реальные чувства автора, так как из его формулярного списка мы знаем, что в это время композитор был вдов.

Посвящая свой следующий романс «Когда б я мог поверить женской ласке» Н.Э.Т. вой (Товневой – Н.Л.), Николай Владимирович, возможно, «отвечал» ей, признаваясь словами известного опереточного артиста Николая Григорьевича Северского:

Если романсы Николая Зубова хоть в какой-то степени автобиографичны, то надо думать, что его «признания» P.M. Рапсовой остались «безответными», т. к. вскоре были написаны два романса в минорных тонах: уже упомянутый «Пролетели они, мои светлые дни» и «Пойте, пойте мне, цыгане», на свои собственные слова: «Пролетели они, мои светлые дни, Без тебя вкруг меня непроглядная тьма. Но, быть может, пройдет все, что душу гнетет, Счастья луч золотой заблестит надо мной?»

«Пойте, пойте мне, цыгане, песни веселей.
Пусть промчится, как в тумане,
Грусть-тоска быстрей».

И надежда не обманывает композитора. Судя по следующим написанным романсам, счастье приходит к нему! Это случается, когда судьба сводит его с восходящей звездой эстрады, певицей Анастасией Дмитриевной Вяльцевой.

Жизнь Вяльцевой – это история Золушки: из простой бедной крестьянской девочки она превратилась в примадонну и стала одной из самых богатых женщин России. Только произошло это не по мановению волшебной палочки феи, а благодаря природным способностям Анастасии Дмитриевны, ее таланту, необыкновенному трудолюбию, высочайшей организованности, безграничной самоотдаче и глубочайшей доброты к людям.

Из книги Светланы Павловны Кизимовой «Несравненная Анастасия Вяльцева» 1999 года мы знаем, что свои первые шаги Настя сделала в 13 лет в варьете и в оперетте Киева и Петербурга, где играла безмолвных пажей, пела в хоре или говорила несколько слов. Одновременно она посещала все концерты вокалистов и цыганские хоры, упорно занималась музыкой и брала уроки пения. Первая самостоятельная роль героини оперетты Н.И. Куликова «Цыганские песни в лицах» на сцене Петербургского Малого театра С.А. Пальма с романсом «Захочу – полюблю» принесла 22-летней Анастасии значительный успех. Но она продолжала учиться, с необыкновенным трудолюбием нарабатывая свой сценический опыт. И труд не прошел даром!

В 1897 году антрепренер театра «Эрмитаж» Я.В. Щукин пригласил 26-летнюю Анастасию Вяльцеву в Москву на первые роли оперетт. Она пела в нескольких спектаклях, но наибольший успех имела в музыкальной мозаике «Цыганские песни в лицах», где исполняла популярные в то время романсы. В эти дни дорога от ворот до театра была усеяна розами; артистическая певицы, обтянутая шелком и украшенная разноцветными лампочками, утопала в живых цветах, которые лежали даже на пушистом ковре. Выход на сцену сопровождался бурными овациями и радостными криками. В течение всего спектакля и после него шло бесконечное подношение цветов. Через партер передавались громадные корзины, украшенные светящимися инициалами певицы, свечами, фонтанчиками, часто с надписями: «Восходящей звезде», «Горящему солнышку» и т. п. Корзины загромождали сцену, их приходилось убирать, что приводило даже к паузам в действии. К Вяльцевой пришла слава!

Как писала газета «Новости дня», А. Вяльцева подкупала «своей внешностью, манерами, изяществом туалета и особой манерой передачи куплетов. В зрительном зале стоял стон от рукоплесканий и требований повторений». Неуловимое очарование А. Вяльцевой рецензент «Русского листка» увидел в «подкупающей искренности, изящной простоте, а также в той сердечности и задушевности, которые она вкладывала в каждый исполняемый романс».

