Что говорят азербайджанцы про армян сейчас видео
«Что они творят?»: конфликт в Нагорном Карабахе глазами рядовых армян и азербайджанцев
Тридцать лет назад, когда Нагорный Карабах уже погряз в межэтнических разборках, в регионе произошел обмен селами уникальный случай для всего конфликта.
О мире без войны глава общины армянского села в Азербайджане Ишхам Татуян договорился за кухонным столом. Он пришел к старейшинам азербайджанского села в Армении. Тайные переговоры шли вопреки политике республик, но дипломаты от народа понимали: нужно делать.
Ишхам Татуян: «Они пришли к нам, чтобы посмотреть дома и написали: вот этот подходит этому человеку, этот этому человеку. Четыре месяца, поменялись».
Жаля Гурбанлы, заведующая книжным отделом библиотеки: «Я дом на дом поменяла, потому что уже нельзя было оставаться после Сумгаита, такого. Мы должны были уехать».
Переезжая, участники обмена брали все, что можно было увезти, но при условии, что ни у кого не будет бытовых проблем на новом месте, пообещали друг другу ухаживать за кладбищами. Как и обещали азербайджанские старейшины, дом Ишхама Татуяна стоит до сих пор. Держат слово за своих отцов и те, кто тогда переезжал в Армению еще ребенком.
Искандер Али Аббас, ветеран Карабахской войны: «Я воевал за Азербайджан в первую Карабахскую войну, был дважды ранен. Но сейчас, что они творят сейчас?»
Хатира Юбзеева, жительница Баку: «Мы не хотели, чтобы дети умирали, молодые люди умирали. Война плохо. Но мы ждали 28 лет, чтобы мирно решили эту проблему».
Конфликт в Нагорном Карабахе: история и причины
«Они зайдут в наш дом и убьют» Азербайджанцы возвращаются в Карабах. Смогут ли они ужиться с армянами, победив взаимную ненависть?
В Нагорном Карабахе завершился процесс передачи территорий под контроль Азербайджана. Все прошло без эксцессов и в сроки, оговоренные в трехстороннем соглашении о перемирии между Москвой, Ереваном и Баку. Азербайджанцы не устают отмечать это событие уличными гуляньями, а президент Алиев уже пообещал вернуть обретенным землям былое величие и получить от Армении компенсацию за годы «оккупации». Армяне тоже выходят на улицы, но совершенно по другому поводу — для них потеря территорий в Карабахе стала национальной трагедией, и теперь они хотят свергнуть правительство, допустившее «предательство» национальных интересов. А в самом Карабахе между тем в полной неразберихе перемещаются сотни тысяч беженцев: азербайджанцы спустя годы возвращаются в некогда брошенные дома, армяне, напротив, покидают обжитые места и устремляются прочь. «Лента.ру» разбиралась, какие проблемы ожидают Армению и Азербайджан после очередного передела границ в этом взрывоопасном регионе.
Возвращение земель
Азербайджанские войска вошли в Лачинский район, носивший название Кашатахский в составе непризнанной Нагорно-Карабахской республики (НКР, Республика Арцах). Это последняя территория, переданная Баку в рамках соглашения о прекращении военных действий в Карабахе, подписанного 9 ноября лидерами России, Армении и Азербайджана. По условиям перемирия, Баку также получил Кельбаджарский (ранее Шаумянский), Агдамский районы и сохранил за собой территории НКР, занятые в ходе боев.
В Азербайджане итоги войны восприняли как победу над «кровным врагом». Народ высыпал на улицы отпраздновать случившееся, несмотря на комендантский час. По официальной версии Баку, Нагорный Карабах был оккупирован армянами, и взятие территорий под контроль для азербайджанцев является их освобождением.
