Что выращивал ниро вульф
Мир Ниро Вульфа
Этот раздел сайта посвящен разным деталям и малоизвестным подробностям о Рексе Стауте и его героях, в первую очередь Ниро Вульфе и Арчи Гудвине.
Первое интервью Рекса Стаута
Когда впервые Рексом Стаутом заинтересовались журналисты? Оказывается, свое первое интервью он дал, будучи совсем еще молодым человеком, задолго до начала своей писательской карьеры.
Орхидеи Ниро Вульфа
Увлечение Ниро Вульфа орхидеями — такая же неотъемлемая часть его жизни как и вкусная еда, бокал пива и хорошая книга. А вот какие именно орхидеи выращивал Ниро Вульф в своей оранжерее?
Книжная полка Ниро Вульфа
Все мы знаем, что Ниро Вульф — большой любитель чтения, а вот какие именно книги он читал?
Книжная полка Рекса Стаута
А какие книги читал сам Рекс Стаут?
Дом Ниро Вульфа
Наверное, интересно представить себе дом, в котором разворачивалось действие историй о Ниро Вульфе и Арчи Гудвине?
Загадки дома Вульфа
Интереснейшее и очень глубокое исследование, посвященное дому Ниро Вульфа, провел Алекс.
Мемориальная доска на доме Вульфа
«На этом месте стоял элегантный особняк вымышленного толстяка частного детектива Ниро Вульфа. Со своим умелым помощником Арчи Гудвином мистер Вульф выращивал орхидеи и вкусно обедал, находя решения более чем семидесяти загадок, записанных Рексом Стаутом с 1934 по 1975», — так переводится текст мемориальной доски, расположенной на доме №454 на 35 Западной улице в Нью-Йорке.
На кухне у Ниро Вульфа
Какие именно блюда подавал Фриц к столу Ниро Вульфа? И можно ли их приготовить себе на обед? Чтобы узнать это, необходимо побывать у них на кухне.
Напитки в доме Ниро Вульфа
А какие напитки пили Ниро и Арчи? И что они предлагали своим гостям? Еще одно великолепное исследование Алекса.
Так сколько же весил Ниро Вульф?
В книгах неоднократно упоминается «седьмая часть тонны». Но какую тонну имел в виду Рекс Стаут? Дело в том, что в США наряду с привычной нам метрической тонной (tonne) применяется для измерения массы «короткая тонна» (ton; short ton) равная 2000 фунтов или 907,18 килограмма. Путем несложных вычислений приходим к выводу, что великий детектив и лентяй Ниро Вульф весил от 129,5 до 143 килограммов. Неудивительно, что он заказывал для себя специальные кресла!
Кстати интереснейшее (хотя и спорное) исследование колебаний веса Ниро Вульфа провел Crusoe. Подробнее о нем…
Хронология Вульфа
Когда происходили события, описанные в книгах о Ниро Вульфе и Арчи Гудвине?
Автомобили Ниро Вульфа
Автомобили какой марки предпочитал Ниро Вульф? Арчи Гудвин не раз говорит о «седане марки «Герон», который принадлежит мистеру Вулфу, а езжу на нем я«. Но ведь Герон — это древнегреческий математик и изобретатель, (который, кстати, считается изобретателем первой паровой машины), а автомобильной марки «Герон» не существует и никогда не существовало? Так что же это за автомобиль?
Как звали Вульфа?
Как звали великого сыщика? Неро? Ниро? Вулф? Вольф? Вольфе?
Ниро Вульф на почтовых марках
О Ниро Вульфе не только писались книги, снимались фильмы и ставились радиопостановки. Его изображение можно увидеть также на почтовых конвертах или в альбомах коллекционеров.
Стаут и стаут
Есть ли связь между любовью Ниро Вульфа к пиву и фамилией его автора?
Прототип Роуклиффа
Рекс Стаут рассказывал своему биографу, Джону МакАлиру, что у лейтенанта Роуклиффа, полицейского, который мечтал посадить Ниро Вульфа и Арчи Гудвина в тюрьму и заикался при общении с Гудвином, был реальный прототип.
