Что значит прийти к богу

С чего начать путь к Богу?

Приблизительное время чтения: 4 мин.

Вопрос читателя:

Добрый день! Церковь как закрытый мир для меня, я как будто живу в другом мире, а верующие в другом, и я все никак не могу пробиться в этот мир. Не понимаю, как изучать этот мир, столько информации, если только как любую науку осваивать, идти в учебное заведение и по программе от простого к сложному пытаться изучить предмет, чтобы создать базу первоначальную, от которой можно дальше развиваться.

Не могу понять, как структурировать, как изучать. Искать ли учителя (духовного наставника), который провел бы или направил? Само не складывается, встреч судьбоносных не происходит, а сама как без почвы под ногами, болтаюсь и не знаю, куда- к кому-как.

Слушая воцерковленных людей — их воцерковление в основном это встреча с людьми, которые стали по сути Учителями. Стремлюсь к тому, чтобы воцерковление мое стало искренним и глубоко принимаемым и понимаемым, а пока только ощущение, что метафизическое можно интерпретировать разновариантно и подстраиваимо. Понимаю, что соблюдение церковных правил необходимо для внешнего форматирования, но это только средства.

Где же та точка отсчета и как к ней приблизиться?

Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:

Дорогая Елена, здравствуйте!

Очень рад Вашему доброму и благому желанию — прийти в Церковь, я бы даже сказал, вернуться домой — к Богу. Ведь именно так часто христиане и называли путь к Богу — возвращение домой.

Вы очень верно расставляете акценты — и правильно понимаете, что важно, и верно задаете вектор. И теперь я Вам еще немного расскажу о Церкви.

На самом деле в Церкви все очень и очень просто. Только вот если пытаться все постигать через призму научного подхода, то будет очень и очень непросто. И может получиться горе от ума. Так что богословское образование — это, безусловно, хорошо и правильно, если есть такая возможность. Но самое главное — это личный духовный опыт и опыт церковной жизни. И вот его-то и надо начать приобретать.

Начать надо с начала, с главного и основополагающего — с исповеди и Причастия. Самое главное — принести Господу свои грехи, свою черноту души, свою духовную грязь. Принести и оставить на исповеди, не возвращаясь больше к этим нечистотам. И попалить всю эту темноту силой Крови и Тела Христова, освятить себя Причастием.

Исповедь — это потрясающее Таинство, в котором из души человека изглаживаются грехи и человек получает силу, благодать Божию, на то, чтобы залечились те душевные раны, которые были накоплены за годы предыдущей жизни. От исповеди к исповеди человек учится все трезвее, объективнее, глубже видеть и понимать себя. И чистит-вычищает свои душу и сердце.

Одновременно советую Вам договориться со священником о беседе. Без духовного руководства — тут Вы тоже верно говорите — в духовной жизни не обойтись, потому что кто-то должен Вам подсказывать, что и как делать с собой и своей душой, а где-то буквально за руку провести по правильному пути. Очень хорошо, если Вам встретился опытный священник, или Ваши родители, или Ваши крестные были духовно опытными людьми и смогли передать свои знаний и стать своего рода образцом того, как следует поступать с собой. Так повезло далеко не всем, и ничего страшного. Сейчас, сегодня вполне достаточно будет, чтобы Вы поговорили с тем священником, к которому будете потом приходить на исповедь и который, таким образом, станет Вашим духовником. Походите в храм, присмотритесь немного к батюшкам. А можете помолиться, от души попросить Бога о том, чтобы все сложилось, и просто прийти к храм и спросить за вечным ящиком (где свечи продают), как Вам можно договориться о беседе. Если сразу не сложится, приходите еще и еще раз. Вы начинаете добрый путь, и тут могут возникнуть искушения. А дальше Вы уже будете обсуждать Ваш путь и вопросы со священником лично.

Чтобы разобраться немного в догматике, купите самый простой «Закон Божий» и прочитайте его. Отметьте непонятные места и разберитесь с ними. На первое время этого будет достаточно, а там дальше уже Вы приобретете какие-то знания, да и батюшка подскажет.

Конечно, хорошо найти духовного отца, который направит и поможет. Но не всем получается сразу найти такого, потому я бы посоветовал найти священника, близкого по духу, не пренебрегая его образованием и познаниями. И попросить духовного руководства для новоначального. Если все пойдет правильно, то Вы сами будете расти в вере, находить информацию и изменяться. Но сперва нужно обратить все свое внимание внутрь себя, в эту бесконечную пропасть нашей греховной души.

Также начать читать Евангелие. Не стараться понять сразу умом, но попробовать постигнуть душой. Молиться по молитвослову, пытаясь душой понять слова. Можно прочитать перевод, чтобы язык молитвы стал более понятным. Также очень хорошо почитать святых отцов, но не много и запоем, а понемногу, пытаясь постигнуть смысл и глубину.

Источник

Решил, наконец, воцерковиться. Что делать?

Приблизительное время чтения: 8 мин.

В редакцию журнала «Фома» приходит много вопросов от читателей, которые пишут: «Я вроде в Бога верю, но в храм не хожу. С чего начать, как подступиться — не знаю». Протоиерей Максим Первозванский, клирик московского храма во имя Сорока Севастийских мучеников в Спасской слободе рассказал, с чего начать путь к воцерковлению.

