недоподлинная жизнь сергея набокова

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова

Пол Расселл
Недоподлинная жизнь Сергея Набокова

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

Фото на обложке: George Marks & Fox Photos/Getty Images

Слова мои почти осязаемо повисли в холодном воздухе нашей конторы. Ответом стало ошеломленное молчание. Несколько испуганных лиц повернулось к нам и тут же снова уткнулось в бумаги. Большинству моих коллег по редакции «Отдела Восточного фронта» все же удалось добраться сегодня до работы. Как напоминает нам доктор Геббельс, в Рейхе не осталось никаких прав, существуют только обязанности.

Я видел: ему хочется разойтись со мной по-хорошему. Каждый из нас, находившихся в этой комнате, прекрасно понимал, что здесь сию минуту произошло. Ощущая опасную легкость в голове, я встал, отвесил короткий поклон.

Сказанного не вернешь. Такова реальность Рейха. И кто знает это лучше сотрудников Министерства пропаганды?

Первый их ребенок родился мертвым, тем драгоценнее был для родителей второй, Владимир Владимирович, настоящий их первенец. Надо полагать, мое рождение, произошедшее всего лишь одиннадцать месяцев спустя, вызвало восторги несколько меньшие. За годы и годы я много размышлял об отношении моего старшего брата к его предшественнику, попытавшемуся прежде времени утвердиться в принадлежавшем ему, Володе, личном раю, и пришел к заключению, что неприязнь брата ко мне объяснялась отчасти питаемым им подозрением, что я, быть может, представляю собой впопыхах выпущенное Создателем второе, пересмотренное издание умершего мальчика, и это может как-то дурно сказаться на нем, на Володе.

Что же до моих далеко не ослепленных любовью ко мне родителей, они, как впоследствии рассказала мне без нужды правдивая бабушка Набокова, испытали разочарование, увидев во втором своем отпрыске столь бледное подобие первого. Ребенком я был на редкость апатичным: близорукий, неуклюжий, неисправимый, несмотря на старания «вылечить» меня, левша, получивший в виде дополнительного проклятия еще и заикание, которое, пока я рос, лишь усугублялось.

Источник

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

В 1918 году Владимир Набоков с братьями и сестрами позировал для фотографии. Дело происходило в Крыму, куда юные Набоковы бежали из Санкт-Петербурга. На этой фотографии их еще окружает аура богатства и знатности. Позади всех стоит серьезный и красивый юноша, облаченный в черное. Его пристальный взгляд устремлен прямо в камеру. Это вовсе не Владимир. Это Сергей Набоков, родившийся лишь на 11 месяцев позже брата. Судьба его сложилась совершенно иначе. Владимир Набоков стал одним из самых значительных писателей XX столетия, снискал славу и достиг финансового успеха. На долю Сергею не выпало ни славы, ни успеха. Факт его существования едва ли не скрывался семьей и, в первую очередь, знаменитым братом. И все-таки жизнь Сергея была по-своему не менее замечательна. Его история — это история уязвимого юноши, который обращается в храброго до отчаяния мужчину по пути к трагическому финалу. Пока успешный писатель Набоков покорял американскую публику и ловил бабочек, другой Набоков делал все возможное, чтобы помочь своим товарищам по несчастью в концлагере под Гамбургом. Но прежде было мечтательное детство, нищая юность и дружба с удивительными людьми — с Жаном Кокто и Гертрудой Стайн, Сергеем Дягилевым и Пабло Пикассо.

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

Фото на обложке: George Marks & Fox Photos/Getty Images

— И все-таки, — сказал я сегодня утром герру Зильберу, — Англия — самая цивилизованная из стран мира.

Слова мои почти осязаемо повисли в холодном воздухе нашей конторы. Ответом стало ошеломленное молчание. Несколько испуганных лиц повернулось к нам и тут же снова уткнулось в бумаги. Большинству моих коллег по редакции «Отдела Восточного фронта» все же удалось добраться сегодня до работы. Как напоминает нам доктор Геббельс, в Рейхе не осталось никаких прав, существуют только обязанности.

