Хор и половецкий танец оркестрованы Александром Порфирьевичем Бородиным при участии Н. А. Римского-Корсакова к концерту Бесплатной музыкальной школы 27 февраля 1879 года. Римский-Корсаков в своей «Летописи» упоминает об участии в оркестровке А. К. Лядова, однако рукописными материалами это не подтверждается. «Половецкие танцы» приобрели огромную популярность.
Источником для либретто, написанного самим автором при участии В. В. Стасова, послужил памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», рассказывающий о неудачном походе князя Игоря против половцев. Для написания оперы Бородин познакомился с сохранившимся в Венгрии у потомков половцев половецким фольклором. По семейному преданию, род отца Бородина был из князей половцев, ассимилированных грузинами.
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова фагоцитоз(существительное):
01/11/2014 О непростой истории оперы Бородина «Кннязь Игорь» на сюжет текст памятника древнерусской литературы»Слово о полку Игореве», с либретто написанном самим Бородиным при участии Стасова, критика правомерности»редакторских правок» и переписываний другими оригинального произведения-см. В моей статье: http://www.stihi.ru/2014/11/01/2057 Авторские и редакторские версии Бородина, Мусоргского. Допустимо ли редактирование?
Со своей стороны рекомендую посмотреть и возможно скачать в свою коллекцию записи балета «Половецких плясок». Вы много раз слышали эту чудесную музыку-даже если на дух не переносите оперу и не смотрите балет. «Половецкие пляски»- завоевали прочную громадную популярность в качестве самостоятельного фрагмента оперы А.Бородина «Князь Игорь». Это одно из самых востребованных в мире фигурного катания музыкальных произведений, причем как отечественными фигуристами, так и зарубежными. Можно собрать материал, осмыслить и написать отдельную статью только по трактовкам Половецких плясок в истории фигурного катания. А теперь посмотрим классические и современные хоореографические решения этого шедевра оперно-балетного синтеза. Половецкие пляски.
В пору Сочинской Олимпиады я уже писала о русском балете на стадионе Фишт. О классической хореографии романа Толстого «Война и мир» по известному вальсу Евгения Доги с Светланой Захаровой и модерновой версии «Лебединого озера» с невероятно-талантливой Дианой Вишневой. Я нахожу Диану Вишнёву по типу артистизма сродственной Майе Плисецкой.
Есть фильм-пера 1969г.»Князь Игорь». «Князь Игорь» — цветной фильм-опера советского режиссёра Романа Тихомирова. Экранизация одноимённой оперы А. П. Бородина на сюжет памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве». Фильм снят на киностудии «Ленфильм» в 1969 году. Актеры драмы исполняют драматически роли, а за кадром поют оперные певцы. В данной экранизации принимали участие солисты оперы и артисты балета, кордебалет и хор Ленинградского академического театра оперы и балета им. С. М. Кирова. Борис Хмельницкий — князь Игорь Святославич (поёт Владимир Киняев) Нелли Пшенная — Ярославна, его жена во втором браке (поёт Тамара Милашкина) Борис Токарев — Владимир Игоревич, его сын от первого брака (поёт Виргилиус Норейка) Александр Сластин — Владимир Ярославич, князь Галицкий, брат Ярославны (поёт Валерий Малышев) Бимболат Ватаев — Кончак, половецкий хан (поёт Евгений Нестеренко) Инвета Моргоева — Кончаковна, его дочь (поёт Ирина Богачёва)
Съёмочная группа Режиссёр: Роман Тихомиров Сценаристы: Исаак Гликман, Роман Тихомиров по одноимённой опере А. П. Бородина на сюжет памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве»
20 января 2009 года фирмой «Азимут» выпущен на DVD.
