Что значит радиоактивное озеро
Опасные секреты радиоактивного озера Карачай
Карачай — яркий пример человеческой беспечности. «Бульон» из цезия-137 и стронция-90 и сегодня представляет потенциальную радиоактивную угрозу. Флора и фауна под бетонными плитами ведёт собственную борьбу с радиацией. Первых мутантов обнаружили ещё до консервации.
Что происходит в водах самого радиоактивного озера России, и почему консервация не способна надолго защитить от заражения? Фактрум напоминает о последствиях человеческой беспечности и раскрывает секреты Карачая.
Самое опасное место на планете
В середине XX века обычное озеро в Челябинской области превратилось в «контейнер» с радиоактивными веществами. Озеро Карачай стало вторым «резервуаром» для хранения отходов. Сначала радиоактивная жидкость сливалась в реку Теча. Сегодня пользоваться водой из реки запрещено.
Авария на хикомбинате «Маяк» поставила точку на производстве. Однако слитые в реку и озеро отходы до сих пор наносят вред экологии. Первых мутантов в Карачае обнаружили задолго до его консервации. Рыба без хвоста и глаз — норма для радиоактивного озера. Иногда из воды вылавливали рыбу с «неправильной» чешуей, растущей от хвоста к голове. Почти все обитатели озера светились.
Радиоактивное озеро: берегитесь смерчей
Как получилось, что небольшой водоём стал свалкой опасных отходов? Химкобинат «Маяк» вырабатывал огромное количество радиоактивного шлака. В сороковых годах XIX века доверху заполнились две «банки» (резервуары для хранения отходов), но очищенного плутония для нужд производства не хватало. Сначала отходы сливали в Течу. В 1951 году «резервуаром» для стронция и цезия сделали Карачай. За время эксплуатации в водах озера накопилось 120 миллионов кюри активных (проще говоря, быстрораспадающихся) материалов. Представьте, что за одну секунду в среде происходит 37 миллиардов радиоактивных распадов — столько распадов в 1 кюри. А теперь умножьте цифру на 120 миллионов. Концентрация радиации в озере Карачай зашкаливала.
Учёные, которые подбирали водоём для слива отходов, просчитались. Они не учли, что озеро постоянно пересыхало, и на оголённом береге образовывалась опасная радиоактивная пыль. Сильный порыв ветра разносил эту пыль по округе. Достаточно было одного смерча, чтобы заразить ядовитой пылью местность на много километров вокруг.
Ошибки консервации озера Карачай
До 1971 года уровень воды в Карачае внимательно отслеживали. Потом природа преподнесла новый сюрприз: уровень воды в озере пополз вверх. Требовалась консервация. Изначально Карачай планировали просто засыпать грунтом. Активно закрывать озеро скальными плитами начали в 1988 году. Последние куски «саркофага» установили в 2015. Консервация жидкой радиоактивной «свалки» обошлась России в 17 миллионов рублей.
По заверениям официальных источников, закрытый Карачай безопасен. Уровень радиации постоянно проверяют через специальные скважины, а скальная «крышка» навсегда запечатала радиацию внутри. Поверхность «саркофага» планируют покрыть кустарниками и травой. Деревья высаживать нельзя, корни ослабят породу. Однако существует потенциальная опасность миграции подземных вод. Если источники запечатанного озера доберутся до других водоёмов, вместе с ними «перетекут» и радиоактивные вещества. Последствия будут катастрофическими: от полного заражения почвы, до «отравления» стронцием и цезием питьевых источников и водохранилищ Челябинска.
Озера с радиоактивными отходами на территории России и опыт их ликвидации
Озеро Карачай и производственное объединение «Маяк»
Долгое время в атомных проектах как СССР так и США практика обращения с радиоактивными отходами заключалась в создании временных пунктов хранения РАО в месте их образования — возле оборонных предприятий и на объектах ядерного топливного цикла. На территории России за 70 лет накоплено более 500 млн. м 3 РАО (регионы их расположения можно посмотреть на сайте Нацоператора по обращению с РАО).
