нина веденина меерсон биография
Добрые люди
Благотворительность, православие, культура
Я знала, как нужно себя вести, чтобы выжить
Люди похожи на оконные стекла. Они сверкают и сияют, когда светит солнце, но, когда воцаряется тьма, их истинная красота открывается лишь благодаря свету, идущему изнутри. Именно таким, озаряющим всех нас внутренним светом, обладает замечательная Нина ВЕДЕНИНА-МЕЕРСОН. Трудно представить, но эта хрупкая девушка в самый критический момент своей жизни не только не потеряла интерес к ней, но и сумела, пройдя через тяжкие испытания, выстоять и проявить характер. Согласитесь, не каждый способен на такой подвиг!
— Нина, расскажите, пожалуйста, о себе.
— Уже в детском саду я знала, что хочу петь, и пела. Благо моя мама как раз вокалист, всегда работала с различными коллективами, сама выступала. Она занималась и со мной. Сколько я себя помню, я всегда крутилась среди поющих людей, легко запоминала и воспроизводила любые партии с самого юного возраста, и мечтала в красивом костюме выйти однажды на сцену. 
А моя карьера официально началась в 5 лет, когда я спела «Папа может» в честь 23 февраля всем мужчинам в Сельсовете п. Лесной Владимирской обл. Ну, а если серьёзно – мне кажется, что у меня всё только начинается.
— У Вас есть какое-нибудь музыкальное образование?
После школы я поступила в Самарскую Гуманитарную Академию на факультет психологии. Но музыка взяла верх. Благополучно отучившись год в САГА, я, неожиданно для самой себя, поступила в СПбГУКИ (СПб Гос. Университет Культуры и Искусств им.Крупской) на эстрадно-джазовый вокал – так я оказалась в Питере. 
После его окончания, по семейным обстоятельствам я вернулась домой в Тольятти. Несколько лет выступала, преподавала детям. В какой-то момент поняла, что могу больше, что хочу больше, уволилась с места работы и организовала свою эстрадно-джазовую студию.
— Я позволю себе Вас прервать. Скажите, а что с Вами произошло, Вы попали в аварию?
— Ровно через 3 недели после того, как я организовала эстрадно-джазовую студию, 19 августа 2013 года на отдыхе в Абхазии я попала в аварию. Сразу при столкновении я поняла, что у меня сломан позвоночник, потому что я не чувствовала ног. Но никакой паники у меня не было. Так как ещё в школе мне безумно нравилась профессия хирург-травматолог. Я понимала, что из-за моей комплекции меня туда вряд ли допустят, а при моих отношениях с химией – так и вовсе думать не о чем, но всё же медициной всегда охотно интересовалась. 
Поэтому, попав в аварию, я совершенно чётко знала, как мне нужно себя вести, чтобы выжить. И я выжила. Последовал долгий путь реабилитации.
После аварии я думала, что больше никогда не буду петь. Дело в том, что мне во время интубации повредили связки, и длительное время я пребывала совсем без голоса. Я не могла даже шептать, и мне пришлось заново учиться говорить. К тому же я была парализована от талии до кончиков пальцев ног, так же у меня были разрезаны все мышцы живота, была контузия лёгкого, мне было трудно и больно дышать, поэтому мне даже представить было сложно, что я когда-то опять смогу запеть – говорить бы начать! Но упорство и труд всё перетрут! 
Тем временем моя вокальная студия продолжала работать. У меня замечательные педагоги, это мои близкие люди, они делали всё, чтобы она жила, а я не нервничала. Сначала я, честно сказать, пустила всё на самотёк, хотя всё текло само собой довольно ровно и гладко. Потом, когда я набралась сил, стала постепенно включаться в процесс, сперва на расстоянии – стала руководить, ну а потом и преподавать. Сейчас уже вожу учеников на конкурсы в разные города.
— Насколько я знаю, Вы участвовали в конкурсах?
