последний день жизни татуировщика

Хотел спасти семью

За пять лет в концлагере Освенцим гитлеровцы уничтожили около 4 миллионов человек. Выжить удалось единицам. Среди них был и Людвиг Эйзенберг.

В 1942 году немецкое правительство издало приказ, по которому каждая еврейская семья из Словакии должна была отправить одного человека работать на благо Третьего рейха. Отец Людвига был портным, а мать швеей, поэтому молодой человек думал, что будет шить военную форму для гитлеровцев, но в итоге оказался в Освенциме.

Заключенный 32407

В Освенциме у людей не было имен и фамилий. Каждый узник получал личный номер, который набивали зелеными чернилами на левой руке. Так Людвиг стал заключенным под номером 32407.

Людвиг работал по 20 часов в день, а на ночь отправлялся в деревянный барак. Там он делил нары и тюфяк, набитый соломой, еще с тремя заключенными. При этом немцы почти не кормили пленных: два раза в день давали им кусок хлеба из древесной муки и миску с похлебкой из брюквы. Многие не выдерживали жутких условий и умирали от голода и изнеможения.

Эйзенберг тоже едва не умер, когда заболел сыпным тифом. Но молодому человеку повезло: он оказался в лазарете, где познакомился с французом, который делал татуировки заключенным.

«Его поразили ее ясные глаза»

Однажды Людвиг делал татуировки вновь прибывшим узникам, девушкам из соседнего лагеря Биркенау. Одной из них он набил номер 34902. Его удивило, что девушка даже не попыталась отдернуть руку, когда он вонзил иглу под кожу.

Людвиг узнал, что девушку зовут Гита. Он начал передавать ей свои письма и свой дополнительный паек через охранника СС. Иногда Эйзенбергу даже удавалось устроить встречу с возлюбленной за ее бараком. Людвиг сделал все, чтобы перевести Гиту на более легкую работу. При этом он помогал не только ей: пользуясь своим положением, он доставал еду для бывших соседей по бараку.

Влюбленных разлучили

В январе 1945 года, когда советские войска наступали, нацисты начали массово вывозить узников из Освенцима. Гиту тоже забрали.

Людвига немцы перевезли в концлагерь Маутхаузен-Гузен, но Эйзенбергу удалось оттуда сбежать. Он вернулся домой, но решил во что бы то ни стало найти свою возлюбленную. В поисках Гиты он добрался до Братиславы – там находился переправочный пункт для освобожденных узников концлагерей. Молодой человек провел на вокзале несколько недель, пока начальник станции не посоветовал ему обратиться в Красный Крест.

Эйзенберг превратился в Соколова

Молодые поженились в октябре 1945 года и сразу же поменяли фамилии. Людвиг решил стать Соколовым, посчитав, что с такой фамилией им с женой будет проще жить в социалистической Чехословакии. После войны супруги открыли магазин тканей и стали неплохо зарабатывать. Они даже помогали деньгами движению, которое выступало за создание израильского государства. Но когда об этом узнали местные власти, Соколова арестовали.

После смерти жены Людвиг согласился рассказать о своей жизни в концлагере. Писательница Хезер Моррис три года записывала рассказы татуировщика из Освенцима. Книга вышла в свет в 2018 году, уже после смерти Соколова-Эйзенберга.

О невероятных событиях истории и современности, об удивительных изобретениях и явлениях вы можете узнать в программе «Загадки человечества» с Олегом Шишкиным!

Источник

Портретный реализм Никко Хуртадо или почему уходят из тату-бизнеса

Сразу оговоримся, информация об уходе мастера из профессии взята из известного тату-издания Inked Magazine, а именно, из материала который был опубликован 1 апреля 2015 года.

На самом пике блестящей карьеры, настоящий маг цветного реализма сворачивает свою деятельность… «С меня хватит, я ухожу» – говорит Никко Хуртадо (Nikko Hurtado), делая фотографии своих машинок, чтобы позже разместить их на интернет-аукционе. «Меня уже тошнит от девочек-тинэйджеров, которые хотят символ бесконечности у себя на запястье. Для современной тату-культуры я сделал всё что мог, и теперь я исповедую здоровый образ жизни – как духовно, так и физически».

Те, кто следит в социальных сетях за Никко, знают, что в последнее время он разрывался между тренажёрным залом и татуировками. «Мне нужно сфокусировать внимание на своём собственном теле, а не растрачивать силы на украшение чужого», — говорит он. «К тому же, для себя я нахожу гораздо больше позитивных моментов именно в тренажёрном зале, чем в тату-сообществе. Да, у меня много прекрасных друзей в тату-мире, но этот образ жизни достал меня, и мне необходимо уйти оттуда навсегда».

