павел борисович титов биография
Сын бизнес-омбудсмена Павел Титов стал президентом «Деловой России»
На съезде «Деловой России» – одного из крупнейших объединений предпринимателей – президентом организации был избран председатель совета директоров ОАО «Абрау-Дюрсо» Павел Титов. Это сын уполномоченного по защите прав предпринимателей и одного из основателей «Деловой России» Бориса Титова.
Президентом «Деловой России» с 2014 г. был Алексей Репик, теперь он занял новый пост – председателя организации. Должности председателя в «Деловой России» в последние годы не было, его ввели на съезде 24 мая 2019 г. С 2004 по 2012 г., до назначения бизнес-омбудсменом, организацией в этом качестве руководил Борис Титов. После него должность никто не занимал. Внесенные весной поправки в устав «Деловой России» закрепили за председателем бизнес-объединения в первую очередь представительские функции.
«Весной прошел съезд, где был изменен устав – тогда и разделили должности президента и председателя, – сказал «Ведомостям» Репик. – Я оказался подходящим кандидатом на должность председателя, и меня сегодня утвердили». Репик говорит, что п редседатель будет работать над стратегическим планированием, представлять бизнес-объединение в высших органах власти, взаимодействовать с регионами. Президент будет заниматься операционным управлением, вопросами бюджета и подготовкой повестки для координационного совета (один из коллективных органов управления «Деловой России»), отметил он.
« Если посмотреть на аналогию с корпоративным миром, то наш тандем сейчас схож с должностями директора и гендиректора. Но в целом равняемся на руководство нашего государства, – добавил Репик. – По уставу максимальный срок в должности президента и председателя – три года. Но можно переизбираться два раза подряд».
С весны, когда в уставе были разделены руководящие должности, Павел Титов встречался с региональными отделениями и представителями комитетов «Деловой России», сказал собеседник в руководстве бизнес-объединения. Никто кроме него на должность президента бизнес-объединения не рассматривался, добавил собеседник.
Павел Титов сказал «Ведомостям», что его основной приоритет в «Деловой России» – привлечение молодых и амбициозных предпринимателей: для этого необходимо «выстроить прозрачное общение». При этом он намерен продолжить заниматься коммерческой деятельностью.
Титов Павел Борисович
Павел Титов – президент «Деловой России», председатель совета директоров ОАО «Абрау-Дюрсо».
Павел Титов родился в 1984 году в Москве.
Окончил лондонскую Cass Business School по специальности «Банковское дело и международные финансы».
С 2005 по 2007 год работал в Merrill Lynсh, где занимался сделками M&A на территории России и стран СНГ.
В 2007 году перешел в банк ABN Amro и занялся долговыми рынками. После поглощения ABN Amro банком RBS стал директором подразделения долговых рынков и структурированного финансирования по СНГ.
В 2009 году ушел из финансовой сферы и начал работать в группе «SVL» финансовым директором и казначеем группы. Со временем занял роль директора по инвестициям и стратегии «Абрау-Дюрсо», и возглавил зарубежные проекты группы.
С июня 2012 года возглавляет совет директоров ОАО «Абрау-Дюрсо».
С 2015 года — президент ПАО «Абрау-Дюрсо».
Согласно исследованию Nielsen, за время его работы в «Абрау-Дюрсо» компания стала крупнейшей по выручке среди винных компаний России. По данным за 2018 год, доход группы (выручка без учета акцизов) составил рекордные в ее истории 7,661 млрд руб.
Павел Титов — лауреат премии правительства РФ в области туризма за проект по созданию Центра туризма Абрау-Дюрсо в Краснодарском крае. За время его руководства посещаемость Центра туризма выросла до 250 тысяч человек в год.
Увлекается единоборствами, в 2017 году приобрел сеть клубов боевых единоборств «Варяг».
В апреле 2019 года Павел Титов попал в топ-100 молодых лидеров экономики России по рейтингу «Choiseul 100 Россия», составленному французским независимым аналитическим центром Institut Choiseul (Институт Шуазель).
В октябре 2019 года избран президентом «Деловой России».
«Капитализация красоты»
Павел Титов о нюансах виноделия и эквиваленте успешности
Павел Титов
30 лет, председатель совета директоров ОАО «Абрау-Дюрсо». Окончил лондонскую Cass Business School. Женат, трое детей. С 2005 по 2007 год работал в американском инвестиционном банке Merrill Lynсh, где занимался сделками M&A на территории России и стран СНГ. В 2007 году перешел в банк ABN Amro и занялся долговыми рынками. После поглощения ABN Amro банком RBS стал директором подразделения долговых рынков и структурированного финансирования по СНГ. В 2009 году начал работать в группе SVL, основанной его отцом Борисом Титовым, как финансовый директор и казначей группы, затем на посту директора по инвестициям и стратегии «Абрау-Дюрсо», и возглавил зарубежные проекты группы. В настоящее время возглавляет группу SVL. С июня 2012 года возглавляет ОАО «Абрау-Дюрсо». С сентября 2014 года назначен на пост генерального директора управляющей организации ОАО «Абрау-Дюрсо».
