мухарбек иругов джабраилович биография
«Просто каждый решил порезать себя, чтобы успокоить охранников»
В последние годы о массовых нарушениях прав заключенных в колониях и тюрьмах Кабардино-Балкарии часто говорят в связи с масштабным процессом по делу о нападении на Нальчик в октябре 2005 года, фигуранты которого уже девять лет находятся в СИЗО. После того, как весной этого года в местной колонии строгого режима произошла коллективная попытка суицида, в управлении службой наказаний, ИК-3 и СИЗО сменилось руководство, однако к разрешению конфликтов это не привело.
«Он обещал покончить с собой, сказал, что больше не может терпеть издевательств», — Замира Фаргиева, сестра заключенного колонии строго режима, протягивает мне жалобу брата, который за год уже несколько раз наносил себе увечья, чтобы «остановить беспредел оперативников»: поджигал одежду, пробивал легкое электродом, резал вены.
Весной этого года после очередного избиения сразу пятеро заключенных, включая Тамерлана, порезали себе руки, животы и горло. Один из них, 23-летний Худайберды Денекулиев, отсидевший за грабеж и недавно освободившийся из третьей колонии, говорит, что все «порезавшиеся» содержались в «блоке нарушителей».
— Это такой каменный мешок с коридором, вдоль которого расположены 10-11 камер. В каждой по 1-2 человека. Периодически устраивают проверки: оперативные работники колонии и спецназ УФСИН выводят зэков в два больших помещения — матрасную и баню, где нет камер видеонаблюдения, и досматривают, — рассказывает он.
Во время очередной проверки перед майскими праздниками сотрудники стали заставлять заключенных приседать — по 30-50 и больше раз. По слова Денекулиева, большинство подчинились требованиям. Тех же, кто отказывался, заводили в матрасную и били. «Меня сперва пару раз ударил опер, потом приставили в наручниках к стенке и спецназовцы в масках начали бить дубинками», — рассказывает он. Последним в очереди на проверку был осужденный Максим Колесник, который во время избиения стал так громко кричать, что переполошились остальные заключенные. «Мы начали стучать в двери и кричать «беспредел», звали Максима, но он не отвечал. Тогда некоторые из нас порезались и потребовали вызвать врачей», — рассказывает Берды. При этом один из осужденных порезался только из солидарности — в тот день его не били.
— А у вас была договоренность, раз вы так синхронно порезались? – уточняю у Денекулиева.
— Нет, просто каждый решил порезать себя, чтобы успокоить охранников, — смеется он, рассматривая шрамы на руках.
Оперативники действительно успокоились и вызвали медиков, которые оказали пострадавшим первую помощь и зафиксировали побои, правда, впоследствии эти медицинские заключения пропали. На следующий же день Замира Фаргиева, которая узнала о случившемся первой, связалась с адвокатом и сотрудниками уполномоченного по правам человека республики, также она обратилась в органы прокуратуры, но там ее заявление не приняли. Встреча уполномоченного по правам человека Мухарбека Иругова с заключенными тоже не принесла желаемого результата.
— Мы ему объяснили, как все было, а он стал ругать нас, говорить, мол, если бы в «Белом лебеде» сидели, поняли бы, что в России еще хуже, вспоминали бы Кабарду и нашу колонию с благодарностью. Я тогда спросил: вы нас пришли защищать или их [охранников], а он ответил, что и их тоже. Но их никто не бил, отчего их было защищать? — говорит Денекулиев.
После обращения Замиры в колонию приехала и Общественная наблюдательная комиссия по КБР. Проведя проверку, ОНК признала факт нарушения прав заключенных и рекомендовала УФСИН по КБР разъяснить правомерность требований выполнять физические упражнения и выяснить, почему у сотрудников во время досмотра отсутствовали видеорегистраторы.
— Администрация колонии не препятствовала общению с осужденными, мы поговорили и все, кто жаловался, написали заявления. Но проблема в том, что пока это дошло до прокуратуры, пока там отреагировали, пока дело начали рассматривать, следов побоев на заключенных не осталось, — говорит член ОНК Ирина Кишукова. — Вообще это системная проблема — убежденность, что если человек жалуется на избиения, на теле обязательно должны быть следы. Но не всегда бьют так, чтобы оставались синяки или переломы, поэтому телесные повреждения должны только определять степень, а не быть условием для признания факта избиения.
