мужавир хазрат биография на башкирском языке
Благословенный Мужавир-хазрат
Имя Мужавира-хазрата широко известно в Башкирии, и жители республики хорошо помнят его до сих пор. Мужавир Уелданович Сиражетдинов – известный башкирский религиозный деятель, народный целитель, лекарь.
Он родился в 1876 году в деревне Мансурово Баймакского района Республики Башкортостан. В 1886 году дом отца Мужавира-хазрата посетил известный просветитель, духовный учитель Зайнулла Расулев. Он объяснил отцу, что Мужавир – особенный, благословенный ребенок, и посоветовал дать сыну религиозное образование. Так Мужавира отец отпускает учиться в Муллакаевское медресе Баймакского района. После окончания учебы он возвращается в родную деревню.
За предсказание будущей войны с фашистской Германией в 1939 году Мужавир-хазрат попадает в тюрьму. Его обвиняют в антисоветской политике и приговаривают к 10-летнему заключению. После проведённых в тюрьме шести лет, в 1945 году, администрация тюрьмы постаралась Мужавира-хазрата освободить досрочно – за исцеление тюремного начальства, их родственников и своих же сторожей.
Далее он возвращается в свою деревню и более не покидает её. До самой смерти он принимает всех нуждающихся в его лечении и совете людей со всего Советского Союза.
С Кораном и чётками в руках, в белой чалме, Мужавир-хазрат выслушивал страждущих и осуществлял лечение молитвой. Родные целителя бережно хранят листки с сурами из Корана, написанные рукой старца. Мужавир-хазрат покинул этот свет в 1967 году.
До сих пор в нашей республике с благодарностью вспоминают имя Мужавира-хазрата, живы ещё те, кто посещал его лично и получал исцеление от его молитв. Одна из них – Махинур Зайнулловна Ибрагимова. Она родом из деревни Узяна, нынешнее название с. Ургаза Баймакского района.
Махинур Зайнулловна родилась в 1930 году. В 12 лет, с началом войны, ей пришлось оставить учёбу и начать помогать отцу. Вот её воспоминания про те годы:
«Тогда я училась в третьем классе. Отец, участник Первой мировой войны, из-за серьёзной травмы ноги не мог выполнять тяжёлую работу. Поэтому я ему помогала пасти колхозных телят. В нашей семье было пятеро детей, все приучены к труду. Отец был родом из Самары. Он учился в медресе г. Казани, поэтому был очень образованным для того периода мусульманином. Дома вся стена была заставлена полками с книгами на арабском языке. Помню, что он даже переписывался с известным башкирским просветителем Губаем Давлетшиным. Письма до сих пор сохранились».
Первый раз Махинур Зайнулловна увидела Мужавира-хазрата, когда ей было меньше 10 лет. Тогда у неё сильно болела голова. Мать посоветовала дочери сходить к Мужавиру-хазрату, который в то время находился в гостях у соседей.
«Он принял меня и, читая молитвы, несколько раз сказал: «Это же дочь муллы Зайнуллы…» – вспоминает Махинур Зайнулловна.
«Второй раз я посетила народного лекаря примерно в 1952 году. Причиной поездки послужила болезнь моей родной сестрёнки Самсинур. Когда мы ждали своей очереди, у меня начал сильно болеть живот, но я терпела. Вот дошла очередь до нас, мы зашли, он осмотрел сестру, прочитал молитвы, написал ей оберег, дал соль. Тут он обращается ко мне: «Дочь, на, быстрее глотни вот это», – и положил мне в рот щепотку соли. Мне было так неудобно тогда. Он немного помолчал и затем добавил: «Ты сейчас пришла ко мне с чужими заботами, потом придёшь и со своими вопросами».
Прошло много лет после этого события, я забыла его слова, как-то всё закрутилось. Вышла замуж, родился ребёнок, но через некоторое время младенец скончался. С тех пор прошли годы, но детей так и не было. Тогда один наш родственник настойчиво посоветовал мне сходить к Мужавиру-хазрату. Муж не стал противиться. Я с одной родственницей решила съездить в деревню Мансурово, где в то время жил народный лекарь.