— В августе 2015 года я приняла участие в телепроекте «ГОЛОС» (4 сезон), дошла до слепых прослушиваний, но дальше не прошла, чему оказалась рада. Дело в том, что я вообще не хотела участвовать в конкурсе – очень боялась, что меня буду жалеть. И еще, я никогда не считала себя выдающейся певицей, чтобы вот так смело заявлять о себе как о лучшем голосе страны.
Но мой брат с его женой настояли на этом, и я все же решила участвовать в проекте, с целью показать таким же людям, как я, что чтобы не случилось, пока мы живы и в здравом сознании, нужно получать от жизни всё, а не сидеть и не жаловаться на неё.
А обычным людям очень хотелось показать, что человек с инвалидностью – это не страшно и не заразно, что нас не надо жалеть и бояться, что мы тоже полноценные члены общества.
— Так же мне известно, что Вы пишите песни. Как давно?
— Да, это правда. Всё началось в 15 лет – я вдруг начала писать стихи. Всю жизнь восхищалась людьми, которые умеют красиво сплетать простые слова в рифмы, не понимая, как это возможно. И вдруг однажды ночью проснулась от того, что пошла рифма. Я никак не могла от неё отделаться и исписала одним стихотворением несколько листов в тетрадке. Спустя несколько месяцев стихи стали приходить уже с гармонией и мелодией – так стали получаться песни. Но я безумно этого стеснялась, никому не показывала. Сейчас уже довольно много песен, и мне очень хочется, чтобы однажды мою песню исполнил кто-то из известных певцов. 
Есть песни, которые я пишу только для себя, и ни с кем не хочу ими делиться. Есть же песни, которые написаны, например, от мужского лица – их я точно сама никак не спою, поэтому они просто лежат и дожидаются своего исполнителя. Недавно начала писать песни для детей, и это мне очень нравится! В марте 2016г. мне даже на одном из вокальных конкурсов вручили спец. приз за вклад в развитие детского творчества как автора песен.
— Вы занимаетесь преподавательской работой. Расскажите, в чем она заключается?
— оздоровление организма внутренними вибрациями голоса;
— раскрепощение, избавление от психологических и физических зажимов;
— обучение навыкам слушать и слышать;
— основы постановки голоса (для желающих научиться петь, красиво говорить);
— психологическое объединение коллектива (если речь идёт о тренинге для людей, работающих вместе).
Начала я готовить и проводить этот тренинг ещё до аварии, но именно после неё мне удалось его усовершенствовать, опробовав всё на себе. Мне удалось не только вернуть себе голос, но так же я смогла разработать часть парализованного организма вопреки всем прогнозам врачей. 
— Занимаетесь благотворительной деятельностью?
— Моя благотворительная деятельность сводится к тому, что я, молча, не афишируя, помогаю конкретным людям (ищу спонсоров, собираю средства на реабилитацию, и на всякие иные нужды, на врачей и т.д.). Я так же выступаю в различных благотворительных мероприятиях, занимаюсь с детками с инвалидностью или с их родителями, которым, порой, реабилитация нужна ещё больше. Вот, например, 10 сентября в Тольятти будет проводить марафон здоровья «Спорт во благо» в поддержку деток с синдромом Дауна – там я выступаю в качестве члена жюри и певицы. Кроме того, дети нашей вокальной студии обязательно будут выступать на радость всем участникам и гостям.
— Скажите, а кто помогает Вам в жизни?
— Мне повезло, меня окружают просто потрясающие люди! Все мои друзья, родные, близкие – это очень трепетные, отзывчивые, честные, настоящие люди. Безусловно, столько, сколько мне помогает моя семья, не помогает никто. Но все мои друзья, ученики, родители учеников – это целая армия, без которой я не представляю своей жизни и никогда не устану их благодарить за всё, что они для меня делают. Люблю каждого человека в своей жизни, ценю и дорожу. Ведь если он есть в моей жизни – значит на одну единицу душевнее, и уже за это я благодарна. 
— Есть ли у Вас какие-то планы на будущее?
