по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий

Три пальмы

Восточ­ное сказание

В пес­ча­ных сте­пях ара­вий­ской земли
Три гор­дые пальмы высоко росли.
Род­ник между ними из почвы бесплодной,
Журча, про­би­вался вол­ною холодной,
Хра­ни­мый, под сенью зеле­ных листов,
От зной­ных лучей и лету­чих песков.

И мно­гие годы неслышно прошли;
Но стран­ник уста­лый из чуж­дой земли
Пыла­ю­щей гру­дью ко влаге студеной
Еще не скло­нялся под кущей зеленой,
И стали уж сох­нуть от зной­ных лучей
Рос­кош­ные листья и звуч­ный ручей.

И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы роди­лись, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеб­лемы вих­рем и зноем палимы,
Ничей бла­го­склон­ный не радуя взор.
Не прав твой, о небо, свя­той приговор!»

И только замолкли — в дали голубой
Стол­бом уж кру­тился песок золотой,
Звон­ком раз­да­ва­лись нестрой­ные звуки,
Пест­рели ков­рами покры­тые вьюки,
И шел, колы­ха­ясь, как в море челнок,
Вер­блюд за вер­блю­дом, взры­вая песок.

Мота­ясь, висели меж твер­дых горбов
Узор­ные полы поход­ных шатров;
Их смуг­лые ручки порой подымали,
И чер­ные очи оттуда сверкали…
И, стан худо­ща­вый к луке наклоня,
Араб горя­чил воро­ного коня.

И конь на дыбы поды­мался порой,
И пры­гал, как барс, пора­жен­ный стрелой;
И белой одежды кра­си­вые складки
По пле­чам фариса вились в беспорядке;
И с кри­ком и сви­стом несясь по песку,
Бро­сал и ловил он копье на скаку.

Вот к паль­мам под­хо­дит, шумя, караван:
В тени их весе­лый рас­ки­нулся стан.
Кув­шины звуча нали­лися водою,
И, гордо кивая мах­ро­вой главою,
При­вет­ствуют пальмы неждан­ных гостей,
И щедро их поит сту­де­ный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,
По кор­ням упру­гим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изруб­лены были тела их потом,
И мед­ленно жгли до утра их огнем.

Когда же на запад умчался туман,
Уроч­ный свой путь совер­шал караван;
И сле­дом печаль­ный на почве бесплодной
Вид­нелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А вет­ром их в степи потом разнесло.

И ныне все дико и пусто кругом —
Не шеп­чутся листья с гре­му­чим ключом:
Напрасно про­рока о тени он просит —
Его лишь песок рас­ка­лен­ный заносит
Да кор­шун хох­ла­тый, степ­ной нелюдим,
Добычу тер­зает и щип­лет над ним.

Источник

Три пальмы (Лермонтов)

ТочностьВыборочно проверено
← Не верь себеТри пальмы. Восточное сказание («В песчаных степях аравийской земли…»)
автор Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841)
Молитва («В минуту жизни трудную…») →

Авторские и издательские редакции текста [ править ]

по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть картинку по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Картинка про по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетийпо корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть картинку по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Картинка про по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетийпо корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Смотреть картинку по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Картинка про по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий. Фото по корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий

Три пальмы.
Иллюстрированное полное собрание сочинений М. Ю. Лермонтова / Редакция В. В. Каллаша — М.: Печатник, 1914. — Т. III. (РГБ).
Заставка: худ. Александр Георгиевич Якимченко (1878—1929)
Концовка: худ. Дмитрий Исидорович Митрохин (1883—1973)


В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
5 Хранимый под сенью зелёных листов
От знойных лучей и летучих песков.

Примечания [ править ]

374. Лермонтов пользуется рядом пушкинских образов из IX «Подражания Корану» («И путник усталый на бога роптал. »), применяет тот же размер стиха (четырехстопный амфибрахий) и строфику. Однако смысл баллады полемичен по отношению к пушкинскому стихотворению. Ст. 55—60 Н. А. Добролюбов взял в качестве эпиграфов для разделов своей статьи «Темное царство» (Добролюбов Н. А. Собр. соч. М.; Л., 1962. Т. 5. С. 66, 85).

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Общественное достояние Общественное достояние false false

Источник

По корням упругим топор застучал и пали без жизни питомцы столетий

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной
Еще не склонялся под кущей зеленой,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.

И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор.
Не прав твой, о небо, святой приговор!»

Мотаясь, висели меж твердых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали.
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, пораженный стрелой;
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.

Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их веселый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро их поит студеный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли до утра их огнем.

Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальный на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.

Источник

Три пальмы

В песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной
Журча пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей и летучих песков.

И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной
Еще не склонялся под кущей зеленой,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.

И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор.
Не прав твой, о небо, святой приговор!»

И только замолкли – в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонков раздавались нестройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шел колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.

Мотаясь висели меж твердых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали…
И стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.

И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, пораженный стрелой;
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса1 вились в беспорядке;
И с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.

Вот к пальмам подходит шумя караван:
В тени их веселый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро поит их студеный ручей.

Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнем.

Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальным на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.

И ныне всё дико и пусто кругом –
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит –
Его лишь песок раскаленный заносит,
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

Источник

Три пальмы

Восточное сказаниеВ песчаных степях аравийской земли
Три гордые пальмы высоко росли.
Родник между ними из почвы бесплодной,
Журча, пробивался волною холодной,
Хранимый, под сенью зеленых листов,
От знойных лучей и летучих песков.И многие годы неслышно прошли;
Но странник усталый из чуждой земли
Пылающей грудью ко влаге студеной
Еще не склонялся под кущей зеленой,
И стали уж сохнуть от знойных лучей
Роскошные листья и звучный ручей.И стали три пальмы на бога роптать:
«На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор.
Не прав твой, о небо, святой приговор!»И только замолкли — в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой,
Звонком раздавались нестройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,
И шел, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.Мотаясь, висели меж твердых горбов
Узорные полы походных шатров;
Их смуглые ручки порой подымали,
И черные очи оттуда сверкали…
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.И конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, пораженный стрелой;
И белой одежды красивые складки
По плечам фариса вились в беспорядке;
И с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копье на скаку.Вот к пальмам подходит, шумя, караван:
В тени их веселый раскинулся стан.
Кувшины звуча налилися водою,
И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей,
И щедро их поит студеный ручей.Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли до утра их огнем.Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван;
И следом печальный на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный;
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.И ныне все дико и пусто кругом —
Не шепчутся листья с гремучим ключом:
Напрасно пророка о тени он просит —
Его лишь песок раскаленный заносит
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *