Что значит осуждать человека пример
Осуждение: как с ним бороться
О том, почему так привычно и естественно осуждать, как и зачем с этим бороться, почему Христос никого не судит и как же быть с понятием Страшного суда, рассуждает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском, окормляющий священнослужителей Западного викариатства Москвы, протоиерей Георгий Бреев.
Священнослужители, исповедуя людей, очень редко встречают человека, который бы мог сказать: «А я никого не осуждаю». Это приятно услышать, но такое состояние — скорее исключение.
Осуждение есть проявление нашей гордыни, которой мы присваиваем себе возможность судить о другом человеке. Самопревозношение свойственно каждому человеку, оно всем нам глубоко привито. Чувство самодовольства, самоценности всегда нас изнутри греет: «Он такой красивый, хороший, а я еще красивее и лучше!» — и сразу нам тепло на душе. Все приятное, что мы слышим в свой адрес, нас радует, а чуть скажи что-то вопреки нашему мнению о себе. о, брат ты мой! Некоторые даже приходят в ярость от такого: «Что ты мне сказал?!» Ощущение самоценности может быть сильным стимулом для достижения многих высот, это мощный двигатель! Но все-таки, мы знаем, он работает на энергиях плотских, земных. И знаем, что Писание говорит: «Бог гордым противится».
Чувство самолюбия не преодолеешь, оно очень сильно. И если человек не борется с ним, не отвергает его от себя, то естественным образом у него возникает потребность с высоты своего самомнения судить других: «Я так высок и совершенен, а кругом-то я не вижу совершенства, поэтому имею право рассуждать и навешивать „ярлыки“ на окружающих». И вот уже люди стремятся собраться, поговорить, обсудить, как тот живет, как этот. И сами не замечают, как начинают осуждать, при этом оправдываются: «Я не осуждаю, я рассуждаю». Но в таком рассуждении всегда присутствует склонность к тому, чтобы обрисовать человека мрачными, темными красками.
Так мы начинаем брать на себя то, что нам не принадлежит, — суд. Причем чаще всего делаем это не открыто. Например, посмотрим на кого-то и думаем про себя: «Ага, этот человек — такого-то сорта, так настроен». Это скользкий путь и ошибочное мнение!
В Священном Писании есть очень глубокое выражение: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор 2:11). И еще: Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор 2:12). Этим Господь сразу определяет глубину, которая свойственна личности. Ты не можешь до конца знать человека! Даже если досконально исследуешь его биографию, все равно в нем остается очень много сокровенного, что только он сам способен пережить и прочувствовать.
Если этой глубины в подходе к человеку нет, тогда все наши суждения довольно поверхностны. Поэтому Господь прямо говорит: Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: брат! дай, я выну сучок из глаза твоего, когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! вынь прежде бревно из своего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего (Лк 6:41–42).
Со стороны мы можем в любом свете представить человека, но подлинно, глубоко знать его дано только ему самому — если он, конечно, сам себя испытует, если хочет познать себя, причем не просто как одного из миллионов, а себя пред лицем Божиим. Потому что, когда мы оцениваем себя иначе — перед лицом других людей или исходя из нашего собственного мнения — нам кажется: да, мы действительно какие-то особенные, достойные, и уж, конечно, не преступники. Как фарисей говорил: «Я не такой, как прочие человецы. Закон Божий выполняю, пощусь, десятину даю». Это естественно «выплескивается» из нас. И свидетельствует о том, что у нас нет глубокого знания о себе.
Ведение, знание человека о себе самом и о Боге — мне кажется, и есть источник неосуждения. Оно дается или по благодати, или в результате подвига, внутреннего делания. А осуждение происходит оттого, что мы, с одной стороны, не склонны к глубокому познанию себя, а с другой — не вышли на уровень покаяния.
