открыть глаза на жизнь
Раны, которые вместо того, чтобы причинять страдания, открывают наши глаза
Без ран не бывает счастья, как без ночи – дня. Но не все раны одинаковы. Некоторые вместо того, чтобы нарушать целостности кожу, открывают людям наконец-то глаза. И когда мы оглядываемся вокруг, то понимаем, что жизнь не оставила выбора, кроме как попытаться из осколков восстановить своё разбитое счастье и униженное достоинство.
Вернуть самооценку, чтобы с высоко поднятой головой смело смотреть в будущее. При этом – не оглядываться на прошлые неудачи и ошибки, не позволять им определять сегодняшний день.
Такое глубокое осознание не всегда приходит после того, как настигнет горе – неожиданно и коварно. Довольно часто у нас открываются глаза более «мирным» способом: постепенно всё происходящее складывается в картинку, чтобы мы смогли понять нечто большее. Интуиция начинает подсказывать, что всё шло не так с самого начала, хоть вы и откидывали все подозрения и старались «не замечать».
Наша самая большая проблема состоит в том, что мы смотрим, но не видим.
Мы живём ежедневными заботами и тревогами, решаем проблемы, радуемся маленьким успехам… Но за рутиной серых будней всё равно что-то беспокоит, что-то вызывает смутное недовольство. Также очень популярный сценарий – когда человек позволяет втянуть себя в такой тип отношений, когда отдаёшь всё, что имеешь, а взамен не получаешь ровным счётом ничего, наоборот – лишь наполняешь свою чашу страданий.
Открыть широко глаза и увидеть реальность – это не просто пробуждение нашего сознания. Это ещё и акт персональной ответственности. То есть человек понимает, что он, и только он – ответственен отныне за свою жизнь. Не партнёр или шеф на работе, не обстоятельства и ситуации, а только он.
По жизни с завязанными глазами
Ещё Аристотель говорил, что все наши чувства просто отображают картинку внешнего мира в целом. Поэтому для того, чтобы познать истину – просто «смотреть» недостаточно. Следует быть готовым увидеть. Потому что только в этом случае наш разум по-настоящему выходит на контакт со всем, что нас окружает. Со всем, что открывается внимательному наблюдателю.
Достигнуть подобного состояния – непросто. Оно требует максимального внимания, интуиции, критического мышления. А самое главное – невероятного мужества. Мужества взглянуть правде в лицо, чтобы увидеть ситуации и обстоятельства такими, какими они являются, а не такими, какими нам бы хотелось их видеть.
Ведь не секрет, что многие из нас предпочитают идти по жизни с завязанными глазами. Так, на первый взгляд, легче и комфортней. А потом начинают искать причину беспокойства, постоянной усталости и апатии, плохого настроения и депрессии. Ведь всё это отбирает у них жизненную силу. Да что говорить – крадёт саму жизнь.
Мы пытаемся убежать от правды разными способами. Например, говоря: «Мой партнёр очень любит меня. Да, возможно, он иногда оскорбляет или унижает. Но это не страшно! Потом мы выясняем отношения, и он опять становится тем замечательным человеком, который любит меня больше всех на свете».
Или: «Ничего страшного, если я порву с этой девушкой, которая мне так нравится, по настоянию родителей. В конце концов, ведь дело даже не в том, что она им неприятна, а в том, что они хотят для меня только самого лучшего».
Люди очень часто отказываются смотреть на вещи реально, придумывая кучу причин и оправданий. Самые распространённые причины – это страх увидеть себя такими, какими они являются на самом деле, страх столкнуться с правдой, остаться в одиночестве. Довольно часто это происходит и из-за того, что люди попросту не знают, как реагировать на те или иные ситуации.
Это психологическое сопротивление является самым настоящим препятствием для нашего разума. Такой себе забор, который мы выстроили, чтобы ничто не помешало нашей иллюзии счастья.
Учимся открывать глаза
Самый простой и эффективный способ научиться открывать глаза – это позволить своему разуму отдохнуть. Возможно, звучит странно, ведь мы же собираемся «видеть», а не отдыхать. Но ведь мы просто даём ему передышку, а не заставляем замолчать, полностью выключится. Нет, все процессы анализа будут происходить, как и раньше. Просто – медленнее.