Уотсон был женщиной?
Рекс Стаут был человеком с великолепным чувством юмора. Однажды он предположил (и обосновал свое предположение), что доктора Уотсона, верного спутника Шерлока Холмса, могли звать не Джон, а…Ирен.
Орхидеи Ниро Вульфа
Благодаря edgealex я нашел великолепную статью Галины Коломейцевой (кандидата биологических наук, старшего научного сотрудника ГБС РРАН, Москва), посвященную орхидеям Ниро Вульфа.
Это настоящее исследование, я бы даже сказал «ботанический детектив», посвященное увлечению знаменитого сыщика этими изумительными творениями природы. Статья была опубликована в журнале «В мире растений», №10 за 2001 год.
С удовольствием предлагаю эту статью Вашему вниманию (иллюстрации добавлены мной — Chuchundrovich).
Орхидеи Ниро Вульфа как удобный повод поговорить об их маленьких тайнах
Однажды, лет десять назад, меня позвали к телефону. Звонили из какой-то редакции и просили проконсультировать по поводу названий некоторых орхидей. Гораздо позже я узнала, что, таким образом, при помощи одного телефонного разговора, редактор попробовал решить проблему правильного перевода и произношения латинских названий орхидей для впервые издающихся в нашей стране детективных романов Рекса Стаута о знаменитом сыщике Ниро Вульфе. Конечно, такое небрежное обращение с драгоценными текстами признанного классика американского детектива в нашей стране могли заметить только немногие специалисты и любители, с насмешкой читая исковерканные названия орхидей. А вот на родине Стаута к орхидеям Ниро Вульфа всегда относились с большим почтением, я не раз читала в американской периодике статьи, в которых скрупулезно подсчитывалось количество упомянутых в романах видов орхидей, расположение и температурные характеристики оранжерей, а также другие садоводческие мелочи.
Всего Стаут написал 48 романов о Ниро Вульфе [на самом деле — больше]. Об увлечении сыщиком орхидеями там всегда говорится вскользь, однако, мелкие подробности уличают Стаута в глубоком знании предмета и серьезном отношении к этой стороне жизни главного героя. Чтобы всем было понятно, о чем идет речь, напомню читателю об основных принципах, определяющих уклад жизни Ниро Вульфа, которым он следовал скрупулезно и безоговорочно.
Основным жизненным принципом Вульфа был максимальный комфорт, который заключался в материальной независимости и занятии тремя интересными и приятными вещами: тренировке мозгов в процессе раскрытия запутанных преступлений, гурманстве и цветоводстве. Поскольку все эти занятия требовали некоторого количества мускульных усилий, у Вульфа было три помощника, постоянно проживающих в его особняке и выполняющих всю черную работу: Арчи Гудвин, от лица которого ведется повествование во всех романах, был оперативником и личным секретарем, Фриц Бреннер — личным поваром, а Теодор Хорстман — личным садовником.
Страсть к орхидеям — ничуть не слабее других человеческих страстей, ее можно сравнить и с коллекционированием, и с чревоугодием, и с любовью к власти и женщинам. Заключив себя в четырех стенах, Вульф жил полной, насыщенной жизнью, его мир включал в себя несколько несоприкасающихся между собой кругов — криминальный, гурманский и мир любителей орхидей. Вероятно, авторам криминального детектива или тем, кто пишет о вкусной и здоровой пище, есть, о чем поговорить с читателем в связи с технологией раскрытия преступлений или секретами приготовления изысканных блюд на кухне Ниро Вульфа, я же предлагаю обсудить наиболее близкий мне предмет — орхидеи Вульфа с точки зрения их агротехники.
