самый лучший день танец на заправке

Самый лучший день: попытка анализа художественных особенностей

[ Болью отзываются во мне эти странные тупые кадры ]

Знакомьтесь: симпатичный достойный сопереживания протагонист. Честно-честно!

Фильм начинается с вываливающегося из аутентичного автобуса Нагиева, который волочется за женой Крыжовникова и зовет замуж, влюбившись с первого взгляда. Сразу чувствуется основная жорина проблема – он ни черта не умеет выстраивать настроение сцены, приличествующее хорошему профессиональному фильму. По идее, должно быть так: смешной, но обаятельный герой, которому придает шарма неуклюжесть опьянения, и героиня, заставляющая его воспылать. Однако Нагиев у Жоры изображает не обаятельного героя, а обычного пьяненького дурачка, в котором обаяния – ноль. Прошу пояснить, почему в сцене, задающей восприятие персонажа, он показан безликим, скучным и мещански пьяным. В итоге призывы Нагиева пойти за него замуж не выглядят милыми и смешными, как в комедии – они выглядят серенько и даже противно. Супруга режиссера не помогает, интонация у нее со времен первого «Горько» вообще не меняется. Ну, стабильность – признак мастерства.
Проблема тут в следующем: реализм убивает постановку. Чтобы показать героя и первой сценой задать нам его восприятие, необходимо было а) придумать Нагиеву пластику движений, которая (возможно, преувеличенно) давала бы понять, что его поведение – это поведение человека, действующего не разумом, но порывом в результате опьянения: как он выпрыгивает из автобуса, увидев героиню, как идет, как спотыкается, как падает в снег. Это должно быть продуманное до малейшего поворота головы действо, почти танец, не хуже Деки Чана в «Пьяном мастере», а не простое ленивое ковыляние на полусогнутых – такое ковыляние смотреть скучно б) отрепетировать с ним не обычное пьяное бормотание, а этакую нетрезвую манеру говорить, чтобы вышло нечто вроде гайдаевского Шурика: «Пжалуйста, п’медленней, я з’писываю». Да, это была бы постановка, а не «как в жизни». Зато это было бы интересно и весело смотреть. А в итоге мы видим ничем не интересное пьяное бормотание, падающего в снег Нагиева и Юлию, пытающуюся его поднять, но падающую в снег рядом. Возня с пьяницей, видимо, должна вызывать улыбку. Но опять же – а где постановка? Просто упасть – это не смешно еще со времен позднего немого кино. Жора позиционирует себя как фаната мастеров большого кинематографа вроде того же Хичкока. Где же присущая тем мастерам отточенность каждого кадра?
В процессе пьяной возни Нагиев поет «Луч солнца золотого», и сразу видно, что актерам если и ставили голос, то уж точно не записывали песни, чтобы они звучали профессионально. Видимо, это такая фишка – плохо петь. Для реализма? Ну да. Только вот плохо петь – это плохо петь. Что дает нам караоке-эффект? Создание атмосферы? Нет. Раскрытие персонажа? Нет. Караоке-эффект играет ровно на один фактор – псевдореализм. Почему псевдо? Потому что когда в течение двух минут с помощью прыгающего монтажа показывают сразу пьяное бормотание, возню с пьяницей и плохие песни – это утрирование. Это не как в жизни, это сознательное творческое решение, конденсирующее отдельные элементы и создающее нужное впечатление: грязновато-грубое, а вовсе не романтичное. Нагиева спасает только профессиональный уровень, но даже при всем его желании в этой сцене не могло получиться интересно: если бы не псевдореализм, была бы просто пустая сцена. Отдам Жоре должное: Сарик Андреасян, например, на его месте снял бы такую же утрированную пьянку, только с рапидом и под веселую музыку в сугроб бы падал скорчивший рожу Гарик Харламов.
Вопрос: а Жора искренне считает, что создаваемый им эффект – это нечто стоящее? В чем достоинство этой сцены, по сути – унылой серой бытовухи? Она не работает на персонажей, мы про них ничего не узнаем, как не узнаем ничего про любых случайных дядьку с теткой, которых видим две минуты реального времени на улице. А достоинство, по факту, одно – показать бытовуху и рассчитывать на эффект узнавания. Чтобы, значит, зритель увидел, вспомнил такое же в своей жизни и подсознательно начал ассоциировать себя с персонажами, которых вообще не знает и которыми не стал бы интересоваться. Этим же в свое время купил «Горько»: там, в отличие от прилизанных гламурных комедий 2000-х с менеджерами и банкирами в кадре, мы узнавали схожие типажи и ситуации, быт. При этом никакого реализма там и в помине нет – все то же утрирование вплоть до гротеска. Однако эффект цепочки «узнавание => ассоциация => сопереживание» в первый раз сработал и на мне.
В итоге мы имеем: а) нераскрытых и несимпатичных персонажей б) утрированно-мещанский образ быта простого русского человека: пьянка, возня, глупости в) манипулятивный прием, заставляющий сопереживать персонажам из пункта «а» невзирая на составные пункта «б». В итоге у многих может случиться когнитивный диссонанс: мещанскую быдло-пьянку уважать никто не станет, но ведь «как в жизни», потому что бытовуха.
Еще раз: пьянка, возня, фальшивое пение, о героях ничего не знаем. В сцене о любви с первого взгляда. О любви, Карл.

