Что значит презюмируется вина
Что такое презумпция вины?
Презумпция вины нарушителя обязательств
В гражданском праве известны 2 основные презумпции: презумпция вины лица, не исполнившего обязательство или исполнившего его ненадлежащим образом,и презумпция вины причинителя вреда.
В первом случае имеется в виду презумпция вины лица, которое должно в силу принятых на себя обязательств исполнять их надлежащим образом. Так, в соответствии с п. 2 ст. 401 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК) отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.
Презумпция вины причинителя вреда
Предусмотренная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что отсутствие вины должен доказать сам ответчик (постановление пленума Верховного суда Российской Федерации «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» от 26.01.2010 № 1). Презумпция вины по делам о возмещении так называемого внедоговорного вреда предусматривает установление вины причинителя вреда. То есть, доказав, что причинение вреда было безвиновным, ответчик освобождается от ответственности.
Презумпция вины, таким образом, представляется в виде комплекса следующих прав и обязанностей потерпевшего и правонарушителя в судебном процессе:
Исключения из общего правила презумпции вины
Гражданский кодекс содержит общее правило о безвиновной ответственности лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность (п. 3 ст. 401 ГК). Лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие обстоятельств непреодолимой силы (определение Конституционного суда РФ от 19.02.2003 № 79-О).
В то же время в отношении ответственности предпринимателя существует мнение судов, что стороны обязательства по своему усмотрению могут согласовать ответственность лишь за виновные нарушения этого обязательства (постановление президиума ВАС РФ № 6841/97 от 07.07.1998).
Кроме того, в силу ст. 1079 ГК вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (являющейся источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.
Условием ответственности в гражданском законодательстве является вина. При наличии вины правонарушитель обязан возместить причиненные убытки в полном объеме (п. 1 ст. 15 ГК). В гражданском праве действует презумпция вины правонарушителя. Поэтому правонарушитель в гражданском праве считается виновным до тех пор, пока не будет доказана его невиновность. Вместе с тем закрепленная в гражданском законе презумпция вины правонарушителя не исключает для потерпевшего возможности представлять суду доказательства виновности правонарушителя.
Чем особенна презумпция виновности в гражданском праве, ее функции
Два предположительных понятия двух прав юриспруденции правоведами оговариваются как о правовых концепциях, совершенно отличных друг от друга и не только отрицательной частицей.
Презумпция виновности в гражданском праве предполагает существование провинности у гражданина до тех пор, пока такое предположение не будет опровергнуто достоверными доказательствами.
Навигация по статье
Юридические виды презумпции
Предполагаемая виновность в гражданской подсудности это важная предполагаемая истина, законная, опровержимая, с высокой степенью вероятности.
Существует два основных вида вины:
Если рассматривать презумпцию вины лицом не исполнившем правильно, какие то услуги в соответствии с ГК РФ он сам должен доказать, что обвинение ложно, и никто не нарушал обязательств.
Примерами могут послужить:
Когда рассматривают гражданские претензии на причинённый вред, в суде выявляется комплекс обязательств со стороны потерпевшей и нарушившей закон:
После рассмотрения всей доказательных документов, опровержений со стороны правонарушителя, суд принимает ту или иную сторону.
Роль фактов принимаемых за истину
Предположительная истинность фактов вины человека играет свою роль не только как юридический прием предполагать, что кто — то совершил проступок, обеспечивая легкость работы обвинителям.
Законодатели предусматривают в этом институте рациональное зерно от правильного распределения ответственности между участниками юридического процесса.
В реальной жизни презумпция виновности в гражданском праве статья 401 ГК РФ предоставляет право не платить за нанесенный ущерб, если человек докажет, что он нанесен без его вины.
Подобная политика влияет на субъективность, обязанность и правоприменение. Выделяется особенность процессуально-правового аспекта, в виде лежащего бремени доказывать свою безупречность обвиненному в материальном ущербе, на гражданине, плохо выполнившем свои обязанности по отношению к заявителю.
