н заболоцкий жизнь и творчество
Николай Заболоцкий: жизнь и творчество
Заболоцкий Николай Алексеевич (1903 – 1958) – советский поэт, переводчик. Много писал для детей, осуществлял переводы зарубежных авторов.
Николай Заболоцкий родился вблизи Казани 24 апреля (7 мая) 1903 года. Отец мальчика был агрономом, мать – учительница. Впечатления от детства, проведенного в деревенской атмосфере, ярко отразились в стихах, которые Заболоцкий начал писать с первых классов школы.
В Уржумском училище мальчик активно занимался историей, живописью, химическими опытами, познакомился с творчеством А. Блока. После поступления в Москву на историко-филологический и медицинский отделения, Николай перебирается в Петроград и заканчивает там факультет языка и литературы в Институте им. Герцена.
После окончания ВУЗа поэт два года служит в армии недалеко от Ленинграда, является одним из журналистов местной стенгазеты. Впечатления от казарменного быта, столкновение с различными характерами и ситуациями становится отправной точкой в нахождении собственного литературного стиля.
Ранее творчество
После военной службы Заболоцкий приступает к работе в отдел детской книги Государственного издательства под руководством С. Маршака. Затем в детские журналы «Еж», «Чиж». Поэт много пишет для детей, адаптирует для восприятия юными читателями перевод «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле.
Его первый сборник стихов выходит в 1929 году под названием «Столбцы» и вызывает целый скандал в литературном обществе. В стихотворениях сборника явно прослеживалась насмешка над повседневностью и мещанством. Подготовленные читатели также заметили тонкие пародии на поэтические стили Бальмонта, Пастернака, образы Зощенко и Достоевского.
Следующий сборник публикуется в 1937 году и носит название «Вторая книга».
Арест и ссылка
5 лет Заболоцкий провел в лагерях на Дальнем Востоке, затем два года (1944-46) в Караганде. Там был завершен поэтический перевод «Слова о полку Игореве».
40-е годы стали переломными не только в жизни, но и творчестве поэта. От авангардных произведений раннего периода, полных сарказма, иронии, различных аллюзий, он переходит к классической поэзии с простыми и понятными образами и ситуациями.
Московский период
В 1946 году по разрешению властей Заболоцкий вернулся в столицу и ему был возвращен статус члена Союза писателей. Третий сборник «Стихотворения» публикуется в 1948 году.
После творческого подъема первых годов освобождения наступает период затишья. Заболоцкий почти не пишет, опасаясь идеологического преследования и повторения истории с арестом. В довершении к этому в 1955 году у поэта случается первый сердечный приступ, который значительно подорвал его здоровье. Причиной его К. Чуковский, близкий друг Заболоцкого, называл временный уход жены поэта Екатерины к другому мужчине.
К этому времени относится множество переводов сочинений грузинских поэтов Руставели, Чавчавадзе, Пшавелы А. Церетели и др., которые помогали поэту поддерживать себя и свою семью на плаву.
Новый творческий подъем начинается после развенчания культа Сталина и началом оттепели в 1956 году. Этот этап в истории страны нашел отражение в стихах «Где-то в поле возле Магадана», «Казбек». За три года до кончины в 1958 году Заболоцкий создает большую часть произведений, вошедших в последний период творчества.
В 1957 году публикуется последний поэтический сборник – цикл «Последняя любовь». Это лирические стихи поэта, в том числе знаменитое стихотворение «Зацелована, околдована».
14 октября 1958 года у Николая Заболоцкого случился второй инфаркт, который стал смертельным. Поэт был похоронен в Москве.
Биография Заболоцкого
Всего получено оценок: 2295.
Николай Алексеевич Заболоцкий (1903–1958 гг.) – русский поэт, переводчик, автор стихотворного перевода «Слова о полку Игореве», создатель так называемого «ребусного стиха». Создатель содружества поэтов-философов ОБЭРИУ и член Союза писателей СССР.
Детские годы и образование
Поэт Заболоцкий Николай Алексеевич родился 24 апреля (7 мая) 1903 года поблизости от Казани в семье агронома и учительницы. Его детство прошло в Кизической слободе около Казани. Литературный талант Заболоцкого проявился еще в раннем возрасте. В третьем классе школы он делал рукописный журнал, в котором размещал свои стихотворения.
В 1913 году Заболоцкий поступил в реальное училище в Уржуме. Поэт увлекается химией, историей, рисованием, открывает для себя творчество Блока.
В 1920 году Заболоцкий поступает на медицинский факультет Московского университета. Однако через полгода бросает учебу и возвращается домой. Вскоре переезжает в Петроград и поступает в Пединститут имени Герцена на отделение языка и литературы. В 1925 году оканчивает вуз.
Творческая деятельность
В 1926–1927 годах Николай Алексеевич служил по призыву в армии, в Ленинграде, входил в редколлегию военной стенгазеты. Именно в это время Заболоцкий смог отточить собственный, уникальный поэтический стиль.
Краткая биография Заболоцкого была бы неполной без упоминания о том, что он в 1927 году вместе с другими писателями основал Объединение Реального Искусства (ОБЭРИУ), в которое входили Д. Хармс, А. Введенский, И. Бахтерев. В этом же году Николай Алексеевич устраивается в отделение детской книги ОГИЗа в Ленинграде.
В 1929 году был опубликован первый сборник поэта – «Столбцы», вызвавший неоднозначную реакцию критиков. В 1933 году выходит поэма «Торжество земледелия», в которой автор затронул многие философские и нравственные вопросы. Вскоре Заболоцкий начинает работать в детских журналах «Чиж» и «Еж». В 1937 году выходит его сборник «Вторая книга».
