модель верушка биография личная жизнь
Верушка фон Лендорф: непростой путь от заключенной концлагеря до первой супермодели
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Судьба первой супермодели в мировой истории моды делала такие зигзаги и неожиданные повороты, что Верушке фон Лендорф (Вере Готлиб Анне фон Лендорф-Штайнорт) довелось узнать и полную нищету, и неслыханное богатство и роскошь, побывать в роли немецкой аристократки и русского шпиона, сменившего пол. В детстве она была заключенной концлагеря, но ей удалось не только выжить, но и добиться успеха – стать первой супермоделью.
Она родилась в 1939 г. в Кенигсберге (ныне – Калининград) в аристократической семье. Семья Лендорф жила в огромном особняке на сто комнат. Отец Веры в свое время активно способствовал приходу Гитлера к власти. Но однажды он стал свидетелем убийств еврейских детей, что заставило его пересмотреть свои взгляды. Он стал антифашистом-подпольщиком, который в 1944 г. принимал участие в подготовке покушения на Гитлера. В результате отца казнили, мать посадили, а Веру отправили в детский концлагерь, где она и пробыла до конца Второй мировой войны.
После войны Вера изучала художественное искусство сначала в Гамбурге, потом во Флоренции. Там она познакомилась с фотографом Уго Муласом и стала работать моделью. Позже во Франции она встретила Эйлин Форд – главу престижного модельного агентства, которая предложила ей поработать моделью в США. Не добившись там значительных успехов, Вера вернулась в Германию и решила сменить имидж.
Чтобы привлечь к себе внимание, девушка назвалась русской, придумала себе псевдоним Верушка (с ударением на «у»), откинула аристократическую приставку «фон» из своего имени, носила все черное, что в 1960-х не было мейнстримом. Это сработало, необычную модель все чаще приглашали участвовать в съемках. Именно тогда о ней ходили слухи, что она на самом деле – русский шпион, сменивший пол.
В 1966 г. она снялась в коротком эпизоде у Микеланджело Антониони (фильм «Фотоувеличение»). Эта роль принесла ей небывалую популярность. Она работала даже с Сальвадором Дали. Верушка в этот период зарабатывала по 10 тысяч долларов в день. Верушка была не только самой высокой (186 см), но и самой титулованной супермоделью, неоднократно побывавшей на обложке «Vogue» и больше 800 раз – на обложках других журналов.
В 1975 г. Вера фон Лендорф неожиданно решила завершить карьеру модели, из-за конфликта с новым главным редактором журнала «Vogue». В 1985 г. она снова приняла участие в шоу боди-арта. В фотосессиях художников-авангардистов она перевоплощалась в экзотических животных, в камни, ободранную стену, ржавую трубу. Сейчас Верушка живет в США, периодически принимает участие в съемках и показах, например – в качестве приглашенной модели на Мельбурнском фестивале моды в 2000 г.
А в 1970-х составить конкуренцию Верушке по популярности могла разве что Джиа Мари Каранджи: трагическая история одной из первых супермоделей
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Фотомодель Верушка
Модель Верушка, она же урожденная графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф, стала легендарной немецкой фотомоделью 70-х. Она умело совмещала моду, стиль и искусство. Самая царственная модель прошлого века покоряла своей грацией, бесконечными ногами и славянской красотой, что поставили ее в ряд великих моделей мира. В чем же кроется главные секреты популярности легендарной Верушки?
Верушка: личная жизнь и появление модели
Знаменитая модель родилась в 1939 году в состоятельной прусской семье неподалеку от Кенигсберга. Отец был офицером во время Второй Мировой войны и активно поддерживал Сопротивление, выступавшее против нацизма, за что и был казнен в 1944. Детство Веры было совсем не безоблачным. В военные годы ей довелось побывать в концлагере. Послевоенную пятилетку, семья Веры вынуждена была жить в постоянных скитаниях. Сменив около 12 гимназий, где она не могла найти своё место, будущая модель страдала от неуверенности и все больше отчуждалась от окружающих. Ещё бы, при росте 190 см и чрезмерной худобы, она казалась другой, выпавшей из всех стереотипов молодого поколения. Многие сверстники отказывались с ней общаться, считая ее чудаковатой. Единственным утешением, на то время, становится искусство.
