Что значит классический университет
Университет. Классический и современный
Содержание
Университет как образовательное учреждение
Университет как высшее учебное заведение занимает особое место в системе образования по сравнению с другими высшими школами (институтами, колледжами, академиями и др.). Университетам свойственна определенная специфика, которая отличает их от других вузов.
1) Университет имеет самую высокую степень аккредитации – IV. Это значит, что в этом заведении преподает самое большое количество преподавателей с учеными степенями. Также этот уровень аккредитации предполагает, что в таком заведении как университет можно получить не только степень магистра, но и научную степень.
2) Самостоятельность и право самоуправления в плане научной деятельности, исследований, экстерриториальности: все здания, учебные комплексы, студенческие городки вместе с землей – это собственность университета.
История классических и современных университетов
В чем преимущество многопрофильного классического университета?
По сравнению с монопрофильными учебными заведениями, классический университет привлекателен для студентов следующими особенностями:
1) На факультетах определённой специализации преподают также предметы похожих специализаций. Зачастую «родственные» взаимосвязанные профили объединяют в одно целое на одном факультете. Например, когда на одном инженерном факультете можно изучить геологию, строительство, архитектуру, машиностроение и экономику промышленности.
То есть, укрупненная структура факультетов предоставляет возможность получить более обширные универсальные знания, более фундаментальную подготовку, чтобы после выпуска адаптироваться в любых условиях: в бизнесе, в госструктурах, в своем личном деле.
2) Также классический университет подразумевает еще и серьезную научно-исследовательскую работу. В нем регулярно защищаются диссертации, готовят докторов и кандидатов наук.
В чем преимущества современных монопрофильных университетов?
В современных университетах обучение происходит «не вширь, а вглубь».
Чем уже направление изучаемой специализации, тем глубже и качественней познания в конкретной сфере. Современные университеты заботятся, чтобы студенты получали не только теоретические познания в изучаемой области, но и практические. Обучение происходит таким образом, что после выпуска студент представляет собой состоявшегося специалиста.
Это заготовка энциклопедической статьи по данной теме. Вы можете внести вклад в развитие проекта, улучшив и дополнив текст публикации в соответствии с правилами проекта. Руководство пользователя вы можете найти здесь
О признаках классического университета
В. П. Прокопьев,
Уральский государственный университет им. А. М. Горького
О ПРИЗНАКАХ КЛАССИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
В настоящее время в развитых странах университеты стали играть все возрастающую роль в жизни общества, уже целиком и полностью зависящего от научных открытий, просвещенности и профессионализма. Так, в США большинство исследователей, изучающих проблемы образования, считают современные университеты центрами развития постиндустриального общества. И действительно, на практике подчас обнаруживается, что сколько-нибудь серьезных изменений в обществе невозможно достичь без предварительных трансформаций в сфере образования. К тому же из истории известно, что определенным образом ориентированная школа, и прежде всего университет, вместе с церковью сыграли решающую роль в консолидации и становлении существующих сегодня наций и государств. Велика роль образования в формировании ценностей и идеалов, в изменении представлений о стандартах жизни и стереотипах мышления. Именно образование, и только оно одно, может подготовить человека к новым сложным видам деятельности, к восприятию новых ценностей и идей.
Классические университеты воздействуют на все процессы, протекающие в государстве и обществе, не только через своих выпускников, но и результатами своих фундаментальных научных исследований, являющихся основой для разнообразных прикладных и опытно-конструкторских разработок во всех областях социально-экономической сферы. В университетах по сравнению с другими типами вузов, как правило, работают более высококвалифицированные преподаватели, имеющие самый широкий спектр специальностей. Это дает возможность именно в первую очередь университетам открывать обучение по новым специальностям и направлениям, вводить новые специализации, создавать условия, позволяющие студентам получать вторую, дополнительную («рыночную»), специализацию. Имея большое число ученых в области фундаментальных наук, классическим университетам легче начинать подготовку специалистов для наукоемких производств. Этому способствует и то, что именно классические университеты дальше других вузов продвинулись в реализации принципов интеграции высшего профессионального образования и фундаментальной науки.
Интеллектуальный потенциал классических университетов позволяет рассматривать их как полигон для отработки разнообразных изменений в содержании и технологии образования, особенно таких, как усиление фундаментальной подготовки, переход к реализации междисциплинарных знаний, активное использование в учебном процессе результатов и технологий научного поиска. Перейдя в числе первых на многоуровневую систему обучения, классические университеты могут оказать значительную помощь в освоении этой системы другим вузам, особенно по введению дисциплин гуманитарного и естественно-научного циклов. Таким образом, классические университеты могут играть роль региональных научно-методических центров.
