наталью максимову трансгендерную актрису
Наташа Максимова — первая трансгендерная героиня на обложке Tatler
Наташа Максимова на обложке апрельского номера Tatler. В продаже с 11 марта.
В документах Наташи Максимовой не всегда было написано «пол – женский». В апрельском номере «Татлера» мы публикуем историю о ее жизни не в своем теле, смене пола и каминг-ауте в стране, где это слово считается ругательством. Его Наташа совершила осенью, в своем инстаграме. Просто написала: «Здравствуйте, меня зовут Наташа. Оказавшись в детском социуме, я вдруг столкнулась, дико недоумевая, с тем, что далеко не все дети, как, впрочем и взрослые, были готовы согласиться, что я – именно Наташа. Для них я была тем, кем была записана казенным почерком в метрике». К посту прилагались черно-белые фотографии из семейного альбома: симпатичный мальчуган с грустными глазами Малыша из «Карлсона» в окружении любящих родителей.
Мы публикуем отрывок из текста Ксении Соловьевой о том, как этот мальчуган прошел тернистый путь до музы российских дизайнеров и богини Шестнадцатого арондисмана.
Я не помню, когда увидела ее впервые. Вероятно, на показе Dior на Красной площади летом 2013-го, когда там еще можно было устраивать что-то кроме катков. Наташа пришла в черном платье-сетке Givenchy Couture, которое лишь чудом скрывало то, при виде чего Красная площадь зарделась бы окончательно. А может, я увидела ее в Париже, в компании Ренаты Литвиновой – они дружили много лет, а долго рядом с Ренатой Муратовной может находиться только настоящая богиня. Я знала о Наташе немного. Вроде бы родилась в Казахстане, но живет на два города – Париж и Москву. Синхронно переводит с английского и французского. Одевается в большие, модные марки. С блестящим чувством юмора. Я слышала, что она помогает Летиции Крайе, в те времена отвечавшей в Chanel за аксессуары (в телефоне у Миши Друяна Максимова до сих пор записана как «Наташа Шанель»). Еще Наташа любила танцевать с Виталием Козаком и Андреем Артёмовым, но у нее всегда были грустные глаза Джин Сиберг.
Максимова никогда не суетилась, говорила богатым низким голосом и казалась парижанкой большей, чем все те, кто родился в XVI арондисмане. На фоне московских светских девушек, которые истязали себя кейлом и бесконечно затевали стартапы, она была гостьей из прекрасной эпохи. Ей невозможно было задать вопрос: «What do you do for a living?» Те, кто все же задавал, слышали в ответ: «I am Natalia Maximova. It’s a full time job».
Потом мы встречались, когда я делала статью об Илоне Столье, еще одной близкой Наташиной подруге. Илона тогда кроваво разводилась и как на работу ходила в Басманный суд, а Максимова с ней. Даже выступала, доказывая, какая Илона заботливая мать. Подозреваю, свидетелей по делу, клянущихся на жакете Chanel, отечественное правосудие до Наташи не видело.
И вот что интересно: мне, человеку по долгу службы пытливому, никогда не приходило в голову задавать о ней слишком много вопросов. Почему-то чувствовалось, что в ее случае любопытство не comme il faut.
Ну а три месяца назад в ее инстаграме появился пост. «Здравствуйте, меня зовут Наташа. Оказавшись в детском социуме, я вдруг столкнулась, дико недоумевая, с тем, что далеко не все дети, как, впрочем и взрослые, были готовы согласиться, что я – именно Наташа. Для них я была тем, кем была записана казенным почерком в метрике». К посту прилагались черно-белые фотографии из семейного альбома советского образца: симпатичный мальчуган с грустными глазами Малыша из «Карлсона» в окружении любящих родителей.