Увлечения знаменитыми полотнами не прошли бесследно. Мечтая стать художницей, Вера фон Лендорф отправляется в Гамбург. Она поступает в гимназию, где начинает изучать искусство. Именно в этом немецком городе ей суждено было открыть мир красоты. По предложению своей знакомой, она снялась для обложки немецкого журнала.
Несколькими годами позже, совершая путешествие по Флоренции, судьба приготовила Вере встречу с фотографом Уго Мюллосом, который разглядел в ней модельный потенциал. В ее высоком росте и чрезмерной худобе, он отметил особую красоту и предложил поработать ей моделью. Так, Вера фон Лендорф вошла в мир моды. Но восхождение к славе было совсем не простым. Затем последовал Париж, который был не так удачлив для модели. Провалив один кастинг за другим, в столице моды она знакомится с главой модельного агентства Ford Modeling Agency, где она советует отправляется в Америку. Но и там начинающей модели не сопутствует удача.
Фотомодель Верушка с вымышленной биографией
Снова вернувшись в Европу после череды неудач, Вера решает себя кардинально изменить. Чтобы выделиться среди конкуренток и добиться успехов в модельном бизнесе, рождается модель Верушка с вымышленным именем, что означает “маленькая Вера”. Убрав имя Вера фон Лендорф, которое ассоциировалось скорее с немецкими амбициями, чем с аристократическим прошлым, имя Верушка говорило о загадочной девушке из СССР, которая на то время вступила в долгую холодную войну. На то время, все что было связано с Россией, казалось опасным и загадочным. Внешне модель Верушка обладала славянской красотой – светлые волосы, веснушки, голубые глаза, хотя и славянских корней в ее семье не наблюдалось. Будущая модель скрывала свою биографию и никогда напрямую не говорила, что она из России. Окутывая свою биографию завесой тайны, тем самым подкрепляя интерес к своей персоне.
Глобальных изменений коснулись внешнего вида и поведение будущей модели Верушки. Нарядившись во все черное, фотомодель тренируется вести себя самоуверенно, смотря на окружающих свысока. Теперь она стремиться всячески показывать свою несхожесть на остальных девушек, что моментально выделило ее из толпы. К ней выстроилась огромная очередь из модных фотографов, все хотели только модель Верушку. Но с ними она вела себя достаточно дерзко, говоря им с поддельным славянским акцентом:
“Привет, я увидела ваши картинки в Vogue и подумала, что было бы любопытно, если бы вы меня сняли…”
Верушка: фото главных глянцевых журналов
Модель Верушка превратилась в модную сенсацию главного редактора Vogue US Дианы Вриланд. Девушка стала главным лицом Vogue на целый период 60-х. Так, на обложках главного модного журнала, Верушка модель умудрилась появиться 11 раз. Тем самым сделав выпуски журнала самыми оригинальными за всю историю.
На съемочной площадке, модель Верушка сама творила свой спектакль. Она придумывала и воплощала свои образы перед объективом, а фотографы и редакторы модного глянца неуклонно ей верили.
Модель Верушка зарабатывала 700 долларов за час съемки. Такую огромную сумму на то время не могла позволить ни одна модель мира. Но играя свою фирменную роль, даже за такой большой гонорар ее приходилось уговаривать поработать. Деньги никогда не играли большой роли для фотомодели, делала она это, скорее всего, из-за имиджа неприступности.
