предыдущей жизни был императором меча в этой жизни мусорный принц ранобэ
Готовый перевод Previous Life was Sword Emperor. This Life is Trash Prince. / Император меча в прошлой жизни и мусорный принц в этой: Глава 4 – Аудиенция у короля
— Неужели нет другого выхода, Фэй, мой мальчик?
— Ваше королевство Афиллис будет в беде, если я умру. Неужели ситуация настолько плоха, что вы все равно хотите, чтобы я остался?…
Король королевства Афиллис. Лерик Звай Афиллис. В силу определенных обстоятельств мы уже встречались несколько раз, так что наш разговор больше походил на разговор дяди и племянника, но мы оба выбирали слова, чтобы выразить уважение друг другу.
— Это действительно плохо. В сражении более месяца назад большая часть наших войск погибла от рук «героя», поэтому нам нужно как можно больше войск…
— Пожалуйста, перестаньте, дядя Лерик. Это не то, что вы должны говорить Принцу из другого королевства. На тебя будут смотреть сверху вниз.…
— Даже тогда… даже в этом случае что-то должно быть сделано. Вот насколько отчаянно наше положение.…
— … в таком случае, лучшим вариантом для меня было бы вернуться и попросить отца реорганизовать наши подкрепления, я думаю…
Я… верил… в то, что я хотел сказать, но дядя Лерик остановил меня.
— Недостаточно времени для этого.
— Генерал из нашего королевства был бы бесконечно полезнее, чем кто-то вроде меня.
— Обычно такой подход был бы правильным, но на этот раз я не могу согласиться.
Дядя Лерик тревожно рассмеялся и опустил глаза.
Я не мог найти слов, чтобы ответить. Королевство Афиллис было большой и могущественной страной. Его генерал не мог быть некомпетентным дураком. Дядя Лерик, однако, сказал, что войска, возглавляемые таким генералом, бессильны против врага.
— Фэй, мой мальчик, я… я никогда не думал о тебе как о «мусорном принце».
— Я знаю, что у тебя острый ум, мой мальчик. И ты знаешь себе цену больше, чем кто-либо другой. Что случится, если ты умрешь в королевстве Афиллис? В самом деле, я больше не мог противостоять королю Дьестбургу. И все же я хочу поставить на тебя.
— …. вы можете дать мне около пяти дней?
— Но я слышал, что ты останешься только на один день.
Дядя Лерик виновато смеется. Да, сначала я сказал, что останусь только на один день, как и сказала принцессе Мефии. Но…
— Это просьба от вас, дядя Лерик… я не настолько «мусорный принц», чтобы отказать одному из моих немногих знакомых.
Я не мог проигнорировать просьбу дяди Лерика.
Во всех партиях, в которых я участвовал, я делал все, чтобы ни с кем не быть связанным.
Дядя Лерик был единственным, кто утруждал себя разговором со мной в таких ситуациях. Поначалу он меня раздражал, но вскоре стал для меня незаменимым человеком. Несмотря на то, что я сказал принцессе Мефии, я выполню свой долг благодарности. Это одна из заповедей королевской семьи Дьестбурга.
— Я действительно рад, что поговорил с тобой в такое время.
— Ты единственный достаточно странный человек, чтобы радоваться связи с «мусорным принцем», дядя Лерик.
— Ты слишком себя унижаешь. В твоем возрасте не помешало бы иметь немного больше уверенности.
— В этом мире быть уверенным в себе означает в конце концов оступиться и быть убитым. Определенно, лучше не иметь ничего подобного.
— Твой образ мыслей так же странен, как и всегда, мой мальчик.
— В конце концов, они не зря называют меня «мусорным принцем».
Тяжелое настроение полностью изменилось. Смех наполнил воздух, и атмосфера стала светлой. Фели тоже, знавшая о моих отношениях с дядей Лериком, хихикнула и продолжала слушать.
— Можно мне выйти прогуляться? Для изменения темпа.
