Что значит малака по гречески
Малака
1 Μαλακη
См. также в других словарях:
Малака — Малака, Тан Тан Малака Tan Malaka Имя при рождении: Sutan Ibrahim gelar Datuk Tan Malaka Дата рождения … Википедия
малака — [ملکه] а. қудрат ва тавоноӣ дар иҷрои коре, ки дар натиҷаи машқу тамрин ва аз бисёр кардани коре дар табиати инсон пайдо мешавад; малака пайдо (ҳосил) кардан дар коре омил шудан дар иҷрои коре; таҷриба ҳосил кардан … Фарҳанги тафсирии забони тоҷикӣ
МАЛАКА — • Malăca, Μαλάκα, значительный торговый город на южном берегу Бетической Испании, н. Малага … Реальный словарь классических древностей
Малака, Тан — Тан Малака Tan Malaka … Википедия
Малака Тан — Тан Малака Tan Malaka Имя при рождении: Sutan Ibrahim gelar Datuk Tan Malaka Дата рождения: 2 июня 1897 Дата смерти: 19 февраля 19 … Википедия
Тан Малака — … Википедия
малакаль — город на юго востоке Судана, на р. Белый Нил. административный центр провинции Верхний Нил. Узел автодорог. Пищевая, текстильная, деревообрабатывающая промышленность. Рыбоводство. * * * МАЛАКАЛЬ МАЛАКАЛЬ (Malakal), город на юго востоке Судана, на … Энциклопедический словарь
Малакаль — (Malakal), город в юго восточной части Судана, на правом берегу р. Белый Нил. Административный центр региона Верхний Нил. Узел автодорог. Торговый центр скотоводческого района … Энциклопедический справочник «Африка»
Star Wars: Knights of the Old Republic — Разработчик BioWare Издатель … Википедия
SWKOTOR — Star Wars: Knights of the Old Republic Разработчик Издатель LucasArts Даты выпуска 15 июля 2003 (19 ноября … Википедия
Греческий язык
Разговорники
Никогда не мог понять назначение разговорников. Там всякие фразы — для банка, транспорта и ресторана. Ну, скажем, хочется кушать. Подходишь к человеку на улице с раскрытой книжкой и читаешь. Собеседник спешит, у него дела, но слушает, пытается понять: чо, зачем, почему… Потом отвечает. На импортном языке. И дальше?…
Гораздо проще уровнять свою скорость с бегущим по делам прохожим, заглянуть ему в глаза, и, делая глотательные движения, являя бровями голод, жуя зубами воображаемую пищу и маша рукой с эфемерной ложкой, спросить на чисто русском: «Где пожрать-то?»
Результат — отличный! Прохожий, глядя на артистично-голодного идиота, радуется нежданному приключению, забывает свои заморочки, теплеет душой и ведет тебя за руку в ближайшую столовку. Да. Только так!
Греки называют свою страну не «Грецией», а «Элладой». Но ниже — не об этом. А о букве «и».
Алфавит
Сколько было в Греции диктаторов! Только за последние 100 лет — и Метаксас, и «черные полковники». Однако, в отличие от нашего масштабного Ильича, греческие сатрапы не озаботились реформой эллинского алфавита. За что им — суровое порицание и выговор. Ибо…
Современный греческий алфавит:
.
Итого 24 буквы. Из которых 3 — реальные «и»! А существуют ещё и буквосочетания, которые также произносятся как «и»! Почему на юге Балкан царит такой пиетет к этому звуку — неясно…
Кроме многообразного «и простого» существует ещё «и краткое», которое пишется как латинское «ай», но не с одной, а с двумя точечками сверху. Спрашиваю:
— Друзья, так у вас 25 букв в алфавите?
— 24.
— А «и краткое»? Нет такой буквы?
— Есть такая буква.
— Дык, значит, 25 букв в алфавите?
— 24. «И краткое» в алфавит не входит. Это ж — обычная «i», только с двумя точками…
Кстати, о буквосочетаниях. Не буду распространяться обо всех, назову лишь любимое AY, которое произносится как «аф». А вот OY — это просто «у». И так далее… В результате эллины относятся к своей грамматике без почтения. Своими глазами видел, как в новостях на центральном греческом телеканале бегущая строка в течение 1 минуты писала слово «Австралия» двумя способами!