Любовь нечаянно нагрянет, в лицо отчаянно рыгнет.

Время этой сцены – всего две минуты, а уже виден стиль автора, заставляющий выключить компьютер и изменившимся лицом бежать пруду.
Дальше идет название и кадры с Нагиевым в милицейской форме в какой-то избушке у воды. Оказывается, после первой сцены прошло много времени, и герой Нагиева хочет жениться на героине, которая дает ему пенделя – это, видима, очень романтично. Идет сцена романтических побегушек, в ходе которой Нагиев тащит даму в камыш, но тут выясняется, что у него суровая властная мама, от которой он прячет возлюбленную, и которой ставит на звонок песенку Мамонтенка. Ну, понимаете, как в жизни. Туда же идут шутки типа «А мы не веслами, мы частями тела гребем» и «Ну-ка снимаем штаны, гражданочка!»
Что можно отметить тут? Ну, адская трясущаяся камера, которая уже давно никого не впечатляет и со всей очевидностью является попыткой замаскировать отсутствие талантливого оператора-постановщика. Вечный тремор вызывает чудовищную головную боль и никак не улучшает восприятие. Точно такую же вялую пробежку можно было снять без дерганого монтажа и трясучки. Вот что добавила такая постановка? Атмосферы больше не стало, характеры и окружение лучше не раскрылись, потому что героев и их окружения почти не видно в постоянной трясучке. Так что не выйдет отговариваться тем, что «так и задумано». Задумка тут ни при чем, это просто лень снимать качественно.

Страстный, захватывающий роман! Трахнуться в камышах, сунуть руку в штаны

Потом камера вообще переключается на вид из глаз героини. И ладно бы просто показывали ее ужимки в стиле гиперактивного ребенка – все эти постоянные попискивания, повизгивания и всхохатывания, которые должны быть по идее милыми и заставлять нас любить персонажа, а на деле все в той же гротескно-утрированной манере превращают симпатичную, в общем-то, женщину в сущее чучело. Но эти кадры совершенно бесполезны. Вид из глаз не раскрывает персонажа иначе, а редкие переключения на вид от руля ее велосипеда выглядят, скажем так, не очень. Во время этого монтажа героиня едет по городку и визгливо поет про «заплетала реку в косы». Это как бы показывает нам ее счастье и радость после предложения руки и сердца. На самом деле все бы было сделано сносно, но все портит претенциозность постановки, где некрасивость сочетается с некомпетентностью.

Так вот кого мне напомнила эта пара!

К счастью, светлая и радостная мысль о свадьбе заставляет слегка пригасить бытовушность окружения, так как героиня по дороге встречает с пяток свадеб. Ну, конечно, помня фильмографию Жоры, мы знаем, что без перекошенных пьяных рож и шмароватых баб не обойдется. Однако писки-визги и манера разговора создают все то же «простецкое» впечатление, которым купил «Горько».
И пусть символизм сцены похож на торчащий на носу прыщик. Но где настроение праздника? Спасает постановку каждого кадра разве что солнечная погода. Неужто попсовая песенка и радостно скалящаяся героиня должны создавать настроение, говорящее: «Радость, счастье, любовь!» Все сжимается и скукоживается, кажется слишком обыденным. Постылым каким-то. Вот почему гипер-реалистичный визуальный ряд и диалоги – тупиковая ветвь кинематографа. На такое интересно посмотреть один раз – первый. И все. А дальше идет отторжение, когда видишь утрированную бытовуху.
Все же моя проблема с этой сценой скорее техническая – зачем вид от первого лица и рваный монтаж? Он не создает впечатление радости, он создает впечатление суеты. В сцене о счастье. О счастье, Карл.
Следом идет коротенькая сцена с другом Нагиева и его бывшей, работающей на заправке. Как ни странно, в этой сцене адского монтажа нет, хотя камеру и трясется так, будто ее держит кто-то с похмелья. Но мужик, конечно же, пьян, а женщина, конечно же, хабалка. Он ей хамит, она хочет его побить. Он переигрывает, она бревно. Актерская игра. Трясущаяся камера. Пара минут впустую. Об этих персонажах мы ничего не узнаем, кроме ленивой прямой экспозиции – они знакомые героев и когда-то раньше расстались. Зачем? Почему? За что, адмирал Крыжовников?
А еще героине на кассе дают расплатиться КИВИ-КАРТУ. Это важно, несчастный статист как может выделяет голосом, что это КИВИ-КАРТА. Дух Бекмамбетова доволен юным падаваном Жорой.