Запрягли лошадь. Взяли гостинцы: чай, мыло, зерно. Перед тем как трогаться, ко мне прибежала односельчанка Тутыя. Она передала гостинец Мужавиру-хазрату. Оказывается, она каждый год ходила к нему на лечение. Этот чай я сразу же положила в карман пальто и поверх него засунула свои варежки. Это был ясный осенний день. Как только мы выехали, начался дождь. В колеса телеги начала забиваться грязь, и поэтому часто приходилось останавливаться, чтобы почистить их. Во время одной остановки засунула в карман руки и обнаружила, что нет ни варежек, ни чая.
Я сильно расстроилась и передумала дальше ехать, так как чувствовала себя виноватой в том, что не усмотрела за чужой вещью, нарушила данный мне аманат. Моя односельчанка успокоила меня, и мы тронулись в путь дальше. Приехали в деревню хазрата только ночью, хотя от нашей деревни до Мансурово было всего 27 км. Переночевать решили у одной одинокой бедной бабушки, которая жила на краю села в маленьком домике. Еды у неё не было. Дома слабо горела керосиновая лампа. У нас с собой, кроме муки грубого помола, предназначенной для Мужавира-хазрата, ничего не было. Из неё пришлось испечь две лепешки. Одну съели на ужин, вторую оставили на завтра.
Утром пошли на прием к хазрату. Он, как обычно, сидел на деревянных нарах. Попросив разрешения, мы с моей спутницей зашли к нему на приём. Тогда он решил принять первой меня и попросил мою родственницу выйти. Но она начала настаивать, чтобы он принимал нас вместе. Тогда дедушка ответил: «Нет, дочка. У каждого человека своя болезнь, я каждого осматриваю и лечу разными молитвами».
Когда я зашла, первое, о чём спросила, это было про тот чай, который я потеряла. Он ответил: «Дочка, когда будешь ехать обратно, будь повнимательней на дороге. Ты найдёшь этот чай. Если будет на то воля Всевышнего, этот чай дойдёт до меня». Затем он начал читать молитвы, написал семь разных оберегов и повелел в начале месяца выпить воду с этими мольбами.
Во время приема у меня появилась мысль о том, что надо было ещё побольше привезти зерна для хазрата, и пожаловалась про себя на безденежье. И в этот момент Мужавир-хазрат говорит: «Это зерно тоже пойдёт. А как собирать деньги, я тебя научу», – и улыбнулся.
Затем мы уехали домой. Тот чай я нашла при въезде в наше село вместе с варежками и отдала их матери. Она сказала, что сама как-нибудь сходит к Мужавиру-хазрату и вручит их ему. Так и получилось. Через некоторое время, когда я забеременела, мама съездила к целителю, отдала тот чай и сказала, что я в положении. Хазрат через маму передал мне два оберега – для груди и поясницы – и одно растение. Их я храню до сих пор».
Четвёртый раз пришлось Махинур Зайнулловне отправиться к хазрату, когда её двухлетняя дочь вдруг перестала ходить.
«В 1958 году муж нашёл машину и отправил нас к дедушке. Тогда очереди не было. Мы сразу зашли на приём. Он посадил дочку перед собой и стал тереть солью её ноги. Во время приёма он мне сделал замечание, что я не уберегла её. «Ведь джинны везде поджидают нас», – добавил он. Потом прочитал молитвы, написал оберег. В конце Мужавир-хазрат посоветовал завести маленького котёнка для дочери, играя с которым, она начнёт шагать. Так и получилось, хвала Всевышнему.
Затем решили поехать домой, но машина никак не заводилась. Тогда муж, подумав, попросил водителя тоже зайти к хазрату поздороваться. Как муж вспоминал, когда они повторно зашли и поздоровались, дедушка сказал: «Сейчас можете ехать домой».
Последний раз Махинур Зайнулловне удалось увидеться с известным целителем в 1960 году. Тогда они с мужем жили в г. Ташкенте. Она с дочерью как-то приехала проведать родных в Башкирию. А у той глаз покрылся белой пеленой. Далее она вспоминает: «Нашла односельчанок, которые согласились поехать со мной к хазрату. Перед выходом мама мне дала гостинцев из тех сухофруктов, которые я привезла из Узбекистана. Как только я зашла к Мужавиру-хазрату, он спросил: «Дочка, эти гостинцы ты мне из самого Ташкента привезла?» После этого он осмотрел глаза дочери, прочитал молитвы и добавил: «Не трогай глаза, к утру они исцелятся, если на то будет воля Всевышнего».