Первое:

Выберите храм, в который будете ходить. Воцерковление — это период, во время которого человек становится членом Церкви: регулярно посещает богослужения и участвует в таинствах. Но делать это желательно в одном храме.

Прихожанин — это человек, который ходит в конкретный храм и является членом его общины, прихода. Я советую идти в ближайший к вашему дому. Конечно, рядом с вами может оказаться несколько храмов, так что на первых порах попробуйте походить по разным, выбрать, где вам лучше видно и слышно, где более доступные священники, где вам самому больше нравится.

Постепенно вы полюбите этот приход и у вас сложатся доверительные отношения c кем-нибудь из священников. В идеале он должен стать вашим духовником, то есть тем, у кого вы постоянно исповедуетесь, кто вас знает. Но это вопрос времени, не первого шага.

Второе:

Сходите на службу. Встаньте сзади — так, чтобы было видно и слышно, но никому не мешая. Не смущайтесь, что пока не все понимаете: невозможно узнать, что и как происходит в церкви, не посещая ее.

Представьте, что вы решили стать хоккейным болельщиком. Вы можете прочитать правила игры, но в первую очередь вам скажут: пойдем на матч. И там, в процессе игры, вы поймете правила и у вас появятся дополнительные вопросы.

Вот и с храмом так же. В ходе богослужения у вас будут рождаться вопросы, на которые вы захотите найти ответ. С поиска ответов на них и начнется постепенное осмысление службы — практика будет подкрепляться теорией.

Третье:

Изучите основы своей веры. Точное и краткое изложение ее содержится в Символе веры, но стоит открыть и учебник Закона Божьего.

Что читать из церковной литературы, зависит от человека — его образования, запросов и уровня знаний о Боге и жизни Церкви. Одним лучше начинать с книг митрополита Сурожского Антония, другие могут сразу приступать к Иоанну Лествичнику. Универсальный совет здесь дать сложно — лучше установить контакт со священником и просить его вас направлять.

Кстати, сегодня почти при каждом храме проводятся специальные беседы для крестных и готовящихся принять крещение. Во многих есть курсы катехизации или воскресные школы для детей и взрослых. Сходите и вы на эти курсы или беседы, послушайте, вникните — это большое подспорье для воцерковляющегося человека.

Четвертое:

Пятое:

Начните молиться с малого — с чтения «Отче наш» утром и вечером. Только не торопясь, вдумчиво, посмотрев толкование значения молитвы, отдельных ее слов и поразмыслив над ними. В сложных жизненных ситуациях в течение дня можно молиться коротко: «Господи, помоги», «Господи, спаси и сохрани». Это те базовые молитвы, которые человек обычно помнит наизусть с детства. Начиная свое обращение к Богу с них, мы приучаем себя к молитвенному правилу.

Потом можно увеличивать время молитвы — по три раза осмысленно читать «Отче наш» утром и вечером. Можно приобрести православный молитвослов для мирянина, где утреннее и вечернее правило дается в сокращении. Обычно я рекомендую его детям и подросткам. А можно подойти к батюшке с обычным молитвословом и попросить его отметить галочками те молитвы, которые, на его взгляд, вам будет посильно читать на первых порах.

Помните: молитва не обязанность, а возношение ума и сердца к Богу, прямое, личное обращение к Нему. Поэтому так важно читать молитву медленно, осмысленно, правильно ставя ударения, сопереживая каждому слову. Если вам непонятен церковнославянский язык, можно найти молитвослов с параллельным переводом на русский, чтобы быстрее привыкнуть и потом уже читать на церковнославянском.

Шестое:

Исповедуйтесь и причащайтесь. Участие в этих таинствах отличает человека воцерковленного от «абстрактного верующего». Перед первой исповедью лучше побеседовать со священником — он посоветует, как к ней подготовиться.

Общение с батюшкой вообще сильно облегчает вхождение в Церковь: находясь под началом священника, вы будете иметь наставника в его лице. Если у вас нет знакомого священника, обратитесь к тому, к кому вы испытываете доверие и расположение.

Подойти к батюшке и попросить поговорить можно после службы, когда он выйдет из алтаря. Конечно, вполне вероятно, что сделать это сразу не получится, он может спешить. В таком случае попросите назначить вам удобное время, например, какой-то вечер. Не бойтесь задавать священнику любые волнующие вас вопросы. Можно попросить его номер телефона или почту на случай, если понадобится срочный совет. Но важно знать меру: не забывайте, что священник тоже человек, который может уставать и не быть на связи круглосуточно.

При встрече посоветуйтесь, что вам делать дальше, как начать свой путь в Церкви. И тогда, скорее всего, батюшка предложит вам прийти на исповедь и объяснит, как подготовиться к причастию.

Но не путайте: исповедь — это не общение со священником. На исповеди мы просим прощения у Бога, а священник может лишь дать вам совет, развеять сомнения или поддержать. Но доверие после исповеди может укрепиться, а может и рассеяться. Если вы увидите, что священник хочет вами руководить, если он начинает давать вам конкретные советы — насторожитесь, не спешите безоговорочно им следовать. Священник должен помочь вам разобраться, что правильно, а что неправильно, чтобы вы на основании этого приняли самостоятельное решение, как поступить.

