на всю оставшуюся жизнь читать
Музыкант-виртуоз с мускулатурой Шварценеггера, мужчина нежный, чуткий, страстный, имеет один недостаток – кружит по свету, нигде не задерживаясь надолго, избегая привязанности. Ник пытается заглушить боль потери… У Линды – свое горе. Потеряв любимого человека, не успевшего подарить ей ребенка, она решается на искусственное зачатие, и в ее доме вслед за чудо-малышом с генами гения появляется и анонимный донор… Ни Линда, ни Ник, сразу же испытавшие влечение друг к другу, какое-то время даже не подозревают, что их уже связал общий сын.
На всю оставшуюся жизнь…
Spell check – Tetyna
М.: ОАО Издательство «Радуга», 1998. – 192 с.
(Серия «Любовный роман», № 223)
Переводчик: В. Зеньковский
© Miranda Lee «A Nanny Named Nick» 1997
Двойник: Одри Хэсли «Зачарованное сердце» (издательство «Панорма«)
Музыкант-виртуоз с мускулатурой Шварценеггера, мужчина нежный, чуткий, страстный, имеет один недостаток – кружит по свету, нигде не задерживаясь надолго, избегая привязанности. Ник пытается заглушить боль потери…
У Линды – свое горе. Потеряв любимого человека, не успевшего подарить ей ребенка, она решается на искусственное зачатие, и в ее доме вслед за чудо-малышом с генами гения появляется и анонимный донор…
Ни Линда, ни Ник, сразу же испытавшие влечение друг к другу, какое-то время даже не подозревают, что их уже связал общий сын.
С улицы донеслось негромкое тарахтение мотоцикла. Через несколько секунд в дверном проеме бара появилась высокая широкоплечая фигура его обладателя.
Дейв оторвал глаза от кружки пива, над которой он в одиночестве коротал время, и взглянул на вошедшего.
Господи! Да это же Ник! Дейв сразу узнал его. Года полтора назад Ник куда-то исчез и вот вернулся.
Впрочем, Дейв не знал, радоваться этому или нет. Ему нравилась компания Ника, однако для Дейва было бы спокойнее, если бы Ник отсутствовал подольше. Возвращение Ника означало… новые проблемы. Дело в том, что года два назад Линда, сестра Дейва, обратилась к нему с просьбой подыскать донора для искусственного зачатия, когда ей вдруг взбрело родить ребенка.
Зная твердый характер сестры, Дейв понял, что, если он не подыщет ей донора, она сама найдет кого-нибудь, скорее всего совсем неподходящего.
В те дни Линда горевала по трагически погибшему любовнику, известному фотографу, с которым она вместе прожила несколько лет.
После неожиданной смерти Гордона Линда осталась практически одна; он обещал ей ребенка, но не исполнил свое обещание… Чтобы иметь хоть кого-то рядом, она решилась на этот шаг.
Однако Линда не хотела иметь ребенка от первого встречного. Она решила, что это будет творческий человек, такой, как Гордон. И физически совершенный. Линда видела телевизионную передачу об американской клинике, в которой счастливые женщины, получив сперму от донора, отвечающего их требованиям, рожали прекрасных, здоровых детей.
В Австралии не было столь развитой службы по поиску подходящих доноров, был только анонимный банк-хранилище, посещение которого разочаровало требовательную Линду.
Тогда-то она и отправилась к своему старшему брату. Она обращалась к нему лишь в моменты крайней нужды. Линда польстила его мужскому самолюбию, сказав, что у него определенно должен быть талантливый, красивый друг, без предрассудков относительно новых возможностей, предоставляемых современной медициной для решения традиционных вопросов зачатия.
Дейв сразу же подумал о Нике.
Высокий, красивый, умный, талантливый – все было при нем. Но подобные эпитеты могли лишь поверхностно описать столь непростого человека, каким являлся Ник.
С первого взгляда, особенно если этот взгляд принадлежал женщине, в Нике нельзя было заподозрить ни интеллигентности, ни творческого начала. Дейв понимал причину… Ник был слишком привлекателен физически.
Другими словами, Ник был не тем, кем казался. Он выглядел значительно моложе своих тридцати пяти лет, что позволяло ему с легкостью носить длинные волосы и одеваться, как рокер – в узкие джинсы и кожаную куртку с орлом на спине. Дейв был всего лишь на два года старше Ника, но если бы он вырядился подобным образом, то вид у него был бы идиотский. Ник же смотрелся вполне естественно.
