Трансграничное углеродное регулирование что это такое
Механизм трансграничного углеродного регулирования (CBAM)
Андрей Сулин
Показать вложения
Tax Messenger, 20 July 2021
На прошлой неделе был официально опубликован проект будущего трансграничного углеродного регулирования ЕС (EU Carbon Border Adjustment, CBAM). В настоящем информационном бюллетене направляем краткий обзор будущего регулирования, более подробно будем рады рассказать на запланированном на 21-е июля вебинаре.
CBAM представляет собой новый инструмент политики ЕС, который призван достичь климатических целей с помощью мер международной торговли.
Цена сертификатов CBAM будет коррелировать со средней ценой EUA. При определении количества необходимых сертификатов будет учитываться доля бесплатного распределения EUA, на которое имеют право производители сопоставимой продукции в ЕС. Также предусмотрены вычеты для отражения напрямую действующей платы за выбросы парниковых газов, взимаемой страной происхождения товара.
Первоначально CBAM будет применяться к ограниченному набору товаров (среди прочего, цемент, азотные удобрения и их сырье, чугун, сталь и алюминий, и продукция из них, а также электричество). К концу переходного периода Европейская комиссия сможет оценить, как работает CBAM, и следует ли корректировать его охват, либо расширяя его для более полного охвата цепочки создания стоимости, либо увеличивая охват продукции в рамках выбранных секторов или в иных отраслях.
Начиная с 2026 года, только импортеры с разрешением, выданным компетентным органом CBAM, будут иметь право выводить на рынок ЕС товары, подпадающие под действие CBAM. Эти уполномоченные декларанты должны обратиться за разрешением на импорт в компетентный орган по месту его учреждения.
Затронутые импортеры должны начать подготовку и внедрение процессов для обеспечения соответствия новому законодательству, чтобы обеспечить непрерывный доступ к рынку начиная с 2023 года. CBAM повлияет, прямо или косвенно, на все секторы, которые зависят от импорта соответствующих товаров в ЕС. Это, в свою очередь, может повлиять на глобальные торговые потоки и решения о закупках.
Схема торговли выбросами ЕС
СТВ ЕС является центральным инструментом Евросоюза по сокращению собственных выбросов парниковых газов. Следовательно, его доработка играет важную роль в законодательном пакете Fit for 55. Согласно законопроекту, изменения в системе должны включать:
Поскольку стоимость EUA ЕС уже значительно превышает 50 евро, вышеупомянутые изменения могут повлиять на рост цен. Новые секторы, добавленные в систему, увеличат ее сложность и потребуют дополнительных усилий по соблюдению требований. Кроме того, операторам установок СТВ ЕС необходимо будет пересмотреть свои стратегии декарбонизации в свете введения дополнительных условий для бесплатного распределения.
Авторы:
Андрей Сулин
Сергей Дайман
Анастасия Аристархова
KPMG оценила ущерб для России от введения углеродного налога в ЕС
Аудиторская компания KPMG подготовила презентацию о влиянии на российских производителей трансграничного углеродного налога, введение которого сейчас обсуждается в Европейском союзе (ЕС). Она была сделана на заседании рабочей группы комитета экологии и природопользования Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) в понедельник, 6 июля. РБК ознакомился с презентацией, ее подлинность подтвердил один из участников заседания.
Пока введение углеродного трансграничного налога находится в категории рисков, напоминает замдиректора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв. По его словам, в случае введения такого налога в ЕС российское правительство может поддержать компании, предоставив им налоговые льготы и преференции. Оно уже поручило министерствам к 1 октября представить предложения о поддержке компаний, которые могут пострадать от углеродного налога.
Год назад глава «Роснано» Анатолий Чубайс предложил ввести собственный углеродный налог в России, который взимался бы за превышение компаниями целевых показателей выбросов парниковых газов. В случае появления такого налога ЕС мог бы освободить российские товары от нового трансграничного налога.
