. или стремного Деда Мороза.

Я не помню вчера, я сегодня тошнил,
На ваше светлое завтра я давно положил.

Эти песни поражают уже по-другому. Если с альбома «Зубы», с пленки ужасного качества, по нынешним временам звучащей как некий плохо сохранившийся артефакт, до нас доносятся язвительные рифмованные строчки разозленного провинциального неформала под доморощенный аккомпанемент, из которого, тем не менее, время от времени прорываются обжигающие саксофонные нотки и неуловимые поэтические гармонии, то в московском альбоме в полной мере чувствуется то, что Сергей Гурьев (автор знаменитой статьи о КОМИТЕТЕ в журнале «КонтрКультУра») назвал «мягкой, отрешенной безнадежностью». В этих песнях отсутствуют четкие признаки конкретной эпохи, что особенно ярко видно на примере «Кайи», где уже и в помине нет желчных строчек из первой версии:

Эх, жаль, не знал я Сталина,
Не знал супермена Хрущева,
Зато я ощущаю систему.
Нашу гнилую систему!

Скоро лето,
И мы останемся с ним навсегда,
Ведь наша песня не спета.
Ах, Карибские острова!
Ах, Карибские острова.

Черное на белом, кто-то был неправ,
Я внеплановый сын африканских трав.
Я танцую реггей на грязном снегу,
Моя тень на твоем берегу,
Африка.

Несмотря на то, что Олди был очень заметной фигурой в андеграундной тусовке, это не мешало ему говорить: «Все товарищи братья и сестры, но я их не знаю». И песня «Скоро Лето» заканчивается вопросом без ответа: «Эй, где вы, растаманы. «

Источник

·КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА·

Биография

КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА

OLDY
история жизни

В метрике написано- родился 16 октября 1961 года в городке Осинники Кемеровской области. Примерно в 1976 году приехал в Кёниг, к маме,где поступил учиться на корабельного кока. Работал художником-оформителем на вагонзаводе, потом на автобазе «Динамо», и, наконец в ДКМ.

На первых концертах во время выступлений на сцене жарилась яичница, по залу разбрызгивался дезодорант, на песне «Розовый балет» танцевала мастер спорта по худ.гимнастике в настоящей балетной пачке и т.д. Популярность Комитета набирала обороты в городе.

Венцом всей этой истории стала первая запись альбома «Зубы» ( У Серёги часто болели зубы, отсюда и название) во Дворце Культуры Железнодорожников, прямо на сцене на два бабинных магнитофона в течении одной ночи. Дальше первое приглашение в Харьков, дальше Рига и дальше. города и веси всего бывшего СССР.

Комитет по сути не была просто музыкальная группа, это было, и есть, течение реки жизни самого Олди и всех кто попадал в неё. Не было и какого-то постоянного состава, то есть, иногда, некоторые музыканты, увлечённые этим движением оставались рядом какое-то время, но редко кто выдерживал, довольно жёсткий ритм Комитетовской жизни. В то же время, Олди был неординарной яркой личностью, который всегда привлекал к себе внимание и вызывал массу переживаний у тех с кем он соприкасался лично. Многие музыканты «известных», вполне состоявшихся групп, с радостью и неподдельным интересом принимали участие в совместных концертах. Не говоря уже о простых юношах с гитарами и барабанчиками и девушек, желающих петь, которые всеми силами пытались пробраться на сцену и поиграть с Олди. Порой «директорам» (а это отдельная тема в жизни Комитета) приходилось буквально сдерживать штурм, желающих попасть на сцену.

При этом, сам Олди, относился к Комитету очень серъёзно, ко всему, к месту, к словам, к звуку, к персонажам издающим эти звуки. Концерты Комитета для него не были каким то запланированным мероприятием с утверждённой программой и подготовленные в поту изнуряющих репитиций. Это были моменты истины. Если внимательно послушать концертные записи, можно проследить, как он испонлняя одну и ту же вещь, осознанно менял ключевые слова, от которых часто меняется весь смысл сказанного.

Примерно с начала 90-х годов, Олди стал всё реже бывать в Кёнигсберге, жил некоторое время в Москве, потом в Питере, в Киеве, а к концу прошлого века фактически поселился в Крыму.

Интерес к концертной деятельности постепенно стал пропадать, его стала манить простая жизнь на природе. Случались редкие мероприятия, чаще по инициативе организаторов, или по нужде,( например, нужно было куда-нибудь переместиться).

