правила жизни кристен стюарт
Кристен Стюарт: «Иногда мною движет необъяснимая сила»
В 26 лет актриса, режиссер и посол Chanel имеет все, о чем только можно мечтать: карьера в Голливуде, слава, награды, рекламные контракты и море обожания. С нами Кристен Стюарт поговорила о притворстве, робости перед кумирами и о том, в чем она не идеальна.
Дизайнерские темные очки, новый оттенок блонд, прическа «конский хвост» – Кристен Стюарт было бы не узнать, если бы не пара здоровенных телохранителей, которые сопровождали ее в ресторан Nikki Beach перед отелем Carlton в Каннах. Это было идеальное место и идеальное время для появления в образе идеальной кинодивы.
Со времен «Сумерек» прошло восемь лет. А с того момента, как стартовала ее актерская карьера (это была роль девочки в очереди к школьному фонтану), – семнадцать. Несколько громких романов, в том числе с актером Робертом Паттинсоном, режиссером Рупертом Сандерсом и певицей СоКо (кстати, героиней другого интервью Marie Claire). А теперь умиротворенная жизнь в расслабленном Лос-Анджелесе и предложение сочетаться узами брака со своей партнершей. Неужели мы потеряли бунтарку Кристен Стюарт навсегда.
M.C.: Кристен, вы ходите в кино, когда вы дома?
Кристен Стюарт: Я живу в городке Лос-Фелис, это довольно тихий район Лос-Анджелеса. Рядом с домом есть пара кинотеатров.
И когда, интересно, вы последний раз смотрели кино в кинотеатре?
Я ходила на «Книгу джунглей».
Когда в кадре появляется король Луи – это прямо как «Апокалипсис сегодня».
Ну, вы знаете, есть вещи, которые обязательно делает каждый режиссер. Готова поспорить, что Джон Фавро сейчас бы сказал: «Да, я содрал это из “Апокалипсиса сегодня”».
Вуди Аллен говорил мне то же самое: что он крадет только у лучших.
Потому что это вдохновляет! В этом и заключается красота. Так и создаются фильмы: вы уже видели это где-то раньше.
Кристен, у вас толпы поклонников. Может, вы пытались сблизиться с кем-то из ваших кумиров, так же как ваши фанаты надеются на встречу с вами?
Я не могу соотнести себя с поклонниками по одной простой причине: мне никогда не хотелось даже находиться рядом с теми, кого я обожествляла. Я просто храню их образ в себе. И не хочу, чтобы что-то влияло на этот образ. Сама я, признаюсь, выросла под влиянием рок-группы Rilo Kiley и ее солистки Дженни Льюис. Можно только гадать, почему. Я была совсем маленькой и сходила по ней с ума. Пару лет назад я побывала на их концерте. И мои друзья начали говорить мне, что я должна пойти за сцену и сказать что-то вроде: «Привет, давно слушаю вашу группу». Давай, говорили они, Дженни классная, она поймет. Я была категорически против, но в конце концов ребята буквально затолкали меня в гримерку.
Но почему вы сопротивлялись?!
Сама не могу ответить на этот вопрос. Но все сложилось, я пересилила себя, связалась с Льюис, и мы даже выпустили клип с ее участием.
Что за музыкальный клип?
«Just One of the Guys», где она выступила и в качестве режиссера. Также там участвовали Энн Хэтэуэй и Бри Ларсон.
Это как-то повлияло на восприятие кумира?
Я по-прежнему обожаю Дженни, но, честно говоря, сейчас воспринимаю ее немного по-другому. Мне все так же нравится ее музыка, но сама она стала для меня земным человеком. Иногда вам не хочется этого.
Эксклюзивное интервью ELLE: Кристен Стюарт
После интервью с Кристен Стюарт, одной из знаковых актрис нашего времени, мы поняли, почему Карл Лагерфельд, Вуди Аллен и многомиллионная армия тинейджеров сходят с ума по этой мятежнице
И зящная, грациозная, стройная 26-летняя Кристен Стюарт идет по коридору лос-анджелесского отеля, словно дикая кошка, моментально приковывая к себе внимание. От холодного взгляда ее фирменных smoky eyes невозможно оторвать взгляд — ощущаешь себя загипнотизированным. Через пять минут она очень вдумчиво отвечает на вопросы, аккуратно подбирая слова. Чувствуется, как внутри этой хрупкой женщины разгорается настоящее пламя, когда она заявляет о своих жизненных принципах. Именно эта потаенная страсть покорила именитых режиссеров и многомиллионную аудиторию.