И.Билибина Композитор А. П. Бородин Источник сюжета Слово о полку Игореве Хореограф Лев Иванов Последующие редакции М.М. Фокин, А.А.Горский, К.Я. Голейзовский, И.А. Моисеев Первая постановка 23 октября 1890 Место первой постановки Мариинский театр
Содержание балетного акта Половецкий стан. Вечер. Девушки-половчанки танцуют и поют песню, в которой сравнивают цветок, жаждущий влаги, с девушкой, надеющейся на свидание с любимым. Хан Кончак предлагает пленённому князю Игорю свободу в обмен на обещание не поднимать на него меча. Но Игорь честно говорит, что если хан отпустит его, он тут же соберёт полки и ударит вновь. Кончак сожалеет, что они с Игорем не союзники, и зовёт пленников и пленниц, чтобы те повеселили их. Начинается сцена «Половецкие пляски». Сначала танцуют и поют девушки (хор «Улетай на крыльях ветра»). Хореографическое действие поставлено на удивительные по красоте и мелодичности арии половецкой девушки и Кончаковны. Затем начинается общая пляска половцев. Действие завершается общей кульминационной пляской. Балетный фрагмент «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» стал отдельным балетным спектаклем на 15 минут. В опере он идёт в начале и в конце второго акта. Текст хора половецких дев:
«Улетай на крыльях ветра», Кончак, хор Улетай на крыльях ветра Ты в край родной, родная песня наша, Туда, где мы тебя свободно пели, Где было так привольно нам с тобою. Там, под знойным небом, негой воздух полон, Где под говор моря дремлют горы в облаках. Там так ярко солнце светит, Родные горы светом заливая, В долинах пышно розы расцветают, И соловьи поют в лесах зелёных; И сладкий виноград растёт. Там тебе привольней, песня… Ты туда и улетай! Есть масса современных обработок:пьеса популярного композитора Клайдермана, создающего «облегченные»версии классики для широкого восприятия, саксофонист Козлов, запись песни Сарой Брайтман, раздличными группами и т.д.И все-таки-оригинал лучше любых подражаний и перелицовок! Ну а блистательная история балетного фрагмента оперы представлена ниже, она не может не впечатлить:
Постановки Премьера оперы состоялась 23 октября (4 ноября) 1890 года в Мариинском театре. Постановки балетного действия: 23 октября 1890 года — Мариинский театр, Петербург — балетмейстер Лев Иванов создал самостоятельный одноактный балет в Мариинском театре, в составе оперного спектакля[1] 19 мая 1909 года — «Русские сезоны», Театр Шатле, Париж — постановка Михаила Фокина. Дирижёр: Э. А. Купер, сценография: Н. К. Рерих. Исполнители: А. Р. Больм, Е. А. Смирнова, С. Ф. Фёдорова 22 сентября 1909 года — Мариинский театр, Петербург. Балетмейстер Михаил Фокин. Дирижёр: Э. А. Крушевский, художник: К. А. Коровин. Исполнители: В. П. Фокина Л. Ф. Шоллар, Б. Ф. Нижинская, С. Ф. Фёдорова, А. Р. Больм 5 ноября 1914 года — Большой театр. Балетмейстер А. А. Горский, в составе оперного спектакля. 19 января 1934 года — Большой театр. Балетмейстер Касьян Голейзовский. Художник Ф. Ф. Федоровский. В 1951 году экранизирован — «Большой концерт» 1943 год — Балетмейстер Касьян Голейзовский. Постановка в Донецке 1953 год — Большой театр. Балетмейстер Касьян Голейзовский. Художник: Ф. Ф. Федоровский. Дирижёр: М. Н. Жуков. Экранизирован в 1972 году. 1955 год — Балетмейстер Касьян Голейзовский в театре им. Кирова, в Ленинграде. 1971 год — одноактный балет балетмейстера Игоря Александровича Моисеева в Ансамбле народного танца СССР. Премьеры: Дворец спорта у Версальских ворот в Париже, Москва, концертный зал Чайковского, Ленинград и другие города СССР. Балет экранизирован. ————————-
Рекомендую открыть: Хотя бы чтобы взглянуть на замечательные репродукции живописи:
Здесь продолжение темы «песни Грига». О «Заходе солнца» и Заре Долухановой, исполнительском мастерстве замечательной камерной певицы.
http://stihi.ru/2021/05/27/5841 Ауликки Раутаваара. Из музыкального наследия
http://stihi.ru/2021/05/23/6204 Музыкальный дневник. От Глинки до Евровидения. Репродукция восхитительна, сразу скачайте себе! Венецианский пейзаж Ивана Айвазовского.
http://stihi.ru/2021/05/16/7570 О Глинке, Кукольнике, и о моей вокальной стезе.
«Половецкие пляски» — балетный фрагмент 2-го действия оперы «Князь Игорь» русского композитора А. П. Бородина.
По фортепианному клавиру Александра Порфирьевича Бородина Н. А. Римский-Корсаков и А. К. Лядов оркестровали сюиту «половецких танцев» второго акта, которая приобрела огромную популярность.
Источником для либретто, написанного самим автором при участии В. В. Стасова, послужил памятник древнерусской литературы «Слово о полку Игореве», рассказывающий о неудачном походе князя Игоря против половцев.