Итак, вы можете сделать следующее:
Чтобы это упражнение приносило пользу и позволило нам, наконец, открыть глаза, следует практиковаться ежедневно. Истина откроется со временем. Терпение, и только терпение.
Однажды пелена спадет с ваших глаз, и вы почувствуете огромное облегчение. Вы наконец-то выберетесь из ловушки, в которую сами же себя загнали! Откроете свои сердце и душу навстречу радости и счастью!
После этого вы уже не будете прежними. Потому что научитесь не просто смотреть, а видеть. У вас будет только один фокус – смотреть вперёд, не оглядываясь на прошлое.
Вперёд, и только вперёд! Оглядываться – запрещено!
Новое видео:
С широко открытыми глазами: 8 способов взглянуть на мир и самого себя по-другому
Когда нас поглощает рутина, мир становится серым, а яркие краски куда-то пропадают. Мы смотрим, но не видим, слушаем, но не слышим. Думаем, что вокруг не происходит ничего интересного. Между тем нас окружает множество удивительных и прекрасных вещей, которые упускаем, потому что привычно скользим по жизни. Но что если мы наконец обратим на них внимание?
Журналист Роб Уокер написал книгу «С широко открытыми глазами», чтобы помочь нам вернуть остроту восприятия и детскую радость открытия. Он собрал упражнения и практики, которые помогают взглянуть на мир и обыденные вещи по-другому. Вот несколько из этих способов.
1. Замечайте что-то новое каждый день
В путешествиях мы становимся особенно внимательными, обнаруживаем каждую мелочь. Эколог Лиам Хенеган называет это состояние аллокатапликсис (алло значит «иной», катапликтико — «изумляться»). Но в привычных местах люди теряют эту способность изумляться, не видят новизны в том, что знают, принимают окружающее как данность. Одни и те же маршруты, которые повторяются изо дня в день, начинают раздражать. Психологи именуют это явление слепотой внимания.
С ней можно бороться. Попробуйте ежедневно замечать две-три новых вещи на вашем привычном маршруте. И неважно, сколько вы проходите — два квартала и десяток улиц. То же самое можно делать, если передвигаетесь на машине или автобусе. Для этого упражнения не требуется ничего, кроме ваших глаз, но оно очень хорошо расширяет границы восприятия.
2. Посмотрите на мир через рамку
Иногда, чтобы увидеть новое в привычном, нужно поставить границы. Студентка Люси Кнопс придумала такое упражнение: она сделала миниатюрные пластиковые оконные рамы и предлагала воспринимать всё происходящее через них: «посмотрите на предмет через раму и скажите, какой он, одним словом: хмурый, радужный, пустой. А затем взгляните на другой объект, сохраняя восприятие первого. Насколько изменилось ваше представление о привычных вещах?»
Вместо таких рамок вы можете использовать объектив без камеры, либо просто вырезать рамку из куска картона. Упражнение помогает сужать поле зрения и воспринимать вещи без контекста. А значит формирует новый взгляд на привычные вещи.
3. Будьте как ребёнок
Джон Бергер, автор серии фильмов «Искусство видеть», уверен: самыми прямолинейными и беспристрастными наблюдателями являются дети. Именно они обращают внимание на то, что мы давно не замечаем.
Дети любопытны и откровенны в своих наблюдениях, поэтому с лёгкостью фантазируют и замечают неожиданное. Попробуйте в следующий раз посмотреть на привычное вам их глазами. Просто задайте себе вопрос: а что бы здесь увидел мой сын или дочь?
Вы можете выполнять это упражнение вместе с детьми, немного усложнив его. После совместной прогулки, спросите ребёнка, что необычного он видел на улице. Вспомните, заметили ли вы сами эти же вещи? Если нет, на следующий день обратите на них внимание и узнайте, почему он считает их интересными и бросающимися в глаза?
4. Уловите чувство
Хемингуэй, рассказывая о том, что значит быть хорошим писателем, отмечал: люди не слушают и не наблюдают по-настоящему. Он предлагал такое упражнение на развитие внимательности к деталям:
«Вы должны уметь зайти в комнату, а когда выйдете, знать всё, что вы там видели, и не только это. Если эта комната вызовет у вас какие‑либо чувства, вы должны точно знать, что именно их вызвало. Попытайтесь‑ка это сделать».
Наблюдать за миром — это переносить фокус внимания с себя на окружающее, на то, что находится вне нас. И улавливать те чувства, которые мир вокруг в нас пробуждает.