— Творить, петь, обучать, продвигать, помогать, учиться, путешествовать, совершенствовать своё тело – всё то, что уже сейчас у меня есть, просто развивать и достигать новых вершин. Двумя словами – встать на ноги. А тут уж как хотите, так и понимайте эти слова. 
— Скажите, а чем Вы занимаетесь в свободное от работы время?
— У меня практически нет свободного времени. Я очень люблю быть при деле, поэтому, когда дел нет – я отсыпаюсь или читаю. Всё остальное время у меня работа, друзья, путешествия, выступления, саморазвитие, реабилитация, творчество и много чего ещё интересного для меня.
Девушка-инвалид из «Голоса»: «Я сутки отлеживалась не шевелясь и еле дыша»
Для Нины Ведениной-Меерсон поездка в Москву стала тяжелым испытанием. Несмотря на то, что к певице наставники «Голоса» не повернулись, свое выступление она считает победой.
Певица из Тольятти 32-летняя Нина Веденина-Меерсон стала одной из тех участниц проекта «Голос», выступления которых покорили зрителей, но при этом оставили равнодушными наставников. Правда, в случае с Ниной равнодушными они были ровно до того момента, пока не развернулись лицом к участнице слепого прослушивания. Случилось это уже, увы, после того, как отзвучали финальные аккорды композиции «Ты снишься мне».
В 2013 году Нина Веденина попала в автокатастрофу, в результате которой получила перелом позвоночника и паралич обеих ног. Потом был долгий процесс реабилитации, средства на которую собирали всем миром. В помощь девушке тольяттинские музыканты организовали благотворительный концерт. Спустя почти год после аварии Нина вернулась к выступлениям, несмотря на то, что это очень непросто – петь сидя. Ну а потом приняла решение, что примет участие в «Голосе», поставив себе целью во что бы то ни стало дойти до слепого прослушивания.
Но Нина Веденина, демонстрируя недюжинную силу воли и мощный характер, не отступила, собралась и спела. Не повернулись наставники. И что? Зато зал встретил ее овациями. А слова поддержки и восхищения мужеством, талантом и красотой певицы ей пишут в соцсетях сотни новых поклонников.
«После аварии я с нуля восстанавливала умение петь». Нина ВедеНина-Меерсон – о шоу «Голос», вокалотерапии и о том, почему не надо слушать врачей-пессимистов
— Вы очнулись в больнице?
— Я не теряла сознание, руководила всем процессом. Сразу поняла, что произошло, где перелом позвоночника, где разрывы, и говорила помощникам на дороге, что со мной делать. Уже в больнице после операции реаниматолог сказал, что это меня и спасло: если бы я была без сознания до приезда скорой, то могла и не выжить.
Врачи сначала говорили, что у меня не получится восстановиться, а потом (когда я уже сама добилась продвижений) — что надо пахать и пахать, и будет лучше. Вот пример: одно время я не могла ходить в туалет и просила врача в больнице Израиля дать мне стимулирующие средства. Врач раздумывал 2,5 месяца, а потом сказал: «При твоей травме эта функция никогда не восстановится». Я выслушала, разработала себе собственную программу восстановления, и через 8 месяцев у меня все получилось. После диагностики оказалось, что эта часть организма у меня теперь работает лучше, чем у некоторых здоровых людей.
— А откуда у вас знания, по которым вы разработали эту программу?
— Я окончила СПбГУКИ по классу эстрадно-джазового вокала. В последние три года до аварии преподавала. Во-первых, когда ты преподаешь вокал и хочешь хорошо это делать, ты обязан очень хорошо знать анатомию. Меня к тому же всегда интересовала медицина. Во-вторых, я преподаю не так: «Спой мне одну ноту, спой другую», — а отталкиваюсь от психологии и физиологии. Поэтому я хорошо знаю, как устроен человеческий организм, что с чем связано.
