моя жизнь это кладбище похороненных надежд
Энн (Anne with an E)
Моя жизнь — идеальное кладбище похороненных надежд.
Другие цитаты по теме
В своей жизни я повидала много людей, но лишь те, кто не опускал рук, добились того, чего хотели. Нет ничего страшнее отчаяния, когда человек теряет веру в себя и надежду. Я тебе вот что скажу – пока ты жива, все еще может измениться. Жизнь, она такая – никогда не знаешь, какой стороной к тебе повернется, но лишь принимая ее во всех проявлениях, ты обретаешь счастье. Не познав лишений, никогда в полной мере не оценишь и подарков.
В жизни есть вещи важнее таланта. Жизнь не будет интересней просто потому, что у тебя есть талант. Ты общаешься, у тебя остаются воспоминания и рождается надежда, которая гораздо важнее таланта.
Я стал писателем, чтобы сбежать от безысходности реального мира и войти в мир надежды, который я создал своим воображением.
Она надеялась, что с окончанием войны жизнь постепенно войдет в прежнюю колею. Она надеялась, что с возвращением Эшли жизнь вновь обретет какой-то смысл. Сейчас от обеих этих надежд ничего не осталось. Появление Джонаса Уилкерсона на подъездной аллее Тары заставило Скарлетт понять, что для нее, как и для всего Юга, война никогда не кончится. Самые ожесточенные бои, самые жестокие схватки еще впереди. А Эшли — навеки узник тех слов, что прочнее прутьев любой темницы.
Даже в самой мучительной жизни есть место надежде.
В такой прекрасный день легко думать о том, что всё хорошо, но впереди нас ждут и мрачные дни. Дни, когда мы будем одиноки. В такие дни надежда нужнее всего, даже если она живёт глубоко, глубоко. Даже если вам будет очень плохо, пообещайте мне, что надежду вы не потеряете. Не дайте ей умереть. Мы должны перебороть наши страдания. Я желаю вам, чтобы вы несли надежду друг другу, она нужна людям. Даже если не всё получится, ради чего же ещё жить на свете.
— Кого ты последнее время слушала? Всех вокруг или вот этого человека [указывает на лоб Энн].
— Я — ребенок, мистер Фрост.
— Чушь. Дети все чувствуют. Ты должна была довериться себе.
. каждый должен пройти предначертанный путь по лабиринтам судьбы: находя, но теряя, ошибаясь, но веря. Никому не дано предугадать, что будет завтра, но каждый может поднять глаза и увидеть звёзды, дарящие надежду.
Каждый день мы откладываем свою жизнь на потом. Мы откладываем на потом самих себя. Раз за разом. Но беда в том, что в какой-то момент гонки за будущим ты вдруг смотришь на свои руки: неумолимо стареющие, слабые, немощные, и понимаешь, что твое «потом» никогда не наступит. Что оно ни у кого никогда не наступает. Живет, живет, маячит где-то на горизонте, щедро пичкает надеждой, а потом вдруг превращается в жесткое «поздно» и проступает жилистым приговором времени на старческих руках.
Сын умершего от ковида ветерана вскрыл пакет с телом отца, вдова усопшего сняла это на видео
На видеозаписи, обнародовать которую мы не можем по причине ее шокирующего содержания, видно: родственники умершего от коронавируса 95-летнего ветерана Великой Отечественной войны Виктора Ногина вскрыли пакет и сняли на телефон обнаженного усопшего крупным планом.
Сын ветерана: «Я едва не потерял разум»
Как пояснил сын ветерана Василий Ногин, пока везли тело отца из Кирова, у него возникло непреодолимое желание в последний раз увидеть родителя и проститься с ним. Даже несмотря на строгий запрет вскрывать домовину, заколоченную по бокам четырьмя гвоздями.
На записи, от просмотра которой содрогнется даже человек с крепкими нервами, слышно как негодует жена ветерана. Женщина снимает и комментирует внешний вид умершего: кровоподтеки, синяки на животе и руках, сползающая кожа. Следов вскрытия родственники не обнаружили.
В региональном минздраве пояснили: представленные на записи изменения на теле в виде синяков и кровоподтеков свидетельствуют об интенсивности проводимой терапии, в том числе антикоагулянтами. Они являются естественными посмертными изменениями. Отметим, что, по словам сына, он забрал из морга на улице Тихая,1 в Кирове тело отца через два дня после кончины.
В ходе лечения пациенту Ногину-старшему была проведена комплексная противовирусная, антибактериальная терапия, гормонотерапия, проводилось лечение препаратами генной инженерии, проведен сеанс ультрагемодиафильтрации. Несмотря на усилия врачей, пациент скончался. По факту отсутствия следов вскрытия на теле умершего пожилого человека проводится проверка.
Как отметили в инфекционной больнице, родственник действительно обращался с просьбой ухаживать за отцом. Учитывая тяжелое состояние пациента, данная возможность сыну была предоставлена, однако, тот отказался.
Кого накажут?
Как сообщили Newsler.ru в СУ СКР по Кировской области, по обстоятельствам, изложенным в материале, следователи СК уже проводят процессуальную проверку по результатам которой будет дана юридическая оценка действиям должностных лиц медицинского учреждения и принято процессуальное решение в соответствии с требованиями закона.
Статус вдовы ветерана дает женщине все те льготы и привилегии, что и самому участнику Великой отечественной войны, но не избавляет от ответственности за вскрытие гроба с умершим от особо опасной инфекции. К тому же, несмотря на шокирующую ситуацию, вряд ли ветеран Великой Отечественной войны хотел бы даже после своей смерти предстать таким образом.
Как нам пояснили, для погибших от коронавируса существуют специальные правила захоронения. Тела всех умерших от COVID-19 или имеющих подтверждённый диагноз на коронавирус помещаются в пластиковые пакеты, дезинфицируют снаружи и выдают в закрытом гробу без церемонии прощания. Согласно Кодексу об административных правонарушениях, открывать гроб запрещается под личную ответственность получившего.