Представьте себе трехэтажный особняк в Нью – Йорке, на крыше которого имеется большая оранжерея с тремя температурными отсеками, зимним садом, камерой для обработок пестицидами, кладовкой, комнатой для пересадок и каморкой садовника. Это и есть тот особый мир, в котором растут и цветут десять тысяч орхидей и где Вульф ежедневно проводит 4 часа – с 9 до 11 утром и с 14 до 18 днем. Как и каждого садовника, меня всегда немного смущало огромное число растений, которое росло у Вульфа на сравнительно небольшой площади. Ведь чтобы разместить десять тысяч горшков с взрослыми цветущими орхидеями необходимо, по крайней мере, 400 квадратных метров стеллажной площади.
Эта площадь могла бы быть и поменьше, если бы часть растений выращивалась не в горшках, а на блоках из стволов древовидных папоротников или кусков коры, подвешенных под крышей оранжереи. Однако, хотя это и кажется невероятным сегодня, во времена написания романов о Ниро Вульфе (то есть в 1934-68 годах [на самом деле — 1934-75]) ВСЕ орхидеи у европейских и американских садоводов выращивались только в горшках и корзинках.
Основным субстратом, которым пользовались в то время, были корневища папоротника осмунды королевской (Osmunda regalis). Нарезанные кусками промытые от земли корневища смешивали со сфагновым мхом и сажали в этот субстрат орхидеи, причем набивали горшки так плотно, что растение сразу же после посадки можно было приподнять со стеллажа «за ушки». Затем осмунда королевская была признана редким видом, ее повсеместно запретили собирать в промышленных количествах и вывозить из мест естественного произрастания. Лишившись основного субстрата, орхидееводы всего мира стали экспериментировать с различными органическими и неорганическими материалами. Вскоре они выяснили, что эпифитные орхидеи можно выращивать на самых разнообразных субстратах – от сложных, состоящих из множества смешанных в определенных пропорциях компонентов до простой молотой древесной коры или даже полистироловых шариков. Эпифитные орхидеи могут приспособиться к самым разнообразным субстратам, нужно только правильно подобрать все другие условия – частоту увлажнения, степень просушки между поливами, систему подкормок, влажность воздуха, освещенность и так далее.
Вульф и его садовник Хорстман в качестве субстрата для своих орхидей также предпочитали осмунду, хотя использовали и торф (по-видимому, это был волокнистый верховой торф, специально выписываемый из-за границы), а также мох сфагнум. На дно каждого горшка они обязательно клали основательный слой дренажа в виде битых глиняных черепков. Пользуясь этими субстратами, наши садовники виртуозно освоили все тонкости полива и подкормок, поскольку у них хорошо росли и прекрасно цвели самые разнообразные орхидеи. Итак, десять тысяч горшков с орхидеями выращивались в трех оранжереях с разными температурными режимами. Такая традиция сложилась еще в XIX веке, когда английские садовники рекомендовали разделять все орхидеи в больших коллекциях по требованиям к температуре на три части. В теплой оранжерее Вульф выращивал фаленопсисы, онцидиумы, ванды, некоторые виды венериных башмачков. В каттлейной (умеренной) оранжерее были собраны каттлеи, лелии, дендробиумы и гибриды, которые требовали теплого содержания в течение всего года, кроме зимнего сезона, во время которого ночная температура понижалась до 12 – 15 С. В холодной оранжерее с зимней ночной температурой 10 – 12 С у Вульфа росли цимбидиумы, одонтоглоссумы, целогины, мильтонии, масдевалии и другие высокогорные виды.