При этом человек или предприятие будет освобождено от преследований после опровержения своей виновности.
Процессуальная презумпция
Юридическая наука выделила кроме материальной презумпции еще и процессуальную.
В ее ролевую игру включено:
Гражданское право отличается от уголовного своим поворотным углом, в ее правовых нормах лежит вина на человеке до тех пор, пока он сам не докажет обратное.
Невиновность гражданина признается в арбитраже, если ответчик был заботлив и осмотрителен во время выполнения услуг, что и требовалось от него в предварительной договоренности.
Законодатели признают предварительное предположение в определении вины справедливым, так как в гражданских происшествиях участники не принадлежат к злостным нарушителям.
В подобных делах не имеются признаков аномальности. Только потерпевшая сторона обладает знаниями, какой убыток нанесен, а нарушитель в уверенности, что все выполнил правильно. С точки зрения законодательства обвиненному проще доказать свою невиновность, чем представить полную информацию его проступков заявителю.
Подробнее о презумпции виновности — на видео:
Заметили ошибку? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить нам.
Какую вину презюмирует ч. 2 ст. 1064?
Уважаемые коллеги! В прошлый раз, обсуждая вопрос о необходимости отечественной правовой системе презумпции вины причинителя вреда, мы пришли к выводу, что пока с учётом правовых позиций КС РФ «презумпции вины быть», но со следующей оговоркой: она может применяться к ответчику только после доказывания истцом трёх элементов состава гражданского правонарушения (вреда, противоправности и причинной связи между противоправностью и вредом), т.е. вреда и того, что ответчик является его причинителем.
Иное толкование ч.2 ст.1064 ГК означало бы немотивированное отождествление ответчика с причинителем вреда и трансформацию презумпции вины причинителя вреда в презумпцию противоправности поведения ответчика.
Этот вывод согласуется и с доктриной.
Так, поскольку любая презумпция образуется методом неполной индукции, предполагающей вероятность презумптивных обобщений[1], достоверность основанных на ней выводов имеет вероятностно-статистическую природу, а потому изначально сомнительна.
Ведь не исключены ситуации появления предмета, входящего в класс, охваченный презумпцией, и при этом не имеющего презюмированного признака[2].
Указанное свойство презумпций отметил и КС РФ в Определении от 16.12.2010 №1650-О-О, а в Определении от 17.07.2012 №1286-О даже заключил, что презумпция не может иметь неопровержимого характера.
Но раз так, то применять любую презумпцию нужно с известной осторожностью. В частности, только при установлении связанного с презюмированным фактом факта-основания[3].
Эта мысль по сути равносильна мнению мэтра советской цивилистики О. С. Иоффе о том, что презумпция не может вступить в действие при недоказанности условий её применения[4].
Таким фактом-основанием в нашем случае, или условием применения к ответчику презумпции вины причинителя вреда, и является доказывание истцом первых трёх элементов состава гражданского правонарушения…
Уверен, что добросовестное и последовательное установление судами упомянутого факта-основания само по себе способно снять большинство вопросов в сфере деликтных споров, но ожидать от наших судов добросовестности и последовательности было бы совсем уж наивно, что подтверждает хотя бы сложившаяся правоприменительная практика по ч.2 ст.1064 ГК.
Так, в прошлый раз я уже упоминал о произвольном применении судами обсуждаемой нормы при рассмотрении споров о затоплении квартир к субъектам, презюмировать вину которых немыслимо вообще.
