отец людмилы гурченко биография личная жизнь
freesmi_by
freesmi_byfreesmi_by
В следующем месяце исполнится десятая годовщина со дня смерти культовой отечественной актрисы, исполнительницы и кинематографиста – Людмилы Марковны Гурченко. Народной артистки СССР не стало на 76-м году.
Фото: ygashae-zvezdu.livejournal.com актриса и исполнительница Людмила Марковна Гурченко
Она прожила яркую, блестящую жизнь, где было место успеху, признанию, всенародному обожанию и любви, которую артистка дарила и получала в ответ.
Официально кинодива вступала в брак шесть раз. Она буквально очаровывала мужчин и в любом возрасте оставалась привлекательной и желанной. Быть может, постоянное чувство влюбленности и являлось для Людмилы Марковны источником вдохновения, сил, неиссякаемой энергии и неувядающей молодости.
Людмила Гурченко и Василий Ордынский
Маленькая Люся с детства была творческой натурой. Она рано начала демонстрировать великолепные вокальные данные, хорошо танцевала и имела все задатки будущей артистки. Неудивительно, что после окончания школы девушка поступила во ВГИК, и еще будучи студенткой, начала сниматься в кино. Не последнюю роль в этом сыграл её будущий первый супруг – кинематографист Василий Сергеевич Ордынский.
Фото: foto-history.livejournal.com начинающая актриса Людмила Марковна Гурченко в молодости
Когда режиссер впервые увидел юную Люсю, то он буквально потерял голову от нахлынувших на него чувств к этой девушке. Их познакомил их Сергей Аполлинариевич Герасимов, в мастерской которого обучалась будущая кинодива. Ей на тот момент едва исполнилось восемнадцать лет, а вот Ордынский был на целых двенадцать лет старше и к тому времени считался весьма перспективным кинорежиссером.
Студентку не смутила разница в возрасте, и вскоре она ответила на ухаживания взаимностью. По воспоминаниям актрисы Зинаиды Михайловны Кириенко, которая была сокурсницей и близкой подругой Гурченко, та решилась закрутить роман со взрослым мужчиной, в основном, из-за больших карьерных амбиций, ведь Василий Сергеевич собирался снять Люсю в главной роли в его готовящемся проекте – мелодраматической ленте «Человек родился».
Но все планы рухнули, когда окружающие узнали об отношениях пары. Так, художественный совет сразу же, как говорят, «стал насмерть», отстаивая нормы советской морали.
Фото: mir-znamenitostej.ru актриса Людмила Гурченко в молодости и её первый супруг — кинорежиссер Василий Сергеевич Ордынский
Тут же поползли слухи о том, что кинематографист попросту пытается протолкнуть на большие экраны молоденькую любовницу, а посему против кандидатуры Гурченко на главную роль высказались все единогласно. Ситуация была настолько непростой, что даже поспешная регистрация брака ни на что не повлияла.
Все та же Кириенко отмечает, что Людмила и Василий поженились тайно ото всех, и даже она – близкая подруга Люси, не знала об этом. Примечательно, что из загса молодожены приехали в гости к самой Зинаиде, они устроили чаепитие, но друзья даже не намекнули на то, что стали мужем и женой. Подруга узнала об этом позднее, да и то случайно, и очень обиделась на Людмилу.
Ордынский забрал молодую супругу из подмосковного общежития, и она перебралась в его комфортабельную квартиру в столице. В это время девушка все еще рассчитывала на то, что главные роли в фильмах мужа будет играть только она, однако, наивная студентка была далека от истины.
Фото: www.vokrug.tv актриса Людмила Марковна Гурченко и её первый супруг — кинорежиссер Василий Сергеевич Ордынский
В мелодраме «Человек родился» главная женская роль досталась актрисе Ольге Бган, однако, озвучивала её героиню Гурченко. Вскоре Люся четко осознала, что муж не может стать её личным кинорежиссером. Более того, Василий не мог отстаивать кандидатуру супруги на ту или иную перспективную роль.
