Что говорили немцы когда сдавались в плен
Что говорили немцы когда сдавались в плен
Трагедия советских пленных солдат
Их дальнейшая судьба была предопределена во многих случаях установками самого фюрера и его приспешников, требовавших уничтожения, даже, сдавшихся советских солдат. Оставшиеся в живых загонялись в различные лагеря, где чистки, в соответствии с директивой от 6 июня 1941 г «О комиссарах» с целью выявления и дальнейшего уничтожения политработников и евреев, продолжались.
Тем не менее, бойцов РККА настойчиво «приглашали» в плен листовками со слоганом «Бей жида-политрука, рожа просит кирпича!», выпущенными только в первые месяцы войны тиражом более 160 млн. экз., с прикрепленными к ним «пропусками» («Ausweis» или «Passierschein»). В ходу были также немецкие листовки с аббревиатурой Ш.В.З. («Штыки в землю») также гарантирующие красным бойцам (кроме комиссаров и евреев), как минимум, жизнь. Также сдающимся советским военнослужащим гарантировались безопасность и теплый прием, если они будут кричать: «Сталин капут!».
Тем не менее, Роберт Кершоу, британский историк, в своей книге, почти полностью состоящей из воспоминаний, писем домой, записей в дневниках солдат вермахта Восточного фронта «1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо железных» отмечал отчаянное сопротивление русских, доходившее «порой до фанатизма».
Число немецких пленных ежегодно росло
Уже после Сталинграда, Курска, других побед РККА солдаты вермахта предпочитали идти в плен, имея на руках листовки-пропуски с выдержками из приказа И. Сталина № 55, где отрицалось отождествление «клики Гитлера с германским народом». Законопослушные немцы, после приказа о сдаче сверху, сдавались в плен целыми частями и подразделениями организованно и следовали в тыл с минимальным конвоем, а то и без него (Адам В. «Катастрофа на Волге». Мемуары адъютанта Паулюса).
Вместе с тем, и с советской, и с немецкой стороны было абсолютно трезвое понимание того, что никакие листовки-пропуска, никакие рекомендованные лозунги не являются сколь-нибудь серьезной гарантией безопасности при сдаче в плен в одиночку. Особенно, это касалось бойцов РККА, которых, зачастую, расстреливали на месте. Когда же немцы сдавались в плен подразделениями, армиями, гарантии их безопасности были достаточно надежными.
История пропаганды: как немцы сдавались в плен, начитавшись советских листовок
Фашисты раз за разом проигрывали и «идеологические сражения»
«МК» проследил историю схватки на «листовках» в период Великой Отечественной войны.
Но первая советская военная листовка, предназначенная для деморализации войск противника, появилась не в июне 1941 года, как можно было бы ожидать, а в 1938-39 г.г., когда Красная Армия билась с японцами на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Естественно, она была на японском языке и говорила вражеским солдатам правду и о японском милитаризме, и о том, что генералы просто их используют как пушечное мясо. «Война нужна только генералам и богачам!»
В те далекие годы идея разложить противника изнутри родилась после того, как в распоряжении наших боевых частей оказался агитпоезд 1-й отдельной Краснознаменной дивизии. Где имелась своя маленькая типография и шрифты на японском, китайском и корейском языках.
В общем, получалось так, что листовки в тыл врага доставлялись с большим опозданием, часто уже после того, как сражение, к которому готовились красноармейцы, состоялось. Из 60 тысяч японских солдат на реке Халхин-Гол пленить удалось только 90, и из них всего четверо сдались в плен добровольно, поверив большевистской пропаганде.
В дальнейшем идеологическое мастерство оттачивалось на финском фронте 1939-40 г.г. Но также без особого результата. В те годы считалось, что играть нужно на классовых противоречиях простых солдат и их командиров, представителей буржуазного сословия. Тогда как в той же Финляндии не было резких различий между богатыми и бедными.
Из них 80 % в стан врага доставлялись с помощью военной авиации, остальное количество распространяли партизанские отряды, подпольщики, в войсках использовались и специальные артиллеристские средства, которые поливали немецкие окопы не металлом и шрапнелью, а листовками. В открытых источниках сообщается, что в первый год войны на головы немецких солдат обрушилось более 650 млн. листовок! Они призывали гитлеровцев «очнуться», начать «бороться за общее правое дело». В общем, повторялась история со сражениями на Халхин-Голе и на финском фронте.
