монархический взгляд на жизнь это
Монархизм
Монархи́зм — общественно-политическое движение, целью которого является установление и сохранение монархии.
В некоторых республиканских странах монархисты активно участвуют в политической борьбе. Например, в Болгарии Национальное движение за стабильность и подъём (бывшее Национальное движение «Симеон II») входит в число ведущих партий страны и даже была правящей. В Чехии существует Монархическая партия Чехии, Богемии и Моравии, среди членов которой есть нескольких глав муниципалитетов и депутаты ряда муниципальных собраний.
Содержание
Монархизм в России
В России первые политические организации монархического толка стали появляться в 1880-е годы, особенно активно монархическое движение развивалось в период с 1905 по 1917 годы. Именно тогда возникли такие крупные монархические организации как Союз русского народа, выступавший за сохранение самодержавия, и Союз 17 октября, поддерживавший установление в России конституционной монархии.
Революция 1917 года привела к падению популярности монархической идеи в России, монархические организации были запрещены, деятельность монархистов была почти полностью парализована. В результате Октябрьской революции началась гражданская война, сопровождавшая красным террором, в результате которого большинство видных деятелей монархического движения погибли или оказались в эмиграции.
В годы советской власти центр деятельности русских монархистов был вынужденно перенесён на Запад. Там жили члены династии Романовых. В то время в российском эмигрантском монархическом движении было три основных течения: «кирилловцы», «николаевцы» и «младороссы». «Кирилловцы» (они же легитимисты) поддерживали великого князя Кирилла Владимировича, в 1924 году в связи с убийством императора Николая II, его сына и наследника Алексея Николаевича и отказом от престола Михаила Александровича, объявившего о принятии на себя прав и обязанностей Императора Всероссийского. «Николаевцы» (они же непредрешенцы) поддержали великого князя Николая Николаевича-младшего, заявившего о том, что форму правления определит «народ», а в случае выбора в пользу монархии тот же «народ» изберёт и монарха. «Младороссы» (Союз «Молодая Россия») собирались строить новую Россию «на монархическом фундаменте», но «учтя глубинные, неотвратимые процессы, произошедшие на Родине».
Основными [источник не указан 1316 дней] монархическими организациями, созданными в сегодняшней России, являются Монархическая партия, Всероссийский Монархический Центр (председатель Н. Н. Лукьянов), Российский Имперский Союз-Орден председатель Георгий Фёдоров), движение «За Веру и Отечество» (руководитель — Константин Касимовский), Российское Монархическое общественное Движение (руководитель с 2011 г. Сергей Михайлович Чесноков; основатель и руководитель Движения (1999-2011 гг.)- Кирилл Немирович-Данченко), Российское Дворянское Собрание (предводитель — князь Григорий Гагарин).
Многие националистические организации поддерживают идею восстановления монархии. Так монархические взгляды разделяет Русское национальное единство, считая, что самодержавная монархия должны быть восстановлена, но только после национал-социалистической революции.
Монархизм в мире
Международные организации
Америка
Африка
Европа
Океания
Примечания
Источники
См. также
Ссылки
¹ Межконтинентальная страна. ² Государство находится в Западной Азии, но имеет социально-политические связи с Европой. ³ Государство имеет зависимые территории или территории со схожим статусом за пределами Европы. 4 Страны с нечётким правовым статусом
Полезное
Смотреть что такое «Монархизм» в других словарях:
МОНАРХИЗМ — Система приверженц. самодержавия. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. МОНАРХИЗМ Система самодержавия. Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней.… … Словарь иностранных слов русского языка
монархизм — а, м. monarchisme m., нем. Monarchismus. 1. Система единодержавия; монархия. БАС 1. Философия Гегеля признала монархизм высшею разумною формою государства, и монархия. была для великого мыслителя идеалом государства. Белинский Менцель. Так… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
МОНАРХИЗМ — (monarchism) Первоначальное значение слова монархия – единоличная власть, хотя в наши дни это слово стали относить к структуре королевской власти, которая обычно понимается как наследственная, несмотря на то, что многие посты, которые мы сочли бы … Политология. Словарь.