Мужавир хазрат биография на башкирском языке
БАШКИРСКИЙ СТАРЕЦ ЧУДОТВОРЕЦ.(в дополнении к предыдущему посту)
Зюрат известного ясновидца и целителя прошлого века стала местом паломничества для жаждущих исцеления. Наделенный даром целительства Мужавир-хазрат вылечивал нуждающихся в медицинской помощи, в том числе и тяжелобольных. На лечение к нему приезжали даже крупные чиновники из Москвы и Сибири. Пришедшие за помощью народного лекаря порой ждали своей очереди по несколько дней. До того, как увидеть больного, целитель уже знал, что за человек пришел к нему и чем он болен.Сюда приезжают выпускники медресе и просто люди, искренне верующие и почитающие пророков. Люди молятся, просят у хазрата помощи, живут здесь несколько дней.
Мужави́р Уелда́нович Сиражетди́нов (башк. Мөжәүир Уйылдан улы Сиражетдинов; в народе известен как Мужавир-хазрет, башк. религиозный деятель, народный целитель, лекарь и провидец.Биография Мужавира благодаря писательнице Лире Якшибаевой подробно восстановлена. Сиражетдинов Мужавир Уилданович родился в 1876 году в деревне Мансурово, от которой сейчас осталось всего два дома.
Детство его было нелегким. Вечно недовольная мачеха не давала приемному сыну житья, и Мужавир старался появляться в отцовском доме как можно реже — целый день пас овец в поле.
И вот однажды, когда мальчику было всего 10 лет, их дом посетил известный философ и теолог Зайнула-ишан (Расулев). Предсказав ошеломленному отцу, что его сын отмечен Всевышним и станет пророком, он велел относиться к нему с почтением и учить грамоте.
Уилдан, который видел в сыне всего лишь мальчишку-пастуха, все-таки отпустил его учиться в медресе. В родную деревню Мужавир вернулся уже хазратом (священнослужителем, знатоком Корана). Образование получил в Муллакаевском медресе.
За предсказание будущей войны с фашистской Германией в 1939 году Мужавир хазрет попадает в застенки НКВД.
— Его обвиняли в антисоветской пропаганде, ведь тогда у нашей страны был заключен с немцами пакт о ненападении, — рассказывает Лира Миниахметовна. — Вспомнились и его слова о том, что через 50–60 лет Советский Союз развалится.
На допросе Мужавир еще раз повторил свои предсказания, за что ему, как «врагу народа», грозила «высшая мера наказания», но на суде за хазрата заступились его односельчане, и священнослужителя приговорили к 10 годам заключения, из которых он провел в тюрьме только шесть.
— Даже там дядя продолжал лечить людей: исцелял своих же сторожей, тюремное начальство, их родственников. Поняв, с каким человеком имеют дело, администрация тюрьмы выхлопотала хазрату досрочное освобождение, — рассказывает племянник старца. — Так в 1943 году Мужавир-хазрат вернулся в родную деревню и с тех пор ее больше не покидал. До самой своей смерти принимал всех нуждающихся в его лечении и совете людей со всего Советского Союза.
Мужавир хазрет никогда не разрешал себя фотографировать. Хотя однажды этот запрет нарушил его сын, тайком сфотографировал отца. Эту единственную фотографию разместили на обложке книги посвящённой ему.По воспоминаниям современников, хазрат был высоким, статным, широкоплечим. Несмотря на богатырское сложение, его большие руки были украшены тонкими, красивыми пальцами, как у пианиста. Зелено-карие глаза смотрели пронизывающе. Голос он имел глубокий, красивый, при этом речь хазрата перемежали такмак (частушка) или присловья, он умел мягко и незлобно пошутить. Простые люди ценили его бескорыстие и готовность помочь в любую минуту. Мужчины и женщины, старики и дети тянулись к нему, как к магниту, каждый старался оказаться рядом, поговорить, как-то приобщиться.
Сказание о Мужавире-хазрате.
О чудесном старце Мужавире-хазрате, жившем в прошлом веке в Баймакском районе республики и обладавшем уникальным по мощности даром целительства и ясновидения, я слышала с детства. Мама не раз тяжело вздыхала, когда дети вдруг заболевали: «Эх, был бы дедушка жив…» Чуть позже она рассказывала нам, уже повзрослевшим, о встречах с этим удивительным человеком, слава о котором распространилась по всему Башкирскому Зауралью. Эти рассказы впечатались в память довольно точно, вот один из них.
