Как играется и живется в Сургуте самому высокому человеку России — баскетболисту Павлу Подкользину
Читать «Новости Югры» в
Павел Подкользин родом из Новосибирска. В свои 33 года он уже успел поработать в Европе и в Америке, в сильнейшей лиге планеты — NBA. В этом сезоне опытнейший спортсмен усилил ряды сургутского баскетбольного клуба «Университет-Югра».
Павел официально признан самым высоким человеком России. Его рост 226 см, а размер ноги 52. Журналисты «Сургутской трибуны» встретились с сибирским великаном, расспросили о работе в новом клубе и жизни в крупнейшем городе региона.
За что большой человек уважает сургутян, почему предпочитает не ходить по местным моллам, и как ему удается быть незаметным за пределами спортивной площадки — об этом в интервью «СТ».
Павел, вы в российском баскетболе давно. Почему именно в этом сезоне надели майку сургутских «студентов»?
— В Сургут меня приглашали еще в прошлом году, но тогда не решился переходить. А когда получил серьезную травму, то сам попросился в клуб. Я давно знаком с главным тренером Сергеем Степановичем Ольховым. От других игроков слышал о нем много хороших отзывов. Его уважают. Мне еще Никола Лепоевич (капитан БК «Университет-Югра») говорил, что здесь, в Сургуте, ценят центровых, дают шанс раскрыться и создают условия, чтобы спортсмен мог нормально работать. В первой половине сезона было много выездных матчей. Не все удается, но мы работаем. Мне самому нужно сейчас по-новому тренироваться. Много времени потратил на восстановление после травм, и сейчас изменил взгляд на систему тренировок, на свою работу.
Ожидания, сформированные по рассказам коллег, оправдались?
Вам всем есть чем поделиться с молодыми игроками, наставляете их?
— Я сам прошел такую школу, где было принято друг другу подсказывать, несмотря на возраст. И в Сургуте то же самое. Младшие ребята могут запросто дать совет старшим. Это коммуникабельность, она в игровых видах спорта должна присутствовать обязательно. Общаясь, обмениваясь опытом, мы становимся сплоченным коллективом.
К методам работы самого эмоционального тренера суперлиги Сергея Ольхова привыкли?
— Сергей Степанович просто бомбический мужик (улыбается). Он может повысить голос, но то, как он любит баскетбол, как уважает коллектив и, что для меня особо важно, центровых игроков, — просто поражает. Признаюсь, многие годы считал его нестандартным тренером и даже в каких-то моментах опасался. Но если бы узнал раньше, как он хорошо относится к игрокам, с каким пониманием дела работает, то, мне кажется, я бы хотел у него отыграть всю свою карьеру. На его эмоциональность давно не обращаю внимания. Я попал в профессиональный баскетбол в 13 лет, моим первым учителем был заслуженный тренер России Виталий Федорович Уткин. Я уже 20 лет в этом спорте, так что меня уже ничем не удивишь.
С 13 лет в профессиональном баскетболе. Уникальные генетические данные помогли становлению карьеры?
— Отчасти, конечно, генетика сыграла свое дело. В 13 лет я уже был ростом 198 сантиметров. В молодежной лиге, и даже после трех сезонов в Италии, старался быть лидером. И до сих пор, когда мне доверяют, меня это стимулирует. Но я лидер такой, который хочет помогать другим и на площадке, и за ее пределами. Я открытый человек, и мне нравится общаться с ребятами, проявлять свою поддержку. В Сургуте у меня есть эта возможность, я благодарен всем членам клуба. Надеюсь, что моя помощь поможет реализовать команде все поставленные на этот сезон цели.
Кроме того, что вы опытнейший баскетболист, в России вас знают еще и как самого высокого человека. Не устали от постоянного внимания?
— Конечно, меня трудно не заметить. Люди, как правило, смотрят, перешептываются иногда просят сделать фото. Но это не только в Сургуте или в моем родном Новосибирске. Есть воспитанные люди, которые стараются лишний раз не лезть. Есть и такие, которые вообще не обращают внимания, мол, ну высокий и высокий. Но процентов 80–90 шокированы. Я уже так привык, что вообще не реагирую.