Фото: Aziz Karimov / Reuters
Я сказал, что не возражаю. Пусть подписывает там, где хочет: в темной комнате, на складе, вдали от камер пусть подпишет. Так и случилось
Азербайджанский лидер уже поспешил лично посетить некоторые из возвращенных территорий. Он пообещал, что все разрушенные города будут восстановлены, а карабахские беженцы Азербайджана, вынужденные покинуть свои дома во время первой войны 1990-х годов, уже скоро смогут вернуться домой. Баку строит амбициозные планы по развитию новых земель: строительство автомобильных и железных дорог, развитие солнечной энергетики и туризма, который процветал там в советские годы. Работы уже начались.
Эти воры вырубают и вывозят леса, чтобы продать их в Армении. Поджигают дома, которые строили не они. Они поджигают школы, убивают домашний скот, который не могут увезти с собой. Посмотрите, с кем, с какими дикарями мы были лицом к лицу!
В Карабахе на принадлежащих теперь Баку территориях в последние дни действительно горели дома, и уничтожалось все, что нельзя забрать с собой. Только вот жившие здесь столетиями этнические армяне совершенно не согласны с Алиевым по поводу того, кто из них дикарь. Карабахцы до сих пор пересказывают истории о зверствах азербайджанских солдат на почве межрелигиозной и межэтнической ненависти в 1980-1990-е годы и уверены, что это повторится.
Карабахский конфликт 1990-х годов, город Мартакерт
Фот: Р. Мангасарян / РИА Новости
Соглашения не требуют, чтобы армяне Карабаха покидали свои дома. Сам Алиев не раз заявлял, что армянская и азербайджанская общины должны жить вместе — кстати, так и было еще до начала XX века. Но люди все равно бегут, сжигая свои дома, некоторые даже выкапывают останки родственников, потому что боятся, что могилы осквернят и не дадут больше их посетить. Надо сказать, эти страхи небезосновательны. В сети то и дело мелькают кощунственные «подвиги» азербайджанских солдат, например, разрисованные церкви или видеозапись, где мужчины со смехом крушат армянское надгробие.
Если там будут азербайджанцы, то лично я и многие не вернутся назад, потому что мы боимся за жизнь наших детей. Мы знаем, что если они рядом, то в любой день мы можем не проснуться. Потому что они запросто зайдут в наш дом и убьют
Опасное соседство
Часть Нагорного Карабаха по-прежнему занимает непризнанный Арцах, куда, наоборот, сейчас приезжают армяне, оставившие свои дома во время боевых действий. По информации Минобороны России, при содействии миротворцев уже вернулись 25 тысяч человек. Руководство НКР утверждает, что общее число вернувшихся вдвое выше — 55 тысяч, просто большинство добралось без помощи военных.
Ситуация в Карабахе в целом стабилизируется: перемирие соблюдается, беженцы возвращаются, говорит старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН Станислав Притчин. Но вскоре жители региона могут столкнуться с проблемой определения границы в районе территорий, которые перешли под контроль Баку, полагает он.
Дело в том, что новая линия соприкосновения проходит буквально по отдельным деревням и фактически чертится на ходу. Таким образом соседние поселения могут оказаться по разные стороны «баррикад». Первые тревожные «звоночки» уже можно было наблюдать в процессе перехода контроля над спорными районами. Например, из-за отсутствия точных новых координат на золотом месторождении в районе приграничной армянской деревни Сотк едва не вспыхнули межэтнические беспорядки: азербайджанские военные, занявшие Кельбаджарский район согласно договору о перемирии, снесли ворота, установленные армянами несколькими днями ранее. Это породило слух, что Баку пытается незаконно захватить новые территории вдобавок к уже оговоренным. Паника дошла даже до парламента Армении.
Армянские беженцы в Степанакерте
Фото: Sergei Grits / AP
Другие неприятные инциденты, только подогревающие и так накаленную обстановку, связаны с недоработками местных властей. Например, жители города Бердзор (Лачин) в Лачинском районе узнали о том, что их населенный пункт отойдет азербайджанской стороне, только 26 ноября. На сборы у них оставалось всего несколько дней. Хотя горожане озадачились этим вопросом сразу же, как узнали о трехсторонних соглашениях, но в администрации им дали неправильный ответ. Естественно, никакой организованной эвакуации из Арцаха не проводилось.