«В нашем доме все время было много народу: многочисленные гости, спавшие на полу, множество детей, потому что, кроме своих, мои родители воспитывали несколько приемных малышей, оставшихся в войну сиротами. Время было тяжелое, но среди людей было в ту пору заведено помогать друг другу, так что делились с ближними всем, что имелось. Жили мы в Сибае, и я не помню, чтобы наш дом когда-нибудь пустовал. Самовар всегда кипел, и кто-нибудь обязательно неспешно пил чай, так что мне, единственной девочке в многодетной семье, приходилось день-деньской заниматься бесконечной домашней работой: доить коров, скрести ножом деревянные полы и бегать за водой, стирать и присматривать за младшими детьми и еще потчевать гостей, носясь, как угорелая, из кухни в комнату. Зато в наше время лодырями никто не рос. Ну, это так, к слову.
Как-то в гости к отцу зашел незнакомый дедушка, приветливо поздоровался, отец обрадовался и усадил гостя за стол. Вдвоем они не торопясь о чем-то беседовали. Позже я узнала, что оба они накануне войны сидели в тюрьме в Уфе, куда попали в пору сталинских репрессий. Но всего этого я пока не знала и резала лапшу для супа, мучаясь от сильной головной боли: видимо, сказывались постоянная усталость и недосыпание. «Ну, когда же кончатся эти гости!» — в отчаянии подумала я, стоя на кухне совершенно одна.
Я вышла, он пошептал, легко дунул в мою сторону, и боль как рукой сняло. Мне стало ужасно стыдно за свои мысли, так стыдно никогда не было».
«Удивительный человек, большой души, — качал головой дедушка, искренне гордившийся дружбой с хазратом. — Он меня многому научил…
В своих воспоминаниях жительница деревни Баим Баймакского района Райса Булякова приводит свидетельство своей бабушки, Гульямал Кумешкуловой, которой хазрат открыл ее способности к целительству. «Когда мне исполнилось сорок семь лет, меня призвал дедушка, — рассказывала бабушка Гульямал. — Усадил рядом с собой и вот что сказал: «По велению Аллаха в разных краях для блага людей обретаются целители. Я послан сюда и должен здесь врачевать. Но и тебе, дочка, Всевышний дал талант лечить. Каждый лечит по-своему: кто-то целебные травы знает, кто-то заговоры, а кто-то может лечить наложением рук. Ты будешь лечить с помощью сур Корана. Но помни: помыслы твои должны быть светлыми, учись каждое дело делать обдуманно, каждое слово произносить взвешенно». С этого дня Гульямал начала свой путь, непростой для того времени, но исполненный достоинства и пользы для людей.
В Коране действительно сказано, что Аллах будет посылать на землю людей, наделенных особым целительским даром, дабы не дать погибнуть человечеству ни духовно, ни физически. Говорится об этом и в других священных писаниях. В главе 38 книги Сирах мы читаем следующие слова: «Сын мой! В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь… и дай место врачу, ибо и его создал Господь… И он молится Богу, чтобы он помог подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни».
Определенно известно, что в прошлом такие наделенные особым даром люди были уважаемы и известны. История донесла до нас имена поистине святых людей, представителей духовного сословия Башкортостана, считавшихся солью земли, посвятивших себя служению людям. Жили они в разное время, в основном дореволюционное, в разных уголках нашего края и остались в памяти народа самым достойным образом. Их двенадцать, как и апостолов. Кроме Мужавира-хазрата, это знаменитый шейх Зайнулла; Мансур-хазрат Халиков, живший на гафурийской земле; Хатип-хазрат; Сабир-хазрат, Абзелил-мулла; ишан Гатаулла, затем Баим-ишан; баймакский ясновидец из деревни Муллакай Габдулла Саиди и тоже баймакский Халил-мулла из деревни Таулыкай; сэсэн Буранбай и Шамигул-халфа из деревни Ишбирде Кугарчинского района.
Будем верить, что цепочка святых людей не прервется, несмотря ни на что.
