Что значит обжаловать домашний арест
КС РФ: домашний арест применим, если подозреваемому или обвиняемому грозит лишение свободы
 |
| -Taurus-/ Shutterstock.com |
Конституционный Суд Российской Федерации пришел к такому заключению, рассмотрев жалобу заявителя на неконституционность ч. 1 и ч. 3 ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса в той мере, в которой они предполагают возможность избрания меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, при отсутствии специальных условий для избрания в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу. Речь идет об условии, согласно которому заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется к подозреваемому или обвиняемому в совершении преступлений, за которые уголовным законодательству предусмотрено наказание в виде лишения свободы, по общему правилу, на срок свыше трех лет (ч. 1 ст. 108 УПК).
Суть дела заключалась в том, что гражданин К. был обвинен в невыплате работникам заработной платы. Максимальное наказание за совершение указанного деяния, являющегося преступлением небольшой тяжести, не превышает трех лет лишения свободы (ч. 2 ст. 145 Уголовного кодекса). Обвиняемому запретили без письменного разрешения следователя и суда покидать и менять место фактического проживания, общаться с другими лицами (за исключением близких родственников), получать и отправлять корреспонденцию, в том числе телеграммы, посылки и электронные послания. Кроме того, гражданину К. было установлено ограничение на ведение переговоров с использованием любых средств связи, сообщения, заявления, обращения, дачу комментариев в связи с данным уголовным делом через СМИ. Ему была разрешена только ежедневная прогулка продолжительностью не более часа в непосредственной близости от места исполнения меры пресечения.
Домашний арест был установлен гражданину К. 20 июля 2017 года, впоследствии мера пресечения не была отменена, как ходатайствовал обвиняемый, и была продлена сначала до 17 ноября, а затем до 24 ноября. Не повлияло на решение суда и постановление следователя от 9 ноября, которым он ходатайствовал перед судом о прекращении данного уголовного дела и назначении обвиняемому судебного штрафа в качестве меры уголовно-правового характера, поскольку тот полностью погасил задолженность по зарплате. Суды отвергли доводы стороны защиты, полагавшей, что с учетом тяжести предъявленного обвинения домашний арест в отношении гражданина К. не должен применяться. Однако 22 ноября 2017 года было удовлетворено ходатайство стороны защиты об изменении обвиняемому меры пресечения в виде домашнего ареста на залог в размере 500 тыс. руб. Гражданин уплатил сумму залога и обратился с жалобой в КС РФ.
Суд пришел к выводу, что обжалуемые нормы закона не противоречат Конституции РФ, и предполагают избрание меры пресечения в виде домашнего ареста в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления небольшой тяжести, только в случае, если за это деяние в качестве наиболее строгого вида наказания может быть назначено лишение свободы. Также указанная мера пресечения применима, в частности, и в случае нарушения обвиняемым других назначенных мер пресечения. Кроме того, КС РФ указал, что если решения, вынесенные в отношении гражданина К., будут признаны противоречащими выявленному смыслу норм, они подлежат пересмотру (Постановление КС РФ от 23 марта 2018 г. № 12-П 1 ).
1 С текстом постановления КС РФ от 23 марта 2018 г. № 12-П и материалами к нему можно ознакомиться на официальном сайте Суда.
Адвокат добился домашнего ареста для обвиняемого в особо тяжком преступлении, а потом и отмены этой меры
Первый апелляционный суд общей юрисдикции отменил меру пресечения в виде домашнего ареста в отношении гражданина Х., обвиняемого по подп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 4 ст. 159 Уголовного кодекса. Ранее в том же суде адвокату КА «Московский юридический центр» Дмитрию Клячкову удалось добиться для Х. замены содержания под стражей домашним арестом.
Защитник рассказал «АГ» о том, как в итоге смог убедить апелляцию избрать обвиняемому в особо тяжком преступлении Х. меру пресечения в виде запрета определенных действий.
Более трех лет Х. находился в СИЗО
Как сообщил Дмитрий Клячков, в июне 2014 г. по факту безвестного исчезновения Б. было возбуждено уголовное дело об убийстве (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Позднее появились еще одно дело в связи с мошенничеством с принадлежавшими Б. квартирами. На сегодняшний день они соединены в одном производстве.
В октябре 2016 г. по подозрению в совершении этих преступлений был задержан Х. Мужчине предъявлено обвинение по подп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 4 ст. 159 УК РФ. По версии следствия, Х. является организатором указанных преступлений, рассказал адвокат. Сразу после задержания Х. заключили под стражу, указанная мера многократно продлевалась. 26 февраля 2020 г. Московский городской суд, в очередной раз удовлетворив ходатайство следователя, продлил срок содержания Х. под стражей в общей сложности до 40 месяцев.