Приводит в восторг абсолютная непохожесть прописных и строчных букв. Вот гляньте на кси, зиту, сигму, ни, ипсилон. Ну как так можно — одни и те же буквы обозначать разными символами? Сюр! 🙂
А буква «сигма», если стоит в конце слова, — вообще ни на что не похожа. Греки подспудно чувствуют нелепость ситуации и стараются эту букву не произносить. То бишь, прочтя «Пиргос» или «Триполис», говорят: «Пирго» или «Триполи». И правильно. Народ — мудр. А вот филологи и каллиграфы страдают ерундой.
Ещё в греческом есть «верхняя точка» — аналог нашей точки с запятой, и «точка с запятой» — аналог нашему знаку вопроса (говорят, раньше у нас было так же).
Кстати, греческая буква «вита», которую мы ошибочно почитаем за «бету», произносится как звук «в». А буквы «б» у греков вообще нет. И если надо написать чо-нибудь, где «бэкается», то используется сочетание «мп». Видел надысь книжку на греческом языке «Дети Арбата». Автор — «Рымпаков». Да.
Но вернёмся к Ильичу. Что бы он мог сделать для греческой грамоты? Многое! Вот лишь краткое руководство по приведению грамматики в надлежащий порядок для каких-нибудь будущих «зеленых майоров»:
1. Упразднить все буквосочетания.
2. Упразднить две из трёх «и».
3. Легитимизировать «й».
4. Отменить «сигму конечную».
5. Отменить букву «кс», ибо считать закорючки — достало!
6. Букву «пс» — не отменять. Потому что красивая, похожа на рюмку, и с неё начинается греческое слово «рыба».
7. Запретить звук «б». Нет такой буквы — значит, и звука не должно быть. Обойдёмся!
8. Отменить одну из букв «о». Алфавит окончательно станет 21-символьным, и это — хорошо!
9. Ну ещё там по мелочам всяко. В общем, поле — непаханое!
В стране математических формул и православия
Живя в Греции, ощущаешь себя коэффициентом в сложной математической формуле. Ибо со всех сторон тебя окружают буквы и символы, ассоциирующиеся с математикой и физикой.
.
Для людей, всерьёз интересующихся православным богословием, не секрет: наш религиозный алфавит, насаждённый апологетами византийской веры, как две капли…
.
И, на закуску, сравним кириллицу с греческой азбукой непосредственно:
.
Идиот
Прохожу медосмотр. Ну, надо для годичного вида на жительство, чтобы строительство лодки закончить.
О греческом госпитале и вообще медицине расскажу как-нибудь в следующий раз. Здесь речь о «бегунке» — листовке, в которой врачи ставят подписи-штампики «побывал-отметился». В шапке «бегунка» — всякая информация обо мне, любимом. Фамилия, имя, отчество (в Греции отчество — свято, и это мне — нравится!), год рождения, тыры-пыры. И вдруг вижу строчечку… Слева что-то неясное — название графы. А справа… Там, где значение… Черным по белому написано: IDIOT!!!
Господи, какая благость! Наконец-то меня раскусили и не постеснялись честно написать об этом! И не абы где, а в настоящем медицинском документе! Теперь же мне всё можно! А если кто чо спросит: вот она, бумага официальная, из колыбели европейской культуры, где внятно написано: «ИДИОТ». И чо вы теперь от меня хотите.
Но всё оказалось не так радужно. Оказывается, idiot по-гречески — это сокращение от термина «частное лицо». Типа, бывают государственные организации, коммерческие структуры и частные «идиоты». Эх, а я то уж губищи раскатал…
.
Слова и фразы
Греческий язык во многом понятен и интуитивен:
— Мегало — много.
— Микро — мало.
— Эна — один.
— Дио — два.
— Триа — три.
— Дэка — десять.
— Пенита — пятьдесят.
— Анти — отрицание. Запомните приставку «анти» — она пригодится на коллоквиуме.
— Монастыри — монастырь.
— Парко — парк.
— Листа, он же Каталогос — список.
— Метафразон — перевод.
— Графо — писать.
— Одонтиотрос — дантист.
— Скулис — собака, ну, скуластая такая.
— Панатинаикос — Панатинаикос.
— Эхо дыариа — у меня понос.
В общем, всё как у нас. Но есть и отдельные различия.
— Нэ — да. Странно, нэ? Но привыкнуть можно.
— Охи — нет. При этом хорошим тоном считается эдак мотнуть головой в небо и закатить глаза. «Охи» также пригодится на коллоквиуме, поэтому не ослабляйте внимания.
— Молоко — не молоко, а «мягкий». Любопытно…
Ну что ещё…
— Мин энгизэтэ! — руками не трогать!
— Сига — медленно.