Уморительная добрая комедия! И КИВИ-КАРТА.

Тем временем в машину Нагиеву врезается корабль пришелицы с планеты Гламур. Эта шмаровозина – якобы поп-звезда жанра «поющие трусы». Шмара немедленно делает себяшку с туземцем из замкадья. Это смешно. Честно-честно. После чего мажорка начинает наезжать на мента. Это тоже, я так понимаю, смешно. При этом ни одной шутки, игры слов, визуально трюка – ничего нет. И большую часть времени даже голова актрисы исчезает за верхним краем экрана. Реализм же.

Забавные приключения с быдлом: народная комедия

Чудесный нарратив: сначала долго едем, потом долго кривляемся. Монтаж все спишет!

Дальше мне просто больно. Инна Чурикова в роли матери Нагиева возится с гротескно кривляющимся дружком-пьяницей, который говорит слишком внятно для того, кто не держится на ногах. Возможно, талант Чуриковой придает сил даже неубедительно кривляющемуся анониму. Но это опять не смешно и ничего не говорит о персонажах. Мы как не знали о друге ничего, кроме алкоголизма, так и не знаем. Зачем он – непонятно. И аноним следует путем Нагиева: начинает ныть, совершать выходки и свински вести себя с пожилой женщиной. Хм, а ведь я вдруг верю, что эти персонажи друзья – оба одинаково неприятны! Адмирал Крыжовников сумел меня убедить! Только что проку, если эти персонажи пусты и бессмысленны?
Дальше мне становится жалко уже Нагиева, который искренне пытается играть симпатичного персонажа, но ни диалоги, ни сцены не помогают. Лишь природное обаяние самого Нагиева не дает Пете превратиться в декорацию.
Мажорка говорит, что купила дом для матери в глуши, а потом просит водки. Ну, разумеется. Жора и водка – это как Уолтер Хилл и суровость, как Роберт Земекис и волшебность, как Джон Карпентер и синтезаторная музыка!
Нагиев сбегает от певички, чуть ли не хватающей его за яйца, и едет к маме. На месте выясняется, что наш герой еще и взятки с проезжих сшибает! Черная полоса, Барак Обама. Смешно!
Чурикова и Нагиев в разговоре пытаются играть, но мычащие диалоги, для них написанные, мешают. Мы узнаем, что Петя совершенно точно маменькин сынок и мямля. Ну, хоть что-то. Адмирал Крыжовников так и пытается заставить меня ненавидеть персонажа.

Наш герой: дает вытирать о себя ноги чужой пьяной бабе и старенькой маме

Дальше идет очередная сцена, которая должна что-то создавать, но несет только звенящую пустоту. Герой едет за забытым жезлом к певице и застает ту в припадке жалости к себе. Нет, я понимаю: сломленная бездуховностью женщина, ищущая сочувствия. Но нет, не работает. Во-первых, о ней мы ничего не знаем, потому что взаимодействие ее с героем ограничилось ранее испражнениями на поле и пьяным бормотанием. Во-вторых, сцена слишком быстрая из-за куцых диалогов и монтажа. Я понимаю, если бы это было нужно для динамики. Но на что тут динамика? Раскрытие образов быстрее пробежать, чтоб не заметили, что творец не может в раскрытие? В итоге я не верю в ее действия, потому что мне наплевать, и даже неприятно ее видеть, как и коррумпированного слабохарактерного Петю. Когда Петя все-таки выпивает водки, хоть он и в завязке, я не удивлен, не встревожен и не смеюсь. Мне плевать на эту перхоть, и не потому, что я презираю быдло – я презираю плохо прописанных персонажей, в которых от реальных людей только половинка, самая худшая. Если бы я был русофобом, я бы напротив, был вполне доволен такими образами, ибо они укладывались бы в рамки моего мировоззрения. А так – я не верю в то, что это люди, имеющие отношение к реальности.
Самое смешное, что все можно было бы исправить. Показать Петю хорошим добрым мужиком, любящим женихом и сыном, другом. Но галоп, заменяющий здесь повествование, этого не позволяет. Хоп – и романтика кончилась после одной попытки трахнуться в камышах. Хоп – и взаимодействие с другом кончается подзатыльником и отъемом прав за пьянство. Хоп – и разговор с мамой длится три реплики. И ладно, если бы эти быстрые и суетливые сцены были хорошо сняты, в них были бы раскрывающие характеры и личность диалоги. Но нет, там случайные ничего не значащие фразы и экспозиция «мы полгода встречаемся, а ты не рассказываешь маме», «Я лучший друг Пети, а ты от меня ушла», «Я звезда, и я несчастна», «Я в завязке и не пью». Это просто-напросто бесталанно написанный сценарий. Любимая манера адмирала Крыжовникова резать сцену на плохо склеенные кадры и трясти камеру, чтоб при обмене даже такими репликами мы видели левую пятку статиста справа, не помогает ситуации.
Дальше следует монтаж с пьяными бесчинствами Нагиева и певицы. При этом Нагиев поет голосом Лепса. А как же псевдореализм? Хм, кажется, бесхребетностью и непоследовательностью Петя пошел в создателя.

Бухать?! Учти, ты сама этого хотела.

Он как бы говорит вам, что он вашу маму. в смысле, он ваш отец.

Не удивлюсь, если в конце фильма Петя наденет хоккейную маску!

Именно тут, на сцене, обрушивающей все настроение и атмосферу (пусть кривую-косую, но атмосферу), я не выдержал и сделал паузу. Дальше, как подсказало мне чутье, художественные достоинства будут лишь набирать градус сломанности.

Источник

Без пол-литра не разобраться!

Среди российских комедий последних лет особняком стоят две ленты Жоры Крыжовникова, «Горько» и «Горько 2», снискавшие и любовь зрителей, и похвалу критиков

Нашим первым собеседником стал Сергей Лавыгин , знаменитый немногословный дядя Толя из дилогии «Горько», ставший своеобразным талисманом для всех проектов Крыжовникова. С этого мы и начали разговор…

– Сергей, вы давно работаете с Жорой Крыжовниковым. Из чего складываются ваши отношения и как вам каждый раз удается находить для себя роли в его фильмах?

– Как оказалось, мы с Жорой Крыжовниковым поработали во всех форматах и во всех жанрах. Мы снимали скетчком, мы репетировали спектакль, мы поучаствовали в сериале, мы снимали короткометражку, мы делали и делаем полный метр. Казалось бы, давно пора изучить друг друга, но мы постоянно находим какой-то интерес в дальнейшей совместной работе. Я, честно, каждый раз боюсь, что меня больше не позовут, но нет, пока звонят. Могу рассказать, как случился фильм «Горько» для меня. В перерыве съемок телепередачи, где мы вместе работали, Жора подошел ко мне и сказал: «В фильме, который я собираюсь снимать, мне нужен человек, который очень пьяным будет падать в фонтан. Сможешь? Это всего одна смена, все будет очень быстро». Я соглашаюсь, вроде ничего особенного. Неделю спустя Жора подошел снова и сказал: «Я там расширил действия твоего персонажа. Нужно будет еще бутылку смешно открыть и упасть в два фонтана. За пару смен мы это сделаем». Через несколько дней появилась третья смена, потому что мне придумали еще эпизод, а потом еще и еще. Так из одного падения в фонтан сложился дядя Толя. Вот так обычно и появляются мои персонажи – из ничего по крупинке, по капельке в процессе работы.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– И что же получилось из героя нового фильма? Кто вы в «Самом лучшем дне»? Чем удивили съемки?

– Я играю приятеля главного героя, а поскольку жизнь этих товарищей очень насыщенная, то в каждой сцене происходит что-то такое, что редко случается даже в реальной жизни. Например, мы плавали на затонувшем джипе. У меня такой опыт впервые, я буквально погрузился вместе со своим героем в приключения. Мы ездили на велосипеде в состоянии глубочайшего алкогольного опьянения, да еще и под дождем, спали на лавочке, сватались к ничего не подозревающей девушке. Чего только не было в нашем самом лучшем дне – в кафе дальнобойщиков, например, мне петь не приходилось до сих пор, впечатления остались самые яркие.