Каминг-аут, который привел Максимову на обложку «Татлера», случился спонтанно. В высокотолерантном городе Антверпен, где Royal Academy of Fine Arts, Вальтер ван Бейрендонк и алмазная биржа, на глазах Наташи несколько молодых людей принялись оскорблять девушку «в стадии недоФрансуазы». И почему-то обратились к проходившей мимо Максимовой за одобрением. Тут уж она на своем прустовском французском, который по случаю был расцвечен некоторыми выражениями из лексикона Луи-Фердинанда Селина, высказала все, что думает по этому поводу. Юноши оторопели. Самое смешное, что спустя пятнадцать минут они все вместе пили шампанское, рассказывали друг другу истории из жизни и удивлялись, какие разные у мира лица и не только они.
«У меня никогда не было потребности в каминг-ауте, – рассказывает мне сейчас Максимова. – Знаете, я просто поняла в тот момент, что не имею права не защищать других. Не имею права молчать».
«Цирк уродов». Пропагандисты обрушили свою ярость на трансгендерную актрису
Юрий Бершидский
Дмитрий Киселев в «Вестях недели» разразился таким монологом:
«Московский драматический театр на Малой Бронной огорошил публику новостью: художественный руководитель столичного заведения культуры Константин Богомолов приглашает трансгендера на роль Раневской в новой постановке „ Вишневый сад” Антона Павловича Чехова. Трансгендер — человек, сделавший себе хирургическую операцию по смене пола. В данном случае был мужчиной. Чик — и начинается трансгендерный переход в женщину: гормоны, силикон, филеры, вживляют кусок кишки туда, где ее не было. И вот — театральная сцена. Расчет на то, что московской публике и гостям столицы захочется на трансгендера посмотреть. Вживую. Прямо выйдет на сцену трансгендер — и все ахнут. Вот оно, оказывается, как.
Раньше для потехи по рынку медведей на цепи водили. Сейчас уже и животной экзотикой из жарких стран не удивишь. Так вот вам натуральный трансгендер. Освежиться не хотите ли? Интересно, что трансгендер, которого готовят к выходу на сцену, по профессии даже не актер. Мальчик из Казахстана перед тем, как стать девочкой, учился на переводчика. Потом Париж и работа с аксессуарами в модном доме. Сейчас мужчине было бы уже далеко за сорок. Но после хирургической операции – другая одежда, яркий маникюр и женское имя Наташа Максимова. Вот какая она, наша Наташа. Тепло смотрит на нас с обложки светского журнала. Человек без определенной профессии. Пять лет была „фрейлиной” Ренаты Литвиновой, потом разонравилось. Побыв годик с небольшим на „рынке”, Наташа взлетает на московскую театральную сцену.
Со стороны руководства театром зазывать людей пялиться на трансгендера — это, по-моему, оскорбление актерской профессии и оскорбление самого театра. То есть не надо быть актером, чтобы играть на столичной сцене, достаточно потрясать трансгендерным телом. Что касается отношения к театру, то разве для такого его сцена? А уж Антона Павловича Чехова „конопатить” тем, от чего классик в гробу перевернется. Зачем вам Чехов? Вы же сами такие талантливые и удивительные».
Не отстает от него обозреватель РИА «Новости» Виктория Никифорова, которая отвечает там за тему культуры:
«… роль Раневской в грядущем спектакле „Вишневый сад” сыграет трансгендер. Ну то есть, по-простому, мужчина, подвергшийся ампутации половых органов. Его псевдоним — Наташа Максимова.
Раскручивать этого человека все, как по заказу, принялись еще в прошлом году. Обложки журналов, статьи в глянце, интервью с супругой Богомолова — Ксенией Собчак. На фотографиях мы видим сильно накрашенное худенькое существо в женских платьях от самых известных дизайнеров. Это и есть „Наташа Максимова” — немолодой, уже под пятьдесят, биологический мужчина родом из Казахстана.
Важнее другое. Трансгендер „Наташа Максимова” никогда никакого отношения не имел к театру. Режиссер Богомолов приглашает его на главную роль в пьесе Чехова не за его актерский талант. Он засовывает его в спектакль как ходячий аттракцион. Это отвратительная эксплуатация, на самом деле.