В этом же году на сцене театра «Эрмитаж» Анастасия Дмитриевна Вяльцева дала и свой первый сольный концерт с репертуаром старинных русских и цыганских романсов и песен, а вскоре выступила с аналогичным концертом в зале Павловского музыкального вокзала в Петербурге. Успех был полный! Певица практически сразу стала общепризнанной звездой этого жанра. Этому способствовали, как писал И.В. Нестьев, не только «прекрасный, скрыто волнующий голос» красивого тембра, но и блестящее театральное мастерство, выражавшееся в слиянии «мелодии и слова, музыки и сценического жеста, точной актерской интонации и фразировки». Кроме того, певица была ослепительно красива, обаятельна, тонка, изящна и всегда с обворожительной улыбкой. Впечатление усиливалось гордой осанкой и роскошным белоснежным парижским туалетом, расшитым каменьями. Но, главное, «к слушателям был обращен язык сердца певицы, и этот язык был индивидуален и неповторим».

На концертах Анастасии Вяльцевой публика просто неистовствовала, ей приходилось бисировать почти каждый номер. Так, «на одном из концертов в Петербурге ей пришлось, помимо программы, пропеть 52 романса! «Бисы» прекращались лишь тогда, когда увозили рояль или гасили свет», – написала С. П. Кизимова. В чем же был секрет триумфа певицы? Может быть, в том, что ее пение было светло, грусть изящна, страсть утонченна и пела она о любви, столь дорогом чувстве для каждого слушателя из всех слоев общества?

Николай Владимирович Зубов впервые услышал Анастасию Вяльцеву в концерте в Петербурге в 1899 году. Ему было 32 года, ей – 28 лет. С первого взгляда он был совершенно очарован ей и практически сразу посвятил певице два романса: «С тобой вдвоем» (ор. 55), на слова М.П. Пойгина, и «Под чарующей лаской твоею» (ор. 57), где словами А.В. Маттизена признался:

«Чар твоих мне не сбросить оковы,
Я во власти твоей красоты. ».

И это неудивительно! Как писал один из ее поклонников, «в Вяльцевой было что-то зовущее, колдовское, тревожащее. Она взяла себе амплуа игривой обольстительницы, кокетки, жеманницы. В звуках ее песни сливалась русская нетронутая самобытность с изысканностью Монмартра».

Два романса Н.В. Зубова в исполнении А.Д. Вяльцевой имели столь большой успех, что артист оперетты Николай Григорьевич Северский в 1900 году включил их мелодию в свой спектакль «Новые цыганские романсы в лицах», составленный из самых популярных и любимых публикой произведений. В спектакле звучал напев и еще одного романса Николая Зубова «Слышу я, ми лая, звуки». Главную роль молодой цыганки Груши в спектакле исполняла Анастасия Вяльцева, ее возлюбленного Дмитрия играл Николай Северский, а его покинутую жену Зину – Раиса Раисова. Два любовных дуэта Груши и Дмитрия звучали под музыку романсов «Под чарующей лаской твоею» и «С тобой вдвоем», а каватина Дмитрия – на мелодию элегии «Слышу я, милая, звуки», естественно, с другими словами. Это было уже всеобщим признанием композитора! Считается, что романс «Под чарующей лаской твоею» стал «визитной карточкой» Николая Владимировича Зубова.

В знак благодарности композитор посвятил Николаю Северскому целый каскад лирических романсов, элегий и баркарол. Романс «Спеши поскорей» был написан на слова Э.М.Орловой, на стихи которой писали многие композиторы; «О нет, мечты. » и «Ночные тени» созданы на слова А.В. Маттизена; «Я гляжу на тебя» – на слова М.П. Пойгина; «Он изменил тебе с другою» – на слова некоего А.А. Александрова, и «Смотри, как трепещет и плещется море» – на стихи Н.Н. Мурзича, который стал автором слов еще восьми других романсов Николая Владимировича Зубова.

В это время Н.В. Зубов как бы «порывает» с P.M. Раисовой, посвятив ей два романса с символичными названиями: «Что было, то давно прошло» на слова А.А. Пугачевой, стихи которой использовали многие композиторы, и «Оставь меня!» на слова А.В. Маттизена.

Вся дальнейшая жизнь и творчество композитора, видимо, оказались подчинены новому, всецело захватившему его глубокому чувству, он начал сочинять по 14-16, а то и по 25 романсов в год! На протяжении семи лет, с 1899 по 1905 год, почти все написанные им романсы были посвящены Несравненной, т.е. Анастасии Дмитриевне Вяльцевой. Большинство из них носит интимный характер и представляет собой истинные шедевры любовной лирики. Романс «И не могу, и все люблю» (ор. 68) на слова А.В. Маттизена – это уже просто открытое объяснение в любви:

«Так суждено: я Вас люблю,
Но в Вас ответа не встречаю,
Забыть хочу Вас – не могу,
И тихо сердцем изнываю».

