он дал мне жизнь читать владиславик
Владиславик
У вас появилась возможность начать слушать аудио данной книги. Для прослушивания, воспользуйтесь переключателем между текстом и аудио.
И снова я здесь..
Эти молодые люди познакомились ещё в детстве, когда их мамы ходили друг другу в гости и брали детей с собой, ибо оставлять было не на кого, так как отцы работали. Так мальчики провели 12 лет вместе, встречаясь два раза в неделю, а то и чаще.
Но вскоре, Влад со своим отцом, после смерти единственной женщины в их семье, переехали в более крупный город. Связь была разорвана.
Так прошло ещё 5 лет. И вот наступил юбилей с кончины члена семьи Влада. То была нежная женщина с доброй улыбкой и хрупким характером. Она была безгранично заботлива к своей семье, к своим друзьям, да и вообще ко всему что её окружало.
Влад стал более замкнутым и не подпускал к себе никого, кроме отца, который после кончины своей любимой женщины ни разу не задумывался о себе, он делал всё во благо сына.
Лучшая подруга, и по совместительству мать Славы, заболела и за ней требовался тщательной уход, который и предоставляли отец и сын.
Из-за смерти одного звена, крепко соеденявшего две семьи, все так или иначе отдалились друг от друга. Между Владом и Славой моментально выстроились стена, преодолеть которую было невозможным.
Пока Влад страдал в полном одиночестве (ведь отец старался заработать больше для их новой жизни в абсолютно новом городе) Слава заботился о своей маме, которой было не менее тяжело справиться с огромной утратой.
Так как квартиру Влада не продали, они решили поселиться в место где было слишком много важных воспоминаний. Таких далёких, но не забытых.
Ступив на порог пыльной квартиры с пожелтевшими обоями и с рассохшимися досками пола, юноша ощутил до боли знакомый запах маминых духов. И это очень смущало Влада, ведь за 5 лет этот запах мог бы выветриться несколько раз. Но пройдя на кухню он понял в чём дело. На полу безмятежро лежал раскрытый флакон со светло-зелёной жидкостью на дне. Пословицы на месте крушения духов размокли и слегка вздулись.
Влад принялся оттирать жидкость с пола, пока всё не стало ещё хуже. Хотя куда ещё хуже?.
На длинные тонкие кисти юноши упала слеза. Он не заметил как слёзы начали стекать по лицу и падать одинокими кристаллами на руки, которыми Влад пытался стереть влагу с щёк. Сердце кололо, но парень понимал, что это лишь боль от утраты действительно важного человека. Пусть и прошло пять лет, но боль не ушла, лишь утихла, дожидаясь момента, когда наступит час X и Влад больше не сможет терпеть. Этот час X наступил. И в сознание мальчика вкралась навязчивая мысль: ‘всё изменилось’..
Слава долго ждал приезда своего старого друга, с которым они провели всё детство вместе. Пусть ему и было радостно от того, что Влад возвращается (на целых 3 месяца), но страх всё же одолевал его. Он понимал, что не будет так как раньше и это сильно пугало. Но Слава пытался скрыть этот страх и не выпускать его, пока не закончится лето.
Парни, конечно, представляли, что они изменились, но что бы на столько.. Перед Славой стоял высокий худощавый сектант, антихрист (зовите как угодно, только не эмо-бой) Выбритый весок, отросшая чёлка, тени под глазами, ярко очерченные скулы и тёмна одежда. Перед Владом же стоял такой же высокий как и он сам, парень с подкачанным телом, взлохмоченными русыми волосами в синей спортивке с короткой надписью ‘vk’. (ято означает эта запись никто не знал.)
Не такими они представляли друг друга.
Слава ответил не сразу. Он пытался понять как из писклявого детского голоса получилось нечто тихое и с хрипоцой?
Влад выжидающе смотрел на своего старого друга и дабы побыстрее закончить заминку, протянул руку. Слава интуитивно подал свою и замер, вспомнив, что так и не сказал приветствие.
Солнце выглянуло из-за туч и пробившиеся лучи упали на лица Славы и Влада. Кожа последнего стала беднее и тени про легли сильнее, создавая ощущение ‘мертвинности’ Влада.
Слава шёл чуть спереди, а Влад отставалтна пару шагов. Разглядывая спину обтянутую в синюю коту. Мысли перескакивали в прошлое, мешая двигаться вперёд и, казалось, спина Славика служила маяком для Влада.