Что касается необходимости приседать, то в администрации колонии заявили, что таким образом сотрудники проверяют, не прячут ли заключенные каких-либо предметов в естественных полостях. «Тогда мы стали выяснять, сколько именно раз надо присесть, так как в учреждениях такого типа все прописано — где встать, где сесть, где руки за спину завести, однако получить из УФСИН нормативные акты довольно сложно, к тому же есть документы внутреннего пользования, которые имеют право не показывать. В итоге нам ответили, что проверку должен проводить врач, но чтобы не унижать достоинство заключенных контактным способом, их заставляют приседать. В общем, все закончилось тем, что нескольких человек досмотрел врач, и все перестали жаловаться», — поясняет Кишукова.
Расследование инцидента с попыткой суицида взял под особый контроль помощник главы КБР, а приезжавшая в Нальчик с плановой проверкой комиссия Совета при президенте РФ по правам человека просила обратить внимание на это дело самого руководителя республики. Свою проверку провел и Следственный кабинет по КБР, опросив сотрудников колонии, которые заявили, что все «порезавшиеся» являются злостными нарушителями режима и нанесли себе раны «в знак протеста, для дезорганизации ИК-3». По итогам проверки СК в возбуждении уголовного дела отказал.
— Обжаловать его мы не смогли. Валентин Гефтер (директор Института прав человека, приезжавший в составе комиссии — РП) сказал, что этим должен заняться местный аппарат уполномоченного. Но они, конечно, ничего не сделали, и мы упустили время. Потом появилась информация, что опять бьют, выходит, жалобы не помогают. А когда я поехала на свидание с Тимой, надзирающий прокурор по тюрьмам Шаваев вообще заявил: «может, твоего брата в больницу отправить, где его растением сделают? Может, он дурачок, суицидник?» Но когда Тима сидел в Моршанске (Тамбовской области), он себя почему-то не резал. И там его не избивали и не издевались, было строго, но обращались нормально, как с людьми, — говорит Замира.
— Зампобор Газаев ему прохода не дает. Тима и это написал в жалобе, упомянув, что Газаев передает сведения о всех, кто молится, в центр Э. Теперь Газаев стал угрожать расправой, потому что Тима «натравил на него ваххабитов», — говорит Замира.
Следственный изолятор Кабардино-Балкарской Республики. Источник: fsin.su
Вскоре после инцидента в колонии сменился начальник, но родственники осужденных заявляют, что избиения периодически повторяются, а сотрудники, издевавшиеся над заключенными, продолжают работать на своих местах. Как только в колонию приезжают правозащитники, оперативных работников, на которых жалуются чаще всего, не оказывается на работе.
— При этом еще существует практика не принимать заявления и помещать тех, кто жалуется на плохие условия содержания, в еще худшие камеры или карцеры. Сейчас, когда в колонии сменилось начальство, у нас лучше получается вести диалог, и мы пытаемся донести мысль о том, что заключенные уже и так отбывают наказание за преступления и давить на них дополнительно — не нужно, как не нужно забывать, что они остаются гражданами РФ и имеют все права, — говорит Ирина Кишукова.
Возросло напряжение между сотрудниками и подсудимыми и в СИЗО Нальчика, где также сменился начальник. Родственники подсудимых говорят об усилении прессинга по отношению к подследственным, особенно к тем, кто проходит по делу о нападении на Нальчик в 2005 году: 52 подсудимых по этому процессу находятся в следственном изоляторе уже девять лет.
—В СИЗО сейчас не бьют, сколько уже можно их бить, но психологически еще как давят. Складывается впечатление, что их на что-то провоцируют. Из камер забрали холодильники и телевизоры, которые мы им покупали, а потом еще и розетки стали обесточивать с 10 вечера до 6 утра. На каком основании — неясно, дают какие-то отписки о том, что подследственные должны отдыхать, и свет им не нужен. Тем не менее, где в законе написано, что подследственный не имеет права ночью встать и согреть себе чашку чая, — говорит Евгения Куготова, член комитета «Матери Кабардино-Балкарии».
