муж актрисы тамары макаровой
Тамара Макарова
Тамара Фёдоровна Макарова. Родилась 31 июля (13 августа) 1907 года в Санкт-Петербурге — умерла 20 января 1997 года в Москве. Советская киноактриса, педагог, профессор. Народная артистка СССР (1950). Герой Социалистического Труда (1982).
Тамара Макарова родилась 31 июля (13 августа по новому стилю) 1907 года в Санкт-Петербурге в семье военного врача.
У нее были младшие брат и сестра.
Октябрьская революция многое изменила в жизни семьи. Погиб ее отец. Семья погрузилась в бедность.
Однако любовь к творчеству у нее не иссякала. В 14 лет Тамара увлеклась театром и даже создала собственную труппу, собрав соседских ребят. На один из спектаклей которого зашла молодая писательница Александра Бронштейн. По её рекомендации Тамару вызвали в отдел народного образования и предложили новые пьесы. Теперь юные актеры всё чаще стали выступать перед взрослой аудиторией и даже получать за это вознаграждение хлебным пайком.
А уже в 1924 году Тамара Макарова окончила трудовую школу и поступила в актёрскую мастерскую Форрегера – МАСТАФОР. В ту пору спектакли там ставили такие мэтры как Эйзенштейн, Юткевич, Кторов. В мастерской много времени уделяли пластике, фантазировали на темы исторических и конструктивных танцев (актеры показывали, например, различные механизмы, сама Макарова в эффектном сером трико изображала трансмиссию).
Тамара Макарова в детстве
Именно в МАСТФОР она впервые встретилась с Сергеем Герасимовым, своим будущим супругом.
В 1927 году она поступила на киноотделение Техникума сценических искусств, который окончила в 1930 году.
В тот момент Макаровой доставались второплановые роли.
Тамара Макарова в фильме «Дезертир»
Широкая известность и всесоюзная слава пришли к ней 1936 году с выходом на экраны фильма «Семеро смелых», в котором она сыграла врача Женю Охрименко.
Во время работы над лентой съёмочная группа много ездила во время съёмок в экспедиции, стремясь воссоздать реальную среду происходящих в фильме событий. Актеры поднимались на ледники Эльбруса, жили на островах Баренцова моря среди непуганых птиц, осваивали лыжный и парашютный спорт в Хибинах.
Тамара Макарова в фильме «Семеро смелых»
Далее была череда удачных совместных работ — картины «Комсомольск», «Учитель», «Маскарад».
В 1941 году ей была присуждена Сталинская премия второй степени за исполнение роли Аграфены Шумилиной в фильме «Учитель».
Член ВКП(б) с 1943 года.
Супруги оставались в блокадном городе до 1943 года. Затем отправились в Ташкент. Там была снята картина «Большая земля».
Актриса имела военные награды: медали «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
После возвращения из эвакуации супруги поселились в Москве.
Тамара Макарова в молодости
В 1947 году за исполнение роли Ксении в фильме «Клятва» ей была присуждена Сталинская премия первой степени.
В Каннах «Каменный цветок» получил приз Международного жюри. Там же один голливудский режиссёр предложил ей роль Анны Карениной, но согласие ставило бы крест на карьере мужа и Макарова отказалась.
Тамара Макарова в фильме «Каменный цветок»
С 1944 года Тамара Макарова преподавала во ВГИКе, который теперь носит имя её супруга. В 1968 году она стала профессором этого учебного заведения. Преподавание они вели совместно с мужем, руководили общей мастерской. Среди их учеников — такие прославленные артисты, как С. Ф. Бондарчук, И. В. Макарова, Л. М. Гурченко, З. М. Кириенко, Н. Н. Фатеева, Ж. А. Болотова, Н. Н. Губенко, Е. И. Жариков, С. П. Никоненко, Г. А. Польских, Л. Н. Федосеева-Шукшина, Н. У. Аринбасарова, Н. Н. Белохвостикова, Н. Ф. Гвоздикова, Н. Н. Ерёменко-младший и многие другие.
С начала 1950-х Тамара Макарова стала сниматься значительно реже и в основном в фильмах своего мужа. Выступила соавтором сценария дебютного фильма Т. М. Лиозновой «Память сердца» и автором либретто фильма «Люди и звери».