МОНАРХИЗМ — МОНАРХИЗМ, монархизма, мн. нет, муж. (полит.). Реакционное политическое направление, система феодально деспотических взглядов, отстаивающих монархию, как единственную форму государственной власти. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940 … Толковый словарь Ушакова
МОНАРХИЗМ — МОНАРХИЗМ, а, муж. Политическое направление, признающее монархию единственной формой государственной власти. | прил. монархистский, ая, ое. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова
МОНАРХИЗМ — (от греч. monarches правитель) англ. monarchism; нем. Monarchismus. 1. Полит, движение, имеющее своей целью установление и сохранение монархии. 2. Приверженность к монархической форме правления. Antinazi. Энциклопедия социологии, 2009 … Энциклопедия социологии
Монархизм — I м. 1. Политическое направление, признающее монархию [монархия 1.] единственной формой государственной власти. 2. Приверженность такому политическому направлению. 3. Убеждения, взгляды монархиста. II м. Форма государственного правления, при… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой
монархизм — монархизм, монархизмы, монархизма, монархизмов, монархизму, монархизмам, монархизм, монархизмы, монархизмом, монархизмами, монархизме, монархизмах (Источник: «Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализняку») … Формы слов
монархизм — монарх изм, а … Русский орфографический словарь
монархизм — (2 м) … Орфографический словарь русского языка
Монархизм в современном сознании
Я всегда считал, что мои взгляды являются в некоторой мере гипертрофированной крайностью, не соответствующей действительности. Методы и идеи — абсолютно неприемлемы и нереализуемы в данном отдельном промежутке времени, в котором нам довелось жить. А сегодня утром я проснулся и подумал: ну вот почему?
Почему я должен считать свои взгляды смешными? Факт состоялся: да, я так считаю, да, я так воспитан. И более того, я полагаю, что многие люди в сердце своём придерживаются подобных воззрений, но стесняются, боятся или по каким-либо другим причинам не могут их выразить. Или даже хотя бы подумать, что, мол, да, вот они, идеи, и они такие, какие есть.
На чём зиждется наше понимание т.н. «нормальности»? На неких гуманных ценностях? О, да. Метание моего народа из одной крайности в другую как никогда ясно показывает то, что стержня-то у этого самого народа и нет! Задумайтесь! Тысячи и тысячи людей так легко на веру воспринимают вкладываемое им в голову только потому, что в той самой голове прежде ничего не было. Это благодатная почва для любого семени. Проблема только в том, что семя, которое сеется в эту голову, совершенно не благодатно. И даже более того — губительно. Ещё раз повторюсь: нелепые взгляды моего народа имеют причиной либо то, что других попросту не существует, либо то, что своих имеющихся народ стесняется.
А чего стесняется? Заклеймённых и дискредитированных слов «славянин», «народ», «нация», «цивилизация»? Чего бояться-то? Выпадения из общей каймы гуманных, космополитных, глобальных ценностей? А откуда взялись эти ценности?
Действительно, откуда они взялись, эти ценности? Почему они крайне близки индивидуализированному западному и даже капиталистическому мышлению? Почему «считается», что русский — это стыдно? Почему отвергается на корню концепция единых народов? В конце концов, что не так с самой парадигмой империи? А всё не так. Она (парадигма) полностью не вписывается в систему однополярного мира, которую выстраивает западная цивилизация. И, да, я оперирую этими понятиями, не стесняясь их. Очевидно же, сколько этому не противится: мы — одна цивилизация; Европа, США и их друзья — другая; Япония, Китай, Тайвань — третья; Саудовская Аравия, Ирак, Иран — четвёртая. Это есть. Для того, чтобы не коробить чье-то нежное сознание словом «цивилизация», употребим на первых порах другое, «ментальность». Это настолько очевидно, что спорить с этим уже никто не пытается, эту тему просто огибают. О ней не говорят. А это бесспорно.
