поручик голицын кто это биография
Как появился известнейший романс про поручика Голицына, и кто стал его реальным прототипом
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Записанная впервые весной 1977 года Аркадием Северным в Одессе, эта песня, как и многие другие его записи, стала полуподпольно, с осторожностью, распространяться по стране и за рубежом.
В дальнейшем уже многие исполнители стали открыто включать ее в свой репертуар, в различных вариациях текста и музыки, а некоторые даже приписывали себе авторство.
Что же касается подлинного автора этого романса, то споры об этом ведутся до сих пор. Как сказал по этому поводу Михаил Веллер: « Судьба этой песни – ещё один роман! ».
Большинство исследователей все же сошлись на том, что романс этот написан генерал-майором Белой армии Георгием Гончаренко, прошедшим и Первую мировую и Гражданскую войны. В литературных кругах он больше известен под псевдонимом Юрий Галич (не путать с Александром Галичем).
Реальные прототипы героев романса
Некоторые считают поручика Голицына и корнета Оболенского из этого романса лишь поэтическими образами, олицетворяющими Белое движение, но это не так. И у того, и у другого в жизни были реальные прототипы.
В 1919 году судьба занесла генерал-майора Гончаренко в Киев, где он служил под началом гетмана Скоропадского. Когда в город вошли петлюровцы, он не успел убежать и оказался в тюрьме. Вскоре к нему в камеру подселили юного поручика князя Константина Голицына из Петербурга, которого арестовали по недоразумению, вместо его дяди. В одной камере они провели неделю. На восьмой день, когда арестантов переводили в другую тюрьму, по счастливому стечению обстоятельств им удалось бежать. И больше они никогда не встречались. Но, видимо, встреча и беседы с поручиком оставили след в душе генерала Гончаренко.
Дальнейшая судьба поручика Голицына
Сбежав от петлюровцев в Киеве, Голицын подался на юг, где вступил в Добровольческую армию Деникина. В 1920 году в боях под Одессой попал в плен к красным. В то время в Красной армии катастрофически не хватало военных специалистов, и Голицына вместо тюрьмы отправили на фронт в качестве красного командира, воевать против Польши.
После Гражданской войны пожить спокойно Голицыну удалось недолго. В 1931 году проводилась операция «Весна», в ходе которой подлежали уничтожению бывшие офицеры Белой армии, невзирая ни на какие их заслуги. В ходе этой операции было подписано 160 смертных приговоров бывшим офицерам. В их числе оказался и Голицын.
Дальнейшая судьба автора романса
Не пощадила судьба и Георгия Гончаренко. Сбежав из киевской тюрьмы, он добрался до Одессы. Оттуда в поисках жены и дочери перебрался во Владивосток. После того, как Дальний Восток отошел к красным, уехал в Прибалтику. Там он стал заниматься писательской деятельностью, писал книги, статьи. Принять советскую власть он так и не смог.
Совсем немного известно о корнете Оболенском. Cлужил он в 1-м Сумском гусарском полку, который в начале 1918 года был расформирован. Через несколько месяцев Оболенский оказался на Украине в составе Добровольческой армии, а в декабре участвовал в освобождении Одессы от частей УНР. По-видимому, тогда в Одессе он и познакомился с генералом Гончаренко, сбежавшим от петлюровцев.
В начале 1920 года Оболенский участвовал в обороне Новороссийска. После того, как город окружили дивизии красных, оставшиеся в живых защитники эвакуировались в Крым. Там Оболенскому удалось разыскать своих однополчан. В октябре 1920 года в составе Стрелкового кавалерийского полка им пришлось при отступлении вступить в неравный бой с красными. Больше о нем ничего не известно.
Споры вокруг романса
Наряду с другими кораблями, он участвовал в операции по прикрытию Добровольческой армии при ее эвакуации из Новороссийска весной 1920 года. Эта реальная, не придуманная деталь косвенно свидетельствует в пользу того, что романс написан примерно в это время, по горячим следам происходившего в Новороссийске.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Песня, ушедшая в народ
Трудно отыскать хотя бы одного человека, который хотя бы однажды не слышал эту душераздирающую песню.
«Четвертые сутки пылают станицы. Потеет дождями донская весна. Не падайте духом, поручик Голицын, Корнет Оболенский, налейте вина…».