При расчете удельного веса докторов наук и преподавателей с учеными степенями и званиями (пункты 10,11) их доля рассчитывается как количество ставок, занятых преподавателями соответствующей категории, отнесенное к общему числу ставок профессорско-преподавательского состава вуза.
При определении соответствия вуза статусу классического университета он по своим показателям должен соответствовать не менее чем восьми из вышеназванных критериев при обязательном выполнении первых четырех.
Для того чтобы отнести вуз к виду классических университетов допустимо использовать также несколько иные признаки:
* Учитываются только студенты бюджетной формы обучения.
** Выбраны только те признаки классического университета, которые присущи именно этому виду вузов.
*** Требуются уточнения перечня специальностей и направлений, характерных для классического университета. Допустимо включение в этот перечень специальностей не только из групп естественно-научных и гуманитарно-социальных специальностей.
Возможно, приведенные критерии несовершенны, требуют дополнений и уточнений, но набор признаков для отнесения вузов к виду классических университетов, безусловно, необходим.
1. Концептуальные вопросы развития университетского образования. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993.
Классические университеты: современность и перспективы
В. Г. Майер
М. Д. Бабанский,
Томский государственный университет
КЛАССИЧЕСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ: СОВРЕМЕННОСТЬ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Ориентация на интеграцию учебного процесса и фундаментальных научных исследований как на основу университетской жизни предопределяет и функции классического университета (В. А. Садовничий и др.), главные из которых:
Эти четыре основных функции присущи идеальной модели университета Гумбольдта и обусловливают возможности классического университета в подготовке интеллектуальной элиты общества (блестящим доказательством этого утверждения является наличие 29 Нобелевских лауреатов в составе профессуры Берлинского университета).
Разумеется, для осуществления этих функций в университете должны быть соответствующие инфраструктура и потенциал.
Так, производство знаний требует наличия ведущих научных школ и специализированных научных учреждений в составе университетов (научно-исследовательских институтов, ботанических садов, обсерваторий и т.п.), также являющихся и базой учебного процесса. Выполнение функций накопления и хранения знаний обусловило традиционно высокий для университетов уровень библиотек и музеев (классические университеты всегда являлись информационными центрами).
Разумеется, функционирование подобного университета Гумбольдта предполагает существенную, в определённой мере безвозмездную поддержку со стороны государства (особенно дорогостоящих фундаментальных исследований).
Однако вернёмся к тому, что есть «продукт» деятельности классического университета, и ещё раз подчеркнём, что основной задачей такого университета является подготовка и воспитание не только высококвалифицированной, но энциклопедически развитой творческой личности, способной к саморазвитию.
Думается, очевидно, что именно такие личности и составляют основу творческого потенциала развития любого цивилизованного общества. Таким образом, общие цели требуют продолжения развития классического университета как исследовательского университета (собственно, в каноническом смысле эти понятия эквивалентны). С другой стороны, упрощённо понимаемые требования рыночной экономики и отношение общества и государства к образованию и науке скорее как к необходимым, а не приоритетным институтам государственного и общественного устройства придают сегодня проблеме достижения основных целей классического университетского образования почти невыполнимый характер. И дело не только в резком сокращении финансирования фундаментальных научных исследований, а, что более серьёзно, фактически в отказе университетам в праве на организацию крупных научных исследований (так, университеты не являются субъектами Закона о науке и государственной научно-технической политике, а требования Гражданского кодекса РФ обусловливают преобразование университетских НИИ либо их выделение из университетского научно-учебного комплекса).
В этой связи представляет интерес анализ возможностей развития классического университетского образования в будущем. Сейчас мы являемся свидетелями движения к постиндустриальному, в существенной мере информационному обществу, когда происходит замена таких категорий, как «труд» и «капитал», соответственно на категории «знание» и «информация» (Э. Тоффлер).
Это, а также ряд других обстоятельств, анализ которых оставим за рамками этого краткого сообщения, приводит к появлению новых или усилению роли некоторых традиционных функций классического университета. В частности, классические университеты:
В целом, конечно, существуют большие сложности при совмещении исследовательского характера деятельности классического университета и его региональной миссии, но, вероятно, в этом и кроется одна из возможностей сохранения основных принципов классического университетского образования.
Университет, академия, институт: в чем разница
В России высшее образование можно получить в учебных заведениях трех видов: академиях, институтах или университетах.
Виды вузов
Четкое разделение высших учебных заведений на виды: университет, академия, институт – было закреплено в утратившем еще в 2014 году силу правительственном постановлении № 71. Сейчас все образовательные организации делятся на типы в зависимости от программ, по которым они учат своих учащихся.