Седьмое:

Постарайтесь приучить себя к регулярному посещению служб и молитве, но без фанатизма. Богослужения и молитвы — это большой духовный труд, требующий немалых усилий и работы над собой.

Когда люди приходят в Церковь, у них могут быть два мотива: внешний и внутренний. Если вас привели в храм за руку — это внешний мотив. Он может стать толчком к вашему воцерковлению, но сработает только тогда, когда включится мотив внутренний — ваша личная тяга к Богу. И этот мотив — единственный по-настоящему надежный, ибо без него молитвенное правило вам будет в тягость и вы не захотите остаться в Церкви.

Восьмое:

Внимательно следите за тем, чтобы не было перегибов, которые в начале вашего воцерковления могут навредить вам и вашим близким. Этот период обычно называют неофитством. Я бы сравнил его с влюбленностью — со всеми вытекающими, как положительными, так и потенциально опасными последствиями.

С одной стороны, с вхождением в церковную жизнь вы будете испытывать неподдельную радость и желание служить Богу. В период неофитства человеку под силу то, что в обычном состоянии сделать трудно: например, прочитать сразу все Евангелие или строго выдержать весь Великий пост.

А с другой стороны, в это время человек пытается вписать свое новое чувство — свою веру — в обыденную жизнь, но, будучи очарованным вдруг открывшимся вам миром, можно легко не заметить, как вы делаете что-то не так и причиняете боль вашим близким. В это время обычно и происходит разлад: такая ревностная тяга кардинально изменить жизнь, отказаться от всего мирского и посвятить себя Богу иногда приводит к разного рода перекосам. Поэтому, как любое яркое состояние, неофитство требует вашего контроля. Менять уклад и ритм жизни обязательно нужно, но необходимо следить за тем, чтобы эти перемены вели к вашему духовному возрастанию, а не делали вас заложником ваших благочестивых фантазий, напрасно изнуряющим себя и своих близких.

Девятое:

будьте готовы к тому, что ваша жизнь поменяется. Идти к Богу — значит отказываться от тех привычных вещей, в которых вы, возможно, не видели ничего страшного. Речь не о том, чтобы фанатично сменить белое на черное и уйти жить в пустыню. Эти изменения должны происходить естественно: дело не в привычке ходить по воскресеньям в храм, а в смене образа жизни. А как меняться — это вам будет подсказывать сама Церковь, и главное — ваше сердце. Степень изменений обыденной жизни будет зависеть лишь от того, насколько вы будете готовы посвятить свою жизнь Богу.

Постепенно вы привыкнете молиться и поститься, станете частью общины храма, в который ходите. В вашем доме появятся иконы, может измениться и ваш внешний вид — вы начнете одеваться, как это принято в среде верующих. Но по сути, это вещи второстепенные, не воспринимайте церковную жизнь как набор внешних правил: длина вашей бороды или юбки еще не показатель вашей воцерковленности.

Десятое:

Не поддавайтесь приступам уныния. Приобщаясь к новому образу жизни, вы постепенно будете понимать, что некоторые безобидные на первый взгляд вещи вели вас не туда. Но когда к людям приходит осознание их греховности — вредных привычек, раздражительности, лени — у многих опускаются руки. Они начинают считать себя безнадежными грешниками, и появляется страх, что священники их будут ругать, а в Церкви не примут.

На самом деле происходит обратный, положительный процесс: у вас открываются глаза — вы начинаете видеть путь, которым надо идти. Так не поддавайтесь сомнениям и идите. Помните, что Церковь — это собрание кающихся грешников; место, где вы начинаете видеть болезни, но не как отчаявшийся человек, а как диагност, который знает, как эту болезнь лечить.

Как происходит это лечение? В Церкви такая практика называется покаянием. Покаяние — это избавление от того, что нас искажает и не дает свершиться соединению с Богом. Оно меняет наш ум и мировосприятие. Конечно, человеческое естество инертно и будет противиться переменам. Но вы должны помнить, что Церковь — это место, где перемены случаются в лучшую сторону.

Источник

Как обрести веру?

Из Свя­щен­но­го Писа­ния:

Се, стою у две­ри и сту­чу: если кто услы­шит голос Мой и отво­рит дверь, вой­ду к нему, и буду вече­рять с ним, и он со Мною ( Откр.3:20 ).

И взы­щи­те Меня и най­дё­те, если взы­щи­те Меня всем серд­цем вашим ( Иер.29:13 ).

Если жела­ешь пре­муд­ро­сти, соблю­дай запо­ве­ди, и Гос­подь подаст её тебе ( Сир.1:26 ).

Пре­по­доб­ный Силу­ан Афон­ский:
Гор­дость не дает душе всту­пить на путь веры.
Неве­ру­ю­ще­му я даю такой совет: пусть он ска­жет: «Гос­по­ди, если Ты есть, то про­све­ти меня, и я послу­жу Тебе всем серд­цем и душою». И за такую сми­рен­ную мысль и готов­ность послу­жить Богу, Гос­подь непре­мен­но про­све­тит… И когда Гос­подь про­све­тит тебя, тогда душа твоя почув­ству­ет Гос­по­да; почув­ству­ет, что Гос­подь про­стил её, и любит её, и это ты из опы­та позна­ешь, и бла­го­дать Свя­то­го Духа будет сви­де­тель­ство­вать в душе тво­ей спа­се­ние, и захо­чешь тогда кри­чать на весь мир: «Как мно­го нас любит Гос­подь». (Из кни­ги “Ста­рец Силу­ан Афон­ский”).