Это очень злило и разочаровывало молодую актрису. На этом, можно сказать, её первый брак и завершился, продержавшись лишь немногим больше года. Впоследствии Гурченко долгие годы тщательно скрывала свой студенческий скоротечный союз, опасаясь за свою репутацию.
Нужно отметить, что и её первый муж тоже никогда публично не упоминал о тех отношениях, а при встрече они делали вид, что не знакомы вовсе.
Фото: biographe.ru кинематографист Василий Сергеевич Ордынский — первый муж Людмилы Гурченко
Людмила Гурченко и Борис Андроникашвили
Для подающей большие надежды актрисы первый развод не стал мучительным испытанием, она пережила его легко и была готова к новым отношениям.
Людмила была молодой, привлекательной, талантливой и амбициозной, а её звездная карьера только-только начиналась. Но своего будущего второго супруга она встретила совершенно неожиданно – за обедом в студенческой столовой.
Молодой красавец Борис, проходя мимо столика Людмилы, так посмотрел на неё, что она едва не поперхнулась от такого обжигающего взгляда. Он был студентом сценарного факультета и одним из первых красавцев института.
Фото: foto-history.livejournal.com актриса Людмила Гурченко и её второй муж — сценарист Борис Андроникашвили
Вскоре произошло личное знакомство молодых людей, и выяснилось, что юноша еще и является наследником известного писателя-прозаика Бориса Андреевича Пильняка. Он буквально очаровал Люсю, вспыхнул бурный роман, и в 1958-м году, еще до окончания учебы, влюбленные сыграли свадьбу.
Пятого июня 1959-го года в семье родилась общая наследница – дочка Маша, которая так и осталась для Гурченко единственным ребенком. Молодые супруги были рады пополнению, но очень скоро выяснилось, что ни Людмила, ни Борис не были готовы к роли родителей.
Кроме того, начинающая актриса понимала, что не сможет совмещать уход за ребенком и работу, а посему чем-то ей придется пожертвовать. Много позже она откровенно призналась, что должна была отдать все либо профессии, либо дочери, и она выбрала первый путь, потому что чувствовала, что актриса из неё гораздо лучше, чем мать.
Фото: ygashae-zvezdu.livejournal.com супруги Борис Андроникашвили и Людмила Гурченко с дочерью Марией. Фотография на выписке из роддома
Кроме того, вскоре звезда «Карнавальной ночи» узнала, что её красавец-супруг ей изменяет. Актриса стойко перенесла это известие, не стала выяснять отношения и пытаться сохранить брак. Она просто собрала вещи, забрала ребенка и подала на развод. Борис тоже возражать не стал. Этот брак продержался всего два года.
Людмила Гурченко и Александр Фадеев
Кинозвезда недолго пребывала в статусе свободной женщины и вскоре познакомилась со своим будущим третьим супругом – актером Александром Александровичем Фадеевым. Её новый избранник был сыном популярной актрисы Ангелины Иосифовны Степановой и пасынком известного писателя Александра Александровича Фадеева.
Александр пошел по материнским стопам, он был талантливым, но совершенно недисциплинированным актером, любил проводить время в шумных компаниях, за распитием алкогольных напитков. Тем не менее, мужчина был весьма высокого мнения о своей персоне, казался амбициозным и обладал мощной харизмой, чем и покорил сердце известной актрисы.
Фото: beam-truth.livejournal.com Людмила Гурченко и её третий супруг — актер Александр Александрович Фадеев
После свадьбы ситуация практически не изменилась. Молодой муж продолжил посещать излюбленные питейные заведения, и обожал, как говориться, сорить деньгами, а вот зарабатывать их вовсе не стремился. Его фактически содержала супруга, которая работала за двоих.
Помимо крепких напитков, была у Фадеева еще одна слабость – женщины. Он не пропускал ни одной юбки, но, при этом, сам дико ревновал Гурченко к её коллегам и друзьям. А однажды, в приступе ревности, мужчина выстрелил в стену из охотничьего ружья. Дыру от выстрела актриса показывала своим подругам.