На уровне высшего образования есть программы бакалавриата, специалитета, магистратуры и аспирантуры, и все их могут преподавать любые «образовательные организации высшего образования» – так обобщенно действующий федеральный закон называет высшие учебные заведения – сокращенно вузы.
Тем не менее вузы по-прежнему называются или университетами, или академиями, или институтами, а в начале их полных официальных наименований просто указывается (обычно аббревиатурой) организационно-правовая форма и тип (по программам), к которому относится учебное заведение. Это и есть те громоздкие, обычно непроизносимые и малопонятные сокращения вроде ФГБОУ ВО (федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования) или ФГАОУ ВО (федеральное государственное автономное образовательное учреждение), за которыми следуют привычные университет, институт или академия.
Итак, в чем же разница между тремя видами вузов.
Университет
Это крупное высшее учебное заведение, которое готовит студентов по специальностям разных, необязательно смежных направлений и занимается научно-исследовательской деятельностью в нескольких сферах. Условно (потому что законодательно такая классификация не закреплена) университеты можно разделить на несколько категорий.
Классический (многопрофильный)
Это университет в традиционном понимании – вуз с примерно равным сочетанием гуманитарных и естественно-научных направлений подготовки студентов и научных исследований. Обычно образовательные программы социально-гуманитарного и естественно-научного цикла составляют не меньше 60 % всех направлений профессиональной подготовки в вузе.
Характерная черта образования в классическом университете – фундаментальность. Это значит, что вуз готовит разносторонне развитых специалистов с глубокими знаниями определенной предметной области, способных вести основополагающие научные исследования. Работают выпускники классических университетов во всех сферах: в образовании, культуре, науке, экономике, управлении.
Два примера классических университетов – флагманы российского высшего образования: Московский и Санкт-Петербургский государственные университеты. Их статус как классических закреплен федеральным законом.
Теоретическая наука – это хорошо и нужно, но вузы не могут быть оторванными от повседневной жизни, поэтому из-за потребностей экономики сегодня происходит переориентация традиционного фундаментального образования на практико-ориентированную подготовку, и классических вузов в их привычном понимании как оплота теоретической науки становится все меньше.
Кроме того, само понятие «классический университет» трансформируется. Происходит это еще и потому, что за последние 10 лет десятки профилированных вузов – академий и институтов – были реорганизованы в неклассические, узкопрофильные университеты, и наоборот, некоторые специализированные высшие учебные заведения (педагогические, экономические) стали университетами, претендующими на статус классических.
Профильный (отраслевой)
В отличие от классического, профильный университет занимается подготовкой в основном специалистов-практиков и ведет научно-прикладные исследования для определенной отрасли.
Пример: первый российский технический вуз – Санкт-Петербургский горный университет. Его основали в 1773 году именно как учебное заведение для подготовки инженеров горного дела. Со временем количество направлений подготовки и сфера научных интересов расширялись, и бывшее Горное училище сначала стало Горным кадетским корпусом, потом Институтом корпуса горных инженеров и в конце концов – одним из крупнейших в мире университетов, специализирующихся на научных исследованиях и разработках для отрасли горного дела и, конечно же, на подготовке профессионалов высокого класса для добывающей и обрабатывающей промышленности.
Большая часть современных профильных университетов – это в прошлом специализированные институты, разросшиеся до масштабов университетов. Многие из них сохранили в своих названиях слово «институт», ставшее частью бренда, например:
Направления
По отраслевой специализации профильные университеты объединяют в несколько групп:
Внутри этих групп тоже могут быть еще более узкие специализации: например, у медицинских – стоматология (Московский государственный медико-стоматологический университет, МГСМУ им. Евдокимова).
Федеральный (ФУ)
У федеральных университетов – особый статус. Эти вузы – своего рода региональные Минэкономразвития и Минобрнауки в одном лице. Их задача – быть научно-методическими центрами развития регионального высшего образования и обеспечивать высококвалифицированными кадрами программы развития субъектов Федерации. Поэтому свою образовательную и научную деятельность федеральные вузы строят в тесной связке с потребностями конкретного региона.
Всего федеральных университетов 10, в каждом регионе есть свой. По два вуза «высшего эшелона» в Северо-Западном и Южном округах.
Список федеральных университетов (порядок по дате создания):
По задумке правительства, федеральные университеты должны стать локомотивами высшего образования в регионах – примерно такими же, как МГУ и СПбГУ для всей страны.
Национальный исследовательский (НИУ)
Это университет, сочетающий в равных пропорциях образование и исследовательскую деятельность. Она должна быть направлена на обеспечение высококвалифицированными кадрами приоритетных для страны направлений развития экономики, техники, социальной сферы, науки, на совершенствование и внедрение в производство высоких технологий.