Содержание
Содержание балетного акта
Половецкий стан. Вечер. Девушки-половчанки танцуют и поют песню, в которой сравнивают цветок, жаждущий влаги, с девушкой, надеющейся на свидание с любимым.
Хан Кончак предлагает пленённому князю Игорю свободу в обмен на обещание не поднимать на него меча. Но Игорь честно говорит, что если хан отпустит его, он тут же соберёт полки и ударит вновь. Кончак сожалеет, что они с Игорем не союзники, и зовёт пленников и пленниц, чтобы те повеселили их.
Начинается сцена «Половецкие пляски». Сначала танцуют и поют девушки (хор «Улетай на крыльях ветра»). Хореографическое действие поставлено на удивительные по красоте и мелодичности арии половецкой девушки и Кончаковны.
Затем начинается общая пляска половцев. Действие завершается общей кульминационной пляской.
Балетный фрагмент «Половецкие пляски» из оперы «Князь Игорь» стал отдельным балетным спектаклем на 15 минут.
В опере он идёт в начале и в конце второго акта.
Улетай на крыльях ветра Ты в край родной, родная песня наша, Туда, где мы тебя свободно пели, Где было так привольно нам с тобою. Там, под знойным небом, негой воздух полон, Где под говор моря дремлют горы в облаках. Там так ярко солнце светит, Родные горы светом заливая, В долинах пышно розы расцветают, И соловьи поют в лесах зелёных; И сладкий виноград растёт. Там тебе привольней, песня… Ты туда и улетай!
Постановки
Премьера оперы состоялась 23 октября (4 ноября) 1890 года в Мариинском театре.
Постановка Голейзовского
Смешение стилей Касьян Ярославович объясняет тем, что племена постепенно вливались в половецкие орды, срастались с ними. Такое явление имело влияние на образование своеобразных плясовых приёмов половцев.
Балет ставился Голейзовским по партитуре. Каждый рисунок строился в согласовании с ритмом, мелодией и тембром оркестровых красок. У Бородина восток в музыке подлинный, стихийный.
Постановка Фокина
5 ноября 1914 года Михаил Фокин создал свою хореографическую версию «Половецких плясок» в дягилевских русских сезонах, премьера прошла в театре «Шатле», Париж. С декорациями Н. К. Рериха, дирижёр Э. А. Купер; роли исполняли — А. Р. Больм, Е. А. Смирнова, С. В. Фёдорова (Фёдорова 2-я) [3]
Вера Красовская писала о том, как Фокин воплотил в танце свои хореографические фантазии и убедительно раскрыл музыкальные образы:
«Свирепые на вид, с перепачканными копотью и грязью лицами, их сборище больше напоминало логовище диких зверей, чем человеческий стан… Пленительно-прекрасный, полный истомы волнообразный танец девушек, сметает бешеная вихревая пляска половцев, которые мчатся, взвиваясь в воздух. Занавес опускался в момент полного разгула и безумия пляски». [4]
С октября 2008 года Андрис Лиепа готовил программу к столетнему юбилею дягилевских «Русских сезонов» с труппой Кремлевского дворца.
«В 1906 году — Дягилев вывез во Францию „Выставку Русского портрета“, 1907 год — стал музыкальным сезоном, когда впервые выехали Скрябин, Римский-Корсаков и Фёдор Шаляпин. А в сезоне 1908/1909 появился балет, покоривший всю европейскую публику, и с этого началось торжественное шествие русской культуры по Западной Европе. Я считаю, „Русские сезоны. XXI век“ — это продолжение того триумфального шествия русского искусства, начатого когда-то Сергеем Дягилевым. Влияние, которое дягилевские сезоны оказали на развитие европейского искусства в целом, переоценить просто невозможно». — А. М. Лиепа [7]
Музыка
Запись музыки
Аранжировка музыки Бородина
Популярную мелодию исполняют многие известные современные музыканты и джазмены в собственной аранжировке: французский пианист Ричард Клайдерман, российский саксофонист Алексей Козлов.
Неудачное слово «кочевник», что оно означает, не скажет никто.