Заключение. Возвращение в Москву
В 1938 году Николая Заболоцкого, биография которого ранее проблем с законом не включала, арестовали, обвинив в антисоветской пропаганде. До 1943 года поэт находился в лагерях, сначала вблизи Комсомольска-на-Амуре, затем в Алтайлаге. С 1944 года Заболоцкий жил в Караганде, где закончил работу над переложением «Слова о полку Игореве».
В 1946 году Николаю Алексеевичу было разрешено вернуться в Москву. В этом же году его восстановили в Союзе писателей. Вскоре поэт перевел поэму Руставели «Витязь в тигровой шкуре». В 1948 году увидел свет третий сборник Заболоцкого «Стихотворения».
Последние годы
С 1949 года Заболоцкий, опасаясь реакции властей, практически не писал. Только с началом «хрущевской оттепели» поэт вернулся к активной литературной деятельности. В 1957 году вышел самый полный сборник творчества Заболоцкого.
Первый инфаркт в 1955 году подорвал здоровье поэта. 14 октября 1958 года Николай Алексеевич скончался от второго сердечного приступа. Похоронен поэт на Новодевичьем кладбище в Москве.
Другие варианты биографии
Более сжатая для доклада или сообщения в классе
Интересные факты
Тест по биографии
Попробуйте пройти тест по краткой биографии Заболоцкого:
Николай Заболоцкий
Биография
Поэт Николай Заболоцкий – яркий представитель русской поэзии. Если его ранние работы были пропитаны идеями футуризма, то в дальнейшем он нашел свой индивидуальный стиль, который использовал в стихах, органично смешивая тонкую иронию с глубокой философией и пронзительной лирикой.
Детство и юность
Николай родился весной 1903 года в Кизичейской слободе (ныне Казань), Казанской губернии. Мальчик очень гордился родителями, его мать работала учительницей в селе, а отец был агрономом и работал управляющим на ферме. Детство будущего поэта проходило не только в родной слободе, немало времени он провел и в селе Сернул, который располагался в Вятской губернии.
Николай Заболоцкий в детстве
В школе учителя и родители заметили талант ребенка, ведь уже в 3-м классе он самостоятельно создал журнал, в который поместил сочиненные стихи. Для дальнейшего обучения Заболоцкий переезжает в Уржум и поступает там в училище, предпочтение молодой человек отдает рисованию, а также химии и истории.
После окончания реального училища в 1920 году Заболоцкий поступает в московский университет. Он выбирает филологию и медицину, однако вскоре переезжает в Петроград и оканчивает в Педагогическом институте им. Герцена отделение иностранного языка и литературы. А через год, в 1926-м, молодого человека призывают на службу в армию.
Стихи
На службу Заболоцкого определяют в Ленинград, откуда тот уже через год увольняется в запас. И если в молодости ранние стихи поэта рассказывали о переживаниях юнца из деревни и его воспоминаниях, то после армии его мировоззрение меняется, что помогает создать собственный, ни на кого не похожий стиль повествования. Так в библиографии поэта появляются первые стоящие произведения.
Николай Заболоцкий в молодости
После армии Николай попадает в обстановку последних лет новой экономической политики, которая стала основой для стихов поэта, пропитанных сатирой. Поздние произведения он объединил в одну книгу, названную «Столбцы». На обложку издания поместили портрет поэта.
Книга издана в 1929 году, сразу после выхода она вызвала в прессе массу негативных комментариев. Несмотря на это, мужчина налаживает отношения с журналом «Звезда», в котором в дальнейшем печатаются другие стихи автора, вошедшие во вторую, неопубликованную, редакцию сборника.
Следующее издание, которое состояло из поэзии Заболоцкого, созданной в период с 1926 по 1932 годы, уже было напечатано, однако читатели так его и не увидели. А произведение Николая Алексеевича «Торжество земледелия», вызвало новый поток негатива на автора. Такое отношение к творчеству заставило поэта все больше убеждаться, что ему не дадут реализоваться в поэзии в собственном оригинальном направлении. Это и объясняет творческий спад Николая, который длился до 1935 года.
Николай Заболоцкий за работой
На жизнь мужчина зарабатывал в двух журналах под руководством Самуила Маршака, писал детские стихи и прозы, а также переводи рассказы зарубежных авторов. Так Николай постепенно укрепил свои позиции в литературных кругах бывшего Ленинграда, и следующие несколько лет написанные им стихи получали одобрение.
В 1937-м он даже выпустил «Вторую книгу», состоящую из 17 стихов. И примерно в то же время работал над переводом произведения «Слово о полку Игореве», собственной поэмой «Осада Козельска», а также другими сочинениями и переводами. Однако кажущееся благополучным время оказалось обманчивым.
Заключение
Настоящий переворот в биографии Заболоцкого произошел в 1938 году, когда его обвинили в пропаганде против советского строя. Как аргумент автору предъявили статьи от критиков и обзорную рецензию, которая напрямую клеветала, искажая идею написанных произведений.
Николай Заболоцкий
Единственное, что его спасло от расстрела, так это отказ от признания вины в создании организации контрреволюционеров, в которую, по убеждению обвинителей, также входили и другие люди. Стоит отметить и отзыв критика Николая Лесючевского, который написал для НКВД, что считает творчество Заболоцкого призывом к борьбе против социализма и советской политики.