Заглядывать в себя — это начало процесса духовного. Совесть подает человеку знание о самом себе, и видя себя, он иногда даже доходит до ненависти: «Ненавижу себя такого! Не люблю себя такого!» Да, ты подошел к познанию себя, оно горькое, но это познание — может быть, самое важное, самое существенное в жизни. Потому что здесь — отправная точка покаяния, возможность для перерождения своего ума, качественного изменения отношения к себе и всему миру, а прежде всего, к своему Творцу и Создателю.
Почему сказано, что об одном кающемся грешнике на небесах бóльшая радость, чем о ста праведниках, не имеющих нужды в покаянии? Потому что трудно, но необходимо прийти к этому пониманию: «Оказывается, я по своему естеству ничем не отличаюсь от других, мое естество — от ветхого Адама, я такой же по природе, как и мой брат».
Но мы не хотим себя познавать, исследовать себя испытующим оком, потому что это потребует следующего шага — поиска ответа на вопрос: «А отчего это так во мне?» Плотское противится духовному, это закон внутренней брани. Поэтому люди избирают более естественный и простой, казалось бы, путь — смотреть по сторонам, судить о других, а не о себе. Они не осознают, что это наносит им большой ущерб.
Прозревая, человек начинает понимать, что Бог-то никого не осуждает. В Евангелии от Иоанна об этом прямо говорится: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий, верующий в него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин 3:16–17). С Мессией связано представление, что Он будет облечен царской властью и придет рассудить народы, как имеющий суд подлинно Божественный. Но тут вдруг оказывается, что Бог пришел не судить нас, а спасти! Тайна эта действительно поражает, она для нас удивительна! А если Бог нас не судит, то кто может судить?
Поэтому осуждение — это ошибочная установка нашего сознания, ошибочное представление, будто мы имеем власть. А если Сам Бог отказывается от этой власти? В Писании сказано, что Отец отдал суд Сыну, а Сын говорит: «Я не пришел вас судить».
Но в то же время Господь не скрывает, что будет Суд праведный, который, как Лермонтов писал, «не доступен звону злата». Бог явит себя, и в этом явлении все творение увидит себя таким, какое оно есть. Сейчас Господь Себя скрывает из-за наших немощей, несовершенства нашего, а когда придет полное откровение Божие, тогда нечего будет скрывать. Книги совести развернутся, все тайное откроется, и человек за каждое свое слово даст ответ. И то Господь говорит: Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин 12:48). Он показывает, что наше представление о суде как о некоем чрезвычайном, сверхличностном, авторитетном разбирательстве — как в наших земных судах, когда собирается целая коллегия судей, рассматривает по делу огромнейшие тома и выносит решение — не вполне верно. Бог не выносит решения. Он дает свободу, всегда дает возможность человеку исправиться: отступи от нездоровых норм, которые ни тебе, ни людям не приносят радости. Таким образом, человек до конца волен выбирать.
Говорят, тяжело попасть под суд человеческий, потому что люди в своих суждениях могут быть очень жестоки, принципиально жестоки: вынесли тебе приговор — всё, и попробуй измени себя в глазах общественности! Но Божий суд — милосерд, потому что Господь хочет оправдать человека:Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез 33:11).
Грань между осуждением личности и осуждением поступка нам трудно не перейти! А ведь сказано: личность человека не суди, не суди его как образ и подобие Божие. Дух Святой не приемлет, когда мы присваиваем себе власть давать резкую оценку другому. Да, пусть его дурной, безобразный поступок достоин осуждения, но самого человека как личность ты не суди! Он может завтра исправиться, пойти путем покаяния, стать другим — такая возможность до последнего издыхания у человека не отнимается. Мы не знаем до конца ни Промысла Божьего о нем, ни того, как он дорог для Бога, — ведь Христос же за всех Свою кровь пролил, всех искупил и не осудил никого. Поэтому судить сами мы просто не имеем права!