Большая их часть – это жидкие отходы, сосредоточенные в открытых водоемах-накопителях вблизи комбинатов, занимавшихся наработкой и выделением оружейного плутония. Таких комбинатов в России три – ПО «Маяк» (г. Озерск, Челябинская область), СХК (г. Северск, Томская область) и ГХК (Железногорск, Красноярский край). В процессе обеспечения ядерного щита страны вопрос об окончательной изоляции образующихся РАО был не самым приоритетным. Но к 1990-м многие объекты пришли в крайне опасное состояние и дальнейшее откладывание проблем грозило серьезными последствиями и даже катастрофами.
Распределение объемов накопленных ЖРО в водоемах-хранилищах на ПО «Маяк», СХК и ГХК. (Источник)
Почти 99% объемов ЖРО сосредоточены на ПО «Маяк» в Челябинской области. Из них основным является Теченский каскад водоемов. Описание его и связанных с ним проблем достойно отдельной статьи, а сейчас я остановлюсь на других, меньших по объему, но гораздо более опасных объектах, лидирующих по накопленной активности — в первую очередь это озеро Карачай и Старое болото на ПО «Маяк» и водоемы Б-1, Б-2 и Б-25 на Сибирском химкомбинате в г. Северск.
ПО «Маяк»
Химкомбинат имел в своем составе несколько реакторов для наработки оружейного плутония из природного урана, радиохимическое производство по выделению плутония-239 из облученного топлива и химико-металлургическое отделение для получения металлического плутония.
Поскольку в атомной гонке СССР догонял США, то многие решения были скопированы. По аналогии с американским заводом по производству плутония, изначально в проекте ПО «Маяк» предполагалось, что жидкие радиоактивные отходы (ЖРО) средней и низкой удельной активности будут просто сливаться в реку Течу. Правда река на Урале оказалась не такой полноводной, как река Колумбия на заводе в Хэнфорде в США, и с 1948 по 1951 годы Теча оказалась настолько загрязнена, что сбросы в нее было решено прекратить. После этого в качестве накопителей ЖРО стали использовать естественные и искусственные водоемы — оз. Кызылташ (В-2), оз. Татыш (В-6), водоемы В-9 (Карачай), В-17 (Старое Болото).
Схема расположения водоемов вокруг промплощадки ПО «Маяк». В-9 – оз. Карачай. (Источник)
Похожая, но гораздо менее масштабная картина складывалась и на других комбинатах для наработки оружейного плутония. Таким образом, именно открытые водоемы стали главными накопителями радиоактивных отходов – как по активности, так и по объему. При этом они несли огромную угрозу, т.к. они находятся под открытым небом, подвергаются угрозе затопления, пересыхания, протечек, выносов активности с акватории и берегов при ураганах или смерчах (нечто подобное случилось на Карачае в 1967, о чем чуть ниже). Именно приведением подобных водоемов в безопасное или хотя бы стабильное положение занялись в первую очередь, когда было принято решение о комплексной ликвидации ядерного наследия СССР.
Карачай (накопленная активность — 120 млн. Ки, объем 0,3 млн. м 3 )
Водоем В-9, созданный в 1951 году на месте бывшего бессточного болота Карачай на промышленной площадке ПО «Маяка», является уникальным по накопленной активности поверхностным хранилищем ЖРО. Всего за время эксплуатации в него сброшено более 500 млн. Ки активности, что в разы превышает выбросы с аварийной Чернобыльской АЭС. К 1985 году, с учетом распада, в озере Карачай было накоплено около 120 млн Ки активности. С началом эксплуатации в результате сбросов уровень воды водоема В-9 и площадь водной поверхности постоянно возрастали. Так, в мае 1962 года площадь акватории составляла 51 га. Мощность дозы на береговой линии водоема составляла 50 мР/ч.
