охранная хозяйственная и духовная жизнь обители

Л. П. Найденова. Внутренняя жизнь монастыря и монастырский быт (по материалам Соловецкого монастыря)

Независимо от формы организации монастыря главной целью монашеской жизни оставалось спасение души для жизни вечной, основными средствами – молитва и борьба с собственными пороками, а монашеский обет всех иноков включал целомудрие, нищету и послушание.

Гордился Соловецкий монастырь и тем, что до петровских времен его настоятель избирался из числа постриженников соловецких же, что обеспечивало сохранение традиций.

Основу имущественных владений входившего первоначально в Новгородскую епархию монастыря заложила легендарная Марфа Борецкая, подарившая в 1450 г. монастырю волости Суму и Кемь.

В 60 – 70-е годы XVII в. Соловецкий монастырь оказался центром вооруженного сопротивления введению новопечатных богослужебных книг. Тем не менее ставший к тому времени уже архиманд- ритией, монастырь после перевода во вновь созданную Холмогорскую епархию в 1683 г. объявлен лаврой (архимандритом соловецкий игумен стал в 1651 г., в бытность Никона, ученика преподобного Елеазара Анзерского, новгородским митрополитом).

В 1765 г. Соловецкий монастырь объявлен ставропигиальным, т. е. подчиняющимся непосредственно Св. Синоду, еще в 1632 г. он относился к казне Большого дворца, откуда и получал царские пожертвования.

Монашествующие подразделялись на три степени: новоначальных (рясофорных), малосхимников (их обычно и называли монахами) и великосхимников (их часто называли схимниками). К XIX в. в «великую схиму» посвящались чаще престарелые или очень больные малосхимники, что, по мнению одного из соловецких старцев, было связано с трудностью обетов, принимавшихся великосхимни- ками (безмолвия и затворничества).

В соответствии с «чином» менялась и одежда инока: первоначальным полагалась ряса и камилавка (шапочка из вяленой шерсти),

Кроме монашеского одеяния, инокам полагались по уставу рубашки, кафтаны и шубы, которые должны были быть сделаны из недорогих тканей и мехов, а устав Иосифа Волоцкого предусматривал и то, что для получения новой одежды монах должен был предъявить ветхую.

Обряд пострижения – важный момент в жизни инока, но только начальный момент его продвижения духовного. Преп. Елеазар так описывал этот чин: в ночь перед пострижением послушника отводят в особую келью и повелевают проводить ночь без сна. Игумен избирает из братии старца, который мог бы наставлять новоначального инока. Старец молит игумена не возлагать на него такого тяжелого бремени, признавая себя самого нуждающимся в наставлении и руководстве. Игумен делает ему замечание за ослушание, и старец повинуется и берет у игумена благословение. Готовящегося к пострижению вводят в церковь, снимают с него мирские одежды и облекают в рясу. Перед царскими вратами на аналое ставят Евангелие и кладут ножницы. После того, как священник или монах совершат обряд по чину, целуя Евангелие, спрашивает нового инока о его имени, и тот называет свое имя. Из его рук берут Евангелие, игумен призывает старца и передает его в послушание старцу. Старец ведет инока сначала к храму преп. Зосимы и Савватия, а потом в свою келью, совершив все по келейному чину, читает с ним часы и кадит образа.

Со дня пострижения начиналась монашеская жизнь. Значительную часть дня монашествующий посвящал молитвам (в церкви и келье). Череда церковных богослужений определяла и весь порядок жизни в общежительном монастыре 903 :

2 часа пополуночи – «келейное правило» (совершалось каждым монахом в келье).

Вседневные церковные службы в соборе (в XIX в,)

3 часа пополуночи – полунощница – присутствуют все обитатели монастыря, затем – утреня – рядовые иноки начинают покидать храм.

6 часов утра – ранняя литургия – остаются в храме священнослужители и «клирошане».

9 часов утра – поздняя литургия – присутствует настоятель и все священнослужители.

После обедни возглавляемая канонархом процессия с молитвенным песнопением направляется в трапезную.

4 часа пополудни – ранняя вечеря (их служилось две).

6 часов (зимой в 5) – поздняя вечеря – присутствуют все иноки, послушники и богомольцы;

ужин в трапезной, в конце которого читается «молитва на сон грядущий» и помяники.

Обитатели монастыря расходятся по кельям.

В отдельных монастырях были и свои особенности богослужения. Так, в Голгофо-Распятском скиту в одной из церквей с 1820 г., по примеру Валаамского монастыря, круглосуточно читалась Псалтырь (мо- нахи-чтецы менялись каждые три часа по сигналу колокола).