Медленными шагами они дошли до маленького серого, едва различимого среди таких же построек, невысокого здания. Маленькая, но яркая вывеска кричала о наличии шавермы, шашлыка и самсы. Запах, исходящий из окон этого помещения, говорили тоже самое.
Он дал мне жизнь читать владиславик
Вечер обычного рабочего дня. Уже стемнело, и люди спешат с работы домой. Сильный ветер трепал желтеющие листья и гонял тёмные тучи по небу. Собирался дождь. Вчера был точно такой же день, и скорее всего, завтра он тоже повторится. Казалось, погода отражает монотонность человеческой жизни. Моей уж точно. Что меня ждёт завтра? Да точно то же, что и сегодня: университет, неискренние друзья и надуманные проблемы. А через пять-десять лет? Работа, может быть, семья и всё те же, бесконечные надуманные проблемы. Пессимистично? Безусловно. Но в этом нет моей вины, так уж устроена современная жизнь. За сомнительный комфорт и покой мы платим скукой и размеренностью. Больше не нужны гадалки и пророки, мы и так знаем, что нас ждёт. Учёба, работа, семья, старость, смерь.
Иногда мне кажется, что окружающие даже не замечают этого, не догадываются, что их судьба уже предопределена. Они искренне смеются и радуются жизни. А у меня все реже получается даже улыбаться. Сколько раз я слышал: «Хватит жить мечтами! Ты молод, хорош собой и умён. Вот и бери от жизни всё, что она может тебе предложить!» или «Ты родился не в ту эпоху, ты знаешь это? Хватит мысленно сжимать в руке меч, живи настоящим».
Пробовал, не выходит. Временами я забываюсь, и живу некоторое время как все. Окунаюсь в те же проблемы, тусовки, дела. Чувствую себя почти нормальным человеком. Но это чувство проходит. Через неделю, месяц или полгода, неважно. Чувство безысходности, безнадёжности возвращается, и я снова чувствую, что всё это зря. Интересно, как с этим справляются другие?
Мне помогает отвлечься рукопашный бой и тягание железок в тренажерном зале. В бою, пусть даже и тренировочном, я чувствую себя более живым, чем когда-либо. В эти редкие минуты из моей головы пропадают разлагающие мысли. Трудно даже выразить, насколько я ценю эти моменты.
Ладно, пора домой. Найду какую-нибудь интересную книгу и забудусь в чтении. Книги — ещё одна отрада от моей то ли скуки, то ли меланхолии.
Выдохнув последнюю струйку сизого дыма, я бросил окурок в урну, поправил пальто, и пошёл домой. От университета до моего дома идти около получаса. Поэтому, обычно, я еду на маршрутке, но сегодня захотелось пройтись. Тем более, дорога пролегает через парк, а там воздух хоть немного, но чище. Или это просто так кажется из-за деревьев?
Немного позже, я понял, каким был идиотом. Переться через непопулярную, и оттого безлюдную часть парка, да ещё и в сумерках… Видимо, чёрные мысли, витавшие в голове, изрядно притупило здравомыслие и инстинкт самосохранения.
Так я и брёл по парку в полутьме (отдельная благодарность городской администрации), ни на что не обращая внимания. А зря. Одинокий и неосторожный путник привлёк внимание не самой приятной компании.
Несмотря на вязкую дымку в голове, мешающую думать и реагировать на внешний мир, я всё-таки заметил троих парней, заступивших мне дорогу. Оглянулся — сзади ещё двое. Много. Со всеми не справлюсь. Или попробовать? Они, кажется, без оружия… Мысли неторопливо ползли в моей голове, даже явная опасность не помогала выйти из апатии.
— Эй ты! А ну стоять! Выворачивай карманы, снимай цепочку и все цацки, и можешь проваливать. — Один из троицы начал ожидаемый гоп-стоп. Я медлил, всё никак не мог решить, стоит ли сопротивляться.
Проигнорировав вопрос, я достал из кармана мобильный телефон, и протянул гоп-стопнику. Он подошёл ближе, чтобы забрать телефон из моей руки.
— Молодец, а теперь всё остальное! — Это мне и было нужно, теперь одна его рука занята, сжимая мой телефон. Это поможет выиграть секунду-другую.
Судя по всему, последний нападавший его тоже слышал — уж очень резво убегает. Бой занял совсем немного времени, может быть, минуту. Не учебные бои вообще редко затягиваются, разве что, в фильмах. А как там бывший обладатель ножа? Уже убежал?