Как позднее мужчина излагал в мемуарах «История моего заключения», выпущенных за рубежом в 1981 году, первое время к нему не применяли пыток, а старались подавить морально. Николая лишали пищи и сна и сутки напролет допрашивали. Ему не дозволялось вставать со стула, на котором тот провел не одни сутки. Следователи сменяли друг друга, а мужчина продолжал неподвижно сидеть.
Николай Заболоцкий в Комсомольске-на-Амуре
По прошествии времени его ноги сильно отекли, а стопы нетерпимо болели, дальше стало затуманиваться сознание. Однако поэт всеми силами старался сохранять ясный разум, чтобы люди, о которых его допрашивали, не пострадали от несправедливости и произвола со стороны государственных органов.
С 1939 по 1943 годы Николай отбывает наказание в Комсомольске-на-Амуре в Восточном железнодорожном исправительно-трудовом лагере, а еще год – в Кулундинских степях в ИТЛ «Алтайский». Отправляемые детям и жене письма позднее легли в основу его подборки «Сто писем 1938-1944 годов».
Документальный фильм о Николае ЗаболоцкомВозвращение к литературной жизни у мужчины состоялось только в 1944 году, именно тогда он закончил «Слово о полку Игореве», которое признали лучшим переводом среди произведений, создававшихся другими русскими поэтами. Этот факт помог литератору через 2 года вернуться из Караганды в Москву и восстановиться в Союзе писателей, с новыми силами начать писать.
Стихи, написанные Заболоцким в период с 1946 по 1948 годы, высоко оценили современные литераторы. Большинство произведений мужчины передавали его грусть и отголоски пережитого. Именно в это время были написаны стихотворения «Журавли» и «Оттепель».
Памятник Николаю Заболоцкому
Однако его творческий подъем быстро перешел на спад, и мужчина занимался в основном художественными переводами. Но после XX съезда КПСС идеологическая цензура в литературе ослабла, и Николай снова берется за перо. За последние 3 года жизни он пишет большую часть произведений после освобождения, некоторые даже печатаются. В 1955 году появляются стихи «Некрасивая девочка» и «О красоте человеческих душ». В 1957-м выходит его 4-й сборник, а через год – произведение «Не позволяй душе лениться».
Личная жизнь
Личная жизнь у Заболоцкого одно время складывалась хорошо, но в какой-то момент дала трещину. Женой поэта стала Екатерина Клыкова. Молодые люди поженились в 1930 году, во время содержания мужа под стражей женщина поддерживала его и вела переписку.
Николай Заболоцкий и его жена Екатерина Клыкова с дочерью Натальей
Однако в 1955-м она ушла он Николая к писателю Василию Гроссману. В этот период мужчина закрутил роман с Натальей Роскиной. Но через 3 года жена вернулась к Заболоцкому и до конца дней была с супругом.
Николай Заболоцкий и Наталья Роскина
В браке у Николая Алексеевича родились двое детей. Сын Никита появился в семье через 2 года после свадьбы. Повзрослев, он стал биологом и автором статей по биологии, а также создал несколько мемуаров о своем отце. Дочь Наталья родилась в 1937 году, в 25 лет девушка вышла замуж за Николая Каверина, являвшегося академиком РАМН.
Смерть
Хотя в последние годы жизни Николай Алексеевич получил признание читателей и имел достаточно средств к существованию, здоровье, оставленное в тюрьме и лагерях, мужчине вернуть не удалось. После возвращения домой он часто болел.
Могила Николая Заболоцкого
Супруга Николая умерла в 1997 году, женщину похоронили рядом с мужем. На фото с могилы поэта виден памятник, на котором высечено и имя Екатерины Васильевны.
Николай Заболоцкий
7 мая 1903 года родился Николай Алексеевич Заболотский, выдающейся русский поэт XX века, раннее детство которого прошло в окрестности Казани, в Кизической слободе. Он вышел из русской крестьянской семьи. Отец Алексей Агафонович Заболотский — агроном, а мать Лидия Андреевна (урождённая Дьяконова) — сельская учительница.
В 1910 году семья Заболотских переехала на родину предков — в Вятскую губернию. Поселилась она в Уржумском уезде в марийском селе Сернур, где отец опять стал работать агрономом. Николай от души полюбил природу Сернура, и здесь он написал свои первые стихи. В доме родителей был большой шкаф, наполненный книгами. Еще учась в начальной школе, будущий поэт не случайно пристрастился к чтению.
В 1913 году после окончания Уржумского реального училища поехал в Москву. Но продолжил учиться не в Москве, а в Петрограде, где поступил в 1921 году на литературный факультет Педагогического института им. А. И. Герцена, закончил его в 1925 году. С этого времени фамилия его стала Заболоцкий.
В эти годы он сближается с группой молодых поэтов, называвших себя «обэриутами» («Объединение реального искусства»).
Так называли себя представители «левого» искусства, создавшие литературную группу поэтов серебряного века.
Датой образования ОБЭРИУ считается 24 января 1928 года, когда в Ленинградском Доме печати состоялся вечер «Три левых часа». Именно на нём обэриуты впервые заявили об образовании группы, представляющей «отряд левого искусства». В ОБЭРИУ вошли И.Бахтерев, А.Введенский, Д.Хармс (Ювачев), К.Вагинов (Вангейнгейм), Н.Заболоцкий, писатель Б.Левин. К обэриутам были близки художники К.Малевич и П.Филонов.
Их редко и мало печатали, но они часто выступали с чтением своих стихов. Участие в этой группе помогло поэту найти свой путь.