К сожалению, произвол судей на этом не заканчивается. Например, иногда встречаются даже такие примеры судебного правотворчества:
1) «Из пп. 1 и 2 ст. 1064 ГК РФ следует, что для возникновения права на возмещение убытков, вытекающих из деликтных обязательств, истец должен доказать наличие вины в действиях ответчиков, в результате которых произошел залив квартиры истца, то есть установить причинно-следственную связь между противоправным поведением нарушителя и возникшим вредом или убытками., как наступлением вреда»[5] (здесь не только официально отменяется презумпция вины причинителя вреда, но и вина приравнивается к причинно-следственной связи между противоправным поведением и наступившим вредом);
2) «Исходя из ст. 1064 ГК РФ, а также норм главы 59 ГК РФ, регулирующей правоотношения, возникающие из причинения вреда, для возложения гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, необходимо доказать не только факт причинения вреда, но и факт противоправных действий ответчика, его вину и причинную связь между неправомерными действиями ответчика и причинением вреда в испрашиваемом размере»[6] (зачем доказывать вину, если вина презюмируется?);
3) «Установленная данной статьей презумпция вины причинителя вреда предполагает, что на потерпевшем лежит обязанность доказать факт причинения вреда, его размер, а также то обстоятельство, что причинителем вреда является именно ответчик (причинную связь между его действиями и нанесенным ущербом)… При этом ответственность, предусмотренная вышеназванной нормой, наступает при совокупности условий, включающей наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда и его вину, подтверждение размера причиненного вреда, а также причинно-следственную связь между противоправными действиями и наступившими неблагоприятными последствиями»[7] (а я-то грешным делом думал, что, чтобы доказать, что ответчик – причинитель вреда, нужно доказать противоправность его поведения и причинно-следственную связь… А кто тогда доказывает противоправность поведения причинителя?);
В доктрине же бытует мнение, что из-за несовершенного законодательного закрепления института презюмирования вины возникает противоречивая правоприменительная практика[10].
Понятно, что корень всех бед здесь в правовой неопределённости содержания элементов состава гражданского правонарушения. И в первую очередь это касается понятия вины, которая презюмируется в ч.2 ст. 1064 ГК.
Дело в том, что юридическая наука выработала множество теоретических концепций вины, но основных среди них 3: теория опасного состояния, оценочная и психологическая теории[13].
Первые две для цивилистики не подходят – остаётся последняя. Психологическая теория доминирует и в публичных отраслях права (уголовном и административном), что воплотилось в действующих УК РФ и КоАП РФ.
Согласно этой теории, вина связана с сознанием и волей человека, а также с его деликтоспособностью, т.е. представляет собой психическое отношение, возможное только в рамках сознания обладающего свободой выбора субъекта[14]. Применительно к деликтным отношениям это означает, что если действия субъекта не связаны с его сознанием, осознанием и волей, то вины его нет и соответственно он не является правонарушителем[15].
Казалась бы, такое понимание вины оптимально для конструирования субъективной стороны составов любых правонарушений, в том числе и гражданских деликтов. В частности, именно такую вину в целях защиты потерпевшей стороны можно и презюмировать при условии предварительного доказывания ею остальных элементов состава правонарушения, т.к. залезть в сознание причинителя вреда едва ли возможно. В этом случае как раз и будет соблюден конституционный баланс прав истца и ответчика в деликтных спорах.
Но все карты спутала ч.1 ст.401 ГК РФ, ознаменовавшая утверждение в гражданском праве поведенческой (объективистской) концепции вины: «вина в гражданском праве по общему правилу рассматривается не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации»[16].
Т.е. вине, традиционному элементу субъективной стороны, стал придаваться объективный характер со всеми вытекающими отсюда последствиями: вина стала смешиваться с элементами объективной стороны правонарушения, что видно из вышеприведённых судебных решений. Этот вывод подтверждается и современными исследователями[17].
Любопытный пример смешения вины и противоправности я нашёл в Определении ВАС РФ от 07.03.2007 №1843/07: «По общему правилу деликтная ответственность наступает только в случае виновного причинения вреда, т.е. вина причинителя вреда презюмируется до тех пор, пока не доказано обратное. В арбитражном процессе, исходя из принципа состязательности, требования и возражения должны быть доказаны предъявляющими их лицами. В данном деле суды апелляционной и кассационной инстанций установили, что в заключениях эксертизы… и дополнительной экспертизы… указана лишь вероятная причина возникшего пожара, которая в силу ст. 64 и 71 АПК РФ не могла быть расценена судами как достоверное подтверждение вины одного из ответчиков в произошедшем».