Без учета реальных настроений в армии противника.
Первый год войны показал, что авторы листовок неправильно расставляли акценты. Они взывали к классовой сознательности немецкого народа, одурманенного фашистской пропагандой, к солидарности пролетариев всех стран. И хотя сеяли сильные сомнения, что третий Рейх «в считанные дни завершит Восточный поход», немцы не велись на такие уловки.
С чего бы это? Как им было не доверять своему фюреру, если он уже завоевал почти всю Европу, разрешил своим солдатам совершать любые преступления ради фатерлянда, а после победоносного окончания войны обещал каждому Гансу землю на оккупированной территории?
Тут голыми призывами не возьмешь.
Вскоре героическая Красная Армия поняла, как нужно готовить листовки: когда в декабре 41-го начала контрнаступление от стен Москвы и стала один за другим освобождать советские города.
Текстом ультиматумов и призывами массово сдаваться, подписанными маршалами Красной Армии и командующими фронтами.
Им, советским военачальникам, немецкий зольдатен доверял больше. Первые случаи организованной сдачи в плен вражеских взводов, рот и целых батальонов начались уже в марте 1942 года.
Правда, солдаты, находясь в плену, недоумевали, почему Красная Армия называет всех немцев фашистами. Ведь фашисты – это Италия, Муссолини и его клика. А они, немцы, национал-социалисты.
Наверное, в лагерях им не спешили объяснять, что гитлеровский «социализм» не имеет ничего общего со светлым образом советского социализма. И только его дискредитирует.
Везде и во всем фашистская пропаганда подчеркивала, что их армия идет не с войной на СССР, а с освободительной миссией «от коммунистов и жидов». Антисемитская тема постоянно присутствовала в любой «информационной» немецкой бомбе.
Принято считать, что германские идеологи не особенно старались первенствовать в идеологических сражениях по той причине, что исходили из принципа «мы все равно победим». По мнению специалистов, стиль немецких листовок отличался грубостью и циничной бравадой. Например, «Сталинград возьмем бомбежкой, в Астрахань войдем с гармошкой!» У немцев было предписание: «обычные люди гораздо примитивнее, чем мы воображаем. Пропаганда должна быть простой и без конца повторяющейся».
«Ганс, сдавайся!»: что обещали солдатам вермахта при добровольной сдаче в плен
О том, как немецкое командование пыталось склонить красноармейцев к сдаче в плен, много написано книг и статей и много снято фильмов. Но и советские военные – красноармейцы — в долгу не оставались: командование наших войск предпринимало такие же меры склонения противника к сдаче в плен и стремясь вынудить немцев перейти на свою сторону.
Выхода нет
В первые годы войны немцы больше боялись попасть в плен, чем погибнуть. Их пугали рассказы сослуживцев, в которых описывались «зверства» советских солдат, издевавшихся над военнопленными. Кроме того, листовки, распространяемые советской пропагандой, фактически не действовали на моральный дух солдата Вермахта.
Лейтенант Эверт Готтфрид рассказывал, как в начале осени 1941 года в кустах наткнулся на советскую листовку, на которой с одной стороны изображался Сталин вместе с немецким солдатом, на другой было выразительное стихотворение. Кроме этого, там содержались стандартные инструкции для перебежчика. Оценив эстетическое содержимое агитки, Готтфрид, тем не менее, не загорелся желанием перейти на сторону противника.
На съемках современного фильма
Ударим пропагандой
Советское бюро военно-политической пропаганды появилось 25 июня 1941 года. Его первоочередная задача – развенчать миф, что СССР представляет угрозу для немецкого народа и переубедить солдат Вермахта в том, что им нужен захват «жизненного пространства на Востоке». Следующий шаг – донести до гитлеровцев, что война против Советского государства в любом случае обречена на провал.
В дальнейшем акцент чаще делался на семейных ценностях. Была разработана целая серия сентиментальных листовок, отпечатанных на бумаге розового цвета, в которых немца призывали задуматься над тем, что он нужен своей семье живым. «Vater ist tod» (Папа убит) – выкрикивал изображенный на агитке немецкий ребенок. Такой слоган, по наблюдению советских военных, чаще всего заставлял солдата принять непростое решение.
Хорошо действовали предупреждающие листовки, отражающие реальные истории. В одной из них писалось о четырех австрийских солдатах, которые «в прохудившихся гимнастерках и рваных сапогах» едва не замерзли насмерть, и только решение сдаться в советский плен сохранило им жизни. На многих действовала листовка, в которой обещалось, что лично товарищ Сталин гарантирует всем сдавшимся неприкосновенность.
Наравне с красноармейцами
1 июля 1941 года Совет Народных Комиссаров выпустил «Специальное положение о военнопленных». Его пункты не могли не внушить доверия решившимся сдаться в плен солдатам и офицерам Вермахта. Положение строжайше воспрещало жестоко обращаться и даже оскорблять военнопленных, принуждать их к чему-либо или угрожать им, использовать военнопленных в качестве денщиков, отбирать у них личные вещи, знаки различия и награды.
Согласно документу, лагерное начальство было обязано обеспечивать пленных жильем, одеждой, предметами первой необходимости, а в отдельных случаях денежным довольствием. Военнопленные имели право на медико-санитарное обслуживание наряду с солдатами Красной Армии.
Для немецких пленных допускалась возможность получения посылок из Германии или других стран. Рядовой состав, направляясь на работы, мог пользоваться действовавшей в СССР системой охраны труда, офицеров привлекали к работам только в случае их добровольного согласия.
Кроме того, на словах перед сдачей в плен германскому солдату были обещаны доступ к сигаретам, полноценный режим труда и отдыха, повышенная норма питания, при необходимости квалифицированная медицинская помощь. Говорят, что в некоторых случаях немцам даже разрешалось работать парикмахерами и обсуживать не только пленных, но советских военных.
Наиболее широкая сфера применения труда немецких пленных – строительство, лесозаготовки, погрузочные работы, шахты и сельское хозяйство. Кому-то посчастливилось работать в более комфортных условиях, например, переплетчиком. Немцы отмечали, что отношение к ним среди местного населения было не всегда негативным. Один из военнопленных вспоминал, как к нему на Пасху подошла русская женщина и, со словами «Hristos voskres», передала сверток, в котором был хлеб, яйца и мясо.
К свободе
Еще одним инструментом, агитировавшим немцев сдаваться в плен, стал Национальный комитет «Свободная Германия» – политический центр немецких антифашистов, созданный 12 июля 1943 года на территории СССР по инициативе коммунистической партии Германии. Помимо антифашистов в него входили также попавшие в плен под Сталинградом немецкие офицеры. Президентом комитета был избран немецкий поэт-эмигрант Эрих Вайнерт.
«Свободная Германия» сразу обозначила свои цели: во-первых, это амнистия всем сторонникам Гитлера, готовым делом доказать свой отказ от доктрины национал-социализма, во-вторых – дарование бывшим гитлеровцам свободы деятельности в различных областях, в том числе в торговле и ремеслах. Им была обещана охрана приобретенной законным путем собственности, а также возврат изъятого правительством рейха имущества.
Для усиления деятельности «Свободной Германии» в декабре 1943 года в СССР был учрежден «Союз германских офицеров», во главе которого встал генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах. Основной целью Союза стала антифашистская пропаганда в действующих частях германской армии, а главным его рупором были еженедельная газета «Freies Deutschland» и радиостанция с одноименным названием.
После окончания войны все члены «Свободной Германии» и «Союза германских офицеров» вернулись на родину. Первые внесли важную лепту в образование Германской Демократической Республики, а вторые поучаствовали в организации Национальной Народной Армии ГДР.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Пленные немцы.
Из публикаций советской и иностранной печати в период 1941-1945 гг.