Вопрос о границе не входит в соглашение о перемирии. Уже есть определенные разночтения, где она должна проходить. Учитывая неприязнь [сторон], отсутствие переговорных институтов, тут могут быть конфликтные точки
Кроме того, в скором времени в Карабах потянется новый поток беженцев — теперь уже с азербайджанской стороны. Для Баку принципиально важно, чтобы это произошло, ведь это обеспечит моральную репатриацию территорий. «Беженцы в Азербайджане, особенно первое время, жили в очень плохих условиях. Государство сознательно не создавало каких-то новых условий для жизни, рассчитывая рано или поздно обеспечить их возвращение», — говорит Притчин.
Поэтому для Азербайджана в ближайшей перспективе ключевым вопросом будет обеспечение безопасности, разминирование возвращенных регионов и строительство там инфраструктуры. Скорее всего, будет принята долгосрочная системная программа по восстановлению территорий и возвращению беженцев, которая потребует колоссальных инвестиций, говорит собеседник «Ленты.ру».
Фото: Vahram Baghdasaryan / Photolure / Reuters
Ситуация в Карабахе будет стабилизироваться неделями или даже месяцами. Реальное число беженцев, которые вернулись или могут вернуться, неизвестно, считает политолог Алексей Малашенко. Какие-то проблемы передела границ, которые сейчас не очевидны, могут проявиться только к концу января, при этом существует множество вариантов того, как будут развиваться события, пояснил он. Но уже сейчас можно выделить два сценария развития конфликтов, связанных с тесным соседством двух враждующих народов, и многое в их решении будет зависеть в первую очередь от «тактичности миротворцев».
Если будет уличное противостояние между армянами и азербайджанцами в случае возвращения — это один вариант развития межэтнического конфликта. Если политикам с двух сторон и миротворцам удастся это предотвратить — другой
Изменение баланса сил
Пока стороны конфликта заняты срочными делами, но рано или поздно им придется вернуться к ключевому вопросу региона — статусу Нагорного Карабаха. Для этого нужно определиться, в каком формате будут идти дальнейшие переговоры между Арменией и Азербайджаном, считают эксперты.
Старый формат Минской группы, который действовал со времен подписания первого протокола о прекращении огня в Карабахе в 1994 году в Бишкеке, более нельзя считать эффективным. За все 30 лет существования формата протокол так и остался его единственным достижением. Переговорная группа никак себя не проявила во время нынешней, уже третьей карабахской войны, подчеркнул Притчин. Более того — на бесполезность переговоров прямо указали уже в Баку и до начала боев, и после.
Нынешняя эскалация конфликта является одной из причин неэффективности деятельности Минской группы и минского процесса в целом
После без преувеличения оглушительного успеха на поле боя Азербайджан уже не собирается разговаривать ни с Арменией, ни тем более с руководством Арцаха. Максимум, с кем готовы наладить диалог представители официального Баку — это руководители армянской общины Нагорного Карабаха, которые будут представлять интересы населения. А вот с кем Азербайджан хочет разговаривать и кого требует включить в переговорный формат, так это Турцию, которая с первых часов боевых действий активно поддерживала своего закавказского союзника.
Колонна грузовиков российских миротворцев
Фото: Максим Блинов / РИА Новости
Армения всегда выступала и выступает против любого участия Турции в карабахском конфликте — непризнание Анкарой геноцида армян начала XX века делает невозможными полноценные дипломатические контакты между этими странами. Но Ереван сейчас не может диктовать условия, его позиции ослаблены как поражением, так и разгоревшимся вслед за ним внутриполитическим кризисом.