— Конечно, — нетвердым голосом произнес мой коллега, — мы все испытываем огромное напряжение, герр Набоков. Возможно, вам стоит сегодня дать себе передышку.

Я видел: ему хочется разойтись со мной по-хорошему. Каждый из нас, находившихся в этой комнате, прекрасно понимал, что здесь сию минуту произошло. Ощущая опасную легкость в голове, я встал, отвесил короткий поклон.

Danke sehr[1], — сказал я. — Пожалуй, я так и сделаю.

Сказанного не вернешь. Такова реальность Рейха. И кто знает это лучше сотрудников Министерства пропаганды?

Герр Зильбер привычно отсалютовал мне, выбросив вперед и вверх руку. Смысла отвечать на это приветствие уже никакого не было — я и не стал.

Уходя, я ощущал на себе взгляды всех моих коллег. Плакат в коридоре предупреждал: «ВРАГ ВИДИТ ГОРЯЩИЙ У ТЕБЯ СВЕТ! ПОГАСИ ЕГО!» Ступени парадного входа были усыпаны осколками стекла. В остальном Министерство пропаганды осталось на редкость неповрежденным, а вот его соседям по Вильгельмштрассе повезло гораздо меньше. Старая Рейхсканцелярия, Арсенал, отель «Будапешт» — все они обратились в руины. Я обогнул почти такую же широкую, как улица, воронку, уже заполнявшуюся водой из перебитой водопроводной трубы. На самом краю этой ямы замер обгоревший грузовик. Рядом с ним лежал на земле безголовый манекен, к которому я предпочел не присматриваться. Вдоль всего моего пути, почти непроходимого, висела в воздухе густая каменная пыль, страшный маслянистый пепел, витали запахи горелого дерева, керосина, и я даже не решался подумать, чего еще. Между сгоревшими трамваями и автобусами бродили загадочные тени. На Курфюрстендамм ко мне подошла и обвила меня руками полнотелая, средних лет женщина в тоненькой ночной рубашке и меховом боа. Я с благодарностью обнял ее — хотя бы потому, что оба мы были все еще живы.

— Какие отвратительные варвары! — сказал сегодня в холодной пещере, коей была наша контора, герр Зильбер, ни к кому в частности не обращаясь. — Убийцы. Шакалы. Жиды! А худшие военные преступники из всех — британцы.

Кто мог бы упрекнуть его за такие слова? Шквал огня прокатился по городу с запада на восток. Шарлоттенбург, Унтер-ден-Линден, Александерплац — если верить разговорам, все они были разрушены. И тем не менее я сказал то, что сказал: «Trotz allem, England ist das zivilisierteste Land der Welt».

Я пишу это в моем контуженном взрывом бомбы жилище на Равенсбергерштрассе. Оконные стекла вылетели, электричество и вода отсутствуют, нервы мои изодраны в клочья, и я никак не могу избавиться от воспоминания о безголовом манекене. Чтобы набраться храбрости, я прикладываюсь к бутылке бренди, купленной на черном рынке для свадьбы, которая должна состояться на следующей неделе. В недавнем романе несравненного В. Сирина — весьма популярного в наших emigre кругах — приговоренный к смерти пытается понять, стоит ли браться за перо, не зная, долго ли ему осталось жить. Как мучает его мысль о том, что вчера времени у него было, пожалуй, больше, — ах, если б он только додумался начать вчера.

Я появился на свет в Санкт-Петербурге 12 марта 1900 года — второй сын Владимира Дмитриевича Набокова и Елены Ивановны Рукавишниковой. Отец был признанным знатоком уголовного права, редактором газеты и видным «кадетом», как называли тогда противостоявших Царю конституционных демократов. Мать происходила из фантастически богатой семьи, и хотя кое-кто из врагов отца, а их у него было немало, уверял завистливым шепотом, что в браке моих родителей не обошлось без определенного расчета, я ни разу не видел в их отношениях свидетельств чего-либо отличного от крепкой и — да, завидной, любви.