«Лента.ру»: Вы учились в Англии. Как вам западное образование?
Павел Титов: В отличие от российской высшей школы, мне давался выбор, и я мог тратить время, на то, что мне интересно — статистику, финансы, экономику. Хотя, если честно, большинство вещей, которые изучал в бизнес-школе, благополучно забыл после первой же недели работы в “Меррил Линче”, видимо из-за бессонницы. Мой первый опыт в зарубежных банках, где все было построено на принципе «чем быстрее работаешь, тем больше спишь», в смысле образования дал мне гораздо больше.
Так почему все-таки решили вернуться и начать такой специфический бизнес как виноделие?
Перемены, происходящие в России за последние годы, благоприятно сказались на бизнес-климате. Появились уникальные возможности для открытия необычных видов бизнеса. Виноделие, я причисляю к их числу. Сложностей много, но они сопутствуют любому новому начинанию. Я вижу, что многое в российском виноделии сейчас меняется в лучшую сторону, начиная от качества вина и заканчивая отношением власти к нашей отрасли и нашим проблемам.
Сложно было интегрироваться в специфическую российскую бизнес-среду?
Поскольку я жил в Англии с восьми лет, в российские реалии я интегрировался уже во время работы. У меня было достаточно легкое вхождение в российскую бизнес-среду. Банк хоть и был американский, но клиенты всегда были или русские, или из стран СНГ. Я постоянно ездил в командировки — Казахстан, Украина Россия.
Пригодился банковский опыт в виноделии?
Над проектом «Абрау-Дюрсо» я начинал работать вместе с отцом (Борис Титов — в прошлом бизнесмен, сейчас Уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей — прим. «Ленты.ру»). У нас получился симбиоз. Он человек дальновидный — тогда это был далеко не для всех очевидный проект, а я тот, кто мог технически все препарировать. Рабочие навыки из финансовой сферы практически все пригодились. Другое дело, что фронт работы в «Абрау-Дюрсо» у меня неограничен — от поиска финансирования до выпуска шоколадок, и во всем надо уметь разбираться. Я пришел в группу, по сути дела, сухим банкиром, который обещал себе не вливаться в этот проект так эмоционально, как отец. Но в течение двух лет утонул в нем полностью, хотя и стараюсь сохранять аналитический взгляд на вещи.
Вашим первым проектом было Chateau d’Avise в Шампани, которое ваша группа купила у LVMH.
В то время я был казначеем группы, и «Авиз», как первый винодельческий проект, достался мне исключительно по географическому признаку — я тогда жил еще в Лондоне, мне легко было сесть в машину и доехать до Шампани. Шато приобреталось как ноу-хау и для репутационного всплеска, который оно и дало. Сейчас проект живет своей собственной жизнью — это небольшая винодельня, которая производит ограниченное количество органического и биодинамического шампанского. По сути дела — это бутик. Для меня это была скорее интересная дополнительная нагрузка, нежели действительно масштабный проект. Я больше сейчас «Авизом» занимаюсь, чем тогда, прежде всего по части продаж. Нам нужно его в России продвигать и распространять. Это отдельная схема дистрибьюции, конкурировать с Moet&Chandon на полках сложно. Так же сложно объяснить русскому человеку, что такое органическое или биодинамическое вино.
Был ли какой-то эмоциональный шок при первом контакте с винодельческой реальностью, которая по природе своей хаотична?
Да, в этом смысле «Абрау-Дюрсо» — уникальный проект. Есть вещи, которые структурированы и понятны для инвестиционного аналитика, но есть и обратная сторона медали. Такое понятие как «капитализация красоты» вряд ли возможно объяснить какой-либо финансовой теорией, здесь персональные вкусовые предпочтения просто должны совпасть со всем остальным. Для меня было полной неожиданностью, что подобными вещами никто не занимается, и что великое предприятие находится в абсурдно плохом состоянии — таким мы увидели «Абрау-Дюрсо» в 2004 году. Почему нет молодых специалистов, почему те великие люди, которые работают там еще с советских времен, не имеют учеников и последователей? Виноделие настолько красиво, и было сложно поверить, что ни у кого не возникает решимости дожать эту тему. Понятно, что у российского виноделия была не самая лучшая репутация и исправлять ее — забава сумасшедших, но получается же! От субъективности виноделия, в принципе, тоже был шок! Было очень сложно понять, как монетизировать такие категории как «вкусно» и «невкусно», «красиво» и «некрасиво».
Что скажете о специалистах старой советской школы, которых вы так или иначе застали на «Абрау-Дюрсо»?
Эти люди делали шампанское на «Абрау-Дюрсо» много лет, но при этом у них не было возможности посмотреть, что делают другие. Их школа находится в достаточно хорошем, рабочем состоянии, учитывая вводные данные. Конечно, когда мы привезли на производство французов в качестве топ-менеджеров, произошла аллергическая реакция. Два года мы натыкались на полное непонимание, пока не выяснили, что люди, которые работали на заводе в советские годы, ни разу не пробовали шампанского из Шампани! Просто потому что дорого! Комментарии были примерно такие: «Мы же пробовали Henkell (недорогой немецкий бренд игристого вина — прим. «Ленты.ру»), ну невкусно же!» В самом деле, невкусно. Это и была первая точка соприкосновения.