Я не хожу по торговым центрам. Я жил в Америке и Европе, и там каких только моллов не перевидал. Мне абсолютно ничего не надо. Многие спрашивают, где я одеваюсь. Знаете, я так много вещей в Америке приобрел, что половину из них за десять лет еще ни разу не надевал. Вывозил вещи на родину целыми коробками. Плюс, как и все спортсмены, я в основном в клубной форме хожу. Хотя у меня даже штук пять классических костюмов есть и туфли. Еще часто меня спрашивают про обувь. В Америке у меня был контракт с «Адидасом», поэтому до сих пор в распоряжении порядка 40 пар кроссовок. Я под них дома отдельный шкаф держу. В общем, никаких проблем с подбором гардероба не испытываю.
А что с транспортом? Многие волейболисты и баскетболисты под два метра сетуют на тесные самолеты и автобусы…
— Я передвигаюсь на своей личной машине или на такси. Это не по тому, что «зажрался», как говорят в России, а потому что мне действительно так проще. Представьте как бы я корячился в общественном транспорте. Мне часто говорят: «Паша, ты такой большой, но тебя не видно». А я отвечаю: «Да, я невидимый». И мне так очень комфортно.
— Кое-кто из партнеров жаловался, что даже на тренировках вы бьетесь слишком жестко – «железобетонно» разводите руки, прикрывая подходы к щиту. И атакующие получают синяки и шишки…
— ( Подумав ). Я привык одинаково строго играть в матчах и на тренировках. Да и извинений у меня никто не просил.
— Приехав на турнир, вы поселились отдельно от команды. Не смогли найти кровать под свой рост?!
— Жена все время ездит с вами?
— Катя никогда не была спортсменкой. И потому атмосфера сборов ей непривычна. Но жена все равно ездит со мной. Может, потому, что знает, как дорога мне и как я без нее скучаю…
— Вернемся к теме сборной. Вы знаете, что к вам уже приглядывается главный тренер взрослой команды Сергей Бабков?!
— Я видел его на тренировках «молодежки». Но погодите, вначале нам надо выиграть молодежный чемпионат Европы. И пока все мои мысли только об этом.
* Павел ПОДКОЛЬЗИН родился 15 января 1985 года в Новосибирске.
* Центровой клуба НБА «Даллас Маверикс» и молодежной сборной России.
В середине 2000-х с этим парнем связывались колоссальные надежды. Скауты НБА прочили ему №5 на драфте (в итоге Подкользин был выбран «Ютой» 21-м по счету и тут же обменян в «Даллас»). А после возвращения из-за океана, где у самого высокого в истории российского баскетболиста не сложилось (6 матчей, 4 очка, 9 подборов за два сезона), в ожесточенную схватку за Подкользина ввязались «Химки» и московское «Динамо». Эх, как недавно и в то же время давно это было…
В отличие от большинства баскетбольных великанов (таких, как Мануте Бол, который превосходил Подкользина на 5 сантиметров), нынешний центровой «Новосибирска» никогда не выглядел так, будто готов переломиться от малейшего столкновения. Над его физподготовкой еще до НБА прилично поработали в итальянском «Варезе», где Павел оказался в возрасте 17 лет. И из Америки он ехал на родину настоящим богатырем – 138 кг живого веса, косая сажень в плечах. Увы, этого все равно не хватило, чтобы закрепиться в «Химках».
Подвело здоровье, а именно традиционная для людей такого роста подверженность травмам коленей и голеностопов. В итоге с элитой российского баскетбола Подкользин попрощался еще в 2007-м. И с тех пор прочно обосновался в Сибири, следуя кредо «игровое время важнее денег», что по-человечески не может не вызывать уважения. За «Новосибирск» он сейчас действительно играет помногу. В суперлиге-2012/13 проводил на площадке 18,5 минуты за матч, делая 7,8 подбора и набирая 14,3 очка при 66-процентной реализации бросков с игры и 71-процентной – штрафных.
Кто знает, может, Подкользин еще и вернется в по-настоящему большой баскетбол. Сам гигант этого вовсе не исключает.
В НОВОСИБИРСКЕ МЕНЯ ВСЕ УСТРАИВАЕТ
– С каким настроением готовитесь к очередному сезону? – спрашиваю центрового «Новосибирска».
