Что выше академия или консерватория
Музыкальное образование в Москве
Вузы для музыкантов и музыкальные специальности
В недалеком прошлом в Москве было всего два вуза, которые готовили профессиональных музыкантов. Сегодня у будущих певцов, инструменталистов и дирижеров появился выбор.
Музыкальные факультеты открылись в нескольких государственных и негосударственных вузах, а кроме того, статус высших учебных заведений получили некоторые музыкальные училища.
В подготовке музыкантов важную роль играет системное образование: музыкальная школа, училище, вуз, аспирантура. В Российской академии музыки им. Гнесиных (РАМ им. Гнесиных) и Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского есть все эти образовательные ступени, в Государственном музыкально-педагогическом институте им. М.М. Ипполитова-Иванова (ГМПИ) – колледж, вуз и аспирантура, в Московском государственном институте музыки им. А.Г. Шнитке (МГИМ) – все, кроме аспирантуры. Государственная классическая академия им. Маймонида (ГКА им. Маймонида) предлагает только высшее образование и аспирантуру.
Я вам спою
Специальность «Вокальное искусство»
Самая популярная специализация – академическое (оперное) пение. Она представлена практически во всех музыкальных вузах, а в консерватории других специализаций просто нет. Будущие оперные певцы изучают музыкальную литературу, работу с текстом, сценическую речь, занимаются развитием и постановкой голоса и, конечно, оперным вокалом. Им важно знать иностранный язык, желательно итальянский, так как он широко используется в вокальных партиях. В Государственной академии славянской культуры (ГАСК) вы сможете учить итальянский, французский, немецкий, заниматься вокалом по эксклюзивным итальянским методикам Национальной академии Santa Cecilia в Риме. Что касается преподавателей, громкие имена есть в каждом вузе: в ГАСК работает солист Большого театра Владимир Маторин, в консерватории – Зураб Соткилава. Почти все музыкальные вузы приглашают педагогов из консерватории и Гнесинки.
«Народное пение» тоже есть во многих вузах: РАМ им. Гнесиных, Московском государственном университете культуры и искусств (МГУКИ), Международном славянском институте (МСИ) и др. От академического пения эта специализация отличается довольно сильно: «народники» изучают певческие стили различных регионов России, народные танцы, инструменты народного оркестра. Даже способы извлечения звуков у них другие – далеко не каждый голос подходит для исполнения народных песен.
На отделениях эстрадного и джазового вокала в Гнесинке, ГКА им. Маймонида, Институте современного искусства (ИСИ) учатся многие уже известные исполнители. И имена педагогов на слуху не только у специалистов: в ГКА им. Маймонида джазовый вокал преподают солистки ансамбля «Лицей» Анастасия Макаревич и Анна Сырова, а в Гнесинке – известные певицы Ирина Отиева и Валентина Толкунова.
Выпускники-вокалисты могут работать в опере, народных ансамблях, эстрадных коллективах, церковном хоре, педагогами по вокалу.
От фортепьяно до ударных
Специальности «Инструментальное исполнительство» или «Музыкальное искусство эстрады»
У инструменталистов ГАСК только один вариант – фортепьяно. У студентов ИСИ возможностей чуть больше – инструменты эстрадного оркестра. Ну а в консерватории и Гнесинке есть специальности для всех инструментов: струнных, народных, духовых и т. д.
Занятия у инструменталистов проходят в основном индивидуально, в группах они отрабатывают технику игры в составе оркестра или ансамбля.
Имена многих педагогов широко известны. Например, братья Бриль (Игорь, Дмитрий и Александр) совмещают преподавание в ГКА им. Маймонида и Гнесинке. Кафедрой инструментов эстрадного оркестра ИСИ руководит знаменитый пианист Даниил Крамер. В консерватории на кафедре альта преподает Юрий Башмет.
Студенты получают необходимые навыки для выступления на концертной эстраде, камерном ансамбле, оркестре, для работы концертмейстером или преподавателем.
Партитура, пульт и палочка
Специальности «Дирижирование» или «Хоровое дирижирование»
В МГК можно научиться дирижировать академическим хором и оперно-симфоническим оркестром, в Гнесинке и МГИМ им. А.Г. Шнитке – академическим и народным хором.