Этот брак продержался также около двух лет, а последней каплей стало известие о романе Александра с актрисой Ларисой Лужиной. По некоторым данным, уходя от третьего мужа, Людмила Марковна оставила ему записку с текстом: «Пусть теперь эта дурочка тебя облизывает и одевает!».
Людмила Гурченко и Иосиф Кобзон
Со своим будущим четвертым супругом – эстрадным певцом Иосифом Давыдовичем Кобзоном актриса случайно встретилась на показе мюзикла «Шербурские зонтики». Знакомства, как такового, не было, потому как оба являлись звездами всесоюзного масштаба, которых и так все знали в лицо.
Фото: mir-znamenitostej.ru актриса Людмила Гурченко и её четвертый супруг — эстрадный певец Иосиф Давыдович Кобзон
У обоих за плечами уже были неудавшиеся браки, но любовь, как известно, не знает границ, и не требует оправданий. Завязались романтические отношения, хотя встречаться и проводить время вместе удавалось нечасто: у него были постоянные гастроли, у неё – съемки в кино и репетиции.
Официально регистрировать отношения любовники не собирались, все произошло как-то почти случайно. В начале 1967-го года Людмила Марковна приехала к избраннику на гастроли. Администрация дворца спорта, в котором давал концерт исполнитель, узнала артистку, и предложила ей тоже выступить на сцене.
Гурченко охотно согласилась, а после выступления они с возлюбленным отправились в ресторан, чтобы отметить встречу. Затем парочка поехала в гостиницу, предвкушая ночь любви, но селить их вместе в одном номере администрация отказалась, ссылаясь на то, что артисты не являются мужем и женой.
Фото: ygashae-zvezdu.livejournal.com супруги Людмила Гурченко и Иосиф Кобзон на отдыхе
После такого поворота событий у актрисы случилась настоящая истерика. Дабы её успокоить, Иосиф Давыдович созвонился с директором местной филармонии, который позвал пару к себе с ночевкой. А сутра артисты поехали прямиком в загс, и в этот же день оформили брак.
Но семейная жизнь оказалась для них непростым испытанием, ведь под одной крышей поселились две звезды, два лидера, две сильные натуры. Людмила Марковна была аккуратисткой, а вот её супругу это качество было вовсе несвойственно, что немало раздражало женщину. Кроме того, родители мужа приняли невестку холодно, что также осложняло ситуацию.
Четвертого супруга актриса ревновала неимоверно. По воспоминаниям Кобзона, жена спиной чувствовала, даже если кто-то посмотрит в его сторону. В такие моменты она превращалась из леди в фурию, готовую вцепиться сопернице в волосы. Но и сам исполнитель мог залепить супруге пощечину в порыве гнева.
Фото: beam-truth.livejournal.com артисты Людмила Гурченко и Иосиф Кобзон
Кроме того, Гурченко в тот период осталась практически без работы, а неудачи в карьере негативно сказывались на отношениях с мужем. В какой-то момент некогда безумная любовь превратилась в жгучую ненависть, брак трещал по швам, и разойтись миром у супругов не получилось. Годы спустя Кобзон говорил, что не встречал в жизни более талантливой и более необузданной женщины.
Людмила Гурченко и Константин Купервейс
Когда артистке было уже почти сорок лет, судьба подарила ей встречу с пианистом по имени Константин Тобяшевич Купервейс. Этот простой и надежный мужчина стал для Людмилы Марковны настоящим спасением. Они полюбили друг друга буквально с первого взгляда, и практически не расставались. Константин смог найти подход и к дочери-подростку актрисы, которая приняла избранника матери, и к теще.
В браке они прожили восемнадцать лет, и супруг все эти годы был опорой и поддержкой для актрисы. А вот сама она всегда оставалась больше сосредоточена на себе и своей работе. По воспоминаниям Купервейса, если жена болела, он буквально не отходил от неё, делал все, чтобы как-то ей помочь, но если ему самому случалось заболеть, супруга относилась к нему пренебрежительно, и даже обвиняла в том, что он притворяется.
