протоиерей павел балин биография
Гора Афон: испытание веры на крепость
В 2016 году исполняется 1000 лет присутствия русского монашества на Святой горе Афон.
По рассказам священников, много непредсказуемых, интересных, а порой и сложных ситуаций происходило с ними во время поездки и во всём они ощущали промысел Божий и помощь Пресвятой Богородицы.
Своими впечатлениями от поездки поделился настоятель храма святого Прокопия Устюжского села Чернавского Притобольного района протоиерей Павел Балин.
– Для меня Афон – живое православие, живая вера, там всё по-настоящему, там нет суеты, нет ничего лишнего, там душа устремляется в вечность. И во всём ощущается помощь Богородицы.
Перелёт до места назначения занял шестнадцать часов. Мы достигли Уранополиса – это порт, откуда отправляются на Афон. Почти все мои спутники здесь первый раз оказались, они были так поражены и радовались искренне, как могут радоваться дети. А ведь это было только преддверие всего, что предстояло увидеть и ощутить, – подчеркнул отец Павел.
Ватопед
В первую очередь группа зауральских паломников планировала направиться в русский Пантелеймонов монастырь. Однако всё управилось иным образом. На пароме мы встретили хорошего человека, который легко и просто помог нам попасть в одну из самых древних и больших афонских обителей – Ватопедский монастырь, куда попасть очень сложно. По рассказам местных монахов, в обитель приходит каждый день до четырёх сотен человек, а принять они могут только сто из них, и только тех, кто заранее забронировал место в гостинице, – продолжил рассказ отец Павел. – Мы хлопотали об этом заранее, однако нам отказали.
И вот тут случилось первое чудо – паломники неожиданно очутились в Ватопедском монастыре. Их разместили в скромной гостинице, после короткого отдыха они приняли участие в вечерней службе. Монахи вынесли для поклонения пояс Пресвятой Богородицы и часть главы Иоанна Златоуста. Последовала общая проникновенная молитва перед этими великими святынями. Затем настало время послушания (неписаный закон для паломников), потом скромная трапеза и возможность осмотреться.
– Этот вечер стал первым ярким впечатлением от пребывания на горе Афон, батюшки были в тихом восхищении от происходящего, от этой необычайной благодати, от сладкого южного воздуха, от неземного благоухания цветущих магнолий. Однако они осознавали, что монастырь – это не место отдыха, это не курорт, а место тяжёлой духовной брани. Главное на Афоне – это ночная служба, которая начинается в 4 часа утра. И за одну ночь можно вымолить очень многое, настолько сильна молитва в этом святом месте, – вспоминает отец Павел.
Ночная служба длилась до восьми часов утра. Затем общая трапеза, короткий отдых и – в путь.
Следующий пункт паломничества – Великая лавра. По пути на катере батюшки решили посетить Иверон, древний Иверский монастырь, – место, где Пресвятая Богородица своей чудо-творной иконой ступила на Афонскую землю. В этой древнейшей, некогда грузинской, а ныне греческой обители они пробыли около трёх часов, помолились, прочитали акафист Богородице. Охранник, проникнувшись складным пением русских священников, открыл для них храм, чтобы они смогли приложиться к святым иконам, мощам.
Отдохнув, паломники отправились в Великую лавру святого Афанасия. Лавра занимает первое место в иерархии афонских монастырей. Это древнейшая и самая большая по размерам обитель, которая хранит не только богатейшую историю, но и множество святых икон и мощей.
– Здесь мы прониклись духом одного из наиболее почитаемых монахов Святой горы Афон – святого Афанасия Афонского. Здесь мы расселились, отдохнули.
Восхождение
Потом уже оказалось, что это был для паломников последний тихий и спокойный вечер. Утром несколько человек из группы решили идти пешком на гору, причём не обычным путём, пролегающим от скита святой Анны, а от Великой лавры. Это оказалось немного длиннее, но тропа более пологая и огибает всю гору Афон.
По словам отца Павла, паломники посчитали путь не таким уж сложным и поэтому оказались не готовы к путешествию. Собрав нехитрую еду – килограмм арахиса, несколько сушёных рыбин, словом, что было на тот момент, пятеро священников отправились покорять гору, высота которой более двух тысяч метров. Остальные отцы утром направились в столицу Афона – Кариес и дальше переехали в монастырь святого Павла, чтобы там встретить паломников, двигающихся пешком по горе.
– Мы молились за них, как могли, – вспоминает отец Павел. – Ждали наших отцов два дня: первый день они поднимались, второй день спускались. Это было очень непростое восхождение, подъём занял двенадцать часов. Как потом оказалось, много времени было потрачено на поиски одного священника, который свернул на другую тропу и сбился с пути, пришлось за ним вернуться. Хоть время и было потеряно, зато обретено духовное единство. Другой священник поскользнулся, едва не сорвался в пропасть, повис, ухватившись за терновый куст. Этот подъём в одной связке и показал кто есть кто. Шли непросто, друг друга поддерживали, молились. Наверху, на горе, их встретили французские паломники, они были поражены мужеством и терпением русских священников. Их накормили, дали с собой продуктов. Спуск завершился поздно вечером.
Как рассказывали отцы, силы заканчивались уже на подъёме, а при спуске они и вовсе покидали путешественников. Один из них решил отдохнуть. Он остался совсем один в темноте. На него напал жуткий страх, и он начал кричать. Услышав его, братья стали бить в колокол, но эхо в горах окончательно запутало священника. Ко всему прочему села батарея фонаря, и в кромешной тьме вокруг начали ползать змеи и скорпионы. Тут наш отец со страху начал кричать: «Спасите! Помогите. » Пришли, спасли. Хотел себя испытать, испытал. Каждый получил то, что хотел, – философски замечает отец Павел и продолжает:
– Пока пятеро отцов покоряли Святую гору Афон, мы отправились в греческий монастырь Кутлумуш (шестой по значимости монастырь Афона, в десяти минутах ходьбы от столицы острова-города Кариес), затем пешком дошли до скита Андрея Первозванного, который раньше был русским. На территории обители мы пропели молитвы. Мимо проходил послушник, он по нашей просьбе открыл храм, который поразил нас своим величием, духом Российской империи. Там иконы потрясающие. Мы помолились и в храме. До ворот нас провожали уже несколько послушников. Здесь чувствовалась особая благодать, наши священники плакали. Нам даже понадобилось время, чтобы прийти немного в себя.
Братская
поддержка
На следующий день в монастыре святого Павла наши паломники встретили праздник Вознесения Господня.
– В этой обители нас очень хорошо приняли, оценив маленький подвиг батюшек, совершивших восхождение на гору Афон. Нас поддержали, напоили ароматным травяным чаем, накормили рахат-лукумом, поселили в гостинице. Очень чувствовалась братская солидарность и поддержка.
После Божественной литургии группа зауральских священников отправилась на паром, их путь лежал к русскому Свято-Пантелеймонову монастырю. В этой обители русских батюшек встретили очень хорошо, здесь они чувствовали себя как на родине. Распорядок, как везде: в шесть часов утра – служба, приём пищи два раза в день – утром и поздним вечером, обеда нет. Было непросто с непривычки. Но главное, что служба на понятном языке.
Далее зауральские отцы посетили Зограф – православный болгарский монастырь, посвящённый святому Георгию Победоносцу.
– Нас встретил монах Григорий, уже старенький, очень душевный, очень любит свой монастырь. Угостил нас раке и рахат-лукумом. Часа два мы с ним беседовали. В Зографе мы не только душой отдохнули, но и любовались закатом, пейзажами, потом – служба, молитвы… Здесь я встретил знакомого. В одну из моих предыдущих поездок на Афон подошёл к нам послушник и говорит: «Помолитесь обо мне, я приехал сюда просто паломником, и вот настоятель сказал, что мне нужно остаться здесь, а я не подготовлен. И я остался, у меня одежда износилась, мне плохо, мне трудно, помолитесь за меня». Мы тогда так прониклись к этому человеку и отдали ему одежду, какая была. А вот куртку свою я ему не отдал: мне было стыдно ехать домой в его рванье. Так вот, я потом эту куртку потерял. Пожалел для монаха и потерял. И вдруг мы снова встречаем этого Ивана, а он уже послушник монастыря. Он узнал нас. Приятно, ведь четыре года прошло, а он всё ещё помнит нашу поддержку.