Но в этом случае ущерб для экономики страны вырастет в разы, предупреждает Широв. По его подсчетам, европейский налог на реально экспортируемый объем парниковых газов из России (141 млн т эквивалента CO2) составит 275 млрд руб. в год (€3,4 млрд по курсу на 7 июля) с учетом текущих цен ЕС на парниковые выбросы. А российский углеродный налог взимался бы со всего объема производства компаний (621 млн т эквивалента СО2), которые в ЕС экспортируют только часть товаров. В этом случае налог был бы вчетверо выше — 1 трлн руб. в год, подсчитал эксперт.
Российские производители могут избежать налогов и обвала экспорта путем модернизации, которую можно профинансировать за счет «зеленых облигаций», считают эксперты АКРА. Такие инструменты подразумевают не только доступ к более дешевому финансированию, но и высокое качество отчетности и ее прозрачность, указывают эксперты. ВЭБ уже заявил о готовности помочь в развитии «зеленого» направления в экономике: для поддержки российских компаний институт развития планирует привлечь около 300 млрд руб.
Модернизация предприятий — хорошее решение для российского бизнеса, но далеко не все смогут инвестировать в новые мощности во время стагнации в экономике и климатические риски тут не помогут, скептичен Широв.
Углеродное голодание: как России адаптироваться к налогу ЕС на импорт
Зачем нужно трансграничное углеродное регулирование
В июле 2021 года Еврокомиссия представила экологический план EU Green Deal, согласно которому к 2030 году атмосферные выбросы должны снизиться на 55% до уровня 1990 года. Одно из главных требований — введение углеродного налога в виде квот на тонну выбросов СО2 с 2026 года. За них придется платить тем странам, которые ввозят в ЕС продукцию неэкологичных компаний.
На первом этапе налог будет касаться стали, цемента и других направлений производства с риском утечки СО2. Так компании станут осознаннее подходить к выбросам, чтобы оставаться в рынке: импортеры продукции в ЕС сократят закупку неэкологичного сырья, чтобы не платить налог. Условия для внутренних и иностранных производителей станут равны.
Как новый углеродный налог отразится на экономике России
Еще в 2019 году Россия поставляла в страны Евросоюза 48% сырой нефти и газового конденсата, 62% нефтепродуктов и 70% природного газа от всего своего экспорта. Это значит, что углеродный налог в рамках трансграничного регулирования может привести к дополнительным расходам в нашей стране и снизить конкурентоспособность ее экономики. Уже сейчас есть прогнозы от Минэкономразвития, согласно которым в 2027 году Россия заплатит Евросоюзу более €1 млрд углеродного налога в год. К 2050 году, когда проект трансграничного регулирования полностью реализуют, эта цифра может вырасти до €24 млрд.
Новый налог ЕС: ответ правительства
Трансграничное углеродное регулирование требует от государства ответа на новые реалии. Разберемся, что государству следует сделать, чтобы защитить интересы национальной экономики, решить задачи декарбонизации и создать фундамент для развития перспективных отраслей промышленности.
Собственная система углеродного мониторинга поможет выяснить реальные объемы выбросов. От этих данных можно будет оттолкнуться, чтобы подготовить распоряжения и нормативные документы по сокращению выбросов, а затем оценить эффект от их реализации на уровне государства, отраслей и отдельных компаний.
Государству нужно помогать производствам, которые встают на путь декарбонизации. Механизмы поддержки могут быть разными: например, «зеленое» финансирование или возврат уплаченного тарифа за внутренний налог.
Новый налог ЕС: ответ бизнеса
Чтобы выжить на международном рынке, российским предпринимателям следует сформировать собственную систему декарбонизации на своих предприятиях. Разберемся, что им для этого нужно сделать.
У владельцев производств больше данных об углеродоемкости своих компаний. Такой анализ поможет выработать программу действий.
Предпринимателям стоит подсчитывать, сколько выбросов производят их компании, и отслеживать это количество в динамике. Результат этой работы пригодится во время международных переговоров, чтобы доказать свою экологичность и наладить экспорт в другие страны.