При этом надо понимать философию советского виноделия, которое никогда не обращалось к земле напрямую. Это было вино для миллионов. Мне очень долго резало ухо словосочетание «завод шампанских вин» — ну какой это завод, это винодельня. Хотя этот термин красноречиво говорит о философии советского производства. Есть хороший виноматериал — отлично, нет хорошего виноматериала — будем работать, с чем угодно. Наши это умеют делать отлично. Но это не тот уровень, который нам нужен. Мы с пониманием относимся к этим людям, они до сих пор работают, поскольку в итоге поняли, что «Абрау» действительно можно вывести на международный уровень, если взять за основу устоявшиеся международные практики. Сейчас споров гораздо меньше. Наш постоянный французский винодел — не шампанист, он из Бордо, и наши ему регулярно напоминают, что он ничего не понимает во вторичной ферментации.
Но тот факт, что мы вывозили в Шампань ключевых специалистов «Абрау-Дюрсо», конечно, сделал свое дело, люди начали понимать, что такое вообще шампанское с точки зрения мирового потребителя.
Сейчас «Абрау Дюрсо» частично работает на виноматериале из ЮАР, возможен ли полный переход на российское сырье?
Надо понимать, что «Моэт» тоже работает только на 25 процентах собственного сырья. На своем урожае мы работать не можем, просто физически не переработаем те 15 000 тонн винограда, которые потенциально можно произвести в Краснодарском крае. Идеальная ситуация — покупать у каких-то небольших производителей вокруг. Я верю в качество российского виноматериала, тем более с таким разнообразием, какое нам сейчас дает Крым. Но проблема в другом — нет инфраструктуры, и строить ее пока никто не собирается. Понятно почему — высадить виноград и сделать из него вино, это как минимум пять лет трудоемкой работы. Без каких-либо госсубсидий на высадку винограда рентабельность — отрицательная. Впрочем, такого понятия как полностью частная высадка виноградников нет ни в одной стране. В Болгарии дотируют 31 000 евро на каждый гектар, в других странах дают субсидированные кредиты со ставкой ноль и так далее. Даже во Франции, у которой перепроизводство вина. Мы, к сожалению, пока обходимся только лозунгами о том, что виноделие — это важная отрасль. Тем временем площадь виноградников в России уменьшается, а спрос на вино — увеличивается. Так что, если отвечать на вопрос «верю ли я в переход на российский виноматериал?», то ответ будет — если ничего не изменится, то скорее, нет.
Сейчас у нас около 70 процентов виноматериала — из ЮАР, хотя все премиальные линейки мы делаем по классическому шампанскому методу только из отечественного винограда. Была пара неудачных урожаев — в итоге мы сделали меньший тираж. Российский виноматериал — это проблема, но еще большая проблема — это российский виноматериал, пригодный для шампанизации. Мы не можем вложиться в сельхозкооперацию, но обещать постоянные контракты фермерам — можем. При этом нужно понимать, что само по себе виноградарство — скорее убыточно, заработать деньги можно на продаже виноматериала и на продаже готовой продукции. Слава Богу, что и в других винодельческих странах давно поняли, что государство теряет на производстве вина, но с лихвой получает обратно на налогах и акцизах от готовой продукции. В той же Шампани очень много виноградарских кооперативов.
Вам не кажется, что французская система кооперативов по принципу работы очень похожа на наши совхозы?
— Да ради Бога! Только у этих совхозов виноматериал по рыночным ценам выкупает Moet&Chandon, и экономика края зависит не от того, сколько заработает виноградарь, а от того, сколько реально продаст Moet&Chandon с его огромными наценками. В Европе от капиталистической системы уже давно ушли. В Штатах в сельхозотрасли происходит то же самое — субсидируется все. Один молочник не может бороться с торговыми сетями — таковы реалии сельхозпроизводства. И не надо забывать, что наше виноделие, это тоже сельхозпроизводство.
Что вы помните об СССР?
Немного, я здесь жил — до 1992 года, но последние годы, когда мы стояли в очередях за сыром, застал. Для нашей семьи это закончилось чуть раньше, чем для всех остальных, потому что отец начал работать в совместном предприятии, и, конечно, появились какие-то возможности. Да и тот факт, что деды были дипломатами, тоже сыграл свою роль. Могу честно признаться: для меня СССР — абсолютное детство, а эти воспоминания скорее ощущения, нежели проблемы.
Вы ощущаете себя частью поколения, выросшего здесь, или в силу воспитания осознаете себя больше европейцем?