Всю бытовую технику родственники передавали как спонсорскую помощь, понадеявшись на обещания руководства СИЗО, что пока подсудимые по «13 октября» будут находиться в изоляторе, они смогут ее пользоваться. Жалобы и письменные требования ни к чему не привели, а позже выяснилось, что заявления подсудимых даже не покидали пределы изолятора — в журнале учета сотрудники не указывали, что поступила жалоба, а писали, что подследственные вызывали их по другим причинам.
— В итоге они все пишут заявления, по которым получают отписки, а начальство все бесится, что они эти заявления пишут и тем самым создают проблемы. Но устранять их не собираются, хотя обещают, когда подсудимые садятся на голодовку. Наших ребят стали тасовать по камерам, а за жалобы сажать в карцер, — рассказывает Куготова.
Так, по словам адвоката подсудимого Азамата Ахкубекова, ее подзащитный почти без перерывов провел в сыром карцере несколько месяцев, несмотря на то, что болен туберкулезом: утром его могли выпустить, а вечером того же дня снова поместить в карцер. «Его каждый раз сажают либо за какие-то мелкие нарушения, либо потому, что пишет много заявлений. Он очень принципиальный и жалуется не только по своим проблемам. Он заявлял о том, что сотрудники СИЗО избивали новоприбывших, доводили до попыток самоубийства, кому-то грозили изнасилованием», — рассказывает адвокат.
После карцера Ахкубекова поместили в спецблок, существование которого администрация СИЗО отрицает, хотя одному из адвокатов удалось увидеть внутреннее распоряжение о его создании. Спецблок находится в полуподвальном помещении и в нем работают только приданные силы, для местных сотрудников туда доступа нет. «Моего сына Эдика тоже туда спустили, мотивируя тем, что он подбивает наших ребят писать заявления. Ныров (новый начальник СИЗО) прямо при правозащитниках заявил Эдику: я тебя преследую и буду преследовать за то, что все жалуются. А Маржохов (новый начальник УФСИН) вообще сказал, что тебя надо закрыть. Вот мы и гадаем, что значили эти слова и чего нам теперь ждать», — говорит Марьям Ахметова, мать подсудимого Эдуарда Миронова, которому обвинение запросило пожизненное заключение.
Не знает, чего ждать, и сестра Тамерлана Фаргиева, которому осталось сидеть два месяца. «Ему уже и почки отбивали, и ребра ломали. Здоровье подорвано, но пусть он оттуда живым выйдет, большего я и не хочу», — говорит Замира.
Чего ждать, не знает даже уже освободившийся Денекулиев. Как раз перед его выходом из колонии в ЕКПЧ проходил очередной досмотр, во время которого к нему подошел оперативник и многозначительно сказал: «Что, жалобы пишешь? А у меня в Нарткале (родном поселке Берды) есть знакомые опера».
— Ну, дал понять, что устроит мне, если буду жаловаться, натравит их на меня, — уверен Денекулиев.
Дидигов Мухарбек Ильясович
Мухарбек Дидигов родился 21 октября 1952 года в городе Астана, Казахстан. Вскоре, вместе с семьей переехал в города Назрань, Республика Ингушетия. Окончив в 1969 году девять классов школы пошел работать фрезеровщиком на завод «Электроинструмент». С 1970 по 1972 года молодой человек проходил срочную службу в рядах вооруженных сил. После армии поступил в Грозненский нефтяной институт, окончив его по специальности «инженер-механик».
Мухарбек Ильясович до 1986 года прошел путь от мастера до старшего прораба монтажного управления закрытого акционерного общества «Ставропольтехмонтаж» в городе Тырныауз, Республика Кабардино-Балкария.
В 1986 году получил должность заместителя начальника Кавказского производственно-распорядительного управления «Минмонтажспецстрой».
Через два года Дидигов работал в Кавказском территориальном координационно-информационном центре «Минмонтажспецстрой». Сначала в качестве заведующего производственным отделом, а затем заместителя начальника.
В 1991 году Мухарбек Ильясович получил диплом Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации. Продолжал работать в «Минмонтажспецстрой», но уже заместителем начальника Кавказского территориального монтажного комплекса в городе Нальчик.