Эти слова многие знают наизусть, и часть этой фразу по поводу совета не падать духом даже стала крылатой.
Поручик Голицын благодаря этому романсу стал в массовом сознании едва ли не символом Белого движения. Но слушая эту композию в сотый раз или напевая ее сам, редко кто задумывался над тем, а кто же он все-таки, этот поручик.
Нередко говорилось, что у Голицына собирательный образ. Но оказывается, реальный прототип у героя песни все же был. Но прежде чем рассказать о нем, стоит сначала поговорить об авторе песни.
И здесь по поводу того, кто создал композицию, были разночтения. Долгое время существовала версия, что это народное творчество. Но и это не так. Есть у песни конкретный автор. И понятно, что он не мог быть никем иным, как белым офицером.
Встреча в темнице
Вообще, авторство этого романса кому только не приписывали. Называли, например, поэтессу Марину Цветаеву, которая, как известно, не слишком жаловала советскую власть.
Предполагали, что песню мог создать известный шансонье Михаил Звездинский. Но только лишь потому, что он очень душевно исполнял этот романс.
На самом жэе деле все эти предположения были далеки от истины. Настоящим автором произведения считается офицер Российской императорской армии Георгий Гончаренко, получивший позднее известность как пэт и публицист Юрий Галич.
В годы гражданской войны Гончаренко, уже будучи в генеральском звании, оказался в Киеве, и пошел на службу к гетману Скоропадскому.
Когда же гетмановцев из Киева выбили лихие бойцы атамана Петлюры, Гончаренко вместе с тысячи других бывших белых офицеров пытался уехать в Одессу. Но его сняли с поезда, опознав в нем верного прислужника гетмана.
Его доставили в Киев и поместили в кутузку. Спустя несколько дней к арестованному генерали подселили молоденького поручика Константина Голицына.
Которого задержали по недоразумению, приняв за его родного дядю известного князя Голицына. Он руководил организацией под названием «Профотис», с помощью которой гетман Скоропадский и пришел к власти в Киеве.
Вместе с ними на нарах оказался и главбух Киевского Нового банка по фамилии Беленький. За решеткой заняться было нечем, так что быстро нашедшие общий язык господа скрашивали друг другу тюремное существование рассказами из своей жизни.
Так меньше думалось о том, что их в любой момент могли вывести во двор тюрьмы, поставить к стенке и расстрелять без всякого суда и следствия.
Побег
Узники провели вместе около недели, после чего их всех решили отправить в другую тюрьму. Так, по крайней мере, им сказали охранники. Однако, когда пленникам приказали оставить свои личные вещи в камере, они все поняли. Сейчас расстреляют.
Правда, на казнь, если она все-таки предполагалась, их почему-то повели в другое место. Причем, почему-то конвоир был один, да и тот пожилой и медлительный мужичонка.
Решив, что такого шанса больше не предоставится, во время пересечения Крещатика, генерал и поручик переглянулись и мгновенно поняли друг друга. Гончаренко присел, чтобы завязать шнурок, который у него якобы развязался, а Голицын и Беленький тут же бросились в разные стороны.
Пока старичок-конвоир метался то влево, то вправо, под шумок и генерал юркнул в ближайший переулок и был таков.
Как видим, знакомство поэта и прототипа его героя было кратким, но богатым на события. Больше Гончаренко и Голицын никогда не встречались.
Но беседы с поручиком в столь необычных условиях, судя по всему, и натолкнули Гончаренко написать стихи, в которых были бессмертные строки «Не падайте духом, поручик Голицын!».
Красный выбор героя
В дальнейшем поручик Голицын влился в в Добровольческую армию, получил чин штабс-капитана и командовал ротой.
В августе 1919 года его рота одной из первых ворвалась в Киев, который тогда был занят большевиками. Однако, захватить город белым так и не удалось.
В 1920 году Голицын попал в плен под Одессой и вновь оказался в Киеве в качестве арестанта. Это было тяжелое время для всех, и белых офицеров расстреливали «пачками».
Но так уж вышло, что советские власти уже начинали понимать нехватку в Красной армии настоящих военных специалистов. Поэтому многим плененным офицерам стали предлагать перейти на сторону красных.