В 1926 — 1927 Заболоцкий служил в армии. По окончании службы получил место в отделе детской книги ОГИЗа, активно сотрудничал в детской литературе, в журналах для детей «Еж» и «Чиж». Выходят его детские книжки в стихах и прозе «Змеиное молоко», «Резиновые головы» и др. В 1929 вышел его первый сборник стихов «Столбцы». Всего в сборник вошли 22 стихотворения. Книжка вызвала ажиотаж, через месяц невозможно было достать даже экземпляр. Вот одно из стихотворений книги:
Имя Заболоцкого постепенно становится известным. Стихи из «Столбцов» пародируют время НЭПа, являются сатирой на мещанский быт. Стихами восхищались, их переписывали, но в определённых кругах они вызвали и взрывы негодования.
Нередко его называли реакционным поэтом формалистом, «обывательским болотом». В обстановке травли Заболоцкий занялся переводами. Переводил «Витязь в тигровой шкуре», адаптировал для детского чтения книги западноевропейской классики: «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле, «Тиля Уленшпигеля» Ш. де Костера, «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта.
19 марта года 1938 Заболоцкого арестовывают
Жена Заболоцкого Екатерина Клыкова остается с 5-ти летним Никитой и 5-ти месячной дочкой Наташей.
Заболоцкий осуждён по делу об антисоветской пропаганде. Органы пытались сколотить группу антисоветских контрреволюционных писателей.
В качестве обвинительного материала в его деле фигурировали злопыхательские критические статьи и клеветническая обзорная «рецензия», тенденциозно искажавшая существо и идейную направленность его творчества. От смертной казни его спасло то, что, несмотря на тяжелейшие физические испытания на допросах, он не признал обвинения в создании контрреволюционной организации, куда якобы должны были входить Николай Тихонов, Борис Корнилов, Д. Хармс (Ювичёв), Александр Введенский, задавали вопросы о С. Маршаке и других. Кстати, во время следствия Николай Тихонов произнёс речь во славу великого Пушкина, чей юбилей широко отмечался. Умело возвеличив поэта, он сравнил его величие с величием Сталина. После этого отношение к Тихонову в корне изменилось. Но не выпускать же заключённого?
По просьбе НКВД критик Николай Лесючевский написал отзыв о поэзии Заболоцкого, где указал, что «творчество» Заболоцкого является активной контрреволюционной борьбой против советского строя, против советского народа, против социализма».
Позже Заболоцкий опишет время страданий в книге «История моего заключения» (опубликованы за рубежом на английском языке в 1981 году, в последние годы советской власти напечатаны и в СССР, в 1988). Вот фрагменты из мемуаров:
«Первые дни меня не били, стараясь разложить морально и физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали…»
После бесконечных допросов, его бросили в камеру, избили ногами. Психика поэта не выдержала. На 18 дней он впал в беспамятство, некоторое время провёл в судебно-психиатрической клинике, в поезде для заключенных. В течение нескольких месяцев несчастных везли на Дальний Восток — все это достаточно подробно описал Заболоцкий в своем автобиографическом очерке «История моего заключения» (Заболоцкий Н. А. Не позволяй душе лениться: стихотворения и поэмы. М., 2009, с. 352-372).
Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях. Частичное представление о его лагерной жизни даёт подготовленная им подборка «Сто писем 1938—1944 годов» — выдержки из писем к жене и детям.
Два месяца добирались до Кирова, потом попали в Уржум.
С марта 1944 года после освобождения из лагеря Николай Заболоцкий жил в Караганде. Там только они встретились. В конце военного 1944 года Заболоцкому разрешили жить вместе с семьей, и Екатерина Васильевна вместе с детьми переехала к нему в Алтайский край, откуда потом объединившаяся семья перебралась в Караганду.
После своих мытарств, Заболоцкий не раз вспоминал о том трудном времени. Но вспоминал спокойно, без особых эмоций. Кроме одного случая.Когда рассказывал он об этом случае, лицо его передёргивалось судорогой. Однажды начальник лагеря
спросил его непосредственного начальника:»Ну что там Заболоцкий, пишет ещё стихи?»
На отрицательный ответ последовало значительное «То-то же!»
В это время он закончил переложение «Слова о полку Игореве» (начатое в 1937 году), ставшее лучшим в ряду опытов многих русских поэтов. Это помогло в 1946 г. добиться разрешения жить в Москве.
Вечер памяти Заболоцкого был одним из последних вечеров, организованных мною в клубе при Доме Медиков. Среди выступавших был сын поэта Никита Заболоцкий, замечательный поэт Семён Липкин, литератор Лев Шилов, демонстрировавший записи голоса Николая Заболоцкого и рассказы Николая Чуковского о поэте.
Семен Липкин рассказал о знакомстве с поэтом, когда тот вернулся из ссылки. Его привлекало в Заболоцком не только поэтическое мастерство, но и то, что Николай Алексеевич являлся мыслителем, которого волнуют философские проблемы мироустройства, тайны жизни, смерти и бессмертия. Склонность к философским размышлениям о мире и человеке, проявлявшееся у него в школьные годы, получила свое дальнейшее развитие. Читал он научные труды К. Тимирязева, В. Вернадского, Ю. Филипченко, А. Эйнштейна и др. Знаком был и с «Философией общего дела»Н. Фёдорова. Среди прочитанных книг Заболоцкий выделял труды украинского философа Григория Сковороды, работы К. Э. Циолковского, с которым Николай Алексеевич переписывался.
Заболоцкий увлекался и живописью Шагала и Брейгеля. Умение видеть мир глазами художника сказалось на его поэзии. Он от души позднее призывал: «Любите живопись, поэты!».
К Заболоцкому Семёна Липкина привел Николай Чуковский.