– С великолепным! Как следует отдохнул – чуть больше месяца. И, если честно, во время отпуска уже успел соскучиться по самой лучшей игре с мячом. Скоро еду с клубом на сборы в Литву и Хорватию… Планы у «Новосибирска» амбициозные. Сменился тренер, добавились два хороших новичка. Есть перспектива побороться за попадание в Единую лигу ВТБ – тем более что уже через год – два в Новосибирске будет построена новая арена.
– Довольны, что играете за команду родного города? Или все-таки хотелось бы выступать в соревновании рангом выше?
– Меня эта ситуация не напрягает. Везде есть свои плюсы и минусы. Конечно, не отказался бы играть в Евролиге или даже каком-нибудь заграничном чемпионате. Зато в «Новосибирске» я получаю стабильное игровое время. Порой приходится проводить на площадке 25 минут, а то и полчаса! Да, здесь нет таких денег, какие платят в ЦСКА. Но зато и на скамейке запасных сидеть не приходится…
Пожалуй, только в Новосибирске я понял, что значит по-настоящему играть в баскетбол. Не от случая к случаю, а полноценно, демонстрируя все свои навыки. От этого получаю удовольствие.
– Новосибирск – спортивный город. Местный волейбольный «Локомотив» в марте выиграл Лигу чемпионов. А на баскетбол много болельщиков ходит?
– Конечно, меньше, чем на волейбол или хоккей. Тем не менее нашу команду любят. Составлена она исключительно из российских игроков, и у фанов даже есть свои любимчики…
– Рискну предположить, что один из них – это вы.
– Мне об этом трудно судить. Да, во время матчей болельщики поют песни, скандируют персональные кричалки в честь игроков. И в мою – тоже. Но что именно они кричат, в пылу борьбы разобрать сложно. Да и отвлекаться нельзя.
– А вы другими видами спорта заниматься не пробовали? Волейбол ведь тоже – для гигантов. Да и в хоккее габаритные парни всегда были в цене.
– Волейболом действительно год занимался. Но, что называется, не поперло. А вот баскетболом как-то сразу проникся. В секцию пришел лет в 13 – и уже через год понял, что свяжу с этим видом спорта жизнь.
– Сверху впервые в каком возрасте забили?
– Лет в 14, наверное. Ну или в 14 с половиной.
ВЕЛИКАН ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОДВИЖНЫМ
– В современной НБА фактически нет сильных центровых ростом выше 215 сантиметров. Игра поменялась, стала более мобильной? Время великанов ушло?
– Баскетбол действительно изменился. Многие тренеры предпочитают играть «маленькими» составами, максимально быстро перемещая мяч от кольца к кольцу. С другой стороны, высокие игроки все равно пока «не вымерли». Просто любому крупному парню надо как можно больше работать над собой. Особенно – над подвижностью.
На самом деле, есть великаны и в Европе, и даже в суперлиге. Могу назвать Александа Рындина из сургутского «Университета» (рост 225 см. – Прим. «СЭ»), Диму Поносова из барнаульского «Алтай-Баскета» (222 см).
– За 6 матчей в НБА кто из оппонентов доставил вам больше всего проблем? Яо Мин?
– Против него, к сожалению, в официальных матчах сыграть не довелось. Меня ведь в «Далласе» на площадку почти не выпускали. Но, знаете, сложнее всего противостоять не таким же высоким, как я, центровым, а более мобильным, с броском. Поэтому лучший игрок передней линии из числа тех, с кем я пересекался, – мой экс-одноклубник по «Маверикс» Дирк Новицки. Он – вне конкуренции.
– Сильно вам в НБА мешало правило «3 секунд» в защите?
– Мешало, конечно. В Америке все заточено под то, чтобы баскетболисты как можно чаще играли один на один. Больше обыгрышей, больше красивых эпизодов, больше бросков сверху. В защите тренеры пытаются искать какие-то лазейки. Но правило «3 секунд» существенно ограничивает возможности подстраховки.
ИНОСТРАНЦУ В ШТАТАХ ПРОБИТЬСЯ ТРУДНО
– В чем принципиальное отличие североамериканского баскетбола от европейского?