Не могу сказать, что как–то ограничен в общении со сверстниками. Это люди из абсолютно разных сферах общества — начиная от уже престарелой «золотой молодежи», заканчивая более или менее удачливыми предпринимателями. С некоторыми я общаюсь замечательно, с некоторыми чуть сложнее, но я бы не сказал, что все мальчики-экспаты кучкуются в одном углу песочницы, а все остальные — в другом, такого нет. Интеграция идет прежде всего по социально-экономическим интересам. Это менеджеры, хозяева бизнесов, отдельный круг общения — старые друзья еще по банку и университету. Большинство из них — на высокопоставленых должностях в семейных или каких-то еще бизнесах, но многие из моих друзей вообще никакого отношения к бизнесу не имеют — ученые, художники, музыканты. Даже по делам «Абрау-Дюрсо» все время сталкиваешься с разными людьми, и возраст — не самый важный критерий. Интереснейшие люди везде — в предпринимательстве, в творчестве, предвзятость — это не про меня.
А такое понятие как «социальные лифты» в российском обществе присутствует? И что вообще это такое, с вашей точки зрения?
Ваш вопрос должен выглядеть так — откуда и куда эти лифты? В Англии классовая структура создавалась веками. Двадцать лет назад мы все вышли примерно из одной классовой прослойки. Потом все началось заново. Я бы не называл наших олигархов, — которых можно пересчитать по пальцам, — особым классом. Да, они делают свой вклад в экономику Москвы, но в общем контексте России, мне кажется, люди больше разделяются по интересам, чем по достатку.
Ходить по тусовкам — не самое мое любимое занятие, по работе приходится — там все люди разные. Состоявшиеся, но не слишком богатые художники все равно везде приглашены, например. Если бизнесмен себя решит ограничить в общении, то он, скорее всего, просто потеряет бизнес. Просто потому, что лишится понимания ситуации. Наша страна — несформированный ландшафт. В России ты очень быстро можешь оказаться наверху и также быстро полететь вниз. Другое дело, что в разные времена — разные возможности.
Мне кажется, что сейчас могут выиграть только люди, которые занимаются креативными вещами, и это не эквивалент денег, а эквивалент успешности. Художнику, актеру или дизайнеру сейчас проще пробиться, чем предпринимателю. Не работают идеи, рассчитанные на мультипликацию, — скажем, новая культура «стритфуда», где много молодых интересных ребят, успешных в рамках одного ларька. Но можно ли эти идеи мультиплицировать в наших теперешних реалиях — большой вопрос.
Моя семья там, где глава я. В ней три ребенка, жена. Брак, слава Богу, один. Два года назад все переехали жить в Россию — я больше не мог физически к ним летать. Семья — это платформа, фундамент. Психологическое давление от всего происходящего очень просто снимается общением с женой и детьми. Конечно, это труд, но это и отдых от всего остального.
Если говорить об общении с родителями, то мы тоже довольно сплочены, хотя нас и разбросало по разным направлениям. Отец занимается государственной работой, мама — тоже, только в музейной сфере… В общем, мы всегда друг другу помогаем, и семья у нас дружная.
Придворные виноделы
Открыть шампанское точным ударом сабли — особый шик. Принимая в мае 2014 года премьер-министра Дмитрия Медведева на своем заводе шампанских вин «Абрау-Дюрсо», бизнес-омбудсмен Борис Титов в разгар застолья передал саблю сыну Павлу, председателю совета директоров. Павел — опытный сабражист (от французского sabre — «сабля»), он много раз так открывал бутылку, но в тот раз она оказалась дефектной. Раздался хлопок. Осколки разлетелись во все стороны. Шампанское разлилось перед губернатором Александром Ткачевым. Гусарская выходка никаких последствий для Бориса Титова не имела — у него тесные отношения с властью. Чему в немалой степени способствовали и инвестиции Титова в винный бизнес.
Маленькая Швейцария
Винный туризм обеспечивает компании 10% выручки. Бывшая заводская гостиница превратилась в четырехзвездный отель, помимо ресторана, французского гурме-кафе с видом на озеро и горы есть и «советская столовая», где комплексный обед в среднем стоит 150 рублей. «В год завод посещают порядка 130 000 человек. Это самый посещаемый отдельно взятый винный дом во всем мире», — гордится Павел.
Часы, порты и химия
Сейчас «Абрау-Дюрсо» — основной актив Титовых. Помимо винного предприятия у Титова-старшего есть еще небольшая птицефабрика в Ржеве, офисный центр в Москве, половина которого теперь сдается в аренду, акции и евробонды. Хотя относительно недавно он был классическим предпринимателем эпохи 1990-х с инвестициями в крупные промышленные и транспортные предприятия.
У Бориса Титова в юности были все условия для успешного старта. Обеспеченная семья (дед — главврач столичной больницы старых большевиков, отец — геолог, депутат Моссовета), английская спецшкола, учеба в МГИМО. Будучи студентом, он при случае приторговывал дефицитными пластинками, которые привозили из-за границы родители. Но, как признает сам Титов, был в этом далеко не так успешен, как его однокурсник Андрей Брежнев, внук генсека.
На четвертом курсе его, как и многих студентов с языками, вербовали в КГБ. Титов прошел собеседование на Лубянке, должен был пройти медкомиссию. Но, уверяет бизнес-омбудсмен, посоветовавшись с отцом, отказался.