Решение по существу правильное, только вместо вины нужно было вписать противоправность, а то получается, что ВАС РФ блокировал ч.2 ст.1064 ГК.
К слову, это решение соответствует французскому правопорядку, в котором действует презумпция невиновности причинителя вреда, но вина при этом обусловлена противоправностью действий причинителя[18].
Таким образом, я пришёл к следующим выводам:
1) Презумпция вины причинителя вреда может соответствовать Конституции РФ только при психологическом истолковании вины.
2) Если определять вину через поведенческий подход, презумпцию вины нужно отменять.
В связи с изложенным интересуюсь мнением коллег по следующему вопросу:
Какую вину презюмирует ч.2 ст.1064 ГК РФ?
[1] Бабаев В. К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974, с.8 – 12.
[2] Годовалова М. Н. Презюмирование вины в российском гражданском праве/дисс. к.ю.н./, М., 2014, с.27.
[3] Сериков Ю. А. Процессуальные функции правовых презумпций в гражданском судопроизводстве: автореф. дисс…. к.ю.н. Екатеринбург, 2005, с.5.
[4] Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955, с.132.
[5] Решение Абатского районного суда Тюменской области от 13.01.2017 № 2-5/2017.
[6] Решение Волоколамского городского суда Московской области от 07.07.2017 №2-932\17.
[7] Решение Октябрьского районного суда города Саратова от 10.04.2017 № 2-600/2017 и от 07.04.2017 № 2-282/2017 (здесь ч.2 ст.1064 ГК применена к подрядчику. ).
[8] Решение мирового суда судебного участка №26 Жуковского судебного района Калужской области от 18.07.2017 № 2-104/2017.
[9] Предположительность выводов о причинах затопления заключалась в неустранимом сомнении о его источнике: или квартира ответчиков или таяние снега на кровле крыши многоквартирного дома.
[10] Годовалова М. Н. Указ. соч., с.41.
[13] Кузнецова О. А. Категория вины в цивилистической науке и кодификациях гражданского законодательства стран СНГ // Актуальные проблемы гражданского права: сб. научных трудов. Минск: МИТ СО, 2012, вып.1, с.134 – 135.
[14] Мироненко М. Б. Принципы юридической ответственности в системе принципов права: автореф. дисс…. к.ю.н. Саратов, 2001, с.11 – 12.
[16] Российское гражданское право: учебник в 2 тт. Т.1: Общая часть: Вещное право. Наследственное право. Интеллектуальные права/ отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Статут, 2010, с.463.
[17] Например, Милохова А. В. Объективность вины в гражданском праве // Адвокатская практика, 2007, сентябрь, с.11 – 13.
[18] Пятин С. Ю. Гражданское и торговое право зарубежных стран (ч.9 гл.5).
Презюмирование вины в российском гражданском праве Годовалова Мария Николаевна
Содержание к диссертации
Глава 1. Основы цивилистического учения о презюмировании вины 14
1. Философско-логические предпосылки исследования презюмирования вины в гражданских отношениях 14
2. Понятие и значение презюмирования вины в гражданском праве 29
Глава 2. Юридическая конструкция презюмирования вины 63
2. Возможность опровержения вины как обязательный элемент юридической конструкции презюмирования вины 83
Глава 3. Правоприменение презюмирования вины 105
1. Понятие гражданско-правовой ответственности и его значение для презюмирования вины 105
2. Презюмирование вины при применении договорной и деликтной ответственности 123
Библиографический список 149
Понятие и значение презюмирования вины в гражданском праве
Цивилистические представления о презумпциях, в том числе о презумпции вины, строятся на основе общефилософских и логических представлениях о них.
Этимология термина «презумпция» восходит к латинскому языку. Слово praesumptio (лат.) имеет несколько значений: присвоение, дерзость, преимущество, а также предположение1. Наполнение же данного понятия юридическим содержанием связано с римским правом.