Свя­той пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский:
Источ­ник неве­рия есть гор­дость; неве­ру­ю­щий внут­ренне гово­рит: дру­гие гово­рят так, а я не согла­ша­юсь с тем, что они гово­рят; я хочу верить и гово­рить ина­че. Зна­чит, неве­рие уни­чи­жа­ет сло­ва дру­гих и свои мыс­ли сер­деч­ные, свои сло­ва постав­ля­ет выше мыс­лей и слов дру­гих. – Пото­му, что­бы иметь искрен­нюю, сер­деч­ную веру, непре­мен­но нуж­но сми­рить­ся серд­цем. Гос­подь Спа­си­тель, по чело­ве­че­ству Сво­е­му, был кро­ток и сми­рен серд­цем и нам пока­зал при­мер вели­чай­ше­го смирения.

Ходя, сидя, лежа, собе­се­дуя, зани­ма­ясь – во вся­кое вре­мя молись серд­цем о даро­ва­нии веры и люб­ви. Ты не про­сил еще как сле­ду­ет, с жаром, с посто­ян­ством, не имел твер­до­го наме­ре­ния стя­жать их. Отсе­ле ска­жи: се, начах (вот, я начал). Когда на пути к Богу и Его Небес­но­му Цар­ству будешь встре­чать пре­пят­ствия, постав­ля­е­мые диа­во­лом: сомне­ния и неве­рие серд­ца, так­же сер­деч­ную зло­бу (ино­гда к лицам, сто­я­щим без­услов­но­го почте­ния и люб­ви), рав­но и дру­гие стра­сти, – не воз­му­щай­ся ими, но знай, что они – дым и смрад вра­га, кото­рый прой­дет от еди­но­го мания Гос­по­да Иису­са Хри­ста. (Из дневников).

Свя­щен­ник Кон­стан­тин Пархоменко:
Когда чело­век гово­рит, что в нём нет веры, и он хочет пове­рить, очень помо­га­ет такой при­ём. Я гово­рю: похо­ди­те 2–3 меся­ца в храм. Еженедельно.
При­ча­щать­ся не надо, испо­ве­до­вать­ся тоже не надо. Про­сто при­хо­ди­те, стой­те и пытай­тесь молить­ся вме­сте со все­ми. И гово­ри­те Богу: «Я, чест­но гово­ря, не знаю, есть ли Ты, Гос­по­ди, но про­шу, открой­ся, дай мне Тебя почувствовать…»
Даль­ше: Еже­днев­но утром и вече­ром молить­ся хотя бы 5–10 минут. Читать молит­вы, кото­рые я пока­жу. (Это что-то из Утрен­них, Вечер­них, Еже­днев­ных молитв, фраг­мен­ты Ака­фи­стов.) Обя­за­тель­но при­бав­лять молит­ву сво­и­ми словами.
Далее: Каж­дый день читать по 2 гла­вы Ново­го Заве­та. Луч­ше утром и в тече­ние дня раз­мыш­лять над про­чи­тан­ным (хотя бы по доро­ге на работу).
Еще: Ста­рать­ся жить эти 2 меся­ца по-хри­сти­ан­ски: тво­рить доб­рые дела, не обма­ны­вать нико­го, каче­ствен­но выпол­нять свою рабо­ту, стро­ить отно­ше­ния в семье и т.д.
И вот опыт пока­зы­ва­ет, что чаще все­го это­го ока­зы­ва­ет­ся доста­точ­но, что­бы чело­век почув­ство­вал Бога. Неви­ди­мо­го, но забот­ли­во­го, бла­го­слов­ля­ю­ще­го его, поддерживающего.
Гос­подь видит тру­ды чело­ве­ка и, соот­вет­ствен­но, откры­ва­ет­ся. «Про­си­те, и дано будет вам; ищи­те, и най­де­те; сту­чи­те, и отво­рят вам; ибо вся­кий про­ся­щий полу­ча­ет, и ищу­щий нахо­дит, и сту­ча­ще­му отво­рят» (Мф.7:7).
(Читать ответ пол­но­стью)