Горе от… предвзятости
Отечественных научных «светил», видимо, вполне устраивали и однобокий «европоцентризм», одобренный ватиканскими «первоглобалистами», и то позорное место, на европейских «задворках», которое они предназначили «дремучей» России. Но с таким отношением к делу нельзя было подвести мало-мальски убедительный «фундамент» под официальную историю «вольного» российского юга XVII-XVIII веков без того, чтобы не погрешить против истины, и не подвергнуть сомнению свою научную честь и репутацию. Тем не менее, на «Дешт-и-Кыпчак» («Половецкую Степь») и её древних «насельников» можно было совершенно безнаказанно «вешать собак», – ответить лжецам и фальсификаторам никто уже не мог, либо не хотел, из банального опасения прослыть «инфернальным пантюркистом».
Лично я читал о «Слове» всякое и разное, но подлинным «апофеозом» глупости и предвзятости, по моему субъективному мнению, стала микрорецензия на оперу композитора А.Бородина «Князь Игорь» от известного московского литературоведа В.Г.Маранцмана (Литература 9 класс, М., «Просвещение», 1998, с.66-67). Чему же Владимир Георгиевич, ещё совсем недавно, учил российских школьников? А вот чему: «Половецкие пляски одушевлены неистовством, это движение, которое стремится не к ясной цели, а к хаосу. Здесь много пылкости, энергии, игры, но в опьянении вихрем движения нет смысла, это движение ради движения, страсть ради страсти… Жестокость восточного мира смягчается дуэтом Кончаковны и Владимира… Произведение XII в. звало к союзу русских сил, а не к слиянию с половцами. Реальная угроза для русской земли (?) не позволила автору «Слова» (А собирался ли он это делать? – А.Н.) поэтизировать любовь сына Игоря к ханской дочери»… Судя по приведённой цитате, душевное здоровье некоторых российских профессоров может вызывать такое же сомнение, как и удовлетворительное состояние ЦНС у давно вымерших степных «психопатов», бесцельно перемещавших в пространстве свои «варварские» тела, в тайной надежде на то, что им будет позволено «слиться» с Русью в «братском экстазе». Впрочем, известные детали оперного либретто (в частности, фальшиво-патетические стенания «князя Игоря») какой-то иной реакции вызвать не могли…
Советские гуманитарии так долго и «кудряво» (как им казалось) обманывали «славянофилов» из ЦК КПСС, так часто особым, «эзоповым» языком морочили им голову про якобы «исчезнувшие народы» и «вымершие языки», что и не заметили, как собственное враньё стало для некоторых из них нормой жизни и «второй натурой». А всё потому, что сами они очень удобно расположились «на загривке» крупнейших историографов XIX века: Карамзина, Ключевского, Соловьёва, Костомарова и др. И зачем жить своим умом, когда такие люди в стране российской есть? За достоверность сказанного «титанами» ручаться, конечно, не приходилось, но оспаривать или опровергать их взгляды было как-то жалко, и где-то даже боязно… Лев Николаевич Гумилёв называл такой стиль мышления просто и ясно – «гипноз предвзятых мнений», а академик Лихачёв (желая побольнее уязвить исследователя из Твери, А.Л.Никитина) дал, в действительности, блестящую оценку собственным воззрениям: «…мы имеем дело с имитацией научных аргументов и не более того». Когда же Дмитрий Сергеевич, в ответном письме к пытливому читателю В.В.Сокирко, заявил, что «…тюркских языков Сулейменов не знает», – это уже напоминало самую настоящую истерику, без малейших признаков здравомыслия! Неужели казахи – никакие не «тюрки», а казахский язык никогда не принадлежал к числу «тюркских». Коли в ход шли такие убогонькие «аргументы», значит с «доказательствами» в советской «древнерусской филологии» ситуация складывалась совсем уж неважнецкая…
А как обстояли дела с научной объективностью и моралью у вышеобозначенных «классиков жанра»? Увы, плохо… Потомок крымских татар, г-н Кара-Мирза (Карамзин), всячески поносил своих предков, глаголя о великих и ужасных «кочевых империях» и «неутомимых степных злодеях», г-н Ключевский упорно распространял в русском обществе духовную «отраву» многовековой борьбы «леса со степью», г-н Костомаров упрекал кипчаков в том, что они вынудили-де «южноруссов» переселиться на север и превратиться в «москалей», а г-н Соловьёв, как «истинный ариец», простодушно-цинично утверждал: «Превосходство древнеевропейских народов над восточными нам понятно, потому что у первых мы видим чрезвычайно благоприятные природные, племенные и исторические условия, или условия народного воспитания… Также понятно нам превосходство новых европейских народов перед древними. Потому что к той же выгоде условий природных и племенных присоединился запас древней цивилизации… присоединилась общая жизнь народов при высшей религии… Но мы не имеем никакого права сказать, что… племена монгольские, малайские и негрские могут перенять у арийского племени дело цивилизации и вести его дальше»… Чем не расизм, в стиле «мифологии» рейхсминистра А.Розенберга?