О сильном чувстве автора говорят сами названия посвященных Вяльцевой «мужских» романсов: «Люблю я, люблю я!» (ор.85) и «Пусть это сон» (ор. 102) на слова А.В. Маттизена; «Снова со мною ты!» (ор. 100), видимо, на свои слова; «Я тебя бесконечно люблю» (ор. 103) на слова поэта В.П. Мятлева; «Догадайтесь сами» (ор. 104) на слова некоей Н.А. Лохвинской-Бучинской и «Прочь печаль и сомнения» на слова неизвестной поэтессы Е.В. Поповой. В каждом из этих романсов – слова признания, ожидания, томления:

«Я жду тебя, с судьбой борюсь,
В любви своей к тебе стремлюсь. ».
«Разгони судьбы ненастье,
Подари любовь!»
«Я тебя бесконечно люблю,
За тебя я отдам мою душу,
Целый мир за тебя погублю,
Все обеты и клятвы нарушу.
Я тебя бесконечно люблю
И, увы, разлюбить не умею!»
«Пусть безрассудочно сожжем
Мы жизнь и сердце своевольно,
Пускай поплатимся мы больно. ».

Некоторые музыковеды, стремясь уколоть меня, высмеяли идею любви Н.В. Зубова к А.Д. Вяльцевой. Но о его глубоком чувстве к Несравненной неоднократно говорила моя бабушка Нина Юльевна Зубова, и я запомнила это еще с детства.

В череде вышеперечисленных романсов в 1901 году Николай Зубов написал самый известный свой романс без посвящения «Не уходи, побудь со мною. » (ор. 78), в котором звучат слова уже страстного признания:

«Тебя я лаской огневою
И обожгу, и утомлю.
Пылает страсть в моей груди. »

В современных изданиях и в радиопередачах автором этих проникновенных слов любви называют М. П. Пойгина. В сборниках стихов русских поэтов опубликовано единственное стихотворение Михаила Пойгина «Не уходи, не покидай», ставшего известным, скорее всего, только потому, что Николай Зубов написал на его слова прекрасный романс того же названия. Из-за созвучия строк: «Не уходи, не покидай» и «Не уходи, побудь со мною», видимо, и произошла путаница. М.П. Пойгин – автор слов другого романса Николая Зубова!

В некоторых других изданиях автором слов романса «Не уходи, побудь со мною. » назван Александр Блок. Это очевидное недоразумение! Слова романса Николая Зубова «Не уходи, побудь со мною. Я так давно тебя люблю» Александр Блок взял эпиграфом к своему стихотворению «Дым от костра струею сизой. », написанному в августе – сентябре 1909 года в Шахматово и озаглавленному в рукописи как «Романс». Это произошло через девять лет после того, как Николаем Зубовым уже был создан свой романс-шедевр с этими строками о любви. В стихотворении поэта есть строки, схожие со словами романса:

«Подруга, на вечернем пире,
Помедли здесь, побудь со мной.
Забудь, забудь о страшном мире,
Вздохни небесной глубиной.
Смотри с печальною усладой,
Как в свет зари вползает дым.
Я огражу тебя оградой –
Кольцом из рук, кольцом стальным».

В 1920 году Александр Блок переписал все слова романса Николая Зубова «Не уходи, побудь со мною. » в свой дневник, но автором его слов он быть никак не мог.

Обратимся к старинным нотам начала XX века. Романс называется «Побудь со мной!», а вместо фамилии и инициалов автора слов стоят две латинские буквы N. N. Так кто же это? Ответ находим у составителя сборника «Русская поэзия в отечественной музыке (до 1917 года)» Г.К. Иванова, который трактует эти буквы как «слова самого композитора», правда, для других романсов Николая Зубова, забыв о самом главном его сочинении. Видимо, наиболее откровенные чувства и желания композитор зашифровал в своих стихах и не написал никакого посвящения. Но, думается, что разгадать эту загадку столетней давности не так уж сложно. Самый популярный романс Николая Владимировича Зубова «Побудь со мной!», по всей видимости, был обращен, как и большинство его романсов о любви, к Несравненной Анастасии Дмитриевне Вяльцевой! И она очень часто его исполняла.

