Что говорят батюшки про коронавирус
Афонский старец Гавриил о коронавирусе: пророчества и духовные ориентиры
Начало 2020 года ознаменовалось новой опасной инфекцией, от которой до сих пор не изобрели адекватного лекарства. Люди продолжают умирать, тяжело болеют врачи, учителя, особенно достается медикам. Такая ситуация не могла не отразиться на церкви – закрытие храмов во время самоизоляции может стать не временной, а постоянной мерой, если заболевание будет нарастать стремительными темпами. Однако для некоторых святых отцов такое положение вещей – не новость. Вот что пишет афонский старец Гавриил об этом опасном заболевании.
Особое видение
Фото: Elitsy.ru
Афонский монастырь является одним из самых святых мест на земле. Там служат только мужчины, не допуская женщин в качестве прихожан. Чтобы получить ответы на духовные вопросы, паломники подают записки, на которые и получают ответы. Считается, что на Афоне существует очень много старцев, наделенных даром прозорливости, которые помогают многим людям принимать правильные решения, поэтому к их словам и советам прислушиваются многие духовники и обычные люди.
Задолго до появления пандемии старец Гавриил говорил о закрытии церквей и о падении архиереев. Гавриил рассказывал о видении, которое видел папа Дионисий: ему привиделся сам сатана с множеством уздечек, которые раскладывались по разным местам. Дьявол говорил о том, что одни предназначены для патриархов, архиереев, другие для духовных отцов и игуменов. Когда старец спросил, будут ли они для мирян, злой дух ему ответил: «А зачем они нужны? Миряне и так пойдут за своими духовниками, архиереями, пасторами».
Многие связывают такое видение с тем, что грядут последние времена, закрытие храмов, что имеет отношение к пандемии. Даже уздечки многие считают прообразами масок, которыми пользуются обычные люди, чтобы защитить себя и близких от коронавирусной инфекции. Кроме того, старец Гавриил призвал не делать никаких прививок, так как не доверяет ни власти, ни решениям правительства, ни врачам. Многие связывают пророчество с коронавирусной инфекцией и рассматривают ее как предвестницу последних времен. Некоторые авторы считают, что истерия, связанная с пандемией, считается подготовкой к чипированию населения и началу последних времен.
Мнение церкви
Фото: Flickr.com
Пандемия рождает огромное количество слухов, паники во всем мире, в том числе и в церкви, однако святые отцы предупреждают о том, что к пророчествам о конце света и об антихристе стоит относиться с недоверием, так как «о дне том и часе не знают ни ангелы, ни Сын небесный, а только Отец». Именно по этой причине тем, кто пытается взять на себя смелость предсказывать будущее и давать прогнозы о том, что случится дальше, стоит проявить осторожность, так как поспешные выводы могут навредить ближним.
К тому же пророчества составляются на греческом языке, поэтому их могут легко сфальсифицировать, используя современные средства связи, так что обычным людям стоит относиться с осторожностью к тому, что говорят вокруг. Известны случаи, когда даже дьявол искушал святых, которые могли находиться в прелести. Мария Египетская, которая ушла в пустынь, рассказывала о своих искушениях, поэтому истинные старцы не слишком доверяют внутреннему голосу, так как он может быть от сатаны.
Фото: Flickr.com
Есть предание о том, что лекарства от коронавируса не будет 4 года. Афонские старцы утверждают, что «от каждой твердыни и каждого народа падет 10 часть». Те, кто станут жертвой короны, упавшей с трона, не смогут дышать и вопль будет стоять до небес и только на третье лето ученые мужи изобретут подходящее лекарство. И память о короне и скорби людей будет великая.
Однако церковь не советует дословно верить тому, что говорят и что вполне может оказаться обычным фальсификатом. Нет официального призыва к тому, чтобы не делать прививки и не соблюдать правила гигиены – священники советуют следовать обычным правилам гигиены, чтобы защитить себя и своих близких, прислушиваться к требованиям врачей и постараться лишний раз не выходить из дома, пользоваться масками и перчатками. Береженного Бог бережет. Ситуация с коронавирусом требует дисциплины, организованности и бережного отношения к не только к себе, но и окружающим, поэтому берегите себя и своих близких, а в нужный момент Господь сам подскажет каждому свое решение.
В интернете можно найти большое количество так называемых «пророчеств», однако святые отцы ещё при своей жизни советовали относиться к ним разумно, не принимать, но и не отвергать.