Фото: biography.wikireading.ru актриса Людмила Гурченко и её пятый супруг — пианист Константин Тобяшевич Купервейс
Муж был аккомпаниатор артистки, они регулярно вместе гастролировали, вместе создавали цикл военных песен, имевших оглушительный успех, и практически все музыкальные программы Гурченко в тот период рождались дома, за роялем.
Семейную жизнь отравляли лишь беспричинные вспышки ревности актрисы. Дабы не будоражить воображение супруги, музыкант вообще старался даже не смотреть на женщин, но это его не спасло. Жена ревновала его к родителям, упрекала в том, что он сам старался развиваться в карьерном плане.
По словам Константина Тобяшевича, последние два года совместной жизни между ними появился неприятный холодок, начались ссоры буквально на ровном месте. Каждый раз жена обвиняла его во всем и отстранялась.
Фото: stuki-druki.com Людмила Гурченко и Константин Купервейс
В конце концов мужчина не выдержал, собрал вещи и ушел. Актриса впоследствии называла его предателем и не хотела о нем вспоминать. Сам Купервейс свое «предательство» оправдывал тем, что жена считала его своей собственностью, а собственность не может самостоятельно уйти.
Людмила Гурченко и Сергей Сенин
Со своим будущим шестым супругом – кинопродюсером Сергеем Михайловичем Сениным актриса познакомилась на съемках мелодраматической мистической ленты «СекСказка». Произошло это событие еще в тот период, когда Народная артистка СССР жила с Купервейсом.
Новый избранник неугомонной кинодивы был на четверть века моложе неё, но именно рядом с ним Гурченко вновь почувствовала себя маленькой девочкой, столь трепетно и внимательно муж заботился о ней. Их отношения начинались с рабочих, затем переросли в дружеские, а после и в романтические.
Фото: www.vokrug.tv артистка Людмила Гурченко и её шестой супруг — кинопродюсер Сергей Михайлович Сенин
Женщину несколько смущал возраст возлюбленного, но отказаться от него она не могла. Расписалась пара только после нескольких лет совместной жизни. У них случались ссоры и скандалы, и каждый раз первым мириться приходил Сенин, потому как его супруга никогда не чувствовала за собой вины.
Их брак продлился два десятка лет. Сергей Михайлович был рядом с Людмилой Марковной буквально до последнего её вздоха. Актрисы не стало тридцатого марта 2011-го года, ей было 75 лет.
Фото: mir-znamenitostej.ru Людмила Гурченко и Сергей Сенин
«Выскочка» из Харькова. Взрослое детство Людмилы Гурченко
В 1935 году, когда родилась Людмила Гурченко, Харьков был уже во многом не тем уютным губернским городом, который знали Лев Толстой, Антон Чехов и Иван Бунин. Его население увеличивалось стремительно (в 1920 г. — 285 тыс. жителей, а в 1937-м — 525,4 тыс.). Кое-где еще доживали его исконные жители — недобитые харьковцы или, как говорили тогда, осколки старого мира. День в Истории. 7 ноября: В Харькове открыт первый советский небоскреб
Как утверждают старожилы, бывший издатель газеты «Южный край» Александр Иозефович до последних своих дней жил возле своей бывшей редакции на Сумской, выносил стул к подъезду и раскланивался со старыми знакомыми. Иногда его узнавали. «Сан Саныч, что вы здесь делаете? Большевики вокруг. Вас арестуют», — говорили ему люди. «Вы думаете, что они не знают?— отвечал Иозефович. — Я им не опасен. Я просто смотрю, как здесь, на Сумской, история проходит мимо меня».
Буквально в двух кварталах, на Чернышевской, доживал свои дни просветитель города Сергей Александрович Раевский, бессменный гласный городской думы в течение сорока лет. Давно похоронив жену и сына, он занимал маленькую комнатку в своём бывшем доме, где когда-то его покойная супруга Мария Дмитриевна основала художественное училище.