Город мертвых миллионеров: как выглядит самое знаменитое кладбище мира
Недвижимость — сплошные памятники архитектуры, тихие улочки — в гранитной плитке, соседи — миллионеры, звезды кино и спорта, художники, скульпторы и президенты. Но место это не для размеренной и спокойной жизни, а как раз наоборот — речь идет о «городе мертвых» в столице Аргентины Буэнос-Айресе. Реколета — одно из самых красивых и известных кладбищ мира и памятник архитектуры, охраняемый государством и ЮНЕСКО. Это и действующий некрополь, и популярный туристический маршрут одновременно.
Максим Лемос, профессиональный оператор и режиссер, объездил, наверное, все страны Латинской Америки и сейчас работает гидом и организатором путешествий. На своем сайте он разместил подробное описание кладбища Реколеты и интересные истории, связанные с этим местом.
Реколета не выглядит, как кладбище, в обычном для нас понимании. Скорее, это небольшой городок, с узкими и широкими аллеями, величественными домами-склепами (их здесь более 6400), невероятной красоты часовнями и скульптурами. Это одно из самых аристократических и старинных кладбищ, которое можно поставить в один ряд со знаменитыми «Монументаль де Стальено» в Генуе и «Пер-Лашез» в Париже.
— Похоронные традиции Южной Америки дикие и жуткие, — начинает «экскурсию» Максим. — Покойного хоронят в хорошем гробу в нормальный красивый склеп. Но если это люди небогатые, то хоронят его туда не навсегда, так как за аренду красивого склепа нужно платить. Поэтому года через 3−4 покойника обычно перезахоранивают. Почему 3−4? Чтобы труп успел разложиться достаточно для того, чтобы его можно было разместить более компактно, уже теперь на действительно вечном пристанище. Выглядит все это так. Через 3 года после первых похорон на кладбище, у склепа, собираются родственники покойного. Сотрудники кладбища вытаскивают из склепа гроб. Потом открывают его и под рыдания родственников «мама-мама…» или «бабушка-бабушка», перекладывают по кусочкам полуразложившийся труп из красивого гроба в черный полиэтиленовый мешок. Мешок торжественно относится в другую часть кладбища, и запихивается в одно из небольших отверстий в большой стене. Дальше дырка замуровывается, и приклеивается табличка. Когда я об этом всем узнал, волосы на голове зашевелились.
Стоят склепы довольно плотно друг к другу, поэтому по площади кладбище совсем небольшое.
Вот Реколета с вертолета. Видно, что оно находится посреди большого жилого района. Более того, площадь перед кладбищем — центр жизни этого района, здесь множество ресторанов, баров.
Кладбище действующее, поэтому прямо у входа наготове стоят тележки для перевозки гробов. Наверху, над главными воротами, колокол. В него звонят, когда хоронят человека.
В 1910—1930 годы Аргентина была одной из самых богатых стран мира. И в эти времена между аргентинской знатью шло негласное соревнование, кто построит роскошнее склеп для своей семьи. Денег аргентинские капиталисты не жалели, нанимались лучшие европейские архитекторы, из Европы везлись самые дорогие материалы. Именно в те годы кладбище приобрело такой вид.
Конечно, сам собою напрашивается вопрос, а как же запах? Ведь если присмотреться, в каждом склепе стоят гробы, двери склепов — кованые решетки со стеклом или без него… Должен быть запах! На самом деле, конечно, никакого трупного запаха на кладбище нет. Секрет в устройстве гроба — он сделан из металла и герметично запаян. А деревом он просто обшит снаружи.
Те гробы, что видны в склепах, — это только верхушка айсберга. Основное находится в подвале. В него ведет обычно небольшая лесенка. Давайте заглянем в один из подвалов под вот этим склепом. Здесь виден только один подвальный этаж, под ним есть еще один, а иногда бывает и три этажа вниз. Таким образом в этих склепах лежат целые поколения. И места там еще очень много.
Каждый склеп принадлежит определенной семье. И обычно на склепе не принято писать имена тех, кто там захоронен. Пишут только имя главы семьи, например: Хулиан Гарсия и семья. Никаких дат тоже обычно не пишут, фотографий упокоившихся вывешивать не принято.
Вот так вот можно прийти и одним махом навестить не только бабушек и дедушек, но и пра- и даже прапрадедушек… Но аргентинцы ОЧЕНЬ редко посещают кладбища. Вся миссия установки цветочков, ухода, уборки и поддержания склепов отдана служителям кладбища. Хозяева просто платят им за это деньги.
Бывают склепы вообще без какой либо информации. Ида, и всё! Что за Ида, какая Ида? Пару лет я ходил под Идой и не знал о ее существовании, пока один турист не заметил ее, случайно подняв голову.
Череп и скрещенные кости на склепах встречаются довольно часто. Это не означает, что здесь покоится пират, и это не чья-то неуместная шутка. Это католицизм. Религия диктует им так украшать склепы.
Кстати, вот еще одна тайна этого кладбища: паутины и, соответственно, пауков тут огромное количество (посмотрите хотя бы на фотографии). Но мух нет! Чем пауки питаются?
По этому кладбищу проводят специальные экскурсии на испанском языке. И истории гиды рассказывают под стать этому кладбищу: отнюдь не скучные и научные, а захватывающие и увлекательные — как латиноамериканские сериалы. К примеру: «…вот этот богатый сеньор поссорился с женой и не разговаривали они 30 лет. Поэтому надгробный памятник им поставили с юмором. На шикарнейшей скульптурной композиции они сидят друг к другу спиной…»
У Максима Лемоса тоже есть правдивые истории про некоторых постояльцев этого кладбища.
Вскрыли и обнаружили ее мертвой, но в неестественной позе, и крышка гроба при этом была расцарапана, а под ее ногтями было дерево. Получилось, что девушку похоронили заживо. И тогда родители девушки повелели установить девушке памятник в виде нее, выходящей из склепа. А на кладбище с тех пор стали использовать модный в те времена в Европе способ для подобных случаев. К руке трупа привязывали веревочку, которая вела наружу и закреплялась к колокольчику. Чтобы мог оповестить всех, что он живой.