Олди несколько лет провёл практически в уединении в горной местности в центре Крыма, в одном из древних пещерных городов, но большую часть последнего десятилетия своей земной жизни переезжал из деревни в деревню. Так он жил в Переславле-Залесском,откуда нередко наведывался в Павлов Посад, (там находилась в то время буддийская община),под Питером в Приозерском районе, потом в Сусанах, Псковской области, В Псково-Печерском монастыре. Работал сторожем при строящемся Храме в Коктебеле. и, наконец, осенью 2009 года снова вернулся в Кёнигсберг, где и закончил свой земной путь 4 ноября 2010 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери.

Источник

Олди комитет охраны тепла последние годы жизни

Группа была основана в 1987 году в Калининграде. В дальнейшем группа часто гастролировала, периодически прекращая свою деятельность — лидер «Комитета» Олди мог абсолютно беспричинно пропасть на несколько месяцев. С начала 2000-х годов группа концертировала в сокращённом составе, часто выступая с музыкантами регги-группы «Джа Дивижн».
Музыкальная стилистика группы обычно описывается как регги, взращённый на российских корнях. Лидер группы «Ляпис Трубецкой», записавшей кавер-версию песни «Африка» группы «Комитет охраны тепла», Сергей Михалок так отзывался о творчестве Олди: Лучше него регги на русском языке не пел никто, просто потому что он не уводил своих слушателей в эфемерные фантастические миры, а описывал жизнь растамана в обстановке нашего Севера — с гопотой, урлой и отсутствием человеческого тепла.
Здесь стоит заметить, что непосредственность Олди, граничащая с дебелизмом — не знает никаких границ. Про гуру косяков и маэстро стаканов рассказывают легенды. К примеру, однажды он вместе со своим приятелем пересекал границу России и одной из прибалтийских республик. Таможенник-прибалт, порыскав в торбе Олди, отыскал там баночку из-под майонеза, наполненную какой-то травой.

— Что это вы везёте? — поинтересовался мужчина в униформе.
— Марихуану, — задумчиво ответил Олди.

Его другу стоило немалых трудов убедить представителя власти в том, что в баночке из-под майонеза был безобидный легальный укроп…
О лидере и основателе которого мы знаем как Олди (настоящее имя — Сергей Белоусов) сведений крайне мало, они — скудны и обрывочны: профессиональный наркоман, а по совместительству высококвалифицированный алкоголик с журналистами он перестал общаться после выхода в журнале «СпидЪ» довольно прямолинейного интервью. Достоверно известно лишь то, что родился он в 1961 году в Новокузнецке, долгое время жил в Средней Азии и на Алтае, на «конно-травяных» выпасах которых, видимо, и произошло его приобщение к дурман-траве. После чего он угодил в весьма неприятную историю, которая стоила ему семи лет свободы: список статей был длинным и грязным — и о точном его содержании Олди предпочитает не распространяться. Выйдя на волю, он и отправился в Кёнигсберг.
В 1986 году именно в Кёнигсберге он и организовал и свою первую группу — «Свободный член», которая ориентировалась на панк-рок и пост-панк. А осенью 1987-го был создан «Комитет охраны тепла», ориентирами которой стали мариуханолюбивые ска и рэггей. Эстетика «Комитета» стала результатом смешения и взбалтывания ингридиентов целого ряда культур: русских текстов, ямайской музыки, готической атрибутики с педалированием в текстах лозунгов на немецком языке — от растаманского клича «Ich bin Soldat Jah!» до ницшеанского «Jedem das seine». В поведении Олди как в группе, так и в миру преобладало индиффирентное отношение к объективной реальности. Однако ранним текстам Олди ещё была присуща социальная окраска:

Вырубим гадов, съедим демократов,
Я буду действовать, я — провокатор,
Сорваны цепи, сомкнуты кольца,
Чем же вы заняты, комсомольцы?