Вся фишка этого кастинга в том, что пресыщенная столичная буржуазия будет три часа рассматривать человека из бедной семьи, с далекой национальной окраины, который в жуткие 90-е был вынужден стать… ну вот тем, кем он стал. Богатые москвичи, отдавшие по сто долларов за билет и по сто долларов за буфет, получат шанс поглазеть на патологию, посмаковать острые ощущения. Цирк уродов, вот это что».
Пропагандистские издания калибром помельче тоже присоединились: «Известия» озаглавили свой материал «Трансгендер в вишневом цвету», а News.ru — «Скандал похлеще Бузовой: Богомолов пригласил трансгендера на роль Раневской». Хотя вообще-то пригласил не Богомолов, спектакль не его. Ставит «Вишневый сад» молодой режиссер Микита Ильинчик, ученик Евгения Каменьковича и Дмитрия Крымова, в прошедшем сезоне поставивший на Бронной «Благоволительниц» по Джонатану Литтеллу. Но о планах на будущий сезон объявил худрук театра, вот ему, что называется, и «прилетело».
Героиня скандала и в самом деле никогда раньше не была актрисой. Что же, нередко можно услышать, как театральные профессионалы ворчат: невозможно работать с человеком, не получившим актерского образования, у него нет школы, он не понимает, что такое ансамбль… Но известны случаи, когда решение режиссера пригласить непрофессионального актера оборачивалось удачей. В 1946 году Уильям Уайлер предложил роль в фильме «Лучшие годы нашей жизни» лишившемуся обеих рук ветерану войны Харолду Расселлу; результат — «Оскар» за роль второго плана. Вернер Херцог в двух своих фильмах — «Каждый за себя и бог против всех» и «Строшек» — отдал главные роли безработному уличному музыканту, обозначенному в титрах как Бруно С.; оба фильма теперь считаются классикой. В ранних работах величайших итальянских режиссеров Витторио Де Сики, Роберто Росселлини, Лукино Висконти большинство ролей также исполняют не профессиональные актеры.
Впрочем, на театральной сцене непрофессионалу труднее, чем в кино: неудачный дубль в корзину не выбросишь. Но и здесь есть удачные примеры. В 1970-х годах в театральную студию Валерия Беляковича пришел водитель грузовика Виктор Авилов, и режиссер сразу же дал ему роль Кочкарева в гоголевской «Женитьбе». В 80-х–90-х годах Авилов был одной из самых ярких звезд театра и кино, играл Гамлета, Хлестакова, Калигулу, Воланда. А в 2004 году режиссер Адольф Шапиро поставил в МХТ имени Чехова «Вишневый сад» и на роль все той же Раневской позвал Ренату Литвинову. У нее к тому времени уже было несколько удачных киноролей, первой в профессиональной сценаристке увидела актрису Кира Муратова. Но на сцене Литвинова тогда оказалась впервые. Роль оказалась удачной, и позже она сыграла еще несколько главных ролей на сцене МХТ. Так что в приглашении бывшей помощницы Литвиновой на роль Раневской можно было бы увидеть даже некоторую «преемственность» — если она действительно талантливая актриса, чего зритель пока не знает.
Но дело в том, что в прошлом году Максимова совершила каминг-аут: рассказала журналу Tatler, что когда-то была мужчиной. Раньше об этом знали только ее близкие знакомые; по ее внешности о таком прошлом вряд ли можно догадаться. И вот это для кремлевских пропагандистов перевешивает все: их не волнует, для чего молодому режиссеру понадобилась эта исполнительница, какая из нее актриса, как будет решена роль. Спектакля, между прочим, еще нет, что из него получится, не знает никто. Но их реакция проста: трансгендер на сцене, кошмар, падение устоев. Цирк уродов, как и было сказано.
Все это было бы только забавным примером замшелой ЛГБТ-фобии, если бы Киселев и Никифорова не перешли к глубокомысленным выводам, причем, что любопытно, к одним и тем же. Вот что заявил Киселев:
«И, конечно, странной здесь выглядит роль государства, которое вынуждено финансировать демонстрацию живого трансгендера в государственном театре. Уверен, это противоречит государственной молодежной политике, государственной политике в отношении семьи и вообще сути государственной политике в области культуры. Но в то же время есть у нас привет из 90-х — Положение о театре в Российской Федерации, утвержденное правительством РФ 25 марта 1999 года, согласно которому „органы государственной власти не вмешиваются в профессионально-творческую деятельность театра, за исключением случаев, установленных законодательством Российской Федерации. Запрет на публичное исполнение спектаклей и другие виды их использования, а также на публикацию театральных рекламных материалов не допускается, кроме случаев, предусмотренных законодательством Российской Федерации”.