Первый их ребенок родился мертвым, тем драгоценнее был для родителей второй, Владимир Владимирович, настоящий их первенец. Надо полагать, мое рождение, произошедшее всего лишь одиннадцать месяцев спустя, вызвало восторги несколько меньшие. За годы и годы я много размышлял об отношении моего старшего брата к его предшественнику, попытавшемуся прежде времени утвердиться в принадлежавшем ему, Володе, личном раю, и пришел к заключению, что неприязнь брата ко мне объяснялась отчасти питаемым им подозрением, что я, быть может, представляю собой впопыхах выпущенное Создателем второе, пересмотренное издание умершего мальчика, и это может как-то дурно сказаться на нем, на Володе.

Источник

Недоподлинная жизнь сергея набокова

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

Фото на обложке: George Marks & Fox Photos/Getty Images

– И все-таки, – сказал я сегодня утром герру Зильберу, – Англия – самая цивилизованная из стран мира.

Слова мои почти осязаемо повисли в холодном воздухе нашей конторы. Ответом стало ошеломленное молчание. Несколько испуганных лиц повернулось к нам и тут же снова уткнулось в бумаги. Большинству моих коллег по редакции «Отдела Восточного фронта» все же удалось добраться сегодня до работы. Как напоминает нам доктор Геббельс, в Рейхе не осталось никаких прав, существуют только обязанности.

– Конечно, – нетвердым голосом произнес мой коллега, – мы все испытываем огромное напряжение, герр Набоков. Возможно, вам стоит сегодня дать себе передышку.

Я видел: ему хочется разойтись со мной по-хорошему. Каждый из нас, находившихся в этой комнате, прекрасно понимал, что здесь сию минуту произошло. Ощущая опасную легкость в голове, я встал, отвесил короткий поклон.

Danke sehr[1], — сказал я. – Пожалуй, я так и сделаю.

Сказанного не вернешь. Такова реальность Рейха. И кто знает это лучше сотрудников Министерства пропаганды?

Герр Зильбер привычно отсалютовал мне, выбросив вперед и вверх руку. Смысла отвечать на это приветствие уже никакого не было – я и не стал.

Уходя, я ощущал на себе взгляды всех моих коллег. Плакат в коридоре предупреждал: «ВРАГ ВИДИТ ГОРЯЩИЙ У ТЕБЯ СВЕТ! ПОГАСИ ЕГО!» Ступени парадного входа были усыпаны осколками стекла. В остальном Министерство пропаганды осталось на редкость неповрежденным, а вот его соседям по Вильгельмштрассе повезло гораздо меньше. Старая Рейхсканцелярия, Арсенал, отель «Будапешт» – все они обратились в руины. Я обогнул почти такую же широкую, как улица, воронку, уже заполнявшуюся водой из перебитой водопроводной трубы. На самом краю этой ямы замер обгоревший грузовик. Рядом с ним лежал на земле безголовый манекен, к которому я предпочел не присматриваться. Вдоль всего моего пути, почти непроходимого, висела в воздухе густая каменная пыль, страшный маслянистый пепел, витали запахи горелого дерева, керосина, и я даже не решался подумать, чего еще. Между сгоревшими трамваями и автобусами бродили загадочные тени. На Курфюрстендамм ко мне подошла и обвила меня руками полнотелая, средних лет женщина в тоненькой ночной рубашке и меховом боа. Я с благодарностью обнял ее – хотя бы потому, что оба мы были все еще живы.

– Какие отвратительные варвары! – сказал сегодня в холодной пещере, коей была наша контора, герр Зильбер, ни к кому в частности не обращаясь. – Убийцы. Шакалы. Жиды! А худшие военные преступники из всех – британцы.

Кто мог бы упрекнуть его за такие слова? Шквал огня прокатился по городу с запада на восток. Шарлоттенбург, Унтер-ден-Линден, Александерплац – если верить разговорам, все они были разрушены. И тем не менее я сказал то, что сказал: «Trotz allem, England ist das zivilisierteste Land der Welt».