Дышать всё труднее, и я судорожно, из последних сил сжимаю чужую глотку. Внезапно дышать становится легче, и вскоре тело подо мною обмякает. «Я его сделал» — мелькнула в сознании мысль. А потом свет погас.
Глава 1
Кто-то меня зовет. Громко, зараза, а ведь так хочется полежать. Стоп. Я же умер. Рука сама метнулась к ране, которой не обнаружила. Получается, я жив, но кто тогда зовет меня? Открываю глаза и осматриваюсь. Тааак, что-то мне нехорошо. Я
Отмучилась: 41-летняя певица Слава ушла ночью после ломки
Продолжение: «Короче, пить меньше надо»: певица Слава оправдалась за странное поведение
В последнее время в жизни 41-летней певицы было не все гладко. «Мне очень плохо, – плакалась она накануне. – Очень долгое время два человека ломали меня и, видимо, достигли своей цели».
ПО ТЕМЕ
«Ничего тут такого нет!»: дочь оправдала выжравшую Славу
Слава (певица) певица
Певица не уточняла, кто и как именно ломал ее, кто довел до такого состояния и кто спровоцировал решение уйти. Но ясно одно: оно далось для звезды тяжело.
Уже в первые минуты пост с сообщением об уходе певицы «лайкнули» около двух тысяч потрясенных известием человек, среди которых была и телеведущая Лариса Гузеева.
А Гоша Куценко, который со Славой давно знаком, написал: «И правильно! Нефиг. Терпеть унижения. Я с тобой ухожу».
Правда, актер заметил, что уходит только из сети Славы:»Но ты из моей сети никуда не деваешься!»
Но уже утром, к радости поклонников. душераздирающий пост Славы со словами «Я ухожу из сети, не знаю на сколько» исчез. Она публиковала его на черном фоне и все думали, что все, действительно, трагично. Но то ли кризис миновал, то ли артистка приняла решение не уходить из Интернета, то ли она, как это уже бывало, просто «выжрала» и с горяча написала об уходе, а потом пожалела – наверное, этого мы уже точно не узнаем.
Украду твою жизнь
Покупка книги
Аннотация к книге «Украду твою жизнь»
ЦЕНА СКОРО БУДЕТ ПОВЫШЕНА. БЕСТСЕЛЛЕР
– Знаешь, что я с тобой сделаю? – уголок его губ ползёт вверх, но синие глаза остаются холодными.
Он ждёт, и я отрицательно качаю головой.
– Я сделаю так, что он никогда больше к тебе не прикоснётся. Побрезгует. Если захочу, сначала сам буду с тобой, – надавливает грубо большим пальцем на губы, давая понять, что от меня потребуется. – И тебе даже это понравится. Такой, как ты, не может не понравиться. А когда мне наскучит, отдам своим людям. Они давно не видели таких девок, как ты. Как тебе перспектива, Серафима?
Смотрю испуганно. Он принял меня за другую. За мою сестру.
#очень жестокий герой #месть
#невинная героиня
#разница в возрасте
#от сильной ненависти до сильной любви
ХЭ
книга читается отдельно
ОДНОТОМНИК
4659 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Ну теперь мы знаем, что Якуб тоже в детстве мультики смотрел, раз героев знает))) и теперь придется ему Чипом и Дейлом побыть(если не сам украл конечно). А после такой переписки впринципе он мог)))
С нетерпением жду его главы, хочется узнать на какой результат он расчитывал, дав время Ане подумать, какого он от нее сигнала ждал, что она повзрослела и все решила?
Чувствую примерение у них будет горячим))) И я все еще как дурочка надеюсь, что за это время у него никого не было, и он не мог никем заменить свою Китикет. Самое отменное для него страдание было бы за 7 месяцев)
А еще интересно узнаем мы чем закончилась история с Ясмин и ее беременностью? И как он узнал об издевательствах бабки над Аней и какие были последствия этого?)
Елена, спасибо за эмоциональную и чувственную главу) надеюсь вы нам датите подольше насладиться их счастьем, а то их так мало было вместе)))
Владислав Мамышев-Монро: Верни мне жизнь
Это выставка-оммаж, выставка-мемуар, выставка-сочинение на заданную тему: «Наш неповторимый Владик Мамышев (Монро) Королевич». 18+.
Автор идеи и куратор проекта — замечательный художник Андрей Бартенев, который, кроме всего прочего, является еще и арт-директором галереи «ЗДЕСЬ на Таганке».