Николай Чуковский, знакомый с Заболоцким еще по Петрограду, узнал, что из Караганды вернулся в Москву и живёт без прописки, на птичьих и очень опасных правах у Николая Леонидовича Степанова. Был 1946 год. В то время человек, объявленный «врагом народа», а потом все-таки вернувшийся из лагеря, был странной, страшной, диковинной редкостью. Многие остерегались возобновления знакомства с таким человеком. Но не испугался Степанов приютить у себя поэта.
И вот Николай Корнеевич Чуковский вместе с Семёном Израилевичем Липкиным появляются на пороге у квартиры Степанова.
«Липкин недавно перед тем демобилизовался, но все еще носил флотскую шинель. Был декабрьский день с мокрым снегом на улицах. Степановы жили тогда на Моховой, в доме Литературного музея. Они занимали крохотную чуланообразную квартирку, вход в которую был прямо со двора. Мы постучали. Дверь открыл Заболоцкий. Увидев нас, он вышел на крыльцо и осторожно прикрыл дверь у себя за спиной.
Вид двух мужчин в военной форме, по-видимому, смутил Николая Заболоцкого. На нем была вылинявшая цветная рубаха поверх брюк, и на дворе ему было холодно; однако впустить незваных гостей он не спешил. Липкин объяснил, что знает и любит его стихи. Поколебавшись, Заболоцкий пригласил нас войти. Помню, выяснилось, что он спал у Степановых на обеденном столе. Николай Алексеевич немного оттаял, благодарил нас за посещение, но мы продолжали чувствовать себя неловко и поспешили уйти». Н. Чуковский.
Всю зиму с сорок шестого по сорок седьмой год прожил поэт в Москве без жилья. После Степанова приютил его у себя Ираклий Андроников. Житье по чужим комнатенкам не давало ему возможности выписать из Караганды семью и делало его положение безвыходным. И вдруг весной 1946 года писатель В.П.Ильенков разрешил ему поселиться в своей просторной даче в Переделкино
Это был отважный и удивительный поступок, ведь Ильенков не был с ним даже знаком. В конце весны Заболоцкий с семьей поселился даче Ильенкова.
Не надеясь на редкие литературные заработки, Николай Алексеевич вскопал весь участок и засадил его картошкой.
За прошедшие годы поэт безумно устал, надеялся обрести мир и покой. Он не знал, кончились ли уже его испытания. Боялся надеяться, но надежда на счастье росла в нем неудержимо. Жил он на втором этаже, в самой маленькой комнатке дачи, почти чулане, где ничего не было, кроме стола, кровати и стула. Чистота и аккуратность царствовали в этой комнатке — кровать постелена по-девичьи, книги и бумаги разложены на столе с необыкновенной тщательностью. Окно выходило в молодую листву берез. Березовая роща неизъяснимой прелести, полная птиц, подступала к самой даче Ильенкова. Николай Алексеевич бесконечно любовался этой рощей.
***
В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.
Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?
Окруженная взрывами,
Над рекой, где чернеет камыш,
Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой.
За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.
И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка,—
Встанет утро победы торжественной
На века.
1946
Если в раннем творчестве поэта сказывается влияние В. Хлебникова, стихам свойстенна предметность, то после восьмилетнего перерыва новые стихи, созданные в Переделкино, резко отличались от старых; они ничего не потеряли, кроме разве юношеского озорства, но приобрели пронзительность боли, и нежность, и, главное, необычайную музыкальность.
Этот период творчества можно назвать баратынско-тютчевским. Стихи Е. Баратынского иФ. Тютчева становятся для Заболоцкого главными образцами и ориентирами.
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей…
Зиму 1947/48 годов семья провела на даче другого писателя — В. А. Каверина.
Заболоцкий обратился к художественным переводам, поскольку они давали возможность надежно и регулярно получать гонорары — деньги, столь необходимые для материального обеспечения семьи. Надо сказать, что в деле перевода Николай Алексеевич достиг великих высот мастерства, обращаясь к творчеству самых разных поэтов, многих стран и народов. Особое внимание Заболоцкий уделил грузинской поэзии. Он познакомил русского писателя с богатством этой поэзии. Это — «Витязь в тигровой шкуре» Ш. Руставели, стихи Д. Гурамишвили, Важа Пшевелы, Т. Орбелиани, И. Чавчавадзе и др. Именно за эти переводы Заболоцкий был награжден Орденом Трудового Красного Знамени в 1958 году.
В 1948 году Заболоцкий получил квартиру в Москве, в доме, построенном пленными немцами, на углу улицы Беговой и Хорошевского шоссе. Очень помог Александр Фадеев, который в то время занимал руководящую должность в Союзе писателей СССР. Он же способствовал изданию в том же году сборника новых стихов Заболоцкого. Соседом поэта оказался выдающийся писатель Василий Гроссман, работавший над главной своей книгой «Жизнь и судьба».
Казалось, жизнь окончательно наладилась.
Но впереди было ужасное испытание. Любящая, заботливая, терпеливая жена, выдержавшая все тяготы и лишения, влюбилась в Василия Гроссмана. Не помню где прочитала, но хорошо помню фразу, обращённую к Гроссману Екатериной Васильевной: «Вася, Вася, что же ты со мной сделал?» Ум и талант, ненависть к фашизму в любом его проявлении,настроения писателя покорили Екатерину Васильевну. Её прообраз- героиня романа Гроссмана Мария Ивановна Соколова – возлюбленная главного героя романа.
В отчаянии от предательства, Николай Алексеевич просил жену оставить его.