– В организации. Конечно, финансовые возможности ЦСКА или «Химок» тоже позволяют этим командам, например, летать чартерами. Но все-таки до уровня НБА им далеко. Ну и очень важный момент – то, как в Штатах раскручивают доморощенных звезд. Иностранцу, если он не мегазвезда, пробиться трудно. Возьмите, к примеру, Дарко Миличича (рост 213 см. – Прим. «СЭ»). Серб был задрафтован под общим вторым номером, но в НБА нигде так толком и не заиграл. Если тренер на тебя не делает ставку, то ловить нечего. Какой смысл просиживать штаны на скамейке, пусть даже в клубе НБА, когда тебе 20 с чем-то лет? Грег Оден (рост – 215 см, первый номер драфта-2007, приостановивший в 2012 году карьеру из-за травм. – Прим. «СЭ») до сих пор мучается, вроде бы хочет попасть в «Майами» – а зачем?
И еще: на мой взгляд, если тренер с головой, то он должен понимать, что человек ростом за 2.20 при всем желании не может передвигаться со скоростью разыгрывающего или защитника… Но понимают это не все. Сужу по личному опыту.
– Когда вы впервые приехали в НБА, местные скауты как раз отмечали у вас уникальную для таких габаритов подвижность…
– Понятно, что в 20 лет ты будешь двигаться лучше, чем когда бы то ни было. Да и вес у меня тогда был поменьше, чем 130 кг. С другой стороны, с годами приходит опыт. Уже не обязательно так много бегать и прыгать, как в молодости. Можно читать игру и оказываться в нужном месте в нужное время. Именно так сейчас действуют Джуан Ховард и Курт Томас (40-летние центровые, оба в сезоне-2012/13 все еще выступали в НБА, причем Ховард стал чемпионом в составе «Майами». – Прим. «СЭ»).
– А помогает ли вам на площадке образование психолога? В настрое на матчи, контроле эмоций? И собираетесь ли использовать эти знания по окончании карьеры? Например, на тренерском поприще.
– Об этом пока не думал – хочется еще несколько лет побегать. Но если задуматься, то почему бы и нет, особенно если всю жизнь посвятил баскетболу и хорошо в нем разбираешься. Уже сейчас некоторые юные одноклубники прислушиваются к каким-то моим советам.
– Главный бич больших спортсменов – травмы. Есть какие-то секреты, как снизить риск их получения?
– Многое здесь зависит от удачи. Ну и, конечно, от объема работы, проделанной в зале и тренажерке. Чем лучше ты готов – тем меньше вероятность повреждения.
Павел Подкользин: «Много лет я провел на площадке, радуясь игре, радуясь жизни. И ни капли ни о чем не жалею»
Павел Подкользин, один из самых колоритных игроков Суперлиги, в интервью нашему блогу спорит со стереотипами о себе, вспоминает трудности, с которыми столкнулся в НБА, желает успехов Артему Клименко и признается, что не жалеет о том, как проходит его карьера.
— Вы один из самых высоких людей в России. Наверняка часто приходится сталкиваться с различными проблемами в быту…
– На самом деле, я их уже и не замечаю. Как я рос – так эти проблемы и появлялись. Сейчас я с ними уже свыкся.
— Как чаще всего реагируют люди, встречая вас?
– У нас какая может быть реакция. Смех дебильный… Я сам стараюсь реагировать на окружающих адекватно. Если человек нормальный, адекватный – то он и на площадке, и в жизни на тебя будет реагировать адекватно. Конечно, я замечаю их реакцию. Это тоже приходит с возрастом: когда я был моложе – реагировал агрессивнее, сейчас более спокойно.
— Сфотографироваться просят?
– Если есть настроение – могу и сфотаться. Если нет – «извините, как-нибудь в другой раз». Кто-то подходит: «Извините, Павел, мы ваши фанаты, и у нас давно была мечта с вами сфотографироваться… Мы понимаем, что вас уже все достали, но уделите, пожалуйста, нам две-три секунды…». Как не пойти этим людям навстречу. Они пожмут тебе руку, пожелают удачи, счастья и здоровья, будут потом следить за твоими выступлениями и радоваться за тебя.
— Вы жили в Италии и США, там люди в этом отношении как-то отличаются?