Дидигов начал свою политическую карьеру в 1993 году после назначения на должность Первого заместителя Председателя Совета Министров Республики Ингушетия. Через год получил повышение до председателя Правительства Республики.
С 1997 по 2000 года выполнял обязанности заместителя полномочного представителя Президента России в Чеченской Республике. Также, занимал должность руководителя Аппарата представительства полномочного представителя Президента РФ в Республике.
В 2001 году Дидигов работал в ОАО «Роснефтегазстрой» в городе Москва начальником Департамента строительства нефтегазового комплекса по Северному Кавказу.
Через два года Мухарбек Ильясович являлся Первым заместителем руководителя Главного управления «Монтажкомплектинвест», Первым заместителем генерального директора московской компании ОАО «Компания Мособлстрой».
В 2006 году Дидигова назначили на пост заместителя генерального директора по производственной деятельности в ООО «Промстроймонтаж».
С 2007 года работал в должности заместителя генерального директора по работе с трансгазами в ОАО «Газпром», главного инженера, позже заместителя генерального директора ООО «Стройфининвест» с 2007 года.
В 2009 году Мухарбек Дидигов впервые избран сенатором в Совет Федерации. Входил в состав Комиссии по взаимодействию со Счетной палатой России. Являлся членом Комиссии по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству.
Правительством Ставропольского края Мухарбек Дидигов делегирован в Совет Федерации. Наделен полномочиями с 9 сентября 2013 года. Назначен заместителем председателя Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.
Переизбранный депутатами Народного собрания Республики Ингушетия на новый срок президент Юнус-бек Евкуров 9 сентября 2018 года назначил новым сенатором от исполнительного органа власти Ингушетии Мусу Чилиева.
Мухарбек Аушев забуксовал в «Липецке»
Проекты экс-депутата Госдумы в ОЭЗ на 11 млрд рублей приостановлены
Как стало известно „Ъ“, бизнес-проекты экс-депутата Госдумы от «Единой России», в прошлом главы ингушского реготделения партии и бывшего топ-менеджера «Лукойла» Мухарбека Аушева на 10,7 млрд руб. в особой экономической зоне производственно-промышленного типа (ОЭЗ ППТ) «Липецк» приостановлены. Речь идет об ООО «Липецкий полиграфкомбинат» с инвестициями 7,4 млрд руб. и предприятии полного цикла по выпуску газовых баллонов высокого давления ООО «Энкей Рус» за 3,4 млрд руб. Господина Аушева подвели партнеры: сейчас он судится с корейским соинвестором за долю в «Энкей Рус», а Липецкий полиграфкомбинат, который планировалось построить на базе банкротившегося недостроя, он и вовсе продал.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
О приостановке проектов Мухарбека Аушева „Ъ“ рассказали в администрации Липецкой области и подтвердили в «Энкей Рус». Как пояснил представитель ООО, занимающийся проектами господина Аушева в Ульяновской области, проекты в Липецкой не реализуются, несмотря на «доброжелательность властей и руководства ОЭЗ» и желание самого Мухарбека Аушева.
«После получения всей разрешительной документации по проекту “Энкей Рус”, инициатором которого была южнокорейская корпорация ENK, мы передали ей 30-процентную долю в компании. По каким-то внутренним причинам она решила не участвовать в проекте. При этом корейская сторона не только не оплатила участие в уставном капитале, но и перестала выходить на связь», — пояснил «Ъ» представитель «Энкей Рус». С марта 2017 года Мухарбек Аушев пытается вернуть долю номинальной стоимостью 30 тыс. руб., признав договор купли-продажи недействительным. В октябре 2017 года липецкий арбитражный суд оставил иск без рассмотрения, спустя месяц господин Аушев подал апелляционную жалобу. Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд направил вопрос на новое рассмотрение в первую инстанцию. Следующее заседание по делу назначено на 7 июля.
Как в ОЭЗ «Липецк» могут построить производство пенополиуретана
ООО «Липецкий полиграфкомбинат» Мухарбек Аушев планировал строить на базе банкротившегося ООО «Липецкий офсетный комбинат» и его недостроенного здания площадью 38,5 тыс. кв. м в Грязинском районе, но договориться с собственниками здания тоже не получилось. «В итоге мы продали 100% ООО “Липецкий полиграфкомбинат” Олегу Некрасову. Насколько нам известно, у него проект тоже не сдвинулся с мертвой точки», — пояснил представитель господина Аушева.