— Григора — быстро.
— Антропос — сударь.
— Гинэка — сударыня.
— Просохи — внимание!
— Кала — хорошо в смысле «клёво».
— Дакси (эндакси) — хорошо в смысле «добре».
— Лиго — чуть.
— Поли — не «лиго».
— Калимэра — доброе утро. Дня в Греции не бывает, поэтому сразу за «калимэрой» следует
— Калиспэра — добрый вечер. А потом
— Калинихта — спокойной ночи.
— Бытует гипотиза, что между 12 и 19 часами здесь все-таки — не утро и не вечер. В этом спорном промежутке времени апологеты подобной теории обмениваются восклицанием: «Херетэ!»
— Хотя здороваться можно и проще: «Ясус!» или просто: «Йа-а-а-а…» Это приветствие подойдёт и для прощания. Типа итальянского «Чао!»
— Краси — вино.
— Тора — сейчас (а вовсе не устав религиозной службы для «богоизбранной» нации).
— Паракало — пожалуйста.
— Эвхаристо — спасибо.
— Эвхаристо поли — большое спасибо.
— Эвхаристо пара поли — ну просто офигительно как мы вам благодарны.
— Коккино — красный.
— Мавро — черный.
— Параскеви — пятница (!)
Как и в любом языке, кажущаяся простота греческого порой обманчива. Например, кали хроня — это не «кайфующий хронический алкаш», а нечто типа «прекрасных вам лет» или «пусть у Вас всё будет хорошо». Мне нравится пожелание «кали хроня», которое греки говорят на Новый Год. Доброе. Типа нашего: «Удачи!» А если не новогодняя ночь, то: «Хроня пола!» — «Многие лета!»
Половина всех греческих фраз начинаются словом Афто. В переводе — «это». И если мы в разговорной речи, глядя на что-нибудь, вместо: «это есть карандаш» скажем просто: «карандаш», то греки непременно произнесут всю фразу без сокращений. Думаю, англичане научились своему «ит из» именно у эллинов.
На закуску — три самых популярных греческих слова:
— Асто — отстань, брось, не трогай, и т.п. Например, вместо длинной фразы: «Завязывай выкручивать этот заржавевший шуруп, всё равно у тебя ничего не выйдет, лучше положи отвертку на место и займись чем-нибудь более полезным!» — достаточно сказать просто: «Асто!» Очень нужное слово. Нэ.
— Малака. Конкретный перевод — нечто типа «недоумок», но посильнее. И, в принципе, это — ругательство. Но в мужской компании приветствие: «Ясу рэ малака!» — вполне уместно и звучит дружески-залихватски-подначивающе. Однако, компания должна быть определенного свойства и уровня образованности. Поэтому, не чувствуя оттенков фразы, произносить её не рекомендую.
— Аврио — завтра. Ну, если что-то надо сделать, то «аврио», это — свято.
Диалекты
Говорят, греки эллинские не понимают греков понтийских. Не знаю, может — правда, может — враньё. Мы же пользуемся своим «пепелац-диалектом». Автор — известный грековед Лена Михална Тюрина.
На пепелац-диалекте греческого языка кошка — кошкас, собака — собакос, продавец магазина на нижнем этаже — снизус, владелец супермаркета на повороте — поворотис и т.п. Нашего диалекта греки тоже не понимают, так что он ничем не хуже понтийского.
Кала.
Фонетика
Фонетика греческого языка, не знаю почему, но — удивительно родная. Бывалочи просыпаешься утром в какой-нибудь стране. Не в отеле, а среди людей живущих-работающих. И спросоня слышишь звук нарождающегося дня. Собаки лают, птицы щебечут, моторы жужжат… И среди звуков — говор людской спозораношный.
В Таиланде, в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Африке, Австралии, Новой Зеландии, в Европе, и даже в славянских странах, слыша из-за забора невнятный людской говор, сразу понимаешь: не дома. Не в словах дело, слов — не разобрать. Звуки, интонации, акценты — всё не родное. А вот в Греции — наоборот. Ну наши говорят, сто пудов — наши! И только прислушавшись, понимаешь: всё-таки не дома…
Дакси.
И, наконец, коллоквиум…
Тора, когда читатель уже практически выучил эллиника глосса, давайте григора проведём коллоквиум. Опросный листа коллоквиума разработан греколюбами Павлосом Липатенковым и Элени Леоновой.
Вопрос эна, он же последний: как перевести на россики глосса название древней страны «Антиохия»?
Ответ: Антиохия = Дания.
.
Непонятно; Тогда — асто!, Эллиника глосса — не для вас. Если же вы уверенно справились с заданием и понимаете, откуда взялся метафразон, можете смело графо в анкетах: «Знание эллиника глосса — в совершенстве». Впрочем, как и датского.
Афто инэ олло — вот и всё.
Что значит малака по гречески
Хотите что-то перевести с русского на греческий или с греческого на русский, но не можете?
Без проблем, пишите сюда, постараемся помочь.
Быстрый переводчик для языков: русский, греческий, английкий — по ссылке http://www.cyprusboard.com/translator.php?setlang=rus
Малака — онанист, хотя есть и вариант когда друзья так могут называть, так что степень оскорбительности зависит от тона. Кстати, и девушки иногда так друг друга называют.
Зануду переводчик написал как Ντάουνερ.
хм. ясно я вот тоже между мудаком и придурком сомневалась.
а чел киприот, пытался пояснить, что это примерно такой человек как он)) че бы тогда и не обозвать)
зануда, да. но тока в одном смысле.)))))))))))))
Греция
Еще в детстве я где-то слышал, что во время Крымской войны и первой обороны Севастополя один высокопоставленный императорский сановник устроил смотр народного ополчения. Взглянув на строй.
Деревенские старики
Пастух в ущелье Викос
Улица в деревне Кукули
Деревенская гостинница
Ушелье Викос
Еще в детстве я где-то слышал, что во время Крымской войны и первой обороны Севастополя один высокопоставленный императорский сановник устроил смотр народного ополчения. Взглянув на строй молодцов далеко не призывного возраста, он снисходительно поприветствовал ополченцев.
— Здравия желаем Ваше сиятельство! – Весело горланили мужики.
Хмуро молчал только один отряд. Это были греческие рыбаки из Балаклавы. Сановник, естественно, разозлился. Что за вызывающее непочтение?! Почему греки на приветствие не отвечают?
И это соответствовало действительности: каждый из греков имел хоть и маленькую, но свою лодку. Подумал сановник и поздоровался снова:
Тут уж ему ответили. С достоинством.
Такая вот история, с которой мое личное восприятие Греции и началось. Так что эта страна всегда у меня ассоциировалась не с древними эллинами, а с их потомками, которые сумели пережить пятисотлетнее турецкое иго, не потеряв чувства самоуважения и стремления к свободе. Интересные люди. Не случайно должно быть на помощь вечно бунтующим грекам уезжали российские дворяне. И лорд Байрон, видимо, не случайно за их свободу сражаться отправился. Есть в этом народе что-то притягательное.
Вот с такими чувствами я и засобирался в путешествие. Подготовиться к нему особого труда не составляло: поездки в Грецию предлагало великое множество туристических фирм. Одна беда – везде только традиционный набор престижных курортов в сочетании с отработанными маршрутами экскурсий. Много ли в таком случае настоящих «капитанов» увидишь? То, что такой расклад не устраивал не только меня одного, я еще раньше понял. Поэтому и не оказался в одиночестве. Однако, хотя одна голова хорошо, а две – лучше, ничего оригинальнее, чем купить обычный тур мы все равно не смогли. Пообещали друг другу, что из этой поездки все равно постараемся что-либо максимально авантюрное устроить и отправились в путь.
И вот в предвкушении приключений мы прибыли в аэропорт Салоники. Кругом надписи необычным шрифтом написаны. Стало быть Греция. Хотя других поводов в этом убедиться и нет. С самолета – сразу в автобус, а сопровождающий группу представитель турфирмы Харрис говорил на отличном русском языке. Как потом выяснилось, родом он был из Советского Союза. Так сказать российский грек, перебравшийся на историческую родину. Весьма многочисленная между прочим категория жителей Греции. Кто из Средней Азии приехал, кто из Крыма, кто из Грузии. И все сохраняют какую-то частичку своей прежней родины. Даже забавно иногда на улице маленького греческого городка встретить местного жителя, говорящего по-русски с легким грузинским акцентом. Харрис даже рассказывал, что в Афинах целые кварталы есть, где все сплошь на русском языке общаются. Это нас вдохновило и даже немного расслабило. Так же как приличный отель на побережье полуострова Халкидики, теплое, ласковое море под боком, бассейн и прочие блага цивилизации. Вокруг сплошные русские туристы и российские греки во главе с Харрисом. В общем, улучшенный вариант Сочи, да и только. Отдыхай – не хочу. Но тут нам оказия подвернулась: нашу группу к горе Олимп повезли. Решили мы случай не упускать и первую часть пути вместе со всеми проделать, хотя не очень-то любим в групповом варианте ездить. Слишком уж народ разный. Вот и на этот раз с нами одна московская парочка оказалась – ну просто столичней некуда. Их с первого дня все не устраивало: то кондиционер не в ту сторону дует, то водорослей в море слишком много, то места в автобусе не те, то еще что-нибудь не так, как, якобы, в первопрестольной давно общепринято. Тоска в общем зеленая. Она и у Харриса в глазах уже отчетливо читалась. Воспользовались мы его настроением и говорим:
— Отправимся-ка мы дальше самостоятельно. Страсть как охота настоящую Грецию посмотреть.
Удивился Харрис, но возражать не стал. Дал только пару практических советов и номер своего мобильного телефона написал.
И помог на рейсовый автобус сесть.
Доехали мы до городка Каламбаки и из уютных кресел вылезли. Здравствуй, настоящая Греция! Калимера то есть. А кроме этого приветствия – калимера – мы честно говоря мало что еще по-гречески знали. Хотя разговорник при себе имели и отдельные слова прилежно заучить старались. Ну и что это нам дало? Нет, слова на греческом языке сочувствие, безусловно, вызывали. Но ответные тирады, произнесенные экспансивной скороговоркой, для нас все равно непонятными оставались. Правда многие греки английским вполне сносно владеют. А мы – несносно. Поэтому опять таки взаимопонимания мало. Так с чувством все нарастающей тревоги по поводу способа общения в предстоящем путешествии по городу и шли. Мимоходом красотами любовались. Городок приятный, прямо у подножья высоких, похожих на огромные, толстые столбы скал расположен. А на вершинах – монастыри. Прямо между небом и землей. И называется все это чудо Метеоры, что по-гречески именно такое подвешенное состояние и означает. Раньше там монахи православную веру и греческую культуру от турецкого засилья спасали. Удалось. Потом, видно по привычке, так там жить и остались. В результате получилась туристическая достопримечательность. Вот мы и пытались у прохожих выяснить: как на эту верхотуру забраться. На первых порах безуспешно, но потом одну старушку повстречали, которая по-немецки говорить могла. Выяснилось: либо пешком, что весьма долго, либо на такси. Ладно. Подошли к таксисту и решительно «Метеора» говорим. Понял. Головой качнул утвердительно и улыбнулся приветливо.
— Посо? – сколько стоит, поинтересовались мы.
Тот заулыбался еще приветливей и на бумажке цифру написал.
— Посо, посо?! – возмущенно, как Харрис учил, округлили мы глаза.
Шофер улыбаться не перестал, но во взоре, помимо приветливости, уважение к толковым туристам мелькнуло.
— Малака! – закрепили мы достигнутый успех забористым греческим ругательством.
Тут таксист нас и вовсе зауважал. Хвать бумажку и цифру поменьше вывел. То-то! Поехали. Добрались по качественному серпантину до обзорной площадки, купили билеты на посещение монастыря святого Варлаама и по крутым ступенькам полезли в монашескую обитель. Красота вокруг – необычайная. Отвесные скалы и словно из ни выросшие монастырские стены. Правда, туристов здесь в несколько раз больше, чем монахов. Ничего себе, уединение! Посочувствовали мы служителям божьим и снова вниз – на автовокзал.