А вот этот склеп тоже примечательный. Похоронена здесь молодая аргентинка, дочь очень богатых родителей итальянского происхождения. Погибла она во время своего медового месяца. Отель в Австрии, где она остановилось со своим мужем, накрыло лавиной. Было ей 26 лет, и произошло это в 1970 году. И родители Лилианы (так звали девушку) заказали этот роскошный склеп в готическом стиле. В те времена и покупать землю, и строить новые склепы еще было возможно. У подножья на итальянском языке выбит стих отца, посвященный смерти дочери. В нем все время повторяется «почему?». Через несколько лет, когда монумент уже был готов, умерла любимая собака девушки. И ее тоже похоронили в этом склепе, а скульптор добавил к девушке собаку.
Гиды, которым надо чем-то занять свою публику, стали рассказывать, что если потереть нос у собачки, вас обязательна настигнет удача. Люди верят и трут…
Тело мужа так и не было найдено в том австрийском отеле. И с тех пор на кладбище появляется один и тот же мужчина, который регулярно, уже много лет приносит цветы на могилу Лилианы…
А это самый высокий склеп на кладбище. И его хозяевам удалось уделать всех не только по высоте, но и по чувству юмора, совместив на этом склепе два несовместимых религиозных символа: еврейский семисвечник и христианский крест.
А вот это — второй по величине и первый по стоимости склеп. Сделан он из самых дорогих материалов. Достаточно сказать, что крыша купола изнутри облицована настоящим золотом. Склеп огромный, и еще больше его подземные помещения.
А захоронен здесь Федерико Лелуар, аргентинский Нобелевский лауреат по биохимии. Умер он в 1987 году. Но такой роскошный склеп был построен не на Нобелевскую премию (ее ученый истратил на исследования), и построен он был много раньше. Да и вообще он жил чрезвычайно скромно. Склеп этот фамильный, у Федерико были богатые родственники, занимавшиеся страховым бизнесом.
Здесь похоронено несколько аргентинских президентов. Вот президент Кинтана, изображен в лежачем виде.
А это еще один президент, Хулио Аргентино Рока. Всего-то за 50 лет до Гитлера он без лишних сантиментов объявил, что нужно освободить южные земли и присоединить их к Аргентине. «Освободить» означало уничтожить всех местных индейцев. Это и было исполнено. Индейцев уничтожили, часть их перевезли в центральную Аргентину в качестве рабов, а их земли, Патагонию, присоединили к Аргентине. С тех пор Рока стал национальным героем и считается им до наших времен. Есть улицы его имени, портреты его печатают на самой популярной, 100-песовой купюре. Времена были такие, и то, что сейчас называется геноцидом, расизмом и нацизмом, еще 100 лет назад было нормой жизни.
Некоторые склепы в очень заброшенном состоянии. Например, если все родственники умерли. Но забрать склеп все равно нельзя: частная собственность. Разрушать или трогать — тоже нельзя. Но когда становится понятно, что хозяева склепа уже не объявятся (к примеру если он стоит бесхозным лет 15), администрация кладбища облюбовывает такие склепы в качестве складов для стройматериалов и прочего инвентаря.
В нашей культуре принято на похоронах приносить пластиковые венки с надписями «от друзей», «от коллег». Потом через несколько дней эти венки свозят на свалку. Это же непрактично! Поэтому в Аргентине венки делают железными и приваривают к склепу навсегда. Все желающие могут отметиться на могиле друга. И если человек был важный, то и железных венков и памятных табличек на его склепе много.
Все склепы на кладбище частные. И распоряжаться хозяева могут как им заблагорассудится. Могут хоронить туда и друзей. Могут сдать или даже продать. Цены на склепы на этом кладбище начинаются от 50 тысяч долларов за самый скромный и могут достигать 300−500 тысяч за более респектабельный. То есть цены сопоставимы с ценами на квартиры в Буэнос-Айресе: тут 2−3-комнатная стоит от 50−200 тысяч долларов и до 500 тысяч в самом престижном районе. Например, вот — склеп продается.
До 2003 года на Реколете еще можно было приобрести землю и построить новый склеп. С 2003 года кладбище стало памятником архитектуры не только аргентинского, но и мирового значения. Здесь не только запрещены любые постройки, запрещено также видоизменять или перестраивать уже готовые склепы. Можно только реставрировать старые, да и то после массы разрешений и исключительно с целью придать изначальный облик.
Некоторые склепы и надгробные монументы реставрируют. Правда, делается это с аргентинским рабочим ритмом, навесик есть, реставраторов уже 2 месяца не видно.
Сам район Реколета очень престижен. И жители вот этих домов (через дорогу от кладбища) совсем не напрягаются, что их окна выходят на кладбище. Наоборот, люди считают себя избранниками судьбы — ну как же, жить в Реколете!
Впрочем, сам Максим Лемокс считает, что Реколета — это «памятник диким, непривычным для нас похоронным традициям и соревнование неуместных понтов: «кто круче и богаче» и «у кого ушло мрамора больше, надгробье выше, а памятник эксклюзивнее и больше».
История с эпитафией
О чем говорят надгробные надписи на российских кладбищах
Не каждому дано оставить о себе память в веках. Порой единственный след человека в истории — слова, высеченные на его надгробии. В большинстве своем надписи эти очень личные. Но при всем том по ним можно изучать отношение общества к смерти. Корреспондент “Ъ” бродил по кладбищам Санкт-Петербурга.