Да, Христос разогнал бичом торговцев у храма, но это не осуждение, а волевое действие, направленное против беззакония. Сказано в Писании: Ревность по доме Твоем снедает меня (Ин2:17). Подобные примеры и в нашей жизни встречаются. Когда мы видим, что чьи-то действия выходят из духовно-нравственных рамок, что кто-то много зла сообщает людям, то, конечно, можно реагировать, призвать к порядку, одернуть человека: «Что вы делаете? Опомнитесь! Посмотрите, что это само по себе значит».
Но такова наша искаженная грехом природа, что негативные эмоции сразу просятся наружу в любой ситуации, без всякого повода: только посмотрел на человека, а уже его измеряешь, оцениваешь его внешние достоинства — но надо себя останавливать. Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом сýдите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить (Мф 7:1–2) — эти слова Господни в любое время, на всяком месте должны быть нам напоминанием. Здесь нужна очень большая трезвенность. И принципиальность: «Нет, Господи, Ты — Единый Судия, Ты — Единый Человеколюбец, никому Ты не хочешь погибели и не произнес даже над самыми страшными грешниками слов осуждения. Даже распинаемый, Ты молился: „Отче, прости им, не ведают, что творят“».
Я помню, была у меня такая прихожанка, из простонародья, которая говорила: «Батюшка, а Бог всех помилует, всех простит, я верю, что все спасутся!» Она по доброте своего сердца никого не хотела судить и верила, что у всех людей есть что-то доброе, чему можно поучиться. Такой настрой достигается трезвением ума, когда душа напитана истинными примерами, Евангелием. Да и у всякого, кто каждый день молится, читает Писание — особое мироощущение, особое настроение! Ощутившие благодать чувствуют любовь Божию ко всем, поэтому не хотят принимать каких-то злобных выпадов или язвительных чувств в отношении других.
У нас, христиан, в этом отношении есть жесткий пример людей высокой духовности. Они всех любили, жалели, никого не осуждали, и даже наоборот: чем человек немощней, чем больше у него видимых недостатков, тем больше внимания и любви святые проявляли к таким людям; очень ценили их, потому что видели, что истина до них дойдет, ведь они самой своей тяжелой жизнью подготовлены к этому. А гордость, напротив, всегда найдет страшные суждения, которые готовы обезличить любого человека.
«Все плохие и все плохо!» — это дух гордыни, демонский дух, это сужение нашего сердца. Оно приводит в действие такую механику, от которой люди сами же и страдают. Всякое осуждение есть внедрение в себя какой-то тьмы. В Евангелии Иоанна Богослова есть такие слова: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия. Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин 3:18–19). Осуждая, человек нарушает духовный закон жизни в Боге и тут же получает извещение, что он тяжко согрешил. Сколько раз такое бывало: кто-то молился, просил у Бога милости, прощения, и Господь давал ему — и человек шел со службы обновленным! А вот встретился ему кто-то на пути из храма, и пошло осуждение: а ты такой-сякой, а он — разэдакий. Все. Он потерял все, что только что приобрел! И многие святые отцы говорят: только косо посмотрел на кого-то, принял дурной помысл о человеке — тут же благодать оставляет тебя. Она не терпит осуждения, которое совершенно противоположно духу евангельскому.
Как бороться с осуждением? Во-первых, у Иоанна Златоуста есть такой совет: если ты согрешил мыслью, тут же мысленно и кайся. Подумал о своем родственнике, о друге своем что-то дурное, поймал себя на этом: «Что ж за мысли? Зачем я так? Господи, прости меня за это мгновенное проявление! Я не хочу этого».
Во-вторых: когда внутреннее чувство побуждает тебя дать отрицательную оценку кому-либо, ты тут же обращайся к себе самому: а ты свободен от этого недостатка? Или ты за собой ничего не знаешь, за что можно было бы тебя упрекнуть? И — почувствуешь, что ты такой же, как тот, кого ты готов осудить!