Творческий дуэт – Верушка и Сальвадор Дали
Но модная индустрия не стояла на месте. Она постоянно развивалась и требовала новых образов, диктуя свои правила, которым совсем не хотела покоряться модель. В середине 70-х миру моды не нужны были инопланетянки, ему требовались более приземленные девушки. Модель Верушку все чаще стали загонять в рамки, требуя от нее смотреть в объектив, укоротить волосы и стать обычной девушкой. А личность фотомодели требовало творческого выражения, которое она нашла в искусстве. Осознав красоту и грациозность своего тела, модель Верушка всячески пыталась продемонстрировать его, украшая краской. Сама того не понимая, что она повлияла на становление отдельного направления в искусстве – боди арта.
Резко покинув мир моды в 1975 году, Верушка начинает искать новые форматы своей работы. Она продолжает свой перфоманс в мире искусства. Так, Верушка осознала, что ее тело может быть не просто “вешалкой для одежды”, но и настоящим полотном. Одним из ярких творческих дуэтов она называет сотрудничество с Сальвадором Дали. Первая совместная работа с гением проходила на улице и заключалась в обмазывании обнаженного тела модели Верушки пеной для бритья. Художник научил ее выражать эмоции своим телом. Затем последовало множество других проектов, удачные и не очень, но даже при этом Сальвадор Дали радовался и всегда был на творческом подъеме рядом с моделью Верушка.
Модель Верушка сейчас: о боди-арт и искусстве
Икона стиля и красоты Верушка прославилась не только в модельном деле. Ко всем ее талантам можно добавить еще актерское мастерство. Ее способность с легкостью воплощать в жизнь придуманный образ мастерски отразилось в искусстве боди арта. Девушка перевоплощалась в животных, явления природы, предметы и текстуры, подбирая краски и создавая полную прозрачность тела.
Увлечение фотографией позволило Верушке создать в 1992 году серию автопортретов знаменитостей, перевоплощаясь в личности знаменитых людей, которую она представляла всему миру.
Модель Верушка сейчас живет в Берлине, одна в окружении кошек, называя это “своим собственным выбором”. Она по-прежнему появляется на подиуме в качестве приглашенной модели, не смотря на ее возраст, который перевалил за отметку 70. Veruschka оставила мир моды более 40 лет назад, но ее имя остается символом эпохи 70-х годов. Она стала первой моделью “с мозгами”, которая создала себя сама. Стиль модели Верушка, ее отношение к искусству и жизни вдохновляет ни одно поколение.
Ну что ж, а я отправляюсь на поиски очередного и подходящего образа, ведь мне по-прежнему ✭ Нечего Надеть ✭
Veruschka von Lehndorff: босоногая графиня
Она на десять лет старше Твигги, и на тридцать пять – Кейт Мосс. В эпоху, когда слово «супермодель» звучит анахронизмом, самое время вспомнить о той, которая была самой первой из них. Графиня Вера Готтлиб Анна фон Лендорфф, или просто Верушка.
Она дружила с Сальвадором Дали, Эйлин Форд и Дианой Вриланд, получала десять тысяч долларов за выход и «служила музой» самых знаменитых дизайнеров, от Ив-Сен Лорана до Пако Рабанна. За десятилетие модельной карьеры у Верушки скопилось больше восьмисот журнальных обложек, из них, по меньшей мере одиннадцать – обложек Vogue. В фэшн-мире это приравнивается к одиннадцати «Оскарам», но Вера фон Лендорфф оставила свой след и в кино тоже: ее пятиминутное появление в фильме Антониони «Фотоувеличение» (она входит в кадр со словами «А вот и я») было признано самой сексуальной сценой в истории кинематографа.
Ее именем называют модные магазины, у косметического брэнда MAC есть губная помада «Верушка», поп-группа Suedes поместила ее фото на обложку своего альбома… Во всем мире Верушку считают легендой – тем более удивительно, что эта легенда еще жива. И не только жива, но полна сил и творческих планов. В следующем году Верушке исполняется семьдесят. Она живет в Бруклине, со своим любовником, музыкантом Мишей Вашке, и с восемью кошками. Каждое утро Верушка надевает темные очки, садится на велосипед и отправляется на прогулку по окрестностям – «за вдохновением». Она – художница, причем художница авангардная, которая рисует красками, но вместо полотна использует собственное тело.