Сравнение объемов отходов и накопленной активности в водоемах ПО «Маяк». Карачай (B-9) при минимальном объеме сосредоточил в себе основную активность отходов. (Источник)
Засушливой весной 1967-го берега водоема оголились, и ветром с них вынесло радиоактивную пыль за пределы промплощадки. Площадь загрязнения составила около двух тысяч квадратных километров. Это загрязнение (Карачаевский след) добавилось к Восточно-Уральскому следу загрязнений, сформировавшихся от аварии почти на 10 лет раньше — в результате аварии 1957 года (изучением ее последствий для населения я в свое время занимался и работая над дипломом, и работая в УрО РАН). Природно-техногенная авария 1967 года не привела к серьезным радиационным последствиям для населения и окружающей среды, но показала потенциальную опасность повторения подобных ситуаций при аномальных метеорологических условиях.
Ориентировочная схема распространения радиоактивного загрязнения почвы в результате деятельности ПО «Маяк». Источник
Ликвидация озера Карачай
После инцидента 1967 года Правительством СССР было принято решение о ликвидации водоема Карачай, а также о поведении мероприятий для предотвращения повторения подобных случаев. В течение 1967-1971 годов были проведены работы по засыпке оголенных ранее затопляемых участков, засыпке мелководий, рекультивации территорий вокруг водоема. До середины 70-х годов продолжались работы по ликвидации последствий аварийной ситуации 1967 года, обустройству берегов и опытные работы по засыпке акватории.
Постепенная ликвидация открытой акватории озера Карачай.
К середине 1980-х годов была окончательно отработана технология засыпки водоема скальным грунтом с применением специальных конструкций – полых бетонных блоков, позволяющих локализовать донные отложения и наиболее активные илы без их выпячивания на поверхность.
Технологии засыпки акватории озера включала разработанные операции установки полых бетонных блоков и засыпку скальным грунтом.
«Слоеный пирог», которым накрыли Карачай.
В водоеме Карачай локализовано и изолировано более 200 тыс. м 3 высокоактивных техногенных илов и суглинков, общая накопленная активность которых в середине 1980-х годов достигала 120 млн Ки, что минимум в двое больше выброса при аварии на Чернобыльской АЭС.
Вид на ПО «Маяк», ориентировочно 1990 год. Слева внизу – оз. Карачай с частично засыпанной акваторией. Слева вверху – оз. Кызылташ.
Помимо закрытия акватории и гидроизоляции озера для отведения поверхностных вод вокруг него прорыты водоотводные каналы для исключения его подтопления. В перспективе ближайших 10-20 лет водоем будет переведен в пункт консервации особых РАО, а затем в пункт захоронения особых радиоактивных отходов. Следующий этап – создание системы мониторинга за подземными водами с использованием около 450 наблюдательных скважин вокруг бывшего озера. Моделирование по перемещению самого подвижного радионуклида – Sr-90, показывает, что за время полного распада активности (ближайшие 200-300 лет) не должно привести к загрязнению подземных вод.
Таким образом, риск основных угроз, связанных с самым опасным объектом ядерного наследия СССР, теперь существенно снижен.
Старое болото (накопленная активность — 1,2 млн Ки, объем – 0,4 млн. м 3 )
Вторым по накопленной активности после Карачая открытым хранилищем жидких среднеактивных отходов на промплощадке ПО «Маяк» является водоем В-17 под названием Старое болото. Водоем является искусственным водохранилищем, образованным путем перекрытия естественного лога земляными плотинами в 1952 и 1954 гг. Его берега укреплены щебнем и суглинком, высота обваловки составляет 1,5–2 м. Водоем используется для приема и хранения жидких отходов радиохимического производства. За весь период эксплуатации В-17 в него было сброшено около 10 млн. м 3 жидких радиоактивных отходов с суммарной активностью около 15 млн Ки. С начала 1970-х гг. активность сбросов была сокращена на несколько порядков. Последние 30 лет водоем эксплуатируется преимущественно в режиме самоочищения. Общая активность радионуклидов, хранящихся в нем, составляет около 1,2 млн Ки. Основная часть активности сосредоточена в донных отложениях и грунтах дна и обусловлена главным образом Sr-90.