Вульфу очень нравились мильтонии, растущие у него в холодной оранжерее, причем содержал он в основном природные виды, а не гибриды. В настоящее время все упоминаемые в романах Стаута высокогорные колумбийские мильтонии выделены в особый род мильтониопсис (Miltoniopsis), в котором насчитывается всего шесть видов. Наиболее часто упоминаются мильтониопсис Роэзла (M. roezlii) и мильтониопсис флагоносная (M. vexillaria), которые фигурируют в пяти романах. Эти две прекрасные орхидеи растут в горах Колумбии и имеют очень похожие побеги, листья и цветоносы, их цветки в диаметре достигают 10 см, а отличаются они, в основном, своей окраской. У мильтониопсис Роэзла цветки снежно-белые, с пурпурными пятнами в основании лепестков и ярким оранжево-желтым пятном в основании губы, а у мильтониопсис флагоносной цветки могут быть окрашены в разные оттенки розового и пурпурного цветов. Обе эти орхидеи являются родоначальниками огромного числа гибридов с самой разнообразной окраской и рисунком на губе. Их плоские яркие цветки имеют сильный аромат садовых роз и напоминают формой фиалки, отчего их называют иногда «орхидеями-анютиными глазками». Замечательным свойством этих растений является буйное цветение на протяжении почти круглого года, а наиболее часто цветущие растения можно увидеть в весенне-летние месяцы.
«Так как же наши орхидеи? — поинтересовался Кремер.
— Благодарю вас, сносно, — удивленно ответил Вульф. — Мильтония Роэзла выбросила четырнадцать цветоносов.» («Право умереть», 1964)
При всех своих положительных качествах мильтониопсис имеют все же один существенный недостаток — их цветки практически не стоят в срезке и в вазе быстро увядают. Поэтому продают их всегда в виде цветущих растений в горшочках.
История этого вида в ботанических садах Европы началась с того, что в 1837 году несколько растений были отправлены на корабле из Манилы в Англию. Пережить морское путешествие суждено было только одному растению из всей партии, которое досталось владельцу орхидного питомника в Тутинге мистеру Роллисону. В том же году этот фаленопсис зацвел и был ошибочно причислен к уже известному тогда виду фаленопсису прелестному (Phalaenopsis amabilis). После долгой путаницы, лишь в 1862 году, это растение получило статус нового для науки вида, а профессор Рейнхенбах дал ему замечательное название, увидев в ниспадающих белыми хлопьями цветках кипящую морскую пену, из которой родилась Афродита. Этот фаленопсис и его гибриды долго (около месяца) стоят в срезке и незаменимы для свадебных букетов.
Выращивал Вульф и другие замечательные фаленопсисы. В романе «Все началось в Омахе» (1956) читаем:
«Вульф показывает свою коллекцию орхидей только знатокам, которые понимают в них толк. Он не терпит в оранжерее людей, делающих вид, будто они могут отличить фаленопсис Стюарта [Phalaenopsis stuartiana] от фаленопсиса Шиллера [P. schilleriana], а на самом деле не знают разницы между розой и анютиными глазками.»
Вот, например, одна фраза из романа «Сочиняйте сами» (1959):
«Мы как раз писали письмо Льюису Хьюитту, рассказывая о результатах скрещивания белой формы каттлеи Гаскелла [Cattleya gaskelliana] и каттлеи Мосс подвида Вагенера [C. mossiae var. wagenerii].»
Как и большинство садоводов, Вульф мечтал вывести безупречный цветок, либо девственно белый, либо совершенно черный. В данном случае он должен был получить белоцветковую форму, поскольку оба упоминаемых в этом отрывке подвида каттлей имеют белые цветки.
Cattleya gaskelliana coerulea
Всего этого мы, конечно, не видим в романе, нам показана только маленькая вершина от того айсберга работы, которую проводили Вульф и Хорстман, чтобы вырастить и представить на выставку новые гибриды орхидей. Я представляю себе тоску бедного Арчи Гудвина, когда в романе «Окончательное решение» (1961) ему приходится бездумно перепечатывать карточки вроде следующей: «27 банок удобрения без следов плесени через автоклав 18 фунтов 18.4.61.»
Эти странные и на первый взгляд бессмысленные слова хорошо понятны специалисту и означают, что 18 фунтов питательного раствора было разлито в 27 банок, которые затем были простерилизованы в автоклаве 18 апреля 1961 года. Это те самые банки, в которые впоследствии высеваются стерильные семена орхидей.