На 2021 год в России 29 национальных исследовательских университетов:
Категорию «национальный исследовательский университет» вузам присваивает правительство по результатам ежегодного мониторинга программ развития учебных заведений. Если показатели окажутся ниже тех, что должны соответствовать статусу НИУ (критерии подробно изложены в приказе Минобрнауки № 1038), вуз лишат почетной и обязывающей категории.
Академия
Это высшее учебное заведение, которое готовит студентов по большому количеству направлений и специальностей, но в одной отрасли экономики, культуры, науки или сферы общественной жизни.
Чаще всего академии специализируются на гуманитарных или естественно-научных направлениях, основные профили:
Но гуманитарная специализация необязательна: большинство военных и сельскохозяйственных вузов – академии.
Институт
Это высшее учебное заведение, в котором готовят высококвалифицированных специалистов для работы в определенной сфере. От академии институт отличается профилями подготовки: как правило, это направления, связанные с промышленностью и производством, технологиями, точными или социальными науками, но это необязательно. Кроме того, в институтах выбор специальностей и направлений обычно меньше, чем в академиях того же профиля.
Институты могут входить в структуру университетов и академий. Например, кроме факультетов, в составе Московского государственного университета 19 институтов:
В одной из крупнейших российских академий – РАНХиГС (Российской академии народного хозяйства и госслужбы) 9 институтов:
Немало самостоятельных во времена СССР институтов после многочисленных реорганизаций 2009–2015 годов вошли в состав университетов, особенно федеральных – эти вузы создавались на базе нескольких высших учебных заведений: обычно одного университета и 3–5 местных институтов.
Виды деятельности вузов
Все вузы – университеты, академии, институты – в дополнение к своей основной деятельности – подготовке специалистов по программам высшего образования и проведению научных исследований – могут:
Институты, особенно открытые при университетах и академиях, могут специализироваться исключительно на исследовательской деятельности и набирать на учебу только аспирантов.
Чем отличаются институт, университет и академия
По большому счету разница между университетом, институтом и академией состоит лишь в том, что университет – это вуз-многостаночник, ему под силу готовить профессионалов для самых разных сфер и заниматься наукой в различных отраслях знания, а институты и академии – это узкоспециализированные высшие учебные заведения, в которых учат по направлениям одной области профессиональной деятельности. В академиях набор специальностей больше, чем в институтах.
В академиях, университетах и институтах образование – высшее, если студент не учится на программах СПО.
Что выше
Формально университеты, академии и институты находятся на одном уровне, потому что все эти учебные заведения (образовательные организации – в формулировках нового закона об образовании) готовят студентов к профессиональной деятельности по равнозначным программам высшего образования. Именно то, по каким программам учит своих студентов учебное заведение и определяет его статус.
Все вузовские программы составляются по ФГОС (федеральным государственным образовательным стандартам), поэтому фундаментальных отличий, например, в академической базе курса бакалавриата по направлению 11.03.01 «Радиотехника» в Санкт-Петербургском институте кино и телевидения и, скажем, Московском политехническом университете нет.
Конечно, профили программ этого направления в СПбГИКиТ («Аудиовизуальная техника») и Московском политехе («Системы дальней связи») совершенно разные, и специализации выпускников, соответственно, тоже. Но все бакалавры – и те, кто учился в университете, и кто окончил институт, получат равноценные дипломы о высшем образовании. Для работодателя будет гораздо важнее, чему учился студент – разработке и использованию техники для приема и передачи видеосигнала или налаживанию дальней радиосвязи, чем то, где он учился – в институте или университете.
О том, что выше – университет, институт или академия, можно говорить только с точки зрения широты охвата направлений подготовки студентов и областей научной деятельности. По этому критерию иерархия вузов будет выглядеть так:
Иерархия вузов: институт – академия – университет
Это не значит, что образование в институте хуже, чем в университете или академии. Нередко прагматичные работодатели предпочитают нанимать ориентированных на практику выпускников институтов, а не широко эрудированных теоретиков, окончивших университеты.
Зачем нам классические университеты? И какими они должны быть?
РI c большим удовольствием представляет статью постоянного автора нашего сайта, философа Рустема Вахитова, открывая этой публикацией серию материалов о консервативных основах высшего образования, необходимого для воспитания будущей российской элиты, той, что должна будет вернуть нашей стране лидирующие позиции в науке, культуре, экономике.
Обратим внимание на две идеи автора, заслуживающие глубокого осмысления. Прежде всего это идея, что европейскую цивилизацию создали университеты, что ее создала традиция неангажированного, свободного критического мышления, не отягощенного заботой о практической пользе. Вторая идея – это указание на важнейшую роль университетов в процессе нациестроительства, что Вахитов иллюстрирует на примере роли системы Гумбольдта в процессе национального сплочения Германии в конце XIX века. В этом смысле, видимо, конфликт национальной и имперской идей явно вторичен – пример бисмарковской Германии показывает нам, как посредством развития университетской культуры империя сама трансформируется в нацию.