То есть государство оказывается у государственных театров в заложниках. Обязано лишь финансировать, но никаких рычагов воздействия ни на художественную составляющую, ни на смысловую не имеет. При этом мы абсолютные чемпионы мира по числу театров на господдержке. И это тоже наследие 90-х».
«Может, все-таки не надо, может, позвонить министру культуры, написать там какую-то петицию, объяснить, призвать? Но вы знаете, что нам скажут и министр и вообще все чиновники? Что у них нету права вмешиваться в творческий процесс Константина Богомолова. Да-да, вы все правильно поняли. Деньги они ему дают, а призвать его к ответственности — права не имеют. Это записано в постановлении правительства, принятом еще в 1999 году. Черным по белому: „Органы государственной власти не вмешиваются в профессионально-творческую деятельность театра, за исключением случаев, предусмотренных законодательством. ” Ну, законодательство все научились обходить — мама не горюй. Пятьсот восемнадцать миллионов казенных рублей получил Театр на Малой Бронной только на ремонт своего помещения. Около 400 тысяч в месяц составляет зарплата лично Богомолова. Но если завтра он решит поставить „Ромео и Джульетту” про зоофилов, то ничего с этим поделать будет нельзя.
Ну разве уволить Богомолова с поста. Но вы легко можете вообразить, какой тут разразится гвалт — „свобода творчества”, „сатрапы”, „репрессии”. Зайдется в визге вся театральная тусовка. Включится сословный инстинкт — „наших бьют”. Ни для кого не секрет, что тусовка эта по большей части состоит из детей советских чиновников, столичных старожилов, прочно, еще 30 лет назад оседлавших финансовые потоки. Константин Богомолов тоже мальчик из хорошей московской семьи, сын известного советского киноведа. В этой среде „выдающимся” режиссером не становятся, им назначают. Как умный человек, Богомолов прекрасно понимает, что он не настоящий „гений”. Его попросту надула тусовка. В Москве десятки великолепных постановщиков, которым не нужны никакие трансгендеры, чтобы на их постановки ломилась публика. У Богомолова ситуация другая. Если он не будет нагонять хайп по нарастающей, к нему в театр просто не пойдут. Поэтому он и наваливается всем телом на окно Овертона».
Оставим в покое упоминание крайне сомнительной с научной точки зрения концепции «окна Овертона», но «персональное дело» Богомолова любопытное: очень уж мощный залп по худруку, у которого всего лишь молодой режиссер пригласил на роль «не ту» исполнительницу. Постановщик знаменитых «Лира», «Идеального мужа», «Карамазовых», «Мушкетеров», «Дракона», «Преступления и наказания» у Никифоровой сразу же оказался назначенным гением, которого надула тусовка. И вообще он просто «муж Собчак» и никто больше — даром что многократный номинант «Золотой маски», а на его спектакли публика валом валит. И это при том, что он в последние годы всячески выражал лояльность, даже в доверенные лица Собянина перед выборами 2018 года записался. Но не помогло, государственное информационное агентство уже открытым текстом предлагает его уволить.
Судя по всему, в последнее время общая лояльность стала для деятелей культуры недостаточным условием, и даже политически правильный режиссер может оказаться объектом критики в стиле газеты «Правда» уже только лишь за отступление от идеологически выверенного соцреализма.
Дружба с Ренатой Литвиновой и обложка в глянце: факты о Наташе Максимовой
Факт №1. Наташа родом из Казахстана
Наташа родилась в Казахстане, в Алма-Ате, в простой советской семье: папа – сварщик (умер в 1996 году), мама – воспитательница в детском саду. Мама до сих пор живет в Казахстане.