Но жителям дома №17 по Мордвиновскому переулку эти имена ровным счетом ничего не говорили. Разве что они могли догадываться, что их дом еще двадцать лет назад принадлежал Харьковскому губернскому дворянскому обществу вспомоществования. Их интересовало совсем другое: полтора года как из города съехала столица УССР, и вот теперь сюда, в подвальную комнату, 37-летний баянист новооткрытого дворца пионеров Марк Гурченко привез из роддома свою 18-летнюю жену Елену с дочерью, которую назвали Людмилой.
Всё в этой семье было относительно ново и вместе с тем типично для межвоенного Харькова. День в истории. 10 июня: расстрелян арестованный в Харькове князь Долгоруков
Родители будущей Народной артистки СССР в городе не родились и принадлежали к разным сословиям. Марк Гаврилович был из крестьян Смоленской губернии, а Елена Александровна Симонова — дворянкой, дочерью директора одной из московских гимназий.
Вот такой «плавильный котёл» под названием Харьков!
Что видела маленькая Люся с самого рождения? Центр города, где практически до всего можно было дойти пешком.
Прежде всего расположившийся в бывшем здании Дворянского собрания, а затем съехавшего в Киев ВУЦИКа Дворец пионеров. «Это был новый красивый Дворец. Он находился на площади имени Тевелева. В большом мраморном зале посередине стоял квадратный аквариум. Там плавали необыкновенные красные пушистые рыбки», — вспоминала Людмила Марковна. Затем — лежащий за Лопанью Благовещенский базар, уже именовавшийся сокращенно Благбазом. И Холодную гору, куда нужно было ехать на трамвае к бабушке и дядям со стороны матери, которые свысока смотрели на папу.
Она слышала изо дня в день то особое харьковское произношение, от которого, уже поступив во ВГИК, избавлялась с невероятными усилиями:
«Я тогда не представляла, что ростовский, харьковский и — простите меня, граждане одесситы, — одесский диалект, в особенности для будущего актера, это, считай, как инвалидность третьей группы… Дольше всех на курсе я боролась со своим акцентом. Ну что ж, харьковское — значит, отличное! Отличное от всего остального. Потихоньку в роли я научилась избавляться от этого говорка. Сейчас, если очень захочу, в общем, могу обмануть и в роли, и в быту. Но в роли — это в роли. А в быту не делаю этого». «Я вырос на большом базаре в Харькове». К столетию со дня рождения Бориса Слуцкого
Люсе не было и шести лет, когда началась война. Первую бомбёжку города она вспоминает так:
Городской пассаж, что напротив Дворца, был разрушен совершенно, и даже кое-где еще шел дым.
«Да, усе чисто знесли, зравняли з землею… ах ты мамыньки родныи…»
Я так любила ходить в пассаж с мамой! Мне он запомнился как сказочный дворец! Много-много света! И сверкают треугольные флакончики одеколонов: «Ай-Петри», «Жигули», «Кармен»… их много, бесчисленное количество. И мама счастливая, как на Первое мая! Уничтожение Корюковки. Как оккупанты отомстили черниговским партизанам
А теперь — бугристая, еще горячая груда кирпичей…»
Тогда же девочка впервые в жизни увидела раненых и убитых.
Папа ушел на фронт, а они с мамой остались в оккупированном немцами городе. Это страшное время Гурченко описала в своей книге «Моё взрослое детство». Женщины и дети переживали страшное время потерь и бессилия, выживали, как могли.
«Началось с того, что собрали всех жителей нашего дома, оставшихся в оккупации, и приказали освободить дом. «Здесь будет расквартировываться немецкая часть». Первый раз я услышала немецкую речь. Немецкий офицер был немолодой, говорил вежливо. А вот переводчиком… — как же это? Вот это да! Из нашего дома — Илья?!
— Илья, мам, смотри, дядя Илья! Ты видишь, мама?— дернула я маму за платье, пытаясь развернуть ее к себе. Мне нужно было заглянуть ей в лицо. Мама меня сильно ударила, испуганно оглянулась на жителей нашего дома и шепотом приказала, чтобы я никогда больше не болтала глупостей.