Всего есть три группы рычагов: снижение спроса на энергоресурсы (в том числе через развитие экономики замкнутого цикла), устранение выбросов и замена сырья на менее углеродоемкие аналоги. Меры будут зависеть от степени поддержки государственной политики: если ее нет, то компании не смогут, например, вложиться в дорогой переход на водородное топливо.
Они будут зависеть от потенциала декарбонизации. Например, если международная практика уже подтверждает высокую эффективность отдельных рычагов, ими стоит воспользоваться в первую очередь.
Потребуется изменить операционную модель, создать отдельные комитеты в совете директоров, назначить ответственных за задачи декарбонизации.
Выводы: почему России нужно стремиться к углеродной нейтральности
Сокращение выбросов СО2 — общемировой тренд, а не просто прихоть Евросоюза. Об углеродной нейтральности как о национальной цели заявляют, например, Китай, Япония и Южная Корея. По мере того как практики регулирования выбросов будут внедряться в разных странах, установление трансграничных правил станет все более вероятным.
Чтобы странам-экспортерам выжить на «зеленом» рынке, потребуется создать собственную систему формирования цен на углерод и развить инструменты государственной поддержки. Только в этом случае получится сохранить конкурентоспособность и обеспечить устойчивое развитие.
Углеродное самообложение
Российские экспортеры едва ли не больше всех потеряют от введения углеродного регулирования в странах ЕС, предупредили в июле аудиторы международной консалтинговой группы КПМГ. По их оценкам, при пессимистичном сценарии развития событий, т. е. при появлении так называемого углеродного сбора уже с 2022 г., суммарные потери отечественных экспортеров лишь в первый год их действия составят 3,6 млрд евро. Далее налоговая нагрузка будет ежегодно возрастать, и в 2030 г. им придется заплатить уже 8,2 млрд евро, или 50,6 млрд евро накопленным итогом.
Дело в том, что страны ЕС вводят жесткие ограничения на выбросы парниковых газов – предприятия с большим углеродным следом вынуждены за большие деньги приобретать квоты на выбросы парниковых газов или платить внушительные налоги за превышение нормативов. Таким образом, они оказываются в проигрышном положении по сравнению с производителями из тех стран, в которых отсутствует регулирование углеродных выбросов.
Чтобы выравнять условия для местных и зарубежных производителей, поддержать европейские компании и предотвратить «утечку выбросов» в 2019 г., ЕС разработал инициативу «Зеленая сделка», куда вошли предложения по трансграничному углеродному регулированию – товары из стран, где отсутствует углеродное регулирование, будут облагаться дополнительными импортными пошлинами, размер которых будет определяться в зависимости от количества выделенного углерода при производстве продукции и уплаченного внутреннего налога на углеродные выбросы.
Углеродный сбор ударит по «Газпрому»
«Реальная цель новой инициативы ЕС – не дать перенести энерго- и углеродоемкие отрасли из Евросоюза в страны с более низкими экологическими требованиями», – объяснил замминистра экономразвития Илья Торосов на конференции «Пограничное углеродное регулирование: вызов для российской экономики или новый виток углеродных войн», состоявшейся на прошлой неделе. Россия в этой ситуации оказывается в весьма уязвимом положении, поскольку, во-первых, доля европейского экспорта в международной торговле России составляет более 40%. Во-вторых, российский экспорт считается одним из самых углеродоемких в мире.
Чтобы избавить отечественных экспортеров от угрозы новых пошлин, правительство разработало проект закона «О государственном регулировании выбросов парниковых газов», который предусматривает введение собственных углеродных сборов.
Однако документ получился неудачным. «Законопроект не предусматривает ценового регулирования углерода и квотирования выбросов, – рассказал Торосов. – Вариант «мягкого регулирования» официально поддержан отраслевыми министерствами и ведомствами, но, на наш взгляд, не может рассматриваться в качестве долгосрочного».