– Фильм музыкальный. Неужели и вы поете?

– Как говорит Дмитрий Нагиев, украду у него реплику: «Пел Шаляпин, а мы так, шепчем…» Мы, конечно, что-то петь пытаемся, стараемся изо всех сил.

– Наверное, получается смешно. А вы, кстати, не подумывали сменить комедию на драму?

– Я бы, может, и хотел сменить комедийное амплуа на что-то более серьезное, но пока не получается. Однажды я согласился на небольшую роль в бандитском боевике, но на репетициях, как бы я ни старался серьезно произносить свои реплики, режиссер и оператор хохотали, а актеры вываливались от смеха из кадра. Так что пока не удалось вырасти в драматического артиста.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– А в «Самом лучшем дне» не нашлось места для драмы?

– В этом фильме есть все, и драма тоже. Жизнь у наших героев, как они считают, рушится, им кажется, что события вокруг принимают трагический оборот.

– Который усугубляется алкоголем?

– Основная проблема в фильме не алкоголь, а утрата надежды, потеря любви, поиск счастья. А алкоголь – это всего лишь инструмент, с которым герои саморазрушаются и предстают перед зрителем новыми людьми.

От завсегдатая фильмов Крыжовникова перейдем к новичку – дебютантке в большом кино певице Ольге Серябкиной . Уж она-то в караоке-комедии должна себя чувствовать как рыба в воде.

– Кого вы играете, Ольга? Насколько ваша героиня похожа на Олю Серябкину из группы «Серебро»?

– Моя героиня певица, и, возможно, когда кино выйдет на экраны, кто-то скажет, что я играю саму себя, но на самом деле это совершенно другой человек. Она отличается от меня практически во всем – она дерзкая, хамоватая, ее часто заносит, она весьма прямолинейна. Мужчин она совершенно точно не ценит и не уважает, их вокруг нее вьется слишком много. Эта девушка живет одним днем и не думает о будущем.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– Чего не скажешь о вас. Вы-то ловко проникли в кино. Каким оказался путь в актеры? Вас по блату взяли в фильм?

– Я проходила кастинг, как и все остальные. Тогда мне, конечно, никто не говорил, кто еще пробовался на эту роль, но когда уже после начала работы над фильмом я случайно узнала имена, то они повергли меня в шок, потому что это обожаемые мной артистки. Конечно, приходится по-настоящему готовиться к роли, конечно, волнуюсь, конечно, учу слова, дома хожу из стороны в сторону, кричу на вымышленных собеседников, воюю с мнимым Петей (герой Дмитрия Нагиева – прим. ред.).

– Страшно, оттого что играть приходится с Боярским и Чуриковой?

– Вы не поверите, я так тушуюсь перед Михаилом и Инной, что даже до сих пор не попросилась с ними сфотографироваться. Но работать с ними очень классно. Они ведь не только профессионалы высочайшего класса, они очень хорошие люди. Я могла бы спокойно рассказать им о своих страхах и неуверенности, но, кажется, они все поняли и без моих слов и всячески меня поддерживают. Очень приятно находиться в такой компании, невероятно комфортно, мне все очень нравится.

– Но у вас есть фора, вы все-таки певица, а фильм – музыкальный…

– У всего есть две стороны. Конечно, мне помогает то, что фильм является музыкальным. Но с кинематографической точки зрения ответственность на мои плечи легла огромная – мне пришлось играть с самой Инной Чуриковой и самим Михаилом Боярским! Страх перед первой встречей был парализующий, но, слава богу, все получается, все вроде бы хорошо.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– Картина удивляет своей музыкальной частью и особенно тем, что Михаил Боярский исполнил одну из ваших песен. Вы уже слышали его исполнение «Мамы Любы»?

– Мне очень понравилось, как Михаил Боярский исполнил нашу песню. Я в ответ исполнила его песню «Зеленоглазое такси», так что мы квиты. У него получилось здорово, песня заиграла по-новому, если он включит ее в свой постоянный концертный репертуар, я против не буду.

Объединяющей же всех, невзирая на возраст, силой на съемочной площадке является Михаил Боярский, сменивший свою фирменную шляпу на форменную фуражку работника автоинспекции. Какими судьбами занесло в «Самый лучший день» этого великолепного артиста?