Этот романс является наиболее любимым не только для вокалистов и слушателей, но и для композиторов. Недаром мелодия именно этого романса была положена Георгием Свиридовым в основу одной из оркестровых иллюстраций к повести А.С. Пушкина «Метель» и к фильму того же названия. Только почему-то сочли, что «Романс» Георгия Свиридова «стилизован в манере любовной лирики начала XIX века, и имя автора музыкальной темы этого романса не известно», хотя романс Николая Зубова с неизменным успехом звучит уже в течение более 100 (!) лет, и список его исполнителей из нескольких десятков певцов в записях на радио – самый длинный. Среди них такие знаменитости как Варя Панина, Саша Давыдов, Тамара Церетели, Артур Эйзен, Белла Руденко, Галина Карева, Мария Биешу, Эльмира Жерздева, Вера Журавлева и десятки других эстрадных, цыганских и оперных вокалистов. Романс неизменно и звучит в репертуаре Валентины Пономаревой, Леонида Серебренникова, Олега Погудина и многих, многих других исполнителей. Вологодская певица Елена Никитина, получившая Гран-при на конкурсе вокалистов имени Анастасии Вяльцевой в Брянске в 2001 году, стала дипломанткой «Романсиады-97», исполнив именно этот романс Николая Зубова. Она пела его под собственный аккомпанемент на рояле на заключительном концерте этого конкурса в Колонном зале, и была награждена овацией слушателей. Тема романса звучит также в современных эстрадных и джазовых аранжировках. Почти ни один концерт или даже дружеское застолье не обходятся без этого романса. Секрет его популярности – в проникновенных словах любви и замечательной музыке.

Некоторые романсы Николая Зубова о любви были написаны им специально для Анастасии Дмитриевны Вяльцевой-певицы от женского лица: «Не уходи, не покидай» (ор. 73) и «О, милый мой, в твоей я власти» (ор. 74) на слова М.П. Пойгина; «О, не смущай меня» (ор. 106) на слова Н.А. Лохвицкой-Бучинской; «Под покровом таинственной ночи» (ор. 115) на слова А. Долгова; «Дай забыться» (op. 116) на слова Н.Н. (Н.В. Зубова); «Я все жду» (ор. 118) и «Мой родной» (ор. 119) на слова поэтов В.И. Платонова и М.С. Бродского. Может быть, композитору хотелось не только «сделать признания» самому, но и услышать слова любви из уст певицы? Чтобы она «ответила»:

«Лишь ты один меня любил
И называл своей мечтою,
Минуты счастья мне дарил. ».
«Не ангел светлыми крылами
Повет сладко надо мной,
То ты коснулся уст устами,
Мой ненаглядный, мой родной!»
«О, милый мой, в твоей я власти,
Ведь жизнь так быстро промелькнет!»
«От ласк моих любовью веет,
Не будем дней златых терять.
Никто, поверь мне, не сумеет
Тебя так жарко приласкать!»
«Под покровом таинственной ночи,
Ты еще мне дороже, милей,
Разгорается чувство сильней,
И люблю я тебя горячей,
И смирить себя больше нет мочи!
И смирить себя больше нет сил!»
«И снова восторг и безумья волненье,
Как в дни былой любви,
Меня чаруют и пьянят».
«В целом мире нет вернее
Насти, милый, для тебя!

В 1903 году Николай Владимирович Зубов посвятил Анастасии Дмитриевне Вяльцевой романс «Молчи!» (ор. 120) на слова А.В. Маттизена:

«О, помолчи! Словами отчужденъя
Волшебных грез не разрушай,
В миг ласки темные сомненья
Во мне опять не пробуждай.
Молчи, молчи, дай мне забыться,
Упиться ласкою твоей,
Мелькнувшим счастьем насладиться,
Мечте уверовать своей. ».