Факт №2. Пережила травлю в школе
Наташа с самого детства чувствовала, что отличается от сверстников. Время в школе было пыткой – в том числе из-за буллинга. Физкультурные дни, когда нужно было переодеваться в мужской раздевалке, Наталья сравнивает с «приглашением на казнь».
Факт №3. В 16 лет она уже отлично зарабатывала
Еще с детства Наташа проявляла интерес к изучению языков. «Я поняла, что единственный способ для меня существовать — это язык. Меня отдали на курсы английского языка, и это оказалось самой грамотной инвестицией», — вспоминает она в интервью журналу Tatler. В шестнадцать лет Максимова начала работать переводчицей в американскую аудиторскую фирму, где платили 1200 долларов — для начала 1990-х это были баснословные деньги.
№4. Была помощницей Ренаты Литвиновой
Наташа Максимова познакомилась с актрисой и режиссером в Париже, возможно, когда работала ассистенткой по аксессуарам в Сhanel. На следующие пять лет Наташа была личной помощницей Ренаты Литвиновой: та платила ей около 2000 долларов в месяц. Очевидно, что девушки были близкими подругами и переняли друг у друга какие-то вещи: многие спорят, это Максимова переняла какие-то жесты и выражения Литвиновой, или наоборот, что-то «подарила» своей начальнице.
Факт №5. Мама поддерживала, отец ничего не знал
С самого детства мама Наташи — Алла Николаевна — понимала ее особенности без лишних слов и во всем поддерживала — даже тогда, когда соседи неодобрительно кивали в ее сторону. Это помогло Максимовой принять себя, а сейчас они с мамой в очень теплых и доверительных отношениях. Алла Николаевна гостит у Наташи по несколько месяцев, общается с ее друзьями. С отцом же, напротив, Наталье не удалось наладить контакт.
Наташа Максимова 5 лет была личной помощницей Ренаты Литвиновой
№6. Сделала каминг-аут, чтобы помочь другим
У Наташи не было цели совершить каминг-аут для себя — в обществе, которое ее окружало, никто особо не интересовался ее прошлым. Этому событию способствовал один неприятный инцидент. Когда Наташа была в Антверпене (Бельгия), на ее глазах несколько молодых людей начали оскорблять трансгендерную девушку. Они обратились к проходившей мимо Максимовой за одобрением. Наташа отреагировала эмоционально и на французском языке, с вкраплением нецензурных выражений, высказала все, что думает по этому поводу. Позже, в декабре прошлого года, на своей Инстаграм-странице она рассказала о прошлом и прикрепила фотографии из детства.
Трансгендерная женщина Наташа Максимова дала интервью Ксении Собчак
Интервью
Новой героиней YouTube-шоу Ксении Собчак стала трансгендерная женщина Наташа Максимова. Фамилия Наташи, которая по образованию переводчик, известна в московских светских кругах, она появилась на апрельской обложке журнала Tatler, создав прецедент в отечественном глянце. Муза российских дизайнеров, родившаяся в Казахстане, сейчас живет на два города: Париж и Москву.
Наташа Максимова — одна из представительниц светского общества, известная в узких кругах (она дружна с Михаилом Друяном, Светланой Бондарчук, Виталием Козаком, Андреем Артемовым и Илоной Столье). Внимание к Наталье привлек каминг-аут в инстаграме: там она рассказала о трансгендерной идентичности, а в большом интервью Tatler объяснила поступок тем, что не имеет права больше молчать. Жизнь Наташи так или иначе неразрывно связана с модой: в Париже она одно время помогала Летиции Крайе, отвечавшей в Chanel за аксессуары. Сейчас же многие марки мечтают, чтобы Максимова рекламировала их одежду, но строгий отбор Наташи проходят далеко не все бренды.
В новом интервью «Осторожно, Собчак» Максимова рассказала о жизни женщины, трансгендерном переходе, Ренате Литвиновой (она была личной помощницей актрисы), откровенных фотографиях в социальных сетях, о каминг-ауте, дискриминации в ЛГБТ-сообществе и зависти.