Адвокату удалось прервать трехлетнее содержание под стражей
Защитник обжаловал это постановление в Первый апелляционный суд общей юрисдикции. Адвокат указал, что первая инстанция, согласившись с неэффективным расследованием дела, не учла этот факт при принятии решения. Дмитрий Клячков исходил из того, что нет необходимости содержать обвиняемого под стражей. Адвокат подчеркивал, что Х. активно способствовал изобличению причастных к исчезновению Б. лиц и настаивал на возбуждении уголовного дела, в связи с которым через три года после предполагаемого преступления и был задержан. При этом все три года Х. не пытался помешать расследованию или скрыться.
Дмитрий Клячков отмечал, что длительность предварительного расследования не отвечает требованию о разумном сроке. Изначально оно было завершено еще в феврале 2018 г., с того момента уголовное дело как минимум 11 раз возвращалось для дополнительного расследования, в том числе из прокуратуры и суда.
Защитник обращал внимание апелляции на то, что Х. ранее не судим, положительно характеризуется по месту жительства, имеет ведомственные и государственную награды. У обвиняемого трое детей, двое из которых – малолетние. Кроме того, у него имеется заболевание, требующее лечения.
Апелляция отметила, что уголовное дело с обвинительным заключением поступило в Мосгорсуд в ноябре 2019 г., а в декабре вернулось к прокурору для устранения препятствий к рассмотрению (ст. 237 УПК). При этом срок содержания Х. под стражей был продлен до 2 марта 2020 г. В конце января 2020 г. ГСУ СК РФ по г. Москве возобновило предварительное следствие.
Вторая инстанция посчитала, что до 2 марта у стороны обвинения было достаточно времени для устранения указанных судом недостатков. «Но этого срока органу предварительного следствия оказалось недостаточно по причине ненадлежащей организации самого расследования и выполнения требований ст. 217 УПК РФ, при этом в материалах отсутствуют сведения о затягивании ознакомления обвиняемым и его защитником», – подчеркнул апелляционный суд.
10 марта 2020 г., приняв во внимание и длительность содержания Х. под стражей и данные о его личности, о которых говорил адвокат, Первый апелляционный суд изменил меру пресечения Х. на домашний арест до 29 мая 2020 г. (апелляционное определение имеется у «АГ»). По словам Дмитрия Клячкова, обвиняемый смог покинуть СИЗО в тот же день.
Доводы защитника в пользу отмены домашнего ареста
27 мая 2020 г. Мосгосуд продлил срок домашнего ареста Х. еще на два месяца. В своем постановлении (имеется у редакции) первая инстанция, в частности, указала на высшее юридическое образование обвиняемого. По мнению Мосгорсуда, это свидетельствует о наличии «специальных познаний в области уголовного судопроизводства» и в совокупности с тяжестью вменяемого деяния позволяет предположить, что Х. попытается скрыться или помешать расследованию.
Дмитрий Клячков снова обратился в Первый апелляционный суд (жалоба имеется у «АГ»). Защитник утверждал, что упомянутая первой инстанцией тяжесть обвинения могла служить основанием только для первоначального решения о применении меры пресечения на начальных этапах расследования. По его мнению, теперь у суда была возможность учесть также поведение обвиняемого до и после задержания.
Адвокат настаивал на том, что для применения домашнего ареста нет ни законных оснований, ни реальной необходимости. В данном случае достаточно отдельных запретов определенных действий, указанных в ст. 105.1, отмечал Дмитрий Клячков.
Защитник попытался объяснить суду, что домашний арест Х. тормозит расследование. «Так, доставление обвиняемого на следственные, процессуальные действия, в судебные заседания силами инспекции невозможно. В результате в такой ситуации следователь фактически сам предпринимает определенное смягчение избранной меры пресечения и, например, обязал Х. самостоятельно являться в следственное управление для ознакомления с делом. Также Х. по указанию следователя вынужден самостоятельно являться в судебные заседания», – сообщал адвокат. По его словам, позиция следователя обоснована и направлена на скорейшее завершение расследования. Однако фактически создает условия, при которых применение домашнего ареста не является необходимым.