Схема водоема Старое болото
К настоящему времени на нем ведутся подготовительные работы для такой же засыпки, как проведена на озере Карачай. Закончить работы планируется к 2025 году в рамках ФЦП ЯРБ-2.
Водоемы Сибирского химического комбината
После запуска ПО «Маяк» было принято решение о строительстве дополнительных комбинатов по наработке ядерных оружейных материалов в Сибири. Сейчас они носят названия АО «СХК» в Северске и «ГХК» в Железногорске. У них есть свои особенности, но как и «Маяк», они имели в своем составе промышленные реакторы и радиохимические заводы для получения плутония. Поэтому их деятельность так же сопровождалась образованием больших объемов отходов. Но опыт «Маяка» был учтен и применение открытых водоемов-хранилищ было не столь масштабным. На обоих заводах позже была использована практика подземного захоронения жидких радиоактивных отходов (это отдельная история, спорная на мой взгляд).
Всего в подземное хранилище жидких отходов на «СХК» закачали около 46,8 млн. м3 (150 «Карачаев»), а их суммарная активность – 1515 млн Ки (больше 10 «Карачаев»). За счет распада к текущему моменту эта активность упала в 3–4 раза. (источник)
В начальный период работы на СХК была принята схема обращения с ЖРО также с использованием открытых хранилищ отходов, как и на «Маяке». Это бассейны Б-1, Б-2 и бассейн Б-25, которые функционировали до конца 1980-х, а по накопленной активности уступали лишь Карачаю. Суммарная активность в них (по данным на 1997 г.), составляла примерно 54 млн Ки (половина активности Карачая).
Сибирский химический комбинат
Вид на засыпанный Бассейн Б-2 в настоящее время (источник)
В 2012 году на СХК была полностью завершена консервация бассейна Б-2. В настоящее время бассейн Б-2 представляет из себя зеленое поле с радиационным фоном средним для Томска.
Работы по консервации бассейна Б-1 еще идут, их завершение ожидается в 2020 году. При этом используется опыт и технологии, опробованные на консервации Карачая, например, водоем рассекали разделительными дамбами, но отрабатываются и новые решения. Например, при консервации водоемов создается дополнительный защитный барьер. По периметру и под дном бассейнов бурятся особые скважины, в которые под давлением нагнетается гель на основе жидкого стекла. После его застывания создается непроницаемый слой под всем хранилищем, который «отрезает» его от окружающей среды. Кроме того, была применена специальная технология фиксации пульпы для исключения ее выхода на поверхность насыпанного грунта.
Для работ по консервации бассейнов-хранилищ ЖРО на СХК использовалась техника, защищенная с учетом опыта, полученного на озере Карачай. (источник)
На очереди для консервации самый опасный на территории СХК бассейн – Б-25. ЖРО в него поступали вплоть до 2015 года. В 2016-м начались подготовительные работы по его захоронению, осенью 2018-го – откачка декантата. Работы по полной изоляции Б-25 от окружающей среды завершатся в 2020 году. При этом наблюдение за состоянием объектов будет вестись еще как минимум 100 лет.
Вместо выводов
Радионуклидное озеро Карачай похоронили, но гремучий рассол под землёй ищет выходы
Язык Херосимы
Буквально несколько дней спустя после публикации в «Нашей Версии» (№ 45 от 23.11.2015) материала «Чёрная вода» о затянувшейся на 30 лет эпопее с ликвидацией в Челябинской области самого опасного на планете озера глава Росатома Сергей Кириенко торжественно отчитался наконец о его засыпке. Напомним, речь идёт о радионуклидном озере Карачай на территории производственного объединения «Маяк», которое на протяжении десятилетий не давало спокойно жить челябинцам.
Как сообщается, Росатом потратил на засыпку Карачая почти 17 млрд рублей. Задраил «люки», отряхнул руки, что называется. Но можно ли ставить точку? «Наша Версия» решила продолжить своё расследование.