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян / купить фото
Эпитафия и надгробие выражают очень личное отношение живых к покойному, однако на кладбищах множество бродячих сюжетов
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян / купить фото
Эпитафия и надгробие выражают очень личное отношение живых к покойному, однако на кладбищах множество бродячих сюжетов
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Петросян / купить фото
— Сын позвонил из ритуальной конторы, спросил, что написать отцу на могиле. Я и сказала: «Достойному при жизни — достойная память!». Сын удивился и одобрил. Муж в 2004-м умер, удивительный был человек. Думала, рядом с нами никого не поселят, раньше тут деревья росли… — рассказывает на Ново-Волковском кладбище пожилая женщина.
Тут особенно важна та личная интонация, с которой моя случайная собеседница говорит о «своей» могиле — могиле мужа. «Никого не поселят» — так люди рассказывают о больничной палате, например, опасаясь нарушения личного пространства близкого человека. А эпитафия (с греческого «надгробная надпись» и есть) — текст, написанный на надгробном камне, при всей заштампованности жанра,— всегда высказывание о личном, атрибут памяти. Тема памяти была и остается вечным мотивом надгробных текстов.
Когда тебя забудут люди
Забудут все твои друзья.
Тебя лишь сердце помнить будет.
И этим сердцем буду я.
Нехитрое народное творчество по душе многим. Надписи вроде: «Одной звездой богаче небо стало, одной душой беднее стал рассвет» блуждают по провинциальным погостам как минимум с начала ХХ века. На столичных кладбищах художественные эпитафии встречаются реже, чем штамп: «Помним, любим, скорбим» или «Вернуть нельзя. Забыть невозможно».
Народная тропа
— А Иисус Христос где? — интересуется дама на тропинке Новодевичьего.
Речь о надгробии генеральши Анны Вершининой, скончавшейся в 1914-м. На ее могиле помимо гранитного креста установлено еще и бронзовое изваяние Спасителя,— вот к нему-то и проторена тропа. На камне можно разобрать слова: «Возьмите иго Мое на себя и научитеся от Мене, яко кроток есмъ и смирен сердцем, и обретете покой душам вашим». Это Евангелие от Матфея (в Синодальном переводе: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим»). Иго — ноша, бремя. Правда, для паломников этот текст не так и важен, как биография погребенной здесь женщины.
Многие даже не знают, что написано на почитаемой ими могиле. Но молятся о чуде, за ним и приходят, в него и верят.
Народных версий биографии Анны Вершининой несколько. По одной из них, покойная была бездетной и кручинилась, что после смерти никто ее не навестит. Во сне Анне явился Спаситель и велел установить на ее могиле свою скульптуру. Госпожа Вершинина рассказала дивный сон мужу, и, когда супруга почила в Бозе, он исполнил завещание. Но на самом деле у Вершининых было двое детей. Впрочем, это обстоятельство не смущает многочисленных паломников, приходящих поклониться бронзовому Христу на могиле генеральши, а может, и самой генеральше тоже. Вандалы пытались украсть изваяние, но его спасли. Спасение верующие восприняли как акт Божьей милости и полюбили изваяние еще больше, а история обросла соответствующими легендами. Паломники приносят цветы, зажигают свечи, читают молитвы перед надгробием, целуют и омывают бронзовую руку Христа водой, которую потом собирают в бутылки, считая чудотворной. А в жестяной коробке на могиле оставляют записки (к кому обращаются с просьбами о самом насущном — вопрос).
Надгробие генеральши Вершининой обросло народными легендами и стало объектом поклонения
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
— Читать лучше «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся», но она короче, хотя Господь все видит: кто какие молитвы читает, — со знанием дела поясняет женщина с палочкой и рюкзаком «Зенита» за спиной, поцеловав руку Христа.
Чтобы сделать это, ей пришлось вскарабкаться на надгробие, похоже, это не впервой. Текста эпитафии Вершининой паломница, как и большинство почитателей, не знает. И кажется, ее ритуальное напутствие повторяет завет, начертанный на другой известной могиле этого кладбища — Анастасии (племянницы инокини Исидоры, в миру — почитаемой блаженной странницы Дарьюшки): «А ты как придешь на мою могилку, перекрестись тогда да прочти три раза: «Богородице, Дево, радуйся»!».
От эллинов к славянам
— Жанр эпитафии в том смысле, как мы его понимаем, зародился в Древней Греции, и его распространению в огромной степени способствовало алфавитное письмо. Вместе с греками-колонистами оно пришло в Италию, где эпитафии стали создавать этруски, а позже — римляне. В итоге этот жанр распространился по просторам державы Александра Македонского и Римской империи. Не увяла эпитафия и в христианскую эпоху, тем более что первые христиане, порвавшие с язычеством, смогли приспособить сложившиеся традиции к своим религиозным убеждениям и «спрятать» их за строками обычных эпитафий,— рассказывает Александр Авдеев, кандидат исторических наук, научный руководитель проекта «Свод русских надписей» при поддержке Фонда развития Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, Университета Дмитрия Пожарского и Лаборатории RSSDA.
Стихотворная эпитафия появляется в последней четверти XVII века. Ее создателем у нас можно считать Симеона Полоцкого, который до приезда в Москву писал эпитафии на польском, а в Москве перевел их на русский. Первая стихотворная эпитафия появилась на могиле монаха Епифания Славинецкого, похороненного в Чудовом монастыре Московского Кремля в ноябре 1675 года. Ее автором был малороссийский монах Евфимий Чудовский. Стихотворная эпитафия начинает медленно, но верно завоевывать место на русских кладбищах.
В конце XVII века стихотворные эпитафии уже можно было увидеть на надгробиях как бояр, так и приходских священников, и крестьян (допетровская Русь была страной очень грамотной).
— Стихотворные эпитафии могут быть вызваны к появлению эмоциональными мотивами, могут оказаться данью моде, а могут быть продиктованы эстетическими соображениями,— объясняет Александр Авдеев.— Если о человеке вообще нечего сказать, ему пишут огромную эпитафию.
В XVIII–XIX веках в жанре эпитафии пробовали себя многие великие поэты — и Державин, и Пушкин писали их на заказ.
Надгробные тексты известных поэтов можно увидеть в некрополях Александро-Невской лавры. Однако большинство эпитафий XVIII–XIX веков анонимны: тексты зависели от «сюжета» и клишировались (то же происходит и сейчас).