Поездка на могилу Муджавира Хазрата
Тансылу Сафиуллина запись закреплена
Лия Зарипова запись закреплена
Minziya Kamalova запись закреплена
Поездка на могилу Муджавира Хазрата запись закреплена
Андрей Голдберс запись закреплена
Поездка на могилу Муджавира Хазрата запись закреплена
Поездка на могилу Муджавира Хазрата
в сообществе обновилась фотография
Андрей Голдберс запись закреплена
О чудесном старце Мужавире-хазрате, жившем в прошлом веке в Баймакском районе республики и обладавшем уникальным по мощности даром целительства и ясновидения, я слышала с детства. Мама не раз тяжело вздыхала, когда дети вдруг заболевали: «Эх, был бы дедушка жив…» Чуть позже она рассказывала нам, уже повзрослевшим, о встречах с этим удивительным человеком, слава о котором распространилась по всему Башкирскому Зауралью. Эти рассказы впечатались в память довольно точно, вот один из них.
Показать полностью.
«В нашем доме все время было много народу: многочисленные гости, спавшие на полу, множество детей, потому что, кроме своих, мои родители воспитывали несколько приемных малышей, оставшихся в войну сиротами. Время было тяжелое, но среди людей было в ту пору заведено помогать друг другу, так что делились с ближними всем, что имелось. Жили мы в Сибае, и я не помню, чтобы наш дом когда-нибудь пустовал. Самовар всегда кипел, и кто-нибудь обязательно неспешно пил чай, так что мне, единственной девочке в многодетной семье, приходилось день-деньской заниматься бесконечной домашней работой: доить коров, скрести ножом деревянные полы и бегать за водой, стирать и присматривать за младшими детьми и еще потчевать гостей, носясь, как угорелая, из кухни в комнату. Зато в наше время лодырями никто не рос. Ну, это так, к слову.
Как-то в гости к отцу зашел незнакомый дедушка, приветливо поздоровался, отец обрадовался и усадил гостя за стол. Вдвоем они не торопясь о чем-то беседовали. Позже я узнала, что оба они накануне войны сидели в тюрьме в Уфе, куда попали в пору сталинских репрессий. Но всего этого я пока не знала и резала лапшу для супа, мучаясь от сильной головной боли: видимо, сказывались постоянная усталость и недосыпание. «Ну, когда же кончатся эти гости!» — в отчаянии подумала я, стоя на кухне совершенно одна.
Я вышла, он пошептал, легко дунул в мою сторону, и боль как рукой сняло. Мне стало ужасно стыдно за свои мысли, так стыдно никогда не было».
Позже девочка попросила рассказать отца об удивительном госте, способном читать мысли. Этого человека звали Мужавир-хазрат (хазрат — религиозный чин в исламе, равный священнику — авт.). И дедушка, коммунист со стажем, искренне преданный делу партии, с нескрываемым восхищением поведал, какие чудеса видел он в тюремной камере, когда сидел вместе с хазратом. «Вечером охранники проверяли, надежны ли запоры на дверях, — рассказывал дедушка Закирья. — А ранним утром хазрат будил меня: «Вставай, братишка! Самовар уже закипел». Откуда в камере брался самовар и чай? Это было непостижимо. Особенно бесновались охранники. Они заковали как-то хазрата в наручники, добавили запоров на двери камеры. А тот, глядя на их старания, только посмеивался. Утром, как ни в чем ни бывало, снова будил: «Вставай, Закирья, чай готов!»
«Удивительный человек, большой души, — качал головой дедушка, искренне гордившийся дружбой с хазратом. — Он меня многому научил…»
К слову, достигнув зрелого возраста, дедушка мой совершил беспрецедентный поступок: сдал партбилет. «Хватит, послужил», — сказал он. Это были шестидесятые годы. Бывший коммунист сам взялся за Коран и, несмотря на царящий вокруг атеизм, стал богобоязненным человеком.
