В фэнтезийном боевике британца Майка Ньюэлла, созданном по мотивам популярной компьютерной игрушки с аналогичным названием, рассказывается о таинственных часах и молодом принце-победителе по имени Дастан. Магическая вещица с божественным песком внутри – вот единственная цель юного персидского правителя, который оказался сверженным с престола по причине коварного заговора «союзников». Сейчас сакральный артефакт принадлежит тому, кто не способен разгадать все его безграничные возможности. Поэтому неутомимый Дастан обязан отыскать нерадивого владельца, чтобы забрать песочные часы себе и восстановить мировую справедливость. Благо, главный герой в совершенстве владеет боевыми искусствами и знает толк в холодном оружии. Но достаточно ли этого для победы над злодеем-врагом?
Для исполнения сложных акробатических трюков, соответствующих параметрам одноименной компьютерной игры, на съемочную площадку был приглашен французский актер-каскадер, известный паркурщик Давид Белль. Он консультировал киноактеров первого плана и их дублеров-каскадеров. Но самое интересное заключается в том, что некогда Белль принимал участие в тестировании французской игры «Принц Персии: Пески Времени» от компании «Ubisoft». По словам Давида, он и подумать не мог, что однажды окажется в самом эпицентре киносъемок именно этого фильма.
Известному американцу Джейку Джилленхолу, сыгравшему в кинофильме ключевого персонажа, пришлось нарастить около пяти килограммов мышечной массы, чтобы соответствовать образу.
А вы знали, что кинолента Ньюэлла должна была стать дебютной частью медиафраншизы? Тем не менее, масштабным планам не суждено было воплотиться в жизнь. Компания «Ubisoft» переключилась на другие игры и полностью утратила интерес к первому фильму. Более того, чуть позже в одном из своих интервью Джейк Джилленхол заявил, что роль юного персидского повелителя оказалась ошибочным выбором. Кинозвезда сожалеет о своем участии в этой художественной картине.
Занятно, что архитектурное оформление, которое мы видим в киноленте, никак не соответствует освещаемой эпохе. Это особенно заметно, если обратить внимание на дворец в Аламуте.
Костюмы главного персонажа создавались на основе всей игровой трилогии «Принц Персии». Иными словами, в фильме принц Дастан облачается в наряды, относящиеся ко всем трем частям компьютерной игры, а не только к первой.
Никто из актерского состава не имеет персидских корней. К примеру, Джилленхол, а также британская киноактриса Джемма Артертон, сыгравшая принцессу Тамину, частично относят себя к евреям. Актер театра и кино Бен Кингсли, перевоплотившийся в Низама, имеет англо-индийские корни. Альфред Молина, исполнивший роль шейха Амара, имеет итальянско-испанское происхождение. В жилах уроженца Великобритании Риса Ричи и вовсе течет южноафриканская кровь.
По многочисленным и пока что не опровергнутым слухам, изначально на режиссерское кресло претендовал успешнейший американский кинопродюсер и режиссер Майкл Бэй.
Создатель или Бог, упоминающийся в кинофильме, является прямой отсылкой к религиозному учению о зороастризме. Низам (Бен Кингсли) затрагивает тему Ада, однако зороастризм не содержит подобных концепций. А принцесса Тамина (Джемма Артертон) вообще поклоняется совокупности безымянных божеств, которые противопоставлены религиозным убеждениям принца.
Актёры и съемочная группа храбро переносили жару до 50 градусов по Цельсию, перепады высот, бесконечные овечьи гамбургеры и опасных насекомых в тяжелых условиях пустыни. После шести месяцев активного подготовительного процесса 23 июля 2008 года начались съёмки фильма «Принц Персии: Пески Времени». Первые две недели проходили на высоте 2500 метров над уровнем моря в деревушке Оукаймден, в 75 километрах над раскаленным добела Марракешем. Для того чтобы добраться до этого удаленного места у подножья Атласских гор, необходимо было проехать через зеленую долину Оурика, а затем подняться по извилистой горной дороге с опасными обрывами и поворотами.