Статус и биография
Эпитафия — жанр лапидарный. Но емкий. В надгробной надписи может содержаться указание на общественный статус человека, семейное положение, признание близких, на причину смерти; может делаться попытка раскрыть индивидуальные черты покойного.
Надгробные слова — это и мольба о прощении, и надежда на скорую встречу, и кроткое принятие неизбежного, и уверения в вечных чувствах, и (гораздо реже) обращение к живым, а главное — фиксация памяти. Сходство с античными образцами очевидно.
Александр Суворов стал великим при жизни, поэтому для эпитафии оказалось достаточно трех слов
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Пожалуй, одна из самых лаконичных, строгих и сильных по эмоциональному посылу эпитафий начертана на надгробной плите Суворова в Благовещенской усыпальнице некрополя Александро-Невской лавры: «Здесь лежит Суворов». Авторство приписывают Державину.
А вот так выглядит типичная эпитафия второй половины XIX века на могиле женщины: «Во имя отца и Сына и Святаго Духа. Здесь покоится прах жены художника потомственного почетного гражданина Ольги Михайловны Зиновьевой. Скончалась 20 ноября 1871г., от рождения 60 лет, 5 месяцев, 29 дней. В супружестве прожила 41 год». Муж этой почтенной женщины, погребенной на Новодевичьем кладбище, пережил супругу, его похоронили рядом, естественно, указав общественный статус. Правда, никто не уточнил, сколько лет господин Зиновьев прожил в законном браке. К чему?
Статус женщины в дореволюционной России — быть при мужчине. Потому на могилах читаем: «жена такого-то», «дочь такого-то», «вдова такого-то».
Можно увидеть и формулировки: «отроковица» или «петербургская мещанка», но — реже.
Указание социального статуса умершего — важная функция эпитафии, не утраченная и сегодня. Как правило, в XIX веке этот пункт исполняли строго: «статский советник», «купец такой-то гильдии». Но бывали и курьезы. На надгробии композитора Николая Титова, похороненного на Смоленском кладбище в 1875-м, написали: «Дедушка русского романса». На надгробии студента Артиллерийского училища графа Василия Орлова-Денисова в некрополе Александро-Невской лавры значится, что скончался он… «отъ чрезмерного прилъжанiя къ наукамъ и отличного къ службе усердiя», 18 января 1827 года.
Надгробия людей, достигших высокого статуса, передают официальную информацию об уважаемом покойнике
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Современные эпитафии заставляют задуматься все о тех же обстоятельствах — от статуса покойного до причин его смерти. О последних, впрочем, далеко не всегда. Скажем, надгробный монумент Константина Карольевича Яковлева о причине его кончины в 2003 году не говорит. Однако все, кому надо, знают: серьезный был человек и известный в не самых узких кругах, хотя начинал свой профессиональный путь, копая могилы. Говорят, делал это виртуозно. Но помнят его не как скромного сотрудника кладбища, а как криминального авторитета Костю Могилу. Мимо его памятника на Северном кладбище никто не пройдет: мускулистый каменный исполин с волевым лицом метростроевца обнимает крест. По ноге исполина ползет змея и готовится ужалить, а окружают фигуру с крестом ангелы. Недвусмысленную ассоциацию усиливает текст эпитафии: «Я всем прощение дарую. И в Воскресение Христа меня предавших в лоб целую. А не предавшего — в уста». Говорят, покойный был религиозным.
Погребенный под внушительным памятником Константин Карольевич Яковлев при жизни был известен больше как Костя Могила
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Виктор Новоселов — знакомец Константина Яковлева — тоже был человеком уважаемым. Величественное надгробие у центральной аллеи на привилегированном Новодевичьем кладбище украшает надпись золотом: депутат Законодательного собрания. А вот начальник Николаевской железной дороги, погребенный по соседству, упокоен в 1911 году под скромным мраморным крестом. Родственники пышных фраз покойному не написали.
Путник и милый прах
Древние греки в эпитафиях нередко обращались к путнику (прохожему). В Западной Европе, объясняет Александр Авдеев, в эпоху Римской империи появляются эпитафии, которые пользуются огромной популярностью вплоть до наших дней — «Сегодня я, завтра — ты», «Ты сегодня такой, каким я был вчера, завтра ты станешь таким, как я сегодня». Русский аналог этих эпитафий сочинил племянник известного поэта и драматурга Сумарокова, Павел, в 1802 году.
Прохожий, ты идешь, но
ляжешь так, как я!
Присядь и отдохни —
На камне у меня.
Сорви былиночку и
вспомни о судьбе —
Я дома. Ты в гостях —
Подумай о себе!
Автор издавал журнал, который прогорал из-за недостатка подписчиков, и этим стихотворением Сумароков думал поднять тираж. Журнал благополучно почил в Бозе, а эпитафия превратилась в один из популярнейших намогильных текстов. В 9 из 10 случаев его можно встретить на российских (и не только) кладбищах, причем в разных вариантах.
В ХХ веке калужские старообрядцы «разобрали» сумароковскую эпитафию по строкам и включили в погребальные плачи.
Затем плачи перешли на надгробия. Словом, текст Павла Сумарокова дожил до современности.
Эпитафия в стихах — дань творческой натуре усопшего и просто распространенный способ выражения скорби
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Среди других «бродячих сюжетов» — «Покойся, милый прах, до радостного утра». Однострочную эпитафию в 1792 году сочинил историк Николай Карамзин по просьбе безутешной матери, у которой умерла двухлетняя дочь. Образ «радостного утра» — метафора всеобщего воскресения при втором пришествии Христа. Именно эти слова братья Достоевские в 1837-м выбрали эпитафией на могиле своей матери. Но из-за частоты употреблений уже в средине XIX века моностих Карамзина стал восприниматься с иронией.