Жизнь монаха начиналась глубокой ночью, когда с колокольчиком «будильника» он вставал на келейное правило. Чин келейного правила определялся монастырским уставом, но число молитв и поклонов могло быть увеличено по желанию инока и с благословения его духовного отца. По звону колокола в темноте шли монахи в один из храмов на полунощницу. «Будильник» наблюдал за тем, чтобы присутствовали все, к отсутствующим шел в келью. О неявившихся докладывал настоятелю с объяснением причин отсутствия. После полунощницы первыми храм покидали монахи, работавшие в хлеб- нях, трапезной и кухне. Постепенно уходили и все остальные для того, чтобы приступить к исполнению своих «послушаний».

Хлеб подавался, как правило, ржаной и «мерою», причем свежий хлеб подавался редко, а пшеничный – только по большим праздникам.

Основным содержанием светового дня рядового монаха и послушника был физический труд (послушание). Суровый климат Со- ловков создавал особые трудности для ведения монастырского хозяйства и поддержания сил братии. Практически все необходимые для поддержания жизни и успешного ведения хозяйства занятия присутствовали в чреде вседневных послушаний во все времена существования монашества. Среди монахов были дрожечники, кузнецы, портные, валяльщики, прачешники, скотники, смолокуры, повара, свечники, а также иконописцы, позолотчики, звонари, шкиперы и т. д. По мере разветвления монастырского хозяйства его отдельные отрасли обособляются в «ключи», в каждом занятии есть главный, контролирующий работу остальных.

Более высокую степень в системе послушаний занимало церковное богослужение. Монахи-священники (иеромонахи) и дьяконы (иеродьяконы), а также «клирошане» составляли особую группу, которая редко привлекалась для черной работы. Их главной обязанностью было уставное церковнослужение.

Вершиной в системе послушаний была деятельность настоятеля и «соборных старцев». Настоятель монастыря (сначала игумен, а потом архимандрит), являлся руководителем обители и духовным отцом всей братии, при участии которого решались все дела.

Один из самых опытных и уважаемых старцев становился духовником всей братии, к нему иноки могли обратиться в любое время, а во время Великого поста обязательно исповедовались. Кроме указанных лиц, в совет соборных старцев входил благочинный, обязанность которого – надзирать за поведением братии и богомольцев и в церкви, и на трапезе, и в кельях. Соборные старцы избирались братнею и утверждались, в синодальный период указами Московской синодальной конторы. Они собирались на соборы, где обсуждались основные вопросы жизни обители.

Большое значение в монастыре придавалось архиву, где хранилась монастырская документация за все время существования монастыря.

В библиотеке хранилась церковная и богословская литература, жития святых, патерики и т. д. Поскольку нас прежде всего интересует внутренняя жизнь монастыря, то отметим, что в соловецкой библиотеке хранились и переписывались различные Уставы – Иерусалимский (например, рукопись конца XV – начала XVI в. № 767/1118 по Описанию), Студийский (например, рукопись № 773 по Описанию, названная Уставом Нила Сорского, конца XVI – начала XVII в.). Интересовали соловецких иноков и уставы русских монастырей. Так, в сохранившейся рукописи Соловецкого устава XVII в. (№ 775/1117 по Описанию) есть ссылки на обиходники Троице-Сергиева и Кириллова монастырей (л. 120): «кроме же Кириллова и Сергиева наугородц- ких уставех обретохом», а «также на обычаи монастырей заволжских (л. 124, 144) и прилуцкого» (л. 100, 110).

На письменный обиходник Кириллова монастыря есть ссылка и в Уставе XVI в. (№ 776/1125 по Описанию). В данном случае Соловецкий монастырь сам составил обиходник с учетом своих и кирилловских традиций и отправил его в Зосимо-Савватиевскую пустынь Архангельской губернии Вежеского уезда, которая была приписана к Соловкам в 1681 г. 916

Встречались среди монахов и принципиальные противники «почитания книжного». Так, старец Наум, который уже упоминался в связи с попыткой высылки его из монастыря светскими властями, учил своих учеников: «Читай Псалтирь, одну Псалтирь», и не одобрял тех, кто много читает.

Находившийся в 50 верстах от материка, путь к которому был открыт только в течение четырех месяцев в году, Соловецкий монастырь привлекал большое число паломников и богомольцев, для которых были выстроены специальные гостиницы, обслуживавшиеся монахами.