На том же участке сдалась в плен группа немецких солдат из 7 роты 849 полка. Обер-ефрейтор Цинглер заявил: «Седьмой роте не удалось удержать свои позиции, и она в беспорядке отошла. Группа солдат решила остаться в окопах. Когда подошли русские, мы подняли белый флаг и сдались в плен». (Совинформбюро)
22.01.43: Один пленный унтер откровенно рассказал на допросе, почему немцы неохотно сдаются в плен. «Нам не разрешено даже слишком часто вертеть головой, когда сидишь в окопе. Если я слишком пристально гляжу вперед, ко мне подходит эсэсовец: — «В чем дело? Почему я так внимательно гляжу в сторону русских? Не желаю ли я к ним перебежать?» И он непременно, не в этот, так в другой раз меня застрелит; если я слишком часто оглядываюсь назад, значит, хочу удрать с позиций в тыл, и эсэсовец опять придерется и меня застрелит. Единственный способ сохранить шкуру в бою — это, если повезет, — рядом с тобой ранят или убьют солдата, тогда со всем усердием тащишь его из траншеи в тыл и радуешься: «слава богу, сегодня остался жив». («Красная звезда», СССР)
08.12.42: В районе Сталинграда наши бойцы подобрали солдата 3 роты 670 полка 371 немецкой пехотной дивизии Пауля Райсинга. У пленного обморожены ноги и правая рука. Пауль Райсинг заявил: «Наша рота до сих пор ещё не получила зимнего обмундирования. Фельдфебели и унтер-офицеры каждый день инструктируют солдат, как предохранить себя от обморожения. Нам рекомендовали обвязывать сапоги тряпками, обкладывать голенища соломой, завязывать уши полотенцами. Настроение солдат очень подавленное. Они говорят: «Прошлогодняя история повторяется. Мы все околеем от холода». Чтобы приободрить солдат, недавно нам об’явили, что командование учредило медаль «За участие в зимних боях на Восточном фронте». Пока на руки выдают не медаль, а только ленточку. Ленточку получают сейчас те, кто провёл прошлую зиму на фронте. Солдаты присвоили этой медали меткое название — «Орден мороженого мяса». (Совинформбюро)
02.12.42: Газета «Вашингтон пост» заявляет, что большое количество взятых Красной Армией военнопленных свидетельствует об ухудшении морального состояния фашистских войск. Германские солдаты уже много раз слышали от Гитлера обещания скорой победы, но сейчас они видят, что победа от них дальше, чем когда бы то ни было. («Красная звезда», СССР)*
21.11.42: Пленный солдат 13 немецкого артиллерийского полка А.Нагель рассказал: «В районе расположения нашей дивизии немецкие военные власти отобрали у населения весь скот и урожай. Жителей насильно заставляют работать на строительстве военных укреплений. За невыполнение норм их наказывают розгами или сажают на 20 часов в холодную воду. Это равносильно убийству, так как люди, подвергшиеся такому наказанию, умирают». (Совинформбюро)
10.11.42: Столкнувшись с варварством фашизма, мы почувствовали все то ценное и большое, что было добыто народами России четверть века тому назад. У нас сын пастуха читал Гегеля. Как он должен смотреть на немецкого «философа», который превратил философию в справочник по скотоводству? С каким омерзением мы слушаем рассказы немецких пленных, этих кретинов, которые нам рассказывают, что у них «социализм» и что они приспособили для работы вместо лошадей поляков или французов!