Да, мы не в состоянии увидеть и потрогать эмоции, но именно они влияют на то, как мы воспринимаем мир. Представьте такую карту, на которой место и чувства, которые оно вызывает, совмещены. Во время любой поездки отмечайте состояние своего тела и души.
Где вам неловко и дискомфортно, а где спокойно и приятно? Что влияет на ваше состояние? Найдите источник ваших чувств — это должно быть что-то конкретное.
5. Погуляйте в незнакомом месте, которое рядом с вами
Отправляйтесь в другой район вашего города. Устройте многочасовую прогулку по этим новым местам.
Это упражнение об ожиданиях, которые мы вкладываем в разные моменты жизни.
На такой прогулке вы не встретите памятники или достопримечательности, но научитесь замечать повседневные детали и радоваться им: необычная вывеска, церковь с причудливой отделкой, винтажная лавочка.
Вы удивитесь, но после нескольких таких прогулок, даже привычные места вдруг заиграют новыми красками. Нначнёте видеть новое в старом.
6. Превратите супермаркет в детскую площадку
Дети могут воспринимать как игру абсолютно всё. Взрослые тоже способны этому научиться. Даже в обычном супермаркете или любом другом месте. В следующий раз, когда отправитесь за продуктами, представьте, что магазин — это игровая площадка.
Зайдя внутрь ищите странные продукты: самый неуклюжий, самый романтичный, самый грустный, самый забавный или тот, что символизирует вашу жизнь.
Такое упражнение помогает видеть новые возможности и скрытый потенциал внутри самых привычных вещей, вроде пакета молока. А ещё — делает рутинный поход в супермаркет по-настоящему забавным.
7. Проверьте себя
Посмотрите на что-то рядом с вами, например, на стену, отвернитесь и запишите всё, что заметили. Повернитесь обратно к стене. Сравните ваши записи с тем, что видите.
Мебельный дизайнер Джордж Нельсон советует такое упражнение:
«Можете ли вы описать цвет и узор любого ковра в вашем доме? Обоев в спальне? Картины в прихожей? Когда вы смотрели на них последний раз?»
Однажды он задал себе такую задачу: найти в своей гостиной все изображения лиц животных и людей. Нельсон предположил, что их где-то 12, а затем посчитал. Оказалось, что их почти 400. Попробуйте повторить.
8. Слушайте без эгоизма
Нам всем непросто слушать других, внимательно и целенаправленно, ни на что не отвлекаясь, не перебивая и не вставляя своих советов. А это очень важно.
Как этому научиться? Просто следите за своим дыханием.
Если услышанные реплики/суждения пробуждают желание спорить, просто начните глубоко дышать.
Такой приём подавляетт выработку кортизола и снижает стресс. Медленное дыхание буквально останавливает время, даёт нам возможность обратить внимание не только на слова, но и на невербальные подсказки и эмоции собеседника.
Это очень важный навык для отношений и развития внимательности.
Жизнь — ад: как депрессия открывает глаза на мир
Люди в депрессии более объективно оценивают действительность, а стремление к счастью и позитиву может лишь скрывать истинный облик мира, уверена философ и психоаналитик Жюли Реше
Я помню, как переживала депрессию. Это было пугающее состояние ума, которое, казалось, никогда не закончится. Сама мысль о необходимости вставать с постели была пронизана ужасом. Состояние внутренней турбулентности, опасений и негатива по поводу будущего полностью лишило меня позитивного и оптимистичного настроя. Я чувствовала, что мой разум внезапно заболел и исказился. Я не узнавала себя новую и удивлялась, что случилось с веселым человеком, которым я была раньше.
Причиной моей депрессии стал разрыв отношений. Но к депрессии привела не столько реакция на расставание, сколько осознание того, что самый близкий человек, который, как вам казалось, вас любил и обещал быть с вами навсегда, оказался кем-то другим, незнакомцем, безразличным к вашей боли. Я обнаружила, что тот любящий человек был иллюзией. Прошлое потеряло смысл, а будущее перестало существовать. Сам мир уже не заслуживал доверия.