Ушел из жизни друг бесценный
На мраморном надгробии княгини Александры Урусовой, скончавшейся в 1808 году и погребенной на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, супруг написал (орфография современная):
Супруга милая, тебя уж
нет со мной.
Дни счастья моего с тобой
навеки скрылись!
Так что ж осталося в сей
участи мне злой.
Желать, чтоб в вечности
скорей мы съединились.
Стиль романтизм, популярный в XIX веке, породил мотив встречи любящих душ в загробной жизни. Традиция не прервалась и сегодня. «Поэты бессмертны. Я — с вами. Хотя среди вас меня нет»,— высечено на могиле поэта Вячеслава Кузнецова, умершего в 2004 году и похороненного на Новодевичьем. Текст на надгробии его вдовы, ушедшей пятью годами позже, в 2009-м: «Жизнь мы прожили с тобой, может, лучшую на свете». Портреты покойных на обоих надгробиях, сделанных в форме книжного разворота, усиливают иллюзию «живого диалога» умерших супругов.
Общее надгробие — символ вечной любви
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
«Мы любили друг друга 59 лет» — пронзительное признание на другой современной могильной плите супругов на том же кладбище. Автор текста, видимо, вдова: дата ее смерти еще не выбита. Интересно, что семейная жизнь в XX веке становится важной ценностью, особенно в глазах потомков. На Ново-Волковском кладбище есть могилы супругов, умерших с разницей в 16 лет: в 1987-м и 2003-м. Дети написали эпитафию: «Здесь покоятся любящие супруги. Помним, любим, скучаем». Замена одного-единственного слова в штампованном тексте «Помним, любим, скорбим» меняет тональность. Сама плита напоминает поздравительную открытку многослойной символикой: под православным крестом фото покойных в молодости — жена нежно целует мужа; трогательная эпитафия и нарисованный котик усиливают мотив семьи.
Другой популярный мотив — избранничества тех, кого призывает к себе Бог. На могиле умершей в 2016 году женщины написано: «Бог забрал с земли самого светлого ангела — мою мать». Ангел, конечно, тоже изображен. Бывает, с ангелом на современных эпитафиях родители сравнивают умершего ребенка, такие тексты особенно пронзительны и часто связаны с просьбой прощения перед тем, кого не уберегли.
Дела семейные
Порой в тексте эпитафии раскрывается настоящая драма. Обычно это касается обстоятельств смерти покойного. Филипчук Антон Иосифович родился в 1875 году. А в 1929-м жена написала на его надгробной плите: «Убит электрическим током на заводе «Электросила» 7 марта 1929 года. Любимому незабвенному мужу». Вдове Филипчука важнее было показать, что покойный супруг был человеком семейным, чем обозначать его должность. Но ситуация быстро менялась. На том же Новодевичьем на одном из брошенных постаментов можно найти более грамотный с точки зрения нарождавшейся идеологии пример декларации статуса покойного. Эпитафия гласит: «И. П. Спогис. Стойкому большевику секретарю парткома трампарка имени тов. Коняшина». Гранитный обелиск на могиле молодого мужчины, умершего в 1935 году. Видимо, постамент, на котором выбита эпитафия, использован вторично и ранее это дореволюционное надгробие имело крест, совершенно неуместный в новое время. Прежний текст был сбит и вырублен новый. Как звали товарища Спогиса, мы не знаем, зато нам сообщили главное — он был достойным коммунистом.
«Дорогой друг, результат твоего титанического труда помогает пережить боль утраты. Жена, дочь»,— написали умершему в 1962-м отцу семейства родные. И приписали: член КПСС с 1917-го.
Ключевых слов два: «друг» (а муж был именно другом, соратником, сантименты не уместны), и «КПСС».
Эпитафия, при кажущейся семейной интимности, получилась торжественно отстраненной, как речь на партсобрании.
Последний завет
— У современных россиян, если употреблять выражение Фрейда, «работа скорби» — это попытка найти слова, которые были бы достойны покойного, а не только содержали бы сожаление. Сколь бы ни было личным и сентиментальным обращение на могиле, оно напоминает о заслугах покойного, поддержанных достойной памятью о нем потомков. Эпитафия здесь не только завет и клятва, но веха, разделяющая и объединяющая поколения,— рассказывает историк культуры, профессор РГГУ Александр Марков.
Эпитафия может звучать как от лица живущих в адрес умершего, так и от лица умершего — живым. «Все у вас пусть будет с любовью» (1 Кор. 16:14). Эти слова выбиты на надгробии 86-летней женщины, умершей в 2011-м. Цитата звучит как завет уважаемого родственника — матери, бабушки — детям и внукам.
Для россиян «работа скорби» — найти слова, достойные покойного
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Под надгробным фото 59-летней женщины, скончавшейся три года назад, выведена посмертная мольба: «Я люблю всех своих детей. Господи, благослови их». Умершая мать в эпитафиях как бы наделяется функцией Небесной заступницы.
Нередко на эпитафиях умерший выступает утешителем осиротевшим близких. «Не надо обо мне печалиться. Я с вами вечно и навсегда»,— написано на плите молодой женщины, похороненной в 2013-м на Ново-Волковском кладбище. На «тыльной» стороне плитын еожиданное патриотическое послание:
Быть может быть, когда-нибудь
Поймешь ты и почувствуешь,
Что вся та жизнь и эта Русь
В тебе самом присутствует.
Проповеднический пафос эпитафий усиливается, когда религия делается в жизни общества особенно значимой. Так произошло во второй половине XIX века. Так происходит и сейчас. На современных надгробиях слова из Библии или святоотеческой литературы становятся едва ли не обязательным атрибутом. Более того, сегодня православные и светские тексты или даже советские символы нередко соседствуют на одном памятнике, как, например, на надгробии умершего два года назад ветерана на Ново-Волковском кладбище. Под пятиконечной звездой высечены слова: «Бог — в каждом сердце». Православная цитата — это и проповедь, и ритуальный жест христианина. И дань моде.