Единственное, как хотелось бы возразить автору – это немного оспорить его скепсис в отношении русских дореволюционных университетов — в частности, Московского, который в лучшую эпоху его истории – в годы попечительства графа С.Г. Строганова (1835-1847 гг.), кажется, стал играть ровно ту же нациеобразующую роль, какую автор отводит немецким университетам. Но после ухода Строганова началась семилетняя реакция, а вслед за ней наступила эпоха господства материализма, который до сих пор является неформальной философией естественных факультетов, и ее русская идеалистическая метафизиа, увы, не смогла преодолеть. Поэтому Московский университет, да и другие российские университеты имеют сложную, но богатую историю, которая не может быть сведена лишь к бюрократическому давлению и студенческим беспорядкам. Надеемся, что и будущее российских университетов окажется не менее величественным.
В последние годы в России наметилась опасная тенденция ликвидации региональных классических университетов под видом слияния их с техническими вузами (понятно, в итоге получается широкопрофильный, но технический вуз, гуманитарная составляющая источается и вскоре сходит на нет).
В 2015 году по инициативе тогдашнего губернатора Самарской области Меркушкина были слиты Самарский государственный университет и Самарский государственный аэрокосмический университет. Сколько коллектив классического университета ни сопротивлялся, ни писал петиций в Москву, ни звонил во все колокола, московское министерство поддержало амбициозного губернатора, вознамерившегося создать у себя под рукой «вуз высшей категории».
Теперь то же самое происходит в соседней с Самарской областью Башкирии. Руководство региона заявило о своем желании объединить два ведущих вуза Башкирии – классический Башкирский государственный университет и Уфимский государственный авиационный технический университет (бывший Уфимский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе). Мотивируется это тем, что региону нужен «супервуз», который притягивал бы абитуриентов, уезжающих пока в Москву, Петербург и Казань.
Сразу же в республике разгорелись споры. Участники дискуссии преимущественно сконцентрировались на прагматичных вопросах: пойдут ли выпускники школ в новый супервуз? Как отразится объединение на судьбе научных и преподавательских коллективов? Насколько пострадают гуманитарии при объединении с техническим вузом?
Вместе с тем и в случае с Башкирией и в случае с Самарой упускается общий, философский момент, касающийся самого предназначения университетов. Зачем нужны классические университеты в регионах и особенно – нацрегионах России?
Зачем вообще нужны классические университеты? – вот вопросы, которые требуется поставить прежде всего. Ведь если уж говорить прямо и честно, то результатом таких объединений становится исчезновение университетов. Все нынешние «технические университеты» на самом деле до 90-х годов носили название институтов и, что еще важнее, по сути своей были (и остались) институтами (в этом утверждении ничего обидного нет, ведь бывают хорошие институты и плохие университеты). В 90-е годы пошла мода на красивые названия, институты стали переименовываться в университеты, ПТУ – в лицеи, школы – в гимназии. Тогда и возникла необходимость ввести понятия «технический университет» и «классический университет». Благо, постсоветский закон о высшем образовании это позволял: создай в техническом вузе «гуманитарный факультет» и зовись на здоровье университетом!
Но согласитесь от переименования сущность вещи не меняется. Средняя школа, даже названная гимназией, не становится, гимназией, то есть средним учебным заведением с гуманитарным уклоном, где упор делается на историю, литературу, классические языки (это традиция существовала в империи, где средние школы делились на гимназии и реальные школы, то есть школы с естественно-научным уклоном). И институт не становится университетом, даже если на его вывеске заменить одно слово на другое.
Университет и институт – это два разных типа вуза с разным предназначением.
Университеты появились раньше – в Средние века. Первым был Болонский университет, 900-летие которого праздновали в 1988 году (именно тогда ректоры европейских университетов подписали «Болонское соглашение»).
Можно сказать, что университеты появились одновременно с западноевропейской схоластической философией – и это не случайность. Схоластика породила своеобразный христианский идеал «цельного», «универсального знания», который воплотился и в форме средневековых ученых трактатов (имеется в виду жанр «Сумм», наиболее известные среди которых – «Суммы» Фомы Аквинского), и в представлениях о системе наук (тривиум и квадривиум), и наконец, в структуре университета.