Напомним, оба проекта были одобрены наблюдательным советом Минэкономразвития в 2015 году. На «Энкей Рус» планировалось наладить выпуск 240 тыс. газовых баллонов в год на участке 5,3 га, площадь помещений завода заявлялась на уровне 23 тыс. кв. м, инвестиции — 3,4 млрд руб. В рамках ООО «Липецкий полиграфкомбинат» планировалось построить производство упаковки из «комбинированных инновационных материалов на основе картона» за 7,4 млрд руб. Параметры проекта не раскрывались.
Отметим, что в 2016 году команда Мухарбека Аушева открыла складской комплекс класса А ООО Technic One в портовой ОЭЗ в Ульяновской области, ставший первым действующим предприятием для этой зоны. Площадь складской части объекта составляет 1,928 тыс. кв. м. Комплекс стоимостью 220 млн руб. также включает 333 кв. м офисных площадей и является лишь первым этапом общего проекта Technic One. Вторым этапом станет центр технического обслуживания и ремонта (ТОиР) самолетов на территории ПОЭЗ стоимостью около 6 млрд руб. При этом изначально эти проекты планировалось реализовывать совместно с американской корпорацией AAR (один из мировых лидеров ТОиР воздушных судов). Но в связи с кризисом и западными санкциями AAR отказалась от проекта, а все его бремя взял на себя господин Аушев.
Как «Агро-альянс Кодисем» собрался вложить 1,3 млрд руб.
Вчера представитель Мухарбека Аушева подчеркнул, что изначально в Ульяновской области были более слабые стартовые условия, чем в Липецкой: «Но в итоге в липецкой ОЭЗ мы до сих пор не можем ничего реализовать, хотя хотим». Собеседник „Ъ“ добавил, что на участке «Энкей Рус» в случае консолидации 100% компании господин Аушев сможет реализовать «другой стартап», не связанный с газовыми баллонами. Его подробности пока не раскрываются.
В профильном департаменте облправительства, ОЭЗ ППТ «Липецк» и райадминистрации Грязинского района, на территории которого располагаются ООО «Липецкий полиграфкомбинат» и ООО «Энкей Рус», отказались подробно комментировать приостановку этих проектов.
«Дело Ильи Сачкова порождает несколько важных вопросов»
Михаил Гуревич — о перспективах российского IT
Задержание основателя Group-IB Ильи Сачкова может быть связано с его желанием выводить бизнес за пределы России. Это вызвало недовольство у части российских силовиков, пишет Bloomberg со ссылкой на источники в спецслужбах. Сачкову может грозить до 20 лет лишения свободы по статье «Государственная измена». Власти при этом уверяют, что процесс никак не отразится на инвестиционном климате в России. Обозреватель “Ъ FM” Михаил Гуревич считает, что у бизнеса теперь появятся к законодателям новые вопросы.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Не буду спорить с пресс-секретарем российского президента Дмитрием Песковым, который, комментируя арест основателя Group-IB Ильи Сачкова, заявил, что дело не имеет отношения к деловому и инвестиционному климату. Действительно, климат в России — что природный, что инвестиционный — очень на любителя. И регулярные посадки крупных и мелких предпринимателей на него никак не влияют. Отечественный технологический бизнес давно привык к тому, что важнейшим условием для завоевания международных рынков является релокация или регистрация головного офиса где-нибудь за рубежом. Однако при выходе на IPO страновой риск продолжит негативно влиять на биржевые мультипликаторы и оценки аналитиков.
Чем известен Илья Сачков
Во многих странах есть четкая регламентация, с кем и на каких основаниях такие компании могут работать. Логично предположить, что если у вас есть взаимодействия с правительственными ведомствами, то любые продажи в третьи страны следует утверждать. Например, скандально известная NSO Group c их шпионским Pegasus на каждую свою сделку получает разрешение в Минобороны Израиля.