– Не возражаешь, Хэл? – спросил Ник бармена, кивком указывая на пианино.
Хэл одобрительно кивнул. Те из посетителей, которые не знали Ника, были искренне удивлены, когда рокер подошел к старому пианино, стоявшему в углу, стянул кожаные перчатки, швырнул их на крышку инструмента, сел на исцарапанный деревянный стул и… заиграл полонез Шопена.
Длинные худые пальцы Ника летали по клавишам, но изредка он фальшивил. Присутствующие слушали с удивлением. В этих стенах классическая музыка звучала едва ли не в первый раз.
Ник вдохновенно вел слушателей к кульминации, которая разрешилась драматическим мощным аккордом. А затем на несколько мгновений Ник застыл, склонившись над клавиатурой, с упавшей на лицо гривой черных волос.
Но вот он выпрямился, откинул волосы назад, закрыл крышку пианино, поднялся и, дурачась, поклонился изумленной публике. Дейв зааплодировал, и вскоре к нему присоединились остальные.
Ник улыбнулся своему другу, взял пиво и присел за его столик.
– Вижу, ты в форме! – польстил Нику Дейв.
– Смеешься! Руки задеревенели. Не подходил к инструменту с тех пор, как уехал отсюда. – Ник отхлебнул из кружки. – Хо-ро-шо-о! Для начала ноября, на улице чертовски жарко.
– Давно не видел тебя, Ник, – проговорил Дейв, стараясь, чтобы в его голосе не было обвинительных ноток.
– Ты прав, Дейв, – согласился Ник. – А ты выглядишь неплохо.
Дейв с сожалением улыбнулся. Ложь. Когда-то он, может, и был симпатичным молодым человеком, но сейчас волосы его поредели, ведь жизнь была полна трудностей и забот. Впрочем, Дейв не обращал внимания на свою внешность.
– Где был? – спросил Дейв у друга напрямик.
– То там, то там, – уклончиво ответил Ник.
Дейв неодобрительно покачал головой.
– Я вижу, ты не изменился. Такой же разговорчивый, как всегда.
– Неправда, Дейв. Разве ты не помнишь наши бесконечные беседы за этим столом? Не осталось ни одного политического деятеля, которого мы бы не разобрали по косточкам. Ни одной не обсужденной книги – из тех, что стоило прочитать.
– Я не это имею в виду. И ты меня прекрасно понимаешь. Мог хотя бы предупредить, что уезжаешь. Я думал, мы приятели.
– Конечно, мы приятели. Но ведь ты же знаешь: я не в силах оставаться подолгу на одном месте. Я начинаю скучать.
Дейв не сказал бы с точностью, как долго Ник посещал этот бар до своего исчезновения. Может быть, всего несколько недель. А может, больше. Ник был очень интересным собеседником. Он столько видел. Столько знал. Он перепробовал множество профессий: от нефтяника до повара и от шофера до строителя.
На всю оставшуюся жизнь… читать онлайн бесплатно
На всю оставшуюся жизнь…
Квартира ровно напротив – дверь, что называется, в дверь. Она, дверь этой соседней квартиры, имеет вид… Доисторический она имеет вид. Это даже не совковый дерматин грязно-бурого цвета, нет. Просто родная деревяшка в царапинах и сколах цвета детской неожиданности, как говорят в народе. Да и замок… Чуть ли не навесной, из тех, что на шестисоточных сараях.
Но квартира – трехкомнатная, и я о такой мечтаю. Мы-то живем в однушке, и нас трое: муж, детеныш и я. Нам тесно, очень. Нет, и эта квартира – огромное счастье, потому что отдельная, без мамок и папок. Мы просто «крезы» по сравнению с нашими несчастными друзьями, проживающими с родителями. Но человеческая натура такова: хочу большего!
Я – не алчная пушкинская старуха, требующая золотую рыбку себе на посылки. И дворец мне не нужен. Мои мечты ограничиваются обычной малогабаритной трешкой с шестиметровой кухней и отдельной детской.
И еще я хочу второго ребенка. Точнее, этого мы хотим вместе с мужем. А в такой тесноте…
Бабушка твердит, что они рожали и в коммуналках. Свекровь вспоминает барак без воды и с печным отоплением. Кстати, в самом центре Москвы – там, где сейчас гостиница «Белград».
– А хорошо ли вам там было? Комфортно, дорогие мои?