В древности было еще такое «золотое» правило. Когда борешься с чувством негодования и никак не можешь понять, почему этот человек так поступил, тогда поставь себя в его положение, на его место, а этого человека — на свое. И сразу тебе станет многое ясно! Это очень отрезвляюще действует. Вот я встал в положение другого: «Боже мой, сколько у него трудностей в жизни! В семье — сложности, с женой понимания нет, с детьми. Действительно, как ему, бедному, трудно!»
Другое правило есть у святых отцов. Хочется тебе кого-то осудить? А ты на свое место поставь Христа. Господь осудит? А ведь даже когда Его распинали, Христос никого не осудил, наоборот, за всех пострадал. Так почему я вдруг возомнил себя выше Бога, поставил себя судией?
Осуждения избежать можно в любом случае. Потому что человек устроен так, что он всегда может защитить личность другого, не ставить на него клеймо, а сразу идти путем рассуждения: «Я знаю, какой он прекрасный, сколько у него трудностей было, и он все вынес».
Осуждение — это сердце, неправильно настроенное. Вот я встречаю человека, и вместо радости у меня мысли: «Ага, опять он с папироской идет» или «Опять он навеселе, такой-сякой». Здесь нет добрых мотиваций, которые должны быть. На пути стоит соблазн осудить — никуда не денешься! Но прежде чем выльется поток осуждающих мыслей, я должен сначала поставить себя на место и дать место рассудительности.
Мне нравится высказывание современного греческого подвижника, монаха Паисия Святогорца: «Современный человек должен быть „фабрикой добрых мыслей“». Надо быть готовым личность человека принять и понять: да, ему тяжело, он попал в непростые обстоятельства, жизнь его поломала, но все-таки есть что-то доброе, цельное в нем, что-то, что дает возможность не исключать его из числа людей порядочных, хороших. Внутренняя наработка таких добрых помышлений, приятия любого человека, в любом его качестве, как бы он ни выглядел и себя ни вел, — как защитная среда, она не даст принять сердцем злую, разрушающую область человека. А ведь ты своего ближнего разрушаешь в душе, когда даешь ему нехорошую характеристику.
Сам по себе человек — прекрасен! Как говорил один подвижник, если бы мы знали, как красива душа человеческая, мы бы пришли в удивление и никого б не стали осуждать. Потому что душа человеческая действительно, великолепна. Но она раскроется — как во всех наших сказках всегда бывает — в последний момент.
Осуждение – приговор осуждающему
Что такое осуждение? Почти каждый уверен, что в целом является светлым положительным человеком, выбравшим в этой жизни сторону добра. Но так ли это на самом деле? Действительно ли это наш выбор? Ведь многие из нас, например, выбирают осуждение, унижая в своих мыслях других людей. Причем, осуждение может выступать под маской справедливости и праведного гнева, когда на самом деле таким путем наше маленькое эго укрепляется на болезненных опорах самовозвышения. Нам может показаться, что свершая суд над кем-либо, мы восстанавливаем «справедливость», в которой нашему эго достается почетное место где-нибудь поближе к солнцу, нежели тому, кого мы осудили.
Все это – игра ума и фантазии. Осуждение – очередная грань болезненного самолюбия. Осуждая, мы тешим чувство собственной важности, размещая себя в своей голове выше других. Если немного утрировать, чтобы разглядеть природу этого качества внимательней, осуждение можно свести к казни тех, кого мы осудили, и к золотому трону для нас – осуждающих. Истории знакомы такие примеры: Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао Цзэдун и др.
Подумайте о себе. Все дело в том, что даже «высокодуховные» и «продвинутые» способны проявлять зависть и осуждение. И если мы действительно искренне выбираем некую светлую сторону, или даже стоим на духовном пути, тогда по хорошему нас должен волновать наш собственной уровень, а не чьи-то ошибки. Практикуя осознанность, мы созерцаем себя, а не чужие недостатки. Как бы пафосно не прозвучало, но осуждать и завидовать – означает класть тяжеловесные камни на темную сторону весов добра и зла в собственном сознании.