Спустя четыре года после успеха саги «Сумерки», сделавшей из нее суперзвезду, и громкого расставания с партнером по фильму Робертом Паттинсоном Стюарт вернулась в независимый кинематограф. Сегодня экс-идол тинейджеров — одна из самых узнаваемых актрис своего поколения. Режиссеры мировой величины загадывают желания, чтобы Кристен согласилась принять участие в их очередном проекте. Нужны доказательства? В этом году она снялась в «Светской жизни» Вуди Аллена, представленной на Каннском фестивале; а на начало 2017-го запланирован выход мистического проекта «Персональный покупатель» Оливье Ассайаса и военной драмы Энга Ли «Долгая прогулка Билли Линна в перерыве футбольного матча».
Огненный темперамент, эффектные внешние данные, зенит мировой славы — fashion-мир не смог устоять перед настоящей звездой. Одним из первых был очарован Карл Лагерфельд — уже три года Кристен Стюарт является лицом Дома Chanel. В 2015-м мини-фильм кайзера моды с ее участием открывал показ в Риме, а в начале этого года актриса стала амбассадором линии макияжа Eyes Collection 2016 французского Дома. И действительно — лучшее обрамление для ее глаз сложно себе вообразить.
ELLE Вы лицо новой рекламной кампании Chanel Eyes Collection 2016. Что в принципе очень логично — вас сложно представить без насыщенных smoky eyes. Как вы пришли к этому образу?
КРИСТЕН СТЮАРТ Меня притягивают контрасты. Мне нравится либо ходить вообще без макияжа, либо достигать с его помощью грубоватого, дерзкого эффекта. К тому же сквозь темноту всегда можно увидеть свет.
ELLE Что вы открыли для себя в этой линии макияжа?
К.С. Невероятные цвета! Вряд ли вы часто используете красный в макияже глаз, но в этом ведь есть нечто действительно живое и… кровавое! Например, когда вы нервничаете или навалились проблемы. Многие актрисы старой закалки используют этот бьюти-прием в сценах «на грани»: когда вы не должны плакать, но очень к этому близки. В кадре еще ничего не произошло, но взгляд зрителя уже прикован к глазам.
ELLE У многих сложилось впечатление, что вы не из той категории девушек, которые чересчур трепетно относятся к тому, как они выглядят, или долго раздумывают, что надеть. Что вам нравится в работе с Chanel?
К.С. Когда я была маленькой девочкой, мне нравилось чувствовать себя причастной к истории. Я люблю оживлять различные образы, доносить глубокий смысл и быть понятой аудиторией. Во время работы с Chanel у меня каждый раз возникает чувство, что я помогаю рассказать что-то важное. Плюс у нас очень хорошие творческие отношения. Возможно, потому что Карл Лагерфельд окружает себя людьми, очень сильно любящими моду. Знаю, что это звучит как клише, но так оно и есть.
ELLE Карл Лагерфельд иногда производит впечатление очень холодного и даже надменного человека. Расскажите о вашем сотрудничестве.
К.С. Да, я понимаю, о чем вы говорите. В нем действительно есть нечто величественное. Но когда вы с ним работаете, он это очень умело скрывает. Карл невероятно милый, общается со всеми. Насколько я понимаю, его главное желание — передать информацию. Он некий источник знания. Особенно когда дело касается нас, молодежи. Каждый раз, когда я рядом с ним, возникает чувство, что он хочет научить меня чему-то. Он говорит о художниках, отдельных деталях, фактах, о которых ты даже и не подозреваешь. Он может сказать: «Ты должна прочитать эту книгу…» или «Ты напоминаешь мне этого человека…» Не все вертится вокруг моды. Он просто настоящий художник во всем.
ELLE То, какой темный макияж глаз вы каждый раз выбираете, — это способ защитить, оградить себя от окружающего мира?
К.С. Конечно. Обычно я выбираю темные цвета, когда устала, насторожена или просто не в настроении. Иногда во время подготовки к красной дорожке мой визажист говорит: «Мы должны сделать сегодня что-нибудь легкое, этого требует твой наряд. Будет круто!» А я ему отвечаю: «Нет, я этого не выдержу! Думаю, нам нужно хорошенько оторваться на глазах!» (Смеется.)