Верушка фон Лендорф. Приступ древности
Автор: Иван Куликов
«Rolling Stone», №53
69-летняя прусская графиня Верушка фон Лендорф, первая супермодель в мировой истории, за свою жизнь успела побывать музой Микеланджело Антониони и Сальвадора Дали, а также стать героиней фильма Пола Моррисси.
Символ Веры
Завтра в Мультимедиа Арт Музее откроется выставка «Верушка. Автопортреты». С легендарной моделью, которая впервые собирается приехать в Россию, встретилась Карина Добротворская
Я превратилась в фаната Верушки с того момента, как она вплыла в кадр антониониевского «Фотоувеличения» со словами: «А вот и я». Ее царственное явление изменило моду. Но к моде, особенно современной, Верушка относится почти враждебно. Обижается, когда ее по старой памяти называют моделью. Еще больше обижается, когда называют первой супермоделью. Хотя, казалось бы, никому этот титул не подходит больше, чем ей, с ее невероятным для шестидесятых ростом, сорок третьим размером ноги, инопланетной андрогинностью и отрешенным меланхоличным взглядом.
Нынешняя Верушка предпочитает называть себя художником. И между модой и искусством возводит настоящую Берлинскую стену. Именно в Восточном Берлине она и живет, вернувшись на родину после многих лет, проведенных в Италии, Лондоне, Париже и Америке. И именно здесь она наконец согласилась со мной встретиться.
Я жду ее в баре Hotel de Rome. За свою журналистскую жизнь я брала сотни интервью, но, наверное, никогда так не волновалась. И не только потому, что я ее люблю. Просто я знаю, что ей сейчас семьдесят три года. А я больше всего на свете боюсь того, что время делает с красотой.
Когда она входит в бар, мне на минуту кажется, что ей не больше тридцати пяти. Она такая же грациозная, такая же величественная, такая же породистая, как и сорок лет назад. Распущенные седые волосы, бандана на голове, военные штаны хаки, тяжелые ботинки, серая шифоновая блузка, надетая поверх черной майки, на груди — крохотные темные очки на цепочке. Я жадно разглядываю ее лицо вблизи и вижу на нем все следы времени и ни одного следа пластического хирурга. Но у нее все те же высокие скулы, невероятный по красоте костяк лица и сияющие светлые глаза. В ней столько жизни, что о работе времени, а значит, и о работе смерти, просто перестаешь думать.
На улице жаркий солнечный день, и ей не хочется сидеть в темном баре. «Пойдемте на крышу, там так красиво», — говорит она низким хриплым голосом с сильным немецким акцентом. На крыше она заказывает апфельшприц и немедленно начинает кормить печеньем воробьев. Птицы слетаются к ней маленькой стайкой, почувствовав не столько поживу, сколько родственную душу — Верушка фанатично любит всяческую живность. Котов, собак, воробьев. Мне всегда казалось, что Верушка сама похожа на экзотическое животное. Она двигалась в плавной и развинченной кошачьей манере, она любила раскрашивать свое тело под пантеру или тигрицу, она взмахивала длиннющими руками, как крыльями. Так бы, наверное, в наши дни одевалась и выглядела Айседора Дункан. Когда я говорю ей об этом, она смеется грудным смехом:
— А ведь я мечтала быть танцовщицей. Ходила в балетный класс, но в четырнадцать лет была уже такая высокая, как сейчас. Когда дошли до пуантов, стало ясно, что с такими ступнями и с таким ростом балетная карьера невозможна. Но я и на съемках старалась как-то особенно двигаться. Всегда хотела быть другой, необычной. В каждом образе, в каждой роли, в каждой картинке. Понимаете?
Прекрасно понимаю. Вся ее жизнь и вся ее карьера — изобретение себя другой. Графиня Вера Готлиб Анна фон Лендорф, родившаяся в богатой прусской семье в Кенигсберге, дочь офицера, повешенного в сентябре 1944 года за участие в антигитлеровском заговоре. Маленькая девочка, отправленная с матерью и сестрами в концентрационный лагерь. Долговязый подросток, сменившая тринадцать школ и преследуемая демонами прошлого. Хорошенькая белокурая ученица немецкого текстильного института. Студентка флорентийской арт-школы, которую однажды увидел на улице фотограф Уго Милас. Начинающая и не самая успешная модель, выпадающая из всех модельных стереотипов того времени. И наконец, совсем новая женщина, похожая на Барби, присланную из туманности Андромеды, со странным именем Верушка и не менее странной легендой.
— Я уже работала моделью, но все говорили, что я слишком долговязая. В Париже меня увидела Айлин Форд, директор знаменитого американского модельного агентства: «Приезжай в Америку, там любят таких высоких блондинок». Я послушалась, приехала в Нью-Йорк, позвонила ей из отеля: «Я та самая высокая девушка из Парижа». А она ответила: «Я вас не помню». Я провела в Америке несколько месяцев, потом вернулась в Европу и решила: «Надо сделать так, чтобы меня запоминали — сразу и навсегда. Надо кого-то изобрести». И так родилась Верушка.
— Это ведь по-русски — маленькая Вера, да? Я решила стать русской. Подумала, это смешно — быть такой длинной и называться маленькой.
Когда Вера стала Верушкой, в разгаре была холодная война, и все, что было связано с Россией, казалось опасным и загадочным. Из знаменитых русских на Западе жил тогда Нуреев — его появление было настоящей сенсацией, художественной и политической. А Верушка стала единственной девушкой из собирательной Восточной Европы.
— Неужели вы выдавали себя за русскую?
— Нет, я неопределенно отвечала, что жила на границе. В сущности это правда: я ведь родилась в Кенигсберге — как бы между Россией, Польшей и Германией. Но я боялась прямо говорить, что я русская. Боялась, что я встречу кого-то, кто говорит по-русски, и буду разоблачена. Эта моя уклончивость в деталях биографии сыграла мне на руку, создала такую загадочную ауру. Это было так здорово — придумать другого человека и играть в этого другого. Да еще с таким успехом.
В первый ее приезд в Нью-Йорк никто не запомнил немецкую фройляйн по имени Вера. Верушку запомнили все. Она с головы до ног одевалась в черное — надо помнить, что тогда черный еще не стал модной униформой, девушки носили цветное. Она надевала огромную шляпу на распущенные светлые волосы. Она двигалась как будто в замедленной съемке и говорила с фотографами небрежно, со своим «славянским акцентом»: «Привет, я увидела ваши картинки в Vogue и подумала, что было бы любопытно, если бы вы меня сняли».
— Фотографы ежедневно видят сотни девушек. Значит, моя девушка, моя Верушка, должна была сразу отличаться от всех прочих. Я выглядела так странно и вела себя так дерзко, что даже великий Ирвин Пенн робко спросил: «Вы были бы не против примерить несколько платьев для Vogue?» И вскоре уже все хотели со мной работать.
Верушка стала сенсацией модного мира и любимой моделью Дианы Вриланд, тогдашнего главного редактора Vogue. Вриланд, ненавидящая все буржуазное и ординарное, влюбилась и в ее экзотическую внешность, и в ее меланхолию, и в ее легенду. Вспоминая Вриланд, Верушка забавно имитирует, как та тянула гласные, когда произносила свое неизменное: It is so-o-o bo-o-oring.
— Диана больше всего на свете боялась скучного. Всегда была в экзальтации и хотела, чтобы все вокруг тоже были в экзальтации. Я могла позвонить ей посреди ночи и рассказать, что мне пришла идея такой-то съемки в Китае. И она отвечала: «Потрясающе! Сделай это!» Она никогда не говорила: это сложно, проблематично, дорого и так далее. Если идея ей нравилась, то она делала все, чтобы ее осуществить. А я довольно быстро поняла, что мне недостаточно просто демонстрировать одежду, мне в фотографии нужна идея, смысл. Ведь что получается? Фотография — такая, как хочет фотограф. Одежда — такая, как хочет стилист. Ну а я-то что делаю? И мне повезло, что Вриланд подсказала мне фотографа, вместе с которым я могла бы творить сама.
Вриланд познакомила ее с Франко Рубартелли. Знакомство переросло в долгое сотрудничество и роман — Верушка несколько лет прожила с гениальным и взрывным итальянцем в Риме. Они выбирали одежду, искали экзотические места для съемок и отправлялись туда вдвоем — без стилистов, ассистентов, визажистов и парикмахеров. Верушка все делала сама, творила свой образ и свой спектакль, а модные редакторы полностью ей доверяли. Так она работала не только с Рубартелли, но и с Ричардом Аведоном, Питером Бирдом и Ирвином Пенном.
— Сейчас ведь все не так, правда? — несколько раз спрашивает она. — Девушки не влияют больше на процесс, они куклы в руках целой команды стилистов. Я бы так не смогла, у меня была свобода. Если я что-то делаю, я должна творить сама. И в этом должен быть смысл. С модой покончено. Я занимаюсь искусством.
— Вы несправедливы к моде, ведь мода и создала Верушку. А вы потом с этим мифом играли и работали.
— Я стала слишком знаменита в моде, и это сыграло роковую роль. Тогда на моду смотрели как на что-то легкомысленное, развлекательное. Сейчас времена постепенно меняются, модельеры делают арт-проекты, выставляются в музеях. Но тогда! Когда я занялась искусством, никто меня не воспринимал всерьез, все просто смеялись: «А, та самая Верушка из «Фотоувеличения»!»
Уход Верушки из моды многие объясняют конфликтом с Грейс Мирабеллой, пришедшей в 1971 году на место Дианы Вриланд в американский Vogue. Та требовала от Верушки укоротить длинные волосы, смотреть в камеру (Верушка часто смотрела «мимо») и призывно улыбаться, чтобы быть понятней и ближе читательницам.
Думаю, Верушка вошла в конфликт с самой эпохой семидесятых — прозаичной, буржуазной, приземленной. Новому времени не нужны были инопланетянки. Верушка занималась фотопроектами, перформансами, снималась в кино, преображалась в мужчин, создавала инсталляции. И фанатично увлеклась боди-артом, которым заинтересовалась, еще работая моделью, — на съемках в Африке с Питером Бирдом она маскировала свое тело то под диких животных, то под экзотические растения, используя вместо краски ваксу для ботинок.
— Я уже тогда хотела как бы выйти из человеческого обличья. Не просто надеть или сменить одежду, но сменить кожу.
Уйдя из моды, Верушка стала работать с немецким художником Хольгером Трюльшем, на долгие годы ставшим ее личным и профессиональным партнером. Ей приписывают множество романов — с Аль Пачино, Джеком Николсоном, Дастином Хоффманом, Питером Фондой, Уорреном Битти. Но если они и были, то быстро обрывались.
Главными мужчинами в ее жизни становились только те, с кем ее связывала работа, творческое содружество. С Рубартелли она прожила пять лет — он буквально замучил ее своей патологической ревностью и жарким мачизмом. С Трюльшем оставалась куда дольше — и до сих пор сохранила отличные отношения, каждый день беседует с ним по телефону. Последним спутником стал ее ассистент, художник и музыкант из ГДР Миша Вашке, который был на тридцать лет ее моложе и который несколько лет назад оставил ее ради юной русской девушки.
Своих детей Верушка так и не завела, хотя говорит, что обожает детей, а они ее.
— Я для них как женщина-фантазия из сказки. И во мне самой много детского, я жизнь до сих пор воспринимаю как игру.
— Ну да, со своими котами. Это мой выбор — жить одной. День принадлежит только мне, я совершенно свободна. Это хорошо для креативности. Хотя я обожаю чувство влюбленности. А вы разве нет? Вы видите, этот воробей хочет поклевать мое печенье? Я размочу печенье в вашем чае, чтобы ему было полегче, ладно?
Про этих воробьев и про своих котов она говорит с такой нежностью, с которой другие говорят о детях (в Нью-Йорке котов было десять, в Берлине — всего три). Из-за них она отказывается от многих поездок — боится, покормит ли их вовремя соседка. Верушка — вегетарианка и осуждает себя за тот знаменитый снимок для Vogue на сафари, где она, одетая в Yves Saint Laurent, стоит с винтовкой в руках, как гордая белая охотница-колонизатор.
Денег за свою модельную карьеру, она, кстати, так и не заработала — после интервью повезла меня показать свою квартиру на улице Бизе, довольно скромную.
— Про меня говорили, что я зарабатывала миллионы. Ерунда! Деньги никогда для меня много не значили. А Рубартелли и вовсе уговорил меня, чтобы все деньги шли на его счет. Я не была похожа на тех девушек, которые сделали на модельной карьере целое состояние. Вроде Линды Евангелисты или Клаудии Шиффер. Я всегда была прежде всего художником. Снималась в основном для Vogue, рекламных кампаний сделала всего четыре или пять. Да и платили тогда за это не так уж много.
Еще одна болезненная тема — плагиат. Верушка глубоко обижается, когда видит, как бесстыдно другие используют идеи и приемы, которые рождались в муках и многолетних поисках. Энни Лейбовиц, с которой Верушка была хорошо знакома, сделала свой знаменитый снимок Деми Мур в мужском костюме, нарисованном на голом теле, вдохновившись похожими работами Верушки и Трюльша. Мик Джаггер в своем видео использовал прием, когда девушка отделяется от стены — точно так же, как это делала Верушка в «Трансфигурациях». И даже Синди Шерман с ее перевоплощениями в разных персонажей явно работает в стиле верушкинской серии автопортретов, где Верушка оборачивается то Гретой Гарбо, то Марлен Дитрих, то бомжом, то трофейной женой.
Я пытаюсь ей объяснить, что в современном мире граница между плагиатом и вдохновением стала совсем тонкой.
— Но тогда пусть они скажут, что использовали мои работы как точку отсчета. Но они же этого не делают. Я не так давно видела Энни, и она начала говорить: «Верушка, я твоя главная поклонница. » Я просто сказала: «Забыли!» А с Джаггером я хотела судиться, но суд был бы страшно дорогим, так что я махнула рукой.
И наконец, еще один мучительный вопрос, которым одержима современная культура. Юность и старость. То, о чем я думала, дожидаясь Верушку в баре и готовясь к тому, что мне придется наблюдать разрушение абсолютной красоты. Но моя зацикленность на этом кажется ей обидной и абсурдной.
— Все одержимы идеей молодости. На каждой баночке с кремом написано anti-age. Но я не хочу быть против возраста, я не хочу с ним и с природой сражаться. Это неправильно, потому что это вгоняет людей в панику, они начинают молодиться, делать операции. А я считаю, что поздняя красота — самая интересная. В юности мы все хорошенькие, но это естественная прелесть молодости. А вот потом мы становимся красивыми.
Она по-прежнему работает над несколькими арт-проектами одновременно — и видеофильмы, и фотографии, и трансформации. Последняя страсть — картины, которые она создает из пепла:
— Только это очень грязная работа, нужно много пространства вокруг. Но я ни дня не могу прожить без моей работы.
Соседи знают, кто она такая, но никто не называет ее Верушкой, только — Верой.
— Верушка — моя маска. Это для посторонних. В жизни я Вера.
Конечно, Вера. Вера без дел мертва.
Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.