«Опять повеяло весной,
Любовью прежней безрассудной
И бурной страстью непробудной. ».
«Кмилым устам твоим дай мне прильнуть.
В ласках твоих дай забыться, уснуть!»
«Ты пришел, и снова
Счастье светит нам,
Я тебе с восторгом жизнь свою отдам. ».
«Да люблю. В том нет сомненья,
Лишь тобою жизнь полна,
Дай мне мук, дай наслажденья,
Страсть испить мне дай до дна!
Я – твоя! Горю желаньем.
Дай уста с твоими слить,
Опьяни меня лобзаньем.
Вот что значит – полюбить!»

Но, скорее всего, именно эти чувства «переживает» сам композитор! «Ответ» Анастасии Вяльцевой на них можно найти в посвященном ей романсе «Расступись, честной народ!» (ор. 130), написанном Николаем Зубовым на слова В.И. Платонова:

«Я вольна, как птичка в поле, захочу куда – лечу,
И в своей счастливой доле жизни лучшей не хочу».

Грустная «реакция» композитора прослеживается в словах двух других его романсов: мужском «Я Вас люблю» на текст П.А. Галенковского, подаренном Н.В. Змееву, и в женском «Без любви жить не могу» (ор. 133) на текст Н.Н. Мурзича, посвященном А.Д. Вяльцевой:

Следующий посвященный Анастасии Дмитриевне Вяльцевой романс Николая Зубова «Вы полюбить меня должны» (ор. 141) на слова N. (вероятно, самого композитора) – это воистину крик души:

«Себе на гибель я Вас встретил
И на несчастье полюбил.
Ваш взгляд кокетством мне ответил
И участь всю мою решил.
Со мной что будет, я не знаю –
Страданья мне лишь суждены,
Я сам себя не понимаю.
Вы. Вы полюбить меня должны!
Но если Вы не в состоянии
Любовь свою мне подарить,
То хоть имейте состраданье
Одну лишь правду мне открыть.
Я преклонюсь пред Вашей волей,
Смиренно выслушав отказ,
И, примирившись с горькой долей,
Все ж. Все ж обожать я буду Вас!»

Чем же «отвечала» Анастасия Дмитриевна Вяльцева на «любовные признания» в романсах Николая Владимировича Зубова? Как ни жаль, но, надо думать, его сильное чувство к Несравненной осталось безответным. В этом смысле, некоторые романсы из репертуара Анастасии Вяльцевой – «Мой милый друг, ты хочешь знать. », «О, позабудь былые увлеченья!», «Хочу веселья!» – могут тоже быть восприняты как символичные. В романсе «Зачем любить, зачем страдать. » есть такие слова Е. Юрьевой:

«Уйди! Уйди! К чему мольбы и слезы!
К мольбам любви, как лед, я холодна.
Я дочь полей и, как поэта грезы,
Капризна я, изменчива, вольна.
Напрасно ты с горячею мольбою
К моей груди, мой бедный друг, прильнешь.
Твоих страданий я не успокою,
Со мною счастья, знай, ты не найдешь.
Зачем, зачем любить?
Зачем, зачем страдать?
Хочу я вольной жить,
Лишь песни распевать!
Пусть в шутках и цветах
Сон жизни пролетит,
Пусть песня на устах
Свободою звучит!»

Но, если говорить серьезно, это, конечно, не было ответом на чувства Николая Владимировича Зубова. Анастасия Вяльцева не была легковесной особой. Имя ее «еще при жизни стало синонимом редкого благородства, душевного внимания к людям», отзывчивости и любви к ним. «Строгость, воздержанность и серьезность были у Вяльцевой непритворными», – писала С.П. Кизимова в своей книге о певице. Просто сердце ее было отдано другому.

Николай Зубов, который, по сведениям адресной книги «Весь Петербург», в это время служил в Канцелярии Российского общества Красного Креста в должности титулярного советника, пишет множество женских лирических романсов. Это «Твой поцелуй меня сгубил», «Опьянела, опьянела!» (ор. 150), посвященный А. Вяльцевой, и «Истомлю я поцелуем» на слова Н.Н. Мурзича; «Ночь любви» и «Не гляди на меня» на слова композиторов М.К.Штейнберга и СП. Спиро; «Розы» на слова N. N. (вероятно, свои) и «Едем! Едем!» на слова своего сочинения. Возможно, А.Д. Вяльцева сразу же начала их исполнять в своих благотворительных концертах.