После монастыря Зограф курганские священники спустились к морю. Последней точкой их путешествия стал монастырь Дохиар. Это значимая на Афоне обитель, там находится икона «Скоропослушница». Правда, к этому времени силы путешественников поистощились: ночные службы, переезды, постоянно в пути, порой впроголодь. Пока устраивали в гостинице, отцы засыпали на ходу. Но помощь Матери Божией всё время чувствовалась.
Отец Павел с улыбкой рассказывает:
– В Дохиаре была интересная встреча со старцем. Встретил он нас странным образом – благословил … пощёчинами. Улыбается и хлопает по щекам, улыбается и хлопает. Всех таким образом благословил, кроме одного – отца изографа (так мы называли иконописца из города Владимира, который разделил с нами путешествие). Так вот, этот иконописец написал для старца Владимирскую икону Божией Матери. Старец, который улыбался и давал нам пощёчины, стал вдруг серьезным, взял икону как драгоценность, приложился к ней, передал её келейнику и пошёл вновь свои благословения раздавать.
Прощаясь с островом, мы почувствовали, насколько душа наполнилась благодатью, покоем, умиротворением. За десять дней поездки восемь служб ночных было у нас на Афоне. Это главное! Мы именно для того сюда приезжали – послушать, впитать, получить благодать и наставления, всё это мы получили в полной мере! – завершил рассказ протоиерей Павел Балин.
Икона в зауральском селе помогает жителям лечить болезни
Четвертый год в селе Глядянское Притобольного района идёт строительство нового храма. Его возводят на деньги прихожан и всех неравнодушных жителей Зауралья.
Так выглядит икона Всецарицы Богородицы, которую привез иерей Константин из Греции в село Глядянское в храм Архангела Михаила. Икона способна лечить болезни и помогает даже в самых сложных жизненных ситуациях.
К исцеляющей иконе в Притобольный район едут и из других сел. В небольшом помещении старого храма, который пострен на месте бывшей автошколы, к сожалению, могут поместиться не все прихожане. Отец Константин — священник во втором поколении начал строительство нового кирпичного храма в селе Глядянское на месте, когда-то разрушенного.
Строительство нового храма святого Архангела Михаила идет уже 4 года. После закладки фундамента — строительство кирпичной кладки. Иерей Константин Балин приходит на стройку каждый день.
Строители приезжают на работу в храм Архангела Михаила из других районов Зауралья, некоторые ездят не первый сезон подряд.
Константин Балин и его отец протоиерей Павел собираются изменить некоторые детали внутреннего убранства помещения храма. На выбор стиля повлияла поездка в Грецию, говорит иерей Константин Балин.
Внутри нового храма Архангела Михаила появятся и другие необычные детали, которыми создатели собираются удивить и порадовать прихожан. Новый храм рассчитан на 200 человек, там хватит места и прихожанам, и ученикам воскресной школы. Сроки окончания строительства пока неизвестны, однако каждый может внести свой вклад, побывать в храме и прикоснуться к иконе Всецарицы.
Вторая половина. Матушка Мария Балина
Аудио
Храм святого Прокопия Устюжского, чудотворца, в селе Чернавское Притобольного района Курганской области для его прихожан – духовный дом. Сюда приходят и для общей молитвы, и для того, чтобы отогреть и успокоить душу рядом с батюшкой, настоятелем прихода иереем Павлом Балиным, и его женой – матушкой Марией, которая для всех, кто с ней знакомится, становится матушкой.
Иерей Павел Балин, настоятель прихода святого Прокопия Устюжского, чудотворца:
– Мне остается только служение, а все остальное – на матушке. Чистота в храме, что-то еще – все на матушке. Даже люди сперва приходят к ней. Я-то смотрю на людей из алтаря. Куда свечку поставить, как помолиться, как к батюшке подойти – со всеми вопросами подходят к матушке, она всех встречает, всех принимает. Она больше общается с людьми. А я перед Богом стою, молюсь за них.
Матушка Мария по сей день в неустанном духовном труде, в борьбе с собственными грехами. Понимает, ради чего.