Более того, у меня есть курс «Вокалотерапия»: это голосовой тренинг, работающий, в том числе на оздоровление. Я работаю и с беременными, и с сердечниками, и с людьми с ДЦП. У меня была восьмилетняя девочка с тяжелой формой эпилепсии. Когда мы стали заниматься, у нее прекратились приступы. Я сама себе вылечила клинически зафиксированный диагноз «бронхиальная астма», до этого целиком зависела от ингаляторов и сильно задыхалась.
После аварии у меня сначала был паралич полностью от пупка (чуть выше) и до ступней, я ничего не чувствовала. Но потихоньку начал включаться верх живота, потом низ, и теперь уже бедра работают. В больнице, когда мне вводили трубку, повредили связки, и я даже шептать не могла. Я полностью заново восстанавливала голос.
— В чем принцип вашей методики?
— Человек никогда не запоет, пока у него есть психологические зажимы. Эти зажимы создают физиологические зажимы, которые — в какой бы части тела они ни находились — дают натяжение голосовых связок. Когда я занимаюсь с детьми, то с начала уроков разрешаю им прыгать, валяться, мотать головой, как болванчики, — мне нужно, чтобы у них расслабилось тело. А тело — это отображение внешних факторов. Так что если человеку говорить: «Ты ничего не можешь», — он ничего и не сможет, как ни будет стараться.
— После аварии у вас самой наверняка же появились свои физиологические зажимы?
— Нет, и страха не было. Мне не казалось, что теперь это навсегда.
— Как изменились после травмы ваши отношения с окружающим миром, помимо очевидных бытовых трудностей?
— Было сложно, когда лежишь, ничего не можешь сделать для себя и вынужден гонять окружающих: «Мне нужно это, подайте то». И ты понимаешь, как тебе надо, но не можешь объяснить другим. А люди-то стремятся помочь, но, бывает, делают что-то без твоей на то нужды либо не так, как надо тебе. Вот это трудно: я вынуждена все время быть благодарной, объяснять, как надо, и как будто оправдываться, почему мне нужно заправлять постель именно так, использовать простыни на резинках вместо обычного белья. Некоторые упрекают: «Умерь капризы», — но я не капризная! Мне приятна помощь, но мои требования — необходимость, без которой мне не справиться.
Еще морально очень тяжело, что у меня не работают только ноги, но они не дают мне задействовать все остальное, что работает на 100%. А я еще и не привыкла жаловаться и просить.
— Видимо, до аварии вы были очень самостоятельной и всего добивались сами.
— Даже слишком самостоятельной.
— Через какое время после травмы вы снова начали петь и преподавать?
— Преподавать — через полтора года, впервые выступила примерно через год. И мой голос после аварии стал гораздо объемнее, чем был раньше! Это загадка: я ведь сижу, он не должен таким быть. Помню, на первом концерте стала петь — а там тако-о-ое! И у меня в голове: это что, я?? Что с этим богатством делать-то?
— Были ли у вас психологические барьеры перед выходом на сцену на коляске?
— Конечно, были! Только сейчас они начинают уходить. Я не хотела, чтобы меня жалели, я не урод, не собираюсь помирать, и, в принципе, у меня все в порядке. И я поняла: если не хочу, чтобы жалели, значит, надо сделать так, чтобы восхищались. То есть привести себя в такой внешний порядок, чтобы никому в голову не пришло мне сочувствовать.
Это первое. И второе: было большой неожиданностью, что, если раньше я стояла, а зрители сидели, то сейчас я сижу — а все встают!
— На слепых прослушиваниях в шоу «Голос» вы видели замешательство судей, когда они поняли, что вы на коляске, а никто не повернулся?
— Это у вас сложилось такое впечатление, потому что вам не все показали. Например, реплика Александра Градского: «Если бы я только мог представить, что человек так поет сидя», — в эфир не вошла. Они реагировали не на то, что я бедная-несчастная, а на голос, так звучащий у сидящего человека.
— В соцсетях вы размышляли, не приехать ли на «Голос» еще раз.
— Просто меня завалили письмами, чтобы я вернулась и снова там спела. Я и хотела бы, и не хотела бы. Нет — потому что не хочу восприниматься как человек, пользующийся своим положением. Хотела бы — потому что участие в телепроекте позволяет реализовывать планы, связанные вообще с другими людьми.
Вот сейчас я пытаюсь пробивать доступную среду в нашем городе. Я не могу себе даже нормальный пандус поставить до сих пор. 9 мая у меня случилась истерика: все цветет, все так прекрасно, а я сижу дома, просто потому что меня некому вынести из подъезда, кроме мужиков, которые разъехались. У меня была проблема в аэропорту с некомпетентными сотрудниками — но как только они узнали, что я участница проекта, все моментально начало решаться! Так что чем больше меня знают и видят, тем больше я могу сделать для других.
— Почему вы решили не просто сделать пандус себе, а заняться защитой прав на безбарьерную среду?
— Я занималась этим и до аварии. Я работала с детьми с инвалидностью. И вообще всегда была борцом за справедливость. Я вижу, как страдают не только люди на инвалидных колясках, но и мамочки с колясками обычными. Заявляете, что у нас доступная среда, — сделайте! Или не заявляйте.
Вот в том же аэропорту Самары в туалете для инвалидов сделали очень высокий порожек. Администрация аэропорта сказала: «Мы знаем, что сделано плохо, но ничего не можем поменять». Я дошла до Роспотребнадзора. Порожки убрали. И таких вещей много. Мы с друзьями хотим провести несколько экспериментов, в том числе записываем видеоролик со мной «Один день из жизни инвалида в городе», где покажем, куда я могу и не могу заехать.
— Вы когда-нибудь думали, зачем в вашей жизни должна была произойти эта авария?
— А я знаю зачем, но озвучивать не буду. Я заранее предчувствовала, что она произойдет. Мы ехали, и я думала: «Интересно, что испытывают люди, когда врезаются?» А когда мы врезались, первое, что я сказала: «Так вот, оказывается, как это бывает!» И ехать я не хотела и отговаривала всех. У меня и раньше сбывались предчувствия, но до аварии я не слушала себя.
— Что вы могли бы сказать людям в том положении, в каком были сами после аварии?
— Надо много пахать, работать над собой, не слушая тех, кто в вас не верит. Еще — любить жизнь. Как бы мне ни было плохо, у меня никогда не было желания что-то плохое с собой сделать. Бывает, что ничего не хочу и все противно — но радует, что и умирать я тоже не хочу!
Есть такая книга в интернете «Жить стоит», автор — Ирина Триус, буду благодарна, если вы ее упомянете. Она о женщине, закованной целиком в гипсовый «скафандр» из-за туберкулеза костей. В ней такая сила! Эта женщина выучила языки, стала профессиональным переводчиком. В общем, лучше прочитать, не буду рассказывать. Держать такие истории в голове я желаю не только тому, кто попал в трудную ситуацию, но и вообще любому.
Нина Веденина-Меерсон: Если хочешь научиться порядку и дисциплине — заведи в доме инвалида
Нина Веденина-Меерсон — участница проекта «Голос» на Первом канале на свой странице в Facebook разместила интересный пост, где описала и сфотографировала бытовые проблемы, которые возникают при совместном ведении хозяйства человека в инвалидной коляске и его домочадцев.
Нина Веденина на проекте «Голос» на Первом канале
Мир глазами инвалида-колясочника и человека, крепко стоящего на своих двоих
Утро. Выхожу на кухню. Куча звонков по работе — важных звонков, назначенные встречи с людьми. Ещё надо сегодня в студии появиться, провести занятия, к которым ещё нужно подготовиться — а не тут-то было… Я уж не говорю о том, что хотелось бы попасть ко врачу, так как я сейчас вообще-то как бы лежу в больнице и болею, как приличный человек. Также хоч ется позаниматься спортом, так как ноги этого сильно требуют, а я никак не уделю им должного внимания. Ну, и совсем мелочь — почему-то есть у меня странная мечта — выспаться (так как из-за болей в ногах я почти не сплю).