Я пишу это в моем контуженном взрывом бомбы жилище на Равенсбергерштрассе. Оконные стекла вылетели, электричество и вода отсутствуют, нервы мои изодраны в клочья, и я никак не могу избавиться от воспоминания о безголовом манекене. Чтобы набраться храбрости, я прикладываюсь к бутылке бренди, купленной на черном рынке для свадьбы, которая должна состояться на следующей неделе. В недавнем романе несравненного В. Сирина – весьма популярного в наших emigre кругах – приговоренный к смерти пытается понять, стоит ли браться за перо, не зная, долго ли ему осталось жить. Как мучает его мысль о том, что вчера времени у него было, пожалуй, больше, – ах, если б он только додумался начать вчера.

Я появился на свет в Санкт-Петербурге 12 марта 1900 года – второй сын Владимира Дмитриевича Набокова и Елены Ивановны Рукавишниковой. Отец был признанным знатоком уголовного права, редактором газеты и видным «кадетом», как называли тогда противостоявших Царю конституционных демократов. Мать происходила из фантастически богатой семьи, и хотя кое-кто из врагов отца, а их у него было немало, уверял завистливым шепотом, что в браке моих родителей не обошлось без определенного расчета, я ни разу не видел в их отношениях свидетельств чего-либо отличного от крепкой и – да, завидной, любви.

Первый их ребенок родился мертвым, тем драгоценнее был для родителей второй, Владимир Владимирович, настоящий их первенец. Надо полагать, мое рождение, произошедшее всего лишь одиннадцать месяцев спустя, вызвало восторги несколько меньшие. За годы и годы я много размышлял об отношении моего старшего брата к его предшественнику, попытавшемуся прежде времени утвердиться в принадлежавшем ему, Володе, личном раю, и пришел к заключению, что неприязнь брата ко мне объяснялась отчасти питаемым им подозрением, что я, быть может, представляю собой впопыхах выпущенное Создателем второе, пересмотренное издание умершего мальчика, и это может как-то дурно сказаться на нем, на Володе.

Что же до моих далеко не ослепленных любовью ко мне родителей, они, как впоследствии рассказала мне без нужды правдивая бабушка Набокова, испытали разочарование, увидев во втором своем отпрыске столь бледное подобие первого. Ребенком я был на редкость апатичным: близорукий, неуклюжий, неисправимый, несмотря на старания «вылечить» меня, левша, получивший в виде дополнительного проклятия еще и заикание, которое, пока я рос, лишь усугублялось.

Одно из самых ранних моих воспоминаний (мне было тогда, наверное, года четыре): Россия воевала с Японией; отец, обеспокоенный ухудшением политической обстановки в стране, отправил маму, брата и меня вместе с нашей английской гувернанткой мисс Хант за границу, и мы уютно устроились в Висбадене, в отеле «Ораниен». Из той нашей зимы в Германии я помню мало что – если не считать управлявшего гостиничным лифтом подростка. Лет ему было, надо полагать, пятнадцать-шестнадцать, но мне он, по-молодецки красивый в своей золотистой ермолке, малиновой куртке и узких черных, как сажа, брюках с единственной четкой серой, указующей длину его ноги, полоской на каждой штанине, представлялся олицетворением мужской зрелости. Сам я того не помню, однако мне рассказывали, что я обзавелся обыкновением любовно приникать к его ноге, пока он правил лифтом, – примерно так же, как приникала обезьянка к шарманщику, которого отельная обслуга бесконечно отгоняла по тротуару подальше от парадного подъезда отеля.

Источник

«Недоподлинная жизнь Сергея Набокова» Пола Расселла

Лиза Биргер о нереальной, но достоверной биографии младшего брата Набокова-писателя

Раз в неделю книжный критик Лиза Биргер рассказывает о новых, важных, неизвестных или хорошо забытых изданиях. Сегодня в рубрике «Книга недели» — роман Пола Расселла «Недоподлинная жизнь Сергея Набокова», как бы документальная и в то же время художественная книга о человеке, который на самом деле был, но как будто его и не было.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

Пол Расселл
«Недоподлинная жизнь Сергея Набокова»

Фантом-пресс, 2013 г.

