месут озил биография и личная жизнь
Месут Озил – биография
«Моя техника и чувство мяча являются турецкой стороной моей игры. Дисциплина, отношение и полная самоотдача это немецкая часть меня.» Именно таким словами немецкий футболист турецкого происхождения характеризирует свою игру и самого себя в футболе. В этой статье рассказывается биография Месута Озила.
Интересный факт навсегда повязал жизнь Озила с знаменитым Энцо Феррари – человеком, который создал автоконцерн производства всемирно известных машин «Феррари». Энцо умер 14 августа 1988 года, а Месут родился 15 октября того же года. Вроде бы ничего особенного, но если присмотреться к ним, то невозможно не заметить большое сходство между ними. Энцо Феррари и Месут Озил фото:
Месут Озил мусульманин и уважает турецкую культуру, хотя родился в Гельзенкирхене и провел большую часть жизни в Германии. Перед каждым выходом на поле он читает Коран и все партнеры по команде это уважают.
Озил в «Арсенале» как и в предыдущих командах не является очень подвижным и скоростным игроком. Тем более нельзя сказать, что он обладает выдающимся антропометрическими данными. Рост и вес Месута Озила составляют всего: 182 см и 70 кг. Но его главные козыри и качества, благодаря которым он стал известным, это филигранная техника и совершенно уникальное виденье поля. А его обостряющие передачи это настоящее футбольное искусство. Особенно полезные его пасы рабочей левой ногой.
Месута Озила называют «Мистер Ассист», ведь для него всегда будет приоритетней отдать передачу партнеру, который в более выгодном положении, нежели ударить самому. Часто его и критикуют за то, что он злоупотребляет в некоторых моментах пасами, а не берет игру на себя. Озил в «Арсенале» стал самым дорогим трансфером за всю историю клуба. Неудивительно, что на него возлагают большие ожидания и большую ответственность.
Сейчас Месут Озил полностью сконцентрирован на игре за сборную Германии, которая выиграла Чемпионат Мира в Бразилии. Во многом благодоря ему.
Как бы там ни было, биография Озила еще будет пополняться интересными фактами из футбольной и личной жизни атакующего полузащитника. А мы будем продолжать следить за его игрой в лондонском «Арсенале».
Одна его мечта осуществилась, он Чемпион Мира, теперь следующая ступень Лига Чемпионов.
Месут Озил
Биография
Месут Озил – настоящее украшение немецкого футбола. Спортсмен с турецкими корнями стремительно достиг высот в карьере благодаря таланту и помощи отца, который рано разглядел в наследнике яркие способности. Месут, войдя в премьер-лигу, быстро доказал свое превосходство по созданию голевых шансов и результативных передач.
Детство и юность
Месут родился в 1988 году в семье турецких эмигрантов. Родители отправились искать лучшей доли в Германию, где обосновались в городке Гельзенкирхен. Страна находилась в промышленном кризисе, 70% мигрантов сидели без работы, а за тяжелый труд платили копейки.
Футболист Месут Озил
Семья Озила прозябала в нищете, еле сводя концы с концами. Месут вспоминает, что маме приходилось трудиться уборщицей в двух местах, поэтому дети ее почти не видели. Семья поселилась в старом многоквартирном доме. Мальчик стеснялся убогого жилища и в школе называл другой номер дома для водителя автобуса.
Футболом Месут увлекся с раннего детства, днями напролет гонял мяч с детворой, живущей по соседству. Мальчишки выбрали кумиром великого футболиста Зинедина Зидана и пытались научиться его технике. Отец заметил страсть сына к игре на траве и, когда ребенку исполнилось 6 лет, отвел его в спортивную школу, которых в дальнейшем будущая футбольная звезда сменил множество.
Дело в том, что папа Мустафа Озил был уверен в таланте наследника, поэтому при любом подозрении в непрофессионализме тренера менял школу. Месут успел поиграть в «Вестфалии 04», «Тевтонии Шальке-Норд», «Фалке», а в 2000 году получил первый контракт с «Рот-Вайсс Эссен».
Скромная молодежная команда именно тогда сумела попасть во второй немецкий дивизион. Яркую игру турка заметили профессионалы футбола, осыпав предложениями. Большую настойчивость проявили представители клуба «Шальке-04», членом которого и стал Озил, начав профессиональную карьеру.