«Он для меня реальная фигура»
Так случилось, что недавно вновь пришлось освежить в памяти факты, касающиеся Мужавира-хазрата. Произошло это по вполне чудесному стечению обстоятельств. Нынешним летом семьей мы отдыхали на озере Талкас, что в Баймакском районе. Прекрасные края! Мягкая линия покрытых ковылем холмов и синие кромки хребта Ирендык, голубые глаза озер на нежно-зеленом ковре разнотравья — всю эту поразительной красоты ширь хотелось зачерпнуть и впитывать всем сердцем, всей душой. Обычная прогулка по горам вызывала доселе неведомое желание петь, и после этих певческих упражнений голос сам собой становился звонким, а речь — напевной, как у здешних женщин, которые когда говорят, словно густой мед льют. За короткое время мы обросли новыми знакомыми, незаметно превратившимися в друзей благодаря радушию и душевности, свойственным здешним жителям. Возможно, эта душевность как-то связана с тем, что здесь в деревнях принимают всего три телевизионных канала — Первый, «Россия» и БСТ. Чем меньше каналов, тем лучше люди.
Как-то во время вечернего чая в кругу новых друзей мы обронили фразу о жившем здесь некогда чудесном старце — Мужавире-хазрате. «Так о нем книга написана!» — сообщили нам. Эта новость, разумеется, взволновала. Найти имя и телефон автора книги Лиры Якшибаевой оказалось делом техники. Вскоре мы уже были в Сибае, где живет писательница, в ее утопающем в зелени домике на окраине города.
Лира Минниахметовна оказалась приятной женщиной, встретившей нас с редким радушием. Мир тесен: родом Лира-апай из Гафурийского района, из деревни Саитбаба, но воспитывалась в стерлитамакском детдоме. Когда выросла, поступила учиться и по распределению вместе с мужем приехала в Баймакский район. Педагогом проработала почти 35 лет, при этом всегда испытывая тягу к писательству. Из-под ее пера вышли повести «Чудодейственная лиственница» и «Пусть имя тебе будет Салават». Но по-настоящему имя Лиры Якшибаевой стало известным, когда увидела свет ее книга о Мужавире-хазрате. Изданная в Сибае, она была дважды переиздана и разошлась общим тиражом в семь тысяч экземпляров — таким результатом может похвастаться не всякий маститый писатель. Рейтинги продаж в книжных магазинах Сибая показали: самыми покупаемыми авторами здесь являются небезызвестная Маринина и Лира Якшибаева.
Позже художественную повесть о хазрате дополнили документальные воспоминания современников, счет которым стал идти на сотни, так что войти в сборник смогли далеко не все. «Ко мне сами приходят разные люди, чтобы рассказать о своей встрече с дедушкой, как его многие называют, — рассказывает Лира Якшибаева, готовя блокнот для записи истории моей матери. — Набралось столько удивительной информации, что становится все более очевидным исключительный дар человека, который стал настоящим героем своего времени, образцом бескорыстного служения своему народу. Многие искренне благодарят меня за создание книги, считая, что теперь слава о добрых деяниях хазрата переживет века».
На волне общественного энтузиазма в Сибае в мае этого года прошла научно-практическая конференция, посвященная личности хазрата, решено создать дом-музей целителя в его родном селе Манхыр. Могила старца давно стала святыней, к которой приходят помолиться жаждущие чуда люди.
Что же послужило основанием для неформального, никем не санкционированного и беззаветного поклонения памяти давно ушедшего человека? Является ли массовый интерес к пророку жаждой чуда, во все века свойственной человеку? Или причина кроется в социальных условиях, сложившихся в нашем обществе, мучительно ищущем ясности и понимания жизненных целей? Найти ответы на эти вопросы, возможно, поможет более подробное знакомство с биографией и обстоятельствами жизни необычного человека.
Сиражетдинов Мужавир, сын Уилдана, родился в 1876 году и прожил до 1967 года, покинув этот мир в 91 год. Вся жизнь нашего героя прошла в родной деревне Манхыр, ныне исчезающей с лица земли. В памяти земляков он остался человеком удивительной доброты и мудрости, способным насквозь видеть людей и исцелять их от хворей, не поддающихся официальной медицине. Кроме того, хазрат был патриотом своей земли и своего народа и, как бы сейчас сказали, убежденным экологом, так как неизменно призывал беречь природу и избегать разрушающего воздействия на нее. Благодаря такому стремлению к чистоте во всем имя его для многих жителей Баймакского района старшего поколения является неоспоримой святыней.
По воспоминаниям современников, хазрат был высоким, статным, широкоплечим. Несмотря на богатырское сложение, его большие руки были украшены тонкими, красивыми пальцами, как у пианиста. Зелено-карие глаза смотрели пронизывающе. Голос он имел глубокий, красивый, при этом речь хазрата перемежали такмак (частушка) или присловья, он умел мягко и незлобно пошутить. Простые люди ценили его бескорыстие и готовность помочь в любую минуту. Мужчины и женщины, старики и дети тянулись к нему, как к магниту, каждый старался оказаться рядом, поговорить, как-то приобщиться.