Всё, что я говорил до нынешней строки, обладает очень удивительным свойством. Если начинаешь человеку это рассказывать, стоит лишь ему услышать слова «цивилизация», «народ», «народность» и пр., как его сознание тут же отключается. Он начинает думать, что всё это несерьёзно. Так в него заложено — просто не думать об этом. Но есть и другой нюанс. Если бóльшая или большáя часть жизни прожита согласно квазиценностям или в условиях полного отсутствия последних, то очень сложно переключиться на понимание новой действительности. Новой, но оттого не менее природной для человека, сердцем и душою принадлежащего именно нашей, славянской цивилизации.
Осознание и принятие концепции «славянин» — это всего лишь первый шаг. Второй — принятие действительной картины мира. И здесь снова ставятся неимоверные барьеры для индивидуальной ментальной работы. Вылезает понятие «паранойи». Считаешь, что США выворачивает мир наизнанку под себя — параноик. Или имбецил. Считаешь, что западные ценности контрпродуктивны для твоей жизни и ставят под угрозу выживание человеческого рода (sic!) — параноик. Считаешь, что они противоестественны для твоей сущности — параноик да еще и социопат в придачу. Между тем, кто назовёт более агрессивную культуру, нежели западная? Тут мне припомнят мусульманский мир, и на это я скажу — а не выстрелила ли арабская цивилизация в ответ на попытки её уничтожения или, если быть более точным, стерилизации? Не активизировались ли радикальные исламисты в ответ на насаживание капитализма и индивидуализма в противовес свойственной для них общности, кучности и народности? И тут один только может быть ответ: да, это есть реакция.
А что же наша цивилизация? Она всё ещё спит. Точнее, она в коме. Ещё точнее, в коме искусственной. Эта гипогликемическая кома является следствие упорной деструктивной работы над идентичностью. Не принято считать себя славянином. Кем угодно — украинцем, белорусом, русским, но только не славянином. И если арабский мир остро реагирует на вызовы западничества, то славянский насильно усыпляется и всё никак не самоосознается. Он очень близок к пробуждению, но никак не проснётся. Из последних сил, треща по швам, насаживается парадигма стыда того, чем стоило бы гордиться.
Между тем, ничего более природного, чем общность славянских народов, для души славянина не существует. Но благодаря (в плохом смысле) высокой совестливости, которая, в данном случае, работает во вред, становится возможным на эту совесть воздействовать, прививать какие-то мелкие национальные комплексы.
И даже более того, нет никакого более приемлемого государственного уклада, чем империя. Да-да. Высоко взял, не правда ли? Но в корне сущности, в самой глубине сердца каждого славянина эта мысль всё-таки сидит. Да ведь и не просто мысль, а самая настоящая надежда. Такая же надежда сидит и в моей душе.
Теперь о моей стране. Возьмём золотой принцип бритвы Оккама, заключающийся в неусложнении очевидных истин, и спроецируем его на действительность. Два народа в одной стране. И даже более того, две непримиримые цивилизации. Индивидуализм, в данном случае, отразившийся в желании создать маленькое национальное государство; и коллективизм, не видящий ничего более лучшего, чем большое общее (в рамках России и Беларуси) государство. Тут нет плохих и хороших. Есть только противоборствующие, непримиримые стороны, которые именно на территории моего государства зачем-то противоестественно кто-то всё время пытается связать белыми нитками. Получится ли это? До недавнего получалось. Будет ли такая деятельность иметь успех, когда мир треснет? Нет, поскольку именно тут проходит одна из линий разлома.
Никто не хочет войны. В том числе не желал бы её и я. Да вот только война потому и называется «последним доводом королей», что иных методов не остаётся. Всю свою историю мы эти методы искали, но так и не нашли. Одна из противоборствующих сторон никак не хочет мириться с существованием второй.
А теперь перечитаем и ещё раз об этом всём подумаем. Я же написал очевидные вещи! Но принято всё усложнять. Реформы и изменения, которые нужно провести в обществе, настолько глобальны, да ещё увеличены глазами страха, что гораздо проще оставить всё так, как есть. Народная, всеобщая зона комфорта, выраженная каждым отдельным индивидуумом в том, чтоб об этом просто не говорить.
А я так считаю. И я так хочу. И многие хотят того же. Нас много, мы разбросаны по обширной земле, мы даже сомневаемся в существовании друг друга, но мы существуем.