Футбол
В 17 лет Месут Озил уже играл в Кубке лиги в основном составе «Шальке», который гордился сильнейшими игроками. Новичок не подвел, сумел заменить полузащитника Кассио де Соуза Соареса, известного под псевдонимом Линкольн. Месут удивлял трудоспособностью – за два сезона умудрился отыграть 37 матчей. Руководство «Шальке» надеялось, что талантливый спортсмен составит сердце команды, но в 2008 году тот отказался подписывать контракт. Турка не соблазнило увеличение зарплаты до €1 млн в год, поэтому клуб заявил о том, что спокойно с ним прощается.
Среди претендентов на услуги футболиста оказались прославленные клубы, даже английский «Арсенал» желал заполучить Месута. В этот период перед юношей стоял непростой выбор – ему предложили играть под флагом исторической родины. Но он отказался, приняв германское гражданство, чем вызвал бурю негативных эмоций со стороны соотечественников.
В конце концов, молодой человек в роли полузащитника примкнул к рядам лидера немецкого футбола – бременского «Вердера», который выложил за контракт €4,3 млн. Проявил способности блестяще, особенно запомнился по матчам против «Баварии», которая проиграла со счетом 2:5, и «Хоффенхзайма», уступившего «Вердеру» один гол.
Месут Озил в клубе «Вердер»
Месуту Озилу удалось быстро стать лидером команды. 2009 год для «бременцев» выдался счастливым: клуб занял третье место в Лиге чемпионов, добрался до игр за Кубок УЕФА (правда, проиграл), взял Кубок Германии. Следующий сезон стал не таким успешным, зато Озил попал в список двух десятков футболистов, которые удостаивались чести защищать Германию на чемпионате мира.
Месут Озил в клубе «Реал Мадрид»
Следующим прорывом в футбольной биографии стал прием в легендарный английский «Арсенал». Месут Озил обошелся клубу недешево – в €45 млн, футболиста назвали на тот момент самым дорогим трансфером в истории игры на траве. Впрочем, надежды немецкий спортсмен в первом сезоне не оправдал. Команда хоть и взяла очередной трофей в виде Кубка Англии, но Месут результативностью не блистал.
В следующем году футболист забил победный гол в ворота «Ливерпуля», тем самым добыв для команды еще один английский Кубок. Перед этим Озил из-за травмы пребывал долгое время в отпуске, но за короткий промежуток сумел набрать хорошую форму. Это помогло в очередном сезоне обыграть чемпиона «Челси», вырвав английский Суперкубок. К концу 2016 года турок носил звание лучшего ассистента премьер-лиги и игрока «Арсенала».
Месут Озил в клубе «Арсенал»
Месут Озил играл также за сборную Германии. На чемпионате мира-2010 заслуги футболиста отметили номинацией на «Золотой мяч». Месут помог команде занять третье место на чемпионате Европы в 2012 году, взять золото на ЧМ, который спустя два года прошел в Бразилии, а на чемпионате Европы-2016 сборной хоть и не удалось вернуться домой с победой, зато футболиста назвали лучшим игроком одной из встреч.
Личная жизнь
Немецкий футболист не обделен вниманием прекрасной половины человечества. Пресса обсуждала продолжительный роман с моделью Анной-Марией Лагерблом, родной сестрой певицы Сары Коннор. Девушка даже ради любимого приняла ислам и пожертвовала профессией, перестав сниматься в откровенных фотосессиях, но женой так и не стала.
Месут Озил и Анна-Мария Лагерблом
Нежные чувства футболиста связывали с германской красавицей-вокалисткой Мэнди Грэйс Капристо, с топ-моделями Клаудией Галанти и Аидой Йеспикой.
Летом 2017 года заговорили о серьезном романе Месута с «Мисс Турцией-2014», моделью и актрисой Амине Гюльше. Поползли слухи, что футболист, наконец, собирается распрощаться с холостяцкой жизнью, однако пара пока не подтверждает намерение.
Месут Озил и Амине Гюльше
Спортсмен не отличается внушительными габаритами, при росте 183 см Озил весит всего 76 кг. Футболиста знают как мужчину со спокойным нравом, скромного и скупого на слова. Месут очень религиозен – перед каждым выходом на поле молится. Кроме футбола, в списке увлечений молодого человека есть плавание и пинг-понг, любит петь и мастерски исполняет хип-хоп.
Месут Озил сейчас
В конце 2017 года Озил удивил фанатов и представителей футбола непомерными аппетитами. Мужчина заявил, что контракт с «Арсеналом» продлит только в том случае, если клуб сможет платить €395 тыс. в неделю – сумма астрономическая для членов премьер-лиги. Месута тут же обвинили в шантаже и даже мошенничестве, а английские эксперты не увидели в возможном уходе спортсмена трагедии для клуба.