Премьер Пашинян сообщил о подписании проигрышного для Армении соглашения без лишнего шума — через соцсети. Он назвал его содержание болезненным для себя и для всего народа и призвал к сплочению. Народ действительно сплотился, только не вокруг национального лидера, а против него. В ночь на 10 ноября протестующие против сдачи территорий штурмовали парламент, избили спикера и разгромили резиденцию премьера. Беспорядки продолжались и продолжаются до сих пор, половина правительства отправлена в отставку, но людей это не успокоило.
Погромщики в здании правительства Армении
Фото: Илья Питалев / РИА Новости
Армяне воспринимают трехсторонние соглашения ни много ни мало как предательство родины. Многие также оказались возмущены тем, что в ходе войны власти скрывали истинное — и весьма плачевное — положение дел, рапортуя о том, что ситуация на фронте под контролем. Народное недовольство подогревают и видные политические деятели, например, сам президент Армении, экс-глава Совбеза. Пашинян считает, что чист перед своим народом. Он утверждает, что на подписании заявления о прекращении огня настаивали военные, и альтернативы принятому решению не было, иначе бы Азербайджан захватил весь Карабах. Ему вторит и руководство Арцаха.
Генштаб мне докладывал, что с ресурсами у нас проблемы. И политическое руководство Арцаха разделяло эту позицию. Подписанным документом мы получили то, что не смогли бы удержать в случае продолжения. Степанакерт остался, по сути, беззащитным
Пока ситуация в Армении остается неопределенной. Однако Малашенко полагает, что отставка премьера была бы ошибкой. Пашинян является «оптимальным вариантом» для армянского общества сегодня, говорит эксперт: по его мнению, глава правительства адекватно вел себя в сложившейся ситуации и пошел на такой поступок, как подписание заявления о перемирии, будучи психологически готовым к тому, что его станут оплевывать. «Бегать по улицам в армянской ситуации — делать только хуже», — резюмировал политолог.
Однако и вопрос включения Турции в переговоры по Карабаху как полноправного участника остается спорным. Армения утверждала, что турецкие военные напрямую участвуют в войне и поставляют на фронт боевиков с Ближнего Востока. Этот факт позже подтвердили Россия, Франция и США. По данным СМИ, турецкая группировка войск из 600 человек действительно находилась в Азербайджане с летних совместных учений и сыграла ключевую роль в координации воздушной операции в Карабахе.
Фото: Валерий Мельников / РИА Новости
Теперь Алиев уже не стесняется поддержки своего коллеги Реджепа Тайипа Эрдогана. Он охотно рассказывает, что турецкий парламент официально разрешил отправить военных в Азербайджан для участия в миротворческой миссии. В Кремле его постоянно одергивают: миротворческой миссией занимаются только российские военные, турецкие к этой работе не допущены.
Однако представители Анкары вместе с московскими коллегами действительно принимают участие в работе центра по контролю за соблюдением перемирия. По словам Станислава Притчина, турецкие военные действительно уже присутствуют в регионе, но ни их количество, ни место дислокации непонятно. Пока же у Анкары достаточно ограниченное поле для маневра, поскольку она не является участником соглашения о перемирии. А кроме того, хотя подходы Баку и Анкары к карабахской проблеме схожи, их долгосрочные цели различаются, считает эксперт: для Турции важно поддерживать реноме глобального игрока на Кавказе, для Азербайджана — демонстрировать «суверенность и самодостаточность».
По мнению Притчина, в данный момент первоочередными вопросами все же являются проблемы гуманитарной сферы: в регионе необходимо восстановить экономические, правовые и межкультурные контакты. А также обе стороны должны в короткие сроки выстроить более-менее устойчивую систему взаимодействия армян и азербайджанцев. Поскольку тесное соседство победителей и проигравших слишком взрывоопасно, и, если не снизить напряженность на местах, до решения геополитических вопросов дело может так и не дойти еще много лет.