— Нет, это всего лишь небольшая прогулка, здесь не нужна охрана. Я вернусь до заката, так что, пожалуйста, успокойтесь.
Дядя Лерик продолжил:
— … что ты не сделаешь ничего опрометчивого.
Предупреждение, которое мог дать только тот, кто хорошо знал мою личность. Я почесал в затылке: я просто не мог победить дядю Лерика.
Дядя Лерик раскусил мои намерения использовать пять дней, которые я просил, чтобы изучить положение на других полях сражений, но не пытался остановить меня.
В конце концов, все мои действия были направлены на сохранение моего мирного образа жизни. Чтобы сделать это, я бы выбрал наилучший образ действий. Если возможно, что-нибудь, что могло бы пригодиться дяде Лерику. Для этого мне нужно было взглянуть на вещи своими глазами.
— Фели, я собираюсь прогуляться. Ты можешь пойти со мной?
— Как пожелаете, Ваше Высочество.
Вероятно, Фели уже знает, что у меня на уме. Поэтому я добавил следующие слова.
— Извините за беспокойство.
— О, я к этому привыкла.
В конце концов, я постоянно доставляю неприятности, хихикаю я про себя.
— Я все еще зеленый, наверное.
Мне не нужно было думать об обстоятельствах в королевстве Афиллис. Мне не нужно было так увлекаться. Но, может быть, потому, что у меня никогда не было много людей, которых я мог бы назвать знакомыми, даже в моей прошлой жизни, я обнаружил, что не могу отказать их мольбам и вздохнул.
— Ваше Высочество, иметь благородный характер очень важно.
— В нужных обстоятельствах, конечно.
Чтобы наслаждаться мирным образом жизни, необходимо быть благородным и честным. Однако в мире, управляемом мечом, превращение в демона резни было единственным способом выжить. Единственным путем жизни был путь зверя.
Я рассматривал возможность того, что, не владея мечом, я позволю своему мышлению стать наивным и не буду винить себя.
— Как только все это закончится, мне придется взять длительный отпуск. Я должен быть уверен, что вернусь живым, чтобы насладиться сладкими часами хорошего сна, которые ждут меня в моей комнате.
— Какая нелепая мотивация!…
— Скажите, что вы думаете.
Фели уставилась на меня, как на мусор, кишащий насекомыми, но я не обратил на нее внимания. Я привык к тому, что со мной ежедневно обращаются как с такими жуками, поэтому такая атака не имела никакого эффекта.
— Я сейчас уйду, дядя Лерик.
— Я с нетерпением жду положительного ответа от вас, от всего сердца.
Поговорив около часа с дядей Лериком, я ухожу вместе с Фели.
Готовый перевод Previous Life was Sword Emperor. This Life is Trash Prince. / Император меча в прошлой жизни и мусорный принц в этой: Глава 15 – Герой
Послание, переданное королю Лерику рыцарем, который выступал в роли посыльного. Без сомнения, ее написала Мефия Цвай Афиллис. Однако оно содержало только одну строчку.
Этого было достаточно, чтобы Лерик все понял. Если он был героем, сверхчеловеком, тогда все сходилось.
Только «герои» могли убивать других «героев».
— Этот Фэй… не хитришь ли ты, мой мальчик…
Если бы Лерику вдруг сказали, что кто-то, кроме Фэй, на самом деле был «героем», он, вероятно, не поверил бы этому. Это можно было сказать с уверенностью. С точки зрения Лерика, Фэй был существом, окутанным тайной.
Лерик несколько раз встречался с Фэем во время официальных мероприятий. Фэй слегка улыбалась, когда он разговаривал со своим старшим братом, Гририалом Хансом Дистбургом, но в любое другое время оставался бесстрастным. Или, скорее, казалось, что его мысли были где-то совсем в другом месте.
Лерик не мог сказать, где это было. Однако из разговоров с Фэй он узнал лишь то, что Фэй ненавидит меч, как образ мыслей, совершенно не похожий ни на кого другого в этом мире.
Слова, которые он произнес тогда, вероятно, были связаны с этим образом мышления.