Трагический разлад с в семье произошёл в 1956 году, жена уходит. Слишком честными были их отношения всю сложную прожитую совместную жизнь.
Я увидел во сне можжевеловый куст,
Я услышал вдали металлический хруст,
Аметистовых ягод услышал я звон,
И во сне, в тишине, мне понравился он.
Я почуял сквозь сон легкий запах смолы.
Отогнув невысокие эти стволы,
Я заметил во мраке древесных ветвей
Чуть живое подобье улыбки твоей.
Можжевеловый куст, можжевеловый куст,
Остывающий лепет изменчивых уст,
Легкий лепет, едва отдающий смолой,
Проколовший меня смертоносной иглой!
В золотых небесах за окошком моим
Облака проплывают одно за другим,
Облетевший мой садик безжизнен и пуст.
Да простит тебя бог, можжевеловый куст!
А здоровье, подорванное жизнью, напоминало о себе. «…здоровье моего сердца осталось в содовой грязи сибирского озера» (Воспоминания о Заболоцком, с. 265).
Кем только не приходилось ему работать во время ссылки! Он работал лесоповальщиком, землекопом, чернорабочим при прокладке дорог, взрывником-добытчиком строительного камня и, наконец, техником-чертежником.
И просыпаются в поэте стихи об этой жизни.
Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
В испареньях мёрзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед.
От солдат, от их лужёных глоток,
От бандитов шайки воровской
Здесь спасали только околодок
Да наряды в город за мукой.
Вот они и шли в своих бушлатах –
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.
Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их,
Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звёзды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.
Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь её проникновенный
До людей уже не доходил.
Вкруг людей посвистывала вьюга,
Заметая мёрзлые пеньки.
И на них, не глядя друг на друга,
Замерзая, сели старики.
Стали кони, кончилась работа,
Смертные доделались дела.
Обняла их сладкая дремота,
В дальний край, рыдая, повела.
Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, став над головой.
Безутешный, больной, в удивлении и горе Николай Алексеевич пытался доказать, что не несчастен. Сгоряча женился на приёмной дочери Гроссмана Наталье Александровне Роскиной.
Роман с молодой поклонницей его таланта был недолгим, но он нашел яркое отражение в великолепном цикле стихов Заболоцкого «Последняя любовь».
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!
Не весёлая, не печальная,
Словно с тёмного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.
Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.
Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжёлые,
В эти чёрные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.
Что прибавится – не убавится,
Что не сбудется – позабудется…
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится.
1957
Через небольшой период бывшие супруги поняли, что они не могут жить друг без друга. Семья воссоединилась уже до конца жизни поэта.
Клялась ты – до гроба
Быть милой моей.
Опомнившись, оба
Мы стали умней.
Опомнившись, оба
Мы поняли вдруг,
Что счастья до гроба
Не будет, мой друг.
Колеблется лебедь
На пламени вод.
Однако к земле ведь
И он уплывёт.
И вновь одиноко
Заблещет вода,
И глянет ей в око
Ночная звезда.
1957
Посреди панели
Я заметил у ног
В лепестках акварели
Полумёртвый цветок.
Он лежал без движенья
В белом сумраке дня,
Как твоё отраженье
На душе у меня.
1957
В течение 50-х годов авторитет, признание, известность Заболоцкого как крупнейшего поэта и переводчика неуклонно росли, и Николай Алексеевич вдохновлялся новыми творческими планами. Он мечтал перевести на современный язык русские былины и создать из них целый поэтический свод. Однако, сказались тяжелые жизненные испытания и перенесенные удары судьбы
В 1955 году у Заболоцкого произошел первый инфаркт, после которого он выжил и даже вместе с делегацией советских писателей в 1957 году съездил в Италию.
Стремясь восстановить здоровье, летние месяцы двух последних лет Заболоцкий провел в Тарусе, тихом, маленьком городке на берегу Оки, окруженным лесом.
Городок
Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.
Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!
В последние 5-7 лет своей жизни он располнел и вел малоподвижный образ жизни.
Пристрастился слушать музыку дома. Он собрал довольно большую коллекцию грампластинок с симфонической музыкой (в то время уже появились долгоиграющие пластинки) и, включив проигрыватель, слушал часами произведения Бетховена, Моцарта, Шуберта, Чайковского, Прокофьева, Шостаковича и других композиторов.
По мнению Заболоцкого, формула художественного творчества должна быть выражена так: «Мысль — Образ — Музыка». Сын поэта Никита предложил конкретизировать эту формулу применительно к творчеству отца следующим образом:
: «мировоззрение Циолковского — живопись Брейгеля — музыка Бетховена» (Воспоминания о Заболоцком, с. 204).
В 1957 году вышел четвертый сборник стихов поэта, последний из прижизненных изданий. Николай Алексеевич решил подготовить к публикации полное собрание своих стихов — так называемый «Заключительный авторский свод 1958 года». Его рукописный текст включил в себя 170 стихотворений и 4 поэмы. За пределами этого свода осталось более 100 стихов (это в основном детские и шуточные стихотворения и поэма «Птицы»). На последней странице «Заключительного свода» было примечание о том, что не включенные в него стихи автор считает неудачными и случайными, и поэтому их помещать в книгу ПСС не надо. По существу, «Заключительный свод» стал литературным завещанием Заболоцкого, в котором проявились критическая строгость поэта к своим стихам и желание четкого порядка столь для него характерного.
Второй инфаркт оказался смертельным. 14 октября 1958 года, выходя утром после бритья из ванны своей квартиры в Москве, Николай Алексеевич Заболоцкий упал и через 10 минут скончался.