Особую страницу в истории миссионерской деятельности монастыря составляют иконописные работы, известия о которых сохранились с начала XVI в., когда там работал «Сава иконник старец» 922 · Большое число икон требовалось самому монастырю во второй половине XVI в., когда при игумене Филиппе (Колычеве; 1548–1566 гг.), в нем велось каменное строительство и работали целые бригады мастеров, украшающие вновь построенные храмы иконами. Мастера эти, в основном новгородцы, насельниками монастыря не были. При игумене Филиппе крепнут связи с Москвой, и оттуда поступает большое число икон московской иконописной школы. Несколько реже иконы приобретались в Каргополе и Вологде. Таким образом, соловецкое собрание икон отразило прежде всего новгородское и московское влияние. Сава иконник, конечно же, не был единственным иконописцем-иноком на Соловках в XVI в., но специфика сохранившихся архивов (значительное число приходно-расходных книг и другие материалы подобного типа) не позволяет подробно говорить об этой стороне монастырской жизни в XVI в., хотя и дает интересные штрихи к картине быта монахов и пониманию общежи- тельности. Так, иконописец-монах Садоф в конце XVI – начале XVII в. покупает у монастыря листовое золото, потом делает крупный вклад в монастырь (17 руб. собственных денег), а в 1610 г. покупает у монастыря место в каменной «иконной келье» (т. е. помещение, где создавались иконы), за что платит 2 руб. 923 Впрочем, самостоятельное обеспечение себя кельями Соловкам знакомо со времен св. Зосимы.

В начале XVII в. иконописание в монастыре было так распространено, что целый келейный ряд в северной части монастыря называли «иконным». В середине XVII в. монахи-иконописцы расселяются по всему монастырю, и название иконного ряда из источников исчезает.

Иконописание – одно из монастырских послушаний. Однако служение монаха одним иконописанием часто не ограничивалось: старцев-иконников посылали с хозяйственными поручениями, давали и другие «послушания», например, в XVII в. известен «головщик монах Дорофей живописец». На протяжении XVI-XVII вв. в монастыре жили и иконописцы – миряне, работавшие там иногда несколько лет, это свидетельствует о том, что иконописание считалось не только внутренним делом монастыря (украшение монастырских храмов или трудовое послушание), но и более широкой, миссионерской задачей, при этом задача создания своего художественного направления не ставилась, и «вовлеченные в активную хозяйственную жизнь «старцы-иконописцы» пишут, как правило, наиболее

В этом описании нашло отражение явное стремление Елеазара и его сподвижников действовать не по своей воле, но опираясь на

Анзерский скит зависел от Соловецкого монастыря. Царской грамотой от 7 февраля 1628 г. число братии в скиту определялось в 12 человек и им через монастырь отпускалось из доходов Двинской области на одежду 2 руб. на человека, а также по три четверти ржаной муки, по осьмине овса, по полуосьмине круп и толокна, кроме того на церковные расходы – пуд воска, три ведра красного вина, 10 фунтов ладана, четверть пшеничной муки на просфоры, выдавалось также 5 руб. на дрова. Соловецкий игумен сохранил власть над «скицким монастырем» и после объявления его царской грамотой 1683 г. независимым – каменный храм в Анзерском скиту был построен только тогда, когда на это согласился соловецкий игумен, и это при том, что храм должен был строиться по указу царя.

Преп. Елеазар пользовался особым расположением царской семьи, поскольку считалось, что по его молитве Господь даровал Михаилу Федоровичу наследника, но царская милость не оградила Еле- азара от наказания игумена. Игумен Илия за то, что Елеазар отправился в Москву (видимо, на возведение на царский престол Алексея Михайловича) без его благословения, на некоторое время заточил Елеазара в монастырскую темницу. С 1682 г. указом холмогорского архиепископа Афанасия скит отдан в управление соловецкого архимандрита и оставался таковым и в последующие времена. Среди насельников Анзерского скита были патриарх Никон, который не порвал связи с обителью, и основатель другого скита на Анзерском острове – Голгофо-Распятского – иеросхимонах Иов (бывп! ий духовник Петра I, о. Иоанн). Постригшийся по указу царя и принявший схиму под именем Иисуса, подвижник дожил до 85 лет и перед смертью передал анзерскому строителю Спиридону более 236 руб. на строительство каменного храма в Голгофо-Распятском скиту.

Часть отшельников время от времени приходили на службу в монастырский или скитский храм. Например, в Голгофо-Распятский скит каждое воскресенье собирались на литургию отшельники, жившие далеко от скита.