Мозаичная картина мира
Здесь, под этим, под крестом,
Спит наш Саша сладким сном,
Долго Саша будет спать,
Папу с мамой будет ждать.
Таких штампованных текстов — великое множество. О детях на могильных памятниках в Российской Империи писали: «Младенец, сын такого-то», нередко имя ребенка писали кратко и снабжали пронзительной эпитафией. Советская власть не сломала эту традицию. На Смоленском кладбище недавно похоронена маленькая девочка. На ее могиле игрушки и цветы. Родители обратились к дочери со словами: «Мы тебя любим сильно-сильно, крепко-крепко. Очень скучаем по тебе, наша принцесса». Вторая часть эпитафии: «Мы встретились. И это была встреча навсегда. Митрополит Антоний Сурожский». Первая часть эпитафии напоминает семейную эсэмэску, котораяинтонационно никак не совпадает с изречением митрополита.
«Думаю, обращение к строгой православной символике связано с той свободой 1990-х, от которой начинают отходить. У людей, бывших вне духовных ориентиров и взявших от разных культур по чуть-чуть, мозаичная картина мира.
Свобода выражения скорби — явление, не характерное для XIX и XX веков.
Это черта нового времени»,— считает Анна Соколова, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН.
Принять и не отпустить
Склоняемся в земном поклоне,
Прими последнее прости,
Покойся с миром, дорогой мой.
А нам утраты крест нести.
Это эпитафия на надгробии умершего в 2008 году пожилого мужчины на Ново-Волковском — «бродячий сюжет».
Надгробные надписи XX века по сравнению с XIX гораздо больше говорят о восприятии смерти другого, чем о другом, считает филолог Татьяна Царькова.
Это наблюдение можно отнести и к современности. «Ты больше не придешь домой с улыбкой и цветами»,— написано на могиле мужчины, умершего в 1999-м и похороненного на Северном кладбище. Пожалуй, личное переживание живых на эпитафиях XXI века выражено даже отчетливее. На современной могиле 17-летней девушки написано:
Увы, бессильна медицина
перед болезнью этих лет.
Борьба за жизнь для нас — кончина.
Для Бога — нет.
Бывает, близкие выбирают надгробным текстом собственные стихи (или прозу) либо стихи покойного, как на надгробии хирурга Ярослава Зайцева на Ново-Волковском кладбище. Стихотворение о жизненном пути занимает одну из трех створок монументального надгробия, на другой — слова поминальной молитвы. Таким образом, надгробный памятник отражает и статус, и род деятельности, и мировосприятие покойного.
Среди традиционных надгробий встречаются памятники в виде мемориалов, дающих полное представление о жизни и деятельности покойного
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
А бывает, надгробные тексты даже создают иллюзию беседы. «Сегодня столетие твое. Мы — дети, внуки, правнуки, помним и любим тебя. 26.06.2016» — такой текст написали потомки женщины, родившейся в 1916-м и умершей в 2006-м, в ее юбилей. Текст размещен как дополнительная эпитафия на табличке на обороте плиты. Мужу этой женщины — отцу, деду и прадеду — в день его годовщины написан похожий текст на обороте надгробия. Получается непрерывный диалог всех поколений семьи с предками.
Еще один жанр — эпитафии–эпиграфы. Так, на Ново-Волковском кладбище есть могила ветерана Великой Отечественной войны с текстом: «Путь к Победе был долгим и трудным. Г. Жуков».
Эпитафии воинам продолжают античную традицию, реализацию которой можно увидеть в некрополях XVIII, XIX, XX веков. Не угасла она и сегодня. Такие надгробные тексты отличаются строгостью и торжественностью. Нередко на памятниках воинам пишут цитаты из стихов и песен военных лет, как, например, перефразированный куплет из «Застольной Волховского фронта» на надгробии ветерана на Северном кладбище:
Вспомним мы тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.
Умышленно ли написано «ломая» вместо «сжимая», или текст наносили по памяти, не известно.
Порой в эпитафии называют причину смерти, но до конкретных обвинений доходят редко
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Иногда получается рапорт — сын написал на плите отца: «Дмитриев Виктор Дмитриевич, гвардии полковник, прошел две войны. 1919–2011. Защитнику Отчества. Спи спокойно, отец. Я сделал все, как ты хотел».
Виртуальная реальность
Тексты эпитафий, которые можно прочитать на кладбище, обретают и виртуальное воплощение: в интернете люди создают сайты памяти, в соцсетях есть специальные группы.
Если собственная фантазия подводит, но хочется написать текст особенный, а в каталогах не найти,— в помощь инструкция, заботливо составленная автором сайта «Памятники и надгробия».
Ресурс строго инструктирует, как писать эпитафию. Текст должен быть «проникновенным», серьезным и таким, «чтобы даже незнакомый человек, проходящий мимо памятника или надгробия, задумался о том, что написано». А еще ему надлежит быть «чувственным», то есть «вызывать эмоции», причем печальные. «Ни в коем случае не стоит злословить или высмеивать некоторые качества человека, которые назвать положительными никак нельзя. Даже если у умершего не было много добродетелей, лучше написать те, которые у него были, но никак не лгать и не приписывать ему несуществующие заслуги»,— предостерегает автор.
Сказано, может, и не слишком удачно, зато понятно. И эти прописные истины срабатывают в большинстве случаев, однако в последние годы табу на иронию или ерничество ослабевает. На Смоленском кладбище похоронен народный целитель Алексей Марченко, умерший в 2003-м. На надгробии он изображен во весь рост с бутылкой, надетой на указательный палец. А ниже текст: «Болезнь? Ну и хрен с ней! Институт звероводства вывел новую породу выхухолей, похухоли и нахухоли. Зверьки отличаются отношением к жизни…». В эпитафии — название книги, которую Марченко, ученик и соратник деятеля нетрадиционной медицины Мирзакарима Норбекова, писал перед смертью. Впрочем, такие эпатажные тексты скорее исключение.