Ненависть может слепить. Наша ненависть — это прозрение, она помогла народу созреть, вырасти. Мы были гуманистами, ими мы остались. Мы не потеряли нашей веры в человека. Мы только узнали, что есть подделка под людей, что гитлеровец — это эрзац человека. Было время, когда мы жалели немцев, даже посылали хлеб голодным обитателям Рура — в трудные для нас годы. Многие не нас не учитывали ни исторических традиций Германии, ни психологии немцев. Мы создали образ немца по своему подобию, и когда немцы напали на нас, наш добрый народ все еще верил, что фашисты гонят немцев, что обманутый немец скоро крикнет: «Гитлер капут». Мы действительно слышим эти слова — их говорят пленные, когда они превращаются в жалких подхалимов. Но мы знаем, что это не обманутые, а обманщики. («Красная звезда», СССР)*
20.10.42: Северо-западнее Сталинграда взят в плен солдат 261 полка 113 немецкой пехотной дивизии Рудольф Хоппе. Пленному всего лишь 17 лет. Этот выродок является типичным представителем фашистской молодежи, растленной гитлеровским режимом. Рудольф Хоппе рассказал: «В течение трех лет я состоял членом организации гитлеровской молодежи. Нас усиленно обучали военному делу, каждый день муштровали. Часто к нам приезжали эсэсовцы, побывавшие на фронтах и в оккупированных странах. Они говорили, что Гитлер поставил перед германской армией задачу истребить все славянские народы и подчинить Германии весь мир. Эсэсовцы рассказывали о своих похождениях на войне, о массовых расстрелах в Польше, Норвегии, Югославии и в оккупированных районах России. Нам внушали, что жестокость является высшим качеством солдата. Эсэсовцы поучали нас, как надо усмирять и подавлять непокорных жителей захваченных стран. Все они твердили одно: надо научиться убивать безжалостно, спокойно и хладнокровно. Некоторые хвастались, что они убили по 2—3 тысячи человек. По их словам, вначале было немного страшно убивать людей, особенно безоружных женщин и детей, но человек с характером скоро привыкает и потом делает это уже не только по обязанности, а с истинным наслаждением».
Далее пленный сообщил: «На-днях русские открыли артиллерийский огонь по нашим позициям. Унтер-офицер Шмидт кричал солдатам: «Не бойтесь, прячьтесь в окопы, а когда русские перейдут в атаку, стреляйте в них до последнего патрона». Как только русские перешли в атаку, Шмидт улизнул, а нас бросил. Многие солдаты были убиты, некоторые убежали, а я растерялся и попал в плен». (Совинформбюро)
10.10.42: Иозеф Винтерхаллен был семинаристом. Он изучал труды Фомы Аквинского. Однако он предпочитает им «Майн кампф» тирольского шпика. Этот неудавшийся священник говорит: «По свойствам нашей расы мы должны управлять миром». Я пробую ему напомнить: «А как же «Несть эллина и иудея?» Он пожимает плечами: «Это было сказано в другую эпоху. Наши ученые установили, что германская раса обладает исключительными качествами». Я гляжу на него: плюгавый, даже не фриц — фриценок, дурак, трус, который, когда его привели, визжал, как поросенок. Теперь он поел щей, понял, что его никто не собирается убивать, и обнаглел. Я перехожу от философии к курам: «Организовывали? Он сразу притихает и скромно шепчет: «Нет». Он уверяет, что в России он ни разу не попробовал курятины. «Может быть, вы предпочитаете гуся?» Фриц отвечает: «Я в России ел только диких гусей». Он подчеркивает слово «диких» — он, дескать, не вор, а охотник.
Эрвин Клуг уверяет, что он непричем, воюет будто бы один Гитлер, а девушек насилует непосредственно Геббельс, что касается его, ефрейтора Эрвина Клуга, он даже ни разу не выстрелил. Но в сумке у Эрвина Клуга женская кофта, а в кармане фотография красноармейца с надписью «братишке Пете». Я спрашиваю: «Откуда?» Он говорит: «Не помню. У меня вообще слабая память. ». («Красная звезда», СССР)
16.08.42: Немецким солдатам Гитлер обещал не только кубанскую пшеницу, цымлянское вино и русских рабов, он обещал им землю. Жадно глядят фрицы, привыкшие к плохой земле и к водянистой картошке, на жирный русский чернозем. Вот пленный унтер-офицер, летчик-истребитель Фридрих Шмальфусс. Этот фриц парил в облаках, но думал он о земле. Я его спрашиваю: «Зачем воюете?» — «Нам нужна земля, а в России много хорошей земли». Я говорю: «Но ведь на этой земле живут люди». Он пожимает плечами: «Часть можно будет куда-нибудь переселить, часть будет работать у нас». Помолчав, он добавляет: «Да и вообще после этой войны народу у вас будет меньше». Так они все думают: «Народ перебьем, а землю себе возьмем».