О том, какие трудности испытывает инок, особенно отшельник, давший монашеский обет, оставил интересное свидетельство живший в XVI в. митрополит Даниил, которому душевные терзания были самому знакомы: «Немал подвиг хотящим безженное житие жити, много подобает терпети хотящим целомудрствовати яко рать имати имать по вся дни: разждизает, сластит, мокротит, скоктит, борет николиже можетъ престати или умолкнути, горее бо видимыя рати… николиже может почити иже безженное произ- воливый житие жити, всегда рати имать, внутро бо себе естествен- наго властелина имать и ратника, ратник же ни в вечер дает покоя, ни утро, ни нощию, ни полудни, но борет присно, жжет, палит, разждизает, сласть к сласти прилагает, страшит, во отчаяние поревает, всуе девствуеши глаголет, браком вражду- ет, ни во что же подвиг девствующаго облыгает, похотей плот- ских насытитися советует и всяку лесть составляет, на всяку кознь наводит…» 934

Соловецкий патерик. Репр. изд. 1906 г. М., 1991. С. 3.

Нил, иеромонах. Исторический очерк Николаевской Берлюковской пустыни строителя пустыни иеромонаха Нила // ЧОИДР. 1875. Кн. 2, отд. 5.

Источник

«ОБИТЕЛИ СЛАВНЫЕ»

Доктор исторических наук В. ДАРКЕВИЧ.

«ВСТАЛИ НА ГОРАХ МОНАСТЫРИ»

Какими бы наивными и сказочными ни казались чудеса святых современному человеку, привыкшему к рассудочности и здравому смыслу, но сердце древнего русича упорно верило в чудеса и в магическую власть слова. Поучения святых отцов оказывали благотворное влияние на нравственные идеалы мирян. Во время жестоких войн, периодических недородов и голода, массовых эпидемий именно монашество, являя собой стабильность, оставалось представителем порядка в беспорядке.

Так, основатель Волоколамской обители Иосиф Волоцкий (1440-1515) видит в монашеской жизни особого рода религиозно-земскую службу. Митрополит Московский Феодор Колычев (впоследствии смещенный), враг опричнины, казненный в 1569 году по велению Ивана Грозного, в 1538 году прибыл в Соловки. Здесь он, никому не открыв «смирения ради» своего высокого мирского звания при московском дворе, развернул кипучую деятельность. Построил каменные церкви, больницы, «пустынь» в лесах, маяки на берегу моря, подворья в Новгороде и в Вологде. Он заботился о расчистке лесов для пашни, о ведении правильного лесного хозяйства, о скотоводстве, оленеводстве, о громадных гидротехнических работах, вызывающих и сегодня изумление, о всевозможных мастерских. Филипп (монашеское имя Колычева) развивал ремесленный промысел, создавал солеварни, управлял обширными земельными областями.

«РЕКИ, НАПОЯЮЩИЕ ВСЕЛЕННУЮ»

АНТОНИЙ И ФЕОДОСИЙ

Середина XI века. На высоком, покрытом лесом правом берегу Днепра, вблизи Киева, возникает Киево-Печерский монастырь. Со временем его назвали лаврой ввиду многолюдства и обилия зданий. Здесь зародились первые школы и скриптории, а позднее возникла крупнейшая типография. Лавра приобрела особый статус: независимая от киевского митрополита, она находилась под опекой константинопольского патриарха. Ее игумен получил сан архимандрита, которым жаловали лишь настоятелей важнейших монастырей.

Сквозь традиционные для житий подвижников (агиографии) описания подвигов, чудес, видений в «Киево-Печерском патерике» проступают реальные события и люди тех лет. Это своеобразная летопись эпохи, написанная с морально-назидательным смыслом. В стенах обители создавал свой труд летописец Нестор. Не давал себе отдыха иконописец Алимпий-Нестяжатель. Его чудесные краски заставляли верить, что иконы писали за него ангелы во плоти. Пользовал недужных чудотворными зельями благочестивый врач Агапит. Многие иноки отличались знанием языков: монах Лаврентий говорил по-латыни, по-еврейски и по-гречески.

ДЕТИЩЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ

«Житие Сергия Радонежского», «чюдного старца», признанного святым при жизни, рассказывает о символически значимых чудесах и видениях преподобного. Так, благодаря божественному откровению отрок (мирское его имя Варфоломей) постиг книжное учение. Он встретил в поле «некоего черноризца, старца святого. прилежно со слезами молящегося». В ответ на просьбу Варфоломея овладеть грамотой старец дал вкусить юноше кусочек просфоры. «И была сладость во рту его, как от меда сладкого». Получив благословение старца, внезапно ставшего невидимым, отрок начал петь псалмы и постиг книжную благодать. На этот сюжет М. В. Нестеров написал свою знаменитую картину.