Знания иностранных языков у нас в экстремальных условиях совершенствовалось просто стремительно и фразу «Ту тикет ту Янина» мы произнесли уже почти безупречно. И даже «паракало» прибавили, что по-гречески «пожалуйста» означает. В общем, в автобус мы почти без проблем сели и через четверть часа уже в город Янина ехали. Дорога все выше и выше в горы уходила, а повороты над пропастями – просто сумасшедшие. На дороге знак ограничения скорости заметили, а на нем «70» стоит. При этом машины еще и обгонять друг друга умудряются. Не случайно у всех водителей на лобовом стекле иконки висят. Но правила на каждом шагу нарушают. Правда, без наглости, корректно можно сказать. Перебрались мы наконец через перевалы и на берегу большого озера Янину увидели. Вышли на вокзале и обмерли: какая публика экзотическая! Старики с четками и посохами с молчаливым достоинством сидят, старухи во всем черном с банками козьего сыра неторопливые беседы ведут. Рядом мужики узо – местную водку, разбавленную водой – попивают. Туристы по виду самых разных национальностей с рюкзаками автобусов дожидаются. Не иначе, как в знаменитое ущелье Викос направляются. Вот бы на него хоть одним глазком посмотреть! Забегали мы по перрону, засуетились: как туда, интересуемся, добраться? Да очень просто, объясняют неторопливые греки. Дня через три в деревеньку, что неподалеку от Викоса находится, автобус пойдет. Вот и доберетесь. Да, в Греции спешки не любят. Делать нечего – пошли город смотреть. Крутые, узкие улочки, старую крепость, что со времен турецкого ига осталась, дворец Аль-паши, который в то время в Янине наместником султана был. С ним, кстати, весьма примечательная история приключилась. Правил он, правил, да и решил однажды, что вовсе самостоятельным государем стать может. Проявил, современным языком выражаясь, склонность к сепаратизму. Центр в лице Стамбула это терпеть не стал, прислал войска и провел антитеррористическую операцию. Поубивали, короче, всех, включая самого Аль-пашу, который умер от ран на руках своей возлюбленной гречанки Василики. Посмотрели мы город и пошли в гостиницу ночевать. Утром, думаем, разберемся – как до Викоса добраться. Не может быть, чтобы проблема неразрешимой была. И что вы думаете? Подвернулся таки случай. Только поутру в маленьком кафе завтракать начали – в дверях мужчина появился.
— Калимера! – говорит. И улыбается. Но по виду явно не грек.
— Монинг – улыбамся мы в ответ.
— Гутен таг! – продолжает веселый незнакомец.
— Добрый день! – не сдаемся мы.
— Как дела? – сияет полиглот.
Но больше ни одного слова по-русски сказать не смог. Немцем оказался. Фотограф из Берлина. Он в Грецию уже третий раз приехал – ущелье Викос снимать.
Так и поехали вместе с Берндтом из Берлина и Мильтоном из Кукули. На петляющей между скал дороге один поворот круче другого, а наши новые знакомые радио включили и о греческой музыке спор завели.
— Рембетика. – С видом знатока определяет Берндт стиль звучащего произведения.
— Рембетика! – Соглашается Мильтон, бросив на время руль и обеими руками делая жест восхищения познаниями немецкого приятеля.
— Гитара. – Сообщает Берндт свое суждение по поводу музыкального сопровождения.
— Гитара?! – Всплескивает руками Мильтон, едва успев схватиться за руль перед очередным виражом.
— Гитара?! – опять оставляет он баранку и сложив ладони лодочкой тычет ими в радиоприемник. – Бузуки!
— Бузуки охи! – Не соглашается упрямый Берндт. – Гитара!
— Бузуки охи?! – Хватается двумя руками за голову Мильтон.
— Охи, охи. – Не унимается настырный немец.
Как только доехали – ума не приложу! Остановились, наконец, в деревне – кругом горы, где-то далеко внизу облака клубятся, вокруг домики из грубо отесанного камня стоят. Один из них – отель Мильтона. На десять номеров. Берндт нас тут же в деревенскую таверну потащил.
А циппоро – это самогонка виноградная. Закажешь стопку – тебе под нее обязательно бесплатно закуску незатейливую поднесут.
И вторую стопку заказал. Хозяин таверны Коста снова стопку с закуской принес и рядышком подсел.
— Откуда будете? – у нас интересуется.
— А немцев? – Обижается Берндт.
— А если они к тебе в таверну придут? – Пытается образумить Косту космополитичный берлинец. – Ведь обслужишь? Ты же бизнесмен.
Так к общему мнению спорщики и не пришли. Даже циппоро не помог. Тут еще другие постояльцы отеля подошли: семья из Голландии, парочка из Бельгии, гречанка и даже один сириец. Сели все вместе во дворике таверны под двухсотлетним платаном и стали болтать с использованием всех языков и жестов. Прямо интернациональные посиделки. Только затемно и разошлись.