Матушка Мария Балина:
– Хочется кричать людям и говорить, что Бог-то нам все дал. Люди, пожалуйста, опомнитесь! Самое дорогое – это семья. Если семья будет крепкой, у нас и жизнь будет крепче, не будет никаких войн. Зачем нам эти войны, эта зависть, злоба? Бог все дал!
В этих словах, согласитесь, и сострадание, и сочувствие, и любовь. Мудрость бесценная, потому что выстраданная.
Матушка Мария Балина:
– Я, можно сказать, почти чистокровная немка. Отец у меня немец, мама немка. Мы жили в Челябинской области. Отец рано умер, был отчим. Семья, можно сказать, была неблагополучная. Из семьи я вынесла много и страданий, и борьбы. Так как я была немкой (немцев было немного), гонения были уже в школе.
Семья Шлегель (это девичья фамилия матушки Марии) – потомки немецких переселенцев времен императрицы Екатерины II. Отец девочки умер, когда ей исполнилось шесть лет. Отчим, который пришел в семью, оказался полной противоположностью папы – был, мягко говоря, неласков, крепко выпивал. Семью Марии оберегала молитва бабушки.
Матушка Мария Балина:
– Раз католики, мама меня научила молитве по-немецки. И когда отчим начинал буянить дома или драться, я всегда молилась, всегда наносила крестное знамение (не знаю, правильно или неправильно). Закроюсь в комнате и молюсь. Это состояние я помню с детства.
Старинная Библия, четки, крест бабушки после ее ухода из жизни остались у Марии как у старшей внучки.
Матушка Мария Балина:
– Я рожала двух деточек с этой молитвой «Отче наш». Я ее написала, и мне ее под руку положили. Я и Настю, и Костю родила с немецкой молитвой.
Когда стало возможным, все родственники матушки Марии уехали в Германию. И у нее на руках уже была виза, уже становилась реальностью успешная и самодостаточная Европа, но после долгих и мучительных размышлений она осталась в России. Единственная из семьи, но не одна, а рядом с мужем, который именно в то время открыл для себя цель и смысл жизни, потому что пришел в Церковь.
Их познакомил случай. Подружка выходила замуж и предложила Марийке быть свидетельницей на ее свадьбе. Мария к тому времени окончила Шадринский финансовый техникум, работала в Челябинском областном управлении Госстраха ревизором. Как могла, материально помогала маме, поддерживала сестер. Скорая на руку, трудолюбивая, приветливая, Маша покорила сердца родни жениха, особенно бабушки, которая тут же стала ей показывать фотографию своего другого, неженатого внука – в то время солдата срочной службы.
Матушка Мария Балина:
– Посуду всю перемыли, гости улеглись. Утром я встала, смотрю: мама Полина Васильевна уху варит. Я помогла ей уху сварить, стол накрыла. И бабушке Вере это, наверное, понравилось, она сказала: «Маша, ты будешь наша». И фотографию своего внука мне показывает. Я сказала: «Нет!», потому что он (отец Павел) мне на фотографии вообще не понравился.
А через некоторое время была телеграмма от той подружки: «Маша, приезжай». Маша поехала: вдруг что-то случилось. Но оказалось, что причина срочного вызова была в другом.
– Пришла электричка, идет толпа народа. Как ее узнать? Толпа расступилась, и я вижу: вот она идет – моя Маша: веселая, кудрявая, черненькая. Я подошел: «Вы Маша? Я Паша. Пойдемте».
Мария вернулась в Челябинск в полной уверенности, что это была их первая и последняя встреча. Но как-то однажды ее коллеги в недоумении собрались у окна их общего кабинета.
Матушка Мария Балина:
– Они все выглянули в окно, а он машет. Они говорят: «Это кому?» Здание-то огромное. А телефонов тогда ведь не было. Наверное, я проболталась, что в Госстрахе работаю, и он приехал на поезде и стоит у здания. Я смотрю в окно и вижу, что это Павел. Тогда он мне показался уже симпатичнее, с гвоздиками.
Павел Балин в то время работал агрономом в дальнем селе Курганской области. За полгода от знакомства до свадьбы у них было всего несколько встреч.