В этом состоянии депрессии я обнаружила, что резко изменилось отношение ко мне других людей. Общество не слишком терпимо к депрессии, и я поняла, что люди разделились на два лагеря. Первая группа хотела все исправить, предлагая мне взять себя в руки или рекомендуя профессиональную помощь. Другая группа меня избегала, как прокаженную. Оглядываясь назад, я понимаю эту реакцию: я была циничной и пессимистичной, сомневалась во многом и даже не пыталась быть вежливой.
С другой стороны, у меня появилось более глубокое понимание подлинных страданий окружающих. В своей депрессии я узнала о темной стороне мира, о которой мало знала до этого. Открыв окно в новую, такую неприятную реальность, я больше не могла игнорировать страдания и заблуждения. Мой опыт не уникален, но в некотором смысле он был обостренным, так как помимо того, что я обычный человек, переживающий душераздирающий разрыв, я также философ. Как философ я знаю: то, что кажется очевидным, далеко не всегда так, и поэтому требует тщательного критического анализа. Итак, на фоне пережитого я стала сильно сомневаться, что позитивное настроение — здоровое, а негативное — искаженное. Возможно, в своей депрессии я наконец увидела мир таким, какой он есть?
Мой научный руководитель, философ Аленка Зупанчич из Словенской академии наук и искусств, предположила, что общее стремление к счастью представляет собой репрессивную идеологию. Меня это поразило: разве может быть неправильным или репрессивным желание сделать мир счастливее?
Но, понаблюдав за собой, я вынуждена была с ней согласиться. Посмотрите вокруг, и вы заметите желание, чтобы все вокруг — и мы сами — постоянно были счастливы. И это чрезмерное стремление сопровождается стигматизацией противоположности счастья — эмоциональных страданий, таких как депрессия, беспокойство, горе или разочарование. Мы называем эмоциональные страдания отклонением и проблемой, искажением, которое необходимо устранить — патологией, нуждающейся в лечении. Голос грусти заглушается, так как считается болезнью.
Американская психологическая ассоциация определяет депрессию как «распространенное и серьезное медицинское заболевание, которое негативно влияет на то, как вы себя чувствуете, как мыслите и ведете себя». Сам термин порицает страдающего и подразумевает необходимость лечения. Трудно сказать, навязывают ли это отношение терапевты и медицинские круги, или же на них влияет преобладающая культурная парадигма. В любом случае большинство методов лечения сегодня направлены на устранение негативных настроений.
Самая известная терапия для устранения негативных мыслей — когнитивно-поведенческая (КБТ), изначально разработанная для лечения депрессии и тревоги. Она основана на когнитивной модели психического заболевания, первоначально разработанной американским психиатром Аароном Беком в конце 1960-х годов. Главный ее тезис заключается в том, что депрессия вызвана негативным стилем мышления, который называется «депрессогенное мышление». В депрессии мы считаем себя беспомощными, обреченными, непривлекательными, неполноценными, бесполезными, заслуживающими порицания и отвергаемыми. Примерами этого негативного мировоззрения могут служить такие выражения, как «Я бесполезен и безобразен», «Никто меня не ценит», «Я безнадежна, потому что ничего не изменится» и «Все может стать только хуже». Бек предполагает, что в депрессии мы используем «искаженные» и бесполезные модели мышления. Практиков КБТ обучают распознавать и ломать искаженное мышление, чтобы направить людей к более счастливым результатам.
Во время моей депрессии под влиянием друзей я пошла к когнитивно-поведенческому терапевту. Как вы можете видеть, я не вылечилась полностью и все еще замечаю за собой депрессивное мышление. Мои чувства по поводу терапии варьировались от желания довериться себе и терапевту до раздражения от самого этого желания. У меня были такие чувства, будто мне говорили то, что я хотела услышать, как ребенку, нуждающемуся в утешении, рассказывают сказку на ночь. Мне нужно было уйти от суровой реальности, которая меня окружала. Депрессогенные мысли неприятны и даже невыносимы, но это вовсе не означает, что они искажают представления о реальности. Что, если реальность действительно отстойна, и, будучи в депрессии, мы теряем те самые иллюзии, которые помогают нам не замечать этого?
Что, если, напротив, позитивное мышление дает необъективное понимание реальности? Что, если, когда я была в депрессии, я поняла что-то ценное, чего не смогла бы узнать, не заплатив такую цену? Что, если это был крах иллюзий — крах нереалистического мышления — и проблеск реальности, который фактически и вызвал мое беспокойство? Что, если в депрессии мы на самом деле более точно воспринимаем реальность? Что, если и моя потребность быть счастливой, и требование психотерапии лечить депрессию основаны на одной и той же иллюзии? Что, если так называемый золотой стандарт терапии сам по себе — успокоительная лженаука?