Эта реальная биография кажется настолько нереальной, что легко поверить в то, что Пол Расселл все придумал: сочинил таинственному и немного двусмысленному русскому писателю Владимиру Набокову брата-гомосексуалиста, которого изгнали из семьи, который дружил с Кокто и Пикассо, которого обожали все, кто знал, и который не побоялся остаться в нацистской Германии рядом с любимым мужчиной и умереть, отстаивая свои убеждения. «Англия — самая цивилизованная страна в мире», — первые слова, которые произносит здесь герой, и они стоят ему и свободы, и жизни. Во времена Сергея Набокова гомосексуалистам в Англии приходилось не особо слаще, чем в нацисткой Германии, но именно там в итоге возникла его первая биография.

И пусть эта биография на самом деле роман — так жизнь Набокова-младшего и читается как роман, притом что Сергей Набоков не просто оставался всю жизнь в тени брата, а даже как бы и вообще не существовал. Фигура Владимира Набокова осталась впечатленной в XX век — с его бабочками, безупречным маникюром, идеально выглаженными костюмами и суждениями о современной литературе. Но Сергей, которого как будто бы и не было, делал то, что Владимир не делал никогда: боролся. Пока старший брат обдавал презрением советскую власть, берлинских лавочников и американскую пошлость, младший, отвергнутый, любил, страдал и погиб за свои «подрывные речи». Пока один сочинял книги, другой проживал биографию. И это самое удивительное в сопоставлении двух братьев — что жизнь как будто была только у одного из них.

Нельзя сказать, впрочем, что Пол Расселл сполна отдает этой удивительной жизни дань: легко представить, что настоящий Сергей Набоков был и умнее, и образованнее, и наблюдательнее, и остроумнее. Но в этом общая проблема всех, ставших такими популярными в современной английской прозе, романов о России. Страна, столь дорогая всем тем писателям, которым Расселл и ему подобные с такой готовностью подражают — от Булгакова до Набокова, — превращается здесь в яркий этнографический фон, расплывчатое общее место с какими-то бывшими князьми, английскими гувернантками и обязательной любовью к балету. Восхищаясь своим героем, писатель Пол Расселл в то же время не может сделать его объемным, и тот остается плоским с некоторыми выпуклостями, когда позаимствованные из набоковских воспоминаний и писем подробности придают и его фигуре деталей.

Цитаты:

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

В недавнем романе несравненного В. Сирина — весьма популярного в наших émigré кругах — приговоренный к смерти пытается понять, стоит ли браться за перо, не зная, долго ли ему осталось жить. Как мучает его мысль о том, что вчера времени у него было, пожалуй, больше, — ах, если б он только додумался начать вчера.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

Дягилев взглянул на меня сквозь пенсне.
— И кто же ваш юный спутник? — спросил он у моего растерянного дяди. — Еще одно недавнее приобретение?
Тут уж дядя рассердился.
— Это мой достойнейший племянник Сергей Владимирович!
— Enchanté, — произнес Дягилев, явно утратив ко мне интерес.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

— Я всегда любил немцев, — совершенно искренне говорю я. — Первой моей любовью был немецкий мальчик, управлявший лифтом
в висбаденском отеле. В Ялте я полюбил немецкого офицера —
к большому отвращению моего брата. И в тюрьму меня посадили за любовь к гражданину Рейха.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

В отличие от Лондона, полного не только невинного веселья,
но и кое-чего еще, Берлин манил человека, подобного мне, простотой шаловливых объятий.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

В юности мне пришлось пережить пару неприятных происшествий, и они научили меня, что в присутствии других мужчин мне лучше оставаться одетым, — я распространял эту предосторожность даже на моего брата.