Это всего лишь первая часть. Вторая должна была бы ответить на вопрос «что делать?» Но второй части не будет. Я пока не знаю, что делать. Действовать по обстоятельствам. Любить родину, чувствовать свою идентичность, привязанность, обязанность своей земле, своему народу, и любить его. И если жить по этим принципам, то сущность своё слово когда-нибудь скажет. В людях Донецка, Днепропетровска, Одессы и Крыма, которым вкладывали в голову то, что они «титушки», «быдло», «непатриоты» и вообще унтерменши, она, сущность, проснулась ведь. Да ещё и так проснулась, что теперь этого разъярённого быка и не остановить, пожалуй. Даже подогревать выступлениями приснопамятного Мишико не нужно. Само разогревается.
Ну вот и всё. Всё, что нужно на сегодня сказать. Боюсь, в ближайшее время произойдёт очень много чего. Боюсь и готовлюсь. О, как бы мне хотелось, чтобы этого не произошло, но ведь иначе-то никак. Не найти нам взаимопонимания, и всё тут. Ждём. Просто. Не нужно это скрывать и, тем более, бояться. Это повод для гордости.
С пониманием действительности придёт и понимание того, вопреки каким барьерам мы воплотились в единый народ. Это — гордость. Патриотизм — это не стыдно. Патриотизм — такая же природная составляющая здорового организма, как и способность к критическому мышлению. А потому. Потому просто нужно жить иначе. Ведь жить по-прежнему с пониманием и признанием того, что так долго усыплялось, уже не получится.
Что значит быть монархистами сегодня?
А вот что значит быть монархистом в постсоветской России? Что человек должен делать, если он монархист? Монархическая традиция в нашей стране прервалась. Русские люди в подавляющем большинстве не имеют ни малейшего понятия о том, что такое монархия, представляя себе монархическое правление, как нечто декоративно-архаичное. Русский народ сегодня не может хотеть царя, потому что в головах у наших людей вообще отсутствует тот понятийный ряд, опираясь на который можно было бы им объяснить, зачем нужен царь. Демократическая иллюзия стала для нас политической аксиомой. Люди мыслят исключительно в демократической парадигме, включая немногочисленных и потешных монархистов. В таких условиях чистое монархическое чувство не может овладеть сколько-нибудь значительной частью русского народа, ему просто не на что будет опереться.
А это значит, что добиваться наискорейшей реставрации монархии было бы преступно, потому что под видом монархии сейчас может восторжествовать только цирк с коронами – нелепая имитация некоторых внешних форм начисто лишенная реального внутреннего содержания. Именно настоящие монархисты сегодня должны быть против немедленной реставрации монархии.
Архимандрит Тихон (Шевкунов) рассказывал, как к одному архиерею пришли казаки и потребовали добиваться реставрации монархии, а владыка им ответил: «Дай вам сейчас царя, так вы же его через две недели опять расстреляете». Вот об этом и речь.
Так что же тогда должен делать современный русский монархист? За свои убеждения надо бороться. А как бороться? Создать монархическую партию? Но политические партии – это изобретение врагов монархии, это вообще не из монархического смыслового ряда. Партии существуют для участия в выборах, в результатах которых, по демократическим убеждениям, должна восторжествовать воля народа, а монархист хочет иного: торжества Божьей воли. Тут партии бессильны.
Тем более нелепо было бы призывать к монархическому перевороту. В результате переворота можно привести к власти диктатора, а никак не царя. Нам надо «перевернуть» не Кремль, а души русских людей, но это невозможно сделать силовыми методами.
Поскольку монархисты не считают правильной современную форму правления, то восприниматься, как оппозиция. Но это не совсем так. Оппозиция – игрушка наших идейных противников. Любая оппозиция, по определению, добивается «торжества подлинной демократии», а мы хотим совсем не этого. Мы не станем пазгаться на выборах с либералами и коммунистами и уж тем более не будем бороться с «режимом Путина». Всё это не наши игры, участие в них не может дать того результата, к которому мы стремимся.