Снова напомнив суду личные характеристики Х., защитник отметил, что обвиняемый, его жена и трое детей живут на пенсию Х., которой им объективно не хватает. При этом есть компания, которая готова взять обвиняемого на работу. Однако из-за домашнего ареста Х. трудоустроиться не может.
Апелляция снова поддержала адвоката
Апелляционный суд посчитал, что Мосгорсуд обоснованно учел тяжесть деяния, вменяемого Х., однако указал, что с учетом иных обстоятельств дела следовало избрать более мягкую меру пресечения, нежели домашний арест.
Не упоминая прямо Постановление Пленума ВС РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий», апелляция процитировала его преамбулу, согласно которой при применении законодательства о мерах пресечения судам следует соблюдать баланс между публичными интересами и важностью права на свободу личности. Заключение под стражу и домашний арест как меры пресечения, ограничивающие свободу, применяются только в том случае, когда избрание более мягкой меры невозможно, подчеркнула вторая инстанция.
При этом, заметила она, единственным основанием для продления срока домашнего ареста послужила необходимость выполнения требований ст. 219 УПК по ходатайству обвиняемого, которое ранее неоднократно заявлялось в том числе и в ходе предыдущего ознакомления в порядке ст. 217 УПК. Приняв во внимание завершение ознакомления стороны защиты с материалами уголовного дела и данные о личности Х., судебная коллегия заменила домашний арест запретом определенных действий.
Примечательно, что апелляция не запретила обвиняемому выходить за пределы его жилого помещения (п. 1 ч. 6 ст. 105.1 УПК). Напротив, на Х. была возложена обязанность самостоятельно являться по вызовам суда и следователя. До 29 июля мужчина по общему правилу не может общаться с потерпевшими и свидетелями по делу, отправлять письма, пользоваться средствами связи и интернетом. При этом Х. вправе пользовать телефоном и Сетью для общения со следователем, защитником и контролирующим органом и в экстренных случаях (например, для вызова «скорой» или полиции).
Комментарий защитника
«Прокуратура настаивала на продлении стражи и указывала на отсутствие волокиты. Но я представил суду документы, из которых следовало, что сама прокуратура ранее установила факт волокиты по этому делу и привлекла виновных к ответственности», – рассказал «АГ» Дмитрий Клячков.
Он подчеркнул, что уголовное дело уже дважды возвращалось прокурору из суда. «Причины возобновления расследования очевидно свидетельствовали о том, что в течение длительного времени продление стражи осуществляется только с одной целью – исправление следователем допущенных им грубых ошибок, которые в итоге так и не были устранены», – отметил защитник.
Неординарность случая Х., по словам Дмитрия Клячкова, еще и в том, что сложно вспомнить дела, по которым обвиняемый в подобном особо тяжком преступлении освобождался бы из-под стражи. «Хотелось бы, чтобы судьи понимали важность обоснования следователем ходатайств о страже и целесообразности применения такой жесткой меры пресечения», – подчеркнул он.
В заключение Дмитрий Клячков отметил: «Каждый адвокат постоянно сталкивается с тем, что следователь, обосновывая свое ходатайство об избрании или продлении стражи, никаких фактических данных, свидетельствующих о реальной необходимости избрания такой меры пресечения, не представляет, а суды соглашаются с этим. Практика принятия судами обоснованных и адекватных решений по данному вопросу должна быть правилом, а не исключением».
Сроки обжалования постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, о продлении срока действия данных мер пресечения
В силу части 11 статьи 108, части 3 статьи 107 и части 8 статьи 109 УПК РФ на постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, о продлении срока действия данных мер пресечения и об отказе в этом в стадиях досудебного производства по уголовному делу в течение 3 суток со дня их вынесения могут быть принесены в порядке, установленном статьей 389.3 УПК РФ, апелляционные жалоба и представление, подлежащие рассмотрению в такой же срок со дня поступления жалобы или представления в суд апелляционной инстанции. В связи с этим судам после поступления жалобы и (или) представления на указанные решения необходимо незамедлительно направлять соответствующие материалы для апелляционного рассмотрения.
Положения части 4 статьи 389.8 УПК РФ о сроках подачи дополнительных апелляционных жалобы и представления на случаи обжалования в апелляционном порядке указанных решений не распространяются. С учетом сокращенных сроков рассмотрения апелляционных жалоб, представления на эти решения участники уголовного судопроизводства должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания в срок, достаточный для обеспечения их участия в нем.
Исходя из положений части 4 статьи 255 УПК РФ во взаимосвязи с частью 3 статьи 107 и частью 11 статьи 108 УПК РФ сокращенные сроки подачи и рассмотрения апелляционных жалобы и представления на решения об избрании указанных мер пресечения и о продлении срока их действия распространяются и на случаи, когда они приняты после поступления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.
Суду первой инстанции при направлении в вышестоящий суд апелляционной жалобы или представления следует прилагать заверенные копии документов из уголовного дела: постановления о возбуждении уголовного дела, протокола задержания подозреваемого или обвиняемого, постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, постановления о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста или залога; все копии ходатайств и постановлений о продлении срока содержания под стражей или домашнего ареста, постановлений о приостановлении и возобновлении следствия, о соединении и выделении уголовного дела, о принятии уголовного дела к своему производству, о направлении уголовного дела в суд и т.п.; протокол судебного заседания или выписку из него, сведения об участии в деле защитника, потерпевшего; документы, подтверждающие необходимость или отсутствие необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, в том числе сведения о личности обвиняемого.
В соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 389.12 УПК РФ участие защитника в судебном заседании суда апелляционной инстанции обязательно в случаях, указанных в части 1 статьи 51 УПК РФ. Если при назначении судебного заседания судья установит отсутствие заявления лица, в отношении которого рассматривается вопрос о мере пресечения, об отказе от защитника и сведений о том, что защитник приглашен им самим, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия такого лица, то он назначает защитника и принимает меры по обеспечению его участия в суде.
По смыслу пункта 4 части 1 статьи 389.20 и части 1 статьи 389.22 УПК РФ, суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения жалобы, представления на постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, о продлении срока действия этих мер пресечения либо об отказе в этом при наличии к тому оснований вправе отменить постановление и передать материалы на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, если допущенные нарушения уголовно-процессуального закона (например, правил подсудности) не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции. Передавая материалы на новое судебное разбирательство, суд апелляционной инстанции должен разрешить вопрос о мере пресечения в отношении лица, содержащегося под стражей или домашним арестом. По смыслу пункта 6 части 1 статьи 389.20 и части 1 статьи 389.22 УПК РФ, суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения жалобы, представления на постановления судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста, о продлении срока действия этих мер пресечения либо об отказе в этом при наличии к тому оснований вправе изменить или отменить постановление и принять новое решение без передачи материалов на рассмотрение суда первой инстанции, если допущенные нарушения уголовно-процессуального закона могут быть устранены в суде апелляционной инстанции.
Принимая новое решение, суд апелляционной инстанции вправе избрать более строгую меру пресечения, в избрании которой было отказано судом первой инстанции, если об этом ставится вопрос в представлении прокурора либо жалобе потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя.
П.52-56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога»
Сам себе адвокат
защита прав в суде без адвоката
Домашний арест-ошибки судей
Домашний арест-ошибки судей
Домашний арест является одной из самых строгих мер пресечения. Избрание, продление срока ее применения является исключительной прерогативой суда. На практике судьи часто допускают ошибки при избрании этой меры пресечения.
Суть домашнего ареста заключается в том, что подследственный находится в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает на законных основаниях, на него возлагаются запреты и за ним осуществляется контроль.
Запреты суд устанавливает с учетом данных о личности лица, фактических обстоятельств дела и представленных сторонами сведений. Суд может запретить общаться с определенными лицами, посылать и получать почтово-телеграфные отправления, использовать средства связи и интернет.
Эта мера непосредственно ограничивает само право на физическую свободу и личную неприкосновенность, а не только условия его осуществления. Поэтому применять ее суд должен с соблюдением гарантированных Конституцией РФ прав.
Вначале суд обязан проверить, к какой категории относится инкриминируемое подозреваемому (обвиняемому) преступление и применим ли по ней вообще домашний арест. ВС РФ разъяснил, что хотя порядок принятия решения об избрании домашнего ареста и аналогичен порядку избрания заключения под стражу, условия, связанные с видом и размером наказания, которые установлены ч. 1 ст. 108 УПК РФ для заключения под стражу, на домашний арест не распространяются, поскольку они не предусмотрены ст. 107 УПК (п. 36 постановления Пленума ВС РФ от 19.12.2013 № 41) То есть закон для домашнего ареста прямо не предусматривает исключения по виду и размеру грозящего наказания, а равно по предпринимательскому характеру деятельности преследуемого лица, как это сделано относительно заключения под стражу, и на первый (ошибочный!) взгляд суд может применять эту меру пресечения по делу о любом преступлении.
Вместе с тем судьи должны принимать в расчет конституционно-правовой смысл приведенных законоположений, выявленный КС РФ изложенный в его постановлении от 22.03.2018 № 12-П с дополнениями от 11.06.2020 внесенные в п. 36 Постановления № 41.
Основания и условия применения
Если категория инкриминируемого преступления допускает саму возможность применения домашнего ареста, судья обязан проверить наличие достаточных оснований и условий для принятия такого решения.
Обоснованность подозрения
Суду нужно выяснить, насколько обоснованно подозрение (обвинение) лица в совершении преступления. Зачастую суд лишь формально констатирует наличие у органов следствия достаточных данных о причастности лица к совершению преступления. Однако, как разъяснил Пленум ВС РФ, судья обязан проверить, содержит ли ходатайство следователя конкретные сведения, указывающие на причастность к преступлению именно этого лица, и дать этим сведениям оценку в своем решении. Невыполнение такого требования является существенным нарушением закона, влекущим отмену постановления об избрании меры пресечения. В то же время судье нельзя допускать формулировок, которые могут быть восприняты как предрешающие вопрос о виновности отправляемого под домашний арест лица.
Наличие оснований для применения меры пресечения. Суд проверяет и отражает в своем решении также наличие предусмотренных ст. 97 УПК оснований, без которых применение любой меры пресечения невозможно. Здесь тоже встречаются ошибки. На практике известны случаи, когда суд отклоняет ходатайство органа следствия о заключении подозреваемого под стражу ввиду отсутствия сведений о том, что он может скрыться, продолжить преступную деятельность или воспрепятствовать установлению обстоятельств дела, но одновременно принимает решение о его домашнем аресте. При этом суд забывает, что и для домашнего ареста требуются основания.
Наличие названных оснований должно быть доказано. В решении суд должен давать анализ исследованных доказательств и обосновывает, почему, принимая одни из них, отвергает другие. Выводы суда должны быть непротиворечивыми. Несоблюдение этих требований влечет отмену решения.
Другая частая ошибка судей заключается в том, что они отвергают доводы ходатайства следователя и обосновывает домашний арест ссылкой на те основания, которые не были в нем упомянуты и не являлись предметом судебного разбирательства.
Выбор надлежащей меры пресечения
В то же время домашний арест мягче заключения под стражу, поэтому суду необходимо проверить, насколько в конкретной ситуации эта мера способна удержать обвиняемого от побега, совершения нового преступления или воспрепятствования установлению обстоятельств дела.
Для продления срока домашнего ареста (как и срока содержания под стражей) требуется более весомое обоснование применения такой строгой меры пресечения, чем для ее избрания, поэтому прежние аргументы могут оказаться недостаточными.
Домашний арест, как и любое уголовно-процессуальное принуждение, не может использоваться с целью склонить подозреваемого (обвиняемого) к даче признательных показаний. Поэтому любая попытка следователя обосновать применение домашнего ареста стремлением повлиять на позицию подозреваемого (обвиняемого) относительно инкриминируемого преступления, вынудив признать вину, незаконна и должна пресекаться.
Но это не означает, что позиция подозреваемого (обвиняемого), а также его посткриминальное поведение в целом неважны для применения мер пресечения. Бывает что суды, отказывая следователю в продлении срока домашнего ареста, правильно указывают на то, что за время нахождения под арестом позиция подозреваемого (обвиняемого) существенно изменилась. Например, он заключил досудебное соглашение о сотрудничестве, дал подробные показания об обстоятельствах преступления, подтвердив их затем на очных ставках с соучастниками, активно способствовал поиску свидетелей, добровольно выдал интересующие следователя предметы. И поэтому больше нет оснований полагать, что он будет воздействовать на свидетелей или иным путем препятствовать установлению обстоятельств дела. Домашний арест мягче заключения под стражу, поэтому суд должен проверить, способна ли эта мера удержать обвиняемого от побега
Эффективность расследования
С учетом действующей редакции ч. 8 ст. 109 УПК РФ можно заключить, что суд при продлении срока домашнего ареста по аналогии с содержанием под стражей должен оценить объем следственных и иных процессуальных действий, произведенных с момента избрания или предыдущего продления, а также основания и мотивы дальнейшего продления этого срока. Причем срок, на который продлевается применение меры пресечения, должен определяться исходя из объема процессуальных действий, запланированных следователем. Если следователь указывал их и в предыдущих ходатайствах, суд проверяет, почему эти действия не провели в установленные ранее сроки. Кроме того, судья обязан помнить, что продлить по ходатайству следователя срок домашнего ареста на период свыше шести месяцев можно, согласно ч. 2 ст. 109 УПК РФ, только в случае особой сложности дела.
Условия и сроки
При назначении домашнего ареста суд также должен определить конкретное жилое помещение, в котором он будет исполняться. Согласно разъяснениям ПВС РФ, суду необходимо проверять основания проживания подозреваемого (обвиняемого) в жилом помещении, нахождение в котором предполагается в случае избрания в отношении него домашнего ареста (п. 37 Постановления № 41).
По общему правилу такое помещение должно располагаться в пределах муниципального образования, на территории которого ведется расследование. Если жилое помещение находится за его пределами, домашний арест можно избрать только при условии, что данное обстоятельство не препятствует осуществлению производства по уголовному делу в разумные сроки, в частности обеспечению доставления лица в орган дознания или орган предварительного следствия, а также в суд (п. 38 Постановления № 41).
Если суд пришел к выводу о необходимости избрания (продления) домашнего ареста, необходимо правильно установить срок его действия, а также налагаемые на лицо запреты. Изучение практики показывает, что в данных вопросах судьи тоже допускают ошибки.
Срок, на который в ходе досудебного производства суд избирает (продлевает) домашний арест, не может превышать установленный на момент рассмотрения ходатайства срок предварительного расследования. Если это требование проигнорировать, вышестоящей инстанции придется вносить изменения в решение.
При определении срока домашнего ареста суд должен выяснить, не был ли ранее обвиняемый задержан и не находился ли он под стражей. Если этот факт имел место, тогда в силу ч. 2.1 ст. 107 УПК РФ в срок домашнего ареста засчитывается время содержания его под стражей, которое включает, в свою очередь, время с момента фактического задержания лица (п. 1 ч. 10 ст. 109 УПК). Судьи не всегда помнят об этих требованиях, ошибочно исчисляя сроки домашнего ареста отдельно от сроков содержания под стражей и наоборот
Домашний арест заключается в нахождении лица в жилом помещении в изоляции от общества. Насколько полной будет такая изоляция, определяет суд, учитывая обстоятельства дела и данные о личности лица. Обычно суд разрешает ему в определенные часы кратковременно покидать жилище, например для прогулок и приобретения продуктов. Однако встречаются исключения, когда какая-либо возможность покидать жилище в судебном решении не предусмотрена. Апелляционная инстанция по-разному оценивает такие ситуации и часто вносит изменения в обжалуемое решение.
При домашнем аресте, который всегда предполагает изоляцию (полную или частичную) лица от общества, дополнительно прописывать в судебном решении запрет покидать помещение избыточно.
Запреты, которые могут устанавливаться в отношении арестованного, исчерпывающе определены в ч. 7 ст. 107 УПК РФ. Суд должен конкретизировать их, учитывая разъяснения ПВС РФ в отношении каждого из запретов. Например, запрещая подозреваемому или обвиняемому общение с определенными лицами или ограничивая его в общении, суд обязан указать данные, которые позволяют идентифицировать этих лиц (п. 40 Постановления № 41).
Запреты, не предусмотренные законом, устанавливать нельзя.
Вместе с тем применение к обвиняемому меры пресечения в виде домашнего ареста не препятствует одновременному применению к нему иных мер принуждения, в том числе временного отстранения от должности.
Отмена домашнего ареста при вынесении приговора
Между тем после вынесения приговора (в целях обеспечения его исполнения) домашний арест допустим, как и заключение под стражу, только когда лицо осуждено к реальному лишению свободы. В обоснование такого вывода исследователи ссылаются на практику ЕСПЧ и справедливо утверждают, что содержание условно осужденного под домашним арестом, фактически представляющим собой лишение свободы по смыслу ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (если эта мера пресечения применена по тому же уголовному делу, в рамках которого вынесен приговор, а сам этот приговор не отменен), не охватывается ни одним из подпунктов п. 1 ст. 5 Конвенции, составляющих закрытый перечень допустимых оснований лишения свободы
Таким образом, из сказанного можно сделать следующие основные выводы:
1.Наличие оснований для домашнего ареста должно быть доказано. В решении суд дает анализ исследованных доказательств и обосновывает, почему, принимая одни из них, отвергает другие
2.Попытка следователя обосновать применение домашнего ареста стремлением повлиять на позицию подозреваемого (обвиняемого), вынудив признать вину, незаконна
3.Запреты, не предусмотренные законом, в рамках домашнего ареста устанавливать нельзя