— Так много о том, чтобы быть на виду у публики.
«Неважно, чем закончится эта война.»
Теперь Лерик мог понять, почему Фэй добавил такое условие.
Если бы Фэй знал о его истинных способностях, он бы так не говорил. Фэй, вероятно, не думала всерьез о том, чтобы выжить. Если он умер, значит, он умер. Вот и все.
Такова была его линия мышления.
— Что же тебя так скрутило, мой мальчик?
Вероятно, он решил, что именно ему предстоит встретиться с этим «героем». Вероятно, он решил остаться на передовой. Несмотря на то, что он столько раз заявлял о своей ненависти к мечу.
Несмотря на то, что Фэй обладал достаточным боевым мастерством, чтобы победить «героя», он избегал боя, как чумы. Должна же быть какая-то причина. Но даже если Фэя спросят об этом, он просто скажет, что ненавидит мечи. Потому что он никогда не пытался дать другим понять *это*. Он не хотел этого делать.
Что может спасти вас?
Слабые слова Лерика разнеслись по окрестностям.
— Я хочу помочь вам, если смогу…
Король Лерик должен был вернуть долг, но больше всего ему нравился мальчик как личность. Лерик любил Фэя за полное отсутствие скрытых мотивов. Таким образом, он хотел спасти его.
Однако Лерик понимал, что это для него невозможно. Он не знал почему, но чувствовал, что не может этого сделать.
То, что искал Фэй, было сценой из его воспоминаний. Он думал, что если бы он был слабее, то не смог бы выжить и, возможно, умер бы с улыбкой на лице, как и все остальные.
Но удача была на стороне Фэя. Защищенный своим наставником и другими людьми, с которыми он был в хороших отношениях, он становился сильным благодаря им и мог выжить до конца. В конце концов он выжил. Ему не удалось умереть. Что, по его убеждению, было ошибкой.
Фэй понимал противоречия в своем образе мыслей, но, несмотря на это, он ненавидел меч.
Меч, который привел его к одиночеству.
Он избегал всего, что касалось меча. Способ мышления, который никто не поймет и который никто не сможет понять.
Лерик, который ничего не знал о переживаниях Фея, понял, что никогда не поймет и половины того, о чем она думает.
— … У меня нет конкретных доказательств, но однажды Фэй будет спасен. Я просто чувствую это.
— Так что, пожалуйста, не умирай, мой мальчик.
Лерик желал этого не как король, а как друг.
— Если ты будешь продолжать жить, то наверняка найдешь все виды счастья.
Так ведь? Фэй, мой мальчик…
В одной из комнат королевского дворца король стоял лицом к широко распахнутому окну и позволял своим словам плыть по ветру, надеясь, что они достигнут своей цели.
Готовый перевод Previous Life was Sword Emperor. This Life is Trash Prince. / Император меча в прошлой жизни и мусорный принц в этой: Глава 14 – Фэй Хэнс Дистбург
— Позвольте мне… доложить…
Человек, облаченный в рыцарские доспехи, опустился на одно колено и серьезно заговорил: Однако его голос, казалось, дрожал. Нереальная реальность, свидетелем которой он стал, глубоко потрясла его сердце. Но даже в этом случае он должен был выполнить свой долг. Чтобы сообщить о невероятных вещах, свидетелем которых он стал.
Человек, слушавший доклад, казалось, ожидал такого развития событий.
Может случиться чудо. Такие ожидания, а также чувство вины за гибель людей, у которых впереди долгая жизнь, наполняли тон его ответа. Среди «уничтоженных», вероятно, были «мусорный принц», Фэй Хэнс Дистбург и Мефия Цвай Афиллис, которые возглавляли войска, которые шли в качестве его тыловой поддержки.
Вот как это было. Как это и должно было быть. Еще…
Король подумал, что у него внезапно ухудшился слух. Однако слова рыцаря свидетельствовали о том, что это невероятное сообщение не было ошибкой.