Было сделано такое предложение и Голицыну. Он ответил согласием, и начал воевать в рядах РККА против Польши.
После окончания Гражданской войны Голицын вернулся в Киев, женился и поступил на советскую службу. Он устроился управделами Киевглавпроекта, превратившись в обычного советского служащего.
Однако, как известно, участь многих бывших царских и белых офицеров в СССР была печальной. Когда в стране наступил мир, власти припомнили им их происхождение. Незавидной оказалась и судьба бывшего поручика Голицына. Он даже не дожил до массовых репрессии в конце сороковых.
Его арестовали зимой 1931 года. Он стал одним из тысяч фигурантов так называемого дела «Весна» или «Гвардейского дела», в ходе которого были репрессированы тысячи офицеров Красной армии, ранее служивших в царской армии и участвовавших в «белом движении».
Многих сослали на каторги, многих поставили к стенке. В апреле того же 1931 года был расстрелян и поручик Голицын.
После этого его супруга вместе с сыном сбежала в Москву, где вышла замуж за советского ученого Глебова и взяла го фамилию. Так закончился род поручика Голицына.
Повестка из НКВД
Судьба автора песни Георгия Гончаренко тоже закончилась трагически. Хотя и прожил он несколько дольше, чем герой его композиции. Прежде всего стоит сказать, что бывшего генерала порядком помотало по свету.
В свое время он тоже пробрался в Одессу, возможно даже, в одно время с Голицыным. Но Гончаренко оказался в числе тех счастливчиков, которым удалось сесть на пароход перед самым приходом в город красных.
Так генерал оказался в Константинополе. Но там не прижился, и отправился аж во Владивосток, где был зачислен в резерв сухопутных и морских сил Временного правительства Приамурской земской управы.
Когда на Дальнем Востоке установилась Советская власть, Гончаренко сбежал в Китай, а потом, совершив длинный морской вояж, оказался в Прибалтике. Там он работал внештатным автором в газете, служил судьей на рижском ипподроме, и даже инструктором по верховой езде.
Когда Латвия вошла в состав Советского союза, Гончаренко не стал сбегать в очередной раз. Во-первых, он уже был человеком в возрасте, во-вторых, он считал, что его бывшие «грехи» в отношения советской власти уже давно забыты.
Так погибли все, кто имел хоть какое-то отношение к знаменитой песне. Только сама песня жива до сих пор…
Кто они поручик Голицин и корнет Оболенский
ПРОТОТИПЫ ГЕРОЕВ РОМАНСА «ПОРУЧИК ГОЛИЦЫН»
Напрасно невесты нас ждут в Петербурге,
И ночи в собраньи, увы, не для нас.
Теперь за спиною окопы и вьюги,
Оставлены нами и Крым, и Кавказ.
Над нами кружат черно–красные птицы,
Три года прошли, как безрадостный сон.
Оставьте надежды, поручик Голицин,
В стволе остается последний патрон…
Это одна из многочисленных версий «Поручика Голицына», существуют еще и 5-6 претендентов на авторство популярного романса. Его текст был, скорее всего, был написан Георгием Гончаренко в 1938-39 гг. в Риге, а стихотворение неоднократно звучало в исполнении самого автора в кругу друзей и на творческих вечерах. Не все знают, что прототипы его героев существовали в действительности.
Встреча Георгия Гончаренко с поручиком Голицыным произошла в 1919 г. в Киеве в кутузке Осадного корпуса сечевиков на ул. Пушкинской. Гончаренко, опознанный петлюровцами как гетманский генерал, сидел уже несколько дней, когда к нему подселили двух новых соседей: бывшего главбуха киевского Нового банка Беленького и юного Голицына. Первого арестовали за то, что ссужал деньги Скоропадскому, второго – по недоразумению. Его перепутали с престарелым дядей поручика, кн. А.Д. Голицыным, возглавлявшим «Протофис» – организацию, сделавшую в своё время Скоропадского гетманом.
Нельзя сказать, чтобы встреча была радостной с учетом постоянной опасности быть расстрелянным. И тем не менее генерал в воспоминаниях признавал: «Я очутился в новом обществе, разделившем моё одиночество самым трогательным для меня образом. К бухгалтеру приходила жена, к молодому князю приходила невеста. Обе женщины являлись не только с ласками, не только со словами утешения и надежды, но каждый раз приносили узелки со съестными припасами домашнего изготовления».