— Пути Господни неисповедимы. К идее написания книги о хазрате я пришла не вдруг, — продолжает Лира Минниахметовна. — Едва мы приехали с мужем по распределению и начали работать в совхозе «Зилаирский», в состав которого входило и село Манхыр, как я тут же от разных людей стала слышать удивительные истории о хазрате. Умер он в 1967-м, а мы приехали годом позже. Очень жалею, что не успела своими глазами увидеть этого человека, но за долгие годы, благодаря рассказам о нем, стал он для меня очень реальной фигурой. Лишь в последние годы решилась взяться за книгу, которая писалась на одном дыхании и оказалась такой востребованной.
Народный лекарь стал «врагом народа»
«К отцу приходило и приезжало много разных людей, — рассказывает в книге ныне живущий в Сибае сын Мужавира-хазрата Мухаммет. — В ту пору, когда не было дорог, некоторые добирались даже из Москвы и из Сибири. На берегу реки Ургаза, что возле Манхыра, возникало целое поселение из людей, приходивших лечиться. Своей очереди они ждали по два-три дня, причем принимал отец всех, невзирая на чины и ранги, не различая рода-племени, национальности и верования. Только пьющих-курящих не жаловал. Как водится, еще до того, как увидеть больного, он знал, что это за человек, чем болен и о чем думает. Со вниманием встречал пришедших, сидя на урындыке (полати в доме — авт.), его голову венчала белоснежная чалма. В руках — неизменный Коран и четки».
«Как-то, когда я уже имела старшую дочь, — делится воспоминаниями моя мама, Наиля Закировна, а мы с Лирой Якшибаевой торопливо записываем ее рассказ, — уговорила меня подруга, у которой тоже была дочь, сводить ее к дедушке полечить больного ребенка. Пришли. Очередь огромная. Сидим в самом конце, дожидаемся. Вдруг выходит из дома хазрата кто-то из домашних и зовет: «Женщина с ребенком, самая последняя, пусть заходит!»
Вошла я, а дедушка ласково улыбается, говорит: «Что, дочка, там сидишь, томишься? Почему только о подруге хлопочешь? Давай и твою дочурку освящу». Взял младенца — мою старшую сестру Галию — на руки, сам суры Корана читает, дует и приговаривает: «Хорошая девочка, светлая».
Подобные истории рассказывают и другие люди, пораженные волшебной силой, которой наделил хазрата Всевышний. Бывало, что исцелял он людей, еще только идущих к нему по дороге. Зайдет такой человек, а хазрат ему: «Твоя болезнь вон в том-то месте упала. Возвращайся домой, но только другой дорогой». А вот история, которую приводит в книге бабушка Зейнаб-инэй Махмутова из Сибая: «Это было в 1957 году. Дедушке Мужавиру был 81 год, но он был бодр и силен. Мы обратились к нему с такой бедой: у моего супруга Ахметзаки внезапно ночью онемела правая рука и с тех пор висела, как плеть. Куда только не обращались, у каких врачей не были, а все без толку. Позвали дедушку, он пришел. Посмотрел руку Ахметзаки и говорит: «Он упал в том месте, где была древняя могила. Даст Бог, поправится». Пошептал молитву, подул, а наутро зашевелились пальцы, а чуть позже и вся рука ожила».
Имел ли хазрат недругов? Разумеется, как и всякий неординарный человек. Начиная с глупцов, оглушенных атеистической пропагандой, и заканчивая монстрами из НКВД. Что касается первой категории, то известен случай с комсомольцем, который распевал атеистические частушки, да и онемел вдруг. Привела его мать к дедушке, а тот улыбается: когда, мол, поумнеет, тогда и заговорит. Заговорил герой, не сразу, правда.
Не избежал хазрат и катка государственной репрессивной машины. Как многие священнослужители по всей стране, удостоился «титула» врага народа и чудом остался жив. Чудо, которое его спасло, он совершил своими руками: в тюрьме начал лечить разных людей, среди которых оказались и сами представители власти, их близкие. Как ни свирепа была сталинская политика репрессий, а уфимские начальники все же сообразили, сколь уникальный человек попался им в руки и какое народное волнение может выйти, если этого человека казнят. Отсидев четыре года, хазрат вернулся в родное село.