Тушуются. Причем – сразу. Вздыхают. Вспоминают, видимо, и свекровей своих незабвенных, и соседушек милых.
Теперь по делу. В той трешке, что строго напротив, проживает один человек – Василий Васильевич Бирюков. Мастер цеха на авиационном заводе. Убежденный холостяк.
Родители его давно упокоились на Хованском, унеся с собой в могилу неизбывную тоску и печаль – Вася, сынок, не пристроен. Так и проживет, неразумный, всю жизнь бобылем. А сколько сватали! Да и какие девушки перед Васильком млели и глаза опускали!
Вот уж не знаю. Посмотришь на этого Василька… Ну, может, в молодости… Хотя и в это верится с трудом. Нынешний Василь Василич – дядька сорока с лишним лет, угрюмый, неразговорчивый, в сандалиях фирмы «Скороход», коротких брючатах, клетчатой ковбойке и доисторических очках (ретро, конец пятидесятых).
После работы Вась Васич по прозвищу Бирюк торопился домой. В руке авоська – тоже анахронизм, – а в ней кефир в стекле, батон и кусок колбасы в серой бумаге.
Тетки на лавке кивали на Васино «здрасте» и продолжали свои нескончаемые беседы. Бирюков интереса у них не вызывал. Вообще.
Говорили, что одна вдовушка из третьего подъезда к Васе как-то подъезжала. Крепкая такая, телом не бедная. Вася в ответ на ее призывы, очевидные всем, кроме него, бурчал что-то невразумительное – и пулей проносился прочь.
Еще одна соседушка пыталась пристроить Василька к своей племяннице, старой деве из Старого же Оскола. Вася грубо тетку послал.
Кумушки у подъезда вынесли свой беспощадный вердикт: Вася болен. Неизлечимо. По мужской части. Ну и заодно – головой, это и так понятно. И Васю-Бирюка оставили в покое. Он облегченно вздохнул. А зря! На пороге его судьбы уже маячила я, но пока он об этом не знал.
А я заискивающе с ним здоровалась, с улыбочкой такой иезуитской:
– Здрасте, Василь Василич! Как драгоценное? Не подводит? Не надо ли вам чего? Мы вот тут на рынок собрались. Можем и вам прихватить. Не затруднит. Для соседа, так сказать. Пирожка с капустой, тортика «Киевского».
Вась Васич шарахался от меня как от прокаженной. Только увидит – сразу в дверь, угрем. Смотрит с опаской: что этой дуре надо?
Правильно, что с опаской. Этой дуре таки надо!
Я строила планы. Ох, как мы, женщины, любим строить планы! Просто замки на песке возводила сказочные. Кухня – мебель деревянная, светлая, теплая. Занавески в красную клетку. Такая же скатерть.
Спальня в зеленых тонах – говорят, успокаивает. Гостиная – тона… Ну пусть будет персик. И детская! Обои с гномами в разноцветных колпачках, стеллажи для книг и игрушек. А на потолке – звезды. Или солнце – еще подумаю.
И я начала капать мужу на голову – в смысле, сходи к Бирюку и поговори. Предложи обмен с доплатой.
– А зачем ему это надо? – удивился муж.
– Что значит зачем? Деньги стали никому не нужны? Отменили их, деньги, что ли? Вот что ему точно не нужно, так это трехкомнатная квартира!
– С чего ты взяла? – опять удивился муж.
– А на фиг? – вопросом на вопрос ответила я.
Идти на переговоры муж отказывался. Аргумент: «Ты же знаешь, я не люблю просить в долг, быть обязанным и вообще – что-нибудь просить!»
Он не любит! А я – обожаю! Особенно деньги в долг. Просто этим мужикам… Все делать, чтобы ничего не делать. Все ясно. Но и меня за просто так не остановишь. И я продолжала ежевечерние выступления. По-хорошему не получалось, что ж, ты мне не оставил выбора, как говорится.
Пошли попреки и укоры. Сравнения. Критика. Слезы. Стенания, мол, семья для тебя – поесть да поспать. Перекантоваться, одним словом. А я тут… Бьюсь как рыба об лед. И кухня эта мне тесна в бедрах. А второй ребенок? Маленькая такая… Доченька! Косички, бантики, заколочки с вишенкой. Платьица с оборочками…
– Достала! – зашипел муж и рванул к соседу.