Месут Озил в 2018 году
Однако в начале 2018 года мир облетела новость, что турок остается в «Арсенале», контракт продлен на три года, а платить футболисту будут €340 тыс. за семь дней. Таким образом, Месут Озил стал самым высокооплачиваемым игроком в лондонском клубе.
В начале апреля фанаты «Арсенала» ликовали – в Лиге Европы команда победно сразилась с московским ЦСКА. Месут стал автором трех голевых передач.
Автобиография Месута Озила. Глава 1. Мой постыдный дом
Мой брат Мутлу (слева) и я всегда были близки в детстве, а теперь он работает моим агентом наряду с Эркутом Сёгутом.
Я стою на верхней ступеньке лестницы, ведущую в подвал, смотрю в темноту. Насколько я помню, выключатель над перилами был сломан. Как и многое другое в этом здании на Борнштрассе в районе Бульмке-Хюллен в Гельзенкирхене – моём доме.
Например, парадная дверь настолько покорёженная, что нам, детям, приходилось использовать всю силу наших тел, чтобы её открыть. Каждый раз она царапала пол. В серых металлических почтовых ящиках были вмятины.
У нашего дома не был даже нормально указан номер. Может кто-то и прикрепил номера, но после многочисленных ветров и дождей они попросту упали, и никто не хотел их ставить обратно. Во всяком случае, кто-то зелёным спреем нарисовал 30 на белом фасаде.
Я хочу спуститься в подвал, чтобы взять свой велосипед. Но я не осмелюсь сделать это сам. Ни у кого из детей не хватает смелости зайти в это жуткое место в одиночку. Там так воняет, что нужно задержать дыхание, спуститься туда и вернуться как можно быстрее. В основном подвал пахнет мочой, хотя я не знаю, писали ли там мои соседи, или же вонь исходит от крыс, которые живут там стаями.
Да, эти огромные противные крысы оккупировали подвал, и с каждым годом их становится всё больше и больше. Дети постарше рассказывали нам, как крысы наносили соседям серьёзные раны. Они убедили нас, что грызуны будут кусаться, если мы вторгнемся на их территорию.
Но мы не можем оставить наши велики около дома. Их сразу же украдут. А для меня велосипед, как золото. У меня было мало ценных вещей. Мои родители долго и усердно работали, чтобы купить этот велосипед. Так что ничего не остаётся, кроме как тащить его в этот страшный подвал со страшными крысами. Даже когда нас двое, у нас кишка тонка туда спуститься. Только в сопровождении моего старшего брата Мутлу мы безбоязненно заходим в этот подвал. В основном группа из пяти ребят спускалась вместе, кричала во весь голос и топала ногами, чтобы спугнуть грызунов.
Я живу со своей семьёй на четвертом этаже, на самом верху. У нас маленькая квартира. Мои сёстры Несе и Дуйгу делят спальню. Я и мой брат Мутлу спим в другой комнате. У него есть кровать, а у меня просто матрас, который мы убираем по утрам, чтобы было чуть больше места для игр. Никакой приватности.
Но, по правде говоря, мне нравится наша квартира, несмотря на жуткий подвал. Мои родители пытались сделать её как можно уютнее.
Что скажет модельер Гвидо Мария Кречмер о наших с Мутлу нарядах?
Но когда я позже начал играть за «Рот-Вайсс Эссен», чьих игроков неподалёку подвозил автобус, я стыдился своего дома. Некоторые из детей жили в невероятно хороших местах. У них были частные дома с собственными садами. Мне было так стыдно, что я дал клубу другой номер дома. Я шёл от своего дома на Борнштрассе 30 в другой конец улицы, где стоял впереди здания, у которого, по крайней мере, нет разбитых окон.
Мы никак не могли получить квартиру побольше, где у каждого ребёнка есть своя комната, и не в таком старом доме.
Моя мама и так трудится, как сумасшедшая. Она школьная уборщица и работает двойную смену. Первая с 7 утра до 4 вечера, вторая с 7 до 10 вечера. Она ломает спину ради нас, детей. Хотя я никогда не слышал, чтобы она жаловалась, я видел, как она измотана. Иногда, когда она думает, что никто не смотрит, она держится за свою перегруженную спину и выгибает её.