Совершенно убийственную характеристику уровню исторических исследований XIX в. дал Л.Н.Гумилёв: «Нельзя сказать, что русская наука предреволюционного периода была отсталой, но и передовой она не была. Юридическая школа сомкнулась с экономической в самом остром вопросе истории Древней Руси – проблеме восточных соседей. И вывод обеих школ был один: «Бей дикарей!». И не надо думать, что Лев Николаевич, как тюрколог, был особенно пристрастен к своим предшественникам. В 1899 г. востоковед Г.Потанин, в книге «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе», выражался не менее резко: «Пренебрежение учёных к степным народам задерживает развитие науки. Установлению правильных взглядов на роль этих варваров и на историю духовно-культурных заимствований мешает наше арийское высокомерие, ложная историческая перспектива».
Печальная история публичной «порки» историка А.А.Зимина, о которой мне уже приходилось писать выше, содержала материал огромной, просто «взрывной» силы – замечания и отзывы по поводу его гипотезы крупнейших советских тюркологов – но из него никто не удосужился сделать правильных выводов. А ведь все они, буквально в один голос, подсказывали разгорячённым оппонентам: автор «Слова о полку Игореве» обнаружил прекрасное знание особенностей кочевого быта, ему был знаком, образно говоря, «колорит» степных кочевий, даже «аромат степи»! Н.А.Баскаков и А.А.Валитова окончательно «добили» версию «мистификации XVIII века», справедливо указав на то, что ни один автор, при тогдашнем состоянии познаний в тюркологии, не мог воспроизвести «специфическую» булгаро-гузо-половецкую лексику и сюжеты тюркского эпоса и мифологии, изучение которых началось только в конце XIX cтолетия. А вот в отношении XVII века советские ориенталисты, как мы увидим позже, слегка поторопились с выводами… Подытожил же аргументацию советских востоковедов академик В.А.Гордлевский: «Когда «Слово о полку Игореве» говорит о половцах, обнаруживается понимание степной обстановки; это не литературный пересказ, а нечто очень близкое автору поэмы». Дабы привести российских «квасных патриотов» в окончательное уныние, с удовольствием процитирую Н.А.Баскакова («Слово о полку Игореве». Памятники литературы и искусства XI-XVII веков. М., 1978): «…Знакомство неизвестного для нас автора «Слова о полку Игореве» с тюркским миром представлений, сказочных и эпических образов можно объяснить лишь непосредственным общением с тюркоязычными народами (sic!), соседствующими с кочевыми и полукочевыми племенами и с княжеским окружением, из которого, безусловно, сам он происходил»… Вот так. И никто Николаю Александровичу возразить не осмелился, и никто набор его статьи не рассыпал, и «на ковёр» его никто не вызывал, и тираж монографии «Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве»» (М., 1985) никто не конфисковывал…
«Поэзию надо искать в поэзии, а не в истории», – говаривал мудрый Лев Николаевич Гумилёв. Вряд ли что-то иное способно помочь нам прояснить датировку написания «Слова» так, как сопряжённый с ним исторический фон. Мир «Слова» удивительно красив, внешне правдоподобен, но нереален для XII века! Его летописная праоснова – несомненна, и, тем не менее, устоявшаяся трактовка основных идей, заложенных в «Слове о полку Игореве», не соответствует характеру той эпохи, к которой традиционно относят его создание. Академики Рыбаков и Лихачёв, как известно, древнетюркского языка не знали, жизнь и быт древних степняков специально не изучали, и не оставили нам каких-либо фундаментальных работ по истории русско-половецких отношений в XI-XIII вв. Таким образом, обращаться к ним за разъяснениями не имеет смысла. Абсолютно никакого! Попробовал как-то археолог Борис Александрович Рыбаков выдать тюркские руны на древнем клинке за «кириллицу», так оконфузился со своим «Людотой ковалем» на весь учёный мир… Здесь нам могут помочь лишь работы выдающихся востоковедов и тюркологов – А.Якубовского, С.Руденко, Р.Мавродиной, В.Гордлевского, Н.Баскакова, С.Плетнёвой, Р.Бариева, Л.Гумилёва, А.Гаркавца, а также современного «фолк-историка» М.Аджи.