Источник

Пол Расселл: Недоподлинная жизнь Сергея Набокова

Здесь есть возможность читать онлайн «Пол Расселл: Недоподлинная жизнь Сергея Набокова» — ознакомительный отрывок электронной книги, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2013, ISBN: 978-5-86471-661-8, издательство: Фантом Пресс, категория: Современная проза / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:

Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Недоподлинная жизнь Сергея Набокова»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Пол Расселл: другие книги автора

Кто написал Недоподлинная жизнь Сергея Набокова? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

Эта книга опубликована на нашем сайте на правах партнёрской программы ЛитРес (litres.ru) и содержит только ознакомительный отрывок. Если Вы против её размещения, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть фото недоподлинная жизнь сергея набокова. Смотреть картинку недоподлинная жизнь сергея набокова. Картинка про недоподлинная жизнь сергея набокова. Фото недоподлинная жизнь сергея набокова

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Недоподлинная жизнь Сергея Набокова», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

Фото на обложке: George Marks & Fox Photos/Getty Images

— И все-таки, — сказал я сегодня утром герру Зильберу, — Англия — самая цивилизованная из стран мира.

Слова мои почти осязаемо повисли в холодном воздухе нашей конторы. Ответом стало ошеломленное молчание. Несколько испуганных лиц повернулось к нам и тут же снова уткнулось в бумаги. Большинству моих коллег по редакции «Отдела Восточного фронта» все же удалось добраться сегодня до работы. Как напоминает нам доктор Геббельс, в Рейхе не осталось никаких прав, существуют только обязанности.

— Конечно, — нетвердым голосом произнес мой коллега, — мы все испытываем огромное напряжение, герр Набоков. Возможно, вам стоит сегодня дать себе передышку.

Я видел: ему хочется разойтись со мной по-хорошему. Каждый из нас, находившихся в этой комнате, прекрасно понимал, что здесь сию минуту произошло. Ощущая опасную легкость в голове, я встал, отвесил короткий поклон.

Danke sehr[1], — сказал я. — Пожалуй, я так и сделаю.

Сказанного не вернешь. Такова реальность Рейха. И кто знает это лучше сотрудников Министерства пропаганды?

Герр Зильбер привычно отсалютовал мне, выбросив вперед и вверх руку. Смысла отвечать на это приветствие уже никакого не было — я и не стал.

Уходя, я ощущал на себе взгляды всех моих коллег. Плакат в коридоре предупреждал: «ВРАГ ВИДИТ ГОРЯЩИЙ У ТЕБЯ СВЕТ! ПОГАСИ ЕГО!» Ступени парадного входа были усыпаны осколками стекла. В остальном Министерство пропаганды осталось на редкость неповрежденным, а вот его соседям по Вильгельмштрассе повезло гораздо меньше. Старая Рейхсканцелярия, Арсенал, отель «Будапешт» — все они обратились в руины. Я обогнул почти такую же широкую, как улица, воронку, уже заполнявшуюся водой из перебитой водопроводной трубы. На самом краю этой ямы замер обгоревший грузовик. Рядом с ним лежал на земле безголовый манекен, к которому я предпочел не присматриваться. Вдоль всего моего пути, почти непроходимого, висела в воздухе густая каменная пыль, страшный маслянистый пепел, витали запахи горелого дерева, керосина, и я даже не решался подумать, чего еще. Между сгоревшими трамваями и автобусами бродили загадочные тени. На Курфюрстендамм ко мне подошла и обвила меня руками полнотелая, средних лет женщина в тоненькой ночной рубашке и меховом боа. Я с благодарностью обнял ее — хотя бы потому, что оба мы были все еще живы.

— Какие отвратительные варвары! — сказал сегодня в холодной пещере, коей была наша контора, герр Зильбер, ни к кому в частности не обращаясь. — Убийцы. Шакалы. Жиды! А худшие военные преступники из всех — британцы.

Кто мог бы упрекнуть его за такие слова? Шквал огня прокатился по городу с запада на восток. Шарлоттенбург, Унтер-ден-Линден, Александерплац — если верить разговорам, все они были разрушены. И тем не менее я сказал то, что сказал: «Trotz allem, England ist das zivilisierteste Land der Welt».

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *