мы не актеры молчат дома
Molchat Doma @ 26.12 СПб / 27.12 Москва
Molchat Doma: 26 декабря, Санкт-Петербург / 27 декабря, Москва
Белорусская группа «Молчат Дома» в рекордно сжатые сроки прошла путь от полной безвестности даже у себя на Родине до популярности планетарного масштаба.
Показать полностью. Выпуск дебютного альбома на маленьком берлинском лейбле, хвалебная рецензия на сайте Post-punk.com, взрывной рост прослушиваний на YouTube, первые успешные гастроли по Европе, попадание в тренды TikTok и Shazam, десятки миллионов стримов на Spotify, контракт с большим американским инди-лейблом Sacred Bones.
2020 год должен был стать прорывным для трёх рабочих парней из Минска: группа готовилась к мировому туру (от Норвегии до Мексики), были запланированы выступления на Гластонбери и прочих главных опен-эйрах планеты, и т.д., и т.п. Увы, случилась пандемия, и все эти грандиозные планы пришлось отложить до пост-вирусной эпохи. Но нет худа без добра – поскольку поехать в мировой тур «Молчат Дома» пока не могут, они решили «окормить» публику из соседней России. Успешно отыграв в апреле свои первые большие концерты в Москве и Петербурге, минчане сразу же запланировали ещё более масштабные шоу на декабрь. 26 декабря группа выступит в питерском клубе «Морзе», а 27 декабря соберёт московский «ГлавClub». Не пропустите эти концерты, ведь в следующий раз «Молчат Дома» вернутся в Россию уже в статусе больших международных звёзд!
Molchat Doma @ 26.12 СПб / 27.12 Москва запись закреплена
Следующие концерты Molchat Doma: 26 декабря, Санкт-Петербург / 27 декабря, Москва
Белорусская группа «Молчат Дома» в рекордно сжатые сроки прошла путь от полной безвестности даже у себя на Родине до популярности планетарного масштаба.
Показать полностью. Выпуск дебютного альбома на маленьком берлинском лейбле, хвалебная рецензия на сайте Post-punk.com, взрывной рост прослушиваний на YouTube, первые успешные гастроли по Европе, попадание в тренды TikTok и Shazam, десятки миллионов стримов на Spotify, контракт с большим американским инди-лейблом Sacred Bones.
2020 год должен был стать прорывным для трёх рабочих парней из Минска: группа готовилась к мировому туру (от Норвегии до Мексики), были запланированы выступления на Гластонбери и прочих главных опен-эйрах планеты, и т.д., и т.п. Увы, случилась пандемия, и все эти грандиозные планы пришлось отложить до пост-вирусной эпохи. Но нет худа без добра – поскольку поехать в мировой тур «Молчат Дома» пока не могут, они решили «окормить» публику из соседней России. Успешно отыграв в апреле свои первые большие концерты в Москве и Петербурге, минчане сразу же запланировали ещё более масштабные шоу на декабрь. 26 декабря группа выступит в питерском клубе «Морзе», а 27 декабря соберёт московский «ГлавClub». Не пропустите эти концерты, ведь в следующий раз «Молчат Дома» вернутся в Россию уже в статусе больших международных звёзд!
«Молчат дома». «Танцевать»
История вампира в клипе новых инди-рок-героев из Белоруссии с международными амбициями
«Молчат дома» — новые инди-герои из Белоруссии, придерживающиеся звуковой эстетики 1980-х, — делают международные успехи. Недавно группа, выпустившая два альбома, выступила на берлинском фестивале Pop—Kultur 2019, а осенью ей предстоит большой гастрольный тур по Европе, который начнется большими сольными концертами в Москве (18 сентября в «16 тоннах») и в Петербурге (19 сентября в «Сердце»). Мы представляем вам новый клип «Молчат дома» на песню «Танцевать», снятый испанским режиссером Изабеллой Падийей, которая открыла для себя группу через YouTube, и интервью с участниками трио.
— С чего началась группа «Молчат дома»? В каких группах вы играли до нее?
Роман Комогорцев (гитара, синты): В 2010 году мы с Егором учились вместе в техникуме, где и познакомились. Так получилось, что у нас были одинаковые взгляды на музыку — обоим нравились Depeche Mode и RHCP. Я к тому времени уже играл на гитаре, а потом узнал, что и Егор тоже играет. Решили попробовать поиграть вместе.
Егор Шкутко (вокал): Играли мы разное: от фанка до трип-хопа. Позже, году в 2014-м, у нас появилась группа «Нет кадров», где я был бас-гитаристом, а Рома отвечал за гитару и синты, и вокалист там был другой. Там же появились первые песни, которые сейчас исполняет «МД» («Я не коммунист», «Технология», «Тишина и прятки»). Но из-за разногласий с вокалистом группа через год распалась. Мы с Романом решили двигаться дальше и сделали «Молчат дома».
Роман: Так как вокалиста у нас не было, попробовали Егора в этом амплуа, а на место бас-гитариста решили найти другого человека. Басисты у нас менялись несколько раз: одному наша музыка казалась слишком мрачной, у другого просто пропал интерес играть. И мы уже было отчаялись, пока нам не написал Паша — что хочет к нам присоединиться. С тех пор мы вместе!
— Почему вы выбрали звуковую эстетику 80-х — постпанк, минимал-вейв, синти-поп, готик-рок? Почему, как вам кажется, этот саунд до сих пор популярен?
Роман: Меня всегда интересовал тот период нашей истории, который называется «перестройка». И, естественно, вся музыка, бывшая в тот момент, тоже интересовала. Одной из первых групп, которые я очень много слушал уже в сознательном возрасте, была группа «Кино», и, думаю, это можно заметить и по нашему стилю, и по нашему звуку. Эстетика Советского Союза — красиво и празднично, торжественно, что ли, местами очень строго. От каких-то плакатов с лозунгами до брутальной мозговыносящей архитектуры. Но! Нам нравится только (!) оболочка, а никак не внутреннее содержание этой эпохи. Это важно понимать.
Павел Козлов (бас-гитара, синты): Про популярность саунда и прочего — не знаю, насколько это популярно в СНГ (едва ли, так как всех достал совок), но в остальном мире это никуда не уходило. Посудите сами: с чем у нас ассоциируются 80-е? Правильно: застой, дефицит, цензура, потом перестройка — когда привычная жизнь начала рушиться и прочее. Это были несчастливые времена, на наш взгляд…
Егор: …а по ту сторону занавеса 80-е — лучшее время: появление новой моды, новой музыки, это громадная эпоха. Поэтому большинство иностранцев, с которыми нам приходилось общаться и которые жили в то время, вспоминают его с радостью и очень грустят, что это время не вернуть. Представляете, какое для них было счастье, когда они услышали группу «Молчат дома»?
Вопросы политики мы всегда обходим стороной — мы же из Белоруссии, ха-ха.
— Как кажется со стороны, вы пытаетесь затрагивать в своих песнях социальные темы («Коммерсанты», «Я не коммунист»). А как обстоят дела на самом деле? Есть ли у участников группы какая-то общественная позиция? Каких вы убеждений?
Роман: Вопросы политики мы всегда обходим стороной — мы же из Белоруссии, ха-ха. Скажу так. Нам есть что сказать, и мы это отражаем в своих песнях. Эти самые песни, которые вы перечислили, и отражают нашу социальную позицию. Пусть и местами немного абстрактно.
— «Молчат дома» издаются на немецком лейбле и работают с немецким букинг-агентом. Как вы установили с ними отношения? Как устроена ваша работа с ними?
Егор: Когда мы выпустили свой первый альбом, к нам в личку на SoundCloud прилетело сообщение от Давида, владельца Detriti Records. Он предложил нам издаться на кассетах, на что мы и согласились. Тираж разошелся за неделю. Через некоторое время мы стали обсуждать возможность выпуска нашего второго альбома на виниле, но очень боялись, что альбом не стрельнет, а это риск для лейбла. В итоге согласились, и вот уже пять прессов продано, запускается шестой, и это просто бестселлер.
Роман: На букинговое агентство мы вышли через группу Drab Majesty, которая, к слову, написала, что мы — их самая любимая современная группа (до сих пор в это с трудом верится). Ну и так получилось, что мы общались и они рассказали о своем агенте из Европы; начали обсуждение совместных концертов, этот агент сказал, что хочет нас послушать вживую, и мы пригласили его на наше выступление на фестивале Pop—Kultur в Берлине. После этого оставалось только обсудить детали сотрудничества.
— Вам сейчас предстоит большой европейский тур — чего вы от него ожидаете? Каковы ваши надежды и опасения?
