Что значит козу на возу
Неловкая ситуация
Почувствуй разницу
Томская студентка оформила на своего парня 17 займов, пока тот служил
Как утверждает прокуратура, 23-летняя жительница областного центра получила в общей сложности 17 займов в разных микрофинансовых и микрокредитных организациях на общую сумму 40 тысяч рублей. Деньгами студентка распорядилась по собственному усмотрению и ничего не предприняла, чтобы их вернуть.
Томичка обвиняется в совершении мошенничества в сфере кредитования – предоставления банку заведомо ложных и недостоверных сведений, максимальная санкция – арест на срок до четырех месяцев. Наказание определит мировой судья Советского района Томска.
Тайное сало
История эта произошла со мной в 1994-м, когда всех нас, молодых студентов местного ВУЗа, направили на военные месячные сборы в Североморск. Времена тогда были голодные, а мой организм юн и требовал регулярной еды. Потому мой отец, сам бывший военный, придумал вот такую защиту от потенциального голода. Был куплен огромный шмат свиного сала, засолен по рецепту прадеда, и помещен в качестве второго, тайного дна в сумку, с которой я поехал на сборы. Сделано было филигранно, даже не каждая бы проверка выявила, т.к. сало как раз было вырезано по сумке, а сверху его замаскировали картонкой.
Мне повезло, и я попал на штабной корабль. Где нас очень хорошо кормили. Макароны по-флотски, тушеная картошка с мясом, винегрет, оливье, вареные яйца, масло и вот это все. Все мы к концу сборов даже поправились. А вот нашим одногруппникам, направленным на обычный корабль, не повезло. Через 3 дня после размещения на судне, они взвыли от голода, и к нам пришли с делегацией типа подайте еды кто сколько может. Их кормили только пустой перловкой и несладким чаем.
Моим первым порывом было вытащить и отдать им все сало. Однако последующие мысли меня остановили. Мне до сих пор стыдно за свой поступок, однако, как правильно было поступить в той ситуации мне не ясно до сих пор.
Первое что меня остановило, что лидер просящей группы был мусульманином из идейных. Нехаляльную еду он мог вообще не взять. Или взять из вежливости (и из-за голодного взгляда его товарища – такого же хохла как и я), а потом выбросить. А выброшенное сало для меня, хохла, это святотатство.
Второе – я не знал, как дальше у нас будет с питанием. Это уже потом я понял, что перемены с питанием в армии бывают редко. И раз повезло, то должно повезти и в течение всего месяца.
Третье – разумно было бы отдать не все сало, а половину. 2 кг соленого сала им бы хватило. По крайней мере на первое время. Да и потом вторую часть у меня можно было бы попросить, если бы ничего не поменялось. Но я не знал, как отдать половину. Поскольку выглядело бы некрасиво, типа половину зажал. Тем более до этого никто не знал про мое тайное сало. А то узнали бы все. Украсть не украли бы, но испортить священный продукт могли бы из скуки (например, облив его керосинчиком).
Четвертое – жили мы тогда семьей бедно. И огромный шмат сала отъел от нашего бюджета большой кусок. Мне не жалко было его для помощи одногруппникам, но вот просто если его выкинут, этого бы сильно не хотелось.
В общем я просто молча стоял, и ничего не дал. Стыдно до сих пор! Настолько стыдно, что даже хотел лигу на пикабу поднять «Мне стыдно», на которой бы пикабутяне делились бы своими стыдными поступками.
Из моих сотоварищей никто тогда не умер. Точнее говоря все таки один умер, но не от голода, а от водки. Но это уже совсем другая история.
А сало я назад привез и мы его съели. Оно стало еще вкуснее, чем обычное по прадедовскому рецепту. Отец шутил, что таким особо вкусным оно стало из-за остаточной радиации заглушенного ядерного реактора (штабной корабль был когда-то атомным) и из-за впитывания русского духа (сало проехало по всей России итого около 4000 км).
Сборы
После двух с половиной лет военной кафедры, сборы были у нас попсовые, всего одна неделя. Но остались самые яркие воспоминания:
— Мы прибыли в военную часть и маршируем на место построения. Форму еще не выдали, идем в джинсах и кроссовках, но четко в ногу. Охреневший срочник застыл с метлой: «Ребята, вы кто?» Из-под чьей-то кепки раздается: «НАТО!». Новобранец роняет метлу.
— Получаем форму и кирзачи. Мотаем портянки. Первая кровь и мозоли. Всем, кто сдались, разрешили надеть носки. Это большая ошибка, мозоли содраны.
— К приезду комиссии отделение обрывает одуванчики вдоль железнодорожного полотна и стрельбищ, чтобы все было красиво и по уставу.
— За день до этого командир намекает, что нужно вызваться оборвать одуванчики. Все ржут над теми, кто вызвался. Все, кто не вызвался, пошли смотреть футбол в кирзачах восемь километров туда, восемь обратно. Мы улыбаемся негромко. Командир прошаренный чувак.
— Я одуванчики не обрываю. Я поливаю овощи в теплице. Это первый раз, когда удалось выстирать и высушить белье и носки. В теплице 45 градусов, все сохнет за час. Лучшее воспоминание.
— Начали заниматься тем, за чем приехали. Не шибко умный студент залезает в окоп с учебной кумулятивной гранатой, бурча под нос: «ну теперь вам пдзц» и ударяет со всей силой гранатой о кирпичный край окопа. Граната не детонирует, но студента выгоняют с полигона.
— Другой студент той же гранатой поджигает деревянную обшивку на танке. Оказывается, граната работает.
— Стреляем из ТТ. Десять выстрелов. Моя мишень девственно чиста. Плохой стрелок. В мишени соседа тринадцать отверстий. Командир чешет репу. Как объяснить, что я не разобрался какая мишень моя? Зато с калашом разобрался, но перестал слышать.
— Первый студент на стрельбищах поворачивается ко всем с калашом, показывая, что автомат заклинило и он не стреляет. Капитан одним прыжком пролетает два метра, правой рукой дергает автомат вверх, левой отправляет студента в нокдаун. Студента выгоняют с полигона навсегда.
— Полчаса тридцать человек ищут гильзу от автомата. Всем запрещено покидать стрельбища. Гильза находится в шторе на высоте полутора метров.
— На кухне еду наливают из кастрюль с надписями: Шняга №1, Шняга №2. Картошку чистят рукожопы. Теперь понятно, что плавает в тарелках. Друг мог ест только хлеб и масло, худеет за неделю на десять килограмм.
— В 21:00 каждый вечер телевизор. НАТО кошмарит Косово. Командиры подмигивают и говорят готовится. К счастью, не пригодились.
— Народ оскотел. В том числе я. Особенно я. Оказывается, командир первого взвода выполняет обязанности замком роты, а это 120 человек. Нормальную речь все перестали понимать, приходится использовать громкий мат. Один раз пришлось дать пендаля. Это все доходит.
— Финита. Читаю торжественную речь по бумажке перед новобранцами. И уже тише клятву. Принимаю решение, что в армию я ни ногой. Во всяком случае если родина не прикажет.
— По возвращению две недели учусь разговаривать без мата. Очень тяжело. Особенно с матерью.
Игры с языком
Иногда, говоря на польском, как и на других языках, мы сталкиваемся с фразеологизмами, которые вводят в ступор своей непонятностью. Их нельзя перевести дословно, но понимать их смысл нужно. Это – идиомы.
Поломедиа попробует приоткрыть своим читателям смысл некоторых польских идиом, часто или не очень использующихся в поточной речи. Кстати, песни польской эстрады изобилуют идиомами и поговорками, из-за чего прямой перевод бывает затруднительным для понимания. Надеемся, что материал будет полезен всем, кто учит польский как иностранный или вспоминает как родной.
Żarty się skończyły
Это не самое непонятное выражение, потому что фраза «Шутки кончились» понятно в целом всем. Оно несёт в себе что-то предупреждающее и настораживающее само по себе. Есть в нём что-то угрожающее, но это не обязательно так. Но! Как только нам говорят подобное, мы сразу должны быть внимательны – так нам подсказывает подсознание и опыт. Иногда оно может быть использовано не в адрес конкретного человека, а в адрес тех, кто идёт за вами. Типа «господа, шутки кончились, теперь начинается работа». Как на тренировке по борьбе. Всю тренировку спортсмены скакали, бросали друг друга, делали мосты и зацепы – все устали и вымотались, а к концу тренер говорит, «panowie, żarty się skończyły, teraz dopiero zaczynamy trening». То есть не то чтобы они до этого шутили, но теперь понятно, что сейчас будет ещё труднее, чем было. И это поднимет спортсменов на новый уровень.
«Bez pracy nie ma kołaczy»
«Teraz Polska»
«Co dwie głowy, to nie jedna»
«Две головы – не одна». Можно истолковать как «Одна голова – хорошо, а две лучше». Это вовсе не означает, что речь идёт о наличии у кого-то двух голов. Конечно, это иносказательно. Когда мы думаем о чём-то, или решаем, как нам поступить, мы часто сталкиваемся с тем, что мы упёрлись в какой-то невидимый барьер. Решение не приходит, а барьер кажется непреодолимым. Так могут пролететь дни и недели, как вдруг появится некто, кто одним словом укажет нам на решение нашей проблемы. Тогда мы сами удивляемся, как же мы не догадались до столь простого решения. Вот тогда-то и оказывается, что «две головы лучше». Ведь кто-то увидел решение. Но без нашего тупика не было бы и решения, ведь человек посмотрел та тупик со своей стороны и сверил наши мысли со своими. Чья голова тут важнее, понять сложно, ведь без одной из них не хватало бы или отправной точки, или решения, а значит, самой ситуации, в которой нужны были бы две головы, не произошло. А так она произошла и, найдя таким образом выход, мы понимаем, что «Co dwie głowy to nie jedna».
«Żeby kózka nie skakała, to by nóżki nie złamała»
«Coś tu nie gra»
Речь конечно не о том, что что-то тут не играет в проигрывателе или не идёт фильм, включенный на DVD или на компьютере. Не играет – не клеится. Что-то тут не клеится, что-то не так. То есть идёт не так, как мы предполагали, что будет идти или как должно было идти. Мы так это «склеили» из образов в своём сознании. Пытаемся склеить и во плоти, но вот не клеится. Gra – то есть подходит, а не «играет». Или так. Если это играет – хорошо, не играет – плохо. Не играет – не подходит. То есть если оно nie gra – это нам не нравится. Вопрос – что именно. Именно этого мы не знаем. Нам в общем не нравится ситуация, в которой что-то идёт не так. Мы задаёмся вопросом – что? И если мы находим это что-то и нам удаётся это исправить, мы исправляем и когда понимаем, что это заработало так, как надо, говорим – Gra! (Играет, работает, или просто – всё так, как должно быть). И ели не работает – nie gra. Совсем упадническим будет утверждение, что, мол, всё не так – nic nie gra, или wszystko nie gra. Но в этом случае мы как бы безоружны, беспомощны. Нам самим гораздо легче становится, когда мы осознаём, что не клеится лишь что-то, что в теории можно исправить чем, что не клеится всё, а значит – летит в тартарары, а нам остаётся лишь безучастно наблюдать. Когда coś nie gra – значит, выход есть и это должно побуждать нас к действию.
«Rybka lubi pływać»
«Рыбка любит плавать». А вот как раз и пример из эстрады. Группа Piersi имеет в своём репертуаре песню «07, zgłoś się!». Название песни постоянно повторяется в припеве, а за этим следуют слова «Tu rybka lubi pływać» – об чём речь, собственно? Смысл слов тут двоякий. Первое, что приходит в голову старшему поколению поляков, это сериал о непобедимом агенте милиции с позывным «Доложи, 07» как противопоставление «западному» Джеймсу Бонду, агенту 007. Второе – это уже из-за приставленной рыбки, которая любит плавать, – бутылка спиртного объёмом 0.7 литра. Эх, как бы неуклюже и даже отталкивающе выглядело бы, если бы вместо «бутылки спиртного» было написано «бутылка водки», хотя речь как раз о ней. Нам часто приятнее слышать уменьшительно-ласкательную форму, оттого водка из отталкивающей быстро становится приятной, достаточно изменить окончание – водочка. Если нам предложат выпить водки, закусить это хлебом с маслом, да ещё и рыбой, вряд ли у нас выступит слюна от желания испробовать на себе сию гастрономическую комбинацию. Но вот если прозвучит предложение выпить водочки, закусив её хлебушком с маслицем, да ещё и рыбкой солёненькой, селёдочой или сёмужкой – вот это другое дело. Аппетитно. Но рыбке нужно плавать. Рыбке нужна жидкость. Это игра слов. Ясно, что рыбка, которую нам подали в ресторане, уже не плавает. Но тогда и официанту, которому вы скажете, что «rybka lubi pływać», не составит труда догадаться, что вам нужно принести водочки, или коньячку.
«Baba z wozu, koniom lżej»
«Баба с возу, кобыле легче» – употребляется в смысле схожем с тем, что имеет место в русском языке. С той только разницей, что в русском легче кобыле, а в польском легче коням. Суть этого шовинистического, по нынешним меркам, выражения сводится к избавлению от чего-то, что нас тяготило. Тяготит ли нас баба — вопрос второй. Она здесь символ. Символ обобщённый. Как известно, в не столь отдалённые от нас времена женщина играла в патриархальном обществе совершенно иную роль, нежели сейчас. Место ей было отведено второстепенное, и если в высшем обществе, из вежливости и следуя воспитанию, к дамам следовало хотя бы на людях относиться с уважением и нарочитым почтением, то в простолюдинской среде ситуация выглядела совсем иначе. Мужик не мог перед другими мужиками показать, что он бабу слушает, а тем более — что он её слушается. Баба, она в общем-то и не нужна в мужицком обществе, а уж если она в город или на базар навязалась, да и на телегу взобралась, то это только телегу утяжеляет. И без бабы на базаре есть чем заняться, а она будет там по своим бабским делам ходить. Навязалась, время будет тратить, деньги транжирить, разговоры разговаривать, да ещё поучать перед другими, не приведи бог – вот обуза-то навалилась. Слезай-ка, баба, с возу и иди рядом, пешком, раз навязалась, хоть кобыле легче будет. Но здесь думается, что забота о животном — это явление позднее. Скорее всего, на первом месте раньше была практичность, а значит – телега. Гуманизм к животным – явление не такое древнее, как это выражение. Как и гуманизм мужиков к бабам. Хорошо, что мир не стоит на месте.
«Przyjdzie koza do woza»
«Придёт коза до воза», или вернее к возу. А зачем? Да зачем бы не пришла, теперь она это не получит. «Ну ты у меня ещё попросишь хлебушка», можно и такой фразой охарактеризовать происходящее. Кто-то нас обидел, мы затаиваем обиду и говорим – или думаем – «Ладно, ладно! Ну, погоди! Ты у меня ещё попляшешь!». И если последнее звучит как угроза – «попляшешь!» – то есть это мы его насильно заставим раскаиваться, то в случае с козой, которая направляется к возу, это уже не воз, а сама коза виновата. А причём тут коза и воз? Коза шла и наткнулась на воз с сеном. Могла обойти, но её козий нрав не дал ей этого сделать. Она начала воз бодать, опрокинула, сено и высыпалось. В следующий раз сена в нём уже нет, но виновата коза. Воз тут ни при чём, он козу не наказывал, наказала она себя сама. Это как холодная месть. Не мы мстим, сама судьба восстанавливает справедливость на нашей стороне.
Cukier krzepi
«Сахар укрепляет». Эта фраза родилась в 30-х годах XX века и была рекламным слоганом Союза производителей сахара в Польше. Слоган можно считать одним из самых удачных рекламных слоганов вообще, учитывая его краткость и ёмкость. Содержащиеся в нём ассоциации делают его почти магическим. Тут и сладость, учитывая такое же короткое Cud-Miód (Чудо-Мёд – тут лишь дословный перевод, так как cud-miód – само по себе является идиомой) и ассоциация мёда и сладости вообще с чем-то приятным – из детства. Большинство детей любит сладкое. Также и женщины любят полакомиться сладким, то есть запускаются сразу две ассоциации – детство и общество прекрасных дам. Действует безотказно. Дамы думают о детях и о сладком, дети просто о сладком, мужчины думают о дамах, детях от дам и, наконец, о сладком. Красота. Тут и крепость – «krzepi». Вот даже не «wzmacnia», что тоже укрепляет, а крепит, в смысле делает крепче. То есть ты не тот, кто нуждается в укреплении, не слабак. Нет! Ты сильный, но сахар сделает тебя ещё сильнее, он ещё более укрепит тебя, так как он — то, что укрепляет. То есть во втором слове угадывается мужское начало – сила, выносливость, мощь, защита. Удалая силушка богатырская. Так слоган «Cukier krzepi» бьёт во все целевые аудитории. Употребляется, кода нам нужно прорекламировать своё кулинарное чудо, так как слоган этот сам собой есть квинтэссенция удачности, а также подбодрить себя в каком-то деле. Хотя применений выражению можно найти массу. В мужской части общества, когда разговор за столом затянулся, кто-то может напомнить про давно не поднимаемые бокалы именно этим выражением «Cukier krzepi», на что ответом ему последует – «Wódka lepiej»!
Безусловно, это лишь малая часть идиом существующих в польском языке. Мы привели лишь некоторые. Со временем мы продолжим пополнять наши материалы подобными этому, так как находим эту игру языка увлекательной. Тем более что идиомы и поговорки делают любой язык живым, добавляют ему красок. Не говоря уже о том, сколько смыслов можно передать, пользуясь короткой, но ёмкой фразой.
Коза, козёл :: Фразеологизмы
Для чего козе баян
о ненужности, бессмысленности обладания чем-либо
В основе оборота лежит совмещение несовместимых понятий: коза, даже если бы и захотела, кнопки баяна вряд ли смогла бы нажимать своими копытами. Данный фразеологизм широко употребим в народном фольклоре. Например, «Я купил козе баян, чтоб играть училася. А она его продала, как свинья напилася».
Драть как Сидорову козу
сурово наказывать
Стоит отметить, что в русском фольклоре существует немало пословиц и поговорок с упоминанием имени Сидор. Так, в частности, в рукописном сборнике «Древних русских пословиц» XVIII века, есть, к примеру, такая пословица «на Сидора-попа не одна беда не пришла». В несколько ином варианте, да ещё с характерным дополнением, подчеркивающим церковный сан Сидора, находим эту пословицу и в сборнике А.И. Богданова: «на Сидоpa-попа не одна беда пришла: все церковь покрали, все в колокол. ». Именно о попе свидетельствует и другая пословица, известная уже в XVIII веке: «у Сидора-попа не одна беда, а две: дочь пристроить да жену уберечь».
О поповской «профессии» Сидора мы узнаём и из другой древней поговорки: «и в Сидоре-попе правды нет». В какой-то мере можно предположить, что именно о таком Сидоре-попе идёт речь и в двух других поговорках, из сборников А.И. Богданова и Е.Р. Романова: «Сидор пьёт – чёрт челом бьёт»; «Сидорова правда – киселём блины мазаны». Встречается имя Сидора и в древней поговорке «Феофан с толком, а Сидор с волокном», отражённой и в варианте «Феофан с толокном, а Сидор с волокном».
Можно было бы привести немало подобных пословиц и поговорок из более поздних записей. Так, в словаре фразеологии народных говоров Сибири находим поговорку о беспричинной мелкой ссоре – «Сидор да Борис об одной дрались», лишний раз иллюстрирующую незадачливый характер Сидора. Такие пословицы и поговорки приводит Т.Н. Кондратьева, глубоко изучающая русскую фразеологию с именами собственными. Этот материал позволяет исследователю сделать следующий вывод о происхождении фразеологизма «бить как Сидорову козу»: поскольку в фольклорных источниках Сидор обычно характеризует «богатого, но скупого и мелочного человека», то в этом выражении «сказалось стремление мести Сидору: если он сам недосягаем, то пусть хоть его козе достанется основательно».
Итак, загадка сидоровой козы как будто разгадана; выходит, она была «козлом отпущения» и расплачивалась за недобрый характер своего хозяина. Иное дело загадка самого жестокосердного и недосягаемого для наказаний хозяина Сидоровой козы. Разгадать её до сих пор пытаются многие.
При раскопках в Новгороде в слое последней четверти XIV века обнаружили несколько берестяных грамот-посланий некоего Сидора своим приказчикам. Он пишет, что люди обязаны платить ему, Сидору, деньгами, лососями и. козьим пухом. На основе этого археолог В.Л. Янин заключает: «Ну вот, теперь мы с вами знаем, что означает выражение «драть как Сидорову козу». Крестьяне одной из принадлежавших нашему Сидору деревень разводили коз и всё ценное, что можно было от них получить, отсылали Сидору в виде натурального оброка. Вот только рога и копыта оставляли себе. Но на этот счёт существовала поговорка; «Козьи рога в мех нейдут»».
Значит, хозяин знаменитой козы конкретное историческое лицо, новгородский помещик, дравший со своих крепостных семь козьих шкур вместе с пухом? Заманчиво, но – слишком прямолинейно. Болгарский фразеолог профессор М. Леонидова называет версию В.Л. Янина «не лишенным остроумия предположением», отказывая ей в то же время в праве на истинность.
На первый взгляд, сравнение с сидоровой козой – чисто русский оборот, отражающий жестокосердные нравы наших средневековых «дворников». В пользу этого говорит и то, что за пределами восточнославянской языковой зоны выражение «драть как Сидорову козу» не встречается. Однако это ещё не означает, что образ нашего выражения – чисто восточнославянский.
Некоторые лингвисты в поисках мифологических аналогий с сидоровой козой смело преодолевают огромные языковые и хронологические пространства. По мнению В.П. Топорова, в частности, Сидор в этом выражении – «вырожденное продолжение Громовержца (ср. «сидор-марья» как обозначение гермафродита, возникшего, в частности, в результате брака брата и сестры или «иван-да-марья», название цветка, в который были обращены брат и сестра, вступившие в кровосмесительные отношения, а отчасти и Иванушку и Алёнушку известной русской сказки), соотносимого в конечном счёте с неудачной иерогамией первой пары – Громовержца и его жены». В своей более ранней работе В.Н. Топоров относит выражение о козе не просто к Сидору, а к «Сидору Карповичу как вырожденной трансформации образа Громовержца-оплодотворителя и как травестированному в человеке образу козла».
Но если бы зловредный Сидор действительно оказался гермафродитом – «вырожденным продолжением Громовержца», то его имя вписалось бы в историю не только русского, белорусского и украинского, но и других языков. Такого, однако, не наблюдается.
Следует отметить, что ядром этого устойчивого сравнения является всё же не имя, а название животного. Поэтому логично будет установить, почему в этом обороте бьют именно козу, а не другое животное.
В русских народных говорах коза нередко ассоциируется с отрицательными свойствами характера, что отразилось во многих пословицах, поговорках и устойчивых сравнениях: «захочет сена коза – будет у воза»; «от прыткой козы ни забор, ни запор»; «коню коза не ровень»; «к нему на вшивой козе не подъедешь»; «козия спесь»; «загниголовая коза» (бойкий, непослушный человек); «как коза мостится на кровле», «как коза лепится», «как брянская коза вверх смотрит» и т.п. Не случайно козу в уфимских говорах называли «шайтановой скотиной»: в такой характеристике отразились все отрицательные свойства этой «коровы бедных».
Именно за эти свойства козе и достаются жестокие побои. В славянских сказках, например, нередко можно найти эпизоды, где козу безжалостно «лечат дубиной». Одна из общих восточнославянских угроз связана именно с козой: «отдам туда, где козам рога правят», укр. «послав туда, де козам роги правлять». Подобные угрозы можно найти и у западных славян. Так, в чешском языке уже в XVI веке употреблялось выражение «dám, až kozà dí: řemen» (букв. ‘так дам, что даже коза скажет «ремень»’), а в современных говорах известен шутливый оборот «kozího sena na zadek přikládat» (букв. ‘прикладывать козьего сена к задней части тела’).
Одним из таких выражений, известных как восточным, так и западным славянским языкам, было и устойчивое сравнение, в котором коза была объектом наказания. В польском это «wyrychtował jak diabeł kozę» или диал. «wyfikoł jak dioboł koze» (букв. ‘избил, измолотил как дьявол козу’), в словацком языке, чешских и лемковских говорах «drať (skopať) ako financ kozu, kopat jak financ kozu» (букв. ‘драть, колотить как сборщик налогов козу’), «перевiсти як фiнанс козу» (одурачить, обмануть). Весьма похожа на приведённые обороты поговорка северных соседей восточных и западных славян – латышей: «pěrt ká каітщи âzi, dîràt (mizot) kà каітіци aži» (букв, ‘бить как соседскую козу’).
На фоне приведённых фразеологических параллелей русское выражение «драть как Сидорову козу» уже не кажется столь оригинальным. Все эти параллели объединяются общим исходным образом, тождественным фразеологическим (переносным) значением и аналогичной сравнительной конструкцией. Различие – лишь во владельце козы либо в лице, которое эту козу избивает. Причём только в русском языке, а также украинском и белорусском говорах это лицо называется именем собственным – Сидор, в других языках – именами нарицательными: сборщик налогов у словаков и чехов, дьявол – у поляков, сосед – у латышей.
Эти факты, как кажется, позволяют реконструировать возможную историю русского оборота «драть как Сидорову козу». Он возник на основе более древнего и потому более известного другим языкам устойчивого сравнения «драть, (лупить и т. д.) как козу». Об этом свидетельствуют как уже приведённые славянские и латышские обороты, так и то, что и в русских народных говорах (например, орловских) известно «простое» сравнение – «бить (лупить) как козу». К тому же и в нашем, и в других языках немало сравнений, где избиваемое животное – не коза: рус. «бить как свинью» (XVIII в.), чеш. «řezat koho jako capa» (букв. ‘стегать кого-л. как козла’), «řezat koho jako Cikán kobylu» (букв. ‘стегать кого-л. как цыган кобылу’) и т.п. Да и владелец животного обычно не называется.
Значит, вначале была просто избиваемая кем-либо коза и потому возникновение нашего оборота вряд ли связано с каким-то конкретным рассказом (историей, сказкой, басней, анекдотом и т.п.) о каком-то конкретном Сидоре, которого столь настойчиво ищут этимологи. Гораздо важнее иное – что имя Сидор ко времени появления этого фразеологизма было ярко экспрессивным, окрашенным в отрицательные тона благодаря его употреблению в других пословицах и поговорках о Сидоре-попе, о драчливом или скупом Сидоре и т.д. Оно как нельзя более подходило для расширения уже известной поговорки о козе. Как и в латышской фразеологии, в русских пословицах коза была животным, которое соседи колотили за потраву, ссорясь из-за этого друг с другом: «если хочешь с соседом поругаться – заводи козу». Фразеологическим символом такого соседа – соседа сварливого, всегда готового подраться и поругаться – и стал Сидор, уже зарекомендовавший себя отрицательно в других пословицах.
Такое расширение, «уточнение» древнего сравнения об избиваемой козе именем собственным сделало русское выражение более ярким, экспрессивным, колоритным. Однако ко времени включения этого имени в наше сравнение слово Сидор уже, по-видимому потеряло признаки имени собственного, перестало быть единичным. Оно превратилось в общую отрицательную характеристику сварливого и драчливого соседа – словом, стало именем нарицательным, как имена «действующих лиц» в чешской, словацкой, польской и латышкой поговорках.
Козёл отпущения
тот, на кого сваливают ответственность за проступки других
Этот фразеологический оборот, которым сегодня обозначают человека, отдувающегося за чужие проступки, в «полном» варианте должен был бы иметь дополнение – «козёл отпущения грехов».
У древних евреев был довольно любопытный обычай. Чтобы «договориться» с Богом, они отбирали двух козлов. Одного приносили в жертву, а другого торжественно прогоняли («отпускали») в пустыню, предварительно «возложив на него руки», то есть по очереди прикоснувшись к нему. Считалось, что грехи всего народа перейдут на изгоняемого козла и он унесёт их с собой.
На первый взгляд – наивный и трогательный обычай избавиться от груза собственных мерзостей. Но не стоит забывать, что этот обряд был своеобразной исповедью. В конце концов, какая разница, кому выговориться – психотерапевту, козлу или деревянному идолу? Главное – осознание греха.
На козе не подъедешь
неприступность кого-либо, невозможно договориться
Выражение связывают со старинными развлечениями, когда скоморохи и шуты, увеселяя помещиков и купцов, рядились в козу, медведя и пр. В их репертуаре была и езда на козе или свинье. Но на особо важных, угрюмых, пребывающих в плохом настроении людей и коза не действовала: они даже не улыбались, глядя на эти забавы.
Отставной козы барабанщик
ироническое название человека, не заслуживающего никакого внимания, с которым не считаются
Пустить козла в огород
Выражение собственно русское, в его основе пословица «пустив козла в огород, яблонь страхом не огородишь» или поговорка «пусти козла в огород – он всю капусту пожрёт».
Служить за козла на конюшне
лодырничать, шататься без дела
Данный фразеологизм дополняет ряд выражений, определявших бездельников (ср.: бить баклуши, гранить мостовую, лежать на печи и т.д.). Он активно употреблялся в народной речи и его приводит в Словаре В. И. Даль: «Служить за козла на конюшне, шататься без дела».
Козёл не вызывал симпатии у русских, что и отразилось в выражениях «пускать козла в огород», «драть козла» и т.д. В народе существовало мнение, что козёл – прообраз дьявола и вообще «бесовское животное». Русская пословица так и говорит: «козёл да приказный – бесова родня».
В.И. Даль в очерке «Домовой», где он обстоятельно описывает домового (конечно, на основе народных легенд), говорит о нём: «. особенно он охоч до лошадей: чистит их скребницей, гладит, холит, заплетает гривы и хвосты, подстригает уши и щетки; иногда он сядет ночью на коня и задает конец-другой по селу. В каких он сношениях с козлом, неизвестно; но козёл на конюшне так же удаляет или задабривает домового. В этом поверье нет, однако же, связи с тем, что козёл служит ведьме; по крайней мере никто не видал, чтобы домовой ездил на козле».
Итак, козла держали на конюшне, чтобы отпугивать домового. Но со временем люди убедились в надуманности страхов, и выражение приобрело иносказательное значение – «делать ненужную работу» и попросту «лодырничать».
фразеологизмы (идиомы) про козла с объяснением
Значение и происхождение фразеологизмов «козёл отпущения», «драть как сидорову козу», «служить за козла на конюшне», «на козе не подъедешь», «пустить козла в огород».
Откуда пошли выражения «козёл отпущения», «драть как сидорову козу», «служить за козла на конюшне», «на козе не подъедешь», «пустить козла в огород» и что они означают?
Что значит поговорок «козёл отпущения», «драть как сидорову козу», «служить за козла на конюшне», «на козе не подъедешь», «пустить козла в огород», и почему так говорят?