Я прильнула к двери. Слышно ничего не было. Вообще. Вот что такое стальная звуконепроницаемая дверь. Не обманули. А минут через десять я получила стальной и непроницаемой по лбу. Муж вернулся мрачнее тучи. Я поняла – сделка сорвалась.
– Того, – по-хамски ответил муж, что, кстати, ему несвойственно.
– В смысле? – я решила уточнить.
Правильно говорит моя мама: не умею я вовремя остановиться. Не умею.
– В смысле, что ты – того. – Муж опять хамил: покрутил пальцем у виска и пошел спать.
Рухнули мои мечты. Рухнули. Обрушились в одно мгновение, как ветхий дом при землетрясении в восемь баллов. Или – как обвал в горах. Камни и пыль.
Утром я решила обидеться. Надула губы и молча подала завтрак.
Муж мой ссориться не любит и к тому же отходчив. С набитым ртом, прихлебывая кофе, он поделился впечатлениями.
Вась Васич, по его словам, шуганый какой-то, недоверчивый к людям. Сказал – не обсуждается, у него другие планы. Ремонт вот в мае намечает. А дальше – вообще, перемена участи, что называется.
И попросил его больше не беспокоить. Никогда и ни по какому поводу.
– О как! Сильно. А какая там перемена участи? Жениться, что ли, собрался, пень трухлявый? – поинтересовалась я.
– А вот это его личное дело, – осадил меня муж. – Знаешь ли, милая, нельзя так бесцеремонно лезть в чужую жизнь! Ты ведь вроде хорошо воспитана. Неприлично! И вообще, знаешь, какая у него квартира? Дерьмо. Стены масляной краской покрашены. Синего цвета. Лампочка Ильича в коридоре. Вместо коврика у двери – газеты разложены. И пахнет как-то… Кошатиной, что ли. И еще – рыбой вареной. Неблагородных сортов.
Ладно, черт с вами. Переживу. И будет еще у меня квартира, будет! И шторы в клеточку, и звезды на потолке! И зеленая спальня. И у тебя, сыночек мой бедненький, маленький, будет своя комната! С книжками и игрушками, с гномиками в ярких колпачках. Мамочка твоя постарается! Если уж папаша не смог!
В чужую жизнь лезть, видите ли, неприлично! А чтобы твоя родная семья страдала – это прилично?
Ладно, заносит меня иногда, признаю. Успокоюсь вот сейчас и опять буду девочкой из приличной семьи. Возьму себя, так сказать, в руки.
А уж этот Бирюков… Получит он от меня пирожка и тортика! И молочка при простуде! И чесночка при гриппе. Ненавижу.
Теперь, завидя Бирюкова у двери, я отворачивалась. Или цедила «здрасте» сквозь зубы.
Вскоре Бирюк зашевелился. Активизировался. Начал подтаскивать ведра и банки с краской, побелкой и лаками. Кисти, валики, обои. Всем стало ясно – Вась Васич готовится к ремонту. Опаньки! Неужто и вправду старый хрен задумал жениться?
«Старому хрену» было тогда слегка за сорок. Но и мне исполнилось всего-то двадцать пять. Есть оправдание.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: На всю оставшуюся жизнь…
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
На всю оставшуюся жизнь…
Spell check – Tetyna
М.: ОАО Издательство «Радуга», 1998. – 192 с.
(Серия «Любовный роман», № 223)
Переводчик: В. Зеньковский
© Miranda Lee ‘A Nanny Named Nick’ 1997
Двойник: Одри Хэсли ‘Зачарованное сердце’ (издательство ‘ Панорма ‘)
Музыкант-виртуоз с мускулатурой Шварценеггера, мужчина нежный, чуткий, страстный, имеет один недостаток – кружит по свету, нигде не задерживаясь надолго, избегая привязанности. Ник пытается заглушить боль потери…
У Линды – свое горе. Потеряв любимого человека, не успевшего подарить ей ребенка, она решается на искусственное зачатие, и в ее доме вслед за чудо-малышом с генами гения появляется и анонимный донор…
Ни Линда, ни Ник, сразу же испытавшие влечение друг к другу, какое-то время даже не подозревают, что их уже связал общий сын.
Входит в межавторскую серию ‘ Требуется няня ‘ ( ‘ Nanny Wanted! ‘ ).
С улицы донеслось негромкое тарахтение мотоцикла. Через несколько секунд в дверном проеме бара появилась высокая широкоплечая фигура его обладателя.