Сергий Радонежский стал прежде всего духовным вождем русского народа в труднейший период его борьбы с татарами. Именно Сергий благословил Дмитрия Донского на битву с татарскими полчищами в открытой степи. Перед походом на Мамая он дал князю чернецов-ратоборцев Пересвета и Ослябю, героически павших в сече в 1380 году. Никому другому, как Сергию, удалось отговорить упрямого рязанского князя Олега от похода на Москву в 1385 году. «Тихими и кроткими словесы» он умиряет княжеские распри. Огромное влияние Сергия на беседующего с ним человека оказывало не столько его многознание, образованность, сколько сам его облик, не столько то, что он вещал, сколько, как говорил и смотрел на человека.

Так зародилась Троице-Сергиева лавра, сыгравшая видную роль в отечественной истории. Например, в период Смутного времени она выдержала шестнадцатимесячную осаду польско-литовских интервентов, требовавших покориться «законному царю» Лжедмитрию II (1608-1610 годы). В обороне против «скопищ сатанинских» участвовали и жители близлежащих слобод, стрельцы, дворяне во главе со своими воеводами.

Роль духовенства в колонизации русского Севера и лесов Заволжья трудно переоценить. Справедливо отмечал В. О. Ключевский: «Строгость жизни, слава подвигов привлекали сюда издалека не только богомольцев и вкладчиков, но и крестьян, которые селились вокруг богатевшей обители как религиозной и хозяйственной своей опоры».

Иноки, как и крестьяне, рубили окружной лес, пахали, косили. Вместе с иноческой братией деревни составляли один приход, тяготевший к монастырской церкви. «Среди братии нередко оказывался ученик основателя, тяготившийся этим неиноческим шумом и богатством. он с его же благословения уходил от него в нетронутую пустынь, и там тем же порядком возникала новая лесная обитель. Складывалось широкое колонизационное движение, которое, исходя из нескольких центров, в продолжение четырех столетий проникало в самые неприступные медвежьи углы и усеивало монастырями обширные лесные дебри средней и северной России» (В. О. Ключевский).

В монастыре собрана ценнейшая библиотека, в ее описи в конце XVI века насчитывалась 481 рукопись и 38 старопечатных изданий. В «книгохранительной палате» выбор чтения отвечал любым вкусам: помимо богословских и церковно-назидательных сочинений спросом пользовались и книги светского содержания: «История Иудейской войны» Иосифа Флавия или «Христианская топография» Косьмы Индикоплова. В местном иконописании большую роль играли приезжие мастера. Число икон в монастыре поистине огромно: в 1678 году в Преображенском соборе их было около 1000, а в начале XVIII века столько же хранили в служебных помещениях и кельях.

В XVI-XVII веках разбогатевшие монастыри стали строить каменные храмы и другие постройки. Кирпичные стены, возводимые по всем правилам фортификационной техники, делали монастыри серьезными крепостями:

Не раз о вражьем войске возвещали
С окраины Руси монастыри.
И первыми не раз врагов встречали,
Да и сражались, как богатыри.
Анатолий Кузьмичевский

Источник

Е. М. Колычева. Православные монастыри второй половины XV-XVI века 256

В течение ряда последних десятилетий монастыри изучались главным образом в хозяйственно-экономическом аспекте: размеры их землевладения, торгово-промысловая деятельность, формы и объемы ренты, взимаемой с крестьян и т. п. В известной мере это было обусло- вленно состоянием источников: хозяйственная документация светских вотчинников вплоть до XVII в. не известна, поэтому о многих социально-э кономических процессах, а иногда и о политических приходилось судить по документам, сохранившимся в монастырских фондах. И в этой области историки достигли значительных успехов. Были изданы фундаментальные академические публикации актов XV-XVI вв. по монастырским фондам, в том числе Троице-Сергиева, Иосифо-Воло- коламского, Симонова, Соловецкого, Богоявленского и многих других монастырей. Эта работа продолжается: готовятся новые издания, реконструируются описи документов, которые сохранялись в монастырских хранилищах. В то же время многие вопросы, касающиеся истории русского монастырского строительства, его региональных особенностей, благотворительности, форм организации монашества и внутреннего обихода обителей, влияния иноческого идеала на мировоззрение и судьбы средневекового человека и т. д. на протяжении 70 лет практически не становились объектом специальных исследований. Возможно, сыграл роль и тот факт, что документов, касающихся этих трудоемких тем, для рассматриваемого времени сохранилось сравнительно немного. Больше возможностей было у искусствоведов и литературоведов, которые внесли значительный вклад в изучение монастырских ансамблей, иконописи, иконографических школ, состава монастырских библиотек, святых, основателей монастырей, некоторых синодиков.