В феврале 1988 года в кёнигском ДК Железнодорожников «Комитет охраны тепла» записывает свой первый магнитоальбом — «Зубы». Его музыкальную основу составил импульсивный, отчасти не совсем оформленный рэггей со ска-мотивами. Впрочем, музыка «Комитета» служила лишь фоном для наилучшего восприятия слушателем экзистенциальных текстовок Олди. Приятно дополняло композиции ненавязчивое звучание соло-гитары, которое оживляло готический саунд группы редкими, но меткими вкраплениями русско-советской фольклорной лирики. В альбоме явно выделяются три вещи: «Так скажи нам, Jah!», «Твой розовый балет» и, конечно же, «Не верь мне»:

Не подходи — это не я…
…И когда ты замерзнешь в этой стрёмной стране…
Дождь и снег, и каждый день как на войне.
И никто не поможет, и никто не простит,
И каждый второй «свинья» тебе говорит…

Возвращаясь к композиции «Не верь мне», стоит отметить, что поверить в байки, рассказываемые вечно обкуренным Олди, зачастую действительно сложно. Однажды, объясняя своей подружке отсутствие интереса к состоянию здоровья её родителей, Олди отшутился весьма своеобразно: «Понимаешь, ко мне вчера Дженис Джоплин приходила, а ты тут со своими проблемами пристаешь…». А друзей он часто заставляет выслушивать его продолжительные рассказы об одежде Ильича, которого он якобы только что встретил на Невском. Что особенно пикантно, ежели учесть, что Джоплин «откинулась» ещё в семидесятом, а Кепка Картавая — так и вовсе в двадцать четвёртом.
В 1989 году определяется окончательный состав «Комитета охраны тепла»: Олди (вокал, ритм-гитара), Андрей Моторный (соло-гитара), Андрей Редькин (бас), Андрей Брытков (саксофон) и Александр Верешко (барабаны, перкуссия). Именно этим составом «Комитет» разъезжает по северо-западу Союза. Группу уже знают в Харькове, Риге и Архангельске. В декабре «Комитет» принимает участие в фестивале «Сырок», где его признают открытием года. Александр Кушнир именно здесь даёт определение стиля «К.О.Т.» — «припанкованный реггей с матерком». Насчёт этого, конечно, можно поспорить. Единственное, что объединяет Олди с панк-роком — так это ставшая хрестоматийной фраза Джона Роттена «Don’t know what I want? but I know where to get it» («Не знаю, чего я хочу, но я знаю, где взять ЭТО») ЭТО в панк-культуре — безудержное стремление к нигилизму.
Тем временем «Комитет охраны тепла» записывает второй альбом — «Король понта» (второе название магнитоальбома «Зомби»). По части текстов новый проект значительно отличается от прежнего: образ врага a priori в лице Системы в текстах Олди не находит столь радикального воплощения, как, скажем, в песнях Егора Летова и Романа Неумоева. В эстетике Олди Система — это, скорее, лишь образ механизма «интеллектуального фашизма»: постоянное подчёркивание принципа свободного творчества, затем — борьбы с ним и, наконец, использование его результатов в интересах Системы. Примеры искать не надо: российские рок-группы Чайф, «Серьга», Алиса и «отец русского рока» Борис Борисович Гребенщиков.
Музыка «Комитета охраны тепла» стала более структурированной, но тексты Олди полны метафизики и экзистенциальных заморочек. В магнитоальбоме «Король понта» появились поистине «хитовые» композиции — «Африка», «Колыбельная», «Новый солдат», «Завтра не будет…» и, безусловно, лучшая песня Олди «Не время любить»:

Ваша личная жизнь
На седьмом этаже
На четыре замка
Это значит уже
Не время любить…

К тому времени, когда Олди выпустил свой последний альбом — «Комитет охраны тепла» — он уже разогнал группу. Улучшенная аранжировка старых песен отнюдь не способствовала их восприятию слушателем. Качественно ново заиграла бас-гитара, однако явно не хватало соло. Смешение двух вещей в контексте одной композиции тоже не делало песни более удобоваримыми — к примеру, взять хотя бы миксированный вариант «Не верь мне» и «Красных волков». И лучшей характеристикой альбома (да и вообще мироощущения Олди) будут, на мой взгляд, строки из композиции «Так скажи нам, Jah!», за которую Олди в своё время получил распространённое в рокерской среде обвинение в пристрастии к фашизму.
Состав группы Комитет охраны тепла

Олди (Сергей Белоусов) — вокал, ритм-гитара,
Андрей Моторный — соло-гитара,
Андрей Редькин — бас,
Андрей Брытков — саксофон,
Александр Верешко — барабаны, перкуссия.