А наутро мы из номера выскочили, чтобы к Викосу вожделенному пойти, и обмерли: дождь пошел. Мы – в панику. Пропала затея! Но потом в руки себя взяли: хоть дождь, хоть град, а до Викоса доберемся! Тут еще и о происхождении самого этого словечка «паника» вспомнили. Был такой древнегреческий бог Пан. На чертика похож, но безобидный. Только народ очень пугать любил. И как нам знающие люди рассказывали, Пан сейчас на туристах специализируется. Нет, думаем, не на тех ты брат Пан напал. Показали в сторону леса, где он обитает, кукиш и отправились в дорогу. И надо же – тут и дождь закончился. Пошли мы старинной горной тропой, по которой раньше ослы, а нынче редкие туристы бродят. Дорожка поставленными на ребро камнями выложена. Вниз посмотришь – дух захватывает. Карабкались, карабкались, наконец до новой деревеньки добрались. Еще меньше, чем Кукули – душ на 15 – 20. Местные жители – одни старики и старухи пенсионного возраста. Вся молодежь в город уехала. В центре таверна крошечная. Зашли туда перекусить. Население почти в полном составе там время коротает. Новым лицам все рады: как-никак развлечение. Все доброжелательно циппоро выпить предлагают и в качестве закуски осьминога подают. Выпили со всеми, включая местного попика. Тот за стойкой стоял и уж очень на циппоро налегал. Но держал себя в рамках приличия: положение обязывало. Передохнули мы и дальше отправились. К Викосу. Снова по тропе пошли и под ногами облака разглядывать стали. Вот и на вершину влезли – впереди площадка маленькая и на камешке старик в шляпе сидел. Мы на него вначале даже внимания не обратили: такая потрясающая картина открылась. Вниз отвесные скалы уходят и на дне узенькая полоска реки видна. Глубина Викоса в этом месте около одного километра. Настоящий каньон! Вдаль взглянули – а там ущелье расширяется и выход на плоскогорье виднеется. Стали мы всю эту прелесть фотографировать и вслух восхищаться. Тут вдруг старик с камешка к нам на русском языке обратился:
— Вы, что, из России будете?
— Из нее самой! А вы откуда русский так хорошо знаете?
Надо же, думаем. Забрались в греческую глухомань и тут своего земляка встретили! Ну не удивительно ли?
В этих краях он родился и вырос. Потом вторая мировая война началась и в Грецию итальянские и немецкие фашисты пришли. Наш дед сразу к коммунистам подался – они тогда сопротивление оккупантам организовывали. Всю войну партизанил, а когда фашистов выбили, греческое правительство из эмиграции вернулось. Тут уж гражданская война началась. Проправительственные силы Англия поддерживала, а коммунистов – Советский Союз. Но англичане разворотливее оказались и быстренько в Грецию свои войска высадили. Принялся дед и против них воевать. Но в 1948 году совсем уж туго стало. Пришлось с боями в Югославию уходить, а оттуда в СССР перебираться. Только в середине 70-х удалось ему на родину вернуться. Такая вот судьба. Поговорили мы с ветераном, пожали ему руку и прощаться стали.
— Да здравствует Сталин! – говорит старый партизан.
На том и расстались. На обратном пути еще пастуха со стадом коз встретили. Поздоровались, рядом на камешке посидели, перекурили совместно. Поулыбались друг другу под звон козьих бубенчиков, жестами во взаимных симпатиях объяснились и разошлись друг другом довольные. Вернулись в гостиницу, еле ноги передвигая, но довольные. А на следущее утро нас Мильтон на своей машине в Янину отвез. Подъехали к автовокзалу, а припарковаться негде. Мильтон прямо на проезжей части машину остановил, вещи помог выгрузить и руки нам пожимать принялся. Так как прощался он с чувством, с толком и расстановкой, то позади нас на узкой улице скопились машины: проезд-то мы перекрыли. Но что интересно, все терпеливо ожидали. Даже не гудели. Видели, что дело серьезное – прощаются люди. Как тут мешать? Греция! Сели мы снова в автобус и дальше – в городок Касторию – отправились. Примечателен он тем оказался, что центром производства шуб является. Говорят, что еще во времена Византийской империи в эти края провинившихся придворных ссылали. Изгнанникам скучно было и они занялись ловлей бобров и выделыванием шкур. С тех пор и началось. Теперь сюда российские шоп-туристы ездят и шубы покупают. Специально для них на многочисленных фабриках даже надписи на русском языке имеются. Вот в этом-то городке и пришлось нам на ночлег остановиться. Подошли мы наудачу к пожилому греку и с помощью разговорника поинтересовались: где здесь недорогой отель можно найти. Грек сразу еще одного приятеля из лавки на другой стороне улицы позвал, тот – третьего. Короче, минут через пять на улице целый консилиум собрался. Все что-то степенно обсуждают, друг другу руками в разные стороны указывают. Мы уж, было, решили, что о нас и вовсе позабыли. Но нет. Один из группы сбегал куда-то, вернулся и нас за собой повел. Сопроводил к небольшой гостинице и еще с хозяином поторговался. Улыбнулся довольно и жестами нам показал, что еще на одну тысячу цену сбил. Интересные, все таки, люди, эти греки.