Сыграла в главных ролях в оптимистической драме Сергея Герасимова «Сельский врач», драме Яна Фрида «Дорога правды» и героической киноповести Татьяны Лиозновой «Память сердца».
Тамара Макарова в фильме «В начале славных дел»
Фильм «Лев Толстой» оказался последней работой, как Сергея Герасимова, так и Тамары Макаровой. 28 ноября 1985 года Сергей Аполлинариевич скончался. Тамара Федоровна до конца своих дней больше в кино не снималась.
В последние годы жизни Макарова мало появлялась на публике. В мае 1995 года, к 90-летию Сергея Герасимова, она выпустила книгу воспоминаний «Послесловие», которая завершается «Неотправленным письмом» Макаровой своему мужу: «Я благодарю тебя за все! И уверена, что мы непременно встретимся. Там».
Тамара Макарова умерла 20 января 1997 года (по другим источникам — 19 января) в Москве. Похоронена на Новодевичьем кладбище (участок № 10).
могила Тамары Макаровой
На доме в Санкт-Петербурге по улице Мира, 6, где в 1935-1941 годах жили С.А. Герасимов и Т.Ф. Макарова, в 2006 году была открыта мемориальная доска.
Первая леди советского кино. Тамара Макарова
Личная жизнь Тамары Макаровой:
Они познакомились в актёрской мастерской Форрегера – МАСТАФОР, на экзаменах Макаровой. Герасимов обратил внимание на начинающую актрису во время её выступления: Макарова танцевала чарльстон в эстрадной миниатюре «Модистка и лифтёр». В то время он был уже достаточно знаменит благодаря ролям в немых фильмах. Но тогда их отношения ни во что серьезное не вылились.
Герасимов пригласил семнадцатилетнюю дебютантку в ресторан. А уже через месяц они поженились. И впоследствии стали главной парой советского кино. Тамару Макарову называли советской Гретой Гарбо, а ее чарующий и недосягаемый образ женщины-загадки стал источником вдохновения для Сергея Герасимова.
3 октября 1995 года в возрасте 63 лет Артур Макаров был убит при загадочных обстоятельствах: его нашли в собственной квартире связанным с кинжалом в груди, преступников так и не установили.
Тамара Макарова и Сергей Герасимов
Фильмография Тамары Макаровой:
Сценарии Тамары Макаровой:
Московская красавица: Тамара Макарова
О Тамаре Макаровой писать трудно. Она действительно была безупречной красавицей, даже в старости. Но обычно в таких случаях выходит панегирик — именитые ученики семейной пары Макаровой и режиссера Сергея Герасимова вспоминали о Тамаре Федоровне только в превосходных степенях. «Она — родная», — говорила Гурченко. «Потрясающая естественность при ее яркости» — это уже Анастасия Вертинская. В любви к этому семейству признавались такие разные люди, как актриса Клара Лучко и режиссер Кира Муратова.
С другой стороны, образ идеального брака разрушался не только всем известными изменами Герасимова, но и очень советской карьерой обоих. Еще Александр Довженко называл Герасимова «интеллектуально лысым», а Сергей Эйзенштейн — красносотенцем. Сегодня его обвиняют в конъюнктуре и имитации психологической глубины, отказывая не только в таланте, но и какой-либо внутренней жизни. А его жену считают одним из самых фальшивых элементов герасимовских картин и в лучшем случае Снежной королевой — по роли, которую не удалось сыграть из-за войны. А в худшем — памятником работы скульптора Вучетича — такой же величественной и бесполой.
Они, конечно, были непростой парой. Прожив вместе почти 60 лет, они друг от друга неотделимы. Говорят, Тамара Федоровна всегда шла на полшага позади мужа. Дескать, никогда себя не выпячивала, уступала ему право быть первым. Похоже, вблизи Герасимова это была единственно возможная мизансцена. Кинодраматург Анатолий Гребнев рассказывал чудную историю, как режиссер позвал его поговорить, прочитав один из сценариев. Встретились в Союзе кинематографистов на Васильевской. Поздоровавшись, Сергей Аполлинариевич двинулся — не оборачиваясь, подразумевая, что Гребнев его сопровождает. Тогда только построили новый Дом кино, и Герасимов шел его осматривать. Суждения о сценарии перемежались замечаниями о ремонте, когда последний стал превалировать, Гребнев потихоньку ретировался. «Подозреваю, что он этого и не заметил, — вспоминал Анатолий Борисович. — Так мы сами добровольно становимся той свитой, что, как известно, играет короля. Но почему? Что это за магия власти, которой обладают одни и не обладают другие?»