Увы, местный люд продолжает называть Карачай по аналогии с японской Хиросимой, но на русский лад – Херосимой. Видимо, потому, что «Маяк» продолжает сбрасывать радионуклиды в открытую гидрографическую сеть. Радиоактивный же «рассол» озера Карачай никуда не делся. Нет только открытого водного зеркала. Так что остаётся лишь гадать, в какую сторону поплывут радиоактивные подземные воды.
Карп-фонарь и карась без глаз и хвоста
В Карачае до засыпки водились двуполые карпы и однополые серебряные караси. Карп светил в ночи, как петербургский фонарь с набережной Мойки, а у карачаевских карасей не было ни глаз, ни хвоста, чешуя росла не к хвосту, а к голове. Это лишь один пример того, что делает с растительным и животным миром радиация. «Фонари» теперь на дне Карачая, хотя бы в этом сомнений нет, светить перестали.
В день торжественной засыпки озера, в конце ноября, челябинские СМИ дружно сообщили, что в регионе наконец-то усыпили «два Чернобыля». Акватория радиоактивного озера на территории ПО «Маяк» была полностью отсыпана скальным грунтом.
«Однако об окончательной ликвидации объекта ядерного наследия говорить можно будет не раньше, чем через пять лет, а может быть. никогда» – так написал один из местных журналистов.
Вот те на. В чём же дело?
Невралгический синдром и могильники с глиняным замком
Нет пока повода вздохнуть с облегчением после того, как засыпали Карачай, и вот почему. В течение всего периода консервации озера Карачай как будто бы осуществлялся радиационный мониторинг озера. В соответствии с программой контроля определялись гидрологические параметры водоёма, радиоактивное загрязнение воды, донных отложений, почвы, воздуха и грунтовых вод в районе водоёмов. Приблизительно раз в 5–10 лет проводились комплексные обследования водоёмов. Но в окружающую среду уже выброшено около 25 млн кюри радиоактивности. Она охватила более 625 тыс. квадратных километров территории, захватив Челябинскую, Свердловскую и Курганскую области. Более миллиарда кюри радиоактивности скопилось в озёрах, траншеях, хранилищах и могильниках. Это создаёт реальную угрозу катастрофы. Особую опасность представляют могильники траншейного типа с глиняным «замком», в которых хранится 150 тыс. тонн низкоактивных отходов. На них нет контрольно-измерительной системы. И до сих пор не найдены все могильники.
Николай ЛАВЁРОВ, академик:
Почвы, прилегающие к ПО «Маяк», загрязнены долгоживущими нуклидами стронция-90, цезия-137, плутония-239, 238, 241 и продуктами их распада. Официальной и достоверной информации о газо-аэрозольных выбросах радиохимических заводов и содержании плутония нет. Официальной картографической информации о загрязнении плутонием территории Челябинской области тоже нет. Вполне понятно почему. Но известно, что с юга, востока и северо-востока у границ санитарно-защитной зоны ПО «Маяк» в районах посёлка Новогорный (7 километров от озера Карачай) и совхоза Худайбердинский (12 километров от Карачая) есть участки с загрязнением до 0,1 Ки/км2. Это соответствует зоне чрезвычайной экологической ситуации. И с этим что-то тоже надо делать.
Более миллиарда кюри радиоактивности скопилось в озёрах, траншеях, хранилищах. Особую опасность представляют могильники траншейного типа, в которых хранится 150 тыс. тонн низкоактивных отходов.
У жителей посёлка Новогорный содержание плутония в организме в 14 раз превышает глобальный уровень. Жители городов Касли (40 тыс. жителей), Кыштым (40 тыс.), Озёрск (80 тыс.), Новогорный (10 тыс.) являются носителями плутония в уровнях, в десятки раз превышающих глобальные выпадения. Те же, кто проживает в Верхнем Уфалее, Тюбуке, Багаряке, Кунашаке, Аргаяше, Долгодеревенском, подвергаются опасности накопления в организме плутония в 4–7 раз выше глобального.
– Дело в том, что в тот период, когда ситуация секретности связывала по рукам и ногам, – рассказывает доктор медицинских наук, профессор Виктор Кирюшкин, – было указание ставить в больничные листы, которые поступают в общую сеть, зашифрованный диагноз лучевой болезни. Так называемый невралгический синдром. Это и делали. Под этим подразумевалась лучевая болезнь.