Современная психология признает повседневное мышление в значительной степени предвзятым, основанным на ряде искажений. Но это признание существует лишь в позитивных рамках. То есть мейнстрим считает обычные иллюзии здоровыми, если они не нарушают позитивный поток.
Современная концепция позитивных иллюзий впервые появилась в 1980-х годах в статье психолога Шелли Тейлор из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и Джонатона Брауна из Южного методистского университета. Позитивные иллюзии — это общие когнитивные искажения, основанные на нереалистично благоприятных представлениях о себе, окружающих, о ситуации и мире вокруг нас. Типы позитивных иллюзий включают, среди прочего, нереалистичный оптимизм, иллюзию контроля и иллюзорное превосходство, из-за которого мы переоцениваем свои способности и качества по сравнению с другими. Исследование за исследованием показывает, что такие иллюзии распространены. Около 75-80% людей оценивают себя выше среднего по практически всем параметрам: по академическим способностям, работе, устойчивости к предвзятости, счастью в отношениях, IQ. Однако безжалостные математические законы говорят нам, что это иллюзия — все люди по определению не могут быть выше среднего.
Корни современной тенденции позитивности можно найти в религиозном прошлом, которое когда-то давало людям ориентиры для жизни и понятие спасения, предлагая убедительную картину мира со счастливым концом. В нашем светском мире психология заполняет пустоту, оставленную религией, дает объяснения и надежду на лучшую жизнь. Замена религии психологией сохраняет нетронутыми многие черты христианской, например, традиции. Роль консультанта или терапевта и необходимость их посещать сильно похожи на практику пастора и традиции исповеди. И консультант, и пастор — это люди, у которых есть право говорить, что с вами не так и как это исправить. Французский философ Мишель Фуко (1926-1984) проследил происхождение психотерапии до пастырства, развивая идею о том, что первоначальной религиозной целью пастырской заботы было привести человека к спасению.
Современный датский ученый Андерс Дреби Соренсен отмечает, что сегодняшнее стремление избавиться от страданий и беспокойств и в конечном итоге обрести счастье по меньшей мере частично основано на религиозной идее перехода от мирских страданий к высшему состоянию. В нерелигиозном мире спасение души становится задачей, которую необходимо выполнить в земной жизни. Рай — это больше не трансцендентное царство, а состояние полного счастья и превращение самой Земли в Рай.
По сравнению с религией и ее психотерапевтическим аналогом, философию можно считать еретичеством. Самым проблемным пациентом мог бы стать немецкий философ Артур Шопенгауэр (1788-1860), хорошо известный своим утверждением, что страдание неизбежно и служит ключевой частью человеческого существования. Шопенгауэр утверждал, что в существовании нет смысла или цели, и что жизнью движет беспредметное стремление, которое никогда не может быть реализовано. Он переворачивает наше позитивное мировоззрение с ног на голову: нормальный базовый способ существования — это не счастье, которое время от времени прерывается страданиями, наоборот, жизнь сама по себе — мучительное страдание и бесконечный траур. Лучше не будет, утверждал Шопенгауэр: «Сегодня плохо, а завтра будет хуже…» По его мнению, сознательность еще больше ухудшает состояние человека, поскольку сознательные существа испытывают боль острее и способны размышлять над абсурдностью своего существования. «Мне скажут… что моя философия безрадостна, потому что я говорю правду, а люди предпочитают быть уверенными: все, что сделал Господь, хорошо, — писал он в эссе «О страдании мира» (1851). — Тогда идите к священникам и оставьте философов в покое».
Философия Мартина Хайдеггера (1889–1976) тоже не слишком обнадеживает. Он говорил о тревоге как об основном способе существования человека и проводил различие между аутентичной и неаутентичной формами человеческой жизни. Ежедневно мы в основном живем неаутентично, мы погружены в рядовые задачи, неприятности и заботы, так что наше осознание бесполезности и бессмысленности нашего существования заглушается повседневным шумом. Мы ходим на работу, воспитываем детей, работаем над отношениями, убираемся в доме, ложимся спать и делаем это снова и снова. Кажется, что мир вокруг нас имеет смысл. Но аутентичная жизнь раскрывается только в тревоге. Тогда мы начинаем осознавать себя и можем мыслить свободно, отвергая общую иллюзию, которую навязывает общество. Для Хайдеггера тревога представляет собой должное философское настроение.