В одной камере генерал Гончаренко и будущий герой песни провели неделю. На восьмой день начальство решило перевести трёх арестантов в другое место. В качестве охраны к ним приставили старенького сторожа, позвякивающего ключами в одном кармане и пригубленной бутылкой горилки в другом.
Чтобы узники не сбежали, сторож взял в руки их вещи, в которых, на его взгляд, находились ценности. Он почему-то решил, что конвоируемые не решатся бросить шмотки ради побега. Когда процессия вышла на Крещатик, генерал присел, чтобы завязать шнурок, а банкир и поручик рванули вперёд. Сторож бросился за ними, но на полпути остановился, вспомнив, что за его спиной остался Гончаренко. Георгий Иванович тем временем быстрой походкой шёл в противоположную сторону. Сторож только и смог, что сокрушенно потрясти ключами в спины беглецов.
И генерал, и поручик приняли самое активное участие в боях против большевиков. Георгий Иванович вскоре всё же добрался до Одессы, откуда, совершив трёхмесячное плавание вокруг всего Евроазиатского континента, приехал в Сибирь – к адмиралу Колчаку. Но там он не задержался и после окончания Гражданской войны каким-то загадочным образом оказался в Таллинне. Здесь генерал уже как Юрий Галич вернулся к писательскому ремеслу и журналистке, сотрудничал практически со всеми русскоязычными изданиями Прибалтики и издал полтора десятка книг, в том числе двухтомник воспоминаний «Красный хоровод».
Константин Голицын также пробрался на юг, но дальше не поехал, а поступил в белогвардейскую Добровольческую армию генерала Деникина. В Киев летом 1920 года, но уже не как победитель, а как жалкий и оборванный военнопленный, попавшийся красным под Одессой. В то время шла война с белополяками, РККА остро нуждалась в командных кадрах, и князя быстро переделали в военспеца, вновь отправив на фронт. Так что Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Он вернулся в Киев, женился, поступил на советскую службу и зажил мирной жизнью, скрывая своё прошлое. Однако избежать своей участи он не мог. Следственное дело по обвинению в контрреволюционной деятельности Голицына, бывшего князя, бывшего поручика, бывшего деникинца, управляющего делами Киевглавпроекта, около шестидесяти лет хранилось под №1919 в архиве КГБ УССР.
Как следует из документов, Голицына арестовали морозной январской ночью 1931 года. Дело, по которому проходил князь, называлось весьма безобидно: «Весна». Но это только на первый взгляд. Дело было инспирировано ГПУ для уничтожения в СССР бывших генералов и офицеров царской армии, независимо от их заслуг перед советской властью. Арестовали в Киеве почти 600 бывших генералов и офицеров. Из них почти 160 вынесенных смертных приговоров. Попал в это число и князь Голицын.
Расстреляли его вместе с бывшим прапорщиком Левицким и подполковником Белолипским, который в 20-е годы переквалифицировался в актёра и играл первые роли на подмостках киевских театров. Какая судьба постигла супругу Константина Александровича – неизвестно. Офицеров, расстрелянных по делу «Весна», закапывали в братских могилах на Лукьяновском кладбище. Там их останки покоятся и до сих пор.
Достоверно о сподвижнике легендарного поручика Галицына известно немногое — даже доктор исторических наук Сергей Волков, в чьей коллекции представлены биографии нескольких сотен тысяч (!) российских офицеров, так и не смог установить имени корнета, точных обстоятельств его рождения и смерти. Все сведения об Оболенском содержатся в истории 1-го Сумского гусарского полка, изданной в 1956 году в Буэнос-Айресе сослуживцами корнета, уцелевшими в мясорубке Гражданской войны.
Можно с уверенностью сказать, что Оболенский был офицером военного времени. Произведен он в корнеты не позднее 1917 года и, следовательно — это совсем еще молодой человек. В начале 1918 года его полк, прибывший с фронта в Ярославскую губернию, расформирован, и гусары разъехались по всей России. В их числе и наш герой. Не исключено, что перед отъездом ему предложили присоединиться к группе офицеров, вошедших в состав отряда ротмистра Сумского гусарского полка Михаила Лопухина и перебравшихся в Москву. Именно они предприняли единственную попытку вывезти Николая II и его семью из Тобольска. Увы, из-за отсутствия денег их план так и не был реализован.