Она жертвует собой ради нас. Уборка, уборка и ещё раз уборка. Её жизнь сосредоточена только ради обеспечения семьи, и, кажется, её не заботит, что вся жизнь проходит мимо неё. У мамы нет времени на хобби. И на нас его нет, поскольку ей всегда надо работать. Когда я возвращаюсь со школы, меня не ждёт обед за столом. У меня нет мамы, которая радостная открывает дверь, гладит меня по голове и спрашивает, как прошёл мой день. Когда нужна помощь по школе, её рядом нет.
Мои бабушка и дедушка забрали мою мать из школы после девятого класса. После ей пришлось зарабатывать во благо семьи. Они не могли позволить себе хорошее образование, и мы, дети, тоже страдали от нехватки денег. Поэтому я не ходил в детский сад. У моих родителей попросту не было средств. Позже, они не могли позволить себе нанять репетитора для меня или моих братьев и сестёр.
Когда я приходил домой со школы, я заботился о себе сам. Никто не проверял, сделал ли я домашнюю работу, и не рассказывал сказки перед сном. Мой отец тоже горбатился за каждый цент. Сначала он работал на кожевенной фабрике. Потом у него был чайный салон, а после киоск. Затем он открыл бильярдный зал перед тем, как трудиться на заводе Opel. Он неоднократно переосмысливал себя, чтобы обеспечить семье хорошую жизнь. Он был безработным множество раз, но он всегда старался вернуться к работе.
Десять семей жили в нашем доме. Девять из них приехали из других стран. Во всём Борнштрассе практически не было немцев. Мы, иностранцы (таким я считал себя в детстве), жили в основном между собой. Редко иностранцы жили среди немцев.
До чётырех лет я говорил только на турецком. Дома только на нём и говорили. Но даже за пределами нашей квартиры я никогда не сталкивался с немецким языком. Из-за того, что я не ходил в детский сад, мне не приходилось его учить.
Так что для меня подвал был «bodrum». Он был не тёмным, а «karanlık». Он нагонял не страх, а «korku». Особенно из-за «sıçan», т.е. крыс. Вместо «доброе утро» я говорил «Günaydın», когда заходил в кухню по утрам. Ливанские дети, с которыми мы играли в футбол, интегрировались с нами, турками (мы были в большинстве), и мы тоже выучили их язык.
Перед тем, как пойти в школу, я провёл год в подготовительном классе, созданном, чтобы облегчить переход из детского сада в начальную школу. Но в первую очередь она помогает детям, неподготовленным к школе.
Девяносто девять процентов учеников были иностранцами. Хотя в классе нас учили на немецком, никто конечно на нём не говорил на переменах или по пути домой. Это значит, что мне почти никогда не приходилось говорить на немецком. Только когда меня просил учитель. Я учил язык своей страны слишком медленно. Четыре часа немецкого в школе были уравновешены двенадцати часам турецкого.
Немецкий звучит так забавно, так строго, так жёстко. Склонение и интонация сильно отличались от турецкого. Ещё я был запутан тем, что некоторые буквы звучат по-разному. Например, турецкое Z произносится, как «С».
С грамматикой у меня не складывалось. Лучше скажу, что это была катастрофа. Долгое время я писал сочинения без всякой пунктуации. Когда их выдавали обратно, я был разочарован. Повсюду красные кружочки, много подчёркнутых слов и бесконечные обозначения ошибок на полях. То же самое и с диктантами. На то, чтобы выучить все артикли, потребовались годы. Позднее я начал понимать, какого рода немецкое слово, обозначающее собаку.
Читать книгу перед всем классом было для меня настоящей пыткой. Мне было трудно читать книги. В те дни я думал, какой это позор. Сейчас я понимаю, насколько важно образование. Я постоянно внушаю это моей младшей сестре Дуйгу, и она стала первым членом семьи, которую допустили к выпускным экзаменам. Я ей постоянно повторяю: «Сейчас недостаточно просто сдать экзамены. Ты должна быть одной из лучших в своём классе. Тебе надо учиться. Ты должна с головой окунуться в учёбу».
Я искренне надеюсь, что однажды Дуйгу поступит в колледж, и я, конечно, оплачу её обучение. Поэтому я попросил своего агента Эркута Сёгута, который представляет меня вместе с моим братом Мутлу, чтобы он тоже с ней поговорил, насколько важно учиться. Объяснял, как весёло быть студентом. Я не могу с ней об этом говорить. Я даже не видел лекционный зал. Но Эркут может. Он начал свой путь из малообеспеченной среды, изучал право, а теперь он известный юрист. Его слова имеют больший вес, чем мои.