Митрополит Морфский Кипрской Православной Церкви Неофит рассказал о том, как, по его мнению, должны православные христиане относиться к вакцинам против коронавируса, сообщает официальный сайт Морфской епархии.
По мнению митрополита Неофита, вакцинация — это один из способов сокращения населения Земли посредством неизлечимых болезней и стерилизации молодого поколения.
Итак, мнение митрополита Морфского Неофита научно обоснованно.
Он также пишет: «Для того, чтобы ответить на вопрос о том, «как православные христиане должны относиться к вакцинам, они должны понять, связаны ли генные вакцины от COVID-19 с планами сторонников «Новой Эры», насаждающих «Новый мировой порядок»».
Владыка считает, что современные христиане, клирики и миряне, должны знать, что такое Новый мировой порядок и каковы его цели.
«Знаете ли вы, что цель «новоэровцев» — сократить население Земли до 700 миллионов человек?
Знаете ли вы, что вакцинация — это один из способов сокращения населения посредством причинения смерти, неизлечимых болезней и стерилизации молодого поколения?», – спрашивает архиерей.
В связи с этим, митрополит Неофит задает еще один вопрос о том, «имеют ли право патриархи, архиереи и иереи, которые становятся свидетелями всех этих бесчеловечных и антихристианских планов Новой Эры, говорить своим духовным чадам, что наша проблема — только медицинского, а не духовного характера?».
«Эта болезнь существует, но ее используют люди нового порядка, чтобы запугать нас, чтобы ввести нас в хаос.
Посмотрите на Ливан сейчас, без правительства.
Такая же анархия, как в Ливане сейчас, будет во многих странах.
Террор и хаос — это план нового правительства».
«Нас ждут очень трудные времена.
Судя по всему, сейчас они только начинаются.
Когда закончатся перипетии коронавируса, начнутся другие события.
Еще большего масштаба, чем происходящие ныне.
А значит нам понадобится еще больше терпения и больше веры.»
В настоящее время в Греции и на Кипре возбуждено уже несколько уголовных дел против священнослужителей, которые либо допустили верующих в храм на богослужение в период самоизоляции, либо согласились причастить некоторых из них на улице после Божественной Литургии за закрытыми дверями.
Одно из таких дел возбуждено против митрополита Морфиского Неофита, который сжалился над некоторыми своими прихожанами и позволил им присутствовать в храме на Литургии в праздник Вхождения Господня в Иерусалим.
На владыку был написан донос, и в результате в храм явилась полиция, которая инициировала уголовное дело.
Представитель полиции сообщил кипрскому телевидению Alpha, что были даны указания по расследованию этого дела, и подчеркнул, что «никто не стоит выше закона», сообщает Orthodox Times.
Он добавил, что полицейские прибыли в храм после получения информации о том, что там также присутствуют миряне, и обнаружили в храме десять человек.
В свою очередь митрополит Неофит заявил, что полицейские ворвались в храм, как будто там совершалось не богослужение, а какое-то страшное преступление.
В связи с этим владыка Неофит заявил, что закон Христов для него выше жизни.
Что же касается пандемии и всеобщего бегства людей от этой инфекции, то архипастырь обратил внимание, что христианин старается бежать не от болезней, а от греха, и сколько бы люди не старались убежать от смерти, они всё равно её рано или поздно встретят.
2. АНАЛИЗ СИТУАЦИИ В МИРЕ
Отрывок из интервью, которое дал Преосвященнейший митрополит Морфский Неофит журналисту Константину Константиносу для передачи «24 ЧАСА», канал ALPHA. Кипр, 7 июня 2020 года.
Журналист: Как вы считаете, какова причина переживаемых нами сегодня событий?
Это наши грехи.
Сейчас мы переживаем биологическую войну.
Вы думаете, что это просто эпидемия? Нет… Это биологическая война.
Обо всем этом нас предупреждали святые.
И о биологической войне тоже.
Старец Иоанн Калаидис, иерей из Серреса, который достиг высочайшей степени святости, говорил:
«Будет ужасная война. Сначала биологическая, потом геологическая, а затем — горячая». (О. Иоанн Калаидис (1925-2009).
Вся мировая история написана войнами, геологическими катаклизмами и эпидемиями. Эти три ключевые фактора…
Новая эпидемия так называемого «коронавируса» насильственно продвигается силами Нового мирового порядка.