Таким образом, превосходство степняков в кавалерии было явлением сезонным, с мая по сентябрь-октябрь, укреплённые города Руси эти «варвары» брать так и не научились; и со своими стационарными «зимовками», «городками» (Шарукань, Сугров, Балин и др.) и «вежами»-кибитками, запряжёнными волами, представляли для русских дружинников просто идеальную мишень, если бы не одно принципиальное «но» (о котором – ниже). Поэтому совершенно не случайно, что для разгрома всего шести полков князя Игоря «Кощей»-Кончак (согласно сообщению Ипатьевской летописи) вынужден был весной 1185 г. мобилизовать всю «Половецкую землю»! Кстати говоря, летописные россказни о «бесчисленных половецких полках» – это очень сильное преувеличение. Константин Пензев в своей книге «Русский Царь Батый», выложенной на сайте «Татарская электронная библиотека», пишет буквально следующее: «По советским меркам мобилизации Русь тогда могла содержать до 110 000 человек «под ружьем» в качестве регулярной армии (результат практически совпадает с оценкой в 100 000 человек, сделанной С.М.Соловьевым в его «Истории России»). Если, по словам Гумилева, численность половцев в то же время, составляла 300–400 тыс. человек (в среднем 350 тыс.), то половцы могли выставить, опять же по советским стандартам мобилизации, в виде регулярной армии до 7000 человек в мирное время. Конечно, в военное время число «призывников» резко увеличивается. Этого хватало, чтобы в XIII веке половцы контролировали весь Дешт-и-Кипчак». Т.е. половцы, действительно, были противниками серьёзными, но и «обступить» русские полки, как лес («ак борове»), им было бы затруднительно, при всём их желании. Если только не предположить, что «свадебный кортеж», возглавляемый князем Игорем, действительно, был не очень многолюдным… И совершенно напрасно академик Лихачёв пытался запугивать советских читателей следующей «страшилкой» собственного сочинения: «Воюя, они движутся ВСЕМ НАРОДОМ (выделено мной. – А.Н.): их жены и дети – в походных войлочных домах на телегах. Это страшный враг, ужас и проклятие Руси – половцы» («Слово о полку Игореве», М., «Художественная литература», 1987, с.3)… Со всей ответственностью заявляю: именно ТАК не воевал ни один народ в мире; не вели боевых действий подобным, «самоубийственным», образом и половцы…
О бедных кыпчаках замолвлю я слово…
Свои, правильные «поганые» воевали как на стороне Киева, так и Чернигова. Наконец, хан и воин Кончак, могучий богатырь русских летописей («иже снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву»), в жилах которого текла кровь царей Грузии, не мог быть ничьим «кощеем» (рабом), и даже «вассалом», а половцы никогда не брали с Руси дань(«по белке от двора»), вроде ордынцев XIV в., или крымских татар ХVI-XVII вв., – и это звучит уже как «приговор без права обжалования». Вина Д.С.Лихачёва перед российской филологической наукой лишь усугубляется тем, что он, из неизвестных нам побуждений, и вопреки оригинальному тексту, расположил одно-единственное словечко не на его законном месте. Получалось, что не «погании САМИ, побъдами нарищуще на Рускую землю емляху дань», т.е. возвращали себе («емляху» переводится как «имели, получали»), положенную по каким-то договорам, «дань», но следующее: «…САМИ (везде выделено мной. – А.Н.) брали дань». Смысл фразы при этом изменился кардинально: вместо очевидного проявления «вассальной» зависимости от какого-то «сюзерена» (но тогда это явно не XII век) мы получили примитивные, стихийные разбой и грабёж! Ловко… Интересно, что и само слово «кощей» правильнее было бы интерпретировать (согласно О.Сулейменову) как заимствованное у тюрков «кощщи» («кочевник»), без превнесённого позже негативного смысла. Я уже не говорю о том, что слово «поганый» является калькой с латинского «паганус», обозначавшего «не-горожанина, сельского жителя, деревенщину», т.е. какой-либо религиозный оттенок здесь тоже изначально отсутствовал. Странное совпадение: и древние тюрки словом «паган» называли обыкновенного пастуха, а словом «йызык» – среднестатистического степняка…
страх? Двадцать стражников у костра. Двадцать стражников и Кончак. И у каждого колчан.
Круп коняги в жару груб, двадцать стражников жрут круп и прихлебывают кумыс. Половчане – палач к палачу, и похлопывают – кормись! – князя Игоря по плечу.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