Профессиональные дисциплины хоровых и оркестровых дирижеров различаются. Так, будущие руководители оркестров изучают технику игры на струнных и духовых инструментах, симфонические партитуры, особенности работы над музыкальным спектаклем, а дирижеры-хоровики – тонкости «управления» детским и академическим хором, вокал и аранжировку. В консерватории можно освоить регентское дело (дирижирование церковным хором) или игру на восточных инструментах, пройти практику в Большом театре.
Юношам, желающим совместить учебу в институте и службу в Вооруженных силах, стоит обратить внимание на Военный университет, который готовит военных дирижеров. Здесь вы приобретете такие эксклюзивные навыки, как игра под дождем, на ветру, под палящим солнцем, научитесь организовывать плац-концерты (представьте, что вам придется дирижировать полком барабанщиков, которые должны не только играть, но и одновременно маршировать в ногу).
Для скрипки с оркестром
Специальность «Композиция»
У будущих композиторов выбор невелик: МГК, Гнесинка или ГМПИ. Кроме общей культуры и одаренности, композиторская деятельность требует знания многих специальных дисциплин: теории музыки, гармонии, полифонии, анализа музыкальных произведений, оркестровки и др.
Композитор должен быть знаком со всеми музыкальными стилями, как классическими, так и современными. Поэтому, например, в консерватории студенты узнают, как создается электронная и компьютерная музыка, а на факультативе смогут выучить английскую музыкальную терминологию. В РАМ им. Гнесиных есть даже отдельная кафедра компьютерной музыки и информатики.
Прослушивания и туры
Для поступления на специальности «Вокальное искусство», «Музыкальное искусство эстрады» и «Инструментальное исполнительство» необязательно (за исключением консерватории) предъявлять диплом об окончании музыкальной школы, но необходимо иметь подготовку на уровне ее выпускника: знать основы сольфеджио и музыкальной литературы, уметь подготовить программу для прослушивания. Гораздо строже требования к будущим композиторам и дирижерам – им необходимо предварительно окончить музыкальное училище.
Как правило, музыкальные специальности требуют индивидуальной формы обучения, поэтому группы набираются небольшие, а вступительный конкурс в государственные вузы очень высокий.
Вступительные экзамены различаются не только на разных специальностях, но и на каждой специализации. Однако есть так называемый «обязательный минимум»:
1. Сольная программа. Для вокалистов это арии, романсы и народные песни, для инструменталистов – музыкальные произведения разных форм, для композиторов – собственные сочинения, для дирижеров – владение и фортепьяно, и вокалом, и навыками управления хором.
2. Коллоквиум. Здесь предстоит продемонстрировать комиссии свой культурный уровень, музыкальную эрудицию, понимание содержания и формы исполняемых произведений, знание творчества их авторов.
3. Теория музыки и сольфеджио. Основные требования в вузах практически одинаковые, разница – в сложности заданий: написать музыкальный диктант, спеть или сыграть с листа мелодию, проанализировать несложное музыкальное произведение или его фрагмент (определить тональность, лад, аккорды, ритмику и т. д.).
Будущим военным дирижерам ко всему прочему предстоит экзамен по физической подготовке.
Мнение экспертов
Наталья Дмитриева, декан вокального факультета РАМ им. Гнесиных:
– Качество подготовки певца зависит не столько от вуза, сколько, прежде всего, от педагога. Именно он может выявить «голосовую природу» и помочь ей развиться. А может и наоборот. Даже в нашем вузе был случай, когда педагог попытался переделать юношу-баритона в тенора, и «сломал» его. Так что если у студента с педагогом работа не складывается, лучше сменить наставника. Перед поступлением можно поприсутствовать на экзаменах и примерно определиться, у какого педагога вы хотели бы учиться. Возможно (хотя и необязательно), ваше желание учтут, когда будут распределять первокурсников к мастерам.
Как поступить и учиться
Наталья Морковина, выпускница вокального факультета РАМ им. Гнесиных:
– Я заканчивала музыкальную школу, потом училище, правда, не в Москве, а в Туле. Программу подготовила и отработала еще в училище, поэтому первый тур прошла без особых сложностей. Но потом были экзамены по теории музыки, где нас неожиданно стали спрашивать итальянские музыкальные термины, – выкручивалась, как могла. Первый курс оказался самым трудным – было много теоретических отвлеченных предметов: философия, история России и т. п. Плюс к этому музыкальная литература, анализ музыкальных произведений (аккордов, гармонии). Еще нам преподавали актерское мастерство – для студентов, которые закончили училище им. Гнесиных, это не в новинку, а я была не совсем готова изображать, например, сломанный зонтик.