ELLE В фильме «Персональный покупатель» французского режиссера Оливье Ассайаса вы играете личного стилиста, а два года назад в его же картине «Зильс-Мария» исполняли роль помощницы звезды. Ассайас всегда видит вас в роли ассистента? Он не хочет, чтобы вы были кинозвездой?
К.С. Наверное! (Смеется). Трудно сказать. Оливье не так много говорит о своей работе. Он довольно скуп на объяснения, ему нравится, когда людям приходится самим многое додумывать. Это его способ снимать кино — он как бы становится катализатором для мыслительного процесса.
ELLE О чем этот фильм?
ELLE Вы открыли в себе что-то новое благодаря этой роли?
К.С. Я чувствовала себя невероятно одинокой во время съемок, так как моя героиня намеренно отстраняется от окружающего мира. Плюс у нее есть проблема — шумы в сердце, она всегда находится в одном шаге от смерти. Даже самые незначительные сцены, эмоционально не перегруженные, давались нам тяжело. Я была по-настоящему вымотана! Смотришь на мое лицо на экране и понимаешь, что одним гримом такого эффекта не добиться. Я выглядела ужасно!
ELLE Но это вас не слишком беспокоило…
К.С. Нисколько! Это было даже забавно! Это именно то пограничное состояние, которое было мне необходимо. Это помогает чувствовать себя живой. Мне жаль тех, кто говорит: «Ты относишься к работе слишком серьезно. Выдохни и расслабься…» Я не хочу выдыхать! Когда моя героиня близка к смерти в кино, я по-настоящему начинаю ценить собственную жизнь. Если бы я не снималась, то искала бы это ощущение другими способами. Играть сложно, это неблагодарная работа. Иногда ты спрашиваешь себя: «Зачем мне все это?» Но по-другому я уже жить не хочу.
ELLE Вы чувствуете, что после очередного европейского проекта стали еще ближе к Франции?
К.С. Так получилось, что мои самые плодотворные рабочие отношения сложились с французами. Мы отлично ладим с людьми из Chanel… О, это звучит так по-парижски! (Смеется.) Но это чистая правда. Во всех французских проектах есть нечто благородное, что мне очень нравится. Людям совсем не обязательно описывать серость повседневной жизни, чтобы продать историю. Одна из граней искусства — любопытство. Многие мои любимые актеры, такие как Шон Пенн или Джоди Фостер, восторгаются французским кино.
ELLE Вам когда-нибудь говорили, что вы чем-то похожи на француженку?
К.С. Я была во Франции буквально несколько дней назад, и один из моих друзей сказал: «Ты очень подходишь Парижу, а он подходит тебе!» Звучит банально, но это правда. Я чувствую себя хорошо в этом городе, моя работоспособность здесь повышается. В Лос-Анджелесе я веду сидячий образ жизни, но, когда добираюсь до Парижа, у меня сразу вырастают крылья. Этот город очень меня вдохновляет.
ELLE Что вы думаете о своей карьере? Есть ощущение, что вы достигли ее пика?
К.С. Я чувствую себя счастливой. Большинство моих сверстников все еще пытаются найти свое место в жизни, понять, чем они хотят заниматься. Я очень горда тем, что мне довелось поработать с грандиозными режиссерами. Я чувствую себя одновременно и окрыленной, и измотанной. За последние два года я успела сняться в пяти фильмах — это очень короткий период времени для такой нагрузки. Если раньше мне удавалось сняться в одном подобном фильме в год, я уже чувствовала себя невероятно востребованной. Сейчас моя главная проблема — невозможность притормозить и выбраться из этого потока. Актерская игра моментально засасывает, ты не можешь остановиться. Если бы я захотела, в моем расписании не было бы свободного времени ближайшие пять лет.
ELLE Вы играете на гитаре, пишете стихи, вы большая поклонница рок-н-ролла. Не хотели бы стать музыкантом?
К.С. Я и правда люблю играть на гитаре. Уже много лет во время съемок таким образом убиваю время. Совсем недавно начала осваивать ударную установку и, должна сказать, немало в этом преуспела. (Смеется.) Мне бы хотелось иметь свою группу, но мне не нравится петь. Я не шоумен. Хорошо бы найти человека, который будет со мной работать по части вокала. Это было бы забавно. Мне нравится подбирать правильные слова — нет ничего более приятного, чем осознание того, что ты нашел меткое выражение. Но это нелегкая задача, особенно когда ты создаешь стихи. Проблема в том, что я пишу об очень сложных вещах.