Журналист: Чтобы добиться чего?
Чтобы добиться глобализации.
Цели Нового мирового порядка: сокращение населения, контроль над теми, кто останется в живых…
А контроль этот будет производиться с помощью цифровых и с помощью технических средств.
Имеет место засекреченное сотрудничество медицины и разработчиков цифровых технологий, нано-технологий, искусственного интеллекта и т. п.
Билл Гейтс вместе со своей командой организует подобные вещи по всему свету…
Они избороздили все страны…
Журналист: Говоря правду и высказывая свое мнение о происходящем, вы получаете обвинения от внешних?
Да.
И это их право.
Благодарю всех тех, кто пока еще терпит меня и не возбраняет мне говорить.
Они могли бы легко заставить меня замолчать.
Журналист: Каким образом, поясните?
Заставить человека молчать можно всегда.
@Перевод «Трость Скорописца», 2021 г.
Коронавирус: тест на любовь к ближнему
Протоиерей Павел Великанов
Один из частых вопросов, который приходится слышать священнику со стороны невоцерковленных людей — «а руку целовать обязательно?»… И действительно: для обычного современного человека целовать кого-то, кроме самых близких людей — а тем более целовать какие-то предметы — выглядит дремучей анти гигиеничной дикостью. Или, выражаясь политкорректно, редкой античной субкультурой.
Должно пройти достаточно времени, чтобы входящий в Церковь понял: здесь своя, отличная от мирской, система координат. Именно здесь по сей день живет то, что в иных местах давным-давно переродилось или кануло в лету. И целование — как жест выражения подчинения вместе с декларацией любви — один из таких выразительных штрихов именно церковного пространства.
Ситуация с пандемией коронавируса вывела на поверхность немало вопросов, которые в мирное время казались слишком болезненными, чтобы о них говорить вслух. Но посмотрите, о чем звенят словесные мечи православных блогеров: «Передается ли вирус через причащение?» Вот оно, то самое неудобное, на что сегодня отважился ранее безмолвный прихожанин!
Не вдаваясь в объемный догматический дискурс о том, «кто кого» преодолевает в Таинстве Причащения — природа ли хлеба сохраняет себя, или же Божественные энергии замещают собой свойства тварной природы — предлагаю посмотреть на всю ситуацию с короновирусом под иным углом: «просто христианским».
«Вместо лобызания — поклониться, а священнику — опустить благословляющую руку на голову»
Разрыв, который долго зрел между сутью и формой религиозности, благодаря пандемии коронавируса подходит к своему пределу — дальше так продолжаться уже не может.
И вот, несутся по мессенджерам распоряжения церковного руководства: обеспечить в храмах тщательное соблюдение требований по гигиенической безопасности в условиях распространения вируса. И, вооруженный предписанием, заходит настоятель в свой родной храм — и тяжело вздыхает. Ну ладно, если полы регулярно мыть с дезинфицирующим средством, ручки протирать, УФ-лампу включать — с этим еще можно справиться.
Но не будешь ведь приставлять к каждой иконе в храме сотрудника — чтобы он за каждым поцеловавшим ее протирал кивот спиртом? Значит, придется как-то существенно ограничить количество таких икон, возможно, даже вообще убрать все аналои. Есть иконостас — вот перед ним и можно, да и нужно, возносить свои молитвы. Но пойдет ли наш прихожанин в храм, когда поймет, что его не допустят прикасаться к его любимым святыням?…
А безопасное расстояние между прихожанами — да кто же его в храме когда соблюдал? Тут когда давки удается избежать — уже счастье: а про буржуйское «privacy» у нас и слыхом не слыхивали!
Это я, впервые оказавшись в супермаркете Вашингтона, никак не мог понять: чего это они как-то поодаль все стоят, и к кассе не подходят. Ну я-то уж не буду мешкать, наша ведь очередь — это когда в затылок дышать, и так ненавязчиво, по сантиметру, подталкивать впереди стоящего! И как же обеспечить желательное пространство в целый квадратный метр вокруг каждого прихожанина? Да это же просто нереально! Не цепями же все разгораживать!…
Священник в храме — личность высочайшей степени привлекательности. Каждый стремится взять благословение и поцеловать десницу. А если руку священнику не целовать — это же вообще полная дехристианизация и расцерковление! Правда, можно вместо лобызания просто поклониться, а священнику — опустить благословляющую руку на голову, что все чаще, надеюсь, и будет встречаться на приходах.