5 ноября 2010 года Сергей Белоусов, основатель и бессменный лидер группы, умер после продолжительной болезни — цирроз печени.

Дискография Комитет охраны тепла (КОТ)

1987 — Комитет Охраны Тепла — Растаманы
1988 — Комитет Охраны Тепла — Зубы
1989 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Кёнигсберге
1989 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Москве
1989 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Риге
1989 — Комитет Охраны Тепла — Король понта
1990 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Минске
1990 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в МГУ
1990 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в МЭИ
1990 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Риге
1991 — Комитет Охраны Тепла — КОТ (Отделение Выход, 2003)
1991 — Комитет Охраны Тепла — Фестиваль Индюки
1991 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в Питере
1992 — Комитет Охраны Тепла — Раны тепла (Альба, 1997)
1992 — Комитет Охраны Тепла — Концерт в клубе Sexton

Источник

Скончался лидер рэгги-группы «Комитет охраны тепла» Сергей «Олди» Белоусов

В мае этого года в булгаковском доме прошел квартирник Noize MC — акустическая презентация его еще не вышедшего «Последнего альбома». Журналисты и поклонники ждали появления музыканта, и тут в зал вошел странный человек — косматый, бородатый, в темных очках и тапочках, перевязанных полиэтиленовыми пакетами. Этот хиппи-пришелец так странно смотрелся среди опрятных зрителей, что даже Михаил Козырев с огромной белой собакой на его фоне выглядел волне буднично. Человеком был Сергей «Олди» Белоусов — лидер группы «Комитет охраны тепла».

Культ часто вырастает из неизвестности, и отчасти так было и с «Комитетом».

О жизни Олди до 1987 года, в котором появилась группа, известно немногое. Родился в 1961-м в Барнауле, жил в Средней Азии, в Калининград приехал уже в 1980-х — учиться на корабельного кока и подрабатывать художником-оформителем в одном из местных домов культуры. В общем, музыкантом он решил стать в том возрасте, когда другие свои карьеры уже заканчивали.

Легенда гласит, что группа собралась в годовщину смерти Боба Марли, а уже через год, в 1988-м, был записан первый альбом «Зубы».

История записи этой пластинки подробнейшим образом описана в книге Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока», и она действительно заслуживает отдельного текста. Скажем лишь, что писался альбом живьем, за одну ночь, толком не сыгранными музыкантами, один из которых и вовсе покинул импровизированную студию (какой-то ДК) в разгар записи, а свое название альбом получили из-за того, что во время сессии у лидера группы зверски болели зубы. Несмотря на общую экстремальность записи, даже по этому довольно чудовищно записанному альбому стала ясна вся самобытность и уникальность «Комитета» — группы, сумевшей разглядеть в рэгги странное созвучие пасмурному местному климату.

Дальнейшая дискография группы осмыслению поддается с таким же трудом, как и биография лидера.

«Комитет» много гастролировал, и поклонникам доставались в основном самопальные концертные записи. Несколько раз Олди внезапно пропадал из поля зрения и находился спустя несколько месяцев, например, в Крыму — на улице с гитарой. В начале нулевых он и вовсе пропал с радаров и лишь в начале этого года воскресил «Комитет» и даже дал один концерт в Калининграде.

В ночь на 5 ноября Сергея Белоусова не стало, причиной смерти стал цирроз печени. Как рассказала «Парку культуры» жена музыканта, он умер спокойно, сказав, что «сделал на Земле все, что должен был».

Вечером того же дня в сети состоялся релиз сингла группы «Ляпис Трубецкой» «Священный огонь», на котором белорусская группа перепела одну из самых известных песен «Комитета охраны тепла» «Африка». Сингл должен был выйти в субботу утром, но его выпуск было решено перенести, а все средства, вырученные от его продажи пользователям сети kroogi.ru будут отправлены жене Олди.

«Парк культуры» попросил рассказать об одном из самых загадочных российских музыкантов вокалиста «Ляписа Трубецкого» Сергея Михалка и пресс-атташе «Ляписа» Александра Бергера, у которого Олди жил в свой последний приезд в Москву.