В последние годы ситуация изменилась. Проводятся конференции, в том числе и региональные, издаются статьи, где монастыри рассматриваются как духовные и культурные центры; значительны успехи археологов. Однако предстоит сделать еще очень много, чтобы всесторонне изучить монастыри как место синтеза духовной жизни, литургического творчества, богословия, художества, науки, религии, литературы.

Численность монастырей

Ктиторство и патронаж

Монастыри существовали под патронажем великого князя, митрополита, епископа, частных лиц. 1. Великокняжеские (затем царские): в Москве – Покровский в Садех и Покровский Лыщиков, в Боровске – Покровский Высокий и Рождество-Богородицкий, в Дмитрове – Троицкий на Березниках, в Рязани – Аграфенинский

Размеры монастырей, количество братии

Организация архитектурно-пространственной композиции монастырей

Древнерусский монастырь в архитектурном отношении представлял собой сложный организм, составные части которого были связаны друг с другом не только функционально и композиционно, но и идейно-символически. Благодаря этому пространственная организация древнерусских монастырей отличалась единообразием и общностью основных принципов, по крайней мере с XIV по XVII в. На территории крупного монастыря десятки построек: культовых (собор, трапезная, надвратная церковь, некрополь), жилых (келья) и хозяйственных (сушила, амбары, ледники, поварни и т. п.). В большинстве монастырских ансамблей центральное место занимал собор. К нему непосредственно примыкала площадь, вокруг которой группировались основные сооружения. Главенство собора подчеркивалось не только его центральным положением, но и размерами, формой завершения (например трех- пятиглавый собор, в то время как все остальные церкви одноглавые), украшением крестов и т. д. Поблизости от собора ставились другие церкви, трапезная, больница и т. п. Трапезная обычно размещалась к западу, северу или югу, но не к востоку от собора. Монахи шли в трапезную из собора; поднявшись на крыльцо трапезной, священник должен был прочесть молитву, стоя лицом на восток. При восточном расположении трапезной собор оказался бы за спиной у молящихся, что представлялось нежелательным. Все монастырские постройки образовывали четкую иерархическую систему, группируясь по функциональному признаку и соподчиняясь между собой. Собор доминировал над трапезной, трапезная – над близстоящими поварней и пекарней, а те были центром для ледников, сушил и амбаров. Колокольни обычно ставили к западу от собора, и лишь со второй половины XVII в. они стали воздвигаться как высотные доминанты.

Расстояния между сооружениями и их высоты находились в зависимости от собора. Известно, что для рассмотрения фрагментов и деталей сооружения оптимален угол в 45°, что соответствует расстоянию, равному одной высоте объекта; для рассмотрения общего вида сооружения оптимален угол в 27°, т. е. две его высоты; для рассмотрения объекта на фоне окружающей среды – угол 18° и соответственно три высоты; при рассмотрении силуэта в ансамбле оптимален угол в 11° – четыре высоты. Древние зодчие знали эти закономерности; последующие сооружения ставились обычно на расстоянии двух, реже трех высот от предыдущих зданий. Так, старая трапезная Троице-Сергиева монастыря удалена от Троицкого собора (первого сооружения обители) на три его высоты, а Духовская церковь – на две высоты. Выстроенный в XVI в. Успенский собор удален от Духовской церкви на расстояние двух его высот. Но с возведением Успенского собора и увеличением в середине XVI в. территории монастыря облик обители изменился: Успенский собор и по своим размерам и по центральному положению стал новой доминантой всего ансамбля. Следовательно, облик монастырских сооружений не был неизменной величиной: с течением времени их вид иногда очень сильно менялся.

Монастырская стена с самого начала воспринималась как ограждение обители от грешного «земного мира». Оборонительной функцией она наделялась лишь в той мере, в какой это было присуще любому отдельно стоящему средневековому комплексу построек – жилой усадьбе, господскому двору и т. д. Это обеспечивало каждодневную защиту от покушений на жизнь и имущество (подчас значительное). В более позднее время некоторые монастыри целенаправленно перестраивают с целью обороны (Кириллов-Белозерский, Соловецкий).