В нагорной проповеди Иисус говорил: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?… Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего». Другие слова Христа: «Не судите, да не судимы будете».
Осуждая, человек делает это субъективно. Нам ли судить других? Что мы знаем об их жизни? Знаем ли мы условия, в которых рос другой человек? Видим ли мы все причины, которыми он руководствуется? Что за выбор мы делаем, проявляя зависть и осуждение? Какой путь мы по-настоящему выбираем? Путь сердца? Или нам просто нравится маска продвинутой личности? Быть может саморазвитие – всего лишь удобрение для чувства собственной важности? На progressman.ru теме таких масок посвящена отдельная статья о песнях эго.
Нет необходимости подавлять себя, и отрицать тенденции собственного ума, который подбрасывает негативные мысли о других людях. Достаточно перенаправить внимание на себя, вспомнить свой выбор – работать над собой. Вы переключаете внимание с недостатков других людей на развитие собственных продуктивных качеств. Как говорил один мудрец: «когда солнце приходит, тьма рассеивается сама собою».
Еще раз: подумайте о себе. Вместо беспокойства о том, «как там у других», вы работаете над собой, практикуете, развиваетесь. Вы не уподобляетесь ворчливым сплетницам, обиженным жизнью, которые проявляют осуждение ко всему, что движется. Вы молча делаете свое дело. Ваш путь имеет значение. Сплетни, зависть и осуждение отнимают энергию, и повергают в слабость. Не так уж важно, как живут другие. Вы живете свою жизнь, а не чужую. Разберитесь с собой, тогда сможете помочь и другим.
И нет необходимости впадать в двойной самообман, и приниматься осуждать себя за свою неспособность избавиться от потребности в осуждении других. Никто не может иначе. Даже когда мы занимаемся какой-то непродуктивной ерундой – это тоже такой жизненный опыт, который необходим как иммунная прививка. Это «вакцина» — введение антигенного психического материала с целью вызвать иммунитет (к болезни разума), который предотвратит заражение, или ослабит его последствия. Когда есть опыт, мы начинаем чувствовать ясней, в каком направлении двигаться.
Осуждая, человек выносит приговор другим, ставя себя выше. Так проявляется поверхностный эгоизм. Однако внутренняя сторона дела куда более печальна. На самом деле, осуждая других, мы осуждаем и мучаем лишь самих себя. Осуждение – приговор осуждающему. То, что мы чувствуем, происходит в нашем сознании. То, что мы осуждаем – всего лишь наши собственные реакции, наши качества, которые мы проецируем на других людей. Нет иного суда, кроме как над собою.
Другие статьи по этой теме:
Суждение — осуждение — унижение
Беседа на Евангелие от Матфея. Часть 1
Фреска собора Сретения Владимирской иконы Божией Матери Московского Сретенского монастыря. Фото иером. Игнатий (Шестаков)
«Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7, 1).
Мы сразу видим, что Христос обращается к нашему любимому «виду спорта» – осуждению, причем осуждаем мы двумя разными способами: или, с одной стороны, как добродетельные, завоевавшие себе прочное место в добродетели, или, с другой, – как грешники, потому что кто делает зло, тот всегда ищет союзников, всегда считает, что есть кто-то хуже него: «Я не плохой! Всегда найдется кто-нибудь хуже меня».
Этот евангельский текст – поразительное описание того способа, которым действуют суждение, критика, осуждение, он показывает, что осуждение – это страшное бедствие, которого нам, очевидно, трудно избежать.
«Ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2).
В этом «виде спорта» есть несколько градаций: первая – это суждение, вторая – осуждение, и третья – унижение.
Суждение означает, что ты говоришь, например, что кто-то обвешивает покупателей. Осуждение – когда говоришь, что «этот человек вчера и со мной поступил так же, он вор». Унижение – сказать, что он всегда так делал и всегда будет так делать. Три степени, обычно следующие одна за другой, и мы с большой легкостью переходим от одной к другой.
Я сказал, что существуют причины, по которым мы судим другого. Одна из них состоит в том, что я считаю, будто у меня есть какая-то добродетель, которой у другого нет. Другая причина, по которой я сужу, состоит в том, что я сам – не самый лучший человек, и не хочу быть единственным человеком с проблемами. Общим знаменателем в обоих случаях является себялюбие. Я сужу по причине своего себялюбия.
Я сужу по причине своего себялюбия
Поскольку я люблю использовать современные слова, то вместо «себялюбия» буду использовать слово «нарциссизм». Это то слово, которое нам диктует современная психология. Оно означает такую любовь к себе, которая переходит какие-то границы. Нарциссизм бывает допустимым, а бывает недопустимым. Допустимый – это что-то такое, что свойственно всем нам, т.е. это желание того, чтобы все нас любили, признавали, хотя бы молча, чтобы мы опирались на людей, словно они – какие-то молчаливые безгласные предметы, необходимые нам для того, чтобы мы сделали в жизни следующий шаг. Если дело заходит так далеко, тогда другие реально не присутствуют в моей жизни. И мне нужно увидеть, что другие – это реальные личности, чтобы и самому быть в состоянии помогать им, как они мне.
Когда человек останавливается на первых фазах нарциссизма, где другие – это просто сцена, на которой он выступает, тогда этот человек страдает от себялюбия, он страдает и от нездорового нарциссизма, и это в данном случае больше всего выражается в суждении и осуждении других. Невозможно найти человека, который был бы, так сказать, уверенным в себе, зацикленным на себе – и не осуждал. Как невозможно найти и человека, который пребывал бы в покаянии и осуждал.
В покаянии я стою перед лицом своей совести и говорю себе: «Смотри, ты пал»
Во втором случае, когда он пребывает в покаянии, покаяние уменьшает в нем себялюбие, абсурдное себялюбие. Ведь в покаянии я стою перед лицом своей совести и говорю себе: «Смотри, ты пал». Это благотворно, это обессиливает весь тот нарциссический напор, который на меня давит, а так же нейтрализует стресс, возникающий из-за моей непомерной нарциссической обращенности на самого себя: зацикленность на себе всегда порождает тревогу, поскольку мне необходимо поддерживать эту ложную картину своего «я».
Нейтрализуется стресс, а также абсурдное чувство собственного превосходства. А поскольку я сам погружаюсь в состояние более глубокого самопознания, то и на людей начинаю смотреть другими глазами, т.е. начинаю понимать их ошибки, ставить себя на их место, проявлять к ним сострадание. При этом я, кроме того, больше не нуждаюсь в том, чтобы критиковать людей, поддерживать всю эту нарциссическую картину, в которой я нуждался, со всем ее стрессом, и которая казалась мне единственным моим прибежищем, поскольку мой горизонт крайне узок и я не вижу дальше собственного носа.
«Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф. 7, 2).
– Будьте осторожны, – говорит Христос: – в той степени, в какой вы себя любите и считаете свое «я» столь драгоценным, что соглашаетесь осуждать и унижать другого, – в той же степени буду судить вас и Я – и судить именно как нечто такое, что вы о себе возомнили, будто вы этим являетесь.
То, что говорит здесь Христос, страшно:
– Я буду судить вас как то, что вы о себе воображаете. Той мерой, какую вы применяете к другим, той же мерой буду судить вас и Я. Но только вы не то, что воображаете о себе, и, несмотря на это, всё равно осуждаете. Так что вы понесете суд на том уровне, на который себя ставите. Суд этот потому и будет страшным, что вы не то, что о себе мните.
Осуждение обнажает мою болезнь, оно моментально показывает, что у меня имеется чрезмерное себялюбие, чрезмерная зацикленность на себе, чрезмерный недостаток самопознания – проще говоря, у меня слишком ложное представление о себе. На это указывает осуждение. И если я буду продолжать постоянно делать это, то пожну последствия, заключающиеся в том, что Бог поставит меня туда, где я воображаю, будто бы нахожусь, и я, естественно, сразу же упаду, потому что не это мое естественное место. Другими словами, я понесу последствия этого ошибочного отношения, которое является ошибочным отношением к Богу.
Осуждение обнажает мою болезнь, оно показывает, что у меня ложное представление о себе
Посмотрите, как это глубоко с психологической точки зрения. Откуда Бог знает, что у меня бревно в глазу, и говорит мне это сейчас, и откуда Он знает, что у другого сучок? Да именно это и является функцией нарциссизма: преувеличивать ошибку другого. Бог говорит здесь это с иронией. Понимаете? Ты смотришь на то, что у тебя есть, как на сучок, Он это имеет в виду, в то время как оно – бревно. И видишь то, что у брата твоего, как нечто громадное, тогда как оно реально – сучок, и говоришь брату: «Иди сюда, чтобы я вынул у тебя бревно», – а по сути это у тебя бревно в глазу, но в твоих глазах оно кажется сучком, а то, что у другого, – бревном.
Такое поведение по отношению к другому – это поведение враждебное, чтобы не сказать губительное. Поэтому в некоторых святоотеческих текстах оно приравнивается к убийству. Помню один случай на Святой Горе Афон. Нас было несколько человек, и мы пришли к известному старцу тех времен, автору множества книг, старцу Иосифу Ватопедскому https://pravoslavie.ru/80338.html. Это было много лет назад. Один человек из нашей группы, я его не знал, взрослый господин, в какой-то момент начал при всех говорить о себе и сказал следующее, обращаясь к старцу, а мы его слушали:
– Геронда, я проводил красивую жизнь, посвятил свою деятельность Христу, миссионерствовал, и, с Божией благодатью, уберегся от всех грехов. И теперь я ощущаю потребность прославить Бога за всё это. Только одна ерунда есть у меня, простите: я иногда осуждаю.
Помню реакцию старца, который отпрянул от него на метр:
Тогда старец резко сказал ему:
– Христос, по Его словам, не судит мир. Он пришел не судить, а спасти мир (ср. Ин. 12, 47). Отец не судит мир, потому что весь суд отдал Сыну (ср. Ин. 5, 22), а ты судишь? А ну-ка, теперь скажи и обо мне, как ты на меня смотришь, где меня видишь: в раю, в аду? Что ты решишь на мой счет?
Тот, конечно же, побледнел и оцепенел, глядя на него вот так.
В сущности, осуждение – это смертный грех. В Евангелии никто не осуждается: ни блудники, ни мытари, ни прелюбодейцы, – все спасаются. А кто же там слышит слова: «Горе вам»? Только те, кто осуждают: книжники и фарисеи (ср. Мф. 23, 13 и др.). Христос им что говорит?
– Смотрите, что вы делаете. Вы думаете, что вы великие, и унижаете других, говорите: «Мы учителя!» – носите длинные одежды и всегда возлагаете на людей тяжкие бремена.
Он словно говорит им, что вы, религиозные люди с таким огромным религиозным воображаемым «эго», – вы и есть те, у кого есть большая проблема. В чем же проблема фарисеев? Подумайте, почему Христос судит их так сильно? Их проблема в том, что они ужасно напыщенны и пусты, и по причине своего категорического осуждения однажды они распнут Его, ибо не могут выносить святости и чистоты Христа.
Последняя фаза осуждения – это унижение и, наконец, зависть в ее чистом виде. Осуждение в конечном счете порождает зависть. Не говоря о том, что оно и вначале – из-за нарциссизма, который сюда примешивается, – уже содержит элементы зависти.
Фрейд рассказывает нечто любопытное. Однажды шла какая-то конференция. Один из его сотрудников был полноватым, а другой, как это обычно бывает, подтрунивал над ним. Первому, естественно, было неприятно, что над ним смеются. Но Фрейд сказал ему:
– Не бери в голову, он это делает из зависти! Он завидует тебе, потому что ты живешь в свое удовольствие. А он, чтобы поддерживать форму, без конца соблюдает диеты, ты же живешь себе припеваючи! Он тебе завидует!
Тот его и унижал, и презирал, но одновременно и завидовал ему.
Потому я и говорю вам, что зависть – нечто очень тонкое, и у нее много разновидностей. Поэтому и у осуждения много щупалец и измерений.
«Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 5).
Второе, что нам нужно сюда добавить, – это лицемерие. В осуждении всегда содержится лицемерие: «Я не такой, как он!» Да почему же ты не такой, как он? Великие подвижники в Патериках видели другого совершающим блуд и говорили:
– Нет, я сам такой же!
– Но, авва, ты же никогда не прикасался к женщине, почем и ты такой же?
А почему? Потому что он познал духовную борьбу. Понимаете? У него имелось покаяние.
Не забывайте, что духовные люди более чувствительны к малым прегрешениям, чем мы – к большим. Святитель Василий Великий говорит: «И женщины я не знаю, и не девственник я». Он знал, что говорит. Это глубина покаяния, смирения. Как такому человеку не быть человеколюбивым к другим? Человеколюбие в данном случае противоположно осуждению, не так ли? Человеколюбие означает, что я принимаю другого. Вот наибольшая из всех проблем: осуждение не позволяет мне принимать другого. В отношениях между нами существует огромная проблема, потому что мы осуждаем друг друга, не только соседа, но и своего отца, мать, супруга, ребенка, а ребенок – родителей.
Духовные люди более чувствительны к малым прегрешениям, чем мы – к большим
Осуждение – это огромный зверь, потому что огромным зверем является себялюбие, скрывающееся за ним. У большинства супружеских пар есть проблемы потому, что за проблемами (когда появляются тяжелые проблемы) стоит унижение другого, осуждение другого. Ты отождествляешь его с каким-то недостатком, который у него есть, и всегда его осуждаешь из-за этого недостатка, говоришь: «Ну, всё! Он из этого не выберется, таким и будет всегда!»
Нарциссическая травма очень болезненна. Когда ты отвергаешь другого, он не может оставаться бездейственным. Он может сделать одно из двух: или целиком обратиться ко Христу и освятиться, неся в себе эту рану, или ответить тебе. Более естественно второе.
Неприятие другого – наихудший симптом этого состояния. То, что я реально не оставляю в своей душе места для другого. В этом смысле Христос делает обратное. Когда кто-нибудь приходит к духовнику исповедоваться, чего он ждет? Он ждет, что не будет осужден Богом, не так ли? Ждет, что Бог не отождествит его с его грехом и падением и простит. Духовник читает разрешительную молитву, и ты чувствуешь, что с тебя сваливаются тонны груза. Это дело Бога – не отождествлять тебя с твоим падением и грехом – служит величайшим доказательством Его любви к тебе. Не так ли? То, что Бог дает тебе место, чтобы ты мог пребывать в Его доме, в Его семье, в Его членах, и ты снова член, и никто не имеет права сказать тебе что-нибудь.
А делаем ли мы то же самое? «Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» – это страшные слова. Но как же ты оставишь долги, как простишь, если постоянно осуждаешь? Ты или будешь осуждать, или простишь, так ведь? Можешь ли ты осуждать и прощать одновременно? Прощать трудно: надо поставить себя на место другого, увидеть его ошибку, понять, что это ошибка, учесть то трудное положение, в котором он находится. И тогда ты увидишь, что сделанное им – это что-то очень маленькое, если взглянуть с его точки зрения, и он сам не хотел бы сделать этого именно так, как оно вышло. Он не понял всего как следует и, делая это, искал понимания; искал одного, а сделал другое. И так картина мира, человеческих отношений буквально преображается, если мы откажемся играть в осуждение.