Моя мама Гулизар всегда любила нас, детей, несмотря ни на что, и оба моих родителя подталкивали меня идти своим путём.
Ещё я сожалею, что мои родители не говорили с нами по-немецки, когда мы были маленькими. Я не осуждаю их решение говорить дома по-турецки, ибо ничего злого в этом не было. Они не пытались нам навредить. В конце концов, турецкий всегда был языком, на котором им удобно говорить. Языком общения с друзьями и соседями. Язык, который лучше позволял выражаться. Но прежде всего турецкий был языком их родителей. Они сами росли с турками.
Оба моих деда приехали в Германию в середине 60-х. Они были шахтёрами в Зонгулдаке, турецком городе на побережье Чёрного моря. Они работали за гроши, и то не всегда. Тогда работу было трудно найти, особенно в сельских местностях. Когда Германия заключила соглашение с Турцией, по которому сотням тысяч турков было разрешено работать у них, мои деды тоже поехали туда в поисках лучшей жизни. Almanya (Германия по-турецки- прим. пер). Земля труда. Земля богатств. Земля улучшений. Немцы хотели моих дедов, и они отправились в путешествие в неизвестность, оставив своих жён и детей, что было для них очень больно. Работать, копить, вернуться богатым – это был их план. Им даже дали что-то типа инструкции, чтобы они не наделали ошибок в стране столь им чуждой. Işçı olarak Almanya’ ya nasıl gilidir? (Как работать в Германии) – название брошюры, опубликованной турецкими властями. Там написано: «Работайте не покладая рук и быстро запоминайте, чего раньше не знали. Строго следовать правилам вашего рабочего места. Не опаздывайте. Никогда не берите больничные, если в этом нет необходимости».
Мои деды выучили эти указания наизусть. Они работали с честью. С усердием. С упорством. Без жалоб. Они работали по контракту, часто с простудой и болью в спине. Откладывался каждый пфенниг (тогда евро ещё не было). Хотя Германия и звала иностранных рабочих, но она не платила им на обучение немецкому языку, по крайней мере, не платила моим дедам. Чтобы рабочие понимали распоряжения, были наняты переводчики. Мои деды не сочли необходимым тратиться на язык. В конце концов, они не планировали оставаться в Германии надолго. Самое важное для них было заработать деньги на лучшую жизнь в Турции и не потратить ни пфеннига.
Позже оба деда привели своих жён. А жёны привели своих детей. Маме и папе было тогда по два года.
Мои деды скучали по шуму моря, по пляжам Капуз и Узункум, по сталактитовым пещерам Gökgöl Mağarası. Они скучали по рёву корабельного гудка, как только приплыли на порт. По визгам чаек. По рыбе, которую мой дед ловил на молу. Скучали по старым друзьям. По старой жизни. Но уверенность в завтрашнем дне, которую давали трудно заработанные деньги, была важнее их желаний.
Так мои деды остались в Германии со своими детьми. Когда папа и мама подросли, они сыграли свадьбу, организованную их отцами. Моим родителям не посчастливилось встретиться, как обычной паре. У них не было первых свиданий. Папе не приходилось завоёвывать маму. Их просто свели, такова была традиция. При этом мне казалось, что родители любили друг друга.
Рядом с мамой и папой были их родители, турецкие друзья и турецкие соседи. Куда б они ни выходили, они были с турками, так что они могли обойтись без немецкого. Наверно поэтому они думали, что моему брату Мутлу, сёстрам Несе и Дуйгу и мне тоже не нужен немецкий.
Я думаю, они просто не знали, что совершили ошибку, не научив детей языку страны, в которой они родились.
Долгое время каждый урок немецкого мне представлялся, как бег с препятствиями. На каждой преграде я застреваю или теряюсь. Дело было не в том, что я спотыкался об препятствия. Я чувствовал, что никогда не пересеку финишную черту.
Так что тем, кто переезжает в другую страну, неважно откуда, вот вам мой совет. Учите язык. Пытайтесь завести друзей из этой страны. Обращайте внимание на ваше окружение. Не живите в изоляции. И самое важное – читайте!
Телеведущая Назан Эккес написала книгу о своём жизненным опыте как женщины, родившейся в Германии с турецкими корнями. Она брала у меня интервью для своей книги «Доброе утро, Запад», и там была замечательная фраза: «Моё сердце бьётся по-немецки, и ещё моё сердце бьётся по-турецки». Эта мысль мне очень близка, потому что я думаю, как немец, и чувствую себя, как турок.