Над зельем — чёрная змея
Можно еще много приводить историй о невероятных способностях хазрата. Например о том, как наглядно он лечил алкоголиков. Придет к нему бедолага, страдающий с похмелья, а где-нибудь за околицей заначку-бутылку оставит. Хазрат такому «больному» говорит: пить больше не будешь, а вот сходи-ка к своему тайнику, посмотри, что там. Пойдет туда удивленный мужик и что же видит? Лежит бутылка целехонька, только ее горлышко черная змея обвила. Что это было? Обман зрения? Сейчас трудно сказать, а действовало железно — свидетели столь отвратительной картины ни капли спиртного в рот уже не брали.
В качестве показательного можно привести и такой случай. Из самой Москвы приехал к хазрату крупный чиновник, от отчаяния приехал. Привез слепую двенадцатилетнюю дочь, на которой медицина поставила крест. Одного прочтения суры Корана хазратом оказалось достаточным, чтобы девочка прозрела. Потрясенные свершившимся на их глазах чудом родители упали на колени: «Вы — бог!». «Нет, — ответил хазрат. — Я не бог. Я — инструмент, руками которого Всевышний совершает чудо».
В своих воспоминаниях жительница деревни Баим Баймакского района Райса Булякова приводит свидетельство своей бабушки, Гульямал Кумешкуловой, которой хазрат открыл ее способности к целительству. «Когда мне исполнилось сорок семь лет, меня призвал дедушка, — рассказывала бабушка Гульямал. — Усадил рядом с собой и вот что сказал: «По велению Аллаха в разных краях для блага людей обретаются целители. Я послан сюда и должен здесь врачевать. Но и тебе, дочка, Всевышний дал талант лечить. Каждый лечит по-своему: кто-то целебные травы знает, кто-то заговоры, а кто-то может лечить наложением рук. Ты будешь лечить с помощью сур Корана. Но помни: помыслы твои должны быть светлыми, учись каждое дело делать обдуманно, каждое слово произносить взвешенно». С этого дня Гульямал начала свой путь, непростой для того времени, но исполненный достоинства и пользы для людей.
В Коране действительно сказано, что Аллах будет посылать на землю людей, наделенных особым целительским даром, дабы не дать погибнуть человечеству ни духовно, ни физически. Говорится об этом и в других священных писаниях. В главе 38 книги Сирах мы читаем следующие слова: «Сын мой! В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь… и дай место врачу, ибо и его создал Господь… И он молится Богу, чтобы он помог подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни».
Определенно известно, что в прошлом такие наделенные особым даром люди были уважаемы и известны. История донесла до нас имена поистине святых людей, представителей духовного сословия Башкортостана, считавшихся солью земли, посвятивших себя служению людям. Жили они в разное время, в основном дореволюционное, в разных уголках нашего края и остались в памяти народа самым достойным образом. Их двенадцать, как и апостолов. Кроме Мужавира-хазрата, это знаменитый шейх Зайнулла; Мансур-хазрат Халиков, живший на гафурийской земле; Хатип-хазрат; Сабир-хазрат, Абзелил-мулла; ишан Гатаулла, затем Баим-ишан; баймакский ясновидец из деревни Муллакай Габдулла Саиди и тоже баймакский Халил-мулла из деревни Таулыкай; сэсэн Буранбай и Шамигул-халфа из деревни Ишбирде Кугарчинского района.
Будем верить, что цепочка святых людей не прервется, несмотря ни на что.
В наши дни, когда атеизм отступил, но и твердых религиозных догматов в обществе нет, всплеск потребности в чудесном является необычайно высоким. В официальной медицине мы, обычные люди, волей-неволей разочаровались. Тягостные очереди в поликлиниках, часто встречающаяся некомпетентность врачей, густо замешанная на поборах за каждую мелочь, подрывают и веру в результат лечения, и семейный бюджет. (Сдать на анализ кровь из пальчика стоит, по расценкам нашей поликлиники, 143 рубля, запломбировать зуб — полторы тысячи, серьезные операции могут неофициально тянуть на десятки тысяч — авт.).
Совсем не случайно народ в массовом порядке с