– Конечно. Во всех странах менталитет же разный. В Америке половине народа наплевать, что ты такой высокий. Они знают, что ты баскетболист, и встречая, также хотят с тобой сфотографироваться, но у всех хватает и своих проблем. В этом отношении там проще и спокойнее, чем в России. Но людей тоже ведь можно понять. Я порой ставлю себя на их место и думаю, как я сам бы отреагировал. Многое зависит и от воспитания. Кто хорошо воспитан – скажет: «Молчи, просто смотри и радуйся…». А кто-то реагирует по-дебильному. В общем, это все – стечение жизненных обстоятельств. Есть же люди, которые еще выше. Я в «Далласе», например, играл с Шоном Брэдли (его рост – 229 см – при. авт.). И реагируют ведь не только на высоких. На полных, например, тоже.
— А в бытовом плане заграницей было проще?
– Да нет… Не привилось еще в мире делать двери по стандарту 220 сантиметров. Если бы средний рост человека был 210, тогда, может, двери и делали бы 215… И лифты такие же… А когда средний рост, наверное, 175-180 – приходится подстраиваться…
— Во время матчей, тем более в Суперлиге, где залы не такие большие, часто слышите, что кричат болельщики?
– Когда ты проигрываешь 20 очков и понимаешь, что все, игру не вытащить, а люди с трибун тебе кричат: «Аааа, ты такой-то…» – можно просто им улыбнуться. А когда ты приходишь в свой зал, и тебе свои же болельщики кричат: «Мимо. » – на это можно отреагировать и по-другому.
— А чье мнение, чья оценка для вас важны?
– Только свое. Как ты себя поставишь, как ты себя настроишь – так и будешь играть. А кто там что про тебя говорит, что пишут СМИ или говорят тренеры или болельщики… Первое чему учат в Америке: не обращать внимания ни на что. Там настолько насыщенная спортивная жизнь, что про тебя могут сказать одно, а еще десять человек добавят отсебятину – и получится совершенно другой смысл. Что, собственно, и происходит в моей жизни. Все, кто меня знают, говорят: «Слушай, про тебя говорили, что ты совершенно бешеный, безбашенный, а ты абсолютно адекватный человек». Так людям же сначала нужно пообщаться со мной, посмотреть мне в глаза, заглянуть в душу, а уже потом что-то про меня говорить. Вообще, вернувшись в Россию, я стал реальнее смотреть на наш баскетбол, наше судейство и всю нашу жизнь. Нервные клетки, как говорится, не восстанавливаются. А что-то кричать, кому-то доказывать – поверьте, это может пройти впустую.
— При этом про вас и вашу карьеру есть несколько устойчивых стереотипов…
– Ну да… Что я лентяй и не хотел работать… Что нужно было оставаться в Америке…
— Например, что в НБА вы попали только лишь благодаря работе своих агентов…
– Это личное мнение тех людей, играют они в баскетбол или нет, которые любят поговорить за спинами игроков, даже своих друзей. Когда я это читаю или мне это рассказывают – мне становится смешно от этих людей. И меня это ни капли не задевает. Понимаете, каждый человек в этой жизни принимает ту позицию, которую он хочет принять, а не ту, которую ему должны втюхать в голову.
В Америку я попал не благодаря агентам – конечно, они работали, это ведь их работа – а благодаря своей работе. Если бы я не трудился – я бы вообще в баскетбол не играл. А стоило мне или не стоило там оставаться – пусть те, кто это говорят, смотрят за своей жизнью, остальные сами разберутся, что и как им делать. То, что я уехал из Америки – об этом я нисколько не жалею. С двадцати до двадцати двух лет я просидел на скамейке и бегал только на беговой дорожке – а мне хотелось играть. И сколько я играл в России – я ни года не просидел, я постоянно был на площадке, постоянно наслаждался игрой. Для меня это самое важное.
— Но, например, Тимофей Мозгов, в прошлом сезоне не имевший постоянной игровой практики, посвятил лето дополнительной работе и отвоевал себе место в составе…
– Очень многое ведь еще зависит от тренера. Как правило, тренера в США «тянут» американцев.
— А что вообще больше всего потрясло в НБА?
– Организованность и тренерский подход – в команде минимум семь разных тренеров. И, естественно, политика… Политика – она везде… И в спорте она тоже есть. Просто люди, которые не крутились в этой кухне, этого не понимают.
— Что лично для вас при переезде в НБА было сложнее всего?