Павел: Это будет очень тяжело, так как концертов много, практически без выходных. Но с другой стороны — это то, чего мы хотели. Главное — стараться высыпаться и не пропускать транспорт до следующего города. Надеемся, что как минимум повторим успех прошлого тура.
— Главный герой клипа «Танцевать» — вампир. Вы обсуждали с режиссером его сюжет — пытались влиять на творческий процесс? Есть ли у вас любимое произведение про вампиров — книга, фильм или, может быть, альбом?
Егор: На самом деле, сюжет и производство — это все режиссерская работа. Мы этот клип не заказывали, нам прислали уже готовую работу. Девушка-режиссер так увидела визуально эту песню; это очень странно, конечно, но почему бы и нет? Единственное, что мы попросили, — это заблёрить гениталии героя в финале видео. Тема вампиров далека от нас, и, наверное, у нас нет никаких любимых произведений на эту тему.
«Молчат дома» — о популярности в тиктоке, жизни в Минске и любви к постпанку
Играющие мрачный постпанк минчане «Молчат дома» этой весной оказались очень востребованы в тиктоке с песней «Судно» про то, что «жить тяжело и неуютно». Причем и до этого «Молчат дома» чаще выступали в Европе, чем на родине. Мы поговорили с ними о модернизме, песнях про отсутствие перспектив и противоречивости хайпа.
О создании группы, поисках басиста и рабочем классе
Роман Комогорцев (гитары, синтезаторы): Группа берет свое начало с 2014 года. Мы с Егором играли немножко иную музыку: это был какой‑то трип-хоп или что‑то около того. Тогда на российской сцене зарождалась так называемая новая русская волна. Мы решили попробовать поиграть в этом духе. Точнее, изначально я один пробовал — у меня был свой проект «Солидарность». Оттуда идут первые песни для «Молчат дома». Позже уже нашел вокалиста, чтобы реализовать песни, — сам я не пою. С Егором мы всегда хорошо общались: я ему скинул музыку, и он захотел присоединиться. Тогда он играл еще на бас-гитаре. Позже нашли басиста — это был еще не Паша. Потом сыграли пару концертов в Минске. Тогда Саша Ионов предложил нам сыграть в Санкт-Петербурге — для нас это было мировое событие, мы до этого не думали, что нас позовут в другой город выступать.
Егор Шкутко (вокал): До этого мы сыграли буквально два спонтанных концерта в Минске — там было максимум 20 человек. Тогда просто захотелось попробовать сыграть это на сцене, посмотреть, понравится аудитории или нет. Потом уже мы поехали в Питер на одну из «Ионосфер».
Комогорцев: Там еще Гречка играла до такого, как стала популярной, вот такой забавный факт. После «Ионосферы» началась череда смен басистов — ребята как‑то не задерживались. Кому‑то музыка казалась излишне мрачной, некоторые — просто по личным причинам, а кто‑то и вовсе не видел перспектив. После очередного ухода басиста мы расстроились. Но ненадолго — потом появился Пашка, и с тех пор мы вместе.
Павел Козлов (бас-гитара, синтезаторы): Да, это было в начале ноября 2017 года, а в конце ноября уже был концерт в Москве.
Шкутко: У нас был запланирован концерт в Москве, и перед ним, буквально за пару недель до него, от нас ушел басист. А Паша остался до сих пор.
— А название откуда взялось?
Комогорцев: Название случайное. Как‑то ехал в маршрутке, и за окном мелькали эти панельки (панельные дома. — Прим. ред.), классические пейзажи постсовковые, еще и дождь лил. Все это было в такой атмосфере придумано. И потом это спонтанное название было подкреплено каким‑то смыслом, идеологией группы. После этого еще вышла песня «Дома молчат».
— Изначально казалось, что в названии другое ударение: не «Молчат домá», а «Молчат дóма».
Комогорцев: Некоторые до сих пор говорят «Молчат дóма» и считают, что это смелое название для группы из Беларуси.
— А до занятия музыкой чем занимались участники группы?
Шкутко: Мы — рабочий класс: я электрик, Паша — сварщик, Рома — штукатур. Уже перед тем, как покинуть рабочее место, я последние годы работал специалистом по продаже радиоэлектронных компонентов.
Козлов: А я прорабом уже работал.
Комогорцев: Я не дорос ни до кого — штукатуром работал.
— Вы все коренные белорусы — планируете остаться на родине?
Шкутко: Я лично планирую остаться.