Тамара Макарова владела секретом этой магии не хуже мужа. И дело не только в том, что, как и он, была увенчана славой и обласкана властью: две Сталинские премии, звание народной артистки СССР с 1950-го, с 1982-го — героиня соцтруда. Величественная, царственная, неизменно корректная. И чем приветливее Макарова держалась, тем сильнее ощущалась непреодолимая дистанция.
Она родилась в семье военного врача, служившего в лейб-гвардии гренадерского полка в Царском Селе. В детстве любила петь в граммофонную трубу, представляя себя знаменитой исполнительницей романсов Варварой Паниной. Занималась в балетной школе, откуда вынесла пожизненную осанку. В четырнадцать лет Тамара, собрав на Лиговке соседских детей, создала театральную дворовую труппу. На один из спектаклей попала Александра Бруштейн, автор пьес для юношества, а в будущем — великой повести «Дорога уходит в даль… «. По ее рекомендации отдел народного образования театрик зарегистрировал и даже выписал актерам хлебные пайки.
Тамара Макарова, 1929
Макарова изображала трансмиссию в студии «Мастфор» — актерской мастерской Николая Фореггера, пропагандиста театральной условности. А в 1926-м, как ни банально звучит, к эффектной девушке прямо на улице подошла ассистентка режиссеров Григория Козинцева и Леонида Трауберга и пригласила на роль машинистки-вамп в их картину «Чужой пиджак». Там же играл и актер Герасимов. На съемки в Белгород они ехали вместе. Спустя десятилетия у Сергея Аполлинариевича появится дурная для режиссера манера вылавливать у дверей кинозала зрителей с вопросом, понравился ли им его фильм. В 1967-м, на премьере «Журналиста» в ленинградском Доме кино, Герасимову попалась та самая Рашель Мильман, когда-то выловившая на улице Макарову, а впоследствии создатель монтажного цеха «Ленфильма». Она запаниковала: «Боже мой! Что я ему скажу? Это же такая чушь!» А поравнявшись с режиссером, выпалила: «Сереженька, кто шил бюстгальтер для Тамары? Потрясающе!»
Еще в 1921 году Козинцев и Трауберг создали в Петрограде студию «Фабрика эксцентрического актера». Герасимов считался уже коренным фэксовцем. В фильмах отцов-основателей он играл преимущественно злодеев — при всем разнообразии эксцентрических приемов. Фэксовцы провозгласили лозунг «Лучше быть молодым щенком, чем старой райской птицей» и следовали завету «Мы все искусство кроем матом. Мы всем экранам шлем ультиматум!». Жили азартно и просто: Герасимов с двумя другими актерами снимал комнату у дамы из «бывших», ели на газетке, пили почему-то из баночек, по вечерам шлялись по клубам, где танцевали чарльстон или выкидывали всякие «штуки», вызывая у кутящих нэпманов стоны восторга. Среди своих Сергей Аполлинариевич считался пижоном и плейбоем. В тяжелом длинном пальто и огромной модной кепке Герасимов, несмотря на бахрому на брюках, походил на миллионера из заграничных журналов. Хозяйка квартиры произносила его отчество на французский лад: «Аполлинэриевич». А он изображал перед ней бывшего графа, который вынужден скрываться под личиной актера, и с тех пор его иногда за глаза называли Аполлинэром.