А что, если отнестись к требованиям по ограничению физического контакта как к реальному, а не ритуальному, посту — инструменту духовного делания? Разве пост — это не время для самоограничения, укрепления воли, собранности и трезвенности? Тем более, когда вполне понятно, ради чего предпринимаются все эти сложности: но об этом следует сказать поподробнее.
«Кто приучил целовать руку священника? Мы сами»
Когда я ходил в Безенги, в предгорье Кавказского хребта, на первый и пока последний в моей жизни альпинистский поход, я удивился, что инструктор всегда шел сзади. «Почему?» — в недоумении спросил я. Он в шутку ответил: «Хороший инструктор ориентируется по самому слабому, а плохой — по самому шустрому…» Быть может, и этот злобный вирус послан всем нам для той же самой цели — чтобы мы проверили себя, а насколько мы вообще способны впускать в поле своего зрения того самого «слабака» — который плетется в самом хвосте и только показатели группе портит?
Наш церковный «слабак» — или, пользуясь евангельской терминологией, «ближний» — это тот самый, кого смущают зацелованные кивоты икон, душная давка в храме, причастие одной лжицей, запивка из ковшиков, которые никто и не думает мыть после каждого причастника — и это далеко не полный список. Можно, конечно, привычно посмотреть на этого «слабака» со скалы своей веры — и снисходительно помахать ему: мол, давай, брат, не тормози там, к нам быстрее поднимайся! А можно сделать наоборот: спуститься к нему, и — не разгружая его ноши — просто быть с ним рядом, поддерживая и вдохновляя его.
Самый главный тест, который сегодня предлагает нам ситуация с коронавирусом, очень простой: на самом ли деле евангельский ближний — реальность в моей жизни или не более, чем красивая и вполне абстрактная идея? Ведь все коварство нового вируса в том, что на протяжение двух недель заболевание протекает бессимптомно, и до проведения клинического исследования никто не может быть уверен, что он не является переносчиком этой заразы.
Что это значит? То, что моя небрежность по отношению к мерам предосторожности может стать для прихожанина — в первую очередь пожилого — роковой, смертоносной. Дело не в том, не заражусь ли я сам в храме, потому что это вопрос моей веры и моих отношений с Богом. Вопрос, как я смогу дальше жить с совестью, если вдруг выяснится, что именно я стал источником инфицирования других? А если — не дай Бог — с летальным исходом?
В конце концов, кто приучил наших прихожан к тому, что из храма нельзя уйти, не поцеловав, не «приложившись» к кресту в руках иерея? Мы сами! Не святитель Василий Великий. Не апостол Петр. И тем более не Христос Спаситель. Мы, священники, причем даже не удостоив какого бы то ни было внятного объяснения, зачем вообще прикладываться ко Кресту, когда вокруг иконы на аналоях, Голгофа, другие святыни?
И если внимательно начать разбирать наши «традиции», кажущиеся «незыблемыми» и «испокон веков» — многое, слишком многое в них окажется человеческого, а вовсе не Божественного. Потому что смыслы забываются быстро, а вот обряд переживает и века, и тысячелетия. И опыт старообрядческого раскола нас тоже ничему не научил. Сменили полярность — а по сути все то же самое. И то, что сегодня мы боимся коснуться этой фарфоровой куклы традиции, в страхе, что она на глазах рассыплется, только еще раз подтверждает: да, для нас она — мертвая кукла, а вовсе не Живое Тело Живого Христа!…
Не ради себя, а ради ближнего своего
Я вовсе не призываю к радикальному пересмотру всего того, что у нас в храмах «привычно». Но если не начинать уже сегодня честно и подробно говорить о том, что — осмысленно, а что — непонятно откуда появилось и тем более непонятно, зачем сегодня — то вскоре наши храмы быстро начнут пустеть. Прекрасные слова «традиция» и «предание» в нашей церковной практике превратились в риторические «дубинки», которыми быстро начинают охаживать любого, кто посмел начать задавать вопросы.
Останется ли что-то от православия в храме — когда уберут аналойные иконы, перестанут целовать руки священникам, не будут помазываться освященным елеем, а Причастие будут давать каждому из рук в руки — как это и делали в ранней Церкви? Или для нас прежде всего бесконечно дорог наш, человеческий, крепко сидящий в сознании, обряд — даже с риском потерять живых людей?
Куда пропала в нашей церковной жизни эта характерная для апостола Павла черта — безграничное уважение к чужой свободе? Свободе быть не таким, каким мы хотели бы его видеть? Хочет есть — пусть ест в Господе. Не хочет, а хочет поститься — да ради Бога, все к Нему, все в Его славу! Почему апостол не додумался составить «должностную инструкцию христианина» с обязательными галочками об исполнении? Почему у него все так широко, просторно — а не душно! — и с большой человеческой добротой?
Бог — не театральный реквизит. Поэтому Он не нуждается в нашем «обслуживании» — это Он каждого из нас «обслуживает»: кормит, питает, солнышком светит, да и вообще все бытие в Своей деснице удерживает. Это Он за нас в ад ходил — чтобы всех оттуда вывести.
И не за храмовые святыни Христос умирал. Даже не за сам храм как таковой. Он умирал за тех живых людей, которые сейчас стоят в храмах. Поэтому не ради себя, а ради ближнего моего я не буду целовать кивоты святых икон. Руку священника. Причащаться буду с широко открытым ртом, откинув голову назад — чтобы священник мог положить в рот частичку Святых Даров, и я не буду хватать и облизывать лжицу — а спокойно отойду и запью из одноразового стаканчика. И стоять буду в храме там, где есть свободное пространство — тоже ради ближнего моего.
И если появятся самые незначительные признаки простуды — кашель, насморк — даже понимая, что это вовсе не коронавирус, я останусь дома, чтобы не давать повода тем, чья вера не столь крепка, как моя. И делая так, я смогу увидеть иные, новые грани моего служения Христу — и вот тогда, без всякого сомнения, никакой вирус ко мне и близко не подступит — ибо Свет Христов куда действеннее, чем самое интенсивное кварцевание!…
Между паникой и беспечностью: пастыри-медики о коронавирусе
Во всем мире приняты беспрецедентные меры по борьбе с пандемией коронавируса, которые затронули, в том числе, и Церковь. Так, в некоторых странах в это особое великопостное время под запретом оказалось само общественное богослужение. Священноначалие Русской Православной Церкви приняло особую Инструкцию в связи с угрозой распространения коронавирусной инфекции, которая поможет сохранить храмы открытыми. Мы попросили священников, имеющих медицинское образование, рассказать о мерах — физических и духовных — противодействия новой заразе.
Пусть люди молятся,
а не думают о том, как бы им не заразиться
Иеромонах Тихон (Зимин), преподаватель Московской духовной академии, директор гимназии преподобного Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде:
Иеромонах Тихон (Зимин) — Ситуация беспрецедентная. Такого еще не было. Параллельно с эпидемиологической обстановкой, безусловно, активизировался информационный фронт: кто-то явно желает, воспользовавшись ситуацией, спровоцировать массовое замешательство или, может быть, проверить, насколько люди внушаемы. Такое ощущение, как будто какой-то сценарий в мировой масштабе (возможно, просто параллельно пандемии) отрабатывается. Надо сохранять трезвение. При тщательном соблюдении санитарных требований надо усилить и внутреннюю гигиену души. Не утопать в новостях, не поддаваться массовому гипнозу.
Меры нашего Священноначалия направлены на то, чтобы максимально нивелировать возможную угрозу и сохранить спокойствие, а главное дать возможность священнослужителям совершать, а верующим участвовать в богослужениях. Успокаивать, конечно, в большей степени стараемся, если можно так сказать, «внешних» — тех, кто, возможно, желая справиться с тревогой, решит переступить порог храма, что вполне естественно.
Хотя в нашей стране карантин введен все же по упреждающему сценарию. Все, кто приезжают из очагов заражения, изолируются. Многое делается.
По своим прихожанам я вижу, что люди спокойны. Приходя в храм, они чувствуют себя защищенными. У нас просто небольшой приход, мы как семья — все друг у друга на виду. Я не вижу, чтобы кто-то был болен, да и это бы сразу стало известно.
Сложнее, конечно, на больших городских приходах. Тут меры просто необходимы. Люди приходят в храм для молитвы — пусть они молятся, а не думают о том, как бы им не заразиться. Об исключении рисков надо заранее начальствующим и сотрудникам храма позаботиться — для этого Священным Синодом и была утверждена соответствующая Инструкция. Понятно, что есть те, у кого и молитва, и упование, и здоровье крепки. Но Церковь обо всех печется, и это в духе апостольских наставлений (Рим. 14: 1 и др.). И мы должны думать не только каждый о себе, но и о других.