Норвежский мыслитель Питер Вессел Цапффе (1899–1990) еще дальше ушел в философский пессимизм. По его словам, человеческое сознание трагически перегружено, что приводит к экзистенциальной тревоге. В своем эссе «Последний Мессия» (1933 г.) Цапффе назвал ее «биологическим парадоксом, мерзостью, абсурдом, гиперболизацией катастрофической природы». Люди развили потребность, которая не может быть удовлетворена, поскольку в самой природе нет смысла. Чтобы выжить, утверждает он, человечество должно подавить этот разрушительный избыток сознания. Это «требование социальной адаптивности и всего, что обычно называют здоровой и нормальной жизнью».
Цапффе назвал четыре универсальных защитных механизма, которые выработало человечество:
Отец психоанализа Зигмунд Фрейд (1856-1939), как и философы, был против религии и утверждал, что ее цель — удовлетворить инфантильные эмоциональные потребности. «Невротики — это сброд, который хорош только для того, чтобы снабжать нас финансово и позволить нам извлечь уроки из их опыта: психоанализ как терапия может быть бесполезным», — заявил он своему коллеге Шандору Ференци. Фрейд не испытывал оптимизма по поводу результатов психотерапевтического лечения и не хотел обещать счастья в результате. В «Исследованиях истерии» (1895) он заявлял, что психоанализ может превратить истерические страдания в «типичное несчастье». Для Фрейда цель состояла в том, чтобы помочь пациентам принять и осмыслить то, что жизнь — это ад. Не где-то там, а здесь, на Земле.
Несмотря на уклон в позитив, в психологической теории есть одна ветвь с акцентом на пессимистическую философскую традицию, которой придерживался и сам Фрейд. Названная «депрессивным реализмом», она была первоначально предложена американскими психологами Лореном Эллоем и Лин Ивонн Абрамсон в статье под заголовком «Грустнее, но мудрее?» (1979). Авторы считают, что люди в депрессии более объективно оценивают реальность.
Эллой из Университета Темпл в Пенсильвании и Абрамсон из Висконсинского университета проверили гипотезу, измерив иллюзию контроля. Сначала они провели интервью с группой студентов, затем разделили их на группы с депрессией и без депрессии. Каждый студент мог решить, нажимать или не нажимать на кнопку, и получал один из двух результатов: зеленый свет или отсутствие зеленого. По условиям эксперимента, у студентов были различные степени контроля над кнопкой, от 0 до 100%. После завершения тестов их попросили проанализировать степень их влияния на результат — то есть, сколько раз зеленый свет появлялся в результате их действий. Оказалось, что более печальные, но мудрые ученики точнее оценивают степень своего контроля. Эллой и Абрамсон пришли к выводу, что студенты, переживающие депрессию, менее склонны к иллюзии контроля и поэтому продемонстрировали большую реалистичность. Студенты без депрессии, напротив, переоценили степень своего контроля, и в результате их самооценка была ошибочно завышена.
Гипотеза о «депрессивном реализме» остается спорной, поскольку ставит под сомнение принципы КПТ, которые утверждают, что у человека в депрессии больше ментальных предрассудков и, следовательно, его необходимо вылечить, чтобы он стал более реалистичным. Но последующие исследования развили эту идею. Например, австралийский социальный психолог Джозеф Форгас и его коллеги показали, что грусть усиливает критическое мышление: она помогает людям снизить предвзятость, улучшить внимание, повысить настойчивость и в целом способствует более скептическому, детальному и внимательному стилю мышления. С другой стороны, позитивное настроение может привести к менее напряженному и систематическому стилю мышления. Счастливые люди более склонны к стереотипному мышлению и клише. Они чаще «плывут по течению» и выносят ошибочные социальные суждения из-за предрассудков.