«Конечно, будут вещи, по которым я действительно стану скучать, но, разумеется, не такая фигня как работа по ночам». Это не афишировалось, но долгие татуировочные сеансы подорвали здоровье мастера. Из-за того, что приходилось работать постоянно наклонившись над татуировкой клиента, мышцы шеи травмировались, и только совсем недавно появилась возможность это вылечить. За это Никко всецело благодарен своему спортивному инструктору, который придумал для него специальную программу тренировок.

А ещё ему прописали очки! «Я прекращаю заниматься татуировкой именно сейчас ещё и потому, что мой шаман сварил для меня скоропортящийся эликсир, который восстановит моё зрение, но при условии, что я больше не буду напрягать глаза». Так и не определившись, кому передать права на управление своей тату-студией Black Anchor Collective, Никко Хуртадо решил, что ключи от неё получит один из победителей тв-шоу Ink Master.

Насколько мы поняли у вашего дедушки и дяди были кустарные татуировки. Что такого было в этих татуировках, что Вы сами стали татуировщиком?

Да, для меня они были просто потрясающими, хотя в них не было ничего особенного, обычный черно-белый тюремный стиль, а сделаны они были швейной иглой. Но мне всё это было очень интересно. У дедушки на руке было наколото имя бабушки – Люси. И сейчас я сделал себе такую же с именем дочери. Дедушка оставил этот мир, когда мне было десять лет, и моя татуировка – это такой небольшой знак памяти о нём.

Вас всю жизнь интересовало искусство?

Искусство всегда было частью моей жизни. Я любил мультфильмы и комиксы. Когда я был маленький, мне нравилось рисовать всё, что я видел вокруг, я пробовал копировать рисунки из комиксов. Я очень обязан комиксам, ведь перерисовывая их, ко мне начало приходить первое понимание процесса создания рисунков. Помню, что я рисовал Барта Симпсона для всех одноклассниц, которые мне нравились. Это и было началом моей карьеры. Когда я повзрослел, то начал ценить и высокое искусство. Теперь я имею возможность посещать музеи изобразительного искусства по всему миру и любоваться прекрасной живописью воочию. Я всегда чувствовал, что искусство – это именно то, чем мне нужно заниматься.

Вы рисовали всё детство, но, не смотря на это, достаточно долго работали строителем, прежде чем начать карьеру татуировщика.

Я рисовал сколько себя помню. Посещал уроки изобразительного искусства в школе и даже ходил по субботам на занятия в местный художественный центр. Из-за своего материального положения в юности, я не смог закончить высшую образовательную школу. Вместе с другом мы начали работать малярами. Это мне совсем не нравилось, у меня совсем не было времени на то, что бы держать карандаш в руках, но я узнал, что такое тяжёлый труд и научился гордиться хорошо сделанной работой. Я ценю этот период своей жизни и опыт, который тогда приобрёл, но я очень рад, что моя карьера пошла в совсем другом направлении.

Вы известны своими впечатляющими цветными портретами. Откуда такое увлечение портретом и цветом?

Думаю, что это увлечение имеет корни в моей юности. Мне хотелось рисовать вещи так, как они выглядят в жизни, делать их как можно более реалистичными, такими как лица. И это желание у меня перешло в татуировку. Полагаю, что это произошло неосознанно. Мне нравится, как люди реагируют на хорошо сделанную татуировку. К примеру, хороший портрет напоминает вам кого-то из вашей семьи, или портрет знаменитости заставляет вас вспомнить фильм с её участием. Работа с цветом всегда была для меня вызовом. Это и сложно, и приятно получить такой цвет, какой я хочу.

Чтобы Вы посоветовали тем, кто начинает изучать теорию цвета?

Я бы рекомендовал цветные карандаши. Дело в том, что вы не можете сразу доиться того цвета, который Вам нужен, Вы делаете это постепенно. Наносите цвета понемногу и смотрите, как они взаимодействуют друг с другом. Цветовой круг тут вам очень поможет. По моему мнению, вообще – цветовой круг может многому вас научить.

Опишите свой творческий процесс.