Сачков утверждал, что помогает нашим силовикам исключительно безвозмездно, но тогда хотелось бы понять, почему подобным волонтерам предоставляется доступ к государственным секретам? И главное, какие области высоких технологий чувствительны для российских спецслужб? В обсуждаемом кейсе все понятно, но может ли 275 статья российского Уголовного кодекса применяться к создателям социальных платформ, мессенджеров и прочей виртуальной продукции?
Как делу о госизмене подбирают причины
Отдельного внимания заслуживает само обвинение в государственной измене, ведь благодаря этой модной законодательной дубинке подозреваемый становится виновным задолго до решения суда. Выходит, что лучше быть заядлым коррупционером, чем заниматься вопросами кибербезопасности. Как минимум общество хотя бы узнает, в чем конкретно вас обвиняют и какие улики есть у следствия. В данном же случае, как и в деле Ивана Сафронова, нас ожидает сплошной и бесконечный информационный туман, прерываемый лишь периодическими сообщениями о продлении срока содержания под стражей.
Дерзкое убийство руководителя центра «Э» полиции Ингушетии Ибрагима Эльджаркиева раскрыли за два дня благодаря современным технологиям. По основной версии следствия, мотивом преступления является кровная месть. Члены влиятельного, но очень закрытого суфийского ордена Ингушетии считали Эльджаркиева повинным в расстреле своего духовного лидера. Лайф приоткрывает завесу над загадочным суфийским орденом и выясняет причины затяжного конфликта, приведшего к кровной мести на улицах Москвы.
Фото © Shutterstock, © ТАСС / Грушин Михаил
Понятие «тоталитарная секта» обычно связывается с каким-нибудь псевдохристианским или неоиндуистским учением, когда харизматический лидер, используя мистический дурман, опустошает карманы своих адептов. Поскольку адептов выгодно держать в напряжённом ощущении близкого конца света, такие лидеры время от времени любят устраивать локальные апокалипсисы, подбивая на убийства и самоубийства. Секты всегда противостоят традиционным религиям, последователи которых являются куда более законопослушными и предсказуемыми членами общества.
По отношению к исламу термин «секты» обычно не применяется. В современном мире ислам воспринимается как одна из основных мировых религий, а опасные ответвления сходу относят к террористам.
Дерзкое убийство в Москве
Благодаря камерам наблюдения и системе распознавания автономеров удалось засечь такси, куда прыгнул киллер, и пробить имя водителя — Гелани Костоев. Найти его было лишь делом времени.
Задержанный водитель Костоев быстро заговорил. Так в деле появился главный подозреваемый — 45-летний Курейш Картоев, который после расстрела братьев сел в автобус до Хасавюрта, а потом, предположительно, скрылся в Турции. По громкому делу задержано уже четыре человека, Курейш Картоев объявлен в розыск. Все подозреваемые связаны кровными и духовными узами.
Ориентировка на Картоева. Фото © LIFE
Праздничный салют в Экажево
Известно, что в вечер убийства, 2 ноября, в ингушском селе Экажево звучал праздничный салют, который запускал в хмурое осеннее небо некий Магомет Картоев. Этот странный человек впоследствии сообщил журналистам, что является обычным крестьянином: «Кому кукурузу даю, кому тыкву», — и со всеми живёт мирно. Что Курейша Картоева он знать не знает: «У нас тут половина села Картоевы». Правда, в день убийства Магомета Картоева допрашивали в полиции, требуя отдать видео с камеры наблюдения его дома, рядом с которым произошла какая-то перестрелка. «Мирный крестьянин» почему-то видео отдать сотрудникам отказался, а когда его наконец отпустили, Картоев якобы настолько проникся этим фактом, что и устроил этот самый салют в честь собственного освобождения.
Курейш Картоев. Фото © LIFE
Смена руководства ингушского центра «Э»
Видео © https://www.youtube.com. Ингушетия. Центр «Э». Пытки
Традиционный вирд или секта?
Традиционный ислам на Кавказе существует в виде суфизма, где используются дополнительные религиозные практики — вирды. Эти вирды разнятся в различных суфийских религиозных течениях. В любом суфийском ордене передача традиции предполагает наличие устаза — руководителя и наставника, которому ученики должны подчиняться беспрекословно.