В один прекрасный день Трауберг привел в мастерскую Макарову. «Это было существо на красивых длинных ногах, в обтянутом шелковом платье ядовитого зеленого цвета, — вспоминала тоже фэксовка Елена Кузьмина. — Довольно глубокий вырез заканчивался стройной шеей, на которой сидела коротко стриженная по моде голова с большими лучистыми глазами. Герасимов пал сразу и навсегда. То ли Тамара была для нас чужой, то ли мы для нее были неподходящей компанией, но дружба распалась. Прошло немного времени, и Сережка стал для нас Сергеем. Еще через какое-то время превратился в Сергея Аполлинариевича. Я больше не встречалась с Сережкой. Иногда виделась с Сергеем Аполлинариевичем. Чужим… Незнакомым… Правда, по-своему всегда обаятельным… » Тут, конечно, стоит делать скидку на то, что Кузьмина была женой Михаила Ромма, с которым у Герасимова были сложные отношения. А Тамара Федоровна через всю жизнь пронесла любовь к зеленому — он шел к глазам.
21 марта 1928 года Макарова и Герасимов поженились. Их первым жильем была комната в два окна в старом доходном доме на Большой Зелениной, где было так холодно, что мать Тамары Федоровны спала прямо на плите. Забавно, но воспоминания о том времени у супругов разнятся. Если верить Сергею Аполлинариевичу, они так часто ссорились, что он решил: «Если заберут в армию, больше на Большую Зеленину не вернусь». А Макарова рассказывала, что когда мужа комиссовали, он, чтобы ее порадовать, купил в дом циновки на окна, бывшие пределом тогдашних мечтаний.
Тамаре Федоровне говорили, что в кино она попала благодаря одной натуральности. Тем не менее она окончила киноотделение Ленинградского техникума сценических искусств и много снималась. Благодаря холодной улыбке и изогнутым бровям играла в основном иностранок. В «Новом Вавилоне» — француженку, танцовщицу канкана, в «Счастливом Кенте» — девушку с Клондайка. На выпускном вечере мастер курса Трауберг так и скажет: «Жаль, что с такими данными вы не сможете по-настоящему утвердиться в искусстве: ведь ваш удел — всю жизнь играть американских девушек». Услышь Макарова, что ее любимых героинь будут звать Груня (в «Учителе», за которого Тамара Федоровна получит первую Сталинскую премию) и Нюра («Большая земля»), она сильно бы удивилась.
На последнем курсе ее пригласили на пробу к знаменитому Пудовкину на роль немки, газетчицы Греты. По дороге в Москву Макарова сильно волновалась и продумывала варианты разговора, но Всеволод Илларионович предложил ей… пробежаться. У героини должны были быть быстрые ноги. Они действительно бежали наперегонки прямо по улице Горького. Тамара Федоровна пришла первой.
Герасимов между тем пробовал себя в режиссуре. Но так неудачно, что после четвертой картины на студии заговорили о его профнепригодности. И первый фильм, в который он позвал жену — «Люблю ли тебя?» — не сохранился. Однако в 1936-м на экран вышли «Семеро смелых» об арктической экспедиции с Макаровой в главной роли, и оба, что называется, проснулись знаменитыми. Потом был «Комсомольск», а в 1939-м вышел «Учитель», за который в 1941 году, когда будет учреждена Сталинская премия, они станут лауреатами. С этой картины поклонники Герасимова ведут отсчет его авторской кинорежиссуры. Ниспровергатели убеждены, что «Учитель» был началом официозной и железобетонной карьеры. В любом случае в вышедшем в 1940-м сборнике статей, посвященных 20-летию советского кино, среди авторов была единственная актриса — Тамара Макарова.
Неудивительно, что когда стало известно, что она сыграет Нину Арбенину в мужниной экранизации «Маскарада», на «Ленфильме» чуть ли не бунт поднялся. Никто не верил, что после ролей комсомолок актрисе по плечу классика. Но это был скорее вынужденный кинопроект. Тамара Федоровна играла авантюристку Каролину Собаньскую в комедии Фридриха Эрмлера «Бальзак в России». Однако в самый разгар съемок фильм законсервировали. А роскошное белое платье для героини Макаровой уже сшили, и она уговорила мужа замахнуться на «Маскарад».