Выражать скорбь можно в разных формах, поэтому содержание надгробной надписи определяется прежде всего вкусом и чувством меры заказчика
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
Председатель Ассоциации ритуальных организаций Ленинградской области «ПроЖИЗНЬ» Арслан Эльсалиев сравнил выбор эпитафии из каталога с поиском стихов из интернета ко Дню рождения. И рассказал, что в его практике встречались неожиданные примеры эпитафий. Так, девушка часто употребляла фразу: «VIP по-любому». И это написали на ее памятнике.
— Правил и норм нет,— рассказали в Московской ритуальной службе Ritual.ru.— Мат наносить не будем, но таких случаев в практике не было. Тексты, нарушающие общественное спокойствие или этические нормы, наносить не доводилось. Если поступит подобная просьба, попытаемся ненавязчиво отговорить, но нанесем на надгробие или плиту, если заказчик настаивает. На крест такого рода надписи наносить не будем — это кощунство. И наказуемо по нынешнему законодательству об оскорблении чувств верующих.
От Танатоса к Эросу
Порой современные надгробия изумляют витальным посылом. Скажем, могила пожилой женщины, умершей в 2015-м, оформлена на первый взгляд традиционно: «Упокой, Господи, во Царствии Твоем» — на лицевой стороне плиты. А на «тыльной» стороне — швейная машинка «Зингер» и фраза: «Все будет хорошо».
Или неожиданное приветствие на могиле похороненного на Богословском кладбище: «Здравствуйте, мои дорогие». А бывает и реклама: футболист «Зенита» с логотипом «Газпрома» получил такие посмертные слова на могильном памятнике:
Ты город зажигал голами.
И душу Питеру дарил.
Как жаль, что ты сейчас не с нами.
Горды мы тем, что с нами был.
Под именем и датами жизни покойного указано, от кого этот памятник: «Любимому мужу, папе, другу, футболисту, товарищу».
Современные эпитафии индивидуализируют умершего, а порой напоминают статус «ВКонтакте».
Мария Гаврильчик прожила всего 23 года. На ее надгробном кресте начертано: «Я самая счастливая женщина на свете». А на обороте: «Вечная светлая память самой замечательной принцессе».
Порой родственники стремятся в надгробном тексте выразить главное о покойном лаконично. Получается, например, так: «Любила жизнь и сад».
Необычные надгробия — простой способ вызвать у живых интерес к покойному
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
А вот надгробный памятник актеру Алексею Федотову обращает на себя внимание отнюдь не лаконизмом. С обеих сторон монумента — художественные тексты, цветное фото, автограф, православный крест, икона, знак зодиака. На лицевой стороне обелиска — фрагмент песни «Город золотой» на стихи Анри Волхонского, на «тыльной» — стихотворение «Не плачьте над могилою моей — меня там нет. Я не уснул в ней!», авторства американки Мери Фрайер. В русском переводе стихотворение звучит от лица мужчины, следовательно, умершего.
Если поискать, можно найти и эротические надгробные послания:
Твои нетроганные плечи,
Твои жемчужные глаза
Я целовал бы целый вечер,
Но ты сказала, что нельзя.
Ты добротой своей манила,
Своею девственностью жгла
И очень просто слово «милый»
Однажды ты произнесла.
И ты, и я терпели муки,
И боль терзала нас не раз.
Но где божественные руки
Твои, любимая, сейчас.
Эти стихи (орфография и пунктуация сохранены) написаны на надгробной плите не женщины, как может подумать прохожий, а мужчины, похороненного на Смоленском кладбище в 2009 году. Тут простор для догадок — возможно, именно женщина с «жемчужными глазами» и установила обелиск.
Среди текстов, выбитых на современных надгробных плитах петербургских кладбищ: японская лирика, стихи Пушкина, Гумилева, Цветаевой, Есенина, Омара Хайяма, перефразированные слова из стихотворения Ивана Тургенева «Утро туманное», стихи Евгения Долматовского, парафраз из «Мастера и Маргариты» Булгакова, строки из песен Владимира Леви, Игоря Талькова, Бориса Гребенщикова, парафраз стихов Юлии Друниной… Но это особенность городского кладбища, в провинции такой «художественный подход» к смерти невозможен, там все консервативнее.
Жизнь играет у «гробового входа» независимо от слов на надгробиях
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ
В целом же, при всей своей консервативности, эпитафия не исчезает с надгробных плит и отражает приметы времени. Интонация мемориальных посланий медленно, но меняется, как меняются и сами кладбища: бетонные кресты соседствуют с гигантскими стелами с вмонтированными в них фото умерших во весь рост. Желание поразить, запечатлеть и самовыразиться порождает новые формы. Возможно, на кладбищах в недалеком будущем появятся голографические изображения покойных, а эпитафии голосом усопшего станет шептать неутомимый робот.
«Эпитафии отражают текущее состояние общества»
Фото: Из личного архива
Кандидат исторических наук, научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Анна Соколова рассказала Ъ о современной обрядности
Современный человек меньше готов к смерти и поэтому не может остановиться в своей скорби.
Значительная часть подданных Российской Империи были включены в православную традицию. Советская власть отделила Церковь от государства, произошел отказ от обязательной церковной обрядности, все акты гражданского состояния стали регулировать светские власти. Происходили попытки сформировать новую обрядность, не связанную с Церковью. XX век стал сложным периодом слома идеологии — и было непонятно, что писать на надгробии. Эпитафии отражают текущее состояние общества. Скажем, в 1920–1930-е было важно указать, что человек был членом ВКПб с такого-то года, а то, что он был любящим мужем, никого не волновало.
Поскольку в современной России нет сословий, следование определенному статусу менее формализовано, чем в XIX веке. В 1990-е наступил идейный вакуум — никто никого ни к чему не принуждал, как в советское время, но нового ритуала сформировано не было. А сегодня у людей есть запрос на то, чтобы ритуальные церемонии были подчинены некоему правилу, чтобы все было строго и «как положено». Это стремление и формирует новые жанры. Использование православных цитат считается хорошим тоном.