Одним из самых таинственных вирдов на Кавказе как раз считается орден последователей Батал-Хаджи Белхороева, членов которого называют в Ингушетии баталхаджинцами, или батлаками. В этот очень закрытый орден входят исключительно ингуши, в нём царит беспрекословная дисциплина. Верхушкой основанного на строгой иерархии и беспрекословном подчинении ордена являются Белхороевы — прямые потомки Батал-Хаджи.
Несмотря на закрытость жизни баталхаджинцев, в Сети появляется всё больше свидетельств бывших членов этого ордена о том, что обычные мюриды (послушники) обязаны беспрекословно выполнять любой приказ своего духовного наставника и, по сути, являются обычными крепостными верхушки ордена. Также батлаки практикуют браки только внутри своего вирда, что вызывает вопросы и недоверие у остальных членов ингушского общества.
Наступление на баталхаджинцев
На криминальную деятельность батлаков сразу же обратил внимание новый руководитель центра «Э» Ибрагим Эльджаркиев. В 2017 году он провёл в Экажево и соседних с ним сёлах массовые обыски в домах, принадлежащих белхороевцам. Всего было проверено сорок три дома. После обысков глава баталхаджинцев Султан Белхороев перенёс инсульт, от последствий которого скончался. Тогда представители ордена написали письмо в Администрацию Президента РФ, в котором обвинили российских правоохранителей в том, что баталхаджинцев хотят выставить экстремистской группой, дестабилизирующей обстановку в республике.
После смерти Султана главой ордена стал правнук Батал-Хаджи — Ибрагим Белхароев, известный также как Иби. Он был известен ещё тем, что служил посредником в переговорах между администрациями Чечни и Ингушетии.
Сестра Ибрагима Белхароева была замужем за одним из самых богатых людей Ингушетии — Хасаном Тумгоевым, владельцем завода минеральных вод «Ачалуки» и бывшим гендиректором управляющей компании ОАО «Концерн «Росатомстрой». Хасан вместе со своими братьями долгие годы контролировал атомное строительство в РФ. Но помимо этого Тумгоев являлся верным членом своего ордена. Официальные вложения Тумгоева в республику превысили семь миллиардов рублей. В 2018 году баталхаджинцы активизировались и через посредничество Тумгоева начали занимать самые влиятельные посты в республике.
Видимо, активная деятельность закрытого суфийского ордена начала беспокоить власти, поэтому в конце 2018 года в своём поместье в Барвихе по подозрению в мошенничестве был арестован Хасан Тумгоев — по материалам следствия, он увёл через принадлежащую ему фирму 355 миллионов бюджетных рублей. Также за давнее громкое убийство бизнесмена Шабтая Калмановича были арестованы Батыр Тумгоев и Али Белхороев, имена которых связывают с московским криминальным представительством ордена, специализирующимся на угоне элитных иномарок. Этот Батыр Тумгоев известен ещё и тем, что пытался отобрать «гелендваген» у знаменитого сатирика Михаила Жванецкого.
Али Белхороев и Батыр Тумгоев. Фото © мвд.рф
Всего через несколько дней после громкого ареста олигарха Тумгоева, который привёл в смятение баталхаджинцев, неподалёку от Назрани был расстрелян его шурин — глава ордена Ибрагим Белхароев. Иби пользовался большим авторитетом у жителей Ингушетии и Чечни, однако его недолюбливали власти Ингушетии, которые считают батлаков чем-то вроде государства в государстве. Ведь для членов ордена их внутренние распоряжения гораздо важнее самих ингушских обычаев, не говоря уже о законах государства.
Но Эльджаркиев тогда выжил, хотя после первого покушения стал передвигаться по республике исключительно на бронированном автотранспорте. Но в Москве он этому правилу не следовал, а зря. Возможно, благодаря прежним связям Батыра Тумгоева у батлаков в столице нашёлся криминальный ресурс для организации убийства полицейского.
Правда, киллеры не учли, что урбанистические технологии развиваются стремительно и Москва буквально нашпигована камерами слежения. Информация о деструктивном поведении членов суфийского вирда стала достоянием гласности. Вопрос только в том, что с вирдом будет дальше. Ведь последователи Батал-Хаджи являются представителями традиционной для России религии. А ещё это довольно многочисленное и сплочённое сообщество. По данным самих баталхаджинцев, членами их вирда являются более 30 тысяч человек.