Дейв оторвал глаза от кружки пива, над которой он в одиночестве коротал время, и взглянул на вошедшего.
Господи! Да это же Ник! Дейв сразу узнал его. Года полтора назад Ник куда-то исчез и вот вернулся.
Впрочем, Дейв не знал, радоваться этому или нет. Ему нравилась компания Ника, однако для Дейва было бы спокойнее, если бы Ник отсутствовал подольше. Возвращение Ника означало… новые проблемы. Дело в том, что года два назад Линда, сестра Дейва, обратилась к нему с просьбой подыскать донора для искусственного зачатия, когда ей вдруг взбрело родить ребенка.
Зная твердый характер сестры, Дейв понял, что, если он не подыщет ей донора, она сама найдет кого- нибудь, скорее всего совсем неподходящего.
В те дни Линда горевала по трагически погибшему любовнику, известному фотографу, с которым она вместе прожила несколько лет.
После неожиданной смерти Гордона Линда осталась практически одна; он обещал ей ребенка, но не исполнил свое обещание… Чтобы иметь хоть кого-то рядом, она решилась на этот шаг.
Однако Линда не хотела иметь ребенка от первого встречного. Она решила, что это будет творческий человек, такой, как Гордон. И физически совершенный. Линда видела телевизионную передачу об американской клинике, в которой счастливые женщины, получив сперму от донора, отвечающего их требованиям, рожали прекрасных, здоровых детей.
В Австралии не было столь развитой службы по поиску подходящих доноров, был только анонимный банк-хранилище, посещение которого разочаровало требовательную Линду.
Тогда-то она и отправилась к своему старшему брату. Она обращалась к нему лишь в моменты крайней нужды. Линда польстила его мужскому самолюбию, сказав, что у него определенно должен быть талантливый, красивый друг, без предрассудков относительно новых возможностей, предоставляемых современной медициной для решения традиционных вопросов зачатия.
Дейв сразу же подумал о Нике.
Высокий, красивый, умный, талантливый – все было при нем. Но подобные эпитеты могли лишь поверхностно описать столь непростого человека, каким являлся Ник.
С первого взгляда, особенно если этот взгляд принадлежал женщине, в Нике нельзя было заподозрить ни интеллигентности, ни творческого начала. Дейв понимал причину… Ник был слишком привлекателен физически.
Другими словами, Ник был не тем, кем казался. Он выглядел значительно моложе своих тридцати пяти лет, что позволяло ему с легкостью носить длинные волосы и одеваться, как рокер – в узкие джинсы и кожаную куртку с орлом на спине. Дейв был всего лишь на два года старше Ника, но если бы он вырядился подобным образом, то вид у него был бы идиотский. Ник же смотрелся вполне естественно.
– Не возражаешь, Хэл? – спросил Ник бармена, кивком указывая на пианино.
Хэл одобрительно кивнул. Те из посетителей, которые не знали Ника, были искренне удивлены, когда рокер подошел к старому пианино, стоявшему в углу, стянул кожаные перчатки, швырнул их на крышку инструмента, сел на исцарапанный деревянный стул и… заиграл полонез Шопена.
Длинные худые пальцы Ника летали по клавишам, но изредка он фальшивил. Присутствующие слушали с удивлением. В этих стенах классическая музыка звучала едва ли не в первый раз.
Ник вдохновенно вел слушателей к кульминации, которая разрешилась драматическим мощным аккордом. А затем на несколько мгновений Ник застыл, склонившись над клавиатурой, с упавшей на лицо гривой черных волос.
Но вот он выпрямился, откинул волосы назад, закрыл крышку пианино, поднялся и, дурачась, поклонился изумленной публике. Дейв зааплодировал, и вскоре к нему присоединились остальные.
Ник улыбнулся своему другу, взял пиво и присел за его столик.
– Вижу, ты в форме! – польстил Нику Дейв.
– Смеешься! Руки задеревенели. Не подходил к инструменту с тех пор, как уехал отсюда. – Ник отхлебнул из кружки. – Хо-ро-шо-о! Для начала ноября, на улице чертовски жарко.
– Давно не видел тебя, Ник, – проговорил Дейв, стараясь, чтобы в его голосе не было обвинительных ноток.
– Ты прав, Дейв, – согласился Ник. – А ты выглядишь неплохо.
Дейв с сожалением улыбнулся. Ложь. Когда-то он, может, и был симпатичным молодым человеком, но сейчас волосы его поредели, ведь жизнь была полна трудностей и забот. Впрочем, Дейв не обращал
На всю оставшуюся жизнь.