Комогорцев: Я тоже никуда не планирую уезжать.
Козлов: У меня в целом есть мечта получить вид на жительство в Европе, но пока не произошло ничего такого, из‑за чего я бы обеими руками за это взялся. Со временем посмотрим, что и как получится.
— А не боитесь, что если вы переедете, а группа останется в Беларуси, то что‑то может конкретно измениться?
Козлов: Время покажет, но не думаю, что все совсем поменяется. Учитывая последние туровые графики, мы очень много времени проводим вместе.
— Это радует, ведь грянула пандемия коронавируса, и у многих артистов графики нарушились.
Комогорцев: Да, но нам опять повезло — мы как раз перед закрытием всех границ успели откатать тур. Закончили ровно тогда, когда страны начали закрываться. Пандемия буквально на пятки наступала.
О ретромузыке и современной поэзии
— Ваша музыка действительно мрачная, но почему это так?
Комогорцев: А как вы думаете, какую музыку будут играть ребята из рабочего класса?
Шкутко: Живя в городе Минске, в этих панельках, в этаком постсоветском забвении… Все понемногу повлияло на наше творчество. Факторов много.
Комогорцев: Сюда же и прошлую работу можно причислить — она и физически, и морально изматывала. Приходилось в тяжелых условиях работать, что тоже давило. Буквально не видишь, что будет дальше.
— В каком‑то смысле «Молчат дома» и альбом «Этажи» — это об отсутствии перспектив?
Шкутко: В общем, да, можно и так сказать.
— А как появляется этот ретросаунд с технической точки зрения?
Комогорцев: Лично я беру референсы из 80-х — я очень люблю эту музыку, много ее переслушал. С 2014 года у меня появилась страсть к ретросинтезаторам, драм-машинам и прочему. Тогда я слушал Depeche Mode разных периодов и разбирал их на части: как, из чего состоит, где и какой инструмент используется, начинал копать информацию про него — о том, как он работает, и из чего устроен. Постепенно выработался рефлекс [разбирать], например, как различаются синтезаторы в разных песнях. Уже из этих деталей по кусочкам составляем свои песни.
— А кого еще берете как пример? Кого считаете интересным из периода Depeche Mode или более позднего времени?
Комогорцев: Допустим, мне нравится ранняя Мадонна.
Шкутко: Тут стоит учитывать, что мы все слушаем разную музыку. Не так чтобы сильно разную, но условно то, что один слушает дома, другой такое слушать там же не будет.
Козлов: Если мы играем такую музыку, то это не значит, что мы слушаем только ее. Я лично люблю музыку 70-х, но еще слушал софт-инди.
Комогорцев: Если брать ближе к стилистике прошлого, то это Kraftwerk, The Cure, a-ha. В советской музыке тоже много примеров: те же «Кино», «Кофе», «Браво», «Центр» и Жанна Агузарова.
— Сейчас есть эстетический запрос на музыку и образы недавнего прошлого. С вашей точки зрения, почему так происходит?
Шкутко: Видимо, в то время выпускали действительно стоящие вещи, которые люди сейчас пробуют и познают. Из таких примеров есть группа «Альянс»: в 80-е она была не то чтобы недооцененной, но многие считали ее коллективом одного хита. Сейчас же ее замечают больше, чем тогда.
Комогорцев: Музыка 80-х сохранила свою актуальность на протяжении пути к 2020 году. В то же время современная музыка утратила художественные элементы, многое сейчас делается под копирку. Одно дело брать что‑то из прошлого, другое — когда есть пять групп и все они делают буквально одинаковые вещи как в звуке, так и в эстетике. Раньше такого не было: использовались одни и те же синтезаторы, но композиторство было совсем другое.
Использовались разные музыкальные ходы, была интересная гармония. Да, сейчас стало проще, правит технический прогресс, но у многих нет композиторской жилки. Безусловно, она есть, но не хочу все сгребать под одно. Главное — это бит, бит, бит, но из‑за этого пропала мелодия. 80-е — золотое время мелодии.
— Эмалированное судно, окошко, тумбочка… это из Бориса Рыжего, вы его уже цитировали. А интерес к поэзии XX века с чем связан? Или интереса нет, и строчка пришла случайно?