Матушка Мария Балина:
– Деревня, спокойствие. А ревизором-то мне не очень нравилось работать, не мое это. Когда от него ждать, что он предложит пожениться? Как-то мы с ним сидели, я ему и сказала: «Паша, женись на мне». Он говорит: «Конечно, Маша, давай поженимся».
– Господь нас поселил в одной глухой деревне, туда даже автобусы не всегда доходили. Мы с ней постоянно о чем-нибудь спорили – мы очень разные были и не притерлись. Год нас Господь там продержал, чтобы мы не разбежались. А потом мы уже стали семьей.
Сказать, что их семья складывалась непросто, – ничего не сказать. Горячая и требовательная жена; мягкий, терпеливый муж.
Известное своими фатальными взлетами и падениями время перестройки проверило на прочность и их семью. Когда совхозы стали разваливаться, Балины пробовали заняться бизнесом, взяли в аренду несколько теплиц.
Матушка Мария Балина:
– Мы даже вывели сорта гвоздик (он гвоздики привез), они начали расти в наших условиях. Гвоздики, розы – все это мы продавали. Но это не нравилось! Года через три нам всё запретили, задавили нас, отобрали теплицы. После нас теплицы уже не работали.
Дело было в Катайске Курганской области, недалеко от Боровского монастыря Похвалы Пресвятой Богородицы. В Свято-Никольском храме обители Мария Балина стала находить душевный покой после различного рода жизненных перипетий. Сначала ходили в храм с мамой пешком. Потом попросила мужа довести ее туда.
Матушка Мария Балина:
– Он сначала в машине сидел, а мы с мамой минут двадцать, полчасика были в храме. Раза два он так сидел в машине, потом сам пошел на службу. А у отца Александра службы были такие божественные! Два раза он немножко постоял, а на третью службу сам захотел. Я уже уставшая на службе, а он говорит: «Маша, мы постоим». Я не знаю, что с ним случилось.
– Я понял: вот она – цель! Эта цель была для всех наших дедушек, бабушек, для всего русского народа. И я к этому стал причастен; я нашел цель, которой служу по сей день.
Шесть лет глава семьи, в которой подрастали сын Костя и дочь Настя, подвизался в монастыре: нес послушание, работал во славу Божию. Жена держала хозяйство, чтобы кормить семью, и требовала от мужа его вклада в семейный бюджет.
Матушка Мария Балина:
Впрочем, тогда Мария этого не понимала. Несмотря на то, что Мария, урожденная католичка, приняла православие, восприятие мужа в новом качестве, как и самой православной веры, менялось очень трудно, очень болезненно. Причем болезненно в прямом смысле. Она перенесла сложную полостную операцию, после которой три месяца не могла ходить.
Матушка Мария Балина:
– Я попадаю на соборование. Сижу на стуле, вокруг народ и семь священников. Соборование у меня было первый раз в жизни, после него я вообще ничего не поняла, но через несколько дней я встала. Господи, помилуй! Я встала, стала ходить и через месяц даже вышла на работу.
Ее сознание продолжало меняться. Особенно это стало явным после венчания.
– После венчания Господь дал любовь. Небольшое испытание было, потом Господь дал любовь настоящую; это был Божественный подарок. Мы почувствовали, что до венчания жили просто как соседи под одной крышей, а когда повенчались – Господь дал такую любовь, что она до сих пор не только не проходит, но растет.
После венчания Господь послал самый драгоценный для женщины подарок – новую жизнь, которую (кается матушка Мария) она хотела прервать. Но практически накануне страшной операции Господь привел ее в Боровской монастырь к известной в тех краях старице.
Матушка Мария Балина:
– Она мне и говорит: «Старший Богу будет служить, средний – для мира (береги!), младший – Божий. Отца Павла Богородица вести будет. Подставляй левое и правое плечо, помогай ему». Потом еще немножко мне сказала. А у меня слезы как грянули! Помню, руки и ноги затряслись. Она сидит такая маленькая, такая убогонькая, но глаза такие пронизывающие, что у меня мурашки. И я заревела.