«Говорили — сами виноваты, что остались» Как армяне живут в Азербайджане и почему после двух войн они все еще верят в мир
Чуть больше года назад в Нагорном Карабахе вспыхнула новая война. Противостояние армянских и азербайджанских сил продолжалось 44 дня и закончилось тем, что Азербайджан вернул утраченный после первой карабахской войны контроль над большей частью региона. Конфликт до сих пор окончательно не урегулирован, а диалог между враждующими сторонами кажется невозможным. Между тем в Азербайджане еще живут армяне, которые верят — войны когда-нибудь закончатся, и если не политики, то простые люди начнут снова говорить друг с другом. Корреспондент «Ленты.ру» пообщалась с армянами, оставшимися 30 лет назад в Азербайджане, и выяснила, почему они решили остаться и как война в Нагорном Карабахе трагически изменила их судьбы.
Бакинские нюансы
Вартан Карамян — бакинский армянин. В Азербайджанскую ССР его родители переехали в середине 1950-х из карабахского Красного села. Дядя Вартана — Сарухан Карамов был известным музыкантом, представлявшим на советской сцене азербайджанскую культуру. Он и переманил родню в Баку, который тогда считался культурной и экономической столицей Закавказья. Люди тянулись туда со всех союзных республик в поисках лучшей жизни.
Бакинские армяне часто меняли фамилии, чтобы пробиться в азербайджанской среде. Прослыть знаменитым с фамилией Карамов было проще, чем с фамилией Карамян. Вот дядя Сарухан и пошел на русификацию фамилии. Но эти нюансы не мешали бакинцам ладить между собой. Армяне и азербайджанцы называли друг друга земляками и до первой карабахской войны: по воспоминаниям Вартана, никто не придавал значения нациям.
Азербайджан — моя родина. В паспорте место рождения — Баку. Невозможно изменить жизнь в угоду политике. Сколько себя помню, дружил с азербайджанцами
Вартан признается, что вопрос об армянской диаспоре Азербайджана всегда ставит его в тупик: «Понятия не имею, что такое армянская диаспора в Баку. Армяне, азербайджанцы, русские, евреи — мы жили бок о бок, ходили в одни и те же школы, магазины». Ему намекнули на принадлежность к армянской нации лишь однажды в школе. В классе появился новенький: азербайджанец, переехавший в Баку из Саратова. Он плохо говорил на родном языке, но учителя взялись его опекать. Вартан свободно говорил по-азербайджански, но преподаватель по литературе занизила ему оценку за стихотворение. Новенький подготовился хуже, но получил «отлично».
Учительница призналась, что не может поставить азербайджанцу четверку по родному языку. Армянину можно. Мне было очень обидно. Но потом в училище, когда я учился на фотографа, меня, наоборот, ставили в пример азербайджанцам. Я свободно говорил и знал грамматику
Первая карабахская война стала для Вартана неожиданностью. В конце 1980-х он проходил срочную службу в Военно-морском флоте СССР в Мурманске. В феврале 1988-го услышал от сослуживцев, что в Закавказье вот-вот вспыхнет война. «Кто с кем воюет-то?» — ухмыльнулся он, но включил телевизор. По центральным каналам сообщали, что в азербайджанском Сумгаите произошли массовые погромы и убийства армян. Вартан бросился звонить родным. Те успокоили, что им ничего не угрожает.
Летом отец и мать сообщили ему о переезде в город Капан на юге Армении. Они просили сына не возвращаться в Баку. На вопросы, почему переехали, родители отвечали расплывчато. Говорили, что им посоветовали, хотя вроде никто им в Азербайджане не угрожал.
Тогда я впервые задумался: какой родине служу? Призывали в Советскую армию. Пока служил, страна распадалась на глазах
Дембель Вартана совпал с землетрясением в Спитаке в декабре 1988 года, когда погибли по меньшей мере 25 тысяч человек. Он приехал к родным в Армению. «Люди спасали выживших, разгребали завалы. Но все разговоры были о войне с Азербайджаном», — вспоминает он.