В стенах же монастыря помещался некрополь; захоронение на монастырском кладбище считалось более почетным. Л. A. Беляев отметил, что соблюдение христианского погребального обряда в монастырских некрополях существенно выше, чем на сельских кладбищах, где долго удерживались рудименты языческих традиций. Он пришел также к выводу, что площадь обителей, окруженная стеной, в городах мыслилась квадратной или прямоугольной, и лишь впоследствии, в XVI-XVII вв. приобретает усложненную, частично следующую рельефу пятиугольную или ромбическую конфигурацию (особенно при обстройке каменными стенами). Расцвет строительства каменных стен вокруг монастырей приходится на вторую половину ХVII в. 320

Главные (святые) ворота в ограде были ориентированы на собор. В древнерусских монастырях ворота чаще располагались на

Хозяйственная деятельность монастырей

Землевладение и хозяйственная деятельность монастырей XV-XVI вв. – наиболее полно изученная проблема. Этому послужили две причины: подавляющая часть документации того периода сохранилась в монастырских фондах и отражала, в первую очередь, хозяйственный быт обителей. И второе: с конца XIX – начала XX в. резко возрос интерес к экономико-социальным вопросам, особенно в послереволюционную эпоху. Много писалось и о роли победы «иосифлян» над нестяжателями в стремительном росте монастырских вотчин. Иностранцы писали, что монастыри занимали треть земельного фонда страны. В настоящее время исследователи склоняются к меньшей пропорции: около 20%. По размерам землевладения и их Расположению обители подразделялись на несколько категорий.

К четвертой группе следует отнести обители, богатство которых строилось не столько на землевладении, сколько на промыслах, соледобыче. Это, главным образом, северные монастыри.

Торгово-промысловая деятельность накладывала отпечаток на весь быт обители. Значительная часть иноков была надолго оторвана от монастыря, где они бывали лишь эпизодически. Именно о таких, как они, Флетчер писал, что монахи – «самые оборотистые куп- ЦьГ. Соответственно денежный бюджет Спасо-Прилуцкого монастыря резко отличался от традиционных бюджетов обителей центральных регионов. В главной казне Спасо-Прилуцкого монастыря 80–86% всех доходов составляли деньги от продажи соли. И это при том, что основная часть «соляных денег» не попадала в центральную казну, оседая на местах и идя на развитие промыслов. Широко применялся наемный труд.

Сопоставление с другими северными монастырями затруднено. Известно, что Кирилло-Белозерский монастырь имел право на торговлю 40 тыс. пудов соли. Но это лишь какая-то часть. В 1601 г. по Разным городам хранилось 71 525 пудов кирилловской соли.

Основная часть денежных поступлений в монастырскую казну (от 30% до 55% в разных обителях) шла за счет пожертвований и вкладов. Этот мощный источник доходов, не связанный с производством и отсутствующий в светских вотчинах, был очень важным подспорьем для обителей, и чем знаменитее она была, тем больше получала денег от прихожан и вкладчиков. На втором месте стоят денежные поборы с населения (от 22% до 31% в разных монастырях). Но учесть можно только денежную часть ренты. Если бы была возможность перевести всю получаемую продукцию в денежное измерение, то в таком случае эта статья доходов занимала бы первое место. Удельный вес поступлений от торговли незначительный у рассматриваемой группы монастырей. Как уже говорилось, сельскохозяйственная продукция шла почти целиком на покрытие собственных нужд (см. табл.).

Монастыри внесли известный вклад в аграрное производство. Около них возникали слободы, селились ремесленники, возникали