— Наши потери равны нулю. 3000 солдат из Королевства Дистбург уже сейчас могут отправиться на Восточный фронт в качестве поддержки.
— …подожди. Эта «Иллюзорный игрок» умерла?
С добавлением сил Дистбурга в качестве тыловой поддержки, силы Афиллиса составили около 5000 солдат. Возможно, им посчастливилось бы отбросить назад силы, превосходящие их в пять раз. Это все еще было правдоподобно.
Учитывая столь высокий моральный дух противника из-за его превосходства, разворот был просто неправдоподобен.
— Наши потери равны… нулю? Когда же я просил, чтобы мне прислали ложное донесение?
Тон короля Лерика, совсем не похожий на тот, когда он говорил с Фэй или несколькими другими, был твердым и властным, когда он бросил сомнение в словах рыцаря.
— … Ваше Величество, я тоже чувствую, что то, что я говорю, звучит абсурдно. Однако это чистая правда…
Рыцарь достал документ, который держал в нагрудном кармане. Капитан приказал ему доложить об этом королю. Он, конечно, не смотрел на ее содержимое, но мог себе представить, что там написано.
Обычно принцесса никогда не проявляла никаких признаков слабости. Капитаном рыцаря действительно была принцесса Королевства Афиллис, Мефия Цвай Афиллис. Человек строгий к себе и к другим.
Несмотря на свое положение принцессы, она взяла в руки клинок и сражалась на передовой, всегда доблестная и вдохновляющая демонстрация на поле боя. Число горожан, добровольно согласившихся стать солдатами из восхищения ею, было не мало.
Однако перед «героем» даже принцесса была бессильна. Мефия поняла это и приняла.
Большинство верных ей солдат пали в бою. Но даже в этом случае она не прекращала бороться. Она продолжала бороться, даже поняв, что не может соперничать с «героем». Из-за этого рыцарь мог сказать, что она чувствовала, когда писала послание для короля.
— … почему это не я стою там?
Мефия говорила, глядя на Фэй Хэнс Дистбурга, который вернулся, немного неуверенно держась на ногах, после убийства Идис Фаризард.
Рыцарь рядом с ней заговорил с болезненным выражением на лице:
Человек, который ловко манипулировал жуткими теневыми клинками, чтобы уничтожить врагов. Достаточно умелый, чтобы отбивать атаки противника, даже будучи обманутым иллюзиями, и, в конце концов, даже способный уничтожить «героя».
Не только солдаты Афиллиса, но даже те, что были из Дистбурга, были совершенно шокированы, среди них только принцесса Мефия пристально следила за движениями Фэя, словно запечатлевая их в своей памяти. Забыв о том, что человек, раздавивший «героя», был тем самым «мусорным принцем».
— Если бы я была так же сильна, как принц Фэй, тогда никто бы не умер, я уверена.
— Вы не должны так себя обвинять…
— И все же я ему завидую. Я завидую его силе, удивляюсь, почему он ее скрывает… у меня много чего на уме, но я чувствую зависть больше всего на свете. Я имею в виду, посмотри.
Мефия смотрела в сторону Дистбургских войск и Фели Фон Югстайн среди них.
— Они все там. Целые и невредимые. Вот чему я завидую больше всего.
Почему ты скрывал свои истинные способности?
Мефия хотела допросить его, но, видя, что не только солдаты Афиллиса, но и солдаты Дистбурга были совершенно удивлены, она уже сдалась.
— Как же ты стал таким сильным?
Усердно работаешь, пока не истечешь кровью? Я уже это делаю. Я накопила столько опыта, сколько могла. Мои руки полны синяков от меча, они так же грубы, как и все остальное. Но даже в этом случае я не могла заставить героя заплатить за то, что она сделала.
— Пожалуйста скажи мне. Принц Фэй.
Фэй вернулся совершенно спокойным шагом, и Мефия задала ему этот вопрос. Она спрашивала, изо всех сил стараясь скрыть свое разочарование и сдержать слезы.