Игу­мен Никон (Воро­бьёв):
Для неве­ру­ю­щих или сомне­ва­ю­щих­ся кажет­ся самым глав­ным толь­ко уве­ро­вать или убе­дить­ся, что Бог есть. Они еще не зна­ют того, что мож­но веро­вать, быть убеж­ден­ным в бытии Божи­ем, а жить в про­тив­ле­нии Богу, как бесы, кото­рые веру­ют в Бога, тре­пе­щут пред Ним, а не поко­ря­ют­ся, не сми­ря­ют­ся, а со злоб­ной нена­ви­стью дела­ют все про­тив­ное воле Божи­ей. Бед­ные, сле­пые люди. Они не видят, не зна­ют, не чув­ству­ют духов­но­го мира, про­да­ют за чече­вич­ную похлеб­ку мир­ской жиз­ни свое пер­во­род­ство, высо­чай­шую честь и досто­ин­ство быть чада­ми Божиими.
Я все­гда и поныне убеж­ден, что ищу­ще­му Бога и жела­ю­ще­му жить по воле Его (т.е. по сове­сти, запо­ве­дям) – обя­за­тель­но будет дано уве­ро­вать или даже боль­ше: опыт­но убе­дить­ся в бытии Божи­ем и духов­но­го мира. Так гово­рит и Иисус Хри­стос: ищи­те Цар­ствия Божия, и это все (необ­хо­ди­мое для мате­ри­аль­ной жиз­ни) при­ло­жит­ся вам ( Лк. 12:31 ). Мно­го при­ме­ров, да и моя лич­ная жизнь – дока­за­тель­ство это­му. К сожа­ле­нию, нель­зя убе­дить дру­го­го без его соб­ствен­но­го жела­ния и тру­да. (Из кни­ги: “О нача­лах жиз­ни”).

Архи­манд­рит Рафа­ил (Каре­лин):
Какая раз­ни­ца меж­ду чело­ве­ком веру­ю­щим и неве­ру­ю­щим? Пред­по­ло­жим, веру­ю­щий и неве­ру­ю­щий име­ют одни и те же внеш­ние зна­ния, одну и ту же инфор­ма­цию, один и тот же уро­вень обра­зо­ва­ния. Но чем веру­ю­щий чело­век отли­ча­ет­ся от неве­ру­ю­ще­го? Отли­чие в том, что веру­ю­щий ощу­ща­ет Бога, име­ет сви­де­тель­ство о бытии Божи­ем в соб­ствен­ном серд­це, и это внут­рен­нее сви­де­тель­ство неот­де­ли­мо от молит­вы. Неко­то­рые спра­ши­ва­ют: «Что нам делать, что­бы пове­рить в Бога?» Ответ прост: жить по запо­ве­дям Божи­им и пре­бы­вать в молит­ве. Молит­ва дает душе чело­ве­ка реаль­ное дока­за­тель­ство Боже­ствен­но­го бытия. У нас есть само­оче­вид­ные дока­за­тель­ства суще­ство­ва­ния внеш­не­го мира: мы вос­при­ни­ма­ем его через транс­фор­ми­ро­ван­ные обра­зы наших орга­нов чувств; мы вос­при­ни­ма­ем его непо­сред­ствен­но как дан­ность, реаль­ность. И веру­ю­щий чело­век так же непо­сред­ствен­но, как реаль­ность, ощу­ща­ет мир духов­ный, вклю­чен­ность себя в этот мир, свою внут­рен­нюю связь – союз с Боже­ством – и посто­ян­ную зави­си­мость от Боже­ства. Имен­но этим веру­ю­щий отли­ча­ет­ся от неве­ру­ю­ще­го, хотя бы тот был по сво­им убеж­де­ни­ям иде­а­ли­стом. Поэто­му иде­а­лист – тот, кто рас­су­доч­но допус­ка­ет суще­ство­ва­ние Бога, счи­та­ет, что это наи­бо­лее веро­ят­ная тео­рия – и всё. А веру­ю­щий чув­ству­ет и ощу­ща­ет Бога.
(Из кни­ги: “Хри­сти­ан­ство и модер­низм”).

Епи­скоп Арсе­ний (Жада­нов­ский):
Вера, как и любовь, не дает­ся сра­зу и лег­ко; её нуж­но искать, её доби­вать­ся, и толь­ко со вре­ме­нем, после уси­лен­но­го духов­но­го дела­ния, вера овла­де­ва­ет всем нашим внут­рен­ним суще­ством и дела­ет­ся для нас жиз­нен­ным нер­вом, целию наше­го бытия.
(Из кни­ги “Духов­ный днев­ник”).

Кирилл Бори­сов, кате­хи­за­тор:
Бога мож­но позна­вать как внеш­ний объ­ект, а мож­но обра­тить­ся к Нему, как к любя­ще­му Отцу Небес­но­му, всту­пить в обще­ние с Ним посред­ством создан­ной Им Церк­ви. Ведь мож­но и чело­ве­ка рас­смат­ри­вать лишь с внеш­ней сто­ро­ны, а мож­но позна­ко­мить­ся с ним. Бог — это не некая “без­лич­ная сила”, с Богом мож­но и нуж­но всту­пить в лич­ное обще­ние. Что­бы не быть обма­ну­тым на этом пути пад­ши­ми духа­ми, Бог создал Цер­ковь, кото­рая слу­жит тес­но­му еди­не­нию чело­ве­ка и его Творца.
Суще­ству­ют рели­гио­ве­ды, кото­рые изу­ча­ют про­яв­ле­ния рели­ги­оз­но­сти у дру­гих людей, суще­ствую учё­ные, кото­рые изу­ча­ют сотво­рён­ный Богом мир и суще­ству­ют веру­ю­щие, кото­рые стре­мят­ся испол­нить волю Бога и пре­бы­ва­ют в обще­нии с Ним.