Музыкант-виртуоз с мускулатурой Шварценеггера, мужчина нежный, чуткий, страстный, имеет один недостаток – кружит по свету, нигде не задерживаясь надолго, избегая привязанности. Ник пытается заглушить боль потери… У Линды – свое горе. Потеряв любимого человека, не успевшего подарить ей ребенка, она решается на искусственное зачатие, и в ее доме вслед за чудо-малышом с генами гения появляется и анонимный донор… Ни Линда, ни Ник, сразу же испытавшие влечение друг к другу, какое-то время даже не подозревают, что их уже связал общий сын.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 15
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 17
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 19
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 21
Миранда Ли
На всю оставшуюся жизнь…
(Требуется няня – 3)
Spell check – Tetyna
М.: ОАО Издательство «Радуга», 1998. – 192 с.
(Серия «Любовный роман», № 223)
Переводчик: В. Зеньковский
© Miranda Lee «A Nanny Named Nick» 1997
Двойник: Одри Хэсли «Зачарованное сердце» (издательство « Панорма «)
Аннотация
Музыкант-виртуоз с мускулатурой Шварценеггера, мужчина нежный, чуткий, страстный, имеет один недостаток – кружит по свету, нигде не задерживаясь надолго, избегая привязанности. Ник пытается заглушить боль потери…
У Линды – свое горе. Потеряв любимого человека, не успевшего подарить ей ребенка, она решается на искусственное зачатие, и в ее доме вслед за чудо-малышом с генами гения появляется и анонимный донор…
Ни Линда, ни Ник, сразу же испытавшие влечение друг к другу, какое-то время даже не подозревают, что их уже связал общий сын.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
С улицы донеслось негромкое тарахтение мотоцикла. Через несколько секунд в дверном проеме бара появилась высокая широкоплечая фигура его обладателя.
Дейв оторвал глаза от кружки пива, над которой он в одиночестве коротал время, и взглянул на вошедшего.
Господи! Да это же Ник! Дейв сразу узнал его. Года полтора назад Ник куда-то исчез и вот вернулся.
Впрочем, Дейв не знал, радоваться этому или нет. Ему нравилась компания Ника, однако для Дейва было бы спокойнее, если бы Ник отсутствовал подольше. Возвращение Ника означало… новые проблемы. Дело в том, что года два назад Линда, сестра Дейва, обратилась к нему с просьбой подыскать донора для искусственного зачатия, когда ей вдруг взбрело родить ребенка.
Зная твердый характер сестры, Дейв понял, что, если он не подыщет ей донора, она сама найдет кого-нибудь, скорее всего совсем неподходящего.
В те дни Линда горевала по трагически погибшему любовнику, известному фотографу, с которым она вместе прожила несколько лет.
После неожиданной смерти Гордона Линда осталась практически одна; он обещал ей ребенка, но не исполнил свое обещание… Чтобы иметь хоть кого-то рядом, она решилась на этот шаг.
Однако Линда не хотела иметь ребенка от первого встречного. Она решила, что это будет творческий человек, такой, как Гордон. И физически совершенный. Линда видела телевизионную передачу об американской клинике, в которой счастливые женщины, получив сперму от донора, отвечающего их требованиям, рожали прекрасных, здоровых детей.
В Австралии не было столь развитой службы по поиску подходящих доноров, был только анонимный банк-хранилище, посещение которого разочаровало требовательную Линду.
Тогда-то она и отправилась к своему старшему брату. Она обращалась к нему лишь в моменты крайней нужды. Линда польстила его мужскому самолюбию, сказав, что у него определенно должен быть талантливый, красивый друг, без предрассудков относительно новых возможностей, предоставляемых современной медициной для решения традиционных вопросов зачатия.
Дейв сразу же подумал о Нике.
Высокий, красивый, умный, талантливый – все было при нем. Но подобные эпитеты могли лишь поверхностно описать столь непростого человека, каким являлся Ник.
С первого взгляда, особенно если этот взгляд принадлежал женщине, в Нике нельзя было заподозрить ни интеллигентности, ни творческого начала. Дейв понимал причину… Ник был слишком привлекателен физически.