Кадр из фильма «Маскарад», 1941
На фильме актрис готовила приглашенная старуха из «бывших»: учила ходить без каблуков (задачка в то время), носить кринолин, держать веер. Тамара Федоровна сопротивлялась: «Она лепит из меня какую-то мулю глазированную!» Как-то в кринолине плюхнулась в кресло, и все юбки оказались на лице. Она все же выросла на бандитской Лиговке. Любила рассказывать, что когда они с Сергеем Аполлинариевичем женихались, устраивала ему проверку, подговорив кого-то из местных гопников воздыхателя напугать. Позже, уже на съемках «Молодой гвардии», отплясывала перед Инной Макаровой «на манер ленинградской шпаны».
И Тамара Федоровна, и ее муж еще с фэксовских времен были настоящими пижонами. Когда выяснилось, что роль Неизвестного будет играть сам Герасимов — уже после начала съемок от нее отказался утвержденный актер — больше всего его волновало, как Макарова отреагирует на его сбритые усы. Для «смягчения удара» день проходил в бутафорских, снял их только за обедом, но впечатление, которое он произвел на жену, было «ужасающим».
Съемки закончили 21 июня 1941-го, но фильм все же выпустили в прокат. И уже в ноябре Герасимов с Макаровой смотрели его вместе с публикой в кинотеатре «Молния» на Петроградской стороне. Сеанс дважды прерывался сиреной воздушной тревоги.
В Москве Макарова с Герасимовым получили квартиру на Большой Дорогомиловской: киношная элита вселилась туда еще до войны. Квартиры там были крошечные, Борис Барнет называл их «жилгигант — слеза социализма». Но Герасимов с Макаровой занимали сразу две, объединенные. Конечно, тут сыграл роль их высокий статус. Но и жили не вдвоем, а с сестрой Тамары Федоровны и ее сыном Артуром. Муж Людмилы, этнический немец Адольф Цивилько, находился в Смольном во время убийства Кирова и среди прочих был арестован. Но всего на несколько месяцев. То ли тогда же, то ли позже его сослали: в 1948-м Цивилько был приговорен к десяти годам лагерей по 58-й статье уже как житель Западно-Казахстанской области. Он сидел в одной камере с Александром Солженицыным и стал одним из прототипов кавторанга Буйновского в «Одном дне Ивана Денисовича».
Во время войны, когда Людмила была беременна дочерью Эммой, угроза нависла и над ней. Было решено, что Макарова с Герасимовым Артура официально усыновят. Боялись, что его мать также подвергнется репрессиям, а сам он угодит в детский дом. Когда шли в ЗАГС, чтобы все оформить, мальчик спросил: «А отчество у меня будет Тамарович?»
Тамара Макарова, 1950-е
К слову, в том же доме жил режиссер Иван Пырьев, который тоже занимал две квартиры. Вот только если он ездил на студийной машине, то у Сергея Аполлинариевича была личная. Актриса Лариса Кадочникова вспоминала о начале 1950-х, когда была еще девочкой: «Они подъезжали к дому на роскошной черной машине, скорее всего американской. Макарова элегантно выходила из нее, вся укутанная в меха. А мы стояли обалдевшие — неужели такое возможно?» Когда Тамара Федоровна заходила в подъезд, девчонки копировали ее «дивную походку».
В квартире — богатые ковры, балдахин над кроватью, портрет, на котором Макарова изображена в полный рост в роли Нины из «Маскарада». Уже тогда все в бытовой жизни этой пары дышало респектабельностью. И так будет всегда. Через много лет Герасимов учил студентов: «Вы совсем не знаете жизни! Заняты только собой и не представляете, что волнует простых советских людей. Взяли бы десять копеек, опустили их в метро, влились в толпу!» Проезд в метро стоил тогда не десять, а пять копеек. Герасимов просто никогда туда не спускался.
Еще в 1944-м супруги начали вести мастерскую во ВГИКе. Сергей Аполлинариевич преподавал еще с 1931-го, его учениками на киноотделении Ленинградского техникума сценических искусств были Петр Алейников и Георгий Жженов. Затем он руководил актерской школой при «Ленфильме» (среди выпускников — Любовь Малиновская и Любовь Соколова). Ну а первый выпуск во ВГИКе, уже совместный с Тамарой Федоровной, известен по фильму «Молодая гвардия», работа над которым была завершена в 1947-м.