Источник

Пути разные, цель одна: как Бог приводит к Себе

В храме Серафимо-Дивеевского монастыря

В перестройку довелось прочитать интересную статью (к сожалению, не помню имя автора). Смысл ее был в том, что духу каждой эпохи соответствует определенный литературный жанр, и неслучайно вторая половина XIX века ознаменовалась расцветом русского романа, а начало XX века дало целую плеяду выдающихся поэтов. Перестроечный же период автор статьи назвал эпохой публицистики. А ведь и правда! И сейчас даже странно себе представить, что люди с ночи занимали очередь на почту, поскольку подписка на журналы «Огонек» или «Новый мир» была лимитирована, и ее приходилось добывать столь героическими усилиями. И что ценители литературы, не мыслившие себе жизни без поэзии или прозы, вдруг резко переключились на газетные статьи и читали их с таким же упоением, как своих любимых писателей. Эпоха публицистики продлилась намного дольше перестройки и дала немало талантливых авторов, которые помогали и до сих пор помогают народу понять, «кто мы и откуда», осмыслить перемены, происходящие в стране и в мире. Но мне кажется, что эпоха эта сейчас подходит к концу. Почти все основное на данный момент, наверное, уже разъяснено. «Кто имеет уши слышать, да слышит» (Мф. 13: 9). Конечно, публицистика как жанр никуда не денется, но дух эпохи, наверное, будет выражать нечто другое. Что именно? Поживем – увидим. Я, например, не удивлюсь, если это будут свидетельства очевидцев.

Во всяком случае, такое «развитие сюжета» было бы вполне логично. Теория подтверждается практикой. В споре, когда все отвлеченные аргументы исчерпаны, человек нередко апеллирует к своему личному опыту, к тому, свидетелем чего ему суждено было стать. И тогда, как правило, ничто не в силах переубедить его.

Наверное, не случайно в Латинской Америке, которая во второй половине XX века неожиданно вырвалась в авангард литературного процесса, появился даже особый жанр – «роман-свидетельство» (novela testimonio). А у нас стали так популярны жизнеописания старцев, как минимум наполовину обычно состоящие из свидетельств, и книги о чудесах, полностью составленные из рассказов очевидцев.

Противостояние в мире нарастает, и все больше людей осознает, что первична тут духовная составляющая. Может быть, поэтому, чтобы до наступления решительных событий к истинной вере успело обратиться как можно больше людей, сейчас так обильно изливается благодать, и многие из тех, кто еще вчера обходил церковь стороной, уже не мыслят себе без нее жизни. Их рассказы о воцерковлении, порой настолько поразительные, что напоминают эпизоды из патериков, – это очень важная форма миссионерства. По словам святого праведного Иоанна Кронштадтского, «примеры сильнее всего действуют на людей, увлекая их к подражанию». Ну, а когда-нибудь – времен и сроков нам знать не дано – свидетельство о Боге и о пути к Нему вновь окажется равносильным исповедничеству. И тогда опять буквализируется смысл греческого слова «свидетель» – martis.

Рассказывает Светлана Сафиуллина, педагог, кандидат технических наук:

– Родилась я в Казани, в татарской семье. Не могу сказать, что семья моя была глубоко религиозной, но мама верит в Бога и следует исламу во всех подобающих формах. Отец тоже не сомневался в существовании Бога, хотя был коммунистом. Да и мы, дети, были воспитаны таким образом, что для нас не стоял вопрос, есть ли Бог. Мы были уверены, что Он есть. Хотя, конечно, в школе атеистические «прививки» делались. Однажды после очередной такой «прививки» я пришла домой в смущении: вдруг Бога придумали люди? И задала этот вопрос бабушке. Она очень серьезно меня выслушала, усадила напротив себя и сказала: «Знаешь, ты мне подобные вопросы больше не вздумай задавать. Подрастешь – все поймешь. А пока ничего не понимаешь, лучше молчи». Я это запомнила на всю жизнь, и когда впоследствии у меня возникали какие-либо колебания в вопросах веры, всегда вспоминала урок, полученный от бабушки.

Тем не менее, я считала себя мусульманкой, знала (и до сих пор помню) молитвы. Но религия существовала отдельно, а мои духовные поиски – отдельно.

Потом я переехала в Москву, вышла замуж, родила дочь. И когда мне понадобилось устроить ее в детский сад, одна моя сердобольная знакомая, увлекавшаяся теософией, посоветовала отдать дочку к вальдорфцам в центр лечебной педагогики им. Рудольфа Штайнера. Время было перестроечное, в тонкостях религиозно-философских учений мало кто разбирался, все идущее из-за границы было в новинку и воспринималось на ура. Да и что, казалось, было плохого в заявках вальдорфцев на целостный подход к человеку и на то, что воспитательные подходы должны учитывать психологические особенности ребенка? У меня, во всяком случае, контраргументов не нашлось, и я решила посмотреть. Пришла. Руководителями центра оказались иностранцы. И не откуда-нибудь, а из самого Дорнаха, где Штайнер основал антропософское общество! Мне они очень понравились: развитые, образованные, альтруистичные. Согласитесь, не так уж часто встретишь, чтобы директор центра в 5 часов утра вставал и собственноручно мыл на работе полы. Я думаю, это были не просто очень рафинированные, но и наиболее правильные вальдорфцы. А поскольку в этой системе есть не только плохое, но и много хорошего, впечатление у меня поначалу сложилось самое благоприятное. Я, как и многие другие родители, обращала внимание лишь на внешнюю сторону вальдорфской педагогики, не понимая, ради чего эти люди так самоотверженно трудятся.