Со второго курса мы начали изучать отрывки из опер: вокал, движение и т. д. На пятом курсе студенты исполняют в учебной студии целые оперные партии, а некоторые уже работают.
Почему абитуриенты выбирают Институт культуры, консерваторию, Академию МВД и чего ждут от будущего?
Вчера вузы первого потока начали принимать документы. Сказать, что творческие люди и будущие работники правоохранительных органов толпой хлынули подавать аттестаты и сертификаты ЦТ, нельзя. В первый день желающих получить высшее образование в Институте культуры, Академии музыки и Академии МВД были считанные единицы. Cемь абитуриентов рассказали корреспондентам Onliner.by, почему они выбрали «культурные» или «силовые» университеты, сколько собираются зарабатывать и чего ждут от будущего.
Маша, 16 лет, Брест, поступает в Белорусский государственный университет культуры и искусств, специальность — народный танец:
— Я уже сдала ЦТ по русскому языку и истории Беларуси. Хвалиться особо не чем, на сертификат набрала, но особо выдающихся баллов нет. Для экзамена по творчеству я дома готовила польку — это довольно-таки быстрый танец, но, думаю, я справлюсь. После выпуска по моей специальности можно стать артистом, балетмейстером, хореографом, да, в общем-то, кем угодно. Почетно попасть в Белорусский государственный ансамбль. Но сделать это очень сложно, потому что туда выбирают всех под один рост, одну комплекцию. Я знаю, что хореографы много не получают — 2—3 млн. Конечно, если идти подрабатывать в клуб, то можно заработать куда больше. Я не считаю это неправильным. Если понадобится, пойду и на такую работу.
Валера, 17 лет, Молодечно, поступает в Белорусский государственный университет культуры и искусств, специальность — народное творчество и режиссура:
Яна, 20 лет, Минск, поступает в Белорусскую государственную академию музыки, специальность — флейта:
— Я закончила гимназию-школу искусств им. Ахремчика, и у меня была цель поступить в Академию музыки, ведь я играю на флейте с восьми лет. Я уже сдала ЦТ, пока что хвастать особо не чем. Обычно мы, музыканты, не очень хорошо сдаем общеобразовательные предметы, потому что готовимся к внутренним экзаменам. По русскому языку у меня 27 баллов, по истории Беларуси — 29. Буду стараться поступить на бюджет. Посмотрим, что получится. Мест ведь достаточно много. Например, на флейту поступают 12 абитуриентов со всей Беларуси, получается, что конкурс — 3 человека на место. И так по всему оркестровому факультету. По нашей специальности можно играть в оркестре или преподавать в музыкальной школе. Это, собственно, все. Можно, конечно, заниматься чем угодно, играть в группе, например. Но мы академические музыканты, поэтому группа — это не для нас. Пусть этим занимаются студенты эстрадного факультета Института культуры. Для нас это несолидно, мы же играем серьезную музыку, классику. Я предпочитаю Шнитке, Чайковского, Баха.
Яна, 19 лет, Минск, поступает в Белорусскую государственную академию музыки, специальность — балалайка:
— Я закончила Минский государственный колледж им М. И. Глинки. Если честно, то просто не было выбора, куда идти дальше. Я ничего больше не умею. Хотя я люблю музыку, готова посвятить ей всю свою жизнь. После выпуска я, скорее всего, буду преподавать в музыкальной школе. Хотя кто знает, куда дальше понесет. О заработках преподавателя музыки говорить не хочу: это очень печально. Даже дворники и те больше получают. Сейчас балалайка стала очень популярным инструментом, так что я играю все, начиная от Баха и заканчивая современной эстрадной музыкой. Наши парни подрабатывают: и в переходах не боятся стоять, и в клубах ночных играли даже. Но мне одной страшно, ведь выручку всю забрать могут, уже были случаи.
Виталий, 17 лет, Минск, поступает в Академию МВД Республики Беларусь, специальность — оперативно-розыскная деятельность:
— Я закончил кадетское училище, поэтому пошел сюда. Академия МВД нас постоянно курировала, приезжала. Да и мой папа работал милиционером, сейчас на выслугу вышел. Он одобрил мой выбор. После выпуска собираюсь ловить преступников. Я не обращаю внимания на то, что многие белорусы отрицательно относятся к милиционерам. Понимаете, без милиции же тоже плохо будет, правильно? Кто-то же должен делать эту работу. Я знаю, что буду зарабатывать 4,5 млн — столько получает молодой лейтенант. Я уже сдал ЦТ: математику, обществоведение и русский — в сумме 163 балла получилось.
Евгений, 17 лет, Минск, поступает в Академию МВД Республики Беларусь, специальность — экономическое право (отдел по борьбе с экономическими преступлениями):
— Мой отец тоже был в ОБЭП, и я иду по его стопам. И потом, чем плохо? В армию не идешь, по жизни легче, появляются связи. Я закончил обычную среднеобразовательную минскую школу. После окончания Академии МВД планирую получать около 4 млн. После выпуска буду лейтенантом, если с отличием закончишь, то, по-моему, дают старшего лейтенанта. Есть такое у нас в стране, что к милиционерам относятся отрицательно. Но это не касается моей специальности. Плохо относятся к инспекторам по делам несовершеннолетних, гаишникам. А у меня будет дело правое.
Дмитрий, 17 лет, Минск, поступает в Академию МВД Республики Беларусь, специальность — юрист (следственно-экспертный факультет):
— Я уже знаю, кем буду работать: сотрудником милиции, следователем. Получать буду миллионов пять. В семье у меня никто в милиции не работает, я первый. Выбрал Академию МВД, потому что мне с детства нравится эта профессия. По трем ЦТ я набрал в сумме 150 баллов. После выпуска надеюсь остаться в Минске. Жизнь в казарме на протяжении целого года меня не пугает.
Отработка бэк-вокала для поп-звезд и еще 4 разочарования от учебы в консерватории
Выпускник Московской консерватории, окончивший ее с красным дипломом, анонимно поделился с нами историей своего ожидания от учебы в одном из лучших творческих вузов страны. И рассказал, с чем он столкнулся в реальности.
Для того чтобы поступить в Московскую консерваторию на дирижерский факультет, надо начинать учиться желательно лет в семь, а лучше даже в пять. К моменту поступления в вуз у тебя за спиной должны быть восемь лет музыкальной школы и четыре года колледжа, тысячи часов за инструментом и сотни — за дирижерским пультом.
Поступить на дирижерский факультет без навыков дирижирования невозможно. Да и просто выдержать экзамены дано не всем. Еще бы: нужно не просто сыграть партитуру на рояле, но и продирижировать произведение, которое ты вытянул с помощью жребия.
А после тебя ждет коллоквиум (беседа с рядом профессоров. — Прим. ред.), который невозможно сдать. Цель этого испытания — оценить кругозор абитуриента, а заодно показать ему, что он ничего не знает. Один вопрос собеседника порождает следующий, и так до бесконечности. Вы можете начать с обсуждения 13 опер Вагнера и немецких композиторов, а потом незаметно перейти к вопросам вроде «Какой еще композитор родился в год написания „Тангейзера?“».
Берут на дирижерский всего 30–35 человек — на кафедру хорового дирижирования. И еще двух-трех — на кафедру симфонического. Вот только когда ты поступаешь, все твои иллюзии рассыпаются одна за одной.
Разочарование № 1: Никто не говорит о музыке
Когда, обучаясь в музыкальном колледже, ты мечтаешь о консерватории, кажется, что там все ходят в париках и кринолинах, обсуждают особенности хоралов Баха, модуляций Малера и Сибелиуса. А между парами делятся впечатлениями от исполнения разными музыкантами струнных квартетов Бетховена «героического периода» и ищут глубинные смыслы тетралогии «Кольца нибелунга» Вагнера.
Но по факту ты попадаешь в мир, где из ста твоих однокурсников тебе дай бог будет о чем поговорить с пятью
Остальные же обсуждают шмотки, маникюры-педикюры и прочие бытовые вопросы. С ними неинтересно ходить на выставки, их не затащишь на просмотр артхаусного фильма, с ними нельзя поговорить на серьезные темы. А если тебе все это нужно, ты просто превращаешься в белую ворону. И думаешь: «Окей, есть же еще преподаватели!» Но и тут тебя настигает разочарование.
Разочарование № 2: Никакой преемственности
В представлении подростка, которого последние лет десять натаскивали по десять часов в день играть на фортепиано, гобое или скрипке, профессора в консерватории — это какие-то магические существа.