Чтобы построить дорогу к этой удаленной деревушке, потребовалось три с половиной недели и 20 марокканских рабочих. В это же время появился первый из многих базовых лагерей, который включал в себя большую палатку передвижной кухни, все необходимое для приготовления пищи, а также все транспортные средства нашей группы – от трейлеров актеров до грузовиков. Координатор транспортировок Джерри Гор привез в Марокко целую армаду полноприводных «Лэндроверов», чтобы перевозить всю команду из лагеря, который находился около подъемника, до площадки в Затерянной Долине.
В середине лета температура воздуха в Северной Африке редко опускается ниже 40 градусов, во время съемок средняя температура была 40-45 градусов.
Местечко под названием Боуэйссоуна, в 45 километрах на северо-запад от Марракеша, идеально подходило для затерянных владений шейха Амара. Сцены с гонками на страусах потребовали четырех дней съемки, во время которых актерам пришлось поломать голову над тем, как найти общий язык с этими своенравными птицами.
Альфред Молина сыграл шейха Амара, большого любителя страусов. Актёр сделал всё, что мог, чтобы вжиться в роль. Молина вспоминает: «Есть сцена, где я показываю свою страусиху Аниту принцу Дастану, и с нежностью рассказываю ему о ней. Эти животные абсолютно непредсказуемы в своих решениях и движениях. Я заметил, что Дженнифер Хендерсон постоянно поглаживала им ноги, чтобы их успокоить. Поэтому я решил, что тоже так сделаю, чтобы сцена получилась лучше. Я молился, чтобы Анита не двигалась, я погладил её шею, которая была очень мягкой и гладкой, проговорил свой текст, и всё сначала вроде бы шло хорошо. А потом, я не знаю, что меня дернуло на это, но в середине диалога я наклонился и поцеловал Аниту в шею. В тот момент я думал: «Ну, все. Или я лишусь глаза, или меня полюбят навек». Но в итоге всё прошло замечательно! Правда, в конце дня Дженнифер сказала мне, что Анита была на самом деле Аланом. Ну что ж, у каждого свои недостатки. Надеюсь, для актеров-страусов создадут отдельную номинацию на «Оскар».
Затем съёмочная бригада отправилась в путь длиною в 200 километров, занявший два с половиной часа езды, через перевал Тизи-н-Тичка на высоте 2200 метров на хребте Высокого Атласа. Это было путешествие на юго-восток, к городу Варзазат, известному как «Голливуд Северной Африки».
В первый день съёмок в оазисе Литтл Финт, который находился в 40 минутах езды от Варзазата, мы увидели несколько объявлений, одно страшнее другого: «Пожалуйста, сегодня не прикасайтесь к страусам» или еще хуже: «Внимание! Здесь могут быть змеи и скорпионы, особенно около камней. Будьте осторожны».
Но бояться было на самом деле нечего, ведь с нами был «змеиный эксперт» (так гласила надпись на его футболке). Этот всегда улыбающийся марокканец имел большой опыт общения со змеями и другими ядовитыми гадами. Он отвечал за то, чтобы съёмочная площадка была очищена от смертоносных тварей до того, как съёмочная группа и актеры прибудут на нее. Проходило совсем немного времени, и его стеклянный сосуд наполнялся ужасными созданиями, которых мы всегда отпускали на волю в конце рабочего дня.
Следующим местом съёмок «Принца Персии» стало по-настоящему уникальное место. Старинный ксар (укреплённый город) Айт-Бен-Хадду, признанный Юнеско в 1987 году Памятником Всемирного Наследия, был построен из красно-коричневой глины с берберскими мотивами в отделке. Место, прилегающее к ксару, показалось Вольфу Крёгеру идеальным для постройки потрясающего базара Насаф с Айт-Бен-Хадду на заднем плане.
В Варзазате многие сцены снимались в стенах замка Касбах Таурирт. Это старинное сооружение находится прямо в центре города. Было время, когда Касбах был единственным зданием, существовавшим в Варзазате, это было до того, как французы построили вокруг него свои гарнизоны. В Касбахе до сих пор сохранилась атмосфера древности, в равной мере излучающая силу и экзотичность. Касбах до сих пор является сердцем Варзазата, его улицы кишат людьми, снующими туда-сюда, играющими в карты и домино, торгующимися в маленьких магазинчиках.