ELLE Вы говорили, что быть знаменитостью очень сложно, особенно после вашего разрыва с Робертом Паттинсоном и того, какую мировую огласку эти отношения получили. Вы все еще так думаете?
К.С. Я привыкла к славе, но это далось мне непросто. У знаменитостей тоже бывает много проблем, не подумайте, что я жалуюсь. Популярность в корне меняет всю жизнь. Но я больше не воспринимаю это настолько близко к сердцу, как раньше. Как только ты понимаешь, что весь ажиотаж вокруг звезд — всего лишь часть индустрии, зарабатывающей на этом деньги и управляемой бесчувственными людьми, начинаешь относиться к этому легче.
Кристен Стюарт: «Я публично извинилась, но сейчас жалею об этом»
Пять блокбастеров, снятых по книгам о вампирах Стефани Майер «Сумерки», заработали в мировом прокате 3,3 миллиарда долларов. И уничтожили границу между вымыслом и реальностью. С 18 лет Кристен была главным объектом и целью преследования в Интернете для миллионов поклонников саги. Но все эти страсти касались ее актерской игры и отношений с ее партнером Робертом Пэттинсоном.
До тех пор, пока во всех изданиях не появилось фото Стюарт, целующейся с режиссером совсем другого фильма «Белоснежка и охотник» Рупертом Сандерсом. Разгорелся невиданный скандал. Часть публики негодовала от того, что она изменила Роберту Пэттинсону, хотя их отношения давно уже были далеки от идиллии. Но в глазах поклонников «сумеречной саги» этот союз должен был длиться вечно. Другая же часть захлебнулась от возмущения — как могла Кристен связаться с женатым мужчиной! Так или иначе, но, возможно, эта история и обозначила границу между той Кристен и появлением новой, свободной от вампиров и ассоциаций, с ними связанных.
— Кристен, давайте вернемся в 2012 год, когда вас уличили в романе с женатым мужчиной…
— Да, это был скандал. Я публично извинилась. Для меня это было непросто. Поначалу я пыталась не обращать ни на что внимания и прятать голову в песок. Но сумела взять себя в руки и назвать вещи своими именами. И не жалею об этом. Единственное, что, конечно, поразило меня тогда — насколько же женщины строгие судьи! Ни один мужчина не способен быть таким нетерпимым и категоричным. Мне кажется, общество, и женская его половина в частности, прямо-таки испытывает наслаждение, когда возникает шанс вытереть о кого-нибудь ноги. Сейчас я уже не уверена, что пошла бы по этому пути — в смысле чистосердечных признаний и публичных извинений.
— Да, это правда. Меня многие воспринимали тогда как слишком уж не похожую на ребенка. И к тому же очень закрытую. Наверное, это отчасти связано с родителями. Моя мама всю жизнь работает в Голливуде сценаристом, вернее начальником над сценаристами, есть такая должность — супервайзер. Она отвечает за деятельность группы, работающей над одним или несколькими проектами. Отец же мой — заведующий постановочной частью, помощник режиссера, в том числе на телевидении. Вот в этом году он, например, работал над подготовкой так называемого предоскаровского шоу. Словом, я родилась в Голливуде. Это как быть укушенной с рождения этим миром.
Так вот, в детстве я мечтала быть наравне со взрослыми. Чтобы ко мне относились как к равной. Может, это комплекс? Как у мужчин маленького роста? Я же тоже очень маленькая. А росла с тремя братьями. Играла в их игры, соревновалась с ними как сумасшедшая на футбольном поле, на баскетбольной площадке, энергию некуда было девать. Между 15 и 20 годами — самый ужасный период в моей жизни. Глобальный успех и слава. Но при этом я себя ненавидела, умирала от стыда, постоянно находилась в состоянии тревоги. Превратилась в существо, которому требовалось все контролировать.