Так или иначе, присоединиться к заговорщикам Оболенский отказался и, по мнению автора этих строк, через несколько месяцев приехал в Украину, бывшую на протяжении 1918 года оазисом спокойствия и стабильности.
В октябре 1919 года в ходе боев в районе Десны Сумской гусарский дивизион, к тому времени уже состоявший из двух эскадронов, был вынужден отступать под ударами превосходящих сил красных в направлении Одессы. По-видимому, в Одессе он познакомился с генералом Гончаренко.
К зиме положение Новороссийской группы войск стало критическим — в результате белым частям под командованием генерала Бредова, блокированным в районе Тирасполя, пришлось прорываться в Галичину, занятую поляками. Для многих «сумчан» этот поход закончился трагически — большое количество солдат и офицеров дивизиона погибли в боях и умерли от тифа. К тому же нелегкая жизнь в польских лагерях для интернированных нанесла гусарам не меньший урон, чем война. Многие из них записались в отряды, формировавшиеся различными авантюристами, и когда поляки разрешили вывезти войска в Крым, туда вернулась лишь половина армии генерала Бредова.
Правда, к негостеприимным полякам Оболенский так и не попал — по неизвестным причинам он не участвовал в Бредовском походе. В начале 1920 года корнет оказался в Новороссийске, где принял активное участие в обороне города, окруженного дивизиями красных. 14 марта вместе с последними защитниками он эвакуируется в Крым, где достаточно быстро разыскивает однополчан. Отметим, что офицеры, по тем или иным причинам не попавшие в Польшу, достаточно быстро создали новый Сумской гусарский эскадрон, который дислоцировался в Севастополе. Именно туда и направился Оболенский. Правда, в первые же недели пребывания в городе корнет заболел тифом и смог приступить к службе только летом 1920 года.
Выздоровев, принял активное участие в тяжелейших боях против большевиков в Северной Таврии. Согласно воспоминаниям очевидцев полки стояли в степи и укрыться от жары было невозможно. До ближайшего колодца — более десяти километров. Лошадей водили на водопой только ночью, а людям приходилось спасаться от жажды с помощью арбузов.
Уже в начале августа корнету пришлось принимать командование — к этому времени примерно половина эскадрона была выведена из строя, и под командованием Оболенского осталось не более взвода сумских гусар.
30 октября практически все оставшиеся в живых офицеры 1-го Сумского гусарского полка, отступавшие в направлении крымских портов в составе Стрелкового кавалерийского полка, были атакованы превосходящими силами красных.
Белым саваном окрестности увиты,
Ветер скорбное разносит песнопенье.
Я хочу молиться за убитых,
За мечи, распавшиеся в звенья.
За друзей, навеки замолчавших,
За врагов, сражавших и сраженных,
За не дружных, без вести пропавших,
И за всех, за всех вооруженных.
А потом к священному подножью
Припаду усталой головою –
Пусть мой путь, увитый злом и ложью,
Зарастет колючею травою. (© Юрий Галич)
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Генерал и поручик. Как оно было на самом деле.
На русскоязычном латвийском портале www.imhoclub.lv появились две интересные статьи.
Одна российского автора «Сергея Анатольевича» «Дворяне Российской империи — костяк офицерского состава РККА, или Об еще одной либеральной лжи». www.imhoclub.lv/ru/material/veroj_i_pravdoj
Вторая, нижеприведенная мною Виктора Подлубного, пенсионера из Латвии. Которая, мне видится, гораздо интереснее и познавательнее первой.
Перепечатываю её без изменений.
Виктор Подлубный
Генерал и поручик. Как оно было на самом деле.
На портале IMHOclub на днях появилась публикация российского автора «Сергея Анатольевича» «Дворяне Российской империи — костяк офицерского состава РККА, или Об еще одной либеральной лжи».
Статья интересная, но, как и водится нынче, во многом спорная. Однако удивление мое вызвала не статья, а лид к ней: «Завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе…»
Считаю, надо бы рассказать, как оно было на самом деле.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Генерал Гончаренко
«В одном из своих рассказов папа упоминает о жизни в крепости, что это было самым счастливым временем его жизни» — так написала дочка Георгия Ивановича Гончаренко-Галича, человека замечательного, с удивительной биографией. О котором и пойдет наше повествование.
Дальше сам я буду придерживаться рассказа рижского историка Феликса Талберга, который одним из первых подробно написал о жизни и судьбе этого выдающегося рижанина.
По окончании Академии Генерального штаба в 1911 году Георгий Гончаренко получил назначение в Ригу на должность начальника штаба бригады, стоявшей в Усть-Двинской крепости. Хорошая 6-комнатная квартира, море, чайки, приятный круг знакомых, нечастые, а потому запоминающиеся выезды в Ригу…
Ни Гончаренко, ни офицерам бригады и в голову не могло придти, что через полтора месяца все они будут драться в Восточной Пруссии в тяжелейших боях в составе армии генерала Ренненкампфа. Там его армия и армия генерала Самсонова потерпят жесточайшее поражение.
После переформирования полковник Гончаренко был направлен на Юго-Западный фронт, который возглавлял талантливый полководец генерал А. А. Брусилов.
О своих подвигах Георгий Иванович потом обычно помалкивал, зато живо рассказывал о боевых товарищах. А они у него были знатные! В частности, генерал-лейтенант барон Карл Маннергейм (тоже наш, эстляндский), который мог с папиросой в зубах и белым «Георгием» на груди скакать в атаку впереди своей дивизии.
Или его бывший, еще до войны, однополчанин великий князь Михаил Александрович. На войне он командовал корпусом, в состав которого входил и полк Гончаренко. Родной брат императора на фронте был отважен, бесстрашен и при этом по-товарищески относился к своему однополчанину, оставаясь простым и приветливым.
Сам Гончаренко тоже был отчаянно смел. За мужество, проявленное в одном из январских сражений 1917 года, был представлен к награждению орденом св. Георгия. Получил отпуск и провел его в Петрограде. Отпуск выдался невеселым: шла война, а власть и порядок в столице на глазах разваливались… Отпускник был вызван в Генштаб, произведен в генерал-майоры и назначен начальником штаба корпуса.
Тем временем начался развал и в армии. Солдатские комитеты Гончаренко неоднократно арестовывали, но всякий раз отпускали. Он был вновь командирован в Петроград, где на сей раз его застала Октябрьская революция…
Отправившись из столицы в Могилев, в Ставку, он стал свидетелем кровавой расправы солдат с Верховным Главнокомандующим генералом Н. И. Духониным — своим однокашником по Академии. Да и сам тогда чуть не погиб…
Дальше в такой обстановке служить не было возможности.
В июне 1918 года Гончаренко приезжает в Киев. Здесь еще один его сослуживец, а теперь Гетман Украины П. П. Скоропадский приглашает Гончаренко в комитет по разработке… украинских орденов. Сжал зубы и дал согласие.
Бежал наш герой в Одесу. Но и к Одессе следом уже приближались части Конной армии Буденного. Началась срочная эвакуация, и с одним из последних кораблей Гончаренко покинул город. И родину.
Выгрузились на греческий остров Халки. После всего пережитого этот остров в Эгейском море показался раем. Но Георгий Иванович все время думал о возвращении на родину. И как только до него дошли сведения о сибирской эпопее адмирала Колчака, он немедля отправился в путь. Предстояла «малость» — путешествие в 15 тысяч верст на перекладных, по тропическим морям и странам.
Но он таки добрался до Владивостока. Где его ждало очередное разочарование: надежды России на Колчака не оправдались. Да и его собственные надежды разыскать, наконец, жену и дочь — тоже не оправдались, они потерялись в котле Гражданской войны.
Предстояли два трудных года во Владивостоке с крикливой политической жизнью, сменой правительств по пустякам… Но и из Владивостока надо было уезжать: и сюда приближались части Красной армии.
Начались хождения по консульствам. Латвийский консул, не смотря ни на какие уверения, в визе отказал. Выручил консул Эстонии, и визу проставил.