Но Бог, как известно, все может обратить во благо. Так и меня встреча с вальдорфцами заставила задуматься о христианстве. При первом знакомстве они сразу же дали мне одну из своих многочисленных брошюр о Христе. Я, конечно, знала об Иисусе, ведь мусульмане считают его пророком. И меня всегда волновал вопрос: почему Христос, такой совершенный и высоконравственный, не остался последним пророком? Почему после него пришел Магомед – такой, какой он есть? Книжка вальдорфцев меня очень заинтересовала. Я ее читала, перечитывала. И вот однажды, когда дома никого, кроме меня, не было, уснула с этой книжкой в руках и увидела сон, который перевернул всю мою жизнь.

Во сне я очутилась в совершенно незнакомом провинциальном городе. До сих пор помню его в деталях. Потом я даже нарисовала своей православной подруге подробный план. Слева от меня был забор, а за ним – дивный сад, весь в цвету. Отчетливо помню и время года, и время дня: часов 5 вечера, буйная весна. Навстречу мне несется тройка лошадей, запряженная в красивую коляску, обитую кожей, с откидным верхом. Подъехав, тройка остановилась, и я увидела дородную монахиню с большим золотым крестом на груди. Я и сейчас вижу ее так отчетливо, как будто она сидит напротив меня. Рядом с ней была другая монахиня, старенькая, худенькая. Она сошла по двум ступенечкам ко мне и посмотрела на меня с такой тревогой, с таким сочувствием. Никогда не забуду этот взгляд. А потом протянула мне на ладони овальное изображение. Моя религия не разрешала мне заходить в православные храмы, поэтому я многого не знала и никогда не видела. Теперь-то я понимаю, что мне протягивали икону в окладе. А тогда, делаясь с подругой впечатлениями, я описывала это так: «Монахиня показала мне чеканку, на которой выбито изображение Божией Матери. На коленях у нее Младенец и еще что-то: то ли шар, то ли булава. Непонятно…» Но Ольга, моя православная подруга, сразу догадалась. «Тебе, – сказала, – “Державную” икону показали».

Протянув мне икону, старенькая монахиня произнесла, качая головой: «Молись, молись! Может быть, спасешься».

И все будто растворилось. Я проснулась с чувством, что действительно побывала в каком-то другом месте, и долго не могла отойти от нахлынувших переживаний. Это случилось в марте. А через какое-то время мне нужно было решить, стоит ли устраивать дочку в вальдорфскую школу. И тут вдруг моя подруга Ольга принялась меня упрашивать, чтобы я съездила с ней в Дивеево.

– Может, монахинь своих увидишь, – говорила.

– Да как я поеду? Мне же нельзя!

– А ты не будешь в храмы входить. Просто прогуляешься со мной за компанию.

Ну, я и согласилась.

В Дивееве я все-таки вошла в Троицкий собор. Вошла с большим страхом. С одной стороны, я опасалась опошлить своим присутствием богослужение. А с другой, считала, что раз уж Бог создал меня мусульманкой, я не должна изменять вере отцов. Поэтому, войдя, я приникла к колонне, как бы впечаталась в нее, мечтая сделаться невидимой. Мне казалось, стоит на меня посмотреть – и сразу будет понятно, что я не христианка. Но при этом я с интересом сравнивала происходящее с тем, что мне доводилось видеть в мечети. Я заметила, что ритм молитвы совершенно идентичен мусульманской. А потом… Потом произошло нечто необычайное. Когда собравшиеся в храме запели – сейчас, задним числом, мне думается, что они пели «Верую», – у каждого поющего из темечка протянулись к куполу живые трепещущие ленточки. Я по образованию химик. Наверное, поэтому увиденное напомнило мне сгущенный воздух. Такого синевато-серого цвета бывает жидкий азот. Потом я эти ленточки обнаружила на иконах, изображающих архангелов. У них за ушами именно такие ленты. Только на иконах они непрозрачные, а у людей в храме были прозрачные. И я в этот момент всем сердцем, всем своим существом поняла, что здесь происходит то, чего нет больше нигде. Нет и не может быть! И вопросов о том, Кто есть Христос, а кто – Магомед, что есть Православие, а что – ислам, для меня не осталось. Хотя человеку, который не испытал ничего подобного, наверное, бесполезно это рассказывать. Слова тут бессильны. Почувствовать истинность или неистинность чего бы то ни было можно только сердцем.

Ну, а дальше было еще удивительней. Я не сомневалась, я опять-таки сердцем чувствовала, что монахини из моего мартовского сна реально существуют. Но ни того сада, ни забора в Дивееве не обнаружилось – никаких намеков на городок, который мне привиделся во сне. И потом, в Дивееве – говорила я Ольге, – монахини ходят в каких-то «колпаках» (я тогда не знала, что это клобуки), а монашки из моего сна были в «пирожочках» (скуфейках). В конце концов, так ничего и не найдя, я засобиралась домой.

Приезжаем мы с подругой в Арзамас: билетов на Москву нет и не предвидится. Как ехать, непонятно. Но Ольга не унывает:

– Это, наверное, воля Божия. Давай сходим на вечернюю службу.