Фэй прикинулся дурачком. То, что он нашел после обретения силы, было всего лишь одиночеством. Для Мефии, у которой все еще были люди, обеспокоенные ее близостью, он не чувствовал желания говорить об этом. Он понимал, что она жаждет власти, чтобы защитить других.
Из-за извращенной любви. Чтобы выжить. Для Фэя, который получил свою силу из-за таких мотивов, Мефия была просто слишком блестящей, чтобы смотреть на нее.
— Насколько я понимаю, твои вассалы не хотели бы, чтобы ты пала так низко, чтобы стать таким же зверем, как я.
Во время поездки из Дистбурга в Афиллис Фэй услышал от Фели о некоторых слухах, касающихся Мефии.
Боевой стиль и образ мышления Фэй были полной противоположностью. Фэй Хэнс Дистбург был человеком, чье сердце было разрушено, человеком, который убивал без колебаний. Он был уверен, что сила, которую искала Мефия, была чем-то таким, чего у него не было. Она просто временно потерялась.
— Кроме того, тот, кто ненавидит меч, не станет говорить об этом. Как я уже сказал, у меня не было никакого намерения использовать свой меч. Даже если вы попросите кого-то вроде меня, мне нечего ответить.
Фэй быстро собрался уходить, ясно давая понять, что ему больше нечего сказать, но слова Мефии остановили его.
— Тогда зачем ты держал в руках этот меч?
И зачем только я им воспользовался? Это хороший вопрос. В конце концов, я планировал жить ленивой жизнью. Почему же я снова взялся за меч?
Почему я снова стал убивать?
Почему я снова размахиваю мечом, прежде чем осознаю это?
«Живи ради… ради других.»
То время, то мгновение.
В памяти всплыли слова, которыми он обменялся с этим рыцарем.
«Не ради меня самого…»
Но жить только ради других. Возьмите в руки меч, чтобы защитить. Вот что я почувствовал, когда мне сказали.
— … потому что я был очарован, я думаю.
Причина, по которой Фэй взялась за меч в этой жизни. Это было просто потому, что рыцарь Логсария Борнест очаровал его. Встреча с рыцарем зажгла что-то внутри Фэй. Это была неоспоримая истина.
— Я слаб к словам людей, которые умирают, выглядя совершенно счастливыми, с улыбкой на лице.
Они все были такими. Рядом с Фэй никто не умирал с сожалением. Когда он смотрел на умирающего с улыбкой на лице, он вспоминал лица тех, кто был ему дорог.
— Одним словом, это из-за восхищения.
Мне хотелось умереть, улыбаясь. Но я не хотел владеть этим мечом. Потому что я знал, что ждет меня в конце. Какое противоречие! Но я полагаю, что это тоже было похоже на меня…
— … Это звучит очень сложно.
— Мне тоже потребовались годы, чтобы найти ответ. Если ты сейчас же найдешь его, я буду выглядеть полным дураком.
Впервые за долгое время я рассмеялся. Я естественно улыбнулся. Я думаю, что такой день тоже не так уж плох.
— Один рыцарь заставил меня пообещать защищать твоего отца и тебя, что бы ни случилось. Я буду присматривать за вами до конца войны.
Боль пронзает мою голову. Последствия чрезмерного использования моей родословной техники не исчезнут так быстро. Однако я этого не показал и отвернулся от нее.
— Я хочу извиниться от имени моих солдат за то, что обращался с вами неуважительно. Нижайше прошу прощения.
Вежливость порождает вежливость. Независимо от процесса, независимо от причины. То, что Фэй спас Мефию и Афиллис, было правдой. Мефия подумала, что ей нужно извиниться за то, что она обратилась к человеку, который поставил свою жизнь на карту для них, как к «мусорному принцу». Так она поклонилась ему.
Несмотря на свое положение принцессы, она сделала это без колебаний.
Вассалы Мефии сначала были удивлены, а затем потрясены ее действиями, но она не остановилась.
Возможно, Мефия была в ужасе. Она был в ужасе от того, что могла стать причиной гибели еще большего числа солдат, еще большего числа вассалов, даже если они будут просто тыловой поддержкой. Для Фэй это был всего лишь побочный эффект просьбы, которую он принял, обещания, которое дал, но для нее все было иначе.
— действительно, это совсем не плохо.
Его редко кто-нибудь благодарил. Это заставило слова Мефии почувствовать себя свежее. Для Фэй это было как первый шаг к его новой цели.
Но это ничего не значило.
Обычно Фэй сказала бы что-нибудь в этом роде. Мефия, однако, не ждала таких слов. То, что она, вероятно, надеялась услышать, было…
Это был первый раз, когда меня поблагодарили за то, что я владею мечом. Новое ощущение. Это было странно приятно.
Да, это действительно было правдой… такой день совсем не был плохим. Я поймал себя на том, что думаю о таких вещах.
Готовый перевод Previous Life was Sword Emperor. This Life is Trash Prince. / Император меча в прошлой жизни и мусорный принц в этой: Глава 5 – Верный Рыцарь
Для меня горы трупов, оставленные в качестве следов конфликта, вовсе не были новым зрелищем, поэтому я просто описал реальность, которую видел.
— Но вы, кажется, не очень удивлены, Ваше Высочество
— Это всего лишь твое воображение.
Не зная полностью моих обстоятельств, Фели вполне естественно сомневается во мне. Ленивый, ленивый принц по прозвищу «мусорный принц» ни на йоту не потерял самообладания, хотя и смотрел на обугленные останки того, что, вероятно, когда-то было человеческими конечностями. Это было довольно странно, это точно.
— Трупы людей разбросаны повсюду. Если проявлять эмоции в отношении каждого чужого трупа, который вы видите…, это уничтожит вас в процессе, это ясно как день.
— …. говоришь как рыцарь.
Не поддавайтесь эмоциям, даже если ваши товарищи умрут. Даже если ты последний оставшийся в живых, ты должен продолжать убивать своих врагов. Это рыцарский дух. Это одна из первых вещей, которым учат в рыцарской Академии, учебном заведении для подготовки рыцарей.
— К сожалению, это не совсем так.
— Я просто безнадежный мусор. Имя «мусорный принц» подходит мне идеально.
— … вы слишком мучаете себя, Ваше Высочество
— Когда-нибудь ты тоже поймешь.
Я просто смеюсь и иду дальше по окровавленной тропинке. С тех пор как я покинул замок, прошло уже несколько часов. Я начал с районов с меньшим количеством жертв, наконец добравшись до того, где их было больше всего.
На нашем пути мы несколько раз сталкивались с вражескими солдатами, но Фели легко рубила их, так что реальных препятствий не было.
Таким образом ситуация такова, что королевство Афиллис потерпело тяжелое поражение и потеряло большую часть своих сил. Я смотрю на следующее поле боя и делаю свой вывод.
— Все это довольно безнадежно.
Оставшиеся силы королевства Афиллис насчитывают около 20 000 человек, включая раненых. Кроме того, они находятся на грани истощения.
Чем больше проходило времени, тем больше ситуация ухудшалась. Даже если бы «героя» там не было, победа была бы неопределенной, по крайней мере, так я заключил.
— Что бы они ни делали, им все равно не победить.
Выражение лица Фели удрученное, но она разделяет мое мнение.
Попросив пять дней, я не могу вернуться раньше, но если останусь, то просто уйду вместе с Королевством Афиллис. Судьба, которую я хотел бы избежать.
— Мне очень жаль дядю Лерика, но… …
Для трупов и луж крови вокруг нас прошло некоторое время, поэтому их характерный запах был относительно слабым. Однако сейчас я почувствовал сильный, резкий запах. Я почувствовал, как мое сердце забилось быстрее.
Теперь в моем голосе слышится больше эмоций. Я увидел небольшую хижину, импровизированную, вероятно, построенную для сражения. Перед маленькой хижиной стоял рыцарь с обнаженным мечом, словно защищая ее. Вокруг рыцаря находилось около 40 вражеских солдат, рухнувших на землю.
На рыцарском снаряжении красовалась эмблема Королевства Афиллис. Не обращая внимания на Фели, которая настороженно смотрела на рыцаря издали, я быстро иду к нему.
Фели кричит, чтобы я остановился, но я все равно продолжаю.
— Я из Королевства Дьестбург, полагаю, вы знаете, что это значит?
В этом коротком разговоре я кое-что понял. Сначала я подумал, что кровь на рыцаре принадлежит убитым им врагам, но он сам был смертельно ранен. Его слова прозвучали почти безжизненно.
— Так это вражеские солдаты?
— В хижине кто-то есть?
Рыцарь, конечно, мог бы и сам сбежать в замок. Однако он этого не сделал: легко было вообразить, что это делается для того, чтобы кого-то защитить.
— …. чуть больше 10 раненых солдат.
— Так вы их защищали?
— Раньше со мной были еще два человека, но они доверили мне хижину и умерли.
Рыцарь все еще стоял только благодаря своей силе воли, чтобы защитить раненых солдат позади него. Он получил смертельное ранение, но все еще продолжал сражаться. Он не заслуживал ничего, кроме похвалы.
— Человек из Дьестбурга…
— Тебе что-то нужно от меня?
— У меня осталось совсем немного времени. У меня есть к вам просьба.
Я понял, что он вот-вот умрет.
Я также мог бы более или менее сказать, о чем будет его просьба.
— О принцессе и короле…
Впервые ответ, превзошедший все мои ожидания, заставил меня широко раскрыть глаза.
— Это удивительно. Я ожидал, что вы доверите мне войско в хижине.
— Мы, солдаты, все поклялись в верности королевству Афиллис. Я уверен, что все они тоже готовы умереть. Я продолжал защищать их только из-за своей совести и убивать разведчиков, чтобы искупить свою неудачу в последней битве. Все по личным причинам.
— Это довольно впечатляющая лояльность.
Рыцарь улыбнулся моему замечанию. Наверное, это прозвучало для него как похвала.
— Если ты пришел сюда из-за договора, то у тебя должно быть подкрепление. Если так, то я хочу, чтобы вы держали свои войска здесь как можно дольше. Даже если мы окажемся в невыгодном положении, если мы продержимся достаточно долго, у врага закончатся ресурсы. Если у Королевства Афиллис есть шанс победить, то это он.
— Но я не обязан подчиняться.
Даже если меня обвинят в бессердечии. Я, наверное, уеду из этой страны.
Рыцарь, однако, вероятно, ожидал, что я отвечу именно так, так как он только криво улыбнулся.
— … действительно, вы не обязаны выслушивать мои просьбы.
— Если ты это знал, то зачем спрашивал?
Рыцарь заговорил еще медленнее:
— Быть верным до конца.
Рыцарь медленно берет меч, висящий у него на поясе, ножны и все остальное, и преклоняет колено, как бы предлагая его мне.
— Это все, что я могу сейчас предложить… но, пожалуйста, разве вы не выслушаете мольбы умирающего человека?
— Это все, что я могу сейчас сказать о своей доброй воле…
Я еще ни разу не кивнул. Выражение лица рыцаря, таким образом, мрачное, пределы его тела значительно превышены. Судя по выражению его лица, он в любой момент может упасть в обморок.
— Зачем ты держал свой меч?
— Чтобы защитить королевство. Чтобы доказать свою преданность королевской семье.
— Даже если так, в конце концов ты опускаешь голову до «мусора», как я.
— Если это может привести к самой слабой надежде выжить для Афиллиса, я буду опускать голову столько раз, сколько потребуется. Если, опустив голову, я смогу хоть на малейший процент увеличить наши шансы на выживание, я буду хвастаться перед теми, кто ушел раньше меня. Я могу идти и смеяться. Если эта угасающая жизнь может предложить хоть малейший вклад в выживание королевства, то она стоила того, чтобы упорно выживать до сих пор. Я чувствую, что моя жизнь имела ценность.