Средневековый университет включал в себя 4 факультета. Три из них назывались высшими – теологический, медицинский и юридический. Но чтобы поступить на них нужно было закончить низший факультет – философский (или факультет свободных искусств). Там изучались логика, диалектика, риторика, там прививалась культура научной дискуссии. Уставы университетов запрещали дискутантам обвинять друг друга в ереси, дабы они не стали жертвами инквизиции. Так в университете, который возник как институция, находящаяся под контролем церкви, изначально был заложен дух интеллектуальной свободы. Проще говоря, философский факультет был основой университета, его душой. Именно на философском факультете (миновать который не могли будущие теологи, медики и юристы) прививались навыки и основы рационального мышления – средневековое универсальное знание, идеал «чистого разума», который лежал в основе разума практического.
Но этим все не ограничивалось. Средневековое знание было иерархичным: внизу этой лестницы располагалось знание эмпирическое, полученное человеком через чувственный опыт, а наверху – знание мистическое, полученное через опыт веры, который открывает человеку истины Божьи, недоступные ограниченному уму человека. И эта вера была христианством в его западноевропейской, католической версии. Она объединяла всю европейскую цивилизацию, делая ее особым культурно-духовным миром, отличным от православного Востока или востока исламского.
Поскольку продуцирование правильных трактовок вопросов веры западная Церковь считала прерогативой университетов (которые опирались при этом на схоластически-аристотелианскую рациональную, философскую технику), то университет превратился в ту «фабрику мысли», которая в средние века создавала общеевропейскую идентичность.
Универсум знаний (от грамматики до богословия), объединенный философией, становился основой универсума, единства культуры.
С падением средневековой цивилизации, появлением светских государств, революцией в науке, приведшей на смену натурфилософии математическое экспериментальное естествознание, с реформацией самого западного христианства изменились представления о религии, рациональности, их роли в обществе, о культуре и европейской цивилизации, наконец, о предназначении человека. Средневековый университет, который и в постсредневековую эпоху нес в себе дух церковной схоластики, стал восприниматься как архаическая институция, от которой новая, модернистская Европа должна избавиться. Тогда и возникает проект институтов – специализированных высших школ, которые лишены философских и тем более богословских отделений и обучают конкретным, узким профессиональным навыкам.
Что же касается научных исследований, то для этого есть академии – свободные объединения ученых, которые сами возникли в рамках науки нового типа.
Идейные вожди Просвещения утверждали, что университеты уже отжили свое, и договаривались до призывов их вообще закрывать. В связи с этим современный философ Виталий Куренной остроумно назвал университеты «бастардами Просвещения». Дальше всего в этом антиуниверситетском пафосе пошли французы: революционеры закрыли Сорбонну, а при Наполеоне перестали существовать и остальные университеты Франции. До сих пор в Пятой Республике высшие школы (гранд эколи) считаются гораздо более престижными, чем университеты, которые потом открыли, но своего былого величия, что у них было до революции, они так и не вернули.
Однако университеты в Европе сохранились. Для этого им пришлось пережить революцию. И ее совершили немцы, которые в рамках своей великой классической философии сначала разработали несколько проектов нового модернистского исследовательского Университета (к этому приложили руку все гении немецкой философии – и Кант, и Фихте, и Шеллинг, и Гегель), а потом провели гумбольдтовскую реформу, породившую современный университет.
В популярной статье, да еще написанной по актуальному поводу, я, конечно, не могу и не буду рассматривать все эти проекты. Но обойти вниманием Канта с его классическим трудом «Спор факультетов» невозможно. Кант там провозгласил «университет разума», который так или иначе остается идеалом для всех обществ, прошедших модернизацию. Кант со свойственной ему немецкой основательностью дал и ответ тем, кто критикует университетский идеал с позиций прагматизма (а это не только французские революционеры или раннесоветские большевики, это — и современные неолиберальные управленцы, которые понимают, зачем нужны технические вузы, но не понимают, зачем нужны университеты). У Канта это показано в виде спора «высших факультетов» – богословского, юридического и медицинского, чьей задачей является непосредственная польза обществу и государству (в обретении духовного спасения, гражданского благополучия и физического здоровья), и философского факультета, чья цель носит неутилитарный характер – поиск истины при опоре лишь на разум и правила рациональности.
«Высшие факультеты» здесь прообраз современных институтов, специализированных высших школ, а философский факультет – современного университета, тем более что исторически из философского факультета постсредневекового университета вышли современные естественнонаучные, гуманитарные и социальные факультеты. Отсюда уже ясно, зачем нужны университеты как универсумы наук, объединенные философией. Авиационный, медицинский, сельскохозяйственный и прочие институты, конечно, приносят пользу обществу, но польза эта основана на неочевидном для большинства «идеальном» гуманитарном базисе – на системе ценностей, которую сами воспроизвести специализированные высшие школы не в состоянии.