Похоронен он на Новодевичьем кладбище.
Когда на склоне лет иссякнет жизнь моя
И, погасив свечу, опять отправлюсь я
В необозримый мир туманных превращений,
Когда мильоны новых поколений
Наполнят этот мир сверканием чудес
И довершат строение природы,—
Пускай мой бедный прах покроют эти воды,
Пусть приютит меня зеленый этот лес.
Я не умру, мой друг. Дыханием цветов
Себя я в этом мире обнаружу.
Многовековый дуб мою живую душу
Корнями обовьет, печален и суров.
В его больших листах я дам приют уму,
Я с помощью ветвей свои взлелею мысли,
Чтоб над тобой они из тьмы лесов повисли
И ты причастен был к сознанью моему.
Над головой твоей, далекий правнук мой,
Я в небо пролечу, как медленная птица,
Я вспыхну над тобой, как бледная зарница,
Как летний дождь прольюсь, сверкая над травой.
Нет в мире ничего прекрасней бытия.
Безмолвный мрак могил — томление пустое.
Я жизнь мою прожил, я не видал покоя:
Покоя в мире нет. Повсюду жизнь и я.
Не я родился в мир, когда из колыбели
Глаза мои впервые в мир глядели,—
Я на земле моей впервые мыслить стал,
Когда почуял жизнь безжизненный кристалл,
Когда впервые капля дождевая
Упала на него, в лучах изнемогая.
О, я недаром в этом мире жил!
И сладко мне стремиться из потемок,
Чтоб, взяв меня в ладонь, ты, дальний мой потомок,
Доделал то, что я не довершил.
СОВРЕМЕННИКИ О НИКОЛАЕ ЗАБОЛОЦКОМ.
Жена поэта Екатерина Васильевна считала характерной чертой облика своего мужа просветленность. Деликатность, выдержанность, отзывчивость, терпеливость — все это было присуще характеру Заболоцкого. Ему были чужды позерство, актерство, богемность, жажда славы. Это был скромный, спокойный человек.
Друг поэта, литературовед Н. Л. Степанов: «Меня всегда поражало исключительно серьезное, уважительное отношение Заболоцкого к своему творчеству. Он относился к нему как Высшему Долгу, священной обязанности, во имя которой он всегда готов был пожертвовать и любыми удобствами, и материальной выгодой» (Воспоминания о Заболоцком, с.100).
Писатель В. А. Каверин подчеркивал, что «ощущение высокого призвания было для него было эталоном жизни. Он был честен, потому что он был поэтом… Он никогда не предавал друзей, потому что был поэтом. Все нормы его существования, его поведения, его отношения к людям определялись тем, что, будучи поэтом, он не мог быть одновременно обманщиком, предателем, льстецом, карьеристом. Прекрасно понимая, что ложь и поэзия «две несовместимые вещи», он не мог писать то, чего не думал» (там же, с. 110).
Поэту Давиду Самойлову при знакомстве с Заболоцким показалось, что тот похож на главбуха какого-то солидного учреждения или даже на гоголевского Чичикова. Но потом Самойлов почувствовал то, что перед ним милый чеховский «очень российский интеллигент», доброжелательный, умный и шутливый. Под впечатлением от общения с Заболоцким Самойлов записал, что тот «мудр, добр, собран, несуетен и прекрасен» (Воспоминания о Заболоцком, с. 303).
В 2003 году, в связи со столетием поэта, Татьяна Бек провела анкетирование среди современных российских стихотворцев о том, как повлияла поэзия Заболоцкого на их собственное творчество. Более 90% из числа опрошенных подчеркнули ее положительное влияние. По результатам анкетирования Бек сделала такой вывод: «Заболоцкий в нынешней поэзии «живее всех живых», влияние его многообразно, парадоксально и всегда креативно.
*Примечание: судимость была снята с поэта в 1951 году, а реабилитирован полностью он был только посмертно.
30 октября 2015 года в книжном «Москва» на Воздвиженке состоялась очередная лекция в рамках Кафедры литературы «Новой газеты», которую прочитал поэт Дмитрий Воденников. Самый читаемый поэт своего поколения рассказал об одном из немногих обэриутов, доживших до старости. Каким образом стихотворения М. Цветаевой, А. Пушкина, А. Введенского, Г. Державина и других связаны с творчеством Николая Заболоцкого? Что такое перевязанный узел судьбы?
Читателям,заинтересовавшимся судьбою и поэзией Николая Заболоцкого, рекомендую
познакомиться с этой лекцией. Автор глубоко раскрывает поэзию первой части жизни
«Столбцы». Становится ясно, что поэт стал писать по-другому.Перевязанный узел судьбы поэта- ссылка.
Стихи Заболоцкого глубоко философичны, музыкальны. Ему принадлежат строфы, влекущие к себе философов.
А …Что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
***
Два мира есть у человека:
Один, который нас творил,
Другой, который мы от века
Творим по мере наших сил!
***
И возможно ли русское слово
Превратить в щебетанье щегла,
Чтобы смысла живая основа
Сквозь него прозвучать не могла?
Нет! Поэзия ставит преграды
Нашим выдумкам, ибо она
Не для тех, кто, играя в шарады,
Надевает колпак колдуна.
Тот, кто жизнью живет настоящей,
Кто к поэзии с детства привык,
Вечно верует в животворящий,
Полный разума русский язык.
***
Я воспитан природой суровой,
Мне довольно заметить у ног
Одуванчика шарик пуховый,
Подорожника твердый клинок.
Чем обычней простое растенье,
Тем живее волнует меня
Первых листьев его появленье
На рассвете весеннего дня.