Церковь призвана идти царским путем, мы во всем ищем золотую середину. Предотвращая распространение инфекции, дезинфицируем и вирусы разногласий между людьми. О ком-то родители, близкие переживают — профилактические меры и их успокоят.
С другой стороны, нельзя, конечно, переусердствовать. Не должно быть в храме атмосферы какого-то госпиталя с усиленной химзащитой. Всё должно быть на своих местах. И тогда Бог всё управит. Надеемся на Господа.
Вот вам и Великий пост
Протоиерей Михаил Капчиц, настоятель храма Московской Патриархии в честь святителя Николая Чудотворца в городе Бейонн, штат Нью-Джерси, США, врач по светской профессии:
Протоиерей Михаил Капчиц — Лучше соблюдать предписанные меры, чем лишиться возможности всем вместе собираться на богослужение. У нас на прошлой неделе в Америке вообще храмы позакрывали. Не везде, правда. В Нью-Йорке просто ограничили число прихожан, которые могут за раз прийти (до 50 человек). Службы, конечно, будут продолжаться везде, но где-то, видимо, за закрытыми дверями. Я специально звонил в мэрию, у нас в храмах власти разрешили пока только отпевать. Мы еще не знаем, как будем выходить из этого положения. Но будем.
Понятно, что враг рода человеческого любую ситуацию всегда пытается использовать, чтобы навредить Церкви Христовой. Когда-то под прикрытием требований санэпидстанций советская власть запрещала крестить при храмах полным погружением. Сейчас определенные силы явно стараются посеять страх, панику, может быть, даже вражду, подозрительность.
Наоборот беда должна нас всех сплотить. Господь утешает, новости пугают. Лучше слушать Господа, а не новости. Побольше читать Священное Писание.
Усилить молитву. Мы и молебны служим. Люди у нас сразу организовались, читают молитву по соглашению, акафисты Матери Божией, святителю Николаю.
С духовной точки зрения, всё, что ни происходит, — милость Божия. Смотрите: закрыли же и все клубы, бары, увеселительные учреждения. Вот вам и Великий пост! Когда начинают роптать, обвинять всех вокруг — это просто идут на поводу у врага. Тот, кто молится, во всем видит руку Божию.
Будучи по своей светской профессии врачом, понимаю: коронавирус особо контагиозен (заразен). Меры предосторожности, безусловно, нужны. Надо быть аккуратными. Болезнь есть. Ее много. Она распространяется. Нельзя хорохориться: мол, шапками закидаем. Когда у нас храмы были еще открыты, я запретил людям с симптомами простудного заболевания приходить на службы.
Но это все-таки не чума, не холера, не испанка (грипп, которым 100 лет назад переболело человечество). Трудно пока наверняка предсказывать, но уже сейчас видно, что смертность не катастрофическая. Эпидемия как эпидемия, «пандемией» назвали. Но не такая уж страшная, чтобы все мы на кладбища вдруг засобирались. Паника раздута.
Как найти правильный баланс между предусмотрительностью и мнительностью? Молиться. Господь подскажет.
Вера есть вера. Если кто-то боится, пусть, конечно, сидит дома. Не приходит в храм, не прикладывается к иконам, не причащается, не соборуется. «Маловере! Почто усумнился еси?» (Мф. 14: 31), — и такое бывает.
В Америке люди перепуганы. Уже более 400 смертей. Заболели порядка 30 тысяч. Следующие несколько месяцев динамику не удастся переломить, этого никто не скрывает. Те меры, которые сейчас предпринимаются светскими властями и предписываются Священноначалием, — вынужденные действия.
«Инструкция» — это все-таки рекомендация относительно конкретной ситуации, это не Соборное установление, не догма на все оставшиеся этому миру времена. Сколько всё происходящее сейчас продлится, неизвестно. Уложится ли в отведенный карантин до Пасхи? Вряд ли. А как же мы тогда Пасху встречать будем?
Помню, у отца Валериана Кречетова в Акулово мы, тогда еще советская молодежь, такой хороший мужской хор организовали. Все уже, считай, спелись. А батюшка нам и говорит:
— Братия, вы, конечно, молодцы, но я еще послужить здесь хочу (раньше за такое власти настоятеля сразу же с данного прихода переводили — Ред.).
Мужество и благодушие должны быть неразлучны. Если чего-то сейчас нельзя — ничего страшного: всегда есть масса других возможностей. А потом — раз! — Господь и эту дверь открывает. Всего-то и надо было потерпеть немножко.
Воспринимаем всё покаянно — как гнев Божий. По грехам нашим Господь попустил нам это испытание. Вот я сейчас получаю смски: «Ой, какая у меня потребность прийти причаститься!» А когда всё было открыто, мы как стремились в храм. На трех утренях, предшествующих Великому посту, псалом «На реках Вавилонских» читали. Там как раз о том, что «имея не ценим, потерявши плачем». «Откуду начну плакати окаяннаго моего жития деяний?» Вот вам и Великий пост. Были храмы открыты — так у всех дела какие-то поважнее находились. Вот теперь Господь и дает возможность покаяться — приблизиться к Богу в сердце своем.
К этой пандемии надо отнестись очень серьезно,
но никакой паники быть не должно
Иерей Алексий Тимаков, настоятель храма святителя Николая при Центре борьбы с туберкулезом (Москва), 18 лет проработал сначала на скорой помощи, в реанимации и анестезиологии:
Иерей Алексий Тимаков — Мы имеем дело с пока не изученным вирусом. Неизвестно, как он себя поведет, как будет распространяться заболевание, в какой степени и когда оно начнёт угасать. Обычно вирусная инфекция имеет такую динамику: 4 недели подъем, 4 недели спад — в итоге за два месяца всё проходит. Пока этот сценарий в данной ситуации не работает. Поэтому к этой пандемии надо отнестись очень даже серьезно.
Но никакой паники быть не должно. То, что творится в Италии, это из ряда вон выходящее. Судя по всему, страна оказалась совершенно не готова к испытанию. Я не знаю, как у нас всё будет дальше развиваться. Но пока наши эпидемиологи действуют очень профессионально. Работа поставлена хорошо. Выделены специальные больницы, где выявляют заболевших. В больницу в Коммунарке госпитализируют пациентов с подтверждённым диагнозом коронавируса. Главврач этой больницы Денис Проценко прекрасно погружён в проблему и обстоятельно освещает все происходящее.
Почему нет никакой паники ни по поводу гриппа, ни по поводу туберкулеза? И это всего лишь два заболевания. А сколько их еще… Да потому что просто эти инфекции, как и другие болезни, уже достаточно хорошо изучены. По крайней мере, понятно, чего от них ждать. Весь же переполох с коронавирусом — оттого, что это неизученное и непредсказуемое явление. Тут, увы, достаточно «хорошо» поработали СМИ. Теперь стоит задача обратная — успокоить людей. Надо хотя бы осмыслить, что жизнь так устроена: опасности нас всегда подстерегают. Господь иногда и внезапно кого-то забирает, и от этого никто не застрахован. Недаром Церковь рекомендует помнить час смертный, и тогда вовек не согрешишь! А Пушкин на все века запечатлел юношу, который цвёл вечор… [1]
Особенность коронавирусной инфекции в том, что она куда более опасна для людей возрастных. Значит, дедушек и бабушек надо просто беречь, а почтение к старикам Церковь всегда приветствует: «Пред лицем седаго востани и почти лице старчо» (Лев. 19, 32).
Как настоятель храма святителя Николая при Центре борьбы с туберкулезом уверяю: относиться ко всему происходящему надо спокойно, как учат нас Оптинские старцы: «Господи, дай мне с душевным спокойствием встретить всё, что принесёт мне наступающий день». Я в течение последних трёх с половиной лет постоянно имею контакт с туберкулезными больными. Никогда ни у кого не интересуюсь справками: открытая форма туберкулеза, закрытая? Всех, кто приходит в храм, причащаю. Потом потребляю, то есть съедаю, Святые Дары. То же самое делают и мои собратья.
По своей светской специальности я врач, окончил медицинский институт, всего в медицине проработал 18 лет: сначала на скорой помощи, затем в реанимации и анестезиологии. Хорошо понимаю, что такое вирусные и инфекционные заболевания, как они передаются. Если бы через Святые Дары можно было бы заразиться, то я бы уже точно с вами сейчас не говорил. Искренне верю, что в чаше — огонь любви Христовой, попаляющий всякую скверну.
До меня в этом храме служил протоиерей Владимир Соколов. Он его открывал. Дилемма простая: кому-то в эту больницу надо было идти служить? Он и сказал своей матушке: «Мы с тобой уже десять лет прожили. Детей у нас нет. Заражать некого…» Так и начали вместе с ней здесь службу: он в алтаре, а она на клиросе и с документами. Годик прослужили — ребеночек родился. Через год службы появилась еще двойня. Разве можно расценить это иначе, как награду Господа Бога за их ревностное служение? Лет 10 батюшка Владимир возглавлял приход и очень дорожил этим поприщем, потом он по болезни вынужден был уйти — проблемы с ногами.
Современная практика причастия сложилась около 1700 лет назад, со времен святителя Иоанна Златоуста: именно он предложил использовать лжицу (специальную ложечку). И кто только за эти уже почти два тысячелетия не подходил к чаше! И в любые эпидемии батюшки народ причащали, а потом сами потребляли Святые Дары. Да если бы можно было от этого заразиться, то священники уже давно бы перестали существовать.
Я вспоминаю 1970-е годы, когда храмов было раз-два и обчелся. В те, что были открыты, народа набивалось битком. Мой отец служил тогда в храме святителя Николая в Кузнецах, там Великим постом собиралось до 1500 причастников. Вот выходят к ним с чашами два-три иерея, и по полтысячи причастников к каждому выстраивается очередь. Всех причащают, а потом потребляют Святые Дары. И ни разу не помню, чтобы кто-то из священников подхватил какую-то инфекцию. А что, разве среди всех причастников не было больных? Разумеется, были.
Сейчас вышло распоряжение Священноначалия о необходимости выполнения противоэпидемиологических мер, предписанных органами здравоохранения, например, обрабатывать лжицу перед причащением каждого следующего человека. Исполняем: окунаем в кипяток, протираем спиртом. Мы это делаем добросовестно, в том числе, чтобы успокоить общество. При Соборовании каждого помазываем отдельной ватной палочкой.
Насколько я понял, главный путь распространения коронавирусной инфекции — тактильный: через рукопожатие, поцелуи. Поэтому одно из самых верных и строгих требований эпидемиологов является частое мытьё рук. Не могу с этим не согласиться. Если к иконе кто-то прикладывается — согласно предписаниям, протираем антисептиком. Лобызать икону не обязательно — можно просто поклониться и поставить свечку. Господь видит сердце человека. Важно не вводить никого в искушение. Как у апостола Павла: «Если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (1 Кор. 8: 13). Важно, чтобы не было смятения в сердцах человеческих.
Если бы кто-то когда-то подсчитал статистику, сколько священников или причащающихся прихожан заболело, — было бы интересно посмотреть. Священники и сейчас в группе риска: они в постоянном контакте с людьми, в том числе с теми, кто болеет. Они их исповедуют, причащают, потребляют Дары. Многим батюшкам за 60. Господь хранит.
Никакой бравады, конечно, быть не должно. С инфекцией лучше не шутить. Если есть определенные симптомы: кашель, температура и т.д. — в храм идти нельзя, чтобы не инфицировать других. Нужно лечиться дома, а в случае необходимости вызывать врача. Я всегда всем обращающимся ко мне за медицинскими советами рекомендую прежде всего слушаться врачей. Если нет доверия к доктору, эффективность лечения резко снижается.
Надо бы нам также помнить, что напасть попущена не просто так. Ниневитянам в оное время предрекалась гибель. Ан, явился пророк Иона, они послушали его, принесли покаяние — и беда отошла. Думаю, что современному человеку есть в чём каяться, тем более что время Великого поста к этому во все времена всех всегда призывает. И важно помнить, что это таинство открывает сердце человека навстречу Богу.
Вера — это главное, что есть у человека. Как говорил митрополит Антоний Сурожский, вера — это то, ради чего ты живёшь и ради чего готов умереть. Когда Господь тебя призовёт — это Его дело. Я вполне отдаю себе отчет, что я могу заболеть как коронавирусной инфекцией, так и какой-либо иной болезнью: в троллейбусе ли, в метро, на улице, в магазине — где угодно могу заразиться, но при этом искренне верю, что не из чаши.
А вера приводит к миру с Богом. Мир водворяется в сердце человека, и это не может не повышать сопротивляемость организма любым невзгодам.