После съёмок в ущелье Тивийне группа собралась и отправилась за 322 километра на восток вдоль Дороги Тысячи Касбахов к городу Эрфуд. Недалеко от алжирской границы съёмочная группа выбрала участок пустыни, который на экране должен был стать запретным входом в Долину Рабов, где властвовал шейх Амар и его приспешники.
Оружие и декорации в Марокко
Ньюэлл соглашается: «Вольф обладает потрясающей способностью входить в работу. У него прекрасно получаются две вещи: создание масштабной, захватывающей концепции и воплощение этой концепции через мельчайшие детали. У него глаз художника и, так же как и меня, его вдохновляет искусство востока. Помимо этого Вольф провел исследование древней персидской и вообще восточной архитектуры. Мы проводили день за днём, рассматривая фотографии Ирана».
То, что создал Крёгер для «Принца Перси», было не просто съемочными площадками, а настоящими произведениями искусства, от которых захватывало дух у всей съёмочной группы. Это был другой мир, соединяющий в себе историю и фантазию с по-настоящему безграничным воображением. Вместе с Крёгером работали арт-директор Джонатан МакКинстри (Марокко), арт-директор Гарри Фриман (Соединенное Королевство), оформитель площадки Элли Грифф, реквизитор Давид Балфур, специалист по оружию Ричард Хупер, руководители строительных работ Джон Маер (Марокко) и Брайан Нейбур (Соединенное Королевство), и целая армия художников и техников.
Создание волшебного мира в студии
Разительный контраст между суматошным, жарким Марокко и степенной прохладой студии Pinewood Studios стал настоящим шоком для съемочной группы. Выдуманные художниками от начала до конца, но от этого не менее впечатляющие декорации, созданные Вульфом Крегером, разместились в девяти павильонах этой исторической студии в пасторальном городке Айвер Хит в Букингемшире.
Пока съемочная группа работала в Марокко, команда Гари Фримана, британского художника-постановщика, готовила декорации в павильонах. Восточные Врата Аламута, поражающие своей красотой и размахом, заняли почти весь седьмой павильон – стены достигали почти 16 метров в высоту, а пальмы были специально привезены с юга Испании (за ними ухаживал садовник Джон Марсон с подручными).
«Мы хотели создать ощущение нереальности и роскоши. Это должно было быть то место, где хочется верить в чудеса. Спальня Тамины усыпана драгоценными камнями, и неяркое освещение придает ей заколдованный, волшебный блеск». – добавляет он.
В том же павильоне, где были воздвигнуты Дворец Аламута и покои Тамины, разместились Небесные покои – место, где на неприступной скале высоко над городом хранится Клинок Времени. Сам Клинок помещен в причудливо украшенную раку. Деревянные статуи этого ковчега были вырезаны вручную, затем отлиты в гипсе. Эти фигуры и каменные колонны делают ее похожей на храм, что при помощи искусно направленного освещения подчеркнул оператор Джон Сил – лучи света придают Клинку волшебный, неземной вид.
Привезенные образцы и слепки помогли нанести завершающие штрихи при работе над стенами нашей декорации. Самым сложным было укрепить эту конструкцию, чтобы обезопасить каскадеров, так что в каждом элементе стен на самом деле использовано большое количество металла».
Фильм «Принц Персии: Пески времени» ( Prince of Persia: The Sands of Time, 2010 ) – фэнтези Майкла Ньюэлла. Кино основано на игре с аналогичным названием.
Сюжет фильма «Принц Персии: Пески времени»
Аламут пал. Принцесса Тамина ( актриса Джемма Артертон ) отрицает, что в городе есть оружейные кузницы. Тус просит её руки для объединения двух наций. Она соглашается на брак, если увидит кинжал. На праздничном банкете королю дарят одежду с вышивкой, отравленной ядом. Гарсив обвиняет Дастана в убийстве царя, тот сбегает с Таминой. Тус назначен королём и даёт награду на голову предатуля.
Тамина рассказывает Дастану, что боги развязали великую песчаную бурю, чтобы уничтожить человечество. Их тронуло предложением молодой девушки пожертвовать собой ради человечества. Тамина – последний хранитель кинжала.