– Может быть, стоило еще поиграть в Италии. В НБА, скорее всего, я приехал рано. Игроки, которые «разыгрываются» в Европе, делают правильно. В Америке ведь абсолютно другая игра, она на сто процентов перевернутая с Европой. Вообще все по-другому. Чего стоит только защита в трехсекундной зоне: постоишь лишнего – получишь технический…
— Привыкнуть к этому было тяжело?
– Вообще ко всей системе тяжело было привыкать. Если в Италии у нас было десять комбинаций, то в США – десять, но из каждой комбинации выходят еще десять вариантов… То есть минимум сто-сто пятьдесят комбинаций в нападении и двадцать в защите. Но со временем, конечно, это все учится.
— Два года, проведенные в «Далласе», часто вспоминаете?
– Вспоминаю, но могу сказать, что они прошли словно в тумане. У меня там была еще и операция на гипофиз… Что бы я сделал – так это поехал туда никак не в двадцать лет. Минимум в двадцать пять, разыгравшись, став более крепким в голове и физически. А то, что так получилось – это потому, что я сам этого очень сильно хотел. Я мечтал об НБА, спал с этим.
— С кем-то из тех, с кем играли или встречались в США, сейчас общаетесь?
– Да, в большей степени с теми, кого вижу в Европе. Например, в Самаре играет Аарон Майлз, с которым мы вместе играли в Летней лиге в Далласе и в D-лиге за «Fort Worth Flyers». Или Кит Лэнгфорд, который сейчас играет в Италии, или Попс Менса-Бонсу, с которым мы также вместе играли… Очень много игроков, с которыми постоянно видишься, общаешься, и это очень приятно. Даже Алексей Печеров – мы хоть и не играли вместе, но очень хорошие друзья, и я был очень рад его видеть в Самаре.
— Вернемся к стереотипам. Один из них – что вы, мягко говоря, не утруждаете себя на тренировках…
– Пусть люди, которые это говорят, посмотрят на себя с другой стороны. Каждого обсуждать-то может любой, но это не мужское дело. А обсуждают-то в основном мужики… Какое тебе дело, какой я. Ты посмотри на себя… Если тебе не нравится смотреть на этого игрока – вообще не приходи на баскетбол. У баскетболистов есть и хорошие болельщики, есть и негативные. Так ведь и в повседневной жизни: есть друзья, которые тебя любят, а есть те, которые тебя за спиной засирают… Это личное мнение каждого. Критика никуда от нас не уходила и никуда не уйдет. Это касается не только спортсменов, но и обычных людей. Просто на кого-то она падает больше, на кого-то меньше. Если ты считаешь, что кто-то такой – пожалуйста, считай, это твое личное дело.
— Вернувшись из США, в России вы не закрепились ни в «Химках», ни в «Нижнем Новгороде». Почему?
– В жизни бывают стечения обстоятельств. И там было именно стечение обстоятельств. Нужно доверие тренера – это раз. Во-вторых, нужен тренер, который тебя поймет. Вернемся к политике – это три. Вот три ключевых критерия.
В «Нижнем Новгороде» очень хорошо отработал предсезонку. Хочу заметить, что это не оправдание, но я очень часто и сильно подворачивал правый голеностоп, он у меня вообще весь раздолбанный. Нужно было поставить всего пять уколов, чтобы дать смазку между костями – и я смог бы продолжать играть. Но в клубе посчитали, что я начал халявить… Что ж, посчитали и посчитали, все, что ни делается – все к лучшему…
— В разгар нынешнего сезона сы неожиданно покинули родной для себя Новосибирск. И тоже всплывала версия, что Вы не устроили руководство своим отношением к делу…
– В России очень большая проблема – свои, «родные» игроки в командах. Посмотрите, считанные игроки играют в командах своего родного города. Почему? Не хочу говорить за другие города, скажу за Новосибирск. Руководство посчитало, что я недостаточно сильно проявляю себе в команде даже не лидерскими качествами, а эмоциональными. Как сказал главный тренер «Новосибирска»: он должен не то чтобы руководствоваться своими эмоциями, а быть вместе с командой. Ну не хотят они видеть, чтобы за клуб выступал «свой» игрок… Скорее всего, мне стоило еще в межсезонье переехать в другой клуб, так как уже тогда генеральный менеджер «Новосибирска» не хотел видеть меня в команде. Когда ты приезжаешь в другие клубы, не из своего города, к тебе там относятся по-другому: тебя знают, тебя уважают, на тебя ходят… Не знаю, как это назвать, закон подлости, что ли… Я не понимаю, почему так происходит.