«В конце 1980-х — начале 1990-х такие группы, как «Странные игры», «Автоматические удовлетворители» и «Комитет охраны тепла», котировались у неформалов гораздо выше, чем монстры рока вроде «Алисы» или «Аквариума». Я сам помню, как в начале 1990-х в Минске на фестивале во дворце спорта, на котором выступали мастодонты вроде «Чайфа» и «Аквариума», выступления «Комитета охраны тепла» и «Двух самолетов» принимались гораздо лучше. Это было знаком нарождающейся контркультуры, противопоставившей себя рок-мейнстриму. Тогда мне, молодому начинающему музыканту, впервые удалось с ним пообщаться — были какие-то общие вписки, попойки. Уже тогда я понял, какой он мудрый и светлый человек, настоящий антисистемщик, поэт из андерграунда, живший по законам неформалов 1980-х: с жизнью по флэтам, с постоянными приводами в милицию, стычками с гопотой.

Я давний фанат «Комитета охраны тепла», многие песни знаю наизусть, часто пою их в компаниях под гитару.

Сейчас мы записали сингл и для него записали кавер на песню КОТ «Африка». Мы встречались с Олди, он слышал нашу версию, она ему понравилась, он очень смеялся, и мы даже хотели спеть ее вместе на одном из концертов. В результате мы даже не успели снять его в клипе на эту песню, хотя у нас была такая идея.

Лучше него регги на русском языке не пел никто, просто потому что он не уводил своих слушателей в эфемерные фантастические миры, а описывал жизнь растамана в обстановке нашего Севера — с гопотой, урлой и отсутствием человеческого тепла. Музыкально они не копировали The Wailers, UB 40 или Skatalites, их песни не похожи на классический регги, но это очень красивые песни.

Олди — страшно недооцененная фигура, на самом деле сопоставимая со Свином из АУ, Майком Науменко и Александром Башлачевым.

Творчество «Комитета охраны тепла», мне кажется, обязательно будет переосмыслено, хотя сегодня эту группу помнят немногие. Олди и КОТ должны пережить реинкарнацию популярности, встать в один ряд с Егором Летовым и «Гражданской обороной», Олди не менее значимая фигура».

«Я познакомился с Сережей Олди за полгода до его смерти. Как-то утром мне позвонила Катя, Сережина жена, и сказала, что его ссадили с самолета в Шереметьево, когда он возвращался с гастролей, что у него вообще нет денег (потому что организаторы концертов обещали заплатить, но не заплатили) и что в Москве не нашлось никого, кто согласился бы забрать Сережу из аэропорта и вписать на ночь-другую. Меня это удивило: культовая ведь личность! А я до этого всего однажды общался с Катей по электронной почте, то есть был явно не самым близким их семье человеком… Но что поделаешь — надо было выручать легенду русского регги. Я поехал в Шереметьево, нашел там Олди и привез к себе домой. На тот же день у меня был запланирован поход на акустический квартирник Noize MC, и я предложил Сереже составить мне компанию.

На концерте было немало музыкальных журналистов, и я втайне надеялся, что появление там Олди произведет фурор. Но, к моему удивлению, к нему не подошел ни один из представителей прессы — ни чтобы взять интервью, ни просто чтобы познакомиться.

Мне показалось, что коллеги смотрели на Олди с некоторым страхом — может быть, потому что чисто внешне он производил довольно тягостное впечатление. Словно оправдывая свое прозвище, 49-летний Олди выглядел на все 60: дочерна загорелое и обветренное, морщинистое лицо, клочковатая борода. Обут он был в тряпичные тапочки, перемотанные целлофановыми пакетами: его ноги сильно опухали, и нормальную обувь Сережа носить не мог. А сам Олди был весел: прихлебывая водку, налитую в пакет из-под яблочного сока, он смеялся шуткам Нойза и топал ногой в такт… Олди находился на постоянной алкогольной «прокачке» — ему нужно было каждые полчаса выпивать хотя бы пару глотков пива или рюмку водки, иначе его начинало колбасить (как я понял, это последствия многолетней зависимости от героина, с которого он соскочил в последние годы жизни).