Наш дом распался. Кто куда. Разбрелись по разным квартирам. Мы с мамой попали в четырехэтажный дом, в квартиру на четвертом этаже. Этот дом стоял по тому же Мордвиновскому переулку, только ближе к Рымарской. Из окон нашего жилища, из комнаты соседки видна была слева, внизу, Клочковская, а справа, вверху — Рымарская.
Крутой, горбатенький Мордвиновский переулок соединял эти две параллельные улицы», — пишет Людмила Марковна.
Люди хватали всё, что успевали, из брошенных и разбомбленных магазинов. Немцы их расстреливали на месте. И были публичные казни.
«На каждом доме немцы вывешивали приказы-объявления. В них говорилось, что в такое-то время всем здоровым и больным, с детьми, независимо от возраста, собраться там-то. За невыполнение приказа — расстрел. Главным местом всех событий в городе был наш Благовещенский базар. Здесь немцы вешали, здесь устраивали «показательные» казни, расстрелы.
Жители города сотнями шли со всех концов на базар. Образовывался плотный круг. Впереди — обязательно дети, чтоб маленьким все было видно. Внутри круга — деревянная виселица со спущенными веревками. На земле несколько простых домашних скамеек или деревянных ящиков. Дети должны были видеть и запоминать с детства, что воровать нельзя, что поджогом заниматься нельзя. А если ты помогаешь партизанам, то смотри, что за это тебе будет…» — отпечаталось в ее памяти.
Тогда Люся разучилась плакать, и только много лет спустя к ней вернется это умение, и мы увидим ее слёзы в фильмах «Пять вечеров» и «Двадцать дней без войны». «Скачок» на Гитлера: с Ворошиловградом, но без Харькова
На зиму войска Вермахта практически перекрыли подходы к Харькову. В городе начался голод, сравнимый во многом с ленинградской блокадой. Вот только город на Неве оборонялся, а город на Лопани и Харькове был раздавлен и ждал Красную армию, которая сражалась не так далеко и вот-вот должна была освободить. И измученное население немцы и их пособники грабили и убивали, не считая и не всегда отмечая в домовых книгах. В нашей семье тогда умерли прабабушка и ее сестра, а папину тётю угнали в Германию. Выходя на улицы, женщины одевались как старухи и мазали лица сажей, чтобы не попасть под облаву.
«Ох, знаете, в зиму 1942 года самым страшным было утро. Ночью спишь. А утром надо начинать жить. А как жить? Что есть? Чем топить? Что пить? Колонки в городе замерзли. Водопровод разрушен. Воду брали прямо из проруби в нашей речке Лопани. Ужас…» — вспоминала мама актрисы Елена Александровна.
Но были и те, чья жизнь улучшилась. Вот, например, что вспоминал сотрудник коллаборационистской газетенки, а позднее профессор Колумбийского университета и лауреат Госпремии Украины Юрий Шевелев:
«Одна тяжелая проблема в советское время — жилищная — теперь разрешилась легко и просто. Покинутых помещений и комнат было множество. В нашей пятикомнатной теперь стояло налегке три комнаты — одну покинули Бимбаты, еврейская семья, он фармацевт, она зубной врач, третья — его сестра, одна Соня, вторая Лина, родом из Белоруссии; а вторые две комнаты остались после выезда семьи энкаведиста, чью фамилию я забыл, тоже евреи. В две комнаты мы и вселились. Теперь мы имели те две с четвертью, так сказать, комнаты на Рымарской плюс одну на Черноглазовской. Немцы в Харькове избегали больших добрых домов и для своих потребностей решили забирать дома похуже. Так случилось, что они решили забрать для своих солдат дом на Черноглазовской». День в истории. 21 марта: в Киеве родился певец, ставший первой суперзвездой русской эстрады
Маленькая Люся пела для немцев. «Все грустно улыбались, вежливо аплодировали и говорили:» Лючия шаушпиллер». Надо будет это слово запомнить. Какие они с новым шефом притихшие стали… Я еще не знала тогда, что фронт приближается и наши войска скоро возьмут Харьков», — писала Людмила Марковна.