Необходимо, однако, отметить, что предположения (презумпции) появились значительно раньше как римского права, так и самой латыни2. Но именно на римский период развития юриспруденции приходится процесс становления понятий, и ныне являющихся основой категориального аппарата теории правовых презумпций. В это время сформировалось представление о законной и общечеловеческой презумпций (praesumtiones hominis). К числу законных презумпций относились как опровержимые презумцпии (допускающие опровержение) – praesumtiones juris, так и неопровержимые (не допускающие опровержения) – praesumtiones juris et de jure. Наличие «de jure» в формулировке презумпции означало обязательность презумпции для суда, недопустимость её оспаривания3.
И. Г. Оршанский, анализируя правовые предположения, отмечал, что истинный и нормальный тип презумпции – praesumtiones juris, «который проявляет себя во всех тех случаях, когда закон предписывает от одного определенного факта заключать о существовании другого, и это заключение имеет обязательную силу для суда, пока противное не будет доказано. Если заключение о факте, который должен быть доказан, допускается судом не от одного факта к другому, а от совокупности всех обстоятельств дела, то речь должна идти о так называемых искусственных доказательствах, а не презумпциях; по крайней мере здесь нет нормальных презумпций – praesumtiones juris»4.
Римское право оперировало и категорией вины. Хотя определения общего понятия вины римское частное право не содержало, под виной (culpa) понималось несоблюдение того поведения, которое требуется правом: нет вины, если соблюдено все, что требовалось (D. 9. 2. 30. 3).
Вина в римском праве имела две формы – умысел (dolus) и неосторожность/небрежность (culpa в узком смысле) – и определялась через психологические характеристики предвидения или непредвидения. Так, умысел (dolus) усматривался в ситуации, когда должник, предвидя последствия своего действия или бездействия, желал этих последствий. Если должник не предвидел, но должен был предвидеть эти последствия, речь шла о небрежности. Вина имеется, если не было предвидено то, что заботливый мог предвидеть (D. 9. 2. 31). Для определения степени небрежности римляне использовали абстрактный критерий – меру заботливости среднего, абстрактного человека. Несоблюдение данного мерила именовалось culpa levis in abstracto. Несоблюдение же той меры заботливости, которую он проявлял в своих собственных делах, – culpa levis in concreto.
Вине в римском праве противополагался случай (casus) – невиновное причинение вреда. За случай, как правило, никто ответственности не нес.
Но и из этого правила были исключения, когда ответственность по договору наступала при отсутствии вины: несмотря на то, что лицо проявляло полную внимательность, заботливость, вред все же наступал. Так, за «целость» (сохранность) чужой вещи ответственность несли содержатели трактиров, постоялых дворов, капитаны судов. Однако они не отвечали за неисполнение обязательства в случаях наступления вреда, последовавшего от непреодолимой силы (vis major) – урагана, пожара, наводнения, землетрясения, кораблекрушения, моровой язвы, вторжения неприятеля, нападения разбойников и т.п.
За умышленное неисполнение обязательства или причинение вреда ответственность наступала всегда. Это правило носит строго императивный характер, и оно не могло быть устранено соглашением сторон (D. 50. 17. 23).
Таким образом, уже в римском праве зарождается представление о презумпции вины. Высказанное в научной литературе мнение, что презумпция – это исключительно правовое явление5, на наш взгляд, является ошибочным. Презумпция, будучи общенаучным понятием, используется в разных отраслях знания (философии, социологии, логике, лингвистике, математике и др.). Философская наука позволяет увидеть диалектическую природу презумпции, механизм её образования как ментальной конструкции. Прежде всего, необходимо отметить, что данная категория, как и любые предположения, базируется на доктрине о всеобщей причинности – философском детерминизме, учении о том, что все события, в том числе человеческие решения, предопределяются ранее существовавшими причинами.
Гражданско-правовое понятие вины и его значение для презюмирования
Категория «презюмирование вины» образована от двух самостоятельных юридических категорий – презюмирования и вины, что обусловливает в рамках настоящей работы необходимость общего исследования понятия вины в гражданском праве.