На его карьере это никак не отразилось. Съездив переводчиком в Перу и получив диплом «экономиста-международника», он сразу устроился специалистом по поставкам масел и нефтехимии в Союзнефтеэкспорт — с работой помог тесть, прекрасно знавший директора объединения Владимира Морозова.
Вскоре подвернулась возможность заняться бизнесом совсем иного масштаба — вместе с другими выходцами из Союзнефтеэкспорта Титов устроился в советско-голландское СП Urals, созданное экс-сотрудником советского торгпредства Андреем Панниковым, высланным из Швеции за промышленный шпионаж. Партнером Панникова был Геннадий Тимченко, будущий совладелец нефтетрейдера Gunvor и друг Владимира Путина. Urals был последним местом работы, где Титов числился наемным менеджером.
Переехав в 1992 году в Лондон (Титов объясняет переезд неспокойными временами: «Бизнес был здесь, а жить семье лучше было за границей»), стал основным владельцем английской компании Solvalub, партнера Союзнефтеэкспорта. Она выросла в группу SVL Group, которая помимо трейдинга нефтепродуктами инвестировала и в другие отрасли. Так, группа «вошла» в латвийский порт Вентспилс, инвестировала в химический терминал Вентамоньякс, купила порт Кавказ в Тамани, скупала производителей минеральных удобрений и химии. В 2000 году группа «Интерхимпром», куда входили активы SVL Group, и газпромовская «дочка» ООО «Межрегионгаз» создали агрохимическую корпорацию «Азот». Когда в «Межрегионгазе» сменилось руководство, Титов предпочел продать свои акции и переключился на средний бизнес — инвестировал в производство химволокна, агрохимию, сельское хозяйство. Тогда он и обратил внимание на «Абрау-Дюрсо».
Приемлемые риски
В марте 2006 года во время визита Путина в Китай Борис Титов вез необычный багаж — 18 бутылок лучших вин производства «Абрау-Дюрсо». Этим вином он угощал участников бизнес-саммита во время одного из кофе-брейков. О том, что Титов приобрел 30% производителя игристых вин «Абрау-Дюрсо» у «Арианта», стало известно летом того же года.
Титов говорит, что заинтересовался производителем шампанского еще в 2003 году, когда возвращался из командировки в порт Кавказ — один из его тогдашних активов. Приятель предложил скоротать время, заехав в легендарное имение всего в 70 км от аэропорта Анапы. «Я всегда думал, что «Абрау-Дюрсо» — это где-то в Крыму», — признается Титов. Шампанское не понравилось, но, как вспоминает он, «мы зацепились — невероятная природа, озеро, узнаваемый бренд».
Имение, основанное в 1870 году распоряжением Александра II, было собственностью царской семьи. Промышленное производство шампанского наладил с помощью приглашенных французских специалистов князь Лев Голицын. В СССР вино миллионеров сделали напитком миллионов — в Абрау-Дюрсо «Советское шампанское» производилось ускоренным резервуарным методом.
В 1990-е годы хозяйство лихорадило. После приватизации в 1992 году акции оказались у трудового коллектива, семь лет спустя краевые власти через суд отменили итоги приватизации и воссоздали государственное унитарное предприятие.
В ноябре 2001 года после очередной перетряски производственные мощности отошли ЗАО «Абрау-Дюрсо» (70% акций принадлежало краю, 30% — трудовому коллективу), на балансе ГУП остались виноградники. Пока директора боролись друг с другом, рабочие не получали зарплату и грозили забастовками, налоговая опечатывала цеха и склады. «Абрау-Дюрсо» больше полугода не могло получить лицензию на производство алкоголя и торговлю им. К тому же наводнение в Новороссийске в августе 2002 года уничтожило 13% виноградников.
В 2003 году краевые власти передали госпакет ЗАО «Абрау-Дюрсо» в управление частным инвесторам — владельцам челябинского холдинга «Ариант» Александру Аристову и Юрию Антипову. Те были заинтересованы в диверсификации своего мясного бизнеса и к тому времени уже купили семь винодельческих хозяйств в Темрюкском районе, включая «Кубань-вино». Аристов доверил управление винным хозяйством зятю Александру Кретову, тот скупил у частных лиц оставшиеся 30% акций, пригласил команду французских виноделов, подготовил план модернизации на €60 млн. Но в 2006 году пакет был продан Титову.
Почему? По версии совладельца крупного винного предприятия на Кубани, у владельцев «Арианта» возник конфликт с губернатором Ткачевым и их, по сути, вынудили передать актив Титову, обладавшему связями в Кремле. Бывший топ-менеджер «Абрау-Дюрсо» уверяет, что подоплека у смены инвестора «очень политическая». В пресс-службе Ткачева на запрос Forbes не ответили, отказались от комментариев и в «Арианте». В интервью порталу Chel.ru Александр Кретов в 2007 году объяснял причины так: «инвестировать в госпредприятие глупо, а легитимной возможности полностью купить завод не было и нет».