Каждую картину обязательно смотрел Сталин, делал замечания. По легенде однажды, посмотрев какой-то фильм о революции, он начал с резкой критики, но затем изменил тональность на хвалебную. Захотел сам отблагодарить режиссера, но тот загадочным образом из зала исчез. Все переполошились, принялись искать и обнаружили мужчину между рядами в глубоком обмороке. С тех пор создателей на такие просмотры не приглашали. И Герасимов узнал, что Сталин «зарубил» ленту, только когда его вызвали на обсуждение в Политбюро. «Пришел Сережа, тихий, спокойный, — вспоминала его свояченица: — Люся, меня вызывает Сталин. — Я обмерла. А Тамары в Москве нет. Обняла его, перекрестила. Есть не стал. Взял со стола книгу «Молодая гвардия». И пошел на автобус. Головку вот так набок наклонил и пошел».
Фильм обвиняли в том, что в нем недостаточно освещена роль партии и излишне панически показана эвакуация. Герасимов согласился внести коррективы. Говорят, в те дни он перенес на ногах инфаркт. В дни премьеры Сергея Аполлинариевича с Тамарой Федоровной в Москве не было: они уехали отдыхать в Гагры.
Кадр из фильма «Каменный цветок», 1946
Естественно, Макарова тоже была знакома со Сталиным. Рассказывала кому-то из учеников, как на одном из приемов, уже в гардеробе, уронила пальто. Стоявший рядом мужчина быстро его поднял. Когда Тамара Федоровна увидела, что это Сталин, думала, ее кондрашка хватит. На другом приеме, еще до чая, он к ней обратился: «Что-то мы совсем вас не слышим. Спойте нам про тяжелый камень». Макарова ответила: «Во-первых, не тяжелый, а серый (она исполняет эту песню в «Учителе». — Прим. авт.). А во-вторых, я не пою». Выглядит, конечно, чуть ли не дерзостью, в которую сложно поверить, но Герасимов любил пересказывать этот диалог.
Именно на съемках «Молодой гвардии» был нанесен, пожалуй, самый большой урон семейной репутации пары. На роль Ульяны Громовой Герасимов готовил студентку своего четвертого курса Клару Лучко. Но увидев на курсе Бибикова и Пыжовой Нонну Мордюкову, услышав, как она читает монолог Федры, решение изменил.
В старости Мордюкова отрицала роман с Герасимовым, говорила, что он лишь ее преследовал и писал любовные письма, а вообще «лысина Герасимова пугала всех — и талантливых, и неталантливых». Но они действительно приезжали вдвоем в Ейск к матери Мордюковой, у которой Сергей Аполлинариевич при живой жене просил руки дочери, обещал сделать из нее такую звезду, как Любовь Орлова. Та, по словам сестры Мордюковой, ответила: «Если у Нонки есть талант, она и без вас пробьется. А замуж за вас ей незачем идти — вы лысый, старый». Мордюкова подчинилась, но долго еще родным не писала.
Рассказывают, Макарова сообщила о неподобающем поведении мужа в ЦК. По мне, так это сомнительно. Она жила с Герасимовым уже двадцать лет и о его любвеобильности наверняка знала. Известно это было и партийным товарищам. Так, уже позднее, 13 апреля 1955-го, в докладной записке в ЦК КПСС «Об отрыве кинематографистов от партийных задач» министр культуры Николай Михайлов писал, что «некоторые работники кино неправильно ведут себя в быту». Иван Пырьев, например, устраивает картежные игры, а «С. Герасимов уличен в неправильном отношении к женщинам и будет за это привлекаться к партийной ответственности. Свои недостойные поступки Герасимов при обсуждении этого вопроса в министерстве признал».
Тамаре Федоровне, конечно, можно только посочувствовать, даже не из-за измен мужа, а оттого, что он их и не думал скрывать. Например, летом 1965-го, на съемках «Журналиста», «крутил» с директором столовой на глазах всей группы. Его имя связывают чуть ли не со всеми актрисами, которые играли у него главные роли. И с некоей «работницей обкома, неисправимой хохотушкой». Но во всеуслышание об отношениях с режиссером рассказала лишь актриса Любовь Виролайнен, снимавшаяся в «Любить человека».