Авиационный институт готовит специалистов для самолетостроения, но его доценты и профессора, умеющие объяснить, как устроены двигатели и «электроника» самолета, не могут да не должны объяснять, зачем вообще нужно самолетостроение, современная индустрия, модернизация, в чем ценность науки и прогресса. Они исходят из этого как из аксиом. Но это не аксиомы – это результаты долгих и страстных дискуссий представителей философского универсума наук, который воплощает университет (не в номинальном формальном, а в сущностном смысле). Европа вырвалась вперед и стала первой модернистской цивилизацией не только за счет развития технических школ, но и за счет развития университетской культуры. Те, кто этого не понимают, обрекают свою страну на отставание и деградацию, хоть они иногда прикрываются маской защитников прогресса.
Если уж мы заговорили о культуре, то нам нужно перейти от проекта Канта к проекту Гумбольдта.
Современный историк университетов Билл Реддингс пишет, что Кант создал университет разума, а Гумбольдт – университет культуры. Действительно, гумбольдтовский университет (исследовательский, немецкий университет, модель которого потом распространилась по всему Западу) стал генератором национальный идентичности, как средневековый университет – генератором общеевропейской католической идентичности. В реформированный Гумбольдтом университет приходили баварцы, саксонцы, прусаки, эльзасцы, а выходили немцы. Университет связал воедино такое пестрое и сложное образование как добисмарковская Германия – с десятками карликовых государств и субэтнических групп. Он связал их нитями различных наук – истории, лингвистики, литературоведения, философии, вплетенными в ковер национальной культуры.
Единство универсума знаний стало основой единства национально-культурного.
В России университетской идее не повезло. Университеты были перенесены на русскую почву в XVIII веке, в очень неудачное время, когда классический гумбольдтовский университет еще не возник, а старый деградировал. С позиций разных историков первым университетом был у нас то ли Академический университет в Петербурге (основан в 1725 году), то ли Московский университет (1755 год). Характерной особенностью российских университетов сразу стало то, что они создавались как учреждения, которые должны готовить кадры для прохождения государственной службы, то есть как некие аналоги современных академий госслужбы. Таковыми они и остались до 1917 года, так что по сути именоваться университетами в западным смысле (за некоторыми исключениями) они, конечно, не могли.
Министр просвещения Российской империи П. М. фон Кауфман прямо говорил, что для государства в России свойственен «взгляд на университет как на правительственную школу для приготовления лиц к поступлению на государственную службу».
При этом государство российское часто вмешивалось в саму деятельность университетов, трансформируя их, запрещая те или иные факультеты, предметы, что свидетельствует о полном отсутствии такой характерной черты университетов как автономия (вытекающей из кантовской идеи автономии разума).
При Николае I были упразднены философские факультеты и запрещено преподавание философии в университетах из-за боязни распространения революционных идей. Философские факультеты так и не были восстановлены до конца дореволюционного периода (при Александре II появились лишь философские кафедры на историко-филологических факультетах). Вместо философских факультетов были учреждены естественно-математические, к ним добавлялись историко-филологические, юридические и медицинские (богословское образование у нас изначально было в ведение церкви).
При всех попытках ввести свободу учебы в разные периоды, государство российское активно вмешивалось в учебный процесс, стремясь его контролировать. Русские западники, хорошо знакомые с жизнью университетов Европы, как, например, историк Константин Кавелин, предупреждали, что это даст лишь противоположный эффект. В своих записках, подготовленных для комиссии, занимающейся университетской реформой, Кавелин писал, что свобода учебы немецких студентов вовсе не приводит к превращению их в политических радикалов. Наоборот, изучая сочинения анархистов в аудитории под руководством преподавателя, они научаются разбирать их критически, находить в них не только достоинства, но и недостатки. Для русских же студентов из-за запретов правительства на определённые сочинения и курсы такие книги – «запретный плод», они воспринимаются с восторгом, некритически, в их идеи верят и ради них готовы идти на жертвы. Кавелин оказался прав, русские университеты превратились в «инкубаторы революционеров».
Наконец, правительство весь императорский период стремилось ограничить попадание в университеты представителей простонародья, повышая цены за обучение, предоставляя привилегии детям дворян. Оно опасалось давать образование выходцам из простонародья – и тем самым увеличивало разрыв между верхами и низами. Недемократичность была важным дополнением к бюрократическому, государственническому, догматическому духу российских университетов.
Итак, никакими университетами наши дореволюционные учреждения, носившие это имя, не были. Они не были корпорациями, пользующимися автономией, объединёнными вокруг идеала универсального знания, формирующего единство культуры. В своей монографии «Судьбы университета в России» я предложил их назвать мультиинститутами – собранием институтов-факультетов, объединённых лишь внешне, общим администрированием, а вовсе не духом рационального универсализма.