«Многие смотрели [на актив], но боялись зайти. Мы пошли на риск», — говорит теперь Титов. По его словам, миноритарный пакет «Абрау-Дюрсо» был не совсем чистым из-за сложной истории с приватизацией. Но юристы Титова, изучив документы, констатировали, что риски приемлемые.
Титов утверждает, что местные власти ему не мешали. «А когда увидели, что мы вкладываемся, начали помогать», — говорит он. В мае 2004 года он возглавил общественную организацию «Деловая Россия». Вскоре выкупил у государства еще 28% «Абрау-Дюрсо», а летом 2011-го купил на торгах у края оставшиеся 42% ЗАО за 500 млн рублей. Так Титов стал единственным хозяином «Абрау-Дюрсо».
Секреты виноделов
После покупки «Абрау-Дюрсо» на предприятии высадился десант менеджеров, управлявших портом Кавказ. Как вспоминает Титов-старший, профессиональные трейдеры настаивали на прагматичном подходе: много производить — много зарабатывать. «Своим подходом зарабатывать на каждой бутылке они по-своему были правы, — признается Титов. — Я же как инвестор ориентировался на то, что нужно зарабатывать с каждой акции».
Первые два года в «Абрау-Дюрсо» реализовывались сразу обе стратегии: был построен цех по производству быстрого резервуарного шампанского, и в то же время стали высаживать новую лозу, закладывать в подвалы больше бутылок, изготовленных по классической технологии (в 2005 году — 400 000 бутылок, к 2009-му — уже 3,5 млн). Для возрождения традиций Титов, как и князь Голицын, призвал французов.
«Хороший приятель мне позвонил и говорит, мол, тут один русский ищет специалиста по производству шампанского, не хотел бы я попробовать поработать с ним», — вспоминает консультант-энолог «Абрау-Дюрсо» Эрве Жестин. Приехав первый раз в местечко под Новороссийском в феврале 2007 года, он был поражен разрухой: с потолка сыпалась штукатурка, резервуары все ржавые, в округе ни одной гостиницы. «В тот день говорил только я, — вспоминает француз. — Борис ходил за мной по пятам, кивал головой и записывал». Он отмечает, что Титов «обладает главным качеством для винодела — терпением».
В 2008 году, после продажи Титовым порта Кавказ, команда ушла от него и вернулась в портовый бизнес. Собственник начал вести хозяйство на свой вкус. В это время к бизнесу подключился и сын. Павел окончил лондонскую бизнес-школу Касса (Cass), поработал аналитиком в Merrill Lynсh, ABN Amro и RBS. «Было видно, что отец углубился в этот проект, и я пообещал себе, что останусь рациональным и прагматичным», — вспоминает Павел.
«Абрау-Дюрсо» — исторический бренд, историческое хозяйство. Боре повезло, что он смог это каким-то образом получить, и у него огромное преимущество на рынке, — комментирует Максим Каширин, основатель и гендиректор виноторговой компании Simple. — И сам Титов, и его сын много делают для развития «Абрау-Дюрсо». То, что они пошли в sub-premium, правильно, если смогут держать качество. Всегда найдется россиянин, готовый отдать деньги за родное, российское».
Другой резерв роста новые хозяева нашли в дистрибуции. Поставками в торговые сети занимались три посредника. «Это была катастрофа: 70% «дебиторки» было просрочено, не могли собрать», — вспоминает Павел Титов, в тот момент еще живший в Лондоне. Титовы решили строить собственный сбыт и приобрели дистрибьюторскую компанию «Атриум», занимавшуюся сбытом водки «Белуга» и оставшуюся без работы после продажи бренда группе «Синергия». У команды были налаженные связи с федеральными сетями, благодаря чему у «Абрау-Дюрсо» появились первые прямые контракты. В 2009 году продажи упали из-за кризиса, затем последовал бурный рост — к 2013 году объем продаж вырос на 27%, чистая прибыль по МСФО — на 67%, до 632,7 млрд рублей. «Бренд начал просыпаться», — с гордостью говорит Павел.
В апреле 2012 года Павел Титов принял решение разместить небольшой пакет акций на ММВБ (они котируются вне списка). С этого момента котировки выросли в три раза, 3% акций разошлись по двум сотням акционеров. Опционы по 20 000 акций компания раздала «послам Абрау-Дюрсо»: экс-министру по налогам и сборам Александру Починку, режиссеру Павлу Лунгину, тележурналисту Леониду Парфенову, актеру Леониду Ярмольнику, владельцу «Независимой газеты» Константину Ремчукову, винному критику, постоянному автору Forbes Игорю Сердюку.
Подъем в гору
Борис Титов в камуфляжной куртке и трекинговых ботинках, бодро орудуя телескопическими палками, взбирается на вершину холма. За 53-летним предпринимателем, пыхтя и отдуваясь, следуют винные критики, блогеры, журналисты. Наверху бревенчатый гостевой домик, холодное шампанское. Усевшись поудобнее с бокалом, Титов окидывает взглядом раскинувшуюся под ногами долину: покрытые виноградниками склоны, корпуса завода и озеро Абрау — зеленое, цвета бутылочного стекла. «Потрясающее озеро, не хуже чем в Италии, да?» — обращается он к журналистам. Замдиректора завода замечает, что скоро озеро будет выставлено на аукцион. Титов переходит на деловой тон: «Мы участвуем?» Менеджер кивает — он уже подал заявку от «Абрау-Дюрсо» и двух дружественных компаний.