Преподаватель в твоем представлении — практически Дамблдор, который сможет поделиться с тобой тайным древним знанием. Ты уверен, что тебя ждут десятки часов увлекательных лекций, дискуссий, вы будете вместе погружаться в мир музыки, часами играть, петь, оттачивать дирижерский жест. Но нет.
У тебя есть в среднем семь часов музыкальных специальностей на курсе. Два часа специальности в неделю — это по расписанию. А в реальности профессор может провести урок за 10–15 минут и пригласить в кабинет следующего студента.
Есть еще история музыки, русской и зарубежной, полифония, сольфеджио, гармония, чтение партитур.
В лучшем случае лекции одного-двух профессоров на той или иной кафедре стоят того, чтобы их посещать
Остальные, если вам повезет, будут просто скучно читать по бумажке.
Если повезет чуть меньше, вам придется на протяжении пар просто молча наблюдать, как преподаватель пишет на доске бесконечные модуляции, каденции и прочие обращения аккордов без каких-либо пояснений. И уж тем более вы вряд ли дождетесь, что он сыграет все это на рояле, который зачем-то стоит в аудитории.
А если совсем не повезет, то преподаватель просто раздаст вам и однокурсникам темы (от хоралов Баха до додекафонии) и вы весь семестр, а то и год, будете слушать унылые доклады студентов, которые дальше статьи в «Википедии» копать не собираются. А зачем стараться, если и так прокатит?
Еще не так давно профессора консерватории были действительно наставниками и помощниками для своих учеников. Когда молодой Святослав Рихтер приехал в Москву и ему негде было жить, его приютил профессор Генрих Нейгауз: он постелил своему студенту прямо под роялем. Профессора вкладывались в учеников, жили их жизнью. Сейчас такого не дождешься.
«Хорошо, — думаешь ты. — Я шел сюда не ради лекций — и сам могу их скачать, послушать и посмотреть. Но есть же еще практика». А что же с ней?
Разочарование № 3: Отсутствие хорошей практики
На каждом курсе студенты должны проходить практику. Предполагается, что год ты посвятишь работе с детским коллективом, потом — со взрослым, а после тебя и вовсе допустят до педагогической практики и ты будешь учить других дирижированию под руководством мастера.
Практика в идеальном мире — это когда тебе дают некий хор, ты подбираешь произведения, составляешь программу, год ее репетируешь. А после, конечно, выступление. Овации, цветы и вот это все. И есть что написать в отчете.
Как это выглядит на деле?
Допустим, тебя направляют в хороший детский хор, с прекрасными хормейстерами. И ты полгода ходишь по расписанию на занятия, сидишь и смотришь, как работают мастера своего дела.
В хоре поют одни и те же песни со времен царя Гороха, лишь изредка меняют отдельные произведения в репертуаре. Спустя полгода ты тянешь жребий, и тебе достается какое-то произведение на 1, 5–2 минуты.
Вносить туда любые коррективы, свое творческое видение, акценты и штрихи попросту бессмысленно
Они ведь уже полгода репетируют его по-своему. И ты просто делаешь вид, что работаешь.
Я дирижировал исполнением переложений из «Детского альбома» Чайковского. Привнести что-то новое? А каким образом?
Со взрослым хором — ровно то же самое.
А педагогическая практика выглядит так. Тебя отправляют в музыкальный педагогический колледж на подмену какого-нибудь преподавателя. То есть там доцент или профессор на протяжении пары-тройки лет ставит руки своим студентам, а потом приходишь ты и пытаешься поставить им руки по-своему. Но так не делается!
Музыканты готовы на все, чтобы попасть в класс к тому или иному преподавателю, а потом не получают никаких уроков мастерства и не учатся учить, хотя должны бы.
Все прекрасно понимают, что после выпуска ты в лучшем случае будешь работать репетитором: ездить от ученика к ученику и строить с ними интервалы, учить детей играть на фортепиано «Зайчика» двумя пальцами.
Когда сам владеешь импровизацией и можешь с листа сыграть любое произведение от Брамса до Листа и по памяти сыграть Восьмой струнный квартет Шостаковича, переложив его в уме на фортепиано.
Разочарование 4: Хор как подпевки для попсы
Хор в консерватории — это шанс побывать на гастролях в странах Азии и Европы.