Чтобы не было еще хуже. Если я не знала точно, сколько мне придется сделать шагов и в какую дверь выйти, мне становилось плохо. Я запиралась в номере, никого не хотела видеть. Блокировала себя до того, что чувствовала слабость, изнуряющую и очевидно вредную для здоровья. Лишь после 16 лет в этом бизнесе я немного научилась ставить эмоциональные границы между собой и происходящим вокруг меня. Научилась жить, отдаваться течению жизни. Правда, по-прежнему пишу стихи и много плачу. Причем раньше я себя за слезы ненавидела, а теперь считаю, что это своего рода дар — умение чувствовать…
— И все-таки вы откровенно хотите заставить всех забыть, что с 18 лет были исключительно Беллой Свон — девушкой, влюбленной в вампира. И вместо того, чтобы продолжать играть в романтических фильмах и заставлять всех обливаться слезами, снимаетесь в «фестивальном» кино. Например, в фильме Вуди Аллена «Светская жизнь» или во французской ленте «Персональный покупатель». Вас даже назвали Принцессой Канн в этом году. А сам Вуди Аллен сделал вам потрясающий комплимент: «Если бы мы жили в 1935-м или 1944 году, Кристен была бы сногсшибательной кинозвездой. Попала бы в пантеон классических звезд, таких как Рита Хейворт или Элизабет Тэйлор ».
— Спасибо ему. Между прочим, Вуди не смотрел «Сумерки». Как вы, наверное, и сами могли догадаться. (Смеется.) Он увидел меня, по его словам, в «маленькой киношке». А для «Светской жизни» мне впервые после «Сумерек» нужно было проходить пробы. И я была уверена, что не справилась. Потому что у меня есть такая, знаете, внутренняя тяжелая энергетика, а здесь героиня очень гибкая, легкая. Во мне нет такой легкости, жизнерадостность мне не присуща. Но Аллен меня утвердил. И я нахожу после работы с ним очень странными рассказы других актеров об этом человеке. О его отстраненности и необщительности. Не знаю. По-моему, Вуди очень даже общительный.
После восьми часов работы он болтал с нами и интересовался всем. Спрашивал, чем мы будем заниматься вечером, куда пойдем, словно ему нравится выведывать секреты, которых и нет вовсе. (Смеется.) А что касается работы, то я получила от него всего две записки: «Это выглядело фальшиво», и вторая — «Побыстрее. Я засыпаю». В общем, Аллен всего лишь делает вид, что он ничего не замечает и не видит. Он очень требовательный режиссер на самом деле.
— Ваша героиня в «Светской жизни» оказывается в любовном треугольнике. И вроде бы так выходит, что любит одновременно двух мужчин. Как, по-вашему, нужно к такой ситуации относиться?
— Ну, безусловно, это аморально, неэтично и безнравственно, и все такое прочее. И моя героиня отлично это понимает. Но стоит признать, что в реальной жизни такие ситуации встречаются, и ничего с этим не поделаешь. Кто знает, от чего вообще зависит счастье отдельного конкретного человека… Стоит ли полагаться на судьбу и рассчитывать свое поведение, рассматривать под микроскопом… Мой собственный разрыв с Робертом был очень болезненным. Разбитое сердце, иллюзии, чувства, эмоции, вступившие в противоречие с реальностью. Разрушенные мечты, которые казались осуществимыми и близкими. Все это я прошла в относительно юном возрасте. Чему я научилась? Медитировать. Понимать, что значит любить кого-то, учитывать все стадии любви — приливы, отливы… Сейчас иногда смотрю на пару, вот они держатся за руки, а я думаю: «Посмотрим, что будет с вами через год!» Ужасно, да? Так что я стараюсь вспомнить, какое это всепоглощающее, захватывающее всю тебя ощущение — любовь, в ее расцвете, в начале этого пути, и хочу вновь вступить в эту реку, невзирая на боль… Отношения — это такая непредсказуемая штука, разве можно чему-то научиться? По-моему, это нереально.
— А от чего ваше счастье может зависеть?
— Я стараюсь научиться получать удовольствие от всего, что делаю. Отбросить все мысли о корысти, гонорарах и заниматься только тем, чего мне страстно хочется. И не рассчитывать на то, что все пойдет гладко — будь то отношения или творчество. Не пойдет так не пойдет, это не значит, что я должна навек во всем разочароваться. Нет, нужно вместо этого сосредоточиться на приятных событиях и хороших людях, которые рядом. Я люблю людей и люблю жизнь — несмотря на все слухи и сплетни, которые обо мне циркулируют, о моей нелюдимости, неумении общаться и улыбаться. Но я часто улыбаюсь, просто не делаю это специально, чтобы кому-то понравиться, доставить удовольствие. Мне кажется, мы и так слишком часто этим занимаемся. Я имею в виду женщин.