В этом году приватизация ждет и виноградники, находящиеся в госсобственности. Управляет ими по-прежнему ГУП «Абрау-Дюрсо», хотя урожай полностью выкупает компания Титова, инвестируя и в обновление виноградников. Леонид Попович, президент Союза виноградарей и виноделов, отмечает, что узнаваемость бренда «Абрау-Дюрсо» вернулась к уровню советского времени. «Минус в том, что Титову пока не удалось решить вопрос с возвратом предприятию виноградников. Чтобы качество винограда стало выше, они должны быть полностью подконтрольны предприятию».
Летом 2013 года законодательное собрание Краснодарского края приняло закон, включающий ГУП «Абрау-Дюрсо» в перечень приватизируемых в 2014 году. По словам собеседника Forbes, знакомого с ситуацией, сейчас идет процесс акционирования предприятия. «Я вполне допускаю, что могут появиться сторонние претенденты на эти земли», — говорит Павел Титов. Его компания, конечно, будет участвовать в торгах, но платить за актив любые деньги не готова.
Главное вино страны
Намерен ли Титов ограничиться только «Абрау-Дюрсо»? Нет, и выяснилось это весьма неожиданно.
Юридически виноградные активы — шато Дивноморское — были оформлены на ООО «Лазурная ягода». Именно эту компанию спустя несколько месяцев после скандала с дворцом приобрело «Абрау-Дюрсо» Бориса Титова. Бизнесмен уверяет, что купил ее у миллиардера Александра Пономаренко, бывшего совладельца Новороссийского морского торгового порта. Компания была оформлена на кипрский офшор. Узнать имена бенефициаров не представлялось возможным. Пономаренко на запрос Forbes не ответил.
По данным ЕГРЮЛ, «Лазурной ягодой» управляет ООО «УК «Инвестстрой». Первое лицо компании Болат Закарьянов с июня 2005-го по август 2007 года, по данным СПАРК, являлся и. о. гендиректора ФГБУ «Дом отдыха «Туапсе» Управделами президента. Именно это госучреждение и Закарьянов фигурировали в инвестиционном договоре на строительство «пансионата в районе села Прасковеевка» в качестве правообладателя участка площадью 740 000 кв. м.
Дивноморское — это 30 га виноградников, которые дают 250–300 т винограда в сезон. Здесь производят около 200 000 бутылок премиального вина отпускной ценой 800–1000 рублей за бутылку. «Фактически это бутик виноделия. Проект с большой претензией», — замечает Кобоян. Там планируют развивать элитный винный туризм, сообщил представитель «Абрау-Дюрсо». В июне 2014 года Борис Титов потчевал журналистов и гостей «Абрау-Дюрсо» красным из Дивноморского. «Прасковеевка — резервная вотчина президента — находится совсем рядом с шато, но никаких документальных доказательств принадлежности нет. Юридически все это принадлежит семье Титова», — уверяет Кобоян. Почему управление шато доверили именно ему, Кобоян объясняет так: «Нужен был профессионал и по маркетингу, и по дизайну, и по реализации — никого ближе, чем Борис Юрьевич, не было».
«В Кремле нас знают, мы поставщики Кремля, они периодически у нас заказывают, но чтобы мы закрывали все игристое вино, такого нет», — скромно замечает Титов. По словам владельца завода, периодически протокол премьер-министра покупает шампанское для торжественных ужинов и подарков иностранным гостям. «Абрау-Дюрсо» выиграло тендер и было официальным поставщиком шампанского на Олимпиаде в Сочи. «Я сам пил шампанское на открытии Игр», — говорит Титов.
Крымский купаж
Горная дорога, на которой с трудом разъедутся два автомобиля, петляя, спускается мимо Генуэзской крепости к живописной бухте между горами Коба-Кая и Караул-Оба. В этом месте в 1878 году князь Голицын заложил имение, виноградники, а чуть позже начал производство шампанских вин. Завод «Новый Свет» до сих пор выпускает шампанское по классической технологии — оно не менее трех лет выдерживается в бутылках в огромных подземных тоннелях.
Прямой конкурент «Абрау-Дюрсо» на прилавках магазинов, крымское шампанское до революции тоже было частым гостем на торжественных приемах в Кремле и Зимнем дворце. Сто лет спустя, 18 марта 2014 года «Новый Свет» вернулся в Кремль — коллекционным шампанским с георгиевской ленточкой на горлышке отмечали присоединение Крыма к России. «Мы уступили место [поставщика Кремля] «Новому Свету», — улыбается Титов.