Деревьям не дадут проникнуть в саркофаг
На вопросы журналистов, когда над засыпанным озером можно будет играть в гольф, не боясь «засветиться», представители комбината «Маяк» отвечают неохотно. Оказывается, и здесь всё зависит от финансирования. Все эти годы на ликвидацию озера с радионуклидами выделялись средства по различным федеральным целевым программам – на Карачай шли миллионы. Напомним, что было сделано. Сначала скальным грунтом отсыпали берега озера Карачай, затем его поделили дамбами на сектора, в них топили специальные бетонные кубы без нижней грани, чтобы исключить выдавливание воды на поверхность. К концу ноября минувшего года от поверхности озера осталась лишь лужица площадью в несколько метров. Для того чтобы её засыпать, хватило нескольких рейсов грузовиков со «свинцовой» и биологической защитой.
Ядерщики хотят превратить ядовитое озеро в объект окончательной изоляции радиоактивных отходов. Они собираются сделать «слоёный пирог» из двух гидроизоляционных слоёв, щебня и земли. Выстелить газоны и высадить кустарники, а также уничтожить ростки деревьев, которые могут корнями нарушить целостность «саркофага». Говорят, что создана целая система скважин, которая позволит следить за поведением подземной «линзы» озера.
– Территория «Маяка» и прилегающие к ней земли являются совершенно уникальными по количеству людей, поражённых до степени хронической лучевой болезни, – говорит в заключение профессор Игорь Острецов. – Нигде больше в мире нет такого числа людей, пострадавших от радиации. Поэтому радиоактивную Херосиму надо ликвидировать окончательно. И для этого как минимум нужно постоянное наблюдение за мигрирующей радиоактивной линзой. «Наша Версия» продолжит следить за ситуацией.
Игорь ОСТРЕЦОВ, доктор технических наук, профессор:
– Каждая тонна переработанного ядерного топлива оставляет после себя 600 тыс. кюри радиоактивных отходов, жидких и твёрдых. Высокоактивные отходы сливаются в специальные танки или остекловываются, если работает печь по остекловыванию. Среднеактивные отходы с октября 1951 года и сливались в озеро Карачай, которое долгое время использовалось как приёмник и хранилище жидких радиоактивных отходов. Ежегодно в озеро сливалось 15–20 тыс. кубометров среднеактивных отходов. И эти отходы через Карачай, как сквозь горлышко бутылки, сливались в так называемую линзу. В подземной «линзе» накоплено более 5 млн кубометров жидких радиоактивных отходов. Радиоактивная «линза» мигрирует со скоростью 80–85 метров в год в направлении реки Мишеляк. Это система Теча – Исеть – Тобол – Обь – Северный Ледовитый океан, а также в направлении водозаборов Челябинска, озёр Увильды и Аргази.
Отходы в озеро Карачай ПО «Маяк» начал сбрасывать в 1951 году. К середине 80-х годов суммарная активность накопленных в водоёме веществ была равна 120 млн кюри. Засыпка водоёма началась в 1986 году.
masterok
masterokМастерок.жж.рф
Хочу все знать
Надо признать, что на ранних этапах, ученые-ядерщики имели очень смутное представление об опасности радиации.
Известно, что первую защиту от быстрых нейтронов, на первом реакторе, Курчатов строил из сырых березовых дров с дополнительным поливом водой.
Затем ее несколько усовершенствовали.
Так появились экранирующие излучение металлические «кастрюли». Для жидких радиоактивных отходов, но это считалось «роскошью». Их напрямую, или предварительно разбавив до предельно допустимых уровней, сбрасывали в реку.
Именно благодаря этой «идеологии» с 1949 по 1952 год в речной системе Теча — Исеть— Тобол оказалось около трех миллионов Кюри активности.