Потом мы еще с городом познакомились и церквушку одну интересную осмотрели. Крохотная такая, с византийских времен стоит, но действует. Двери настеж, зашли – а там никого. Не то, что священника, сторожа у дверей не было. Ни души! Только свечи в полумраке перед скромными иконами потрескивали. Ощущение такое, словно в эпоху раннего христианства попали.
Затем в следующий городок Эдессу успели заглянуть – на водопады посмотреть. Красиво, но с Викосом не сравнить. Очень уж благоустроенный водопад: с удобными подъездными путями, площадками для осмотра и кафешкой невдалеке. После водопада мы круговой маршрут по северу Греции в Салониках замкнули и вернулись в свой отель на Халкидиках. Харрис нас встретил.
Сказано – сделано. Доехали до города Кавала и на пароме к острову Тасос отправились. Плывем, солнышко светит, вдали святая гора Афон виднеется. Но туда туристам доступа нет. Весь полуостров, на котором гора стоит, «монашеской республике» принадлежит. Попасть в это «государство в государстве» можно только по специальному разрешению главы греческой автокефальной церкви. А женщинам и вовсе на Афон путь заказан. Даже суда с представительницами прекрасного пола на борту ближе, чем на 500 метров к берегу приближаться права не имеют. Помимо этого православные женоненавистники ликвидировали на территории своей автономии всех животных – самок. Такая вот история с географией. Хоть одобряй, хоть осуждай, а нарушать установленного порядка не смей. Так что на это мужское царство только издали полюбоваться и можно. За этим делом мы с попутчиком одним познакомились. Грек, но живет в Нидерландах. На родину в отпуск приехал. Он помимо греческого еще голландским и болгарским языками владел. А мы только по-немецки и по-русски, естественно, говорить могли. Но немецкий язык с голландским много общего имеет, а болгарский с русским немного схож. Так и говорили на немецко-болгарском. А тут и Тасос на горизонте показался и крошечный городок Лимас виден стал.
Население в нем всего семь тысяч жителей. Набережная, небольшие, максимум в три этажа белоснежные домики под красными крышами и чуть ли не на каждом вывеска «Отель». У набережной множество рыбацких лодок всевозможных размеров, сети рядом сложены, запах моря вокруг и усатые греческие капитаны обстоятельно и не спеша что-то на судах своих делают. А туристов в городке – видимо невидимо! По набережной бродят, в рыбных ресторанчиках и кофейнях сидят, у стоящих через метр лавчонок на сувениры глазеют. За городком гора возвышается, а на ней древний акрополь стоит. Когда мы туда забрались, вниз глянули. А песчаные пляжи городка скалами обрамлены и вода рядом с ними изумрудного цвета. Спустились к ним – а вокруг жизнь кипит. Крабы в расщелинах прячутся, рыбки в прозрачной воде плотными косяками плавают, ежи морские на дне лежат. Они, кстати, нам массу неудобств доставили. Ведь хотя местные жители и утверждают, что вреда их колючки человеческому организму практически никакого не наносят, но приятного в таких уколах – коли наступишь – думается мало. Хорошо еще что в прозрачной воде их видно хорошо. А как в такой воде с маской и трубкой плавать хорошо! Одна беда – сколько ни ныряли, а ни одной знаменитой эгейской губки не нашли. Вечером, правда, в городке их в огромном количестве среди сувениров увидели. Купили парочку и ужинать пошли. По-простому, по-гречески незатейливо: осьминоги, шашлыки из рыбы-меча, вино молодое из бочки. Хозяин ресторана Георгас колоритной личностью оказался. Английским и немецким языками владеет, имея, при этом, вид карикатурного американского мафиози. Мы с ним разговорились, а он нам и сообщил:
— Все это мишура туристическая. Вот после работы я по-своему отдыхаю. Мне ночная жизнь по душе. Если до 2 часов дождетесь, можете со мной пойти.
Как не дождаться! В такую подумали крутую греческую таверну попадем – пальчики оближешь. Дождались. А Георгас нас по дискотекам потащил. И ничего там греческого, кроме самого американизированного Георгаса, и в помине не было. Разочаровались мы и ушли потихоньку. Домой уже пора было собираться. В Калининград. Хотя и жаль было с Грецией расставаться. Долго теперь о ней вспоминать будем: о русофиле Косте, эмоциональном Мильтоне, старом партизане, российском греке Харрисе, любителе диско Георгисе и, конечно, о чудаке фотографе из Берлина Берндте.