Другими словами, Ник был не тем, кем казался. Он выглядел значительно моложе своих тридцати пяти лет, что позволяло ему с легкостью носить длинные волосы и одеваться, как рокер – в узкие джинсы и кожаную куртку с орлом на спине. Дейв был всего лишь на два года старше Ника, но если бы он вырядился подобным образом, то вид у него был бы идиотский. Ник же смотрелся вполне естественно.
– Не возражаешь, Хэл? – спросил Ник бармена, кивком указывая на пианино.
Хэл одобрительно кивнул. Те из посетителей, которые не знали Ника, были искренне удивлены, когда рокер подошел к старому пианино, стоявшему в углу, стянул кожаные перчатки, швырнул их на крышку инструмента, сел на исцарапанный деревянный стул и… заиграл полонез Шопена.
Длинные худые пальцы Ника летали по клавишам, но изредка он фальшивил. Присутствующие слушали с удивлением. В этих стенах классическая музыка звучала едва ли не в первый раз.
Ник вдохновенно вел слушателей к кульминации, которая разрешилась драматическим мощным аккордом. А затем на несколько мгновений Ник застыл, склонившись над клавиатурой, с упавшей на лицо гривой черных волос.
Но вот он выпрямился, откинул волосы назад, закрыл крышку пианино, поднялся и, дурачась, поклонился изумленной публике. Дейв зааплодировал, и вскоре к нему присоединились остальные.
Ник улыбнулся своему другу, взял пиво и присел за его столик.
– Вижу, ты в форме! – польстил Нику Дейв.
– Смеешься! Руки задеревенели. Не подходил к инструменту с тех пор, как уехал отсюда. – Ник отхлебнул из кружки. – Хо-ро-шо-о! Для начала ноября, на улице чертовски жарко.
– Давно не видел тебя, Ник, – проговорил Дейв, стараясь, чтобы в его голосе не было обвинительных ноток.
– Ты прав, Дейв, – согласился Ник. – А ты выглядишь неплохо.
Дейв с сожалением улыбнулся. Ложь. Когда-то он, может, и был симпатичным молодым человеком, но сейчас волосы его поредели, ведь жизнь была полна трудностей и забот. Впрочем, Дейв не обращал внимания на свою внешность.
– Где был? – спросил Дейв у друга напрямик.
– То там, то там, – уклончиво ответил Ник.
Дейв неодобрительно покачал головой.
– Я вижу, ты не изменился. Такой же разговорчивый, как всегда.
– Неправда, Дейв. Разве ты не помнишь наши бесконечные беседы за этим столом? Не осталось ни одного политического деятеля, которого мы бы не разобрали по косточкам. Ни одной не обсужденной книги – из тех, что стоило прочитать.
– Я не это имею в виду. И ты меня прекрасно понимаешь. Мог хотя бы предупредить, что уезжаешь. Я думал, мы приятели.
– Конечно, мы приятели. Но ведь ты же знаешь: я не в силах оставаться подолгу на одном месте. Я начинаю скучать.
Дейв не сказал бы с точностью, как долго Ник посещал этот бар до своего исчезновения. Может быть, всего несколько недель. А может, больше. Ник был очень интересным собеседником. Он столько видел. Столько знал. Он перепробовал множество профессий: от нефтяника до повара и от шофера до строителя.
– И как долго ты собираешься задержаться на сей раз?
– Не знаю. Может быть, на неделю. На месяц. На год. Поживем – увидим.
– Дейв, не мучай меня. Я плыву по течению.
– Думаю, здесь была замешана женщина, – пробормотал Дейв.
Обыкновенно беспечное лицо Ника сделалось серьезным, взгляд пробуравил приятеля насквозь.
– Что ты имеешь в виду? – глухо спросил Ник.
За какую-то долю секунды в нем изменилось все: от осанки до тембра голоса. Такого Ника Дейв видел впервые. И столь быстрая смена настроения сильно озадачила Дейва.
– Я не думал оскорбить тебя, Ник, – поспешил он успокоить его. – Просто попытался угадать причину твоего внезапного исчезновения из Сиднея. Возможно, одна из твоих подруг потребовала от тебя больше, чем ты мог ей дать. Вот ты и смылся.
При этих словах Ник заметно расслабился.
– Одна из моих подруг… – повторил Ник, откинувшись на спинку стула и с явным удовольствием отхлебнув еще пива. – Ты говоришь так, как будто их у меня целый гарем.
– В течение ночи? Да я тебя с одной и той же женщиной дважды не видел, – заметил Дейв.
– Разнообразие придает жизни неповторимое очарование.