Но обстановочка, знаете ли, не располагает И вот пока занимаюсь я обустройством своего быта, рассуждаю — почему всё так сложно, ведь я же довольно активная и самостоятельная, почему раньше всё было намного проще, во что же сейчас упирается упрощение моего быта? И понимаю, что упирается всё в непонимание «ходячих» всей трудности положения колясочника. И непонимание это идёт не потому, что все вокруг такие тупые или жестокие, одна я такая умная, да ещё бедная и несчастная. Дело в том, что «ходячие» не доверяют нам и считают, что мы ими командуем (когда мы рассказываем, как НАМ НАДО). Но, поверьте, мы не издеваемся над вами — мы действительно зависимы от всех этих мелочей. И если вам важно, чтобы мы были максимально самостоятельны, чтоб не зависели от вас по каждому поводу, чтоб вы могли оставлять нас одних и не волноваться, чтобы мы могли самореализовываться и приносить пользу окружающим — вам просто придётся нас услышать.
И вот для того, чтобы хоть чуть-чуть мы стали для вас понятней — я наглядно покажу, как выглядит мир с нашего ракурса. Сделала фото, и к каждой картинке снизу будет описание. Если вы поделитесь этим постом — возможно, это поможет не только мне, но и сотням людей в таком же положении.
Для того, чтобы человек с ограниченными возможностями был самостоятелен и самодостаточен — ему нужно жить либо совсем одному, но тогда и жильё должно быть полностью оборудовано под него, а это оооочень дорого. Либо, если он живёт с кем-то — этот кто-то должен быть максимально внимательным как за инвалидом, так и за собой (сейчас по фото поймёте, почему).
Фото вверху — так видят пространство под углом постоянно сидения люди в колясках. Фото внизу — так видят пространство люди стоя. Теперь попробуйте прикинуть, сколько предметом и в каком качестве видим мы, когда вот так всё валяется, и сколько и как — вы. Мы не достаём там, где достаёте вы! Мы не видим того, что видите вы! Мы вообще не вы (как ни странно 🙂 Вы всё ещё думаете, что мы придираемся?
Собственно, это в продолжение к первой фотографии. В доступности только ближний ряд коробок.
Плита и остальные поверхности не должны быть заставлены, особенно большими тяжёлыми предметами. Для того, чтобы мне нагреть себе еду (или приготовить), мне пришлось сначала все эти кастрюли, надрываясь и ломая ногти, перетаскивать поближе к раковине, а потом ещё и мыть (это дальше), так как они заняли всю столешницу, и мне нельзя было ни хлеба нарезать, ни чаю налить… Вы продолжает думать, что мы капризничаем и придираемся?
Все поверхности обязательно должны быть протёрты, иначе мы весь этот «груз» недоубранности принимаем на себя в прямом смысле — надела чистую футболку, через 15 минут футболку пришлось отправлять в стирку — я вся во всём! И снова мы придираемся?
Как вы думаете, удобно вот так мыть посуду, особенно такую огромную? Если вы всё ещё думаете, что мы придираемся — ради любопытства поставьте себе стул так же, как у меня стоит коляска, и попробуйте помыть пятилитровую кастрюлю, не сдвигаясь с места — кто попробует, напишите мне в личку, очень уж любопытно 🙂 лично у меня очень болят плечи, а мне ведь ещё себя на руках таскать и коляску передвигать.
Чтобы достичь такого результата, мне пришлось потратить на уборку на кухне больше часа и все силы, которые я накопила за ночь. Но именно так должно выглядеть пространство в помещении, где живёт или работает инвалид-колсяочник — всё в зоне доступности, всё под рукой, всё на виду. В противном случае мы действительно бесполезный элемент общества и обуза для вас.
Наш девиз: заведи себе инвалида в доме — научись порядку!
Нина Веденина
Источник: Facebook
Нина Меерсон «Ты снишься мне» — Слепые прослушивания — Голос — Сезон 4