Ночью того же дня я проснулся от стонов и мата — это был Олди. Его ноги сводило судорогой, были жуткие боли — он сказал, что такое с ним происходит каждую ночь. Но зато днем с лица Сережи практически не сходила улыбка. Он постоянно посмеивался, по любому поводу приговаривая «Эх, молодежь!». Сильно щурясь (очки потерял на гастролях), всматривался в экран ноутбука, когда я показывал ему какие-то новые группы: ему все это было действительно интересно. Он был очень воодушевлен первым за много лет выездом на гастроли, хоть ему и не заплатили ни копейки, и планировал поехать с концертами в Израиль, на Святую землю. Мы гуляли с ним по Замоскворечью, и он останавливался у каждого храма: не крестился, а просто молчал и гладил каменные стены руками. Говорят, что у Олди был очень тяжелый характер, но я этого не почувствовал. Когда мы расставались, он пригласил меня летом приехать в гости в растаманскую коммуну под Калининградом. Я поблагодарил, но не приехал – дела… Пусть земля будет ему пухом».

Источник

«…Черное на белом — кто-то был неправ. Я внеплановый сын африканских трав» (14 фото + 3 видео)

В мае 2010 года в «Булгаковском доме» проходил квартирник Noize MC — акустическая презентация его еще не вышедшего тогда «Последнего альбома». Журналисты и поклонники ждали появления музыканта, и тут в зал вошел странный человек — косматый, бородатый, в темных очках и тапочках, перевязанных полиэтиленовыми пакетами. Этот хиппи-пришелец так странно смотрелся среди опрятных зрителей, что даже Михаил Козырев с огромной белой собакой на его фоне выглядел волне буднично. Человеком был Сергей «Олди» Белоусов — лидер группы «Комитет Охраны Тепла», или проще – К.О.Т. …

Комитет много гастролировал, и поклонникам доставались в основном самопальные концертные записи. Несколько раз Олди внезапно пропадал из поля зрения и находился спустя несколько месяцев, например, в Крыму — на улице с гитарой. В начале нулевых он и вовсе пропал с радаров и лишь в начале 2009 года воскресил «Комитет» и даже дал один концерт в Калининграде

У группы не было никогда четкого состава — не все выдерживали гастрольный график. Порой на концертах играли приглашенные музыканты из других групп, не говоря уже о простых мальчиках и девочках с гитарами и барабанами, которые также играли на концертах Комитета. Но сам Олди относился к своему делу очень серьезно, к словам, музыке, людям, издающим эту музыку. Он никогда не устраивал репетиций, он говорил: «Все будет так, как скажет Джа».

Примерно в начале 1990-х Сергей все реже появлялся в Калининграде — жил в Москве, Санкт-Петербурге, Киеве. Интерес к концертной деятельности стал пропадать, Олди стала манить простая жизнь на природе. Несколько лет он жил с семьёй в горной местности в центре Крыма, в одном из древних пещерных городов. В последние годы своей жизни он переезжал и жил в разных местах: в Переславле-Залесском, наведывался в Северный Кунсангар — буддийский ретритный центр в Павлово-Посадском районе Московской области. Жил под Питером в Приозерском районе; затем в Сусанах Псковской области и в Псково-Печерском монастыре. Осенью 2009 года он вернулся в Калининград и поселился в деревне Гусево, которая находится в Правдинском районе Калининградской области.

К концу своей жизни Сергей Белоусов стал глубоко верующим человеком, он скончался в ночь на 5 ноября в г. Калининграде в день празднования иконы Божией Матери «Казанской», причиной смерти стал цирроз печени. Как рассказала жена музыканта Катя, он умер спокойно, сказав, что «сделал на Земле все, что должен был».

Вокалист Ляписа Трубецкого Сергей Михалок и пресс-атташе Ляписа Александр Бергер, у которого Олди жил в свой последний приезд в Москву, вспоминают:
«В конце 1980-х — начале 1990-х такие группы, как Странные игры, Автоматические удовлетворители и Комитет охраны тепла, котировались у неформалов гораздо выше, чем монстры рока вроде Алисы или Аквариума. Помню, как в начале 1990-х в Минске на фестивале во дворце спорта, на котором выступали мастодонты вроде ЧайФа и Аквариума, выступления Комитета охраны тепла и Двух самолетов принимались гораздо лучше. Тогда мне, молодому начинающему музыканту, впервые удалось с ним пообщаться — были какие-то общие вписки, попойки. Уже тогда я понял, какой он мудрый и светлый человек, настоящий антисистемщик, поэт из андерграунда, живший по законам неформалов 1980-х: с жизнью по флэтам, с постоянными приводами в милицию, стычками с гопотой.
Сейчас мы записали сингл и для него записали кавер на песню КОТ «Африка». Мы встречались с Олди, он слышал нашу версию, она ему понравилась, он очень смеялся, и мы даже хотели спеть ее вместе на одном из концертов. В результате мы даже не успели снять его в клипе на эту песню, хотя у нас была такая идея.
Лучше него регги на русском языке не пел никто, просто потому что он не уводил своих слушателей в эфемерные фантастические миры, а описывал жизнь растамана в обстановке нашего Севера — с гопотой, урлой и отсутствием человеческого тепла. Музыкально они не копировали The Wailers, UB 40 или Skatalites, их песни не похожи на классический регги, но это очень красивые песни.
Олди — страшно недооцененная фигура, на самом деле сопоставимая со Свином из АУ, Майком Науменко и Александром Башлачевым.
Творчество Комитета охраны тепла, мне кажется, обязательно будет переосмыслено, хотя сегодня эту группу помнят немногие. Олди и КОТ должны пережить реинкарнацию популярности, встать в один ряд с Егором Летовым и Гражданской обороной, Олди не менее значимая фигура». С.М.