С учетом возможности опровержения правовых презумпций главной задачей при определении презумпции вины является определение категории вины, которая до сих пор относится к числу наиболее сложных понятий как в науке теории права, так и в отраслевых юридических науках, в том числе в гражданском праве. Давая определение презумпции вины, мы говорим о том, что вина правонарушителя предполагается. Что именно предполагается? От этого зависит и то, что именно может опровергнуть правонарушитель, какие обстоятельства он должен для этого доказать.
Итак, от того, каким образом будет определяться вина в гражданском праве, зависит и то, как будет действовать презумпция вины. Ведь только зная, что понимается под виной, обвиняемый в правонарушении сможет опровергнуть данную презумпцию, т.е. доказать свою невиновность.
В правовой литературе существует множество теоретических концепций вины, но базовыми были и остаются три основные теории: теория опасного состояния, оценочная и психологическая76. Наиболее глубокие исследования вины и её теорий представлены в науках уголовного и административно права.
В концепции опасного состояния вина лица за совершенное деяние подменяется общественной опасностью личности как таковой, следствием чего является её противоправное поведение. Данная теория особенно популярна была в начальный период становления советского государства, в настоящее время научного распространения данный подход к вине не имеет.
Сторонники77 оценочной концепции вины отрицают вину как реально существующее самостоятельное психологическое явление. В рамках этой теории предполагается отрицательная оценка обстоятельств совершения преступления и личности виновного со стороны суда. С позиций такого подхода сущность вины заключается в отношении общества к противоправному деянию правонарушителя и последствиям этого поведения.
Психологическая теория вины, разработанная А.А. Пионтковским, которую разделяет большинство ученых в области уголовного права, исходит из того, что вина – реально существующее субъективное отношение правонарушителя к своему противоправному поведению, и требует от суда устанавливать психическое отношение правонарушителя к совершенному им общественно опасному деянию. В рамках этой теории с опорой на психологические исследования были сформулированы понятия сознания и воли в качестве обязательных признаков вины. А. А. Пионтковский сформулировал понимание вины, которое до сих пор является самым
Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М.: Госюриздат, 1950. 320 с. популярным в юридической литературе: «психическое отношение вменяемого лица к учиненному им преступному деянию в форме умысла или неосторожности»78.
В отечественной теории права воспринята именно психологическая концепция вины, определяемая через родовое понятие – «психическое отношение» и (или) упоминание двух форм вины – умысла и неосторожности. Так, А. Б. Венгеров определяет вину как психическое отношение субъекта к своему действию (бездействию), к его результатам79. С.С. Алексеев трактует вину как психическое отношение правонарушителя к деянию и его результату в форме умысла и неосторожности80.
Аналогичным же образом к определению вины подходят и в науках уголовного81 и административного права82.
Из психологического понимания вины исходит и законодатель в УК РФ и КоАП РФ, определяя и формы вины через волевые и интеллектуальные признаки: предвидения, осознавания, желания, самонадеянности и проч.
Согласно ст. 25 УК РФ «1. Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Возможность опровержения вины как обязательный элемент юридической конструкции презюмирования вины
Гипотеза нормы-презумпции вины является составной, т.е. для применения этой нормы необходимо наличие нескольких условий.
Первым условием в гипотезе нормы-презумпции вины является факт совершения правонарушения: только если совершено гражданское правонарушение, может действовать презумпция вины. Подчеркнем, что составы гражданских правонарушений неоднородны: в некоторые из них входит только противоправное поведения, для других необходимо наличие вреда и причинно-следственной связи между поведением и вредом.
Однако в любом случае до обсуждения вопроса о возможном опровержении вины как об обязательном условии гипотезы нормы-презумпции вины сначала требуется установить объективные элементы состава гражданского правонарушения. Данный вывод представляется крайне важным. Поскольку, если они не будут установлены, ни предположение о вине, ни её опровержение не применяются.
Суды часто игнорируют последовательность выявления объективных и субъективных элементов гражданского правонарушения.