Комогорцев: Автор наших обложек для первого и второго альбома, мой друг Влад, подсказал мне слова этого поэта. Это песня еще из проекта «Солидарность»: у меня была музыка, но слов не было. Я показал Владу, он показал мне стихотворение Рыжего. Тогда мне показалось оно очень мрачным, но меня убедили, что к этой музыке это должно подойти. Примерил — получилось круто. Влад — человек творческий, он больше понимает в поэзии, в том числе и в современной русской. После этого я и узнал про Бориса Рыжего — это был 2014 год, наверное.
— А кого бы вы еще зацитировали из поэтов?
Комогорцев: У меня была еще одна песня на стихи Бродского — там еще слово «пейзаж» фигурировало. Если брать кого‑то из современников, то мне нравится, как пишет группа «Макулатура».
Козлов: В поэзии очень хороши «4 позиции Бруно» и «Порез на собаке» — это просто потрясающе.
Комогорцев: Эти ребята на самом деле поэты. Музыкальная оболочка у них второстепенна, больше упор на смысловую нагрузку.
— Мистический реализм в клипе на трек «Танцевать» — откуда он?
Шкутко: Ответ довольно прост. Весной 2019 года нам написала девочка-испанка Исабель Падилья, которая училась в США на режиссера. Она очень хотела снять клип на «Танцевать», и у нее вроде даже были наброски. Мы ей написали: «Снимай». На этом закончилось наше участие в съемке клипа.
— И попала ли она в ваше толкование этой песни?
Комогорцев: Вообще мимо, в толкование точно она не попала. Клип получился неплохой, работа была проделана немаленькая. Он как бы нам понравился, но схожести с темой и подтекстом этой песни фактически никакой нет.
О Беларуси и тиктоке
— Что из подобного в Беларуси посоветуете послушать?
Комогорцев: Безусловно, группу Nürnberg — они наши хорошие друзья, поют на белорусском языке и тоже играют в стиле постпанк, но ближе по звучанию к The Cure.
Шкутко: Есть еще «Люты сакавік», The Violent Youth, Dlina Volny.
Козлов: Еще есть амбициозный проект — Lubber Louie.
— Что думаете о «Петле пристрастия»? Она ведь до вас начала заниматься таким звуком.
Комогорцев: Не совсем, это уже ближе к альтернативному року. Это уже не постпанк, если только не текстами и мрачными темами. Музыкально это звучит довольно бодренько для нашего направления.
— У «Молчат дома» трек «Судно» вышел в тренды тиктока, но разошелся он именно у иноязычной аудитории. Одно но — многие иностранцы ассоциируют вас именно с Россией, не с Беларусью. Как к этому относитесь?
Шкутко: Это классика — чем дальше уезжаешь от Беларуси, тем меньше знают про саму страну.
Это уже привычно, но мы в любом случае поправляем людей. Даже на каждом концерте после выступления говорим, что мы — группа «Молчат дома» из города Минска.
Козлов: Это правда важно — хотелось бы, чтобы про нашу страну знали так же, как и про белорусскую музыку.
Шкутко: Сказать, что нас это бесит и мы негативно к этому относимся, — нет. Но поправляем точно.
— Тогда давайте разбираться с «Судном»: помимо видео с изображениями «каменных развалин» российских кварталов, под трек снимают еще и тиктоки про переодевания. Что думаете на этот счет?
Козлов: Отсюда идут и двоякие чувства к тикток-тренду, ибо видишь, что люди не понимают, о чем в целом лирическая часть. В целом популярность — это приятно.
— Если говорить об этом, то, возможно, у вас есть любимые видео под эту песню?
Комогорцев: Да, у меня любимый тикток — с котиком. С лягушкой еще, абсолютно бредовый.
Козлов: Я вообще ничего не видел, кроме кота и Ивлеевой.
Шкутко: Я скачал приложение, только чтобы увидеть, что происходит с нашим треком, но туда прямо не погружался. Вбил просто «Молчат дома», посмотрел и просто вышел.
Козлов: Несмотря на то, что со стороны все это выглядит несколько дико, очень приятно, что люди выбирают именно твою композицию. Помимо тотального использованию песни в тиктоке, у нее произошел колоссальный рост на всех стриминговых платформах. Если с момента выпуска «Судна» и до появления в приложении у трека был 1 миллион прослушиваний, то теперь их у него уже около 11 миллионов.
Неважно, где слушатель открыл для себя группу, более важен дальнейший процесс, погружение в творчество.