В сентябре 1923 года пароход «Регина» из Штеттина вошел в устье Даугавы. Справа проплыл собор любимой Усть-Двинской крепости, слева — зелень Царского сада, старый замок с круглой башней и, наконец, шпили рижских соборов с петухами. Сколько раз Георгий Иванович видел их во снах.
Но как сладок воздух тонкий,
Словно дамские духи,
И пропеть готовы звонко
Острых кирок петухи…
а рижский причал по трапу сошел статный мужчина, в светлом костюме берлинского пошива и велюровой шляпе. Звали его теперь Юрий Галич. Галич — это в память о кровопролитных боях за этот город, что на западе Украины… В его единственном чемодане лежала смена белья и плотная пачка рукописей.
Галич — так он представился в редакции местной русской газеты «Сегодня». После короткой беседы его зачислили в штат редакции. Работы было много, и Галич работал не покладая рук. А параллельно читал лекции в военном училище по… теории верховой езды. Он был большим специалистом в конном деле, поэтому его приглашали и в училище офицерам лекции читать, и на ипподром в качестве судьи…
Рига ласкала взор нежными красками парков и скверов, радовала обоняние свежим морским воздухом, тешила заинтересованными взглядами элегантных женщин…
Но свой первый визит наш герой нанес в Усть-Двинск.
Многое здесь изменилось. Но все также несокрушимо стояли бастионы с вековыми деревьями, высилась колокольня старинной Свято-Преображенской церкви… Галич твердо почувствовал: здесь, в устье Даугавы — все, как в прежней России, а поэтому у него так покойно на душе, как нигде больше.
а рижский период Галич издал 14 книг.
Большое количество рассказов было напечатано в газетах «Сегодня», «Сегодня вечером», в еженедельнике «Для Вас». Многие из них рождались во время путешествий.
Галич много ездит по Латвии, но больше всего его притягивала Латгалия.
Особенно любил Лудзу, которую именовал «Городок в табакерке». Бродил по старинным латгальским усадьбам, слушал рассказы русских староверов, удил рыбу в речке Лже…
В 1937 году рижская общественность отметила 60-летний юбилей Георгия Ивановича. Коллеги из всех рижских газет дружно откликнулись на это событие. А его друзья Петр Пильский и Борис Энгельгардт впервые рассказали о полной приключений жизни боевого генерала, волею судеб ставшего журналистом.
«Бодрое мироощущение, острая память, искусное владение диалогом, необыкновенно легкий, свежий, изящный язык составляют характерные особенности талантливого писателя, — писал Борис Энгельгардт — еще один неприкаянный беженец из России, в прошлом — полковник Генерального штаба, член Государственной думы, комендант Санкт-Петербурга, а в Риге — инструктор при ипподроме.
Казалось, что Юрий Галич обрел, наконец, свою тихую пристань, что его жизнь в Риге завершится спокойно и уютно. Но нет. Гон и бег продолжились. В августе 1940 года он был уволен из редакции, а затем вызван в НКВД Латвийской ССР, где ему недвусмысленно предложили сотрудничать. Милостиво дали старику время подумать.
Ему хватило двух дней, чтобы уладить все свои земные дела и добровольно уйти из жизни…
В 1960-х годах в Ригу приезжала дочь писателя Наталья. Она установила памятную плиту на могиле отца на Покровском кладбище.
Но кладбищенские варвары плиту уничтожили. Усилиями неутомимой Светланы Видякиной и при содействии пушкинистов Латвии могила и памятная плита были восстановлены.
Теперь у рижан есть возможность постоять над местом, куда судьба загнала генерала русской армии Георгия Гончаренко, писателя и журналиста Юрия Галича.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Поручик Голицын
Но кроме могилы есть и памятник ему, им же самим созданный. Это самый, пожалуй, известный, самый волнительный русский белогвардейский романс. Вернее, слова к нему.
Впервые известный романс о поручике Голицыне прозвучал в 1977-78 годах. Прозвучал от известного исполнителя блатного шансона, лейтенанта ВВС в отставке Аркадия Северного.
Записан был в подпольной студии звукозаписи принадлежавшей Сергею Маклакову — собирателю такого рода шансона. Более раннего исполнения этого романса нет нигде. Абсолютно нигде. Такой вывод делает исследователь Сергей Карамаев, профессионально занимавшийся поисками автора слов этого романса.