Нередко суды решают вопрос о вине до установления факта противоправного поведения со стороны ответчика. Так, ЗАО обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к ООО о взыскании суммы ущерба. Между ЗАО (заказчик) и ООО (исполнитель) заключен договор на оказание охранных услуг, согласно которому исполнитель оказывает услуги в виде вооруженной охраны имущества в помещении.
В период действия договора неустановленные лица проникли на охраняемый ответчиком объект и похитили товарно-материальные ценности, причинив тем самым истцу ущерб. Полагая, что данный ущерб причинен в результате ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязательств по вышеуказанному договору, ООО обратилось в арбитражный суд.
Решением суда, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, исковые требования оставлены без удовлетворения. Отказывая в удовлетворении исковых требований, суды руководствовались тем, что «истец не доказал вину ответчика в причинении материального ущерба в связи с ненадлежащим исполнением обязательств по договору, наличие вины работников ООО … также не доказано, ответчик предпринял все зависящие от него меры, связанные с исполнением обязательств по договору. Возбуждение уголовного дела по факту кражи имущества, принадлежащего истцу, само по себе не свидетельствует о наличии или отсутствии вины ответчика»151.
Здесь очевидно, что суды установили, что истцом не доказана не вина ответчика, а не доказано ненадлежащее исполнение ответчиком своего договорного обязательства, т.е. не доказано противоправное поведение ответчика – объективное условие действия нормы-презумпции вины. Поэтому мотивировка судов относительно недоказанности вины ответчика и доводы относительно того, что ответчиком приняты все меры по исполнению обязательства, т.е. обоснование его невиновности, нормативно не обосновано. Кроме того, заметим, что ответчик-предприниматель отвечает вообще без вины, поэтому применение в данном деле нормы-презумпции вины в принципе недопустимо.
Далее. Суды анализируют вопрос о вине ответчика до установления причинно-следственной связи между противоправным поведением и вредом.
ИП Б.В. обратился в арбитражный суд с иском к ООО о взыскании ущерба, вызванного неоднократным затоплением (в 2006 г. и в 2007 г.) помещений истца. Решением суда иск удовлетворен частично, апелляционная жалоба ответчика осталась без удовлетворения. Судебные акты мотивированы тем, что материалами дела подтверждается факт затопления помещений истца и причинение ущерба имуществу в 2007 г.152. Однако «истец не доказал вину ответчика в затоплении помещения, произошедшего в 2006 г., поэтому предусмотренные статьей 1064 ГК РФ основания для взыскания ущерба от этого затопления отсутствуют».
В 2006 г. вследствие прорыва алюминиевых радиаторов системы отопления из-за некачественного их установления произошло затопление помещения истца, что повлекло причинение истцу ущерба. Требования к ООО в части возмещения ущерба, возникшего из-за затопления помещения в 2006 г., истец обосновал виной ответчика в некачественной установке радиаторов системы отопления его работниками.
Между тем суды признали, что истец не доказал факт проведения ответчиком работ по установлению алюминиевых радиаторов. Суды выяснили, что ответчик установил в помещении истца чугунные радиаторы. Доказательств выполнения в дальнейшем работ по замене чугунных радиаторов на алюминиевые именно ответчиком в деле нет.
Таким образом, по данному делу суды установили, что вред, возникший в результате затопления помещения в 2006 г., не находится в причинно-следственной связи с действиями ответчика по установке чугунных радиаторов. Это свидетельствует об отсутствии объективных условий гипотезы нормы-презумпции вины, значит, она применению не подлежит, анализ вопроса о вине ответчика и доказательств его невиновности в данном случае юридического значения не имеют.
Презюмирование вины при применении договорной и деликтной ответственности
Договорное и деликтное правонарушения существенно отличаются, их различия оказывают влияние на применение и опровержение презумпции вины.
Нетрудно заметить, что ст. 401 ГК РФ «Основание ответственности за нарушение обязательств» по своему названию и содержанию направлена на регулирование именно договорной ответственности.
В соответствии с этой статьей лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.