Мы сидим с Андреем в его кабинете, где все полки тесно заставлены черно-белой керамикой, а стены завешены работами молодых художников, и вспоминаем Владика. Уже восемь лет прошло, как его не стало. Трагическая весть о его гибели пришла с далекого острова Бали, куда он переехал на постоянное место жительства из Москвы, которую разлюбил и где у него никогда не было своего угла.
Андрей Бартенев Фото: Владимир Яроцкий
Как и всякий настоящий художник, он умел обходиться без лишнего: без приватизированных метров, без мастерской, без серьезной арт-критики, даже без архива, который был кое-как распихан по друзьям, знакомым и коллекционерам в обеих столицах, — одним словом, без всякой видимой устойчивости.
Сколько я сам помню Владика Мамышева-Монро, всегда за его спиной чувствовался пронзительный, колючий питерский ветер, норовивший растерзать карнавальные одежды, в которые он беспрерывно наряжался. До сих пор непонятно, кем же он был на самом деле? И что скрывалось за всеми этими его париками, прикидами, масками, густым театральным гримом, за его нескончаемым маскарадом, в который он стремился превратить свою и чужую жизнь.
Одни говорят — великий авантюрист, другие — великий акционист и перформансист. Третьи считают, что он был беспринципным манипулятором и гениальным вымогателем денег у богатых и знаменитых, пытавшихся ему покровительствовать. Все они довольно скоро от него отползали. Потому что там, где Владик, там скандал, пожар, приводы в полицию, крупные неприятности. Это всегда пепел без алмазов. Всегда дым беды, которую он неизменно вызывал своими магическими трансформациями или даже просто непогашенной сигаретой.
Конечно, он был разрушителем. По натуре, по образу жизни, по способу существования в искусстве. Ведь, чтобы разрушать, необязательно орудовать кувалдой, можно и маникюрными ножницами. И не надо рисовать до посинения «Черный квадрат», а можно заняться веселым иконоборчеством, откровенно потешаясь над общеизвестными мифами и легендами. Мэрилин Монро, Любовь Орлова, Алла Пугачева, Эдита Пьеха, Штирлиц, целый сонм разных политических деятелей от Петра Первого и Екатерины Великой до Путина и Тимошенко — это все он, неутомимый и многоликий Владик Мамышев-Монро.
Он примерял их на себя, словно платья на сейле. Он вживался в их образы, как большой артист по системе Станиславского. Он срывал их с литургических небес и откапывал из могил на Новодевичьем кладбище. «Осквернитель праха» — вот кем он был на самом деле, наш милый Королевич с херувимской улыбкой на устах. Но при этом он их обожал, всех этих великих покойниц и покойников, давно угасших звезд, весь этот исторический иконостас бывших правителей и героев.
Природу его бесчисленных преображений и трансформаций в свое время точно вычислила петербургский искусствовед Катя Андреева, связав их, как ни странно, с «Пушкинской речью» Ф. М. Достоевского. Ведь именно тот первым высказал мысль о «всемирной отзывчивости» русского гения.
Сам Владик, похоже, не очень-то жаловал Федора Михайловича, ограничившись карикатурным изображением великого провидца в своих сериях «Достоевский в Баден-Бадене» и «Достоевский в цветах». Тем не менее к его идеям он то и дело возвращался. И каждый его проект заключал в себе непременную мораль или даже некий месседж, который надо было уметь расслышать, расшифровать.
С виртуозной легкостью он тасовал своих героев, как когда-то портреты престарелых членов Политбюро. Любимая игра детства. Вместе с мамой, секретарем парторганизации ленинградского кожкомбината «Марксист», вечерами после ужина он раскладывал веером отретушированные фото главных советских бонз и учил наизусть их имена с отчествами как «Отче наш». Зачем? Сам простодушно признавался, что больше всего на свете хотел стать Генеральным секретарем ЦК КПСС. Или, может быть, опять все выдумал?
В нем жил номенклатурный принц, мечтавший стать когда-нибудь «Королем сердец». Почти как покойная принцесса Диана, Владик стремился владеть исключительно сердцами, но никак не политической или даже эстетической властью. Это право он уступал своим более амбициозным и идеологически подкованным старшим коллегам и учителям, таким как Тимур Новиков или Сергей Курехин.