Но, получив телеграмму о ранении Бискупского, любящая женщина, разорвав все контракты, снова поехала на Дальний Восток. Нужно было ухаживать за тяжело больным возлюбленным. И она выходила его, и не только его, выполняя самую тяжелую в моральном и физическом отношении работу сестры-милосердия в одном из госпиталей Харбина.

После войны Бискупский и Вяльцева зажили как муж и жена. Николай Зубов понял, что все его «надежды на взаимность» со стороны Несравненной рухнули. В 1906 году он сочинил романсы, посвященные А.Д. Вяльцевой, с многозначащими названиями, видимо, отвечающими состоянию его души: «Никого не люби» на слова Э.М. Орловой и «Я хотел бы тебя забыть» на слова неизвестного автора. Мораль этих сочинений такова:

«Не отдай ты души никогда, никому!»

Последние три романса Н.В.Зубова звучат драматически. В романсе «Не зови!», на слова П.А. Галенковского, говорится:

Романс «С тобой нам больше не сойтись» на слова Н.Н. Мурзича был посвящен Варе Паниной, но, скорее всего, композитор «думал» об Анастасии Дмитриевне, которая в этом романсе как бы «сказала» ему:

«Забудь, я не люблю тебя!».

Последний известный романс Николая Владимировича Зубова «Уходи!» (ор.165) посвящен «чудному артисту-певцу Алексею Николаевичу Карганову на добрую память от благодарного скромного автора». В этом романсе композитор трагическими словами своего сочинения говорит:

«Ты вернулась ко мне и дни прежней любви
Хочешь вновь возвратить, вновь страданья дать мне.
Уходи! Мук былых я не в силах забыть,
Ведь разбитой любви не ожить!
Ты забыла, когда я, обожая тебя,
Сердце, волю, любовь – все тебе я отдал,
Как смеялась тогда над любовью моей
И, смеясь, ты ушла от меня!
Так зачем же теперь рушить сердца покой,
Что забвеньем себе я с трудом уж обрел?
Нет! Уйди, не вернуть мне былую любовь,
Не вернуть, что навеки прошла!
Уходи, нет любви! Ее мук я боюсь.
Уходи! Над тобой теперь я посмеюсь!»

Более Николай Владимирович Зубов, видимо, уже никогда ничего не сочинил, и как композитор скончался в 40 лет. Однако по книгам «Весь Петербург» мы знаем, что в 1907 году он еще продолжал служить в Канцелярии Российского общества Красного Креста, получив должность коллежского секретаря, переехал из дома № 17 по Гагаринской улице на Каменноостровскую в дом № 24. Но, видимо, жить в «опостылевшем» Петербурге ему было невыносимо. С 1908 года его след теряется. Н.В. Зубова нет ни в Петербурге, ни в Москве, ни в «Некрополях России». Переведен ли он по службе? Ушел ли в отставку и поселился в имении родных? Этого мы не знаем.

А что же Анастасия Дмитриевна, была ли она счастлива в личной жизни? Как написала СП. Кизимова, «после женитьбы на Вяльцевой [полковник Бискупский] был решением офицерского суда чести лишен всех своих званий. Романы с артистками обществом поощрялись, браки – никогда. Поэтому пришлось Василию Васильевичу поменять погоны с массивными золотыми вензелями царя на должность устроителя гастролей и коменданта собственного вагона популярной певицы». Вяльцева страдала от его пристрастия к горячительным напиткам и оплачивала один его карточный долг за другим. Ей ничего более не осталось как всю себя отдать публике. И она по-прежнему продолжала блистать на эстраде.