– Михаил, вы нечасто в последние годы появляетесь на большом экране. Чем вас заманил в свой проект Крыжовников?

– Что бы кто ни говорил, но в основе сценария фильма все-таки лежит пьеса Островского «Старый друг лучше новых двух», а это заманчиво для любого актера. От Островского в процессе, конечно, мало что осталось, но… Плюс Жора Крыжовников – талантливейший постановщик, создавший в жанре комедии, на мой взгляд, две очень удачные по нынешним временам картины, «Горько» и «Горько 2». Мы работаем в том же жанре, поэтому можно быть уверенным в том, что создает эту картину настоящий мастер своего дела. Плюс великолепная партнерша – Инна Чурикова, ставшая моей экранной супругой. Работать с Инной Чуриковой – огромная радость. Блистательная актриса, не перестающая лично меня удивлять своим безграничным талантом. Если бы она не стала сниматься, я бы задумался, соглашаться ли мне на съемки в «Самом лучшем дне».

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– А как же Дмитрий Нагиев? Каково играть с ним?

– А я считаю, что мы с Дмитрием очень похожи. Мы же оба из Петербурга, оба много работали на телевидении, профессия нас объединяет. В фильме мы с моим сыном очень близки – он отличный сын, я мировой отец, мы очень много пьем, поэтому мы любим друг друга. Я стараюсь, чтобы мой герой чуть-чуть был похож на Нагиева (изображает гримасы Дмитрия – прим. ред.), такие мелкие домашние радости.

– Что движет вашим героем?

– Это Гена. И этим все сказано. Гена – гаишник в отставке, пьющий человек, как и многие в России. У моего героя трагедия одна – зеленый змий, который преследует этого персонажа всю жизнь. Такой же порок преследует и моего экранного сына, лучшего друга сына и всех, кто собирается вокруг нашей маленькой компании. Но все мы боремся с этим недугом и, надеюсь, в конце фильма победим.

– Играть пьющего человека сложно?

– В съемках у Крыжовникова это вообще самое сложное – не запить. Нам по Станиславскому работать нельзя, а это очень непросто, вроде все поддатые, но на самом деле в нас нет ни капли алкоголя. Не имея опыта, пьющего играть очень тяжело, почти невозможно, но я, слава богу, долго готовился к этой роли.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– Работать в мюзикле для вас, наверное, особое удовольствие, вы ведь любите и умеете петь. Каково вам исполнять караоке-хиты?

– Я бы не назвал картину мюзиклом, но в фильме действительно много песен. В караоке никогда не был, поэтому не знаю, что там популярно, и если бы директором был я, как раньше говорилось, я бы выбрал другие песни. Но я ведь не автор фильма, а Жора выбирал те композиции, которые укладываются в сюжет, и те чувства, что испытывают герои, в их настроение.

– Что же вы поете в фильме?

– Я исполняю песню «Мама Люба, давай!», «Такси», «Родная моя», «Лондон, прощай» – достаточно много, но, по-моему, не все они войдут в фильм целиком. Еще важно понимать, что мы не поем эти песни всерьез, они не доводятся, что называется, до ума, до того состояния, в котором их можно было бы исполнять на концертах или записывать для альбома. Нет, просто мой герой – такая артистическая натура, который поет все подряд, как у него получается.

– И как вам репертуар Ольги, привнесшей в фильм «Маму Любу»?

– Я почти не знаком с творчеством группы «Серебро», но в своем жанре их песня достаточно хороша.

На съемочной площадке фильма «Самый лучший день»

– А что бы вы подсказали дебютантке на съемочной площадке с высоты своего опыта?

– Я уверен, что Ольга отлично справится без наших подсказок. Это хорошо, что она тушуется и допускает какие-то мелкие недочеты, это нормально. Было бы хуже, если бы она стала устанавливать на площадке свои правила и начала учить других тому, в чем пока сама слабо разбирается.

– Но работа-то у вас была действительно сложная в этой картине. Сергей Лавыгин, к слову, рассказал, что вы даже на джипе плыли по реке.

– Действительно, мы плыли на машине по реке, но я бы не назвал эту сцену сложной, все-таки вокруг нас плыли каскадеры, а мы только тихонько сидели и получали удовольствие. Это вообще можно сказать про каждый съемочный день здесь – партнеры великолепные, команда замечательная, природа такая родная, русская, шукшинская – сиди и получай удовольствие. Каждый день – Самый Лучший День!

Источник