Два месяца спустя, в мае 2014 года топ-менеджеры «Нового Света» приехали в Абрау-Дюрсо на совещание российских виноградарей с участием Дмитрия Медведева и были обескуражены. «Сотрудники «Абрау» стали нас поздравлять — вы теперь будете у нас в группе», — пересказывает один из руководителей «Нового Света». Несколько источников подтвердили Forbes, что в правительстве активно обсуждался вариант передачи крымского актива в управление Титову.
В Крыму убеждены, что предприятия должны оставаться в подчинении Симферополя, а не Москвы. «Во-первых, управлять собственностью, которая находится далеко, неэффективно, а во-вторых — бюджет: во времена СССР 50% налогов республики приходили от виноделов, сейчас только 8%. Если все налоги будут уходить в Москву, для Крыма это плохо», — говорит Forbes источник, близкий к правительству республики.
Титов считает, что большинство крымских предприятий надо выставлять на торги и продавать частнику, но национальные бренды — «Массандра», «Новый Свет» — должны остаться у государства.
Шансы на то, что «Новый Свет» останется под контролем государства, выросли после объявления о новых санкциях, введенных ЕС против крымских предприятий — попадание в «черный список» грозит заморозкой зарубежных активов и проблемами иностранным контрагентам. По словам Янины Павленко, санкции мало скажутся на работе предприятия: поставки шампанского в Европу были мизерными, а производство пробки, которую везли из Испании и Португалии, можно организовать и в Крыму. Титовы пока дистанцируются от «Нового Света» и активной работы не ведут.
«Кому закон писан»
Но, как отмечает винный критик Игорь Сердюк, именно Крым стал своеобразным ускорителем прохождения закона. «Для Крыма виноделие значит куда больше, чем для России, — напоминает Сердюк. — Во всей России около 60 000 га заняты под виноградники, а в Крыму — аж 40 000 га».
После совещания в «Абрау» с участием Медведева государственная машина быстро заработала. Премьер-министр поручил внести поправки в закон, Минсельхоз должен подготовить проект закона о виноградарстве и вине. Это неудивительно, подъем крымской экономики стал политической задачей. А политика — прекрасный инструмент реализации частных проектов.
«Абрау-Дюрсо» в цифрах
23,5 млн бутылок было продано в 2013 году
27 % составил рост объема продаж в 2009–2013 годах
130 000 туристов в 2013 году посетило предприятие
$10 млн доход от туризма в 2013 году
Источник: данные компании
По правилам виноделов
Титов в 2010 году приобрел у Moët & Chandon дом Chateau d’Aviz в Шампани.
Кроме того, он интересуется крымскими винами «Нового Света». Кто еще из российских бизнесменов инвестировал в зарубежные и крымские вина?
Вагит Алекперов
президент НК «Лукойл»
№7 в рейтинге Forbes,
Хозяйство: Chateau Cotes de Saint-Daniel
Место: поселок Гурзуф, Крым
Объем: до 40 000 бутылок сухих, полусладких, десертных вин и портвейнов
Деталь: согласно легенде, погреб винодельни Chateau Cotes de Saint-Daniel строили по обнаруженным в Ай-Даниль чертежам дореволюционных подвалов.
Рустам Тарико
владелец группы «Русский стандарт»
Хозяйство: винный дом Gancia
Место: Пьемонт, Франция
Площадь виноградников: 2000 га, из них собственных — 30 га
Объем: 25 млн бутылок игристых и тихих вин, вермуты
Деталь: в интервью Forbes Тарико признавался, что купил Gancia, чтобы заменить ушедший от него бренд Cinzano. «Вино — бизнес очень романтичный и красивый», — считает владелец группы «Русский стандарт».
Евгений Швидлер
председатель совета директоров Millhouse
Хозяйство: Chateau Thenac
Место: регион Перигор, Бержирак, Франция
Площадь виноградников: 80 га
Объем: 125 000 бутылок вин под маркой Chateau Thenaс
Деталь: после гастротура по Франции заинтересовался виноделием и в 2001 году приобрел Chateau Thenac, построенное на руинах бенедиктинского монастыря XII века.
Валентин Завадников
совладелец алкогольного холдинга «Синергия»
Хозяйство: Fattoria di Montemaggio
Место: коммуна Радда, Кьянти, Италия
Площадь виноградников: 9 га
Деталь: в усадьбе вместе с семьей живет дочь Завадникова Валерия. На сайте хозяйства говорится, что она занимается продвижением и продажей вин Chianti Classico, Super Tuscan IGT, Rose IGT, произведенных в Монтемаджо.
Никита Михалков
председатель Союза кинематографистов России
Хозяйство: Монтереджио ди Масса Мариттима
Место: Тоскана, Италия
Объем: 200 000 бутылок в год планируют производить с 2015 года
Деталь: название для своей первой линейки DODICI (двенадцать на итальянском) Михалков и его партнер Константин Тувыкин выбрали в честь фильма «12». Следующую серию хотят назвать «Occhi neri» («Очи черные»).
Андрей Костин
председатель правления ВТБ
Хозяйство: завод полного цикла ООО «Инвест Плюс»
Место: поселок Вилино, Крым
Площадь виноградников: 120 га
Объем: 400 000–450 000 бутылок под маркой Alma Valley (Альминская долина).