Материалы по теме
«Сбросить колониальное иго»
«Они расчищали себе путь огнем»
В начале 1989 года стало понятно: конфликт неизбежен. В Ереван каждый день прибывали переполненные вагоны беженцев. Армяне оставляли дома и квартиры в Азербайджане и бежали прочь от выстрелов, мародерства и насилия. В Баку прибывали такие же составы с азербайджанцами из Армении. Они тоже бросали все имущество, спасаясь от войны.
Свой среди чужих
Друзья в Баку удивились, но обрадовались возвращению Вартана. Предлагали пожить у них, объясняли, что так безопаснее. Но мужчина поселился в своей квартире. Соседи-азербайджанцы помогали: заносили еду, штопали и стирали одежду. Никто не упрекал его за то, что он армянин. Обвиняли политиков, что спровоцировали войну между двумя народами.
Происходили и странные вещи. Например, азербайджанцы начали агитировать Вартана выходить на антиармянские митинги. Заманивали шашлыком и алкоголем: «Я разводил руками, мол: «Вы с ума сошли? Я армянин!» Казалось, люди сами до конца не понимают, что творят». Прожив в Баку в разгар армяно-азербайджанского конфликта почти год, Вартан понял — дальше рисковать нельзя. Поворотным моментом стало нападение на родственника в центре города. «Находиться в Баку стало опасно. Я уехал в Россию, потом в Испанию. Там и осел. Со временем перевез в Европу родителей. Хотелось сбежать от безумия вокруг», — рассказывает он.
Спустя почти 30 лет Вартан вернулся на Кавказ. В 2016-м он приехал к родственникам в Нагорный Карабах с сыном Феликсом. Мальчик профессионально занимался музыкой с итальянским тенором Робертино Лорети — ему предсказывали большое будущее в мире оперы. Но оказавшись на малой родине, юный музыкант решил остаться. Учебу продолжил в Степанакерте.
«Сын влюбился в природу, добродушных и приветливых жителей Нагорного Карабаха. Попросил, чтобы мы остались. В Степанакерте он окончил школу, потом поступил в музыкальное училище имени Саят Нова в Степанакерте. Ни разу не пожалел, что променял Барселону на Кавказ. До окончания учебы оставалось полгода, но снова грянула война», — вспоминает мужчина.
Материалы по теме
«Дети не должны это видеть»
В чем сила?
Когда в начале ноября 2020-го начались бои за Шушу, Вартан гостил в России. Он был уверен, что сыну в Нагорном Карабахе ничего не угрожает, что это очередное мелкое противостояние, которое быстро погаснет. Но внезапно позвонил друг-азербайджанец и закричал в трубку: «Спасай сына! Чего ты медлишь? Вывози его срочно!»
Сын часто просыпается от любого шороха. Ему кажется, что снова стреляют. Зовет меня в укрытие. Вспоминает брата. Но война не спрашивает. Она приходит и убивает. Моему племяннику едва исполнилось 20 лет
Вартан уверен, что вражда армян и азербайджанцев ни к чему хорошему не приведет. У него по-прежнему много друзей в Баку, и отношения с ними проверены временем. «В моей памяти город Баку останется гостеприимной солнечной столицей Азербайджана, где царил мир и не было места конфликтам», — говорит он.
Второй после Одессы
Мария Алиева, в девичестве Карапетян, родилась на Алтае, но всю сознательную жизнь провела в Азербайджане. Родители переехали в Баку, когда ей исполнилось семь лет. На Кавказе первое время все казалось необычным. После сибирского холода обилие солнца, гор и зелени поражало. Еще одно детское воспоминание — азербайджанцы строили дома близко друг к другу, и соседи часто заходили в гости просто так, потому что живут очень близко. В Алтайском крае расстояния между домами были большие, а люди старались лишний раз из дома не выходить, особенно зимой. Поэтому соседей почти не знали.