— Французы вас очень любят, но все-таки история с премией «Сезар», которую вы получили (Кристен стала первой в истории американской актрисой, удостоившейся «Европейского Оскара»), — что-то экстраординарное. При том что ваша партнерша по фильму «Зильс-Мария» Жюльетт Бинош осталась без награды…
— Жюльетт меня уверяла, что мне никогда и ни при каких обстоятельствах не светит «Сезар». Более того, она не верила, что меня даже номинируют. Просто безумие, такого быть не может. Так что я не готовилась выходить на сцену с речью. А надо сказать, что во Франции на этой церемонии — в отличие от «Оскара» — время речей никто не ограничивает. Хоть несколько часов стой на сцене и говори. Главное — на французском языке. И когда мое имя назвали, Бинош в шоке завопила мне прямо в ухо так громко, что я ничего и не поняла. (Смеется.) В общем, я вышла и на своем ужасном французском сказала, что не умею говорить по-французски — к сожалению, и поблагодарила Жюльетт Бинош и режиссера. Кажется, у меня это получилось. А то, что меня во Франции любят, очень приятно. Даже спрашивают время от времени, не собираюсь ли я переезжать к ним. (Смеется.) Уж не знаю, почему им кажется, что я непременно должна это сделать.
— Вам, наверное, известно, что вас считают странной. Иногда это единственная характеристика, которую можно услышать.
— Конечно. Я знаю. Я живу не по правилам. Я очень импульсивная. И я действительно очень-очень странная. (Смеется.) Большинство людей, которые меня окружают, такие же. Многие творческие люди признаются, что они помешаны на себе, эгоистичны. Но, черт побери, чтобы поверить в себя и набраться достаточной уверенности для выбранной роли, разве не необходимо быть слегка сумасшедшей? Съемки иногда длятся всего 20 дней, и нужно на это время полностью погрузиться в свою героиню. Мне больно, мне плохо, я теряю контроль над собой, но мне это дико нравится! Нравится испытывать боль, погружать себя в глубину ада. Чувствую себя наполненной, хотя в конце, конечно, такое ощущение, что побывала в рабстве, вернулась из заключения. Вот такой я чудик, короче говоря. Между прочим, когда я только начала ходить на пробы, меня брали исключительно в странные проекты, от которых за милю пахло безумием, но никак не деньгами.
— А какие у вас, интересно, хобби?
— У меня три собаки. Для уверенности. Надежности. Но это не значит, что я не люблю кошек. Одну свою самую любимую кошку я отдала папе, когда он заболел раком. И у меня не хватило духу забрать ее назад, когда папе стало немного лучше. Они очень подружились. Кстати говоря, у меня есть близкие друзья. Был период, когда я бросила школу, перешла из-за съемок на домашнее обучение, а свободное время проводила с бойфрендом. Ну и естественно, растеряла всех школьных друзей. А потом еще на меня обрушилась эта слава после выхода «Сумерек». Но спустя время я многое переоценила и сама сделала шаг навстречу старым друзьям. Убедилась, как они нужны мне, как я в них нуждаюсь… Друзья у меня потрясающие, они меня защищают, и я всегда могу на них положиться.
— Ваш бывший возлюбленный Роберт Пэттинсон играет на гитаре. А вы увлекаетесь музыкой? (Недавно Пэттинсон обручился с британской певицей FKA twigs, но ходят странные слухи, что до свадьбы дело может и не дойти — в том числе потому, что Роберт скучает по Кристен и даже предпринимает попытки вновь с ней встретиться, более того — говорят, их видели вместе в одном из ресторанов Лос-Анджелеса. — Прим. ред.)
— Вы знаете, я тоже играю на гитаре. Папа научил еще в детстве. Я сидела в перерывах между съемками по многу часов в трейлерах и практиковалась. Но игра никогда меня не расслабляет. Наоборот — сводит с ума. И у меня плоховато с ритмом. А вот чему бы я безумно хотела научиться — так это танцевать. Нет, речь не о том, чтобы стать балериной, профессиональной танцовщицей — просто научиться выходить на танцпол и забывать обо всем на свете. Забыть, что я не одна, танцевать так, словно никто за мной не наблюдает. Чтобы тело само двигалось, и все, что накопилось, из меня выплескивалось бы под звуки музыки.