Вот другой пленный, солдат Вернер Шлихтинг из 511-го полка. Он — крестьянин из Мекленбурга. Жалуется, что в Мекленбурге земля плохая: «Приходится над ней много работать». Оживляясь, говорит: «А здесь в России много хорошей земли. Офицеры нам говорили, что каждому дадут по сорок га русской земли. Так что я лично рассчитывал остаться в России, хотел, как кончится война, выписать сюда мою невесту». Я спрашиваю: «А кто работал бы на вашей земле?» Вернер Шлихтинг самодовольно отвечает: «Русские под моим руководством. Я их живо научил бы. ». Пленный Иоганн Китцлер из 10-го мотополка хотел быть управляющим крупного имения. Пo его словам, лучшие колхозы станут собственностью германского рейха, управлять ими будут немцы, а работать — русские и украинцы. («Красная звезда», СССР)
ПыСы:боянометр немного ругался на картинку.
Что говорили немцы когда сдавались в плен
Несмотря на то, что Великая Отечественная война закончилась 75 лет назад, выражение «Гитлер капут» до сих пор не исчезло из лексикона россиян. А как на самом деле переводится эта немецкая фраза?
Кто придумал «капут»?
Одной из самых распространенных версий появления устойчивого выражения «Гитлер капут» является та, согласно которой эти слова впервые произнес в радиоэфире известный советский диктор Юрий Левитан. По другой легенде, автором фразы был немецкий военачальник Фридрих Паулюс, капитулировавший под Сталинградом. Однако на самом деле ни Левитан, ни Паулюс не имели к данному выражению никакого отношения. Большинство из тех, кто пережил Великую Отечественную войну, утверждали, что авторство «Гитлер капут» принадлежало пленным немцам. Об этом факте упоминает в своей автобиографической книге «Мальчики войны» и Михаил Кириллов.
Задолго до войны
Почему же немцы нарушили правила своего родного языка? Как утверждает автор издания «Книга цитат» Вячеслав Лапенко, все дело в том, что «капут» было чуть ли не единственным немецким словом, которое еще до нападения Германии было известно в России. Например, в повести «Шинель» Николай Гоголь писал: «… явился доктор… тут же объявил ему чрез полтора суток непременный капут». Это произведение, как известно, увидело свет в 1843 году. Федор Достоевский в своем сатирическом рассказе «Крокодил», напечатанном в 1865 году, также употреблял слово «капут»: «Теперь капут нашему Ивану Матвеичу!». «Капут» присутствует и в романе Достоевского «Идиот», и в рассказе «Господин Прохарчин».
Во всех перечисленных выше случаях «капут» использовался писателями в значении «конец». Аналогичное определение этому слову давал и знаменитый лексикограф Владимир Даль в своем «Толковом словаре живого великорусского языка». Капут (или капот), по Далю, — это то же самое, что конец, гибель, карачун. В XIX веке, когда и жил Владимир Даль, «задать кому-то капут» означало извести, погубить или разорить кого-то. Аналогичный термин употреблялся и среди картежников в значении «конец игры», «не дать ни одной взятки», «пора сдаваться». Так что слово «капут» и вправду был знаком русским задолго до начала Великой Отечественной войны.
Трудности немецкого
Однако сами немцы говорили «капут» только тогда, когда что-то разбивалось¸ ломалось или выходило из строя. Об этом писал в своих мемуарах «В немецком плену. Записки выжившего. 1942-1945» Юрий Владимиров. И в самом деле с немецкого kaputt можно перевести как разбитый («Развитие навыков устной речи на немецком языке», Виктор Иванов), а это значит, что выражение «Гитлер капут» означает «Гитлер разбит».
Но подобная фраза не была бы верна: во-первых, потому, что «капут» употреблялся только в отношении неодушевленных предметов, во-вторых, даже если допустить, что немцы совершали подобные ошибки, они должны были бы кричать: «Hitler ist kaputt!». Возможно, впоследствии сами красноармейцы сократили это предложение до «Гитлер капут». Однако, скорее всего, сдаваясь в плен, гитлеровцы произносили: «Kapitulieren» (капитуляция). Впрочем, для того, чтобы остановить огонь в свою сторону, готовые сдаться немцы наверняка пользовались фразами вроде «Гитлер капут», которые были понятны советским солдатам.