В государстве ромашек, у края,
Где ручей, задыхаясь, поет,
Пролежал бы всю ночь до утра я,
Запрокинув лицо в небосвод.
Жизнь потоком светящейся пыли
Все текла бы, текла сквозь листы,
И туманные звезды светили,
Заливая лучами кусты.
И, внимая весеннему шуму
Посреди очарованных трав,
Все лежал бы и думал я думу
Беспредельных полей и дубрав.
Все, что было в душе, все как будто опять потерялось,
И лежал я в траве, и печалью и скукой томим.
И прекрасное тело цветка надо мной поднималось,
И кузнечик, как маленький сторож, стоял перед ним.
И тогда я открыл свою книгу в большом переплете,
Где на первой странице растения виден чертеж.
И черна и мертва, протянулась от книги к природе
То ли правда цветка, то ли в нем заключенная ложь.
И цветок с удивленьем смотрел на свое отраженье
И как будто пытался чужую премудрость понять.
Трепетело в листах непривычное мысли движенье,
То усилие воли, которое не передать.
И кузнечик трубу свою поднял, и природа внезапно проснулась.
И запела печальная тварь славословье уму,
И подобье цветка в старой книги моей шевельнулось
Так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.
СЛЕПОЙ.
С опрокинутым в небо лицом,
С головой непокрытой,
Он торчит у ворот,
Этот проклятый Богом старик.
Целый день он поет,
И напев его грустно-сердитый,
Ударяя в сердца,
Поражает прохожих на миг.
А вокруг старика
Молодые шумят поколенья.
Расцветая в садах,
Сумасшедшая стонет сирень.
В белом гроте черемух
По серебряным листьям растений
Поднимается к небу
Ослепительный день.
Что ж ты плачешь, слепец?
Что томишься напрасно весною?
От надежды былой
Уж давно не осталось следа.
Черной бездны твоей
Не укроешь весенней листвою,
Полумертвых очей
Не откроешь, увы, никогда.
Да и вся твоя жизнь —
Как большая привычная рана.
Не любимец ты солнцу,
И природе не родственник ты.
Научился ты жить
В глубине векового тумана,
Научился смотреть
В вековое лицо темноты.
И боюсь я подумать,
Что где-то у края природы
Я такой же слепец
С опрокинутым в небо лицом.
Лишь во мраке души
Наблюдаю я вешние воды,
Собеседую с ними
Только в горестном сердце моем.
О, с каким я трудом
Наблюдаю земные предметы,
Весь в тумане привычек,
Невнимательный, суетный, злой!
Эти песни мои —
Сколько раз они в мире пропеты!
Где найти мне слова
Для возвышенной песни живой?
И куда ты влечешь меня,
Темная грозная муза,
По великим дорогам
Необъятной отчизны моей?
Никогда, никогда
Не искал я с тобою союза,
Никогда не хотел
Подчиняться я власти твоей, —
Ты сама меня выбрала,
И сама ты мне душу пронзила,
Ты сама указала мне
На великое чудо земли.
Пой же, старый слепец!
Ночь подходит. Ночные светила,
Повторяя тебя,
Равнодушно сияют вдали.
ГРОЗА.
Содрогаясь от мук, пробежала
над миром зарница,
Тень от тучи легла, и слилась,
и смешалась с травой.
Все труднее дышать, в небе облачный вал
шевелится.
Низко стелется птица, пролетев
над моей головой.
Так из темной воды появляется
в мир светлоокая дева,
И стекает по телу,
замирая в восторге, вода,
Травы падают в обморок, и направо бегут
и налево
Увидавшие небо стада.
А она над водой, над просторами
круга земного,
Удивленная, смотрит в дивном блеске
своей наготы.
И, играя громами, в белом облаке
катится слово,
И сияющий дождь на счастливые рвётся цветы.
Исполнен душевной тревоги,
В треухе, с солдатским мешком,
По шпалам железной дороги
Шагает он ночью пешком.
Уж поздно. На станцию Нара
Ушел предпоследний состав.
Луна из-за края амбара
Сияет, над кровлями встав.
Свернув в направлении к мосту,
Он входит в весеннюю глушь,
Где сосны, склоняясь к погосту,
Стоят, словно скопища душ.
Тут летчик у края аллеи
Покоится в ворохе лент,
И мертвый пропеллер, белея,
Венчает его монумент.
И в темном чертоге вселенной,
Над сонною этой листвой
Встает тот нежданно мгновенный,
Пронзающий душу покой.
Тот дивный покой, пред которым,
Волнуясь и вечно спеша,
Смолкает с опущенным взором
Живая людская душа.
И в легком шуршании почек,
И в медленном шуме ветвей
Невидимый юноша-летчик
О чем-то беседует с ней.
А тело бредет по дороге,
Шагая сквозь тысячи бед,
И горе его, и тревоги
Бегут, как собаки, вослед.
Дополнение:
1.На прозе есть замечательный рассказ Галины Алининой о Николае Заболоцком.
Очень рекомендую познакомиться тем читателям, кто не читал его.
http://www.proza.ru/2012/11/11/604
2.Дорогая Майя Владимировна!
С великим удовольствием я прочёл Вашу статью о замечательном поэте Николае Заболоцком, одним из моих любимых поэтов. Хороша подборка его стихов. Я всё ждал:
Не позволяй душе лениться!
Чтоб в ступе воду не толочь,
Душа обязана трудиться
И день и ночь, и день и ночь!
Но не дождался. Поместите его, пожалуйста, хотя он самый известный у поэта.
С уважением,