Огромный успех имели ее концерты в провинции, куда она ежегодно отправлялась весной во время поста, выступая подряд в 15-20-ти, а то и 28-ми городах России. Публика на концертах бурно выражала свой восторг: с балконов бросали листовки «Да здравствует талантливая певица Вяльцева!»; студенты падали перед ней на колени, целуя руки; на сцену летели букеты, иногда с прикрепленными к ним банковскими билетами. Трудно передать словами то незабываемое впечатление от пения Несравненной, её голоса и очарования – это был поистине гипноз! Но Вяльцевой давалось это нелегко, она просто сжигала себя в бесконечных концертах и гастролях. От постоянного напряжения, нервного и физического переутомления у нее начались обмороки на сцене, но она все равно не прекращала выступления. И по-прежнему она пела о любви, отдавая предпочтение прекрасным романсам Николая Зубова.

Всего Николай Владимирович посвятил Анастасии Дмитриевне (из 75 найденных) 24 романса. Из них она исполняла примерно 16-17, да еще из непосвященных – ориентировочно 24-25. Итого, из примерно 300 романсов репертуара А.Д. Вяльцевой около 40-42-х являлись сочинениями Николая Зубова, то есть примерно 1/7 часть. Это в несколько раз больше, чем романсов любых других композиторов, посвящавших ей свои сочинения! Так, Я.Ф. Пригожему принадлежали 17 романсов из репертуара Несравненной, А. Чернявскому – 14, В.П.Семенову 12, и только по несколько А.В. Таскину, Барону Б.Б. и пр.

По данным СП. Кизимовой, «когда зимой 1906 года у Вяльцевой спросили, авторам каких романсов она отдает предпочтение, она ответила, не задумываясь: «Наиболее популярные и любимые романсы принадлежат Зубову. Очень музыкален и даровит. ».

Теперь становится понятным – какое значение имело творчество Николая Владимировича Зубова для замечательной исполнительницы! Его сочинения, проникнутые искренним горячим чувством, вдохновляли А.Д. Вяльцеву на протяжении многих лет: в ее ежегодных гастрольных поездках по России; в выступлениях в Варшаве и планах поехать в Берлин, для чего лучшие романсы Н.В. Зубова были переведены на польский и немецкий языки; в повседневной творческой деятельности; фактически, до последних дней ее жизни. А автор лучших любовных романсов из репертуара певицы, Николай Владимирович Зубов, стал чрезвычайно популярным композитором, благодаря проникновенному исполнению их Несравненной.

На рубеже XIX – XX веков, имя Н.В. Зубова не сходило с обложек нот, издававшихся гигантскими тиражами, в 5-10 раз превышавшими тиражи классической музыки. Ноты Н.В. Зубова печатались всеми известными издателями и издательствами того времени: Н.Х. Давингофом, К. Леопасом, К.И. Бернгардом, А. Иогансеном, издательством «Музыкальный мир» и музыкальным магазином «Северная лира» в Санкт-Петербурге; П. Юргенсоном в Москве; Ю.Г. Циммерманом в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Риге, Варшаве, Лейпциге, Берлине и Лондоне. Издавались как отдельные нотные тетради, так и романсы и фортепьянные произведения в наиболее раскупаемых сборниках. Названий сборников было много: «Романсы и песни Николая Владимировича Зубова», «Новейшие цыганские песни», «Новые цыганские романсы», «Последние цыганские романсы», «Успехи цыганского пения», «Вяльцева-альбом», «Цыганская жизнь», «Цыганский мир», «Цыганский табор», «Цыганское раздолье», «Цыганские вечера», «Цыганские ночи», «Цыганские глазки», «Среди цыган», «Ночь у Яра», «Незабвенные ночи», «Музыкальные новости», «Новейшие вальсы», «Нувелист» и другие. Издания сопровождались броской рекламой: «С громадным успехом исполняется г-жой Вяльцевой», «Исполняется с большим успехом многими цыганскими хорами» и т. п. Многие романсы Н.В.Зубова были изданы с аккомпанементом для гитары; имеются и гитарные цифровые записи его нот. Посвященный А.Д. Вяльцевой романс «Догадайтесь сами» был оркестрован в Симферополе и напечатан издателем Я.И. Богорадом для духового оркестра и соло на корнете или баритоне. На романс Н.В. Зубова «Молчи!» К.В. Фельдман написал на свои слова романс-ответ «Не замолчу», который тоже посвятил А.Д. Вяльцевой. По мотивам любимых романсов Николая Владимировича Н. Александров, Дж. Де Ботари и М.Штейнберг написали фортепьянные произведения.

Источник