Я смотрю на небо и вздыхаю.
Рыцарь передо мной выглядит точно так же, как и кое-кто другой. Как один из моих прошлых знакомых.
Человек, которому я обязан жизнью.
Почему эти люди пытаются найти ценность в своей жизни? Я не испытывал ничего, кроме зависти к этим людям, стараясь идти с улыбкой.
— ….скажи мне еще кое-что напоследок.
— Как я могу умереть, улыбаясь?
Фели потрясенно посмотрела на меня.
Наконец-то я понял, где находится мое истинное сердце. Я просто хочу умереть, улыбаясь. Я больше не хочу так умирать. Наверное, я думал, что если буду жить спокойно, даже не прикасаясь к мечу, то смогу умереть с улыбкой.
Однако, взглянув на рыцаря, я понял, что это, скорее всего, не так. Я почувствовал, что должен спросить.
— Живи ради… ради других.
— Живи не для себя, а ради других, чтобы служить другим. Я считаю, что это приводит к улыбке во время смерти.
— … поэтому я должен выслушать твою просьбу, верно?
— … ха-ха, ты меня поймал.
Все люди, которых я знаю, умерли с улыбкой, умерли за кого-то другого. Я не могу забыть их довольные лица.
Я снова смотрю на рыцаря.
— Очень хорошо. Фэй Хэнс Дьестбург выполнит вашу просьбу.
— … теперь я удивлен. Я решил, что вы благородный человек, судя по вашему одеянию, но подумать только, что вы Его Высочество принц…»
— Широко известный как «мусорный принц». Не ждите многого, но будьте горды.
Горжусь тем, что хоть немного поколебал свое решение больше не владеть мечом. Вы заставили убийцу, который рубил тысячи людей, чтобы выжить, снова взять в руки меч, в конце концов.
— Вы вызвали некоторый энтузиазм у «мусорного принца». Это великое достижение.
— Назови себя, гордый рыцарь. Благодаря вашей верности королевству Афиллис, Фэй Хэнс Дистбург и армия, которую он возглавляет, будут сражаться изо всех сил.
— Ха-ха, теперь я чувствую себя счастливчиком.
— Даже если ты вот-вот умрешь?
— Я могу доказать свою преданность до последнего момента. Нет большей радости.
Рыцарь, до сих пор стоявший прямо, наконец прислонился к стене хижины и медленно сполз вниз, пока не сел на землю.
— Логсария… Логсария Борнест. Вот как меня зовут.
— Я буду помнить это имя до самой смерти. А теперь отдыхай… ты превосходно выполнил свои обязанности.
— … принцесса и король… пожалуйста…
Рыцарь медленно закрыл глаза. Это место, где он умер: никто не мог отнять его у него. Поэтому я молча наблюдал за его последними мгновениями. И верил, что сделал правильный выбор.
В конце концов, понимаете?
Логсария умер с улыбкой.
— Он был рыцарем чистой, безупречной верности.
Затем я поднимаю его на плечи, не заботясь даже о том, что моя одежда испачкана кровью. Будучи не в форме, я немного напрягаюсь, чтобы нести его, но я не могу позволить этому остановить меня.
— Эй!! Я знаю, что вы следите за мной!! Выходите и отведите раненых солдат в замок!!
Как только я заговорил, около 10 солдат, несомненно принадлежащих к королевству Афиллис, направились в мою сторону.
— Ваше высочество, вы их заметили?
— Не будь смешной, Фели. Я хорошо умею распознавать присутствие, это то, с чем я родился. Конечно, я мог бы это сделать.
— …ваше Высочество. Ваши слова, обращенные к сэру Логсарии… вы действительно имели их в виду?
Ленивый и ленивый «мусорный принц». Она и представить себе не могла, что такой человек на самом деле может быть кем-то подобным. Однако я был серьезен.
— Да, это так. На этот раз я даже думаю, что было бы неплохо взять меч, чтобы сражаться за кого-то другого.