А потом в первый раз пришли наши, пришли ненадолго. Вскоре вернулись, как говорили и говорят по сей день жители города, «вторые немцы». И тут по городу стала ездить «душегубка», изобретенная Вальтером Рауффом (будущим создателем сирийской армии). Тех, кому не хватало места в этих газенвагенах, расстреливали в Лесопарке. Только бы дождаться!
И дождались 23 августа 1943 года, а уже вскоре Люся с небольшим опозданием пошла в находящуюся неподалеку 6-ю женскую школу, бывшую 1-ю женскую Мариинскую гимназию. Там теперь висит мемориальная доска своей самой знаменитой выпускнице.
Класс поначалу был поделен на две части.
«В Харьков стали возвращаться из эвакуации — и не только харьковчане, но и жители других городов. Всех надо было обеспечить жилплощадью. На оставшихся в оккупации смотрели косо. Их в первую очередь переселяли из квартир и комнат на этажах в подвалы. Мы ждали своей очереди. В классе вновь прибывшие объявляли оставшимся при немцах бойкот. Я ничего не понимала и мучительно думала: если я столько пережила, столько видела страшного, меня, наоборот, должны понять, пожалеть…
А потом с фронта вернулся Марк Гаврилович. Вернулся на старое место работы, во Дворец пионеров, который теперь переехал из разбомбленного Дворянского собрания в особняк Иозефовича, а семья — в дом на Клочковской. Люся училась, пела вместе с родителями. Самое большое впечатление на школьницу произвел концерт приехавшего на гастроли Александра Вертинского. Это потом Гурченко будет исполнять его песни.
После окончания школы Люся с родителями решала, куда ей поступать. Понятно, что на актерский, но где? В Харькове? Вот как она сама вспоминает свой выбор:
«Мы с мамой ходили вокруг Харьковского театрального института. Там был набор только на украинское отделение. Мы кружили около «Стеклянной струи», подходили ближе к институту и опять шли к «Стеклянной струе». Говорили-говорили, решали-решали. А когда решили, оказалось, что мы опоздали, что приемная комиссия работает до пяти. «Приходите завтра». Мы с облегчением вздохнули. Ну что ж, придем завтра… наверное.
Дома мама сообщила папе, что мы решили все-таки подать документы в Харьковский театральный институт. В Москву ехать страшно. «Люся одна, в Москве нет ни родственников, ни знакомых. Столица, огромный город. Люся не выдержит…»
И тут выступил папа!
«Только у Москву! Моя дочурочка не выдержить? Другие могуть, а она не? Чем она хужий? Только у Москву! Без разговорув! Дуй свое, дочурка! Ты ж в меня — кремень».
И была Москва, было кино… А с Харьковом отношения не складывались потом более сорока лет. Сольная карьера Аллы Пугачевой начиналась в Харькове
«В самые тяжелые дни, когда мне были нужны поддержка, сочувствие, мой родной город как-то отчужденно молчал… Оставались редкие нити, которые со временем обрывались. А когда родители переехали в Москву, прервались почти совсем. Проезжая на юг, рано утром, когда меня никто не видит и город еще спит, я обязательно останавливаюсь и брожу по своим родным местам.
Теперь сменились поколения, и меня признали те, кто посмеивался над «выскочкой» из Харькова. Давно нет никаких обид. Но уже все стало неузнаваемым, все застроилось новым. И то, старое, снесено. Нет уже того моего города, который я так помню и люблю. Пусть он останется для меня тем, что спасал и грел меня в самые прекрасные и страшные детские годы. Мой родной, неповторимый город, город моего взрослого детства, прощай!» — писала она.
Но новые встречи всё-таки состоялись. В 1999 году горсовет присвоил ей звание почетного гражданина Харькова, были и концерты, сняли даже клип, где Людмила Марковна исполнила песню о родном городе. Еще при ее жизни решили ей поставить памятник, но пришлось ждать 2018 года. И есть переулок Людмилы Гурченко, проходящий недалеко от снесённых домов ее детства.