Комогорцев: Сам тренд пошел из‑за динамичной мелодии, и под нее было удобно снимать видео про переодевания. Насколько я знаю, люди очень сильно заморачиваются, когда снимают подобные видео. Где‑то я читал, что это сложно записать и кто‑то даже с этим не справлялся.
Шкутко: С инсайдерской стороны метрика тиктока заставила все крупнейшие лейблы, букинг-агентства написать группе о возможности сотрудничества.
— Вы стали хайпить еще до тиктока, намеренно ориентировались именно на зарубежную аудиторию. А почему?
Комогорцев: Намеренно мы не старались «хайпить» на зарубежную аудиторию. Изначально в 2017 году, когда с нами еще не было Паши, мы хотели стать популярными в России на фоне новой русской волны. В 2018 году у нас получилось съездить на шведский фестиваль Kalabalik — это был наш первый концерт за рубежом. Мы были первой белорусской группой, которая там выступала.
Шкутко: Непонятно было, как нас воспримут люди и почему нас вообще пригласили. Это было еще до хайпа «Этажей» — они еще даже на тот момент не вышли. Альбом должен был через полторы недели после фестиваля появиться. Мы вышли, сыграли сет. Естественно, что неуверенно, концертного опыта у нас еще не было. Мы заканчиваем играть последнюю песню, а 400 человек кричат: «Еще, еще!» Мы вроде бы и хотим сыграть, но уже все отключили.
Комогорцев: Мы же еще понятия не имели, как себя вести, — играть или не играть дальше. И пока мы стояли и тупили, нам вырубили звук.
Шкутко: После этого уже подошел организатор, сказал, что это было что‑то с чем‑то и просто вау. Мы были в шоке — сыграли вроде бы не очень.
Комогорцев: Сказал еще, что мы задержали выступление Hatari (исландская перформанс-арт-группа, представители Исландии на «Евровидении» в 2019 году. — Прим. ред.).
Шкутко: Я бы сказал, что это один из вариантов. Точного ответа мы сами еще не знаем.
— Вашу музыку потом еще использовали в рекламе Hugo Boss. Это помогло как‑то раскрутиться, найти новых слушателей или никак не повлияло?
Комогорцев: В белорусских СМИ о нас начали писать.
Минская группа «Молчат Дома» выпустила новый клип – вам понравится
Белорусская пост-панк-группа «Молчат Дома» выпустила клип на песню «Ответа нет» (альбом Monument, 2020). Видео получилось холодным, печальным и сюрреалистичным – сами посмотрите.
Что за клип?
Работа над клипом «Ответа нет» шла одновременно в трех городах: Москве, Берлине и Минске. В основе сюжета видео – история расставания, рассказанная в стилистике современной мрачной сказки.
– Для нас это был первый опыт дистанционной работы над клипом, – поделился участник группы «Молчат Дома» Егор Шкутко. – Помимо истории, которая снималась где-то в Подмосковье, была еще и съемка группы в Минске, но съемочный процесс при этом полностью контролировался и управлялся онлайн из Москвы и Берлина. Это было необычно, респект за такой подход.
Группа довольна результатом: говорят, что в клипе «есть тоска и меланхолия, но нет чернухи», а герои «очень красивые, но при этом не слащавые, как из рекламы стирального порошка». В общем, сами посмотрите.
«На дату съемки назначали суд над Навальным». Как снимали клип?
– Вся работа над видео для нас была большим челленджем, – рассказал продюсер и сценарист клипа Александр Столетов. – Сначала мы хотели снимать все в Минске, но границы закрылись из-за пандемии. Мы перенесли игровую часть истории в Москву, но в последний момент на запланированную нами дату съемки назначали суд над Навальным – и стало понятно, что центр Москвы перекроют, а у нас актер должен тащить по улицам ванну.
Пришлось второй раз менять место съемки – теперь на Подмосковье.
Ну и наконец, была очень важна погода для создания правильной атмосферы – приглушенный зимний свет, массивы снега на земле, бесконечный поток снега, падающего с неба. Именно такая погода стояла весь месяц подготовки, а в съемочный день выглянуло яркое весеннее солнце. Но мы и с этим справились, я считаю.
Режиссерка клипа Ира Рокка рассказала, что в клипе нет ни одного реалистичного пространства. Это сделано для того, чтобы передать холодное и меланхоличное звучание песни. В главных ролях – актеры Виктор Пипа и Кристина Исайкина-Бергер, чья разница в возрасте добавила истории драматизма.