Дастан понимает, что Низам намерен вернуться в детство, помешать себе спасти Шарамана от нападения льва и вырасти, чтобы стать царём Персии. Дастан спасает людей Амара от атаки ассасина, за что тот будет сопровождать друзей в святилище возле Гиндукуша, где Тамина запечатает кинжал в камне. В святилище их находит Гарсив, которого убивают наёмники, они же воруют кинжал.
Сесо, правая рука Амара, умирает, забирая кинжал для Дастана. Низам убивает Туса и забирает кинжал обратно. Тамина спасает Дастана от гибели и направляется к секретным подземным туннелям под городом, которые ведут к песочным часам. Низама бросает парня и девушку со скалы, Тамина жертвует собой, выпуская руку Дастана.
Принц снимает кинжал с песочных часов, время перематывается назад до момента, как нашёл кинжал. Дастан разоблачает предательство Низама, его убивает Тус. Он предлагает Тамине укрепить узы двух народов браком с Дастаном. Он возвращает девушке кинжал как подарок в честь помолвки.
«Вы только посмотрите на эти спецэффекты, – рокочет Майк Ньюэлл. – Это невероятно!»
Силуэт режиссера вырисовывается посреди маленького темного павильона в Pinewood Studios. Он руководит технической репетицией сцены, которую несколькими часами ранее Джемма Артертон описала нам как «поворотную». Перед ним в маленькой палатке, установленной на приподнятой платформе, жмутся друг к другу Артертон и Джейк Джилленхол. Окружившие платформу члены съемочной группы дергают за тент так, чтобы в кадре создавалось ощущение, будто убежище парочки сотрясает песчаная буря. Это, как выяснилось, и есть те самые «спецэффекты», которые так восхвалял Ньюэлл. Что-то подсказывает нам, что из бюджета в 200 с лишним миллионов долларов на это ушло не так уж много средств…
«Принц Персии: Пески времени» – приоритетный проект для Walt Disney Studios Motion Pictures. Его съемки, занявшие более четырех месяцев, большей частью проходили в горячих марокканских пустынях и горах. В самый разгар съемок было решено отодвинуть дату релиза почти на год (с июня 2009 на май этого года), благодаря чему спецэффекты удалось реализовать с большим размахом. Продюсером выступает Джерри Брукхаймер, и все заинтересованные лица надеются, что зрители примут фильм так же тепло и щедро, как трилогию «Пиратов Карибского моря». Так что нам показалось странным, когда в 2008 году, ветреным ноябрьским днем нас пригласили посмотреть на этот будущий феномен, и мы увидели съемки чего-то… гм… не столь дорогостоящего.
«Нет, Кинжал Времени – это мифический предмет, предмет поклонения, без которого не существовало бы той религии, жрицей которой является принцесса, – восторженно рассказывает он, после чего пускается в подробные объяснения, несколько искажающие наше представление о нем как о важном начальнике съемочной площадки. – Кинжал – это Экскалибур! Король Артур не может стать королем без Экскалибура! Кроме того, это ключ, который открывает огромный сосуд с опасными Песками – и если боги скажут “все, вы нам надоели”, Пески уничтожат весь мир».
И, словно вспомнив в последний момент, Ньюэлл добавляет: «Еще кинжал умеет поворачивать время вспять. Так что когда ты в абсолютно безвыходной ситуации, можешь сказать кому-нибудь: “Быстро! Жми на рубин!”, и тогда будет такое “в-в-зззз”, – имитирует что-то, отдаленно напоминающее звук перематывемой пленки, – и все скажут: “Черт! Мы переместились назад во времени!”»
При всем уважении, сейчас он выглядит как 17-летний гик, а не как 67-летний режиссер, начинавший с постановки серий «Улицы Коронации» в 1966 году и поздно попавший в ряды топовых кинематографистов после фильмов «Четыре свадьбы и одни похороны», «Донни Браско», «Улыбка Моны Лизы» и «Гарри Поттер и Кубок Огня». Но это и к лучшему. Картине только на пользу такое сочетание: твердая рука, острый взгляд, громкий голос (готовы поспорить, мегафон ему никогда не требовался) и почти подростковый энтузиазм по поводу темы фильма. Возможно, именно поэтому Брукхаймер, весьма прозорливый вербовщик талантов, для своего мегабюджетного блокбастера нанял Ньюэлла с его не совсем традиционным подходом.
«Он очень разносторонний режиссер, – тихо и взвешенно говорит Брукхаймер. – Вспомните “Донни Браско”: он умеет и накалять, и взвинчивать атмосферу. А “Гарри Поттер…” свидетельствует о том, что масштабное фэнтези ему тоже по плечу. Съемками он руководит прекрасно, актеры у него всегда на высоте». Сам Ньюэлл понимает, что «Гарри Поттер и Кубок Огня» был своего рода экзаменом; или, как он говорит, «вентилем от крана изобилия. Я доказал, что могу снимать 130 дней подряд без перебоев и не побоюсь освоить бюджет на двести с лишним миллионов долларов. Это, без сомнения, очень важно».
Он показывает нам четыре отрывка из завершенного фильма суммарной продолжительностью в 21 минуту. По «сцене номер 29», в которой Джейк Джилленхол – превосходно чувствующий себя в роли атлета, акробата и головореза в одном лице, – горящим маслом выжигает отряд вражеских бойцов, становится ясно, что режиссер справляется с «жанром Брукхаймера» не хуже Вербински и Тертлтауба. Этих отрывков также вполне достаточно, чтобы забыть все страхи, связанные с игровым прошлым фильма (а он снят по мотивам одноименной игры, созданной Джорданом Мехнером), – хорошими экранизациями игр нас, в конце концов, не балуют. Если, конечно, не считать удачной «Лару Крофт». Ньюэлла, который при знакомстве со сценарием даже и не знал, что берется за адаптацию видеоигры, все это не волнует.
«У нас были предпоказы, мы определили целевую аудиторию, и это не те люди, о которых вы подумали; это вовсе не обязательно поколение геймеров. Фильм, конечно, их интересует, и им он должен понравиться, но вообще мы рассчитываем на более широкий спектр зрителей». За счет чего? «Джейк. Джейка любят все девочки. А для пап, то есть мужчин за тридцать, у нас есть Джемма. Утверждая их на роли, мы брали на себя серьезные риски. Они тащат на своих плечах огромный бюджет. Но зрители их любят, и это просто замечательно. Это значит, что я все делал правильно».
«Именно комедийная часть доставляет мне больше всего удовольствия, – признается он. – И она же мне кажется самой тяжелой. Быть серьезным – это как нечего делать. А вот найти в ситуации что-то забавное – куда сложнее. А мне кажется, актеру надо всегда стремиться к более сложным вещам».
Джемме Артертон, судя по всему, комедия дается легче. «Мы и так постоянно подшучиваем друг над другом, просто как Джейк и Джемма. Так что это, в каком-то смысле, передается персонажам, все наши подколки и издевки»… Какие, например? «О, Боже! Если я вам проболтаюсь, Джейк мне выскажет потом! Но это правда замечательно. Кроме того, нам же нужно играть романтику»… Она делает паузу и говорит уже серьезнее: «Это ведь не просто экшн, не просто приключенческий фильм. В нем много серьезного подтекста, который не ограничивается романтической линией. Так что когда нужно играть что-то подобное, мы отлично справляемся. Многие аспекты наших отношений нам в этом помогают».
«Я не в курсе, – пожимает плечами Ньюэлл. – Насколько я знаю… Точнее, как мне кажется, сценарий сиквела они сейчас не пишут. Все сейчас заняты четвертой частью “Пиратов…” и еще парой крупных проектов; вроде бы ведутся работы – уже целую вечность – над “Одиноким рейнджером”, в общем, все это потихоньку продвигается. Я уверен, что у ребят, которые написали финальную версию сценария (Даг Миро и Карло Бернар – EMPIRE), есть какие-то идеи, и что Джорди – мой любимый Джордан Мехнер, создатель игры и автор чернового варианта сценария, – тоже над чем-то размышляет. Но я не думаю, что дело зашло дальше этого. Так что наверняка утверждать ничего не могу. Я и в этом-то могу ошибаться».