Словосочетание «лицо, не исполнившее обязательство» указывает на правонарушение (неисполнение обязательства). Тогда как в случае деликтной ответственности невозможно не исполнить деликтное обязательство, т.к. оно возникает в момент правонарушения (причинения вреда). По своей правовой природе деликт схож с уголовными и административными правонарушениями, он возникает при нарушении общегражданского запрета – не причинять вред. Прав С.Н. Братусь, который пишет, что «при нарушении этих запретов, как правило, речь идет не о принуждении к исполнению конкретной неисполненной обязанности (это сделать уже невозможно), а об исполнении новой обязанности претерпеть наказание за содеянное, об ограничениях личных и имущественных, об общей и специальной превенции, о перевоспитании и т.д.»216.
Договорная ответственность наступает за нарушение обязывающей нормы права, а деликтная – запрещающей нормы права.
Например, по договору предусмотрена оплата в определенный срок. Должник допустил просрочку. Его бездействие будет противоправно, если с учетом той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, он не предпринял все меры для своевременной оплаты (надлежащего исполнения обязательства), которые он должен был и мог предпринять.
Кроме того, такие категории, как «характер обязательства», «условия оборота», вряд ли имеют отношение к деликтному праву.
Исходя из этого, принять все меры для надлежащего исполнения обязательства можно только в договорных отношениях. В деликтных обязательствах принять все меры для надлежащего исполнения обязательства означает лишь одно – реально возместить причиненный вред, т.е. исполнить его. Но в такой юридической конструкции места для вины нет вообще.
Кроме того, подчеркнем, что для большинства форм договорной ответственности, за исключением возмещения убытков, характерен усеченный (формальный) состав правонарушения, состоящий из двух элементов – противоправного деяния (нарушения обязательства) и вины, без необходимости наличия вреда. Поэтому предвидение вреда как элемента интеллектуального признака вины в этих случаях юридически безразлично.
С учетом разработок понятия вины в теории права в правонарушениях с формальным составом невиновность может быть установлена только путем доказательства того, что лицо не осознавало и не могло осознавать и противоправности своего деяния. Как уже отмечалось, в гражданском праве крайне редки случаи, когда лицо не осознавало противоправность деяния в рамках договорных отношений (несвоевременная оплата по договору, нарушение сроков поставки и т.п.).
Поэтому при неисполнении договора должнику целесообразно сосредоточить усилия на опровержении объективных элементов состава правонарушения, чем на отсутствии своей вины.
В договорном праве единственное правонарушение с материальным составом – это причинение убытков неисполнением обязательства. Интеллектуальный элемент вины в правонарушениях с материальным составом заключается в осознании противоправности и причинной связи деяния с убытками, а также в предвидении убытков. Лицо будет считаться невиновным, если оно не осознавало противоправности деяния или причинно-следственной связи либо осознавало эти обстоятельства, но не предвидело убытки, не должно было и не могло их предвидеть.
Доказательство отсутствия осознания противоправности или причинно-следственной связи исключает возможность предвидения, и в этом случае последнее не требует самостоятельного доказывания.
В правонарушениях с материальным составом чаще всего лицо осознает противоправность деяния и причинно-следственную связь с убытка, и поэтому невиновность лица устанавливается через непредвидение возможности наступления вреда (при отсутствии нормативной обязанности и субъективной возможности их предвидеть).
Предвидение убытков – это признак интеллектуального элемента вины, хотя нетрудно заметить, что законодатель в ст. 401 ГК РФ при определении невиновности его вообще не учитывает.
В деликтных правонарушениях состав всегда материальный, включающий вред как обязательный элемент состава правонарушения. При привлечении к деликтной ответственности, как правило, требуется наличие всех четырех элементов состава правонарушения, за исключением случаев безвиновной ответственности. Презумпция вины будет реализована, только если закон требует наличия полного состава правонарушения (деликта), тогда как при усеченном составе деликта обращение к презумпции вины бессмысленно, поскольку в этих ситуациях ответственность строится на началах риска и вопрос вины или невиновности правонарушителя не имеет значения.