Монархизм – политическое мировоззрение, но если у меня нет программы политических действий, тогда в каком смысле я монархист? В смысле верности монархической идее. (Подробно свой взгляд на суть и смысл монархии ваш покорный слуга изложил в книге «Священная русская империя») Я считаю монархию единственной легитимной формой правления и не могу считать иначе совершенно независимо от перспектив реставрации. Монархизм – это истина, и моё убеждение в этом никак не может быть связано с тем, какое количество людей разделяют эту истину, и каковы перспективы её торжества. Если я знаю, что дважды два четыре, то ничего ровным счетом не измениться от того, что никто вокруг меня не будет так считать.
У Зюганова как-то спросили, как он относится к идее реставрации монархии, а обер-коммунист ответил: «Если вы про Гошу Гогенцоллерна, то, согласитесь, это несерьёзно». Согласен с тем, что это несерьёзно, но Геннадий Андреевич, очевидно, понимает, что и после его смерти коммунисты не исчезнут, то есть верность идее никак не связана с верностью персоне. Так же и наша верность монархической идее ни как не связана с отношением к принцу Георгию Гогенцоллерну, в жилах которого можно обнаружить микродозы крови Романовых. Если этот принц (или великий князь) называет себя наследником русского престола, так мало ли что ещё он может заявить. Дом Романовых насчитывает не одну сотню человек, там есть люди, у которых куда побольше прав на престол, чем у Гоши, просто они не устраивают клоунаду, объявляя себя наследниками, а Гоша не боится смешить людей.
Впрочем, я считаю, что русским царем не может быть не только Георгий Гогенцоллерн, но и ни кто из дома Романовых. Полагаю, что династия Романовых утратила право на престол, хотя это моё частное мнение. Не думаю, что русским царем может стать человек, который говорит по-русски с акцентом, а Романовы слишком давно живут за границей, и не знаю, много ли в них осталось русского. Хотя, конечно всё будет не так, как я думаю, а так, как решит Бог.
Очень жаль, что вопрос о монархии связывают с вопросом о наследнике. Когда я говорю, что являюсь монархистом, у меня спрашивают: «А кто царем будет?» Я представления не имею о том, кто будет царем. Я стал монархистом не потому что подыскал приятного мне претендента. На настоящее время я считаю вопрос о претенденте праздным и не имеющим пока значения. Вопрос о реставрации монархии надо сначала решить в принципе, а потом уже и о претенденте говорить. Когда будет созван Земский Собор, претенденты появятся, не извольте беспокоиться. В моём понимании, претендент на русский трон должен принадлежать к одному из древних русских аристократических родов, пусть и «захудалых», пусть и малоизвестных, он должен быть человеком воцерковленным, а не просто православным по названию, он должен быть глубоко русским человеком. Перечень требований можно было бы ещё долго продолжать, но это занятие праздное. Ни на секунду не сомневаюсь, что когда русский народ дозреет до монархии, Бог укажет нам царя таким способом, который развеет все сомнения.
Пока нам до этого, как до звезд. Русский народ должен выстрадать царя, вымолить его, народ должен едиными устами и единым сердцем просить Бога о даровании царя. Надо ли объяснять, что сейчас наш народ к этому не готов?
Значит, роль монархиста в современной России неизбежно пассивна? Это не так. Первое, совершенно необходимое условие реставрации монархии – воцерковление гораздо большего количества русских людей, чем сейчас. Ведь Земский Собор – это не демократическая процедура, это по сути своей процедура религиозная. Там люди должны не своё мнение выражать, а просить Бога указать на того, кто должен стать царем. То есть для начала надо ещё понимать, что такое Собор. Для этого народ должен иметь определенный уровень религиозного развития, иначе Собор превратят в парламент. А без религиозной составляющей монархия превратится либо в диктатуру, либо в декорацию.
Так вот сейчас, как ни странно, время работает на русский трон. В России открываются всё новые храмы, они наполняются всё новыми людьми. Духовное развитие русского народа постепенно приближается к тому уровню, который сделает возможным реставрацию монархии. Будет ли этот уровень достигнут? Не факт. Тут есть над чем трудиться. Вот вам и активная роль монархиста сегодня. Хотите способствовать грядущей реставрации? Способствуйте по мере сил и возможностей воцерковлению русского народа. Начните с себя, со своих близких, воспитывайте детей в православии. Личным примером покажите, что настоящий русский человек – это человек православный. Это и будет нашим служением вакантному русскому трону. Это работа незаметная и негероическая. Но это строительство фундамента, на котором может быть воздвигнут трон. Монархия не рождается на митингах и протестных акциях. Нельзя ратовать за монархию, а вести себя, как демократы.