Независимые эксперты отзываются о законопроекте еще жестче. По мнению председателя правления УК «Роснано» Анатолия Чубайса, в нынешнем виде этот документ абсолютно ничего не решает. «Невозможно на кривой козе объехать весь мир: не хотите платить себе, значит, заплатите другим странам», – заявил он. «Нам осталось совсем немного времени для того, чтобы разработать систему углеродного регулирования и на уровне закона, и на уровне всех подзаконных актов, – отметил сопредседатель «Деловой России» Антон Данилов-Данильян. – И еще умудриться таким образом их представить, чтобы к нам не было никаких претензий и наши компании не попали под двойной налог – и здесь, и там».
У экспертов создается впечатление, что российские власти надеются оспорить новые европейские пошлины в международных судах. На это указывает августовское заявление Медведева, что «подобный механизм, если его вводить без каких-либо ограничений или комментариев, будет противоречить нормам действующих международных соглашений, включая рамочную конвенцию ООН по изменению климата, которая не позволяет использовать меры борьбы с изменением климата для ограничений международной конкурентоспособности». Однако в успех подобной стратегии мало кто верит. Поэтому российские экспортеры начали работать над снижением углеродного следа на корпоративном уровне.
«Когда мы начали считать свой углеродный след, выяснилось, что самый большой вклад в выбросы углерода вносит энергетика, – рассказал генеральный директор компании «Русал» Евгений Никитин. – Поэтому на сегодняшний день 90% нашего потребления обеспечивается гидроэнергетикой. Это позволит нам на первом этапе соответствовать тем требованиям, которые выставляют европейские страны». Но промышленники беспокоятся, что их усилия не будут учтены властями при введении национального углеродного сбора. «Для нас важно, чтобы все наши усилия в этой сфере были верифицированы и учтены, – говорит заместитель гендиректора АО «ХК «Металлоинвест» Юлия Шабала. – Пусть нас контролируют, пусть снимают показатели, но, если компания принимает меры по снижению выбросов, плата за углерод должна быть минимизирована».
Минэкономики оценило потери российского экспорта от углеродного регулирования ЕС
Глава Минэкономразвития Максим Решетников передал через пресс-службу ведомства, что «почти полтора года, пока проект разрабатывался, коллеги из ЕС заверяли весь мир в том, что буква и дух соглашения ВТО будут полностью соблюдены. Сегодня уверенности в этом нет». При этом министр выразил надежду, что «представители ЕС сдержат данные нам ранее обещания и обеспечат соответствие документа нормам ВТО, РКИК ООН и других международных соглашений». «Рассчитываем на содержательный диалог с коллегами из Еврокомиссии», — отметил Решетников.
14 июля Еврокомиссия представила план EU Green Deal, который предполагает сокращение вредных выбросов в атмосферу на 55% к 2030 г. по сравнению с 1990 г. Одной из климатических мер стал механизм Трансграничного углеродного регулирования (Carbon border adjustment mechanism, CBAM).
Его суть заключается в том, что с импортных товаров с высоким углеродным следом, т. е. выше установленных ЕК эталонных значений, будет взиматься плата при ввозе в Евросоюз. В список таких товаров вошли алюминий, железо, сталь, удобрения, цемент и электроэнергия. Пошлины на ввоз таких товаров будут вводиться поэтапно с 2023 по 2026 г., размер этих пошлин будет рассчитываться в зависимости от объема углеродного следа конкретной продукции.
Система пограничного углеродного регулирования создается европейцами в рамках так называемой зеленой сделки, предполагающей достижение к 2050 г. углеродной нейтральности на территории ЕС. Планом также предполагается полная отмена налоговых субсидий на топливо из ископаемых источников. К механизму торговли квотами на выбросы СО2 планируется подключить новые отрасли — авиация и судоходство также подпадут под регулирование выбросов углекислого газ, говорится в плане.