Как же часто меня спрашивали, какой я национальности. Турок? Или немец? Я в душе больше турок, или характером больше напоминаю немца?
Не нравится мне эта исключительность. Я не тот и не другой. У меня есть отличные друзья среди турков, но и среди немцев тоже, они много значат для меня. Я встретил Фабиана, первого немецкого друга, когда я был семилетним игроком «Вестфалии». Он играл в основном на воротах и был капитаном команды.
Я рос с мальчиками из Ливана, и на протяжении моей карьеры я жил в Лондоне и Мадриде и завёл друзей из разных уголков мира: Карим Бензема из Франции, Серхио Рамос из Испании, Криштиану Роналду из Португалии.
Мне повезло, что я могу взять самое лучшее из немецкой и турецкой культур. Я соблюдаю турецкие традиции и пробую немецкие.
Вот один пример. Когда я был ребёнком, мы не отмечали ни день святителя Николая, ни Рождество – они не считаются официальными праздниками в Турции. До поступления в школу я не знал, что в Германии 5 декабря кладут ботинки за дверь, а на следующее утро они были забиты сладостями. Никогда так не делал.
24 декабря мы тоже не отмечали. Когда мне стало двадцать с небольшим лет, я наконец-то смог насладиться классическим рождеством со всеми атрибутами, всё благодаря моей тогдашней девушке Мэнди. С ёлкой, которую мы выбрали и украшали вместе, с подарками и с большим семейным ужином. Прекрасный опыт.
Семейное пиршество во время сочельника чем-то напоминает Ураза-байрам – один из тех религиозных праздников, которые мы отмечали с семьей, будучи детьми. Ураза-байрам проходит после 30-дневного поста. Это время, когда семьи проводят несколько дней вместе, отмечая конец Рамадана.
Сейчас я не могу поститься. Пост идёт в разрез с моей работой спортсмена. Летом особенно трудно справиться с нагрузками, если тебе нельзя есть между восходом и заходом солнца. Нам и воду пить не дозволено. У меня не получается. Тем не менее, я восхищаюсь и уважаю всех спортсменов, которые соблюдают Рамадан.
Рамадан, который в Турции называется Рамазан, каждый год смещается на десять дней раньше. Когда мне было 14 или 15, пост был зимой. Солнце не поднималось приблизительно до семи утра и опускалось уже к семнадцати часам. Очевидно, что легче поститься эти 10 часов, чем 16 летом. Например, в прошлом году во время чемпионата Европы во Франции, в Гельзенкирхене, где живут мои родители, солнце вставало в полшестого утра, а опускалось после девяти вечера.
Подростком я постился время от времени. Будучи детьми, мы пытались, потому что нам было интересно. Мы хотели узнать, каково это не есть весь день. Мы чувствовали себя взрослыми, потому что детям можно пост не соблюдать. И, конечно, было давление со стороны сверстников. Днём мы проводили много времени с друзьями и родственниками. И было бы некрасиво быть единственным с набитым брюхом, пока остальные терпят.
Мои родители никогда не заставляли нас поститься. Они дали нам выбор, соблюдать пост или нет. Я пытался два или три раза. Как-то раз я продержался пять дней, а в следующем году смог вытерпеть целых десять.
Я помню первый раз, когда я вытаскивал себя из кровати в кухню в состоянии полного истощения. Стол был набит едой. Родители готовили, как чемпионы мира, чтобы мы могли, как следует насытиться во время сухура. Так называют приём пищи перед рассветом.
Пост – это не только отказ от еды, а ещё от ругательств и аморального поведения. Время после захода солнца называется ифтар. Начинается с короткой молитвы, а потом ешь финики и пьёшь воду.
Мне никогда не приходилось оправдываться за то, что я нерегулярно пощусь. Я не помню, чтобы меня критиковали турки. И никогда не встречал немцев, воротящих нос от постящихся мусульман.
Оглядываясь назад, я могу сказать, что моё детство в разных культурах было определяющим в моей карьере. Зная их, я легко справлялся с непонятными вещами, которые неизбежны, когда меняешь футбольный клуб.
Моя мать играет важную роль в моём жизненном пути. Меня всегда впечатляло, как усердно она работала. Как она жертвовала всем, чтобы её детям лучше жилось в чужой для неё стране, и как заботлива она была, несмотря на её тяжелую жизнь. Её любовь к детям и своей семье вдохновило меня на то, чтобы отдать ей что-то взамен. Я хочу достичь высоких целей, чтобы она могла гордиться мной и почувствовать, что всё было не зря.