И он действительно ошибается, как мы выясняем из разговора с Брукхаймером несколько недель спустя, во время перерыва между съемками «Ученика чародея» – его нового большого проекта, назначенного на лето 2010 года. «Мы подождем, пока выйдет фильм, посмотрим, как его примет аудитория и будут ли у Disney средства на продолжение. Поверьте, никто не думал про вторых “Пиратов…”, когда выходили первые!» Но, конечно же, он видит в «Принце Персии…» потенциал для продолжения?
«Знаете, тут никогда не угадаешь, – вздыхает он. – До премьеры я всегда беспокоюсь о своих фильмах. Заранее ведь не поймешь, станут ли они хитами. Я всегда надеюсь на лучшее и готовлюсь к худшему, такая уж у меня натура».
Нельзя сказать, чтобы Ньюэлл затаил дыхание в ожидании решения продюсера. В то время, как происходит наш разговор, он «присматривается» к сценарию об отравлении Александра Литвиненко («Он был маленьким винтиком в огромном и малопонятном механизме») и обдумывает экранизацию детского фэнтези Джона Мэйсфилда «Ящик наслаждений». Кроме того, говорит он, всегда могут внезапно предложить что-нибудь еще. Он не кажется человеком, завязанным на съемку целой трилогии. Однако Ньюэлл признается, что «пожалуй, огорчится», если его не позовут обратно в (доисламскую!) Персию. В конце концов, несмотря на тяжелые съемки, он там здорово повеселился. И хочет, чтобы повеселились мы.
«А что это тогда, если не развлечение? – размышляет он над своим первым опытом в “жанре Брукхаймера”. – Но чтобы сделать развлекательный фильм, нужно придать ему многогранности: в нем должны быть опасность, безрассудство, романтика, комедия, – это широкий и бурный поток. Который в то же время не должен быть механистичным. Я думаю, мы справились с этой задачей». Его лицо сияет: «Тут вам и хлеб, и зрелища!»
История фильма «Принц Персии: Пески времени» разворачивается в средневековой Персии — могущественный король и его сын захватывают дворец Махараджи, пленяют его дочку и разживаются парочкой артефактов: Кинжалом Времени и Огромными Песочными Часами — эти вещицы позволяют стать их обладателю практически бессмертным богом. Сумятицу вносит Дьявольский Визирь, испытывающий проблемы со здоровьем, отчего вечная жизнь пришлась бы ему весьма кстати. Злодей уговаривает Принца освободить Пески Времени, которые превращают всех в ужасных демонов, — только Визирь, Принц и Принцесса Фара остаются прежними, причем последние двое вынуждены объединить усилия, чтобы преодолеть семь кругов ада, победить злодея и вернуть жизнь в привычную колею, если это возможно…
О СЪЕМОЧНЫХ ПЛОЩАДКАХ БЕРИ ПОВЫШЕ — Первая съемочная площадка фильма «Принц Персии: Пески времени» находилась на высоте 8200 метров над уровнем моря, в горной деревушке Oukaimden, на отроге Атласских Гор, окруженной поселениями берберов. Для того чтобы приступить к работе, актерам и съемочной группе понадобилось некоторое время на акклиматизацию. ПЕСКИ ВРЕМЕНИ, ВОИСТИНУ − Съемочной группе довелось несколько раз бороться с жестокими песчаными бурями. ПЕРЕГРЕВ − Температура в Марокко редко опускалась ниже +35°С. На территории лицея Lycee Hassan II в Марракеше был установлен огромный, размером с футбольное поле, тент с кондиционерами. Здесь костюмеры и гримеры работали над внешностью актеров массовки. Отдельный тент пришлось поставить для стирки и сушки костюмов. В последний день съемок в Марракеше температура перевалила за +50°С – снимали в песчаных дюнах Мерзуга. По официальному заявлению координатора съемок в Марокко Грегора Мово, во время съемок «Принца Персии» кинематографисты осушили 1.114.894 бутылки с водой.