В дальнейшем спасение от радиоактивного разноса увидели в озере Карачай. Началась трагедия печально известного, озера. Сейчас на его берегах получить годовую дозу можно за минуту. Мечта подарить людям атомный рай обернулась адом, река Теча — проклятьем. «Стронциевой проблемы» хватит на поколения.
Умеете ли вы пользоваться дозиметром? А вот каждый житель ранее режимного города Озёрск, что в Челябинской области, умеет.
Причина для беспокойства у местных отнюдь не безобидная — не далее, чем в десяти километрах от жилых домов, местного рабочего посёлка, расположилось печально известное озеро Карачай.
Собственно, само озеро ни при чём — всё дело в построенном тут, в послевоенное время, легендарного химического комбината “Маяк”.
Особенностью технологии получения, промышленных радиоактивных материалов, является появление отходов. В виде «тяжёлой воды». Насквозь, пропитанной радиацией.
Технология хранения, рассчитана на близкое нахождение от производства. Подобные отходы требуется складировать где-то неподалёку.
В 1951-м, одним из восьми, оборудованных, мест складирования и хранения жидких, радиоактивных отходов, стал объект № В-9. А по факту, это обычное озеро, известное как Карачай.
Хочется отметить, что озеро, до варварского использования людьми было полноводным и богатым рыбой.
В Карачае до засыпки водились двуполые карпы и однополые серебряные караси. Это как вы понимаете, после последствий радиации. Появлялись новые рыбы. Карп светил в ночи, как петербургский фонарь с набережной Мойки, а у карачаевских карасей не было ни глаз, ни хвоста, чешуя росла не к хвосту, а к голове.
Это лишь один пример того, что делает с растительным и животным миром радиация. «Фонари» теперь на дне Карачая, хотя бы в этом сомнений нет, светить перестали.
В день торжественной засыпки озера, в конце ноября 2015 года, челябинские СМИ дружно сообщили, что в регионе наконец-то усыпили «два Чернобыля».
Акватория радиоактивного озера на территории ПО «Маяк» была полностью отсыпана скальным грунтом. «Однако об окончательной ликвидации объекта ядерного наследия говорить можно будет не раньше, чем через пять лет, а может быть и никогда» – так написал один из местных журналистов.
На Карачай, в первые годы деятельности, завода «Маяк», работники и руководство предприятия, приходили на охоту и рыбную ловлю.
После увеличения нагрузки на производство, в периодически пересыхаемое лоно озера начинался массированный сброс радиоактивных отходов.
Объём цезия-137 и стронция-90 за всё время использования объекта № В-9 как хранилища достигает уровня в 120 млн кюри, создавая реальную опасность заражения подземных грунтовых вод.
Самое опасное, было при сезонном пересыхании водоема, когда с обнажаемого дна, ветром выдувалась часть радиоактивного грунта и разносилось на многие километры, заражая прилегающие территории.
После подобных инцидентов в 1967 году были спешно приняты программы по контролю уровня воды в озере и сокращению площади его свободной поверхности.
Стоит согласиться, что основную опасность экосистеме и близлежащим городам, в числе которых присутствует Челябинск, представляет сам завод “Маяк” с начала ввода в эксплуатацию его первого в СССР промышленного уран-графитового реактора в июне 1948 года, на комбинате произошло более тридцати аварий или чрезвычайных и нештатных ситуаций. Часть из которых привела к гибели персонала или его серьёзными травмами.
Иногда в результате нарушения протоколов безопасности при научно-исследовательских экспериментах, иногда вследствие несовершенства технологии производства не удавалось избежать инициирования самоподдерживающейся цепной реакции в радиоактивных материалах и происходили микровзрывы или большие выбросы излучения, Чернобыль в миниатюре.
Само производство, словно гигантский насос, перекачивает тысячи тонн воды, часть которой надолго принимает в себя тяжелые радиоактивные элементы.
Многострадальная река Теча, в которую до 1951-го года сбрасывались эти “грязные” кубометры, не зря называется мёртвой.
Порядка ста двадцати тысяч жителей прибрежных сел демонстрировали симптомы проявившейся лучевой болезни. Показатель общей смертности в этих районах превышал среднестатистический на двадцать процентов.
Никакие медико-экологические исследования на то время, в регионе не проводились, а если они и были, то об объективных результатах могли знать исключительно первые люди из руководства страны.
Только в 1989 году, Комитет Верховного Совета СССР по вопросам экологи, начинает поднимать вопрос о последствиях функционирования комбината и о скрытой дополнительной стоимости продуктов ядерного характера для народного хозяйства, выраженной в искалеченных судьбах, жизнях и потери экологического баланса.
Данные, представленные на заседаниях в парламенте, содержали смягченную, успокаивающую статистику и “радиоактивная” правда, всплыла несколько позже.
За сорок лет функционирования ПО “Маяк”, около 25 млн.кюри радиоактивности, поразили общую площадь более шестисот двадцати семи тысяч квадратных километров, Уральской земли, и стали причиной переселения до двадцати тысяч человек, в результате программ по борьбе с последствиями аварий на опасных производствах.
Это производство принято считать самым радиационно-опасным местом в мире. ПО “Маяк” гордость или предубеждение?
Смертельность озера для людей, при коротком контакте, не доказана, а вот легенды гласят, что в 1995 году стая гусей села на «воду» и больше никогда не взлетела. 342 тушки мертвых птиц вытащили спасатели.
Сразу, можно разоблачить, этот миф. Так как, данное событие было в том же году на озере Беркли-Пит. Кстати, в интернетах, часто путают два этих озера. И фотографии озера Беркли-Пит выдают как за фотографии Карачай. К сожалению хороших и качественных фотографий, совсем нет.
В конце 2015 года, озеро Карачай, целиком было закатано в бетон, но для надежного захоронения такого количества отходов одного бетона недостаточно.
Необходимо несколько гидроизолирующих слоёв и проведение работ, по постоянному наблюдению за состоянием объекта, иначе грунтовые воды разнесут заразу по всей округе. Работы в рамках программы по обеспечению ядерной и радиационной безопасности на период конца 2015 года были объявлены полностью выполненными. Верить ли этому?
Почвы, прилегающие к ПО «Маяк», загрязнены долгоживущими нуклидами стронция-90, цезия-137, плутония-239, 238, 241 и продуктами их распада. Официальной и достоверной информации о газо-аэрозольных выбросах радиохимических заводов и содержании плутония нет. Официальной картографической информации о загрязнении плутонием территории Челябинской области тоже нет. Вполне понятно почему. Но известно, что с юга, востока и северо-востока у границ санитарно-защитной зоны ПО «Маяк» в районах посёлка Новогорный (7 километров от озера Карачай) и совхоза Худайбердинский (12 километров от Карачая) есть участки с загрязнением до 0,1 Ки/км2.
Это соответствует зоне чрезвычайной экологической ситуации. И с этим что-то тоже надо делать.
Более миллиарда кюри радиоактивности скопилось в озёрах, траншеях, хранилищах Челябинской, Свердловской и Курганской области. Особую опасность представляют могильники траншейного типа, в которых хранится 150 тыс. тонн низкоактивных отходов.
Например у жителей посёлка Новогорный содержание плутония в организме в 14 раз превышает глобальный уровень. Жители городов Касли (40 тыс. жителей), Кыштым (40 тыс.), Озёрск (80 тыс.), Новогорный (10 тыс.) являются носителями плутония в уровнях, в десятки раз превышающих глобальные выпадения. Те же, кто проживает в Верхнем Уфалее, Тюбуке, Багаряке, Кунашаке, Аргаяше, Долгодеревенском, подвергаются опасности накопления в организме плутония в 4–7 раз выше глобального.
Дело в том, что в тот период, когда ситуация секретности связывала по рукам и ногам, – рассказывает доктор медицинских наук, профессор Виктор Кирюшкин, – было указание ставить в больничные листы, которые поступают в общую сеть, зашифрованный диагноз лучевой болезни. Так называемый невралгический синдром. Это и делали. Под этим подразумевалась лучевая болезнь.