В положенный срок у Балиных появился на свет третий ребенок – сын Ефим. Рукоположение отца Павла стало, пожалуй, последним поворотным моментом, который придал жизни матушки Марии новый смысл, открыл новые горизонты и цели. Последовал переезд к месту служения в другой район Курганской области. Там впервые супруги услышали о старинном храме в Чернавском – красивом, но разрушенном практически до основания.
Матушка Мария Балина:
– Он мне говорит: «Маша, знаешь, можно восстановить, я это чувствую». Помню, я встала в центр купола (там еще было видно изображение старинное), руки подняла и говорю (может, даже смеясь над отцом Павлом): «Господи! Дай силы тем людям, которые будут восстанавливать этот храм». Через год нас сюда перевели, он меня привез в этот храм, но я уже вошла в него со слезами и без всякой иронии. Я все четко вспомнила, встала под куполом и реву: «Господи! Я не себе этого желала».
Храм, в восстановление которого вкладываются силы, эмоции, собственный духовный опыт, становится живой частью тебя самого. Уже восстановленный Чернавский храм дважды переживал пожар. Матушка Мария теперь понимает, что внешний пожар был отражением и ее внутреннего пожара, в котором горели ее гордыня, обиды, претензии, укоренившиеся в душе с неблагополучного детства. Но после каждого пожара и храм становился краше, и душа чище.
Матушка Мария Балина:
– Сейчас я понимаю, что самое главное в жизни, чего Бог от нас требует, – покаяние. Смирение и покаяние.
Отец Павел достаточно часто уезжает из дома. Одно из его послушаний перед Господом – возить группы паломников к святым местам Израиля, Греции, Горы Афон. Забот у матушки Марии в эти периоды прибавляется, но она терпеливо с ними справляется. Знает: муж каждую минуту служит Богу.
Служат Богу и их дети. Оба сына – священники. Старшая дочь – жена священника, младшая – пока школьница, растет в молитве и Божией любви, которая проявляется через папу и маму.
– В машине с одной стороны – газ, с другой – тормоз. Так и мы с матушкой: кто-то газует, кто-то притормаживает. Мы разные, а стали одной семьей, единым целым.
Если бы тогда, в начале девяностых, ей сказали, что она не просто станет матушкой, а всю жизнь посвятит семье, храму, ни за что не поверила бы. Даже сейчас иногда приходит в голову мысль: возьму-ка я выходной от работы в храме – устала.
Матушка Мария Балина:
– Я не поняла, проснулась я или не проснулась, но четко слышу, приятный голос мне говорит: «Машуля, для Бога два-три часа. Тебе же Господь благодать даст, твоим деткам и прихожанам». Я открыла глаза и так и не поняла, что это такое было.
Я как-то собрала своих прихожанок и сказала им: «Девочки, вы можете, вы все дома работаете. Храм не мой, храм ваш. Раз в неделю на два-три часа – пожалуйста. »
Мы скоро с вами увидимся и продолжим знакомство с семьями священников и их вторыми половинами. До встречи! Мир вашему дому!
Протоиерей павел балин биография
Курганская епархия запись закреплена
Курганский священник: Святая Гора Афон – это санаторий для души
Иерей Константин Балин, настоятель прихода Архангела Михаила села Глядянское, совершил очередную, одиннадцатую по счёту, паломническую поездку в Грецию на Святую Гору Афон.
«Афон притягивает, Афон – это санаторий для души, где можно подлечить и успокоить душу, набраться благодати, и, вернувшись домой, дальше служить Богу, строить храмы, работать с людьми», – говорит отец Константин.
Группа паломников из Курганской области, в которой настоятель выполнял роль сопровождающего священника и экскурсовода, побывала в восьми монастырях, в том числе Пантелеимоновском, Ксенофонт, Иверон; помолились на ночных службах.
В болгарском монастыре Зограф курганские прихожане встретились со второй группой паломников из Зауралья, сопровождал которую протоиерей Павел Балин, настоятель прихода св. Прокопия Устюжского села Чернавское Притобольного района. На следующий день пути зауральцев снова разделились, и группа Балина-младшего отправилась в монастырь Дохиар. В последний день перед отъездом из Греции они посетили храм в честь св. Дмитрия Солунского в городе Салоники.
Вернувшись в родные места, паломники сердечно поблагодарили отца Константина за совместную поездку по святым местам.