Правда, для меня остается загадкой, где именно Вульф и Хорстман производили посевы и самое главное, где потом держали стерильные банки с сеянцами, поскольку получить готовые к высадке в оранжерею растеньица – дело кропотливое и долгое. Обычно банки с проростками ставят в специальные климокамеры, где поддерживается определенные режимы температуры, освещенности и влажности. В климокамере сеянцы должны провести около года, прежде чем их можно будет высадить в оранжерею. Высаженные из банок, сеянцы должны привыкнуть к более жестким условиям оранжереи и, самое главное, полностью перейти на автотрофное питание за счет фотосинтеза. Затем еще долгие годы за ними нужно тщательно ухаживать, пересаживать, поливать, подкармливать, оберегать от вредителей и болезней. При самых благоприятных условиях сеянцы фаленопсисов способны зацвести через 3 – 4 года, сеянцы каттлей и венериных башмачков – через 5 – 7 лет.
И это еще не все. После того, как ваши гибриды зацветут, вы увидите, что они не все одинаковы и только отдельные растения имеют цветки удовлетворительного качества. Часто приходится выбраковывать почти всю партию и констатировать, что годы работы пропали зря. Для того, чтобы получить гибрид приличного качества, прежде всего, необходимо подобрать родительские пары и по возможности заранее спрогнозировать передаваемые по наследству признаки. По – моему, Вульф приступал к делу подбора родительских пар, не иначе, как вооружившись дедуктивным методом, именно поэтому у него почти не было «проколов». В романе «Золотые пауки» он, отвечая на письмо какого–то потерпевшего неудачу любителя, говорит, что «никогда не применяет брассавол при тройном скрещивании». Здесь, вероятно, он имеет в виду свойство брассавол передавать по наследству блеклую, зеленовато – белую окраску. От себя скажу, что единственным свойством брассаволы, которое стоит вводить в гибриды, оказалась сильно изрезанная, бахромчатая губа одного из видов, а именно, брассаволы Дигби. Правда, в настоящее время это растение переведено из рода брассавола (Brassavola) в род ринхолелия (Rhyncholaelia) и называется ринхолелией Дигби (Rhyncholaelia digbiana). Все потомки этого вида при скрещивании с каттлеями и лелиями получали в наследство не только блеклую окраску, но и замечательно крупную бахромчатую губу. В результате скрещивания с этим видом получены практически все брассокаттлеи и брассолелии (двойные гибриды), брассолелиокаттлеи (тройные межродовые гибриды) и потинары (четверные межродовые гибриды между брассаволой, каттлеями, лелиями и софронитисами).
Brassocattleya Star Ruby
«Это для вас, мистер Вульф. Надеюсь, вам понравится. — пробормотал Кремер. Он выскочил на крыльцо и хлопнул дверью. В свертке оказался керамический горшочек ядовито–зеленого цвета и растение с двумя распустившимися цветками.
— Боже мой! — воскликнул я. — Да он притащил вам в подарок орхидею!
— И называется она брассокаттлея Торнтона — промурлыкал Вульф. — Очень мило!
— Что ж тут милого? — рассердился я. — У вас их тысячи, и все лучше этой. Разрешите выбросить?
— Ты с ума сошел! Отнеси сейчас же Теодору. — Вульф погрозил мне пальцем. — Один из самых крупных твоих недостатков, Арчи,— полное отсутствие сентиментальности.»
(«Умолкнувший оратор», 1946).
Никогда в жизни не продавший ни одного срезанного цветка орхидеи, Вульф тем не менее все–же иногда торговал сеянцами и взрослыми растениями, которые ему удавалось продать от случая к случаю. Участвовал он и в выставках орхидей, на которых демонстрировал собственные гибриды и даже получал за них награды.