Баку считался вторым многонациональным городом после Одессы. Там жил мой дядя, он и позвал родителей. Соблазнил тем, что в Азербайджане живет большая армянская диаспора. Но никто не делил людей на нации. Мы все были бакинцами
В Баку Мария выучилась в русской школе, потом поступила в училище. Замуж вышла за азербайджанца. Это не считалось необычным, и родственники поддержали молодых. «Свекровь настояла, чтобы я поменяла религию перед свадьбой. Родня мужа жила в бакинской деревне Маштаги, где даже при Союзе жители были очень религиозны. Меня отвели в мечеть, и так я стала мусульманкой. Родила четверых детей», — рассказывает собеседница.
За всю жизнь Марии ни разу не удалось побывать в Армении. Хотя дед много рассказывал про огромный дом в Горисе. Его репрессировали и сослали в Сибирь. После первой карабахской войны было не до путешествий. На войне у женщины погиб старший сын Самир. «Мой мальчик учился в Нахичеванском военном училище. Оттуда его и призвали на фронт. Попал в самое пекло боев, там и погиб. Помню, прибежит в детстве, обнимет и говорит, что всю жизнь будет меня защищать. 19 лет было ему, не пожил толком», — плачет Мария.
Мария злится, когда ее спрашивают о конфликте из-за Нагорного Карабаха. Она уверена, войну спровоцировали политики.
За валидол хватаюсь, как слышу по телевизору о генетической несовместимости армян и азербайджанцев. Столько лет народы прожили на одной земле, а теперь гены не те. До войны наоборот говорили, сколько между нами общего. Теперь различия ищут
Мария уверяет, что не слышала ни одного упрека в своей адрес ни во время первой войны, ни во время второй. Наоборот, все старались помочь и поддержать морально. «В конце 1980-х, когда начинался конфликт из-за Нагорного Карабаха, меня вызвали однажды в КГБ. Спросили, говорю ли я на армянском. Просили перевести какое-то секретное письмо. Но я только разговорную речь знаю, переводить не могла. От меня отстали. Если не говоришь на языке, то быстро его забываешь», — делится Мария.
В бакинском поселке Маштага, где они жили с супругом, ее называют сестрой милосердия. «Во время войны Маша оббегала до сорока домов в округе. Она безотказная — как скорая помощь. Кому укол сделает, кого накормит», — встревает в беседу соседка. «Дружим с Марией Егоровной 32 года. Она помогала мне нянчить детей. Когда началась война в Карабахе, никто не тыкал пальцем и не упрекал, что она армянка. Для нас она родная», — добавляет другая соседка.
В Азербайджане до сих пор живут около 20 тысяч армян. Время от времени женщина видится с армянскими подругами. «Как и я, они вышли замуж за азербайджанцев, так и остались в Баку», — объясняет Алиева-Карапетян.
Вопрос, за кого воевать, в нашей семье никогда не стоял. Мы против войны, но родиной считаем Азербайджан. Мы тут всю жизнь прожили. В чем нас упрекать?
«Женились по любви, не по нации»
Эльмира Гасанова, в девичестве Григорян, родилась в Степанакерте. Родители переехали в Азербайджанскую ССР после Великой Отечественной войны, когда ей было меньше года. Баку считался зажиточным городом, и найти там работу было проще. В Армению ездили по праздникам. «Вокруг меня с детства звучала армянская, азербайджанская и русская речь. Свободно говорю на трех языках. Но на русском — уже с небольшим азербайджанским акцентом», — смеется Эльмира.
Материалы по теме
«Запачкал кровью всю машину»
«Люди бежали в панике»
Бакинские и карабахские армяне в советский период говорили и на азербайджанском. «Наши соседи шутили, что бакинцы говорят на особом языке — смесь азербайджанского, армянского и еврейского, — шутит женщина. — Кто-то говорил по-армянски, а отвечали ему по-азербайджански».