Наталья Максимова — человек, прошедший путь от мальчика из Казахстана до светской столичной дамы. С Наташей мы часто пересекались на мероприятиях, я видела ее у разных брендов, но никогда не задавалась вопросом о ее прошлом (за что сама Наташа мне, кстати, благодарна), а в том году Максимова прогремела обложкой «Татлера» со своей историей. Сейчас же, очевидно, настало время говорить об этом открыто, смело и с камерой, смотрящей за каждой твоей эмоцией. Приготовьтесь сопереживать, восхищаться, ну, а кому-то явно придется морщиться в свое «фи» — к этому мы тоже готовы (орфография и пунктуация автора сохранены. — Прим. ред.),
— написала Ксения Собчак в аннотации к интервью.
Собрали самые интересные цитаты.
Про откровенные фото в соцсетях
Мне нравится, когда на меня реагируют. Но иногда я иду простыми путями, уж простите. Выкладывать такие фото не страшно. Как-то раз подписчица мне написала такую интересную вещь: «Вы когда голая, как будто одетая». Мне повезло, что в «Осторожно, Собчак» я могу участвовать, а в «Осторожно, пошлость» меня не позовут.
Почему решилась на каминг-аут
Поняла, что молчать больше невозможно. Это табуированная тема, и когда это все произошло в Антверпене (на глазах Максимовой тогда несколько молодых людей принялись оскорблять проходившую мимо девушку «в стадии недоФрансуазы», как выразилась Наташа, и обратились к ней за одобрением, после чего та встала на защиту девушки.— Прим. ред.), я подумала, что мне повезло больше, чем тем, кто выглядит по-другому или, может, окружен другими людьми. Это была единственная причина, по которой я это сказала. Знаете, я просто поняла в тот момент, что не имею права не защищать других. Не имею права молчать.
Я себя всегда чувствую девочкой, я женщина. Я вообще не понимаю, что такое трансгендерность. До 21 года я была вынуждена откликаться на мужское имя.
О трансгендерном переходе и ориентации
Когда я мылась в ванне, то старалась создать как можно больше пены, чтобы не наткнуться на что-то неожиданное. Когда я смотрела на свое тело, то чувствовала отвращение. У меня было сексуальное влечение исключительно к мужчинам. Половых контактов у меня не было. Это невозможно, потому что тогда же анатомически у меня была бы эрекция. И тогда какой-то ад получается, это не шик. Кстати, своих анатомических деталей я не помню. Операция стоила 15 тысяч евро, для меня это было дорого. По тем временам, конец 1990-х, это были огромные деньги.
Я думала, что должна смириться с тем, какой я родилась. Я одевалась в мужские вещи — даже в Париже. Но иногда брала платья сестры и убегала. Я пыталась показать, что я девочка. Пела, наряжалась в Жанну Агузарову. Мои родители воспринимали это хорошо. А когда уже началось взросление, мне не нравилось, что со мной происходит.
Про унижение и преодоление
Я прошла через все это, но я не озлобилась. Я готова помогать другим. Даже думала о фонде, я защищаю тех, кого унижают. Ведь страдания такие универсальные, это общечеловеческая проблема.
ЛГБТ-сообщество — это сообщество, где дискриминация развита на самом высоком уровне. Трансгендерные люди меня ненавидят. Меня никто не поддержал, может, это что-то тупо женское, женская зависть.
Про Ренату Литвинову
С 2014 года по 31 декабря 2019 года я была фрейлиной Ренаты. Если бы я не ушла, то сейчас здесь бы не сидела. Ушла, потому что было нехорошо. Мы же всегда друг от друга зависим. Мы хотим, чтобы человек был рядом, а если ты дашь ему свободу, то возникают опасения, что он уйдет.
Мы никогда не обсуждали с ней мою трансгендерность.
О детях и материнстве
Из детского невозможно дома просто так взять ребенка. После 40 лет со мной стали знакомиться молодые люди, которым 19—20. И я им отвечала, потому что это был мой поиск материнства.
Это было не страшно, потому что это было с очень любимым человеком. Конечно, я получала удовольствие от этого.