Едем мы с ней на автобусе, и вдруг она как закричит:

– Смотри, Светлана! Смотри! Твой забор! Твой сад!

И вот мы выходим с ней из автобуса в Арзамасе на том самом месте, где я побывала во сне. В совсем незнакомом для меня городе.

Я опрометью помчалась в ту сторону, откуда ко мне подъехала тройка лошадей. И увидела Никольский монастырь! Он тогда только-только открылся. Я вбежала – и ноги у меня подкосились. Во дворе стояла та самая дородная монахиня с большим крестом. И встретила она меня словами:

Не знаю, может быть, так все игуменьи встречают гостей, а, может, у меня на лице было написано, что со мной происходит… Но почему-то мне кажется, что она меня тоже узнала.

Не спросив, кто я и откуда, она сказала:

В храме были одни монахини.

Я вошла и увидела прислоненную к алтарю «чеканку», только увеличенную раз в двадцать, – «Державную» икону Божией Матери.

Ко мне подошла вторая, старенькая, монахиня из моего сна. Взяла меня под локоточки и со словами «Иди, помолись» поставила меня прямо перед этой иконой.

Не буду долго рассказывать, что со мной происходило. Скажу только, что все во мне содрогалось. В один миг у меня переменилось отношение к своей жизни и к миру. Потрясение было настолько сильным, что я потом недели две не могла говорить. Не то чтобы онемела, а просто слова были излишни. И я приняла решение креститься. Мне было совершенно ясно, что без этого – не жить. На праздник Рождества Богородицы мы с мужем и дочкой покрестились.

Правда, вернувшись из Дивеева, я еще какое-то время общалась с вальдорфцами. И не просто общалась, а очень активно им помогала. Они даже пригласили меня на семинар, где «ковались» новые кадры. Но это стало началом конца.

Дело в том, что я вела себя не так, как подобает новичку. Я задавала вопросы. Видимо, достаточно сложные. По крайней мере, мне на них не дали вразумительного ответа. Например, руководители семинара говорили о каких-то кристально чистых пространствах чистого разума и о том, что человек сейчас может развиваться духовно именно через разум. Дескать, век такой на дворе: Небеса можно взять только умом. Я спрашиваю: «А как же быть с сердцем? Как вы сердце очищаете? Оно же с умом связано».

Руководитель растерялся и взял тайм-аут аж на две недели.

Потом я спросила, как они справляются с грехами. Что можно с ними умом сделать? Он тоже не смог ответить. Что такое грех, он, похоже, вовсе не знал.

А тут еще выяснилось, что им наши старцы как бельмо на глазу. Мол, все это позавчерашний день, Небеса закрыты… Я опять не смолчала. И когда на семинарах предлагалось читать какие-то бесконечные поучения их гуру, я возьми да и предложи читать «Отче наш».

Короче, вылетела я оттуда с треском. О чем, конечно, не жалею. А вслед за мной ушли и многие другие люди. Семинар этот, слава Богу, распался.

А через некоторое время случилось еще одно великое чудо. Дело в том, что я серьезно захворала. У меня определили опухоль, причем очень нехорошую. Я уже с трудом ходила, постоянно пила обезболивающие средства. И перед операцией, которая была неизбежна, поехала в Псково-Печерский монастырь. Мне хотелось духовно подготовиться к операции: хорошенько исповедаться, причаститься. А дальше положиться на волю Божию.

Я поехала на Успение с другой своей подругой, Еленой, которая может засвидетельствовать, что все было действительно так, как я рассказываю. В Псково-Печерском монастыре в этот день выкладывают красивую дорожку из цветов. Мы с ней тоже немного поработали. Она старалась меня оберегать от столкновений с людьми, потому что рука у меня сильно болела, и даже легкий толчок был бы мучителен. Я исповедалась, причастилась. А потом совершался чин погребения Божией Матери, и по красивой дорожке из цветов был устроен крестный ход от Михайловского собора до Успенского. Нас помазали, и я помню, как стояла на соборной площади перед Успенским собором, как ликовали колокола, и было такое чувство, будто внутри меня все взрывается, каждая клеточка. То ли от радости, то ли от звона. В приподнятом настроении мы вернулись, чтобы немного поспать. А утром я вдруг понимаю, что мне чего-то не хватает. Чего? Я даже сразу не догадалась. А не хватало боли! И… опухоли. А ведь она к тому времени уже выросла с гусиное яйцо. И вдруг превратилась в горошинку! Ну, а по прошествии некоторого времени и вовсе исчезла.

В заключение хочу сказать следующее. После той встречи с монахинями, оглянувшись на свою жизнь, я поняла, что Бог всегда промышлял обо мне. И теперь я уверена, что Он никого – ни иудеев, ни мусульман, ни язычников, ни даже атеистов – не оставляет без внимания. Он всем Своим созданиям смотрит в сердце. Меня Он прямо-таки за волосы вытащил из той ямы, в которой я находилась. Из ямы моих предрассудков и заблуждений насчет веры отцов. Нет другой веры, она у всех одна. И нет другого Бога, кроме Бога Троицы. Так что моя история не о том, как я пришла к Богу, а о том, как Бог меня привел к Себе.

Источник