Остается вопрос: может ли монархист сотрудничать с демократической (то есть по сути – олигархической) властью? Для меня, как для монархиста, легитимна только монархическая форма правления, а любое иное правление я понимаю, как узурпацию. Но что толку кричать о незаконности действующей власти, если законную власть мы сами ещё не готовы утвердить? Поэтому я готов сотрудничать с действующей властью по ряду направлений.
Если государство сегодня поддерживает Церковь, то в этом я поддерживаю государство. (Только под Церковью не надо понимать «попов на Мерседесах». Церковь – это христиане во главе со Христом). Если государство Российское противостоит западной постхристианской цивилизации (именно в том, что делает её постхристианской) я поддерживаю наше государство. Если власть не дает разгуляться разрушителям государства, либералам, я и в этом поддерживаю власть. Но когда наше государство всё больше сближается с коммунистами, в этом я его никогда не поддержу. Покраснению нашего государства я считаю своим долгом по мере сил противостоять. То есть и в политике монархист может быть активен, не принадлежа ни к каким партиям и не участвуя в бесстыжих олигархических игрищах, но твердо отстаивая те принципы, которые могут быть совместимы с монархией.
Ещё надо понимать, что монархия – это не рай на земле, это не способ решения экономических проблем. Аятола Хомени в своё время сказал: «Мы совершили исламскую революцию не для того, чтобы снизить цены на дыни». И мы стремимся к монархии не для того, чтобы снизить расценки ЖКХ. Надо бы, конечно, эти расценки обуздать, но когда мы говорим о монархии, мы говорим не об этом. Сейчас почти вся политика – это об уровне материального потребления и механизмах распределения. Не то чтобы это не имело значение, но это не самое главное. Для меня, как для монархиста, важно, чтобы государственное устройство было основано на правде, а любая немонархическая форма правления основана на фундаментальной лжи. И материальных проблем не решить, если нам каждый день врут, что власть может принадлежать народу. То есть начинать надо не с материальных проблем, а с утверждения на государственном уровне правды о том, что источником власти является Бог, а не народ. И в этом случае у власти могут оказаться отъявленные негодяи, которые будут провозглашать правду, а жить по лжи. Но в этом случае появится хотя бы возможность жить по правде. А когда в самих принципах государственного устройства зафиксированы лживые измышления, так и говорить не о чем.
Сегодня очень трудно быть монархистом. Ощущение того, что тебя хронически не понимают, очень тягостно. Ещё более тягостно понимание того, что торжество твоих идеалов в ближайшее время не возможно, а возможно ли оно в будущем – не известно. Я не принадлежу к тем розовым монархистам, которые твердо уверены в том, что в России ещё обязательно будет царь. Они ссылаются на некие пророчества, весьма, на мой взгляд, сомнительные и способные в чем-то убедить только тех, кто склонен выдавать желаемое за действительное. Но я вовсе не исключаю того, что в России ещё будет царь. Если исходить из сегодняшнего состояния умов – это кажется невозможным. Для реставрации русского трона потребовалось бы чудо. Но чудеса случаются. И переворот в умах порою происходит весьма стремительно, когда накопятся незаметные на первый взгляд к тому предпосылки.
От русского монархиста сегодня требуются прежде всего трезвость, выдержка, терпение. Мы должны реально смотреть на вещи и спокойно делать незаметную подготовительную работу, не впадая в отчаяние и не поддаваясь приступам нездорового оптимизма. Надо ещё осаживать опереточных псевдомонархистов, способных только дискредитировать идею монархии. Надо и собственную душу уметь осаживать, когда она зовет на баррикады, а разум предостерегает от дурной и пагубной активности.
Царя надо заслужить. А мы ещё не заслужили.