мэри кармайкл увлекательная жизнь
Как кухарка из Ирландии чуть не извела всех богатых американцев: «Тифозная Мэри»
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Как в начале XX века рядом с эмигранткой из Ирландии то и дело заболевали люди
Мэри Мэллон родилась в 1869 году в Ирландии, в городе Кукстаун графства Тирон. В пятнадцать лет она оказалась в Америке, где сначала жила у родственников, а спустя несколько лет устроилась кухаркой в семью. В те годы до двух миллионов жителей США работали в качестве прислуги, при этом профессия повара считалась одной из самых престижных. Судя по всему, кухаркой Мэри была действительно хорошей – без работы она не сидела. Беда в том, что буквально каждый из домов, где трудилась мисс Мэллон, постигала серьезная напасть – домочадцы и прислуга заражались брюшным тифом.
Брюшной тиф, болезнь, вызываемая бактериями сальмонеллы, только в 1906 году поразил около трех с половиной тысяч жителей Нью-Йорка, 639 из них умерло. Заражались в первую очередь жители трущоб и эмигрантских кварталов: причиной становилось употребление загрязненных продуктов и зараженной воды. Лечение было малоэффективным – антибиотики на тот момент еще не были изобретены.
В семи домах, где работала Мэри Мэллон, начиналась эпидемия брюшного тифа, болели члены семьи и прислуга, а участие кухарки в уходе за больными только усугубляло ситуацию. Мэри переходила от одного работодателя к другому, и история повторялась снова и снова. Говорят, фирменным блюдом кухарки было персиковое мороженое. Это объясняет массовые заражения, ведь при термической обработке продуктов и соблюдении мер гигиены возбудитель брюшного тифа погибает.
В 1906 году Мэри Мэллон устроилась в семью богатого банкира Чарльза Генри Уоррена – он в это время арендовал особняк на Лонг-Айленде неподалеку от летней резиденции Теодора Рузвельта. Вскоре шестеро из одиннадцати домочадцев слегли с брюшным тифом. Владелец дома Джордж Томпсон произвел тщательное исследование труб, водопровода, насосов и канализации, но источника распространения инфекции не обнаружил. Мэри Мэллон тем временем ушла работать в новую семью, в дом Уолтера Бовена на Парк-авеню.
В первый же месяц ее работы брюшным тифом заразилась горничная, а спустя еще немного времени – дочь Бовена, вскоре она скончалась. Поскольку недавняя история в доме Уорренов все еще находилась в поле зрения врачей, между этими двумя очагами заболевания заметили нечто общее, и этим общим была кухарка. Доктор Джордж Сопер, который сыграет впоследствии роковую роль в жизни Мэри Мэллон, пришел к выводу, что источником заражения в обоих случаях стала женщина, которая готовила еду.
Первый карантин
Когда Сопер пришел к Мэри, она не поверила ни единому его слову. Она прекрасно себя чувствует, никаким тифом не больна, а что к ирландским эмигрантам в этой стране относятся без уважения, так к этому она привыкла, но с ней, Мэри Мэллон, она не допустит такого обращения. Сдать анализы и, тем более, лечь в больницу она наотрез отказалась, выгнав непрошеного гостя и, как следует из его воспоминаний, угрожая ему вилкой. Следующий визит состоялся уже в присутствии полиции, и Мэллон все-таки была задержана, хоть и сопротивлялась при аресте.
Обследование выявило источник возникновения бактерий – в желчном пузыре Мэри Мэллон, а сама она была признана первым в истории человеком, который являлся носителем брюшного тифа, не имеющим никаких симптомов заболевания. Предположительно, женщина родилась инфицированной – если ее мать болела во время беременности – или же заразилась тифом в детстве. Так или иначе, а продолжение работы Мэллон на кухне грозило дальнейшим распространением заболевания, а потому «Тифозную Мэри», как ее уже успели окрестить репортеры, поместили в карантин. Он продлился три года.
Тем временем сенсационная история была подхвачена и газетчиками. Один из них, медиа-магнат Уильям Херст, обеспечил Мэри Мэллон возможность нанять адвокатов по судебному иску относительно своего заключения под стражу. В историю о брюшном тифе она не верила, считая, что таким образом с ней сводят счеты. Суд она проиграла.
Пожизненный карантин на острове
Но в 1910 году Мэри Мэллон была освобождена с условием строго соблюдать гигиенические требования, а главное – больше не работать на кухне. Это обещание было нарушено. Взяв новое имя – Мэри Браун, она снова устроилась поваром. Известно, что она трудилась в гостиницах, в ресторане на Бродвее, даже в санатории, но точный перечень тех мест, где успела похозяйничать Тифозная Мэри, неизвестен. Данные о количестве зараженных ею людей варьируются, а число умерших, возможно, доходило до полусотни и даже больше. Из-за того, что после первого карантина она работала под вымышленным именем, точное количество и особенности вспышек болезни рядом с Мэллон не установлены.
Наконец Мэри была задержана и помещена в карантин уже пожизненно. Вплоть до самой своей смерти в 1938 году она жила на острове Норт Бразер, куда в конце XIX века свозили зараженных оспой. В прессе Мэллон демонизировали – высказывалось мнение, что она умышленно заражала богатых американцев. В возрасте 63 лет Мэри перенесла инсульт, отчего была до самой смерти частично парализована, спустя шесть лет она умерла от пневмонии.
На протяжении всего своего заключения Мэри Мэллон страдала от одиночества и от жизни взаперти. Она пыталась находить себе занятия на острове, выполняла работу санитарки, помогала в лаборатории. Разумеется, замуж она не вышла и детей не родила.
Случай Мэри Мэллон вызвал тогда и продолжает вызывать сейчас дискуссии об этической составляющей принудительной карантинизации. В случае Тифозной Мэри, конечно же, были нарушены ее гражданские права, жизнь женщины была принесена в жертву ради других жизней. Термин «Тифозная Мэри» превратился в мем, его используют при упоминании о людях, распространяющих инфекцию и не соблюдающих меры предосторожности; в истории медицины ее случай стал не единственным.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Тифозная Мэри: история здоровой женщины, которая заразила полсотни человек
Медикам и любителям фильмов о зомби-апокалипсисе знакомо понятие «нулевой пациент» — это человек, с которого начинается страшная эпидемия. Мэри Маллон — пожалуй, самый известный нулевой пациент в истории. В первую очередь потому, что сама она всячески отрицала эту роковую роль.
Мэри Маллон родилась 23 сентября 1869 года в Ирландии. Сейчас ученые предполагают, что ее мать могла заразиться брюшным тифом во время беременности, но точных свидетельств этому нет. Во всяком случае, сама Мэри была абсолютно здоровым ребенком. В возрасте 15 лет юная ирландка перебралась в Америку к своим родственникам, и там ей сразу же очень повезло: ей удалось устроиться кухаркой в богатую семью.
Следующие 30 лет своей жизни Мэри оттачивала поварское мастерство: у нее был настоящий талант к кулинарии, так что ни нужды, ни безработицы Мэри не знала. Но потом началось что-то странное.
С 1900 по 1907 год Мэри успела сменить пять семей, для которых готовила еду. Никто из ее работодателей не предъявлял Мэри претензий — все были в восторге от ее готовки. Проблема была в том, что каждая семья, в которую устраивалась работать Мэри, вскоре начинала болеть. Мэри переехала в городок Мамаронек — и там началась эпидемия брюшного тифа, который не появлялся в тех краях много лет. Мэри перебралась на Манхэттен — и вскоре в семье, где она готовила, началась лихорадка, а прачка умерла. Следующим местом работы стал дом местного адвоката: семь из восьми членов его семьи подхватили брюшной тиф, а Мэри, которую болезнь обходила стороной, помогала ухаживать за всеми. И делала только хуже — вскоре тиф вышел за пределы дома адвоката. В 1906 году Мэри Маллон устроилась поваром в семью богатого нью-йоркского банкира Чарльза Генри Уоррена. В тот же год Уоррены арендовали дом в Лонг-Айленде, и Мэри переехала туда с ними. С 27 августа по 3 сентября шесть из 11 членов этой семьи слегли с брюшным тифом. Мэри уволилась, но вспышки брюшного тифа следовали за ней по пятам.
4 августа 1906 года она начала работать в новой семье, и всего через три недели часть домочадцев слегла с тифом, а Мэри уволилась. К счастью, все поправились, но в конце года семья обратилась к исследователю брюшного тифа Джорджу Соперу, который провел расследование и поймал Мэри буквально по горячим следам: в новом доме, куда Мэри приняли кухаркой, двое слуг были госпитализированы, а хозяйская дочь скончалась. Сопер предложил Мэри Маллон сдать анализы на брюшной тиф и даже привел с собой на встречу доктора, но она категорически отказалась: во‑первых, женщина чувствовала себя абсолютно здоровой; во‑вторых, сообщила, что ее осматривал известный аптекарь и не нашел ни малейших проявлений болезни. Кроме того, у Мэри не было никаких оснований идти навстречу Соперу. В те времена ирландские эмигранты чувствовали себя людьми второго сорта: о них отзывались как о «грязных жителях трущоб, которые распространяют заразу». Естественно, Мэри, которая была здорова, восприняла это как оскорбление. В те времена никто не мог даже вообразить, что здоровый человек может быть переносчиком болезни. Сопер оставил Мэри в покое, но опубликовал свое расследование в Журнале американской медицинской ассоциации, и именно там впервые появился термин «тифозная Мэри».
После этого опасной кухаркой заинтересовался департамент штата Нью-Йорк: для разговора с Мэри выбрали доктора Сару Жозефину Бэйкер, но и с женщиной Мэри отказалась беседовать. Она была убеждена, что ее преследуют, хотя она не сделала ровным счетом ничего плохого. Доктору пришлось вернуться к Мэри с полицией и взять кухарку под стражу.
В тюрьме у Мэри первым делом взяли анализы и обнаружили очаг тифоподобных бактерий в желчном пузыре. Медики предложили Мэри удалить его, но женщина категорически отказалась — она не признавала себя носителем болезни, что, в общем, было неудивительно: брюшной тиф — крайне тяжелое и стремительное заболевание, а Мэри чувствовала себя просто прекрасно и не находила у себя никаких симптомов (ей они, понятно, были знакомы лучше, чем другим). Впрочем, Мэри призналась, что действительно не уделяла должного внимания гигиене и порой забывала мыть руки (потому что не верила, что представляет опасность). После этого, на основании законодательства штата, Мэри отправили в больницу на острове Норт-Бразер. Карантин заразной кухарки должен был продлиться три года.
В этот период Мэри посетил Сопер. Он предложил написать о ней книгу и даже пообещал отдать ей все авторские отчисления, но Маллон отказалось. Более того, она заперлась в уборной и отказывалась выходить, пока Сопер не уедет.
В период карантина лечащий врач Мэри постоянно брал у нее анализы и никак не мог понять, что происходит: они были то положительными, то отрицательными.
В конце концов он принял решение освободить ее из карантина, но при одном условии: она больше никогда не будет работать кухаркой. 19 февраля 1910 года Мэри Маллон дала присягу, была освобождена и вернулась на материк.
Для бывшей кухарки без каких-либо других знаний и навыков путь был один — в прачки. Но эта работа была куда тяжелее, а оплачивалась гораздо хуже. Поэтому вскоре Мэри Маллон, так и не поверившая в то, что является носительницей тифа, сменила имя на Мэри Браун и вновь устроилась поваром. Но на этот раз Джорджу Соперу не удалось быстро ее вычислить: Мэри увольнялась, как только в семье появлялись первые признаки заболевания. Но в 1915 году ей вдруг пришло в голову устроиться на работу не в семью, а… в Женскую больницу Слоун. Вскоре там одновременно заболели 25 человек, один из зараженных умер. Мэри тут же вычислили и арестовали. Второй карантин Мэри на том же острове начался 27 марта 1915 года и продлился до конца ее дней.
Мэри сразу же стала местной знаменитостью: к ней постоянно приезжали журналисты, которым, однако, было запрещено принимать из ее рук даже стакан воды. От лечения она по‑прежнему отказывалась, и, что поразительно, ей при этом позволили работать: в 1922 году она стала санитаркой, а в 1925 году Мэри перевели в лаборантки и позволили мыть пробирки.
Умерла Мэри на том же острове в 1938 году. И вовсе не от тифа, а от пневмонии. Вскрытие показало, что она действительно была переносчиком тифа. Так Тифозная Мэри стала первым в истории «нулевым пациентом» и первым в мире человеком, который доказал медикам, что можно распространять опасную болезнь, будучи совершенно здоровым.
Тифозная Мэри — как одна ирландка едва не погубила Нью-Йорк
Из-за популярности фильмов про зомби-апокалипсисы даже далекие от медицины люди сегодня знакомы с термином «нулевой пациент». Это тот самый первый разносчик заразы, из-за которого начинается эпидемия, превращающая мир в филиал ада.
В науку этот термин ввели после случая с Мэри Маллон, ирландской кухаркой, которая не мыла руки и чуть не погубила из-за этого несколько районов Нью-Йорка в начале XX века. Мы же знаем ее под другим, более известным именем — Тифозная Мэри.
Чудесное рождение и заурядная жизнь
История самой известной переносчицы брюшного тифа началась еще до ее появления на свет и походила на завязку фильма «Блэйд». Дело было в Ирландии в 1869 году, когда мать Мэри заболела тифом во время беременности, и не только не умерла, но и родила абсолютно здорового на вид ребенка. Исследователи полагают, что Мэри уже тогда была инфицирована, но в отличие от Блэйда малышка не стала супергероем. Наоборот, пусть и невольно, но она стала причиной гибели многих людей.
Девочка росла весьма крепкой и в пятнадцать лет вместе с семейством эмигрировала в США. Там девушка достаточно быстро освоилась и вместо того, чтобы выйти замуж, как тогда было принято, решила построить собственную американскую мечту.
К двадцати годам она устроилась кухаркой в доме нью-йоркского богатого семейства, однако что-то сразу же пошло не так — один за другим хозяева начали серьезно заболевать. Обвинить Мэри в чем-либо никто не мог — мотивов для того, чтобы травить работодателей, у Мэри не было, да и на вид она была вполне здоровой и вряд ли могла заразить кого-то случайно. Тем не менее, факт был на лицо — больные брюшным тифом начали появляться в городе сразу после ее приезда. Посчитав это плохим знаком, местные выдворили девушку вон.
Через год, в 1901, Мэри переехала на Манхэттен. Не прошло и недели, как семья, на которую она только начала работать, заболела лихорадкой и диареей, а служившая у них прачка и вовсе умерла. После ирландка перешла к местному адвокату, и опять же почти все его домочадцы подхватили брюшной тиф.
Добрая христианка Мэри Маллон пыталась помогать больным. Она ухаживала за ними, но, естественно, от ее помощи всем становилось лишь хуже. В итоге все усилия оказывались тщетными — с 1900 по 1907 год ей пришлось сменить аж семерых работодателей.
Грязные руки и жадный арендодатель
Тифозная Мэри в варианте бродвейской постановки
Роковым для Тифозной Мэри стал 1906 год. В начале августа Маллон нашла себе место на кухне в семье обеспеченного банкира из Нью-Йорка Чарльза Генри Уоррена. Желая насладиться последними летними деньками, чета Уорренов арендовала особнячок на Лонг-Айленде и взяла с собой кучу детей и родственников. Способная стряпуха тоже поехала.
В самом конце августа у банкира заболел ребенок, а через неделю слегло больше половины семейства — на сей раз Мэри не стала играть в сиделку, а сразу отправилась искать новую работу.
Возможно, она продолжила бы свой «тифозный поход», если бы не арендодатель летнего дома Джордж Томпсон, который весьма обеспокоился положением дел. Было очевидно, что дом, в котором кто-то подцепил опасную заразу, сдать теперь будет весьма проблематично — вдруг потенциальные жильцы испугаются, что инфекция пришла, например, из источника питьевой воды.
Чтобы понять, что же случилось на самом деле, и убедить будущих клиентов в безопасности дома, Томпсон нанял санитарного инженера Джорджа Сопера. По счастливому стечению обстоятельств тот еще и кое-что понимал в брюшном тифе — по долгу службы Сопер уже работал с похожими случаями.
Сопер взялся за расследование и изучил все вспышки тифа в штате за несколько лет. Очень скоро он вычислил, что все случаи заболеваний в приличных обеспеченных семьях пришлись на тот момент, когда кухаркой у них работала Мэри Маллон.
К сожалению, как бы расторопно ни работал санитарный инженер, Мэри и ее брюшной тиф были быстрее.
Когда Сопер разыскал заразную кухарку, та уже успела устроиться в дом на Парк-авеню — в итоге двое слуг попали в больницу, а хозяйская дочь умерла. Мужчина попытался уговорить Мэри сдать анализы, но ей эта просьба явно не понравилась. Горячая ирландка не стеснялась в выражениях и даже кинулась на него с вилкой для мяса, поэтому Сопер вынужден был ретироваться.
В лечебнице Тифозную Мэри обследовали и нашли в ее желчном пузыре очаг тифоподобных бактерий. Врачи не придумали ничего лучше, чем предложить ей операцию по удалению пузыря, но Мэри, твердо убежденная в своей правоте, наотрез отказалась от хирургического вмешательства. Однако она все же призналась, что во время работы частенько не мыла руки, так как не видела в этом никакого смысла. Суд счел подобную нечистоплотность непростительной и отправил Маллон на три года в карантин на остров Норт-Бразер близ Нью-Йорка.
Тифозный остров
Мэри Маллон (слева) на больничной койке в лечебнице
Вынужденная изоляция раздражала Мэри. Она все время жаловалась и искренне не понимала, как можно держать «здорового» человека в таких условиях. А тут еще и в июне 1907 года тот самый Джордж Сопер опубликовал статью в Журнале Американской медицинской ассоциации, в которой аттестовал Маллон неблагозвучным прозвищем «Тифозная Мэри», впоследствии приклеившимся к ней намертво.
Столь грубая кличка вполне была в духе бытовавших в то время представлений об ирландских эмигрантах, считавшихся грязными отбросами и переносчиками инфекций.
Поэтому и вторая встреча Сопера с Мэри закончилась ничем, когда он приплыл на Норт-Бразер с заявлением, что хочет написать о ней книгу. Оскорбленная женщина просто не стала слушать ни о всемирной славе, ни о процентах с продаж книги. Упертая ирландка весь день просидела в уборной, пока ненавистный ей санитарный инженер не ушел.
Тем не менее, к другим медработникам она была более терпима. Мэри водили на процедуры, после чего брали анализы — девушка чувствовала себя неплохо. Но неволя доканывала ирландку, поэтому она решила обратиться в частную независимую лабораторию, где ей внезапно подтвердили, что она здорова. Результат новой экспертизы стал ее главным аргументом в борьбе за свободу и шансом на возвращение к нормальной жизни.
Уставшие от бесконечных прений с Маллон врачи и представители больничной администрации в конце концов решили выпустить девушку с острова. Но с тем условием, что она даже под страхом смерти не подойдет к чужой плите и постарается принять все возможные меры, чтобы не заражать окружающих. Девушка поклялась под присягой, что будет соблюдать санитарно-эпидемиологические нормы, и 19 февраля 1910 года Тифозная Мэри вновь оказалась на большой земле.
Не меняются только привычки
Плакат, призывающий не поступать как Тифозная Мэри
Необразованной бывшей узнице лепрозория была одна дорога — в прачки. И Мэри поначалу действительно соблюдала все положенные правила и об общепите даже не заикалась. Но стирка белья приносила в разы меньше денег, чем готовка. К тому же в начале XX века женщины в прачечных выполняли всю самую тяжелую и опасную работу: переломы, ожоги, проблемы с позвоночником и суставами были их постоянными спутниками.
Устав от тягот неблагодарной работы в прачечной, предприимчивая ирландка решилась на отчаянный шаг — она изменила имя на Мэри Браун и снова пошла работать поваром.
К несчастью для других, смена имени не повлияла на образ жизни Мэри. Она все так же плевала (иногда в прямом смысле) на гигиену и часто переходила с работы на работу, что повлекло за собой новые вспышки тифа в округе. На этот раз власти знали, кого искать, однако поиски осложнились из-за новой фамилии Тифозной Мэри. На след девушки напали лишь в 1915 году, когда девушка пришла работать в больницу Слоун — там она заразила еще двадцать пять человек, один из которых скончался.
Мэри (четвертая справа) после возвращения на остров
27 марта 1915 года ее вновь отправили на остров Норт-Бразер, но на этот раз — без права на освобождение.
Со временем она стала местной знаменитостью. К ней приезжали журналисты, в интервью которым Мэри непрестанно сетовала на людей, обрекших ее на одиночество. Она вновь отказывалась от лечения, заявляла о своей невиновности и ни в какую не признавала себя больной, но, несмотря на это, ее многочисленным посетителям все-таки запретили принимать из рук Мэри что бы то ни было.
И все же нет худа без добра — с 1922 года ей позволили работать санитаркой в местной лаборатории, а спустя еще три года повысили до лаборантки.
Одна жизнь и полсотни смертей
Мэри Маллон (справа) в 1932 году
Тифозная Мэри действительно чувствовала себя здоровой, пока в 63 года у нее не случился инсульт, после которого она осталась наполовину парализованной. Спустя шесть лет она умерла от пневмонии. Вскрытие показало то, от чего она всю жизнь открещивалась, — ее желчный пузырь был оккупирован бактериями тифа, которые не трогали «милую хозяйку», но чуть не вызвали в Нью-Йорке настоящую эпидемию.
Точное количество зараженных ею никто не знает — достоверно известно лишь о трех умерших среди заразившихся от Мэри людей. Однако историки считают, что смертельных случаев могло быть около пятидесяти, причем большинство заболело уже после того, как девушку выпустили с острова, и она бросила работу прачкой.
Учитывая то, что в начале прошлого века с ведением документации в американских департаментах все было не очень хорошо, установить истину уже не представляется возможным.
Жизнь Тифозной Мэри стала ярким примером того, что небрежность в отношении к здоровью может иметь самые плачевные результаты, а также важным напоминанием — руки нужно мыть всегда!
Мэри Маллон (23 сентября 1869 — 11 ноября 1938), также известная как Тифозная Мэри, была первым человеком в США, признанным здоровым носителем брюшного тифа. За время её работы поваром от неё заразились 47 человек, трое из заболевших умерли. В основном она получила известность из-за своего яростного отрицания наличия заболевания и отказа от прекращения работы в пищевой индустрии. Мэри дважды насильственно отправлялась в карантин государством, второй карантин был пожизненным. Вполне возможно, что Мэри Маллон родилась с болезнью, так как её мать болела брюшным тифом во время беременности.
.
Мэри Маллон родилась в 1869 году в ирландском графстве Тирон и эмигрировала оттуда в Соединённые Штаты Америки в 1884 году. Она работала поваром в штате Нью-Йорк с 1900 до 1907; во время её двухнедельной работы в городе Мамаронек в городе появились больные брюшным тифом. Мэри переехала в Манхэттен, и в 1901 члены семьи, на которую она работала, заболели лихорадкой и диареей; прачка, работавшая в той семье, умерла от болезни. После её перехода на новую работу заболели брюшным тифом, по разным источникам, семь или восемь членов семьи. Мэри провела несколько месяцев, ухаживая за больными, но её помощь лишь способствовала дальнейшему распространению заболевания. С 1906 года она работала в Лонг-Айленде; в течение двух недель шесть из одиннадцати членов семьи были госпитализированы всё с тем же заболеванием. Она сменила работу вновь, и ещё три домашних хозяйства были инфицированы.Когда исследователь тифа Джордж Сопер предложил Мэри сдать анализы на брюшной тиф, чтобы узнать, является ли она переносчиком, Мэри категорически отклонила просьбу. Сопер не стал настаивать, но 15 июня 1906 года опубликовал свои выводы в Журнале американской медицинской ассоциации. На следующую встречу с ней он привёл доктора, но вновь получил отказ: Мэри говорила о том, что известный аптекарь не нашёл у неё следов заболевания (возможно, на момент исследования у неё была ремиссия); кроме того, возможно, Сопер был недостаточно тактичен: в то время бытовали стереотипы об ирландцах-эмигрантах, живущих в трущобах и разносящих болезни. Сам факт того, что переносчиком может быть здоровый человек, не был известен, это казалось невозможным.
Департамент штата Нью-Йорк отправил доктора Сару Жозефину Бэйкер поговорить с Мэри, но она к тому моменту была убеждена, что её преследуют, хотя она не сделала ничего плохого. Спустя несколько дней Бэйкер с полицией пришла к Мэри на работу и взяла её под стражу. Основываясь на разделах 1169 и 1170 законодательства штата, Мэри отправили в карантин на три года в больницу, расположенную на острове Норт-Бразер. В конце концов её лечащий врач пришёл к выводу, что Мэри можно освободить из карантина при условии, что она никогда не пойдёт работать в качестве повара и будет принимать все разумные меры для предотвращения передачи брюшного тифа другим. Мэри приняла эти условия, дав присягу 19 февраля 1910 года, была освобождена и вернулась на материк.Мэри получила работу прачки, оплачивавшуюся ниже, чем предыдущие работы. Спустя некоторое время она под псевдонимом Мэри Браун вновь пошла работать поваром и в 1915 заразила 25 человек, работая в Женской больнице Слоун один из заражённых умер. Здравоохранительные власти нашли и арестовали Мэри, отправив её на тот же остров во второй карантин, который продолжался всю её оставшуюся жизнь. Она стала местной знаменитостью, давала интервью журналистам, которым было запрещено брать из её рук даже стакан воды. Позднее ей было разрешено работать в лаборатории острова в качестве техника.Мэри скончалась 11 ноября 1938 года в возрасте 69 лет. Причиной смерти была пневмония, последние 6 лет жизни она была наполовину парализована после инсульта. Вскрытие доказало, что она являлась переносчиком, бактерии тифа были обнаружены в желчном пузыре. Тело кремировали, прах похоронили на кладбище Святого Раймонда в Бронксе.
.