Эльмира часто гостила в Нагорном Карабахе и помнит, как уживались в 1960-1970-е годы армяне и азербайджанцы. Никто не придавал значения нациям. «Моя мама родом из Шуши. Отец — из Зангезура. Много родственников в Степанакерте. Между этими городами я и путешествовала. В какой дом ни войдешь, везде нам были рады. Никто не делил на своих и чужих. Скажи тогда, что карабахцы пойдут войной друг на друга — подняли бы на смех, — вспоминает собеседница. — На застольях поднимали тосты за дружбу народов. Было много смешанных браков. Женились по любви, не по нации».
Эльмира вышла замуж за азербайджанца. Родители не противились. Спросили только, готова ли принять ислам. Ради любви девушка была готова на все, хотя мусульманкой стала не сразу. Лишь несколько лет назад, когда супруги отметили золотую свадьбу, женщина решилась поменять веру.
Родственники мужа не просили меня менять религию. Но я так испугалась, когда прочитала и в Библии, и в Коране: муж и жена не встретятся на небесах, если разной веры. Как представила, что не увижу своего Фархада на том свете, так и побежала в мечеть
Мулла шутливо спросил немолодых супругов, не устали ли они друг от друга за столько лет на земле. Но они были настроены решительно. «Так я стала мусульманкой. Куда я без мужа? Празднуем все равно и Пасху, и Хайит», — делится женщина.
Познакомились Эльмира и Фархад в начале 1970-х. Дядя девушки работал в ЖЭКе главным механиком и как-то попросил ее помочь. «Заболела учетчица смены тетя Поля. Меня попросили поработать за нее на водокачке три смены подряд. Показали вентили, объяснили, как переключать. Только освоилась, и вдруг свет погас. Я давай дяде Аракелу звонить. Он отправил мастеров», — вспоминает Эльмира.
На помощь юной сотруднице ЖЭКа пришли двое электриков. Один из них был похож на актера кино, и у девушки промелькнуло в голове — вот бы выйти за такого замуж. Когда мужчины починили свет, Эльмира напоила их чаем, угостила котлетами.
«Все запасы еды поставила на стол. Они с аппетитом все съели. Не решилась сказать, оставьте мне хотя бы кусочек. Собиралась потом сбегать в магазин, купить булочку к чаю. Но тот, похожий на актера, неожиданно вернулся. Принес пряники, сосиски. Улыбается, мол, это вам вместо съеденного. Мы снова сели пить чай, уже вдвоем. Потом он пригласил меня в театр, кино. Это и был мой Фархад», — рассказывает женщина.
Круговорот истории
Первая карабахская война застала Эльмиру врасплох. Она признает, что в конце 1980-х между армянами и азербайджанцами начались бытовые стычки, но всерьез к этому никто не отнесся. «В 1986 году мы с мужем и друзьями-азербайджанцами поехали в Ереван. Я пообещала показать им историческую родину. Много гуляли по городу, любовались природой, архитектурой, а вечером пошли в сауну. Пока намыливались в женской парилке, подруга пела азербайджанские песни. Вдруг отключили горячую воду, и нам пришлось мыться в холодной. Потом свалилась с температурой. Что интересно, в мужской части сауны горячую воду не отключали», — вспоминает Эльмира.
В 1989-м ее бакинские родственники поспешно переехали в Армению. Звали с собой, но женщина не могла оставить мужа. Соседи относились к ней доброжелательно даже после погромов армянских кварталов и массовых убийств в Сумгаите в феврале 1988 года.
Ужас, страх, безумие. Даже сегодня мне сложно объяснить, что я тогда испытала. Было очень стыдно и за азербайджанцев, и за армян. Уму непостижимо — два народа, проживших вместе, взялись за оружие
Несколько дней женщина боялась выйти даже за хлебом. По телевизору и радио говорили, что в Азербайджане громят армянские кварталы, в Армении — азербайджанские. Больше всего за Эльмиру переживал супруг. Как реагировать на столкновения, не знал и он. По соседству жили несколько армянских семей, но они в спешке уехали. Люди начали получать похоронки.