БЕЗОПАСНОСТЬ − Во время съемок в Марокко нередки были объявления в духе «ПОЖАЛУЙСТА, РАБОТАЯ НА ПЛОЩАДКЕ, НЕ ТРОГАЙТЕ СТРАУСОВ» или «ОСТОРОЖНО! НА КАМНЯХ И ПОД НИМИ МОГУТ ПРЯТАТЬСЯ ЗМЕИ И СКОРПИОНЫ. БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ». ЦЕЛАЯ ДЕРЕВНЯ − Съемочная группа в Марокко состояла из 1350 человек, включая закадровую команду, актеров. Больше половины, 800 человек, представляли местное население. С учетом 500 человек, которые работали над фильмом в процессе монтажно-тонировочного периода, общая численность съемочной группы составила 1850 человек. ЗМЕИНЫЙ ДРУГ – Для того, чтобы очистить место съемок от змей и скорпионов, был нанят местный профессионал. Его легко можно было заметить по майке с забавной надписью: «Змеиный друг». МЕСТНЫЕ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ − Рынок Nasaf и городские ворота были построены вплотную к охраняемому UNESCO памятнику мировой архитектуры − брошенному городу Ait Ben Haddou. Оригинальные постройки кинематографисты обходили стороной. ДЕТАЛИ РАЗНЫЕ КИНЖАЛЫ − Для съемок было создано около 20 различных моделей Кинжала, в котором были заключены Пески Времени. Начиная с «геройской» версии, выкованной из настоящего металла, и до резиновой бутафории, которая использовалась для съемок трюковых сцен.
СТРАУСИНЫЕ ЗАБЕГИ И РОМАНЫ − Помимо «Принца Персии», представители студии Disney уже снимали страусиные бега, в 1960 году − в картине «Швейцарская семья Робинзонов». Сцена из фильма «Принц Персии: Пески Времени», в которой шейх Амар в исполнении Альфреда Молины целует своего любимого страуса в шею, была полной импровизацией. «Я был убежден, что либо птица выклюет мне глаз, либо у нас получится весьма забавный эпизод», − вспоминает актер. НАЗАД К ИСТОКАМ − Консультантом по паркуру на съемочной площадке стал француз Давид Белль, который, собственно, и является изобретателем этого вида спорта. СЧАСТЛИВОЕ ЧИСЛО − Экстерьер города Аламут был выстроен вокруг древней 700-летней стены в деревне Таммаслот, в 20 километрах на юго-запад от Марракеша. Для строительства художнику-постановщику Вольфу Крюгеру потребовалось около 48 километров труб для возведения строительных лесов и 400 тонн гипса. В строительство было вовлечено 350 человек. Красочные фрески и панно, которые украшали съемочную площадку, рисовались в течение 7 недель. Макет Восточных ворот Аламута был построен под управлением Вольфа Крюгера в павильоне №7 на Pinewood Studios в Лондоне. Для постройки потребовалось 3000 деревянных брусов 2,4х1х2 метра, 21 метр досок 7,5х2,5 сантиметра и 40 тонн гипса для облицовки. Работа над воротами заняла около 14 недель.
ГАРДЕРОБ КОЛИЧЕСТВО КОСТЮМОВ − Для съемок было сшито более 7000 костюмов. Костюмер Пенни Роуз, тем самым, побила свой собственный рекорд – это число превышало даже количество костюмов, над которыми она работала для фильмов «Пираты Карибского моря».
СЕКРЕТЫ СТАРЕНИЯ − Лоскутное одеяние Альфреда Молины, который играет шейха Амара, было сшито из фрагментов многочисленных покрывал с индийскими рисунками. Эффект потертости, открывавший взгляду многослойность материала, достигался путем втирания в ткань сырной стружки. Другие костюмы «старились» более варварским методом – они проходили обработку в бетономешалке, наполненной камнями. МНОГОНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОСТЮМЫ − Ткань для костюмов Пенни Роуз покупала в местных марокканских магазинчиках. Поэтому можно сказать, что костюмы сотканы из тканей производства Индии, Таиланда, Италии, Франции, Малайзии, Китая, Великобритании и, разумеется, Марокко.
НОВЫЙ КОСТЮМ ДЛЯ ДЯДЮШКИ − Чаще всего в фильме переодеваться приходилось вовсе не очаровательной Джемме Артертон в образе принцессы Тамины, как может показаться зрителю. По количеству переодеваний ее обошел дядя Принца Дастана, Назим, которого играет сэр Бен Кингсли.