Эволюция денежных поступлений Иосифо-Волоколамского монастыря

Взаимоотношения правительства и монастырей

В 1580 г. состоялся Собор, где было представлено все высшее духовенство России: митрополит, 11 архиепископов и епископов, около 40 настоятелей монастырей, 8 старцев крупнейших обителей. Иван Грозный хотел добиться поддержки по двум вопросам: 1. Приостановить рост монастырского землевладения, а при благоприятной расстановке сил провести частичную секуляризацию. 2. Отменить податные льготы, которыми пользовалось духовенство. Судя по дошедшей до нас документации, монастыри к этому времени согласно авторитету, «престижности» располагались в следующем порядке: Троице-Сергиев, владимирский Рождественский, московский Ново- Спасский, новгородский Юрьевский, кремлевский Чудов, Симоновский, Свияжский Богородицкий, московский Андроньевский, Казанский, новгородский Спасо-Хутынский, Кирилло-Белозерский, можайский Лужецкий, ростовский Аврамиевский, московский Богоявленский. Эта была своего рода «элита» среди монастырей, хотя, вероятно, не отражавшая адекватно степень реального могущества и значимости обителей во второй половине XVI в. Созыву Собора предшествовали, видимо, неоднократные переговоры правительства с настоятелями монастырей с целью достигнуть предварительной договоренности. Собор продолжался не менее двух недель. В результате его деятельности была составлена Уложенная грамота, где провозглашалась незыблемость церковных вкладов, ликвидировалось право выкупа светскими феодалами своих бывших владений. Но, в свою очередь, монастыри не должны были претендовать на увеличение своего земельного фонда. Предложение об отмене тарханов вызвало наибольшее сопротивление и не было включено в приговор. Но в таком виде Уложенная грамота, приостанавливающая рост монастырского землевладения, вызвала неприятие некоторых церковных иерархов. Приговор отказались подписать игумены северных и северо-западных обителей (Новгорода, Пскова, Вологды). Нет подписей и некоторых центральных монастырей. Удостоверению подписями решений Освященного собора всегда придавалось большое значение. Можно предполагать, что отсутствие подписей на Уложенной грамоте – свидетельство существования на Соборе 1580 г. оппозиционно настроенной группировки.

Монастыри в контексте древнерусской культуры XV-XVI вв.

Монастыри – средоточие духовной, интеллектуальной деятельности, центры богословской мысли. Обязательно наличие книг в монастырях. В крупных обителях их число очень значительно. В Кирилло-Белозерском монастыре в XVI в. было 780 рукописных книг, в Иосифо-Волоколамском – 690, в Троице-Сергиевом – 469, в Соловецком по описи 1597 г. – 481 книга. В Ферапонтовой обители по описи 1638 г. насчитывалось 284 рукописных и 12 печатных книг. Там в XVI в. над теплой Благовещенской церковью было оборудо вано специальное помещение – книгохранилище. В Псковско-П е- черском монастыре во второй половине XVI в. – 172 книги. Их тематика описана Н. Н. Розовым следующим образом: 1. Книги светско го содержания, главным образом хроники и хронографы. 2. Гражданское и церковное право: кормчие, уставы. 3. Сочинения, касаЮ щиеся русской церковной полемики начала XVI в. 4. Сочинения цер- ковно-н азидательного характера. 5. Житийная литература. 6. Богословская (Лествицы и др.). 7. Богослужебные: Евангелия, Апостол, подавляющая часть книжного фонда была получена от вкладчиков. Но в XVI в. существовали и собственные скриптории. Создавались редакции агиографических произведений. В Спасо-Ярославском монастыре была составлена редакция Жития Феодора Ярославского. В Фе- рапонтовской обители Спиридон-Савва создал одну из ранних редакций Жития Савватия и Зосимы. В монастырях велось летописание. Книжная культура неразрывно связана с монастырями и их библиотеками. Там же высокого мастерства достигло певческое дело.

Монастыри – центры религиозного воздействия, где осуществлялся аскетический идеал в поисках путей к спасению. На человека, стремившегося уйти от суетного мира, воздействовала особая аура, создаваемая тишиной, ритмом литургических циклов, совместной молитвой в ночные и предрассветные часы, символикой одежды, регламентацией трапезы. Сюда можно было попасть по призванию или же ища спасения от жизненных обстоятельств. В миру считалось, что молитва инока скорее дойдет до Бога, поэтому в монастыри делали значительные вклады, заботясь о загробной жизни для себя и своих близких. Это играло большую роль в жизни средневекового человека, наполняя его чувством, что он исполнил свой долг.

Говоря о значении монастырей, следует отметить и то, что именно в монастырях воспитывались будущие высшие церковные иерархи.

Богатая и разнообразная монастырская документация сохраняла информацию о разных сторонах жизни как внутри монастыря, так и за его пределами. В монастырях хранились и копировались многочисленные документы, касавшиеся обителей. К XVI в. в них был поставлен бухгалтерский учет, создавались многочисленные хозяйственные книги. Наше знание о прошлом страны было бы значительно обедненным без документов, дошедших из монастырских архивов.

К сожалению, безвременная кончина Евгении Ивановны (12 мая 1998 г.) не позволила ей продолжить работу над темой. Текст публикуется в авторском варианте, с незначительными сокращениями.

Источник