«Я познакомился с Сережей Олди за полгода до его смерти. Как-то утром, мне позвонила Катя, Сережина жена, и сказала, что его ссадили с самолета в Шереметьево, когда он возвращался с гастролей, что у него вообще нет денег (потому что организаторы концертов обещали заплатить, но не заплатили) и что в Москве не нашлось никого, кто согласился бы забрать Сережу из аэропорта и вписать на ночь-другую. Меня это удивило: культовая ведь личность! А я до этого всего однажды общался с Катей по электронной почте, то есть был явно не самым близким их семье человеком… Но что поделаешь — надо было выручать легенду русского регги. Я поехал в Шереметьево, нашел там Олди и привез к себе домой. На тот же день у меня был запланирован поход на акустический квартирник Noize MC, и я предложил Сереже составить мне компанию.
На концерте было немало музыкальных журналистов, и я втайне надеялся, что появление там Олди произведет фурор. Но, к моему удивлению, к нему не подошел ни один из представителей прессы — ни чтобы взять интервью, ни просто чтобы познакомиться.
Мне показалось, что коллеги смотрели на Олди с некоторым страхом — может быть, потому что чисто внешне он производил довольно тягостное впечатление. Словно оправдывая свое прозвище, 49-летний Олди выглядел на все 60: дочерна загорелое и обветренное, морщинистое лицо, клочковатая борода. Обут он был в тряпичные тапочки, перемотанные целлофановыми пакетами: его ноги сильно опухали, и нормальную обувь Сережа носить не мог. А сам Олди был весел: прихлебывая водку, налитую в пакет из-под яблочного сока, он смеялся шуткам Нойза и топал ногой в такт… Олди находился на постоянной алкогольной «прокачке» — ему нужно было каждые полчаса выпивать хотя бы пару глотков пива или рюмку водки, иначе его начинало колбасить (как я понял, это последствия многолетней зависимости от героина, с которого он соскочил в последние годы жизни).
Ночью того же дня я проснулся от стонов и мата — это был Олди. Его ноги сводило судорогой, были жуткие боли — он сказал, что такое с ним происходит каждую ночь. Но зато днем с лица Сережи практически не сходила улыбка. Он постоянно посмеивался, по любому поводу приговаривая «Эх, молодежь!». Сильно щурясь (очки потерял на гастролях), всматривался в экран ноутбука, когда я показывал ему какие-то новые группы: ему все это было действительно интересно. Он был очень воодушевлен первым за много лет выездом на гастроли, хоть ему и не заплатили ни копейки, и планировал поехать с концертами в Израиль, на Святую землю. Мы гуляли с ним по Замоскворечью, и он останавливался у каждого храма: не крестился, а просто молчал и гладил каменные стены руками. Говорят, что у Олди был очень тяжелый характер, но я этого не почувствовал. Когда мы расставались, он пригласил меня летом приехать в гости в растаманскую коммуну под Калининградом. Я поблагодарил, но не приехал – дела… Пусть земля будет ему пухом» А.Б.

Дискография Олди:
Растаманы (1987)
Зубы (1988)
Король понта (второе название Зомби) (1989)
Комитет охраны тепла (1991)
Reggae Innternational (Раны тепла) (1992)
Сказки Старого Кенигсберга (1995)
Live in Forpost Club (2001)

Источник