В романе «Смерть Цезаря» (1939) Вульф везет свои гибридные орхидеи на Северо-Атлантическую Сельскохозяйственную Выставку, проходящую в городке Кроуфилде, в 237 милях от Нью Йорка. Из русского перевода романа не понятно, что это были за орхидеи и я довольно долго представляла себе в качестве выставочных экземпляров Вульфа белые гибридные каттлеи. Однако в оригинале романа указывается, что это были венерины башмачки, причем Вульф получил новый гибрид на основе Paphiopedilum lawrenceanum var. hyeanum.
Проанализировав все возможные варианты нетрудно догадаться, что Вульф создал новые пафиопедилюмы из комплекса Maudiae, очень старого и поистине выдающегося гибрида, полученного одной из английских садоводческих фирм еще в 1900 году путем скрещивания двух альбиносных форм — башмачка Лавренса (Paphiopedilum lawrenceanum var. hyeanum) и башмачка мозолистого (P. callosum var. sanderae). Все гибриды из комплекса Maudiae — замечательные орхидеи с пятнистыми листьями, собранными в плотную двустороннюю розетку, длинными прямостоячими цветоносами, на каждом из которых развивается один или два крупных зеленовато-белых цветка, которые могут оставаться на растении свежими более месяца. Цветки имеют зеленую мешкообразную губу, белоснежные чашелистики с многочисленными зелеными параллельными полосами и зеленовато-белые лепестки с несколькими зелеными мозолистыми бородавочками по верхнему краю.
«В этот день призы должны были вручать не только скоту гернсейской породы, но и орхидеям. Вульф был там, опрыскивая и прихорашивая свои цветы…Одна из наших восемнадцати орхидей стала проявлять признаки увядания, так что я поставил ее под скамейку и накрыл газетой. Мы тщательно перебрали все остальные, расправили побеги и листья и удалили полдюжины цветов, которые начали вянуть.
— В целом они выглядят довольно весело, — сообщил я Вульфу свое мнение.
— Суховаты, — пробурчал он – Хорошо хоть красный клещ еще не появился.
В четыре часа появилось жюри в полном составе. Дальнейшее произошло так быстро, что все наши переживания и тревоги оказались излишними. Вульф получил медаль и все три приза, а его конкурента только похлопали по спине в утешение.»
(«Смерть Цезаря», 1939).
В этом отрывке присутствует одна деталь, которая характеризует Вульфа как очень опытного цветовода–любителя. Это его постоянная тревога о том, как предохранить растения от вредителей и болезней. Начинающие любители, как правило, почти не задумываются об этом до тех пор, пока не увидят, как быстро хиреют и даже погибают прекрасные цветущие орхидеи, пораженные щитовкой, мучнистым червецом или паутинным клещом. Вульф следил за своими растениями постоянно, в его оранжерее даже имелась специальная камера для фумигации и, конечно, он не вносил в оранжерею ни одного постороннего растения без предварительной обработки. Когда во время поездки на выставку Вульф обнаружил на одном из своих растений мучнистого червеца, он, не медля ни минуты, тут же послал телеграмму в Нью Йорк, чтобы Хорстман проверил все другие орхидеи и предотвратил распространение вредителя.
Есть в этом романе один кусочек, который неизменно вызывает у меня зависть. Вот он:
«Опрыскиватель у Вульфа был просто великолепный, сделанный по специальному заказу. Он вмещал два галлона жидкости, был снабжен камерой сжатия и электрическим моторчиком и при всем том весил всего лишь одиннадцать фунтов.»
За все то время, в течение которого я выращиваю орхидеи (уже почти двадцать лет) у меня только однажды появился хороший ручной опрыскиватель, конечно, не электрический. Он был случайно привезен из зарубежной научной экспедиции вместе с несколькими орхидеями, которые с его помощью увлажнялись в пути. Этот опрыскиватель можно было чинить, постоянно заменяя истершиеся резинки и вылетающие шарики- поршни благодаря тому, что весь его механизм был сделан из металла. Он исправно увлажнял орхидеи не менее 10 лет, пока не пришел в полную негодность. Замены этому безотказному инструменту я не могу найти уже давно, и многие годы тщетно мечтаю о таком же электрическом опрыскивателе, как у Ниро Вульфа.