Когда я делал портреты кинозвёзд, всё было очень просто: фотография, калька, татуировка. Хотя мне до сих пор нравится делать портреты знаменитостей, мои клиенты, кажется, хотят более масштабные татуировки. В настоящее время это в большей степени сотрудничество между мной и клиентами. Они приходят с идеей, иногда с фотографиями, и мы тратим целый день на то, чтобы спланировать и разместить на теле будущую татуировку. Если это проект крупный, то работа занимает несколько сеансов и будет требовать серьёзных обязательств от меня и от клиента.

Вы прекрасно пишете маслом, как это влияет на Вашу работу татуировщика?

Я занимался татуировкой до того, как начал заниматься живописью. Татуировка дала мне очень много, например возможность путешествовать по всему миру. У меня была великолепная возможность видеть картины старых мастеров вживую. Кроме того, у меня много друзей, которые занимаются живописью. И наблюдая за ними и их работой, я скорее понимаю как достичь большего реализма в своих работах, чем рассматривая другие татуировки. Я думаю, в художественном мире есть очень много информации о способе реалистического изображения. Живопись показывает мне, как добавить объема в мои татуировки и как использовать цвет различными способами.

Вы занимаетесь татуировкой с 2002 года. Расскажите о процессе развития Ваших работ?

С того времени мои татуировки кардинально изменились. Тогда у меня не было никакой системы, и я работал не понимая, как правильно делать цвета. С тех пор я ищу ответы на свои вопросы. На этом пути не было никого, кто бы сказал мне: «Вот то, что тебе нужно знать, чтобы добиться реалистичного изображения цвета». Это был метод проб и ошибок. Я посещал курсы по татуировке, читал книги, путешествовал и работал с разными художниками. Это был полезный опыт, и я знаю, что процесс обучения никогда не будет закончен. Надеюсь, со временем я буду продолжать расти и как художник и как личность.

Вы снялись во множестве тату-шоу на телевидении. Как Вы считаете, участие в этих шоу помогло продвижению Вашей карьеры?

Да, тогда мне это было интересно. И я благодарен всему этому за то, что мои работы были показаны на телевидении по всему миру. Это определённо улучшило мою жизнь, потому что многие люди захотели сделать татуировку именно у меня. Иногда люди узнают меня на улице, и это довольно сюрреалистично. Но вообще, участие в шоу никак не изменило моих взглядов на тату-индустрию потому, что, в конце концов, я просто татуировщик, а участие в разнообразных шоу никак не повлияло ни на меня ни на моё творчество.

Самое забавное, что в те времена, когда в эфир вышли первые серии Los Angeles Ink и Tattoo Wars, татуировка на телевидении была под запретом. А теперь, кажется, каждый стремится попасть в эти шоу. Люди, сегодня принимающие участие в подобных шоу, совсем недавно были среди тех, кто осуждал всё это.

Иногда кто-то пишет мне, что следил за моей карьерой со времени моего первого появления на телевидении, а теперь ему наконец-то исполнилось восемнадцать, и он хочет сделать татуировку именно у меня – это просто фантастика! Или кто-то никогда не задумывался о том, что бы сделать татуировку до того, как увидел мои работы. Это очень здорово!

Как выглядит Ваш лист ожидания?

На самом деле у меня нет листа ожидания. Я получаю очень много запросов, и я очень ценю каждый из них. Но невозможно поставить каждый из них в этот самый лист. Обычно я делаю запись на два-три месяца вперёд. Если у клиента есть классная идея, то мы сможем договориться и найти время чтобы осуществить её. Я выбираю то, что будет приятно и интересно делать. У меня сумасшедший график, и очень сложно планировать жизнь больше чем на несколько месяцев вперёд. Я много путешествую и, одновременно с этим, стараюсь проводить больше времени с семьёй.

Когда так долго делаешь карьеру в одном направлении, существует риск что называется «перегореть». Как Вам удалось избежать этого?

Недавно я пару месяцев занимался исключительно живописью. У меня была возможность провести несколько персональных выставок. Надеюсь, смена деятельности активизирует мою увлечённость татуировкой. Меня удерживает от перегорания желание добиваться лучших результатов с каждым новым днём. Я люблю тату-искусство. Здесь каждый день что-то новое. Я не думаю, что когда-либо перестану заниматься татуировкой. Хотя мои цели постоянно меняются.

Что Вам даёт работа татуировщика?

Честно говоря, работа татуировщиком дала мне множество незабываемых жизненных моментов. Эта работа дала мне жизнь, о которой я даже и не мог мечтать! Я работал со звёздами, работать с ними было весело и очень познавательно. Но лучшее, о чем я могу сказать, так это о возможности путешествовать, встречаться с другими людьми и другими культурами – это очень круто!

Источник