Несколько лет назад я брала у нее интервью, которое не было опубликовано и оставило, честно говоря, крайне неприятное послевкусие. Она утверждает, что Герасимов сделал ей «прививку настоящей, чистой и светлой любви», но история эта некрасивая, с какой стороны ни посмотри. Достаточно сказать, что, будучи замужем, она принимала не только подарки в виде шуб и драгоценностей, но и тысячи рублей, пересланные ей до востребования. И бросила старика Сергея Аполлинариевича, как только подвернулся вариант удачного брака с хирургом в погонах. А в Герасимове, мол, «уже чувствовалось приближение дряхлости».
Начиналось все вполне невинно. Тамара Федоровна тоже играла в «Любить человека», и Виролайнен вспоминает: «Не могла тогда налюбоваться на их отношения, настолько они были возвышены. Никогда еще не видела, чтобы супруги друг перед другом преклонялись. Сергей Аполлинариевич обязательно заходил к ней перед ее выходом на площадку: придирчиво оценивал грим, проверял, хорошо ли жене сделали подтяжечку. — «Ну как?» — спрашивала Тамара Федоровна. «Прелесть!» — восторженно отвечал Герасимов. Не верилось, что они всего лишь муж и жена. Они казались небожителями!»
Но в перерывах режиссер зазывал Виролайнен к себе в кабинет, где ждали термосы с приготовленным Макаровой обедом: супом, вторым, кофе со сливками. Естественно, об этих совместных трапезах Тамаре Федоровне немедленно доложили. Герасимов в петлице пиджака носил микрофончик, записывавший каждую реплику. Когда он обращался к Виролайнен «моя ненаглядная», это слышала вся съемочная группа. Когда дело дошло до общих с Тамарой Федоровной сцен, она с молодой актрисой еле здоровалась. В экспедицию в Норильск, где роман перестал быть платоническим, она не поехала. И в том, что на премьере «Любить человека» имя Виролайнен «забыли» объявить со сцены, она сегодня винит Макарову.
В одном из интервью Сергей Аполлинариевич говорил о жене времен начала карьеры: «В силу своего характера она не обнаруживала склонности к «переживаниям» ни на площадке, ни в жизни. Из нее трудно было выжать слезу». Похоже, эти слова характеризуют суть характера Тамары Федоровны. В 1946 году она впервые выехала за границу — с картиной «Каменный цветок». В Италии один американский продюсер предложил ей сыграть в его экранизации «Анны Карениной». Услышав об этом, директор Главного управления по производству художественных фильмов Михаил Калатозов возмутился: как, мол, вы могли дать повод думать, что это возможно. Но Тамара Федоровна и сама признавала, что не любит «порабощенных своей страстью женщин». А ревность — страсть не слабее любовной. Впоследствии она скажет: «Знала ли я о романах Сережи? Не сразу, конечно, но глаза у меня открылись. Знаете, как говорят: жена обо всем узнает последней. Сначала мне не хотелось верить, а потом я просто смирилась». Ее ученица, актриса Анастасия Вертинская, подхватит: «Тамара Федоровна олицетворяла всепрощающее женское начало. У нее не было страшных носогубных складок, хищного выражения глаз, губ и отпечатка сожранных людей на лице. Потому что она не боролась за собственного мужа».
Роман Герасимова и Виролайнен продолжался больше пяти лет. С его подачи актрису приняли в Союз кинематографистов и ввели в художественные советы сразу двух студий — «Ленфильма» и «Мосфильма». Когда раз в два месяца Виролайнен приезжала в Москву на правление Союза кинематографистов, режиссер селил ее в люксе гостиницы «Украина». В той же высотке в ту пору была квартира и у них с Макаровой, тоже объединенная. Частенько, выходя погулять с собакой, на деле режиссер встречался с любовницей во дворе. «В любой момент из-за угла могла появиться Тамара Федоровна, а я об этом даже не волновалась, — рассказывает Виролайнен. — Поводов меня любить у Макаровой, понятное дело, не было. Но своих чувств на людях она никогда не демонстрировала, наверное, молча прошла бы мимо, вскинув гордую голову».