Конечно, поддерживать большую коллекцию орхидей без специальных приспособлений (опрыскивателей, вентиляторов, психрометров, термометров) и материалов (подкормок, пестицидов, компонентов субстратов) очень сложно. Коллекция тропических орхидей Главного ботанического сада РАН (кстати, самая большая в нашей стране) имеет такой печальный опыт, когда с началом перестройки ее попытались перевести на самоокупаемость. В итоге я стала мечтать уже не об уникальных опрыскивателях, а о целых стеклах в крышах оранжерей и о том, где достать хотя бы несколько горшков для пересадки наиболее уникальных экземпляров. Урок, извлеченный из этой ситуации, должен предупредить каждого любителя о том, что в наших условиях коллекция тропических орхидей не может быть самоокупаемой, вам всегда придется вкладывать в нее больше средств, чем вы сможете заработать от продажи растений. Ниро Вульф также зарабатывал основные деньги на поддержание своей коллекции орхидей на стороне — с помощью своего дара виртуозно раскрывать самые запутанные преступления.
Всего в романах Рекса Стаута о Ниро Вульфе упоминается около 46 видов и 30 гибридов орхидей. Большинство из этих видов и сегодня широко распространены в ботанических садах и коллекциях Европы и Америки, в то время как гибриды давно устарели и вытеснены современными сортами или просто утеряны. В настоящее время, когда получение новых сортов орхидей приняло лавинообразный характер, шанс сохраниться в виде постоянно клонируемого сорта остался либо у тех растений, которые получили высшие награды на престижных международных выставках, либо у самых удачных гибридов первого поколения, которые стали уже «историческими».
Среди орхидей Ниро Вульфа имеются два знаменитых гибрида, которые впоследствии стали прародителями бесчисленных сортов орхидей. Это лелиокаттлея Люстре «Вестонбирт» (Laeliocattleya Lustre «Westonbirt») и цимбидиум Александрa «Вестонбирт» (Cymbidium Alexanderi «Westonbirt»).
Оба эти гибрида были созданы в оранжерейном хозяйстве сэра Георга Холфорда (Westonbirt Orchids, Англия) его гибридизатором Х. Г. Александером, получившим множество прекрасных растений. Лелиокаттлея Люстре «Вестонбирт» впервые зацвела в 1907 году и поразила растениеводов своими очень крупными пурпурно-розовыми цветками. Впоследствии было выяснено, что в результате случайной мутации это растение получило не два, а четыре набора хромосом, а такие тетраплоидные растения очень ценились в садоводстве. С 1910 и вплоть до 1940 года в хозяйстве Холфорда было создано множество гибридов, одним из предков которых была лелиокаттлея Люстре.
Цимбидиум Александра «Вестонбирт» — также старый тетраплоидный сорт (выведен в 1911 году) с крупными бело – розовыми цветками, ставший основоположником многочисленных сортов белых и розовых цимбидиумов. Во многом благодаря именно этому сорту, цимбидиумы стали популярной срезочной культурой в Европе, хотя стоят они совсем не дешево. Сегодня в Москве один цветок цимбидиума стоит 50–75 рублей, а целое соцветие длиной около метра — 700–1000 рублей.[статья опубликована в 2001 году — Chuchundrovich]
В романе «Лига испуганных мужчин» (1935) Арчи Гудвин так говорит об орхидеях Вульфа: «Орхидеи были его наложницами: безвкусно наряженными, дорогостоящими, паразитическими и темпераментными.
Не правда ли, такие эпитеты достойны скорее дорогих куртизанок, однако большинство простых людей, не связанных с миром садоводства, согласятся с ними. Не буду спорить и я, но смещу немного акценты и скажу так: «Орхидеи были его возлюбленными: яркими, драгоценными, полностью от него зависимыми, каждая со своим характером и яркой индивидуальностью». И думаю, Вульф согласился бы со мной.