— Почему выбрали именно Барнаул? Вы же сами в интервью говорили, что Новосибирск против Барнаула – это дерби…
– Не играю за свой клуб – буду играть против него, буду наказывать. К тому же, оставалось три с половиной месяца до конца чемпионата, не ехать же мне куда-то… Близко к дому, два часа на машине, сел – приехал…
— И одну из первых игр за «АлтайБаскет» вы провели как раз против «Новосибирска», и провели очень неплохо…
– Я отыграл свои 15 минут, набрал свои 15 очков, мы выиграли – я доволен. Все сложилось достаточно хорошо, и меня это безумно радовало. У меня тогда настрой был, наверное, один из лучших в моей карьере.
— В нынешнем сезоне осталось провести несколько матчей. Что дальше? Уже планировали, где продолжите карьеру?
– Не люблю загадывать наперед, люблю жить сегодняшним днем. Никогда не загадываю. У меня всегда так: если что-то загадал – по-любому все пойдет наперекосяк. Пока играю в Барнауле, сезон закончится – будем смотреть и думать…
— Многие прочат карьеру в НБА выступающему за «Автодор» Артему Клименко. Что бы вы могли ему посоветовать, исходя из собственного опыта?
– Мое мнение – Владимир Родионов пытается Клименко туда «толкнуть», чтобы получить какие-то очередные деньги. Мне бы хотелось ему сказать и пожелать, чтобы он не торопился в НБА. Он еще очень молод, пусть его лучше продадут в какой-нибудь другой клуб, где с ним будут работать, сделают его физически крепким, голова-то у него вроде есть. Клименко будет сложно попасть на драфт и быть там выбранным, играя в Суперлиге. Но я, конечно, от души желаю ему удачи, и если ему удастся попасть в НБА – буду за него болеть. Я вообще болею и переживаю за тех игроков, с кем я играю или против кого я играю. Я достаточно дружелюбный человек.
— Три года назад в одном из интервью вы сказали: «баскетбол для меня – это и профессия, и хобби, и увлечение, и удовольствие». Сейчас что-то изменилось?
– То же самое. Приходя на тренировку и на игру, ты должен быть раскованным, иметь светлую голову, быть настроенным и в то же время расслабленным. Пока ты играешь, ты должен наслаждаться этой жизнью. Так что с этими своими словами я и сейчас полностью согласен.
— В прошлом сезоне в одном из матчей вы забили трехочковый, что вызвало интересную реакцию со стороны Дмитрия Головина, знакомого вам по «Нижнему Новгороду». Он написал, что теперь мир никогда не будет прежним…
– А я могу бить трехочковые. Просто мне это удется раз десять за сезон. А уж забил я или не забил… Кто меня недооценивает – это их заботы и проблемы. Я играю, как могу. Могу пробить, могу из-под кольца бросить, могу пас отдать… Я коммуникабельный игрок в этом отношении. Никогда в жизни не тянул одеяло на себя, и мне нравится отдать хорошую передачу, чтобы с нее забили. Баскетбол ведь командная игра, выигрывает команда, а один игрок не может выиграть.
— Оглядываясь назад, что в своей карьере вы бы изменили?
– Повторюсь, может быть, я попозже уехал бы в Америку. А так… Все не так уж и плохо. Много лет я провел на площадке, радуясь игре, радуясь жизни. И ни капли ни о чем не жалею.
— Но все же большая часть карьеры прошла в Суперлиге, не на самом высоком уровне…
– Но я там играл с очень неплохими игроками. Один из них – мой лучший друг Ваня Савельев. С ним мы провели самые лучшие годы в «Локомотиве», думаю, и он о них не жалеет. Мы с ним настолько там разыгрались, что нас никто не мог остановить. Были сыграны и чувствовали друг друга до малейшего нюанса. И он был лидером, и я, и у нас еще были в команде хорошие игроки – и Федор Ключников, и Александр Корчагин… У нас была очень дружная команда, мы тем составом сначала заняли в Суперлиге Б третье место, потом, в 2010 году, второе. А потом команда развалилась… Не развалились бы – стали бы и первыми.