Ты пашешь по пять дней в неделю: репетиции длятся до глубокой ночи, и всем наплевать, что через восемь часов тебе снова петь. Когда они заканчиваются, общественный транспорт уже не ходит. На такси у тебя денег нет, и как ехать домой — непонятно. А через семь часов тебе снова нужно быть на учебе.
За 30-секундное опоздание на репетицию тебя сажают на «стул позора»
Хормейстер может прервать репетицию в любой момент и потребовать, чтобы ты исполнил партию один. И лучше тебе не ошибаться!
Девушкам чуть больше везет. Раз в месяц они имеют полное право не петь, сославшись на «женские дни», но на хоровом занятии все равно присутствовать обязаны.
А самое печальное, что серьезные произведения хор практически не исполняет. Вы можете всего один раз отрепетировать «Мессу си минор» Баха (а это очень серьезное произведение), зато потом полгода вас будут мучить отработкой бэк-вокала для концерта звезды шоу-бизнеса. Но как связаны эстрадный вокал и вокал академический? Так быть не должно.
Разочарование № 5: После выпуска ты никому не нужен
Еще во время учебы в консерватории ты видишь, как твои однокурсники и однокурсницы (а у нас на потоке было всего пятеро парней, остальные — девушки) начинают переквалифицироваться.
Идут учиться на мастеров по ногтям и бровям, визажистов. Еще какая-то часть быстренько выходит замуж. И вроде бы раз так, то у тебя больше шансов воплотить все свои творческие замыслы, если остальные не хотят строить карьеру по профессии.
А потом ты выпускаешься с красным дипломом, ты один из лучших студентов курса, но никому не нужен. Вообще никому!
Твой профессор, который, по идее, должен был пять лет учить тебя секретам мастерства, ставить руки и проводить через все семь ступеней воплощения дирижерского замысла, откровенно говорит, что дальнейшая твоя работа и твой путь его не интересуют.
Научный руководитель видит свою работу над твоим дипломом в том, чтобы проставить запятые.
И ты выходишь из консерватории, а единственный твой путь — это репетиторство
Потому что работа хормейстером в школах и студиях — это 15–30 тысяч за пятидневку, на такую сумму не проживешь.
А большие оркестры и хоры у нас наперечет, причем я говорю даже не о Москве, а вообще о России в целом. И там уже есть дирижеры. Если же вдруг открывается вакансия, то на нее уже точно будет кандидат, чей-то протеже, а других соискателей приглашают исключительно для вида. Все везде решают только связи.
Ты бесконечно рассылаешь резюме, но ответа обычно не дожидаешься. Спустя год-два после выпуска если с тобой вдруг связываются, то, скорее всего, просят прислать видеофрагмент твоего последнего концерта. Естественно, съемка твоей работы на госэкзамене не прокатит. Ее, вероятнее всего, откомментируют так: «Вы уже наверняка за это время утратили мастерство».
Можно, конечно, организовать свой оркестр. Такие коллективы появляются с завидной регулярностью и называют себя красивыми латинскими словосочетаниями, скоро уже слова закончатся для них. Но те, кто предлагает это сделать, не понимают, как это выглядит.
Я в какой-то момент тоже организовал оркестр. Нужно было собрать музыкантов, взять в аренду инструменты, найти зал для репетиций, найти место для выступления, собрать зрителей. У тебя нет менеджера, как в Мариинке, который бы всем этим занимался. Ты один за всех, и на творчество попросту не хватает ни сил, ни времени.
За полгода работы я получил за концерты неслыханную сумму — 4 тысячи рублей
Все остальное ушло на оплату музыкантам, аренду инструментов и так далее.
И даже если во все это ввязаться — конкуренция невероятная, а площадок для выступлений чертовски мало. В лучшем случае сможешь проводить один-два концерта в месяц. И как прожить в большом городе на 8 тысяч рублей? Ну да, если ты замужем, если тебе не надо платить за квартиру и еду или если у тебя есть спонсор, это возможно. В остальных случаях — нет.
И вот ты со своим красным дипломом Московской консерватории, которая возглавляет Национальный рейтинг творческих вузов и занимает четвертое место в рейтинге лучших музыкальных учебных заведений мира, мотаешься по ученикам, разучиваешь с ними плагальные обороты и понимаешь, что просто потратил впустую как минимум пять лет своей жизни.
А мог бы пойти учиться на врача или летчика, например. Ну или на мастера по маникюру, в конце концов.
Фото на обложке: Shutterstock / furtseff