Он же установил, что в студии у Маклакова часто бывал его друг — поэт Владимир Роменский, писавший стихи «в ящик стола». И тогда Маклаков показал ему «разрозненные четверостишия белогвардейской песни», принесенные Аркашей Северным. Так что именно Роменский и написал слова романса в том виде, в каком мы привыкли их слышать.
Но что это за «разрозненные четверостишия», кто их автор и кто автор музыки романса о поручике Голицыне? Суждений на этот счет в интернете — хоть отбавляй. Аргументов и претендентов множество. С авторством музыки не разобрались до сих пор. А что касается автора стихов, то чаша весов уверенно опустилась под именем русского генерала, поэта, писателя и журналиста Георгия Ивановича Гончаренко-Галича.
Помните, я обещал вернуться к киевскому приключенческому эпизоду?
Так вот, именно здесь, в Киеве, Гончаренко и познакомился с прототипом романса, с поручиком Константином Голицыным. Это было в январе 1919 года, когда на Украине власть захватила Директория во главе с атаманом Петлюрой.
Встреча произошла в камере Осадного корпуса сечевиков на улице Пушкинской. Генерал Гончаренко, снятый с поезда петлюровскими постами, сидел здесь уже несколько дней, когда к нему подселили новых соседей, в том числе молодого князя Голицына.
Генерал и будущий герой песни провели на нарах целую неделю. Полагаю, двум офицерам было о чем поговорить…
На восьмой день начальство решило перевести их в другой острог. В качестве охранника приставили старенького петлюровца. Когда вышли на Крещатик, генерал, как и договаривались, присел, чтобы завязать шнурок, перекрыл дорогу охраннику, а поручик рванул вперед. Петлюровец бросился за ним, но остановился, поняв, что не догонит, в то время как за его спиной оставался второй арестант. Но и тот уже быстрой походкой уходил в противоположную сторону…
Встречались ли потом генерал и поручик, неизвестно. Зато известно, что, как и некоторые царские офицеры, Гражданскую войну Голицын окончил уже в Красной армии. Его выбор, и Бог ему судья. А затем, как почти все бывшие царские офицеры, он был арестован и расстрелян.
о вернемся к романсу. Анализ его текста привел исследователей к выводу, что в нем есть прямые указания на биографию именно Константина Голицина. Судите сами.
События 1918 года застали его именно в донских степях, среди пылающих станиц. В эскадроне поручик ведал именно вопросами боепитания — вот откуда не сразу понятное «Раздайте патроны, поручик Голицын».
Затем были бои за Одессу и неожиданный отказ князя от эвакуации морем в Турцию — вот откуда появление этой трагической темы в романсе: «Поручик Голицын, а может, вернемся? Зачем нам, дружище, чужая земля?»
И упоминаемый в романсе корабль «Император» — это реальный английский линкор «Император Индии», прикрывавший огнем орудий эвакуацию Добровольческой армии. Казалось бы, мелочь, но эту деталь нельзя ни случайно придумать, ни просто так заимствовать. Эта деталь указывает, что в основе романса лежали стихи, написанные участником Белого движения, и написаны они были по горячим следам событий…
Далее: «Корабль «Император» застыл как стрела…» — это вообще мог написать только тот, кто своими глазами видел прощально застывший на горизонте тонкий силуэт линкора, выполнившего свою миссию. Видел с борта того самого корабля, который навсегда увозил русских из России на чужбину…
Наконец, в тексте романса присутствует очевидная отеческая интонация, в частности, «Мой юный корнет…», что вполне мог себе позволить 45-летний генерал по отношению к юному боевому товарищу.
Автор слов романса, объехав полмира, так и не смог вернуться на родину, где навсегда остались его жена и дочь.
Но добрался до Риги — осколка той большой родины.
Россию он очень любил, большевиков ненавидел.
Поэтому, еще до прихода в Латвию Красной армии, 63-летний Георгиевский кавалер обещал знакомым, что живым в руки врагам не дастся.
И старый гвардеец свое обещание выполнил.
А потом русский певец Александр Малинин спел романс на слова русского журналиста Галича. Но совсем не так, как Аркаша Северный, а так, как надо. Так, что мороз по коже, слезы на глазах и боль в сердце за судьбы русских офицеров.