Самое любопытное, что империя как раз нуждалась в подлинных университетах. Одним из главных пороков дореволюционного общества был страшный культурный разрыв между европеизированной верхушкой и простонародными низами, жившими остатками византийско-московской старины. На это обратили внимание еще славянофилы, а русские евразийцы 1920-х годов утверждали, что этот разрыв стал главной причиной революционного катаклизма. «Закончившая императорский период революция отнюдь не дикий и бессмысленный бунт…. который будто бы прервал мирное, идиллическими красками изображаемое развитие России – писали они в манифесте «Евразийство (опыт систематического изложения)»… Она – глубокий и существенный процесс, который дает последнее и последовательное выражение отрицательным тенденциям, исказившим великое дело Петра… В революционной анархии… обнаружился давний трагический разрыв между народом, который со времени Петра не хотел европейской культуры… и правящим слоем, который в европеизации утрачивал свою народность».
«Критика отвлеченных начал»
То же самое касается и советского периода. Подлинный советский университет, основанный на идеях марксистской версии философии всеединства (к ее создателям я отношу Э.В. Ильенкова и М.А. Лифшица) мог бы создать базу для советской идентичности, для закрепления новой культурной общности – советского народа, который ведь существовал в реальности (и в определенной мере доживает свои дни и сегодня). Советский университет как реализация идеала универсума знаний на марксистской подкладке мог бы предотвратить разрыв советской цивилизации этнонационализмами входивших в нее народов, который начался еще в 1960-1970-е годы (перестройка и ельцинщина были лишь завершающими стадиями этого процесса). Но увы, советский университет (в подлинном смысле слова) тоже оказался в большой степени симулякром. Он складывался, он даже фрагментарно существовал, его черты просматривались в различных событиях жизни различных наших «университетов де юре». Но его полному раскрытию препятствовали догматизм советской философии, отсутствие академических свобод, прессинг государства.
Сейчас все повторяется. Даже те площадки, на которых еще можно выстроить здание нового российского университета – так называемые классические университеты России, разрушаются нашими управленцами-неолибералами. Они подобно французским якобинцам и раннесоветским большевикам движимы антиуниверситетским пафосом, прагматической парадигмой высшего образования, теперь еще замешанной на диком капитализме. Дело ведь не в инициативе команды Хабирова в Башкирии. Она отражает взгляды на высшее образование всей когорты наших политиков-технократов. Ничего кроме денежной выгоды, которую должны принести узкоспециальные вузы, они не желают.
При этом сама российская цивилизация расползается по швам, лишенная смысловых скреп, которые должны и могли бы выработать университеты.
Собственно, на этом можно было и закончить, но еще в начале статьи мы поставили также вопрос: «зачем нужны университеты в нацрегионах, таких как Башкирия?».
Действительно, если мы обратимся к истории, то увидим, что именно во второй половине 1950-х, в хрущевскую «оттепель», в нацреспубликах стали создаваться такие университеты как БашГУ (сам БашГУ был основан в 1957). Это не случайность. Стоило в оттепель партии ослабить цензуру, как стали очевидными те же деструктивные тенденции, которые через 20 лет разорвут СССР, а именно – эскалация национализмов. К этому времени в нацрегионах уже сформировались «коренные интеллигенции», и их мировоззрение начало приобретать явно националистический уклон…
Процесс перехода нерусских традиционных народов в урабанистическое состояние был объективным. В этом состоянии они нуждались в некоей цивильной форме этничности. Своеобразный культурный национализм был в той ситуации неизбежен. Но требовались добиться того, чтоб он не перешел в национализм политический. И это как раз позволял сделать механизм регионального нацуниверситета. В каждом из них был свой национальный факультет или отделение (а то и несколько, так, до перестройки на филфаке БашГУ было три отделения – башкирское, татарское и русское). Они выполняли огромную роль, ведь они делали нациестроительство управляемым. На том же башкирском отделении филфака создавались словари, учебники башкирского языка, подготовились учителя нацшкол и журналисты соответствующих СМИ, преподавалась нацлитература – разумеется, в ключе, позволяющем сохранить межэтнический мир.
Теперь представим себе, что будет, если в РБ останутся лишь технические или специальные вузы (руководство, правда, обещает сохранить в супервузе башкирскую филологию, но это звучит совсем уж нереально). Нациестроительство пойдет стихийно, и конечно, обязательно приобретет политические, да еще и радикальные формы. Молодые башкирские парни и девушки, у которых был свой факультет в классическом университете, могли под руководством преподавателей читать Хобсбаума и Геллнера, и это позволяло им критично походить к опусам радикальных националистических публицистов. Теперь у них останутся лишь националистические публицисты, которые будут восприниматься совершенно некритично.
Такова будет расплата за убийство «бастарда Просвещения».