По большому счету, Мамышев-Монро был последним певцом ушедшей эпохи, ее поэтом, верным служителем культа. Без его любви все эти звезды были бы никому не интересны. Но под воздействием магии его колдовских трансформаций они оживали и преображались в актуальных персонажей арт-жизни, становились частью современного художественного процесса.
— Сейчас, когда я спрашиваю молодых людей про Мамышева-Монро, — говорит Андрей Бартенев, — они ничего про него не знают. Впрочем, и кто такая Любовь Орлова, они тоже не знают. И только через пятого, кем был Адольф Гитлер. Не говоря уже о Ленине — Сталине. Они живут вне привычного нам исторического контента. Но именно они формируют новый мир. Там им эти герои просто не нужны. Это как если бы мы с вами стали рассуждать о европейских светских хрониках XV века. Сейчас все очень быстро происходит, целые временные пласты у нас на глазах отпадают, отрезаются. И то, что было вчера, уходит безвозвратно. Тут логика понятная. Он в TikTok? Отлично, мы его знаем. Берем с собой. Она три года в телеграме и инстаграме — окей, мы ее знаем. А все, что было до того, мы не знаем. Значит, ничего этого и не было.
Экспозиция выставки Фото: Владимир Яроцкий
Многое из наследия Владика так и осталось непрочитанным, нерасшифрованным, утраченным во время его бесконечных пожаров и скитаний. Теперь пришло время собрать то, что еще можно сохранить. Первая фундаментальная попытка была предпринята на большой академической ретроспективе «Архив М» в Московском музее современного искусства в 2015 году.
В отличие от нее, выставка «Цветик-семицветик» — скорее коллективный портрет художника в воспоминаниях его друзей и современников. Спрашиваю Андрея Бартенева, как возникла идея самой выставки.
Владислав Мамышев-Монро Фото: Валерий Кацуба
И Бартенев сделал: собственноручно разослал триста писем друзьям Владика, его поклонникам, коллекционерам, всем, кто знал его лично или состоял с ним в отношениях разной степени близости. В его письмах содержалась одна просьба: написать или хотя бы поискать у себя в архивах свидетельства былых безумств, проказ и озарений Владика Мамышева-Монро. Припомнить «невозможные» истории, где правда неотличима от художественного вымысла, а перформанс — от самой жизни. Тогда на письма Бартенева откликнулись 80 человек. Самые верные, самые смелые, самые любящие. Среди участников выставки — Эндрю Логан, Павел Пепперштейн, Андрей Малахов, Сергей Борисов, Ольга Тобрелутс, Белла Матвеева, Эвелина Хромченко, Стас Намин, Пахом, Светлана Куницына, Татьяна Торчилина, Лиза Березовская, Антон Каретников, Вита Буйвид, Пьер Броше, Михаил Розанов, Валерий Кацуба и многие другие.
Самое удивительное, что Владик служил зеркалом для всех, кто его окружал. Каждый хотел видеть (и видел!) в нем себя. Каждый отзывался на его призывы и провокации, ощущая себя в этот миг объектом желания гения. И конечно, ни в чем не мог отказать, даже когда с ним становилось совсем невмоготу.
А потом он, как водится, исчезал, а если вдруг потом и объявлялся, то только если ему требовались деньги.
Мысленно я представил себе эту толпу влюбленных, обманутых и покинутых. Как они нервно сжимают свои фломастеры и шариковые ручки, как мучаются, чтобы подобрать правильные слова и вспомнить какие-то смешные и не слишком обидные для них самих истории.
У кого-то это получается лучше, у кого-то хуже. Не суть! Читаешь их длинные и короткие послания, любовно обрамленные для выставки в стекло и багет, переходишь от одной стены к другой, вглядываешься во Владиковы «расцарапки», фотографии и картинки, а из каждого угла несется неповторимый голос 90-х годов, «когда мы были молодыми и розы красные цвели».
Владислав Мамышев-Монро Фото: предоставлено частными архивами
О, эта Сладкоголосая Птица юности! Нынешним летом она поселилась в галерее «ЗДЕСЬ на Таганке». Залетела, чтобы пропеть свое заветное I wanna be loved by you, just you. И скоро опять улетит. Постарайтесь ее застать. Ведь неизвестно, когда еще она вернется.
Выставка «Цветик-семицветик. Наш неповторимый Владик Мамышев (Монро) Королевич» 18+ открыта в галерее «ЗДЕСЬ на Таганке» до 1 сентября.
Адрес: ул. Таганская, д. 31/22/ Режим работы: с 11.00 до 20.00