Другие исследователи изучали эволюционное преимущество депрессии. Например, Пол Эндрюс из Университета Содружества Вирджинии и Джей Андерсон Томсон из Университета Вирджинии оспаривают преобладающий медицинский взгляд на депрессию как расстройство и биологическую дисфункцию и утверждают, что это скорее эволюционная адаптация. Эволюционная функция депрессии заключается в разработке механизмов аналитического мышления и оказанию помощи в решении сложных психических проблем. Депрессивное размышление помогает сосредоточиться и решить проблемы, которые нас мучают.
Подобно высокой температуре, которая может пугать в текущий момент, но по своей природе не делает ничего плохого, депрессия вызывает снижение функционального благополучия, ухудшая многие сферы жизни, такие как работа, социальные отношения и сексуальная жизнь. Однако хотя она и неприятна, высокая температура — не продукт биологического сбоя. Скорее это важный механизм борьбы с инфекцией. Ухудшение состояния, которое вызывает жар, — это результат компромиссов в системах организма, необходимых для борьбы с инфекцией. Точно так же депрессивное размышление служит механизмом решения проблем, который привлекает внимание и способствует анализу определенных проблем.
В своей книге Daseinsanalysis (2008) швейцарский психоаналитик Алис Хольцхей-Кунц обращается к аутентичным и неаутентичным формам жизни, выделенным Хайдеггером. Она утверждает, что душевные страдания символизируют разрушающую иллюзии конфронтацию с реальностью существования. В этом смысле депрессия не столько расстройство, сколько шокирующее осознание ничтожности человеческого существования. В этом контексте более приятная форма того, что мы называем «неаутентичной жизнью», вряд ли будет патологией, поскольку она противопоставляет острой экзистенциальной тревоге повседневные дела и обыденность.
Хотя моя депрессия после разрыва не дошла до уровня экзистенциального страха, это был самый сильный, фундаментальный опыт в моей жизни. Это необратимо изменило и травмировало меня до глубины моего существа, и теперь я в целом более грустная и замкнутая, чем раньше.
Что, если это цена потери иллюзий и возможности бесконечного изучения самой реальности? Некоторые исследования показывают, что экзистенциальных страданий и психических расстройств становится больше во всем мире, но особенно в современной западной культуре. Может быть, мы гонимся за счастьем именно потому, что его уже невозможно достичь?
Порочный круг, в котором мы находимся — бесконечная погоня за счастьем и невозможность его достижения, — только еще сильнее нас ранит. Возможно, нужно на самом деле принять возросший уровень сознания. В своей меланхоличной сущности мы обнаруживаем, что поверхностное состояние счастья — это в основном способ не быть живым. Психическое здоровье, позитивная психология и методы доминирующей терапии, такие как КПТ, требуют, чтобы мы хранили молчание и следовали иллюзиям до самой смерти.
В заключение я должна обратиться к вам, мой дорогой читатель. Я понимаю, что читая это эссе, вы, должно быть, испытали реакцию «да, но…». («Да, жизнь ужасна, но есть и много хорошего».) Это «но» — автоматический ответ на негативные, пугающие идеи. Оказавшись под воздействием этих сил, включаются наши защитные механизмы. Я сама попалась на этом, пока писала эссе (и в общем-то сталкиваюсь с этим на протяжении всей моей жизни). Без этой защитной меры мы все, вероятно, уже умерли бы, поддавшись суицидальным порывам.
Я бы хотела сделать небольшое предложение: рассматривать отказ от иллюзий и уход от позитивности в качестве нового способа исследовать жизнь и получать жизненный опыт, желательно до того, как последует суицидальная реакция. В следующий раз, прежде чем заливать горе алкоголем или обращаться к близким, друзьям, психотерапевтам или к любой другой жизнеутверждающей практике, вспомните, что почти все смысловые конструкции — от работы до спорта и открытия сердца Иисусу, — по своей сути иллюзорны. Вместо того, чтобы бежать от жизни при помощи иллюзий, стоит как можно дольше исследовать пространство без иллюзий, чтобы научиться лучше переносить реальность неиллюзорной жизни. В случае успеха вы освободите себя от ложной позитивности и от своих цепей.
В конце концов, конечно, мы не сможем освободить себя ни от страданий, ни от иллюзий. Жизнь — это ад, и, похоже, в конце нас вовсе не ждет рай. Это само по себе может стать путем к освобождению, поскольку, как ни крути, нам нечего терять.
Интересная статья? Подпишитесь на наш канал в Telegram, чтобы получать больше познавательного контента и свежих идей.