Что говорил ленин о церкви

Как Ленин относился к Богу и Церкви

В последнее время часто можно слышать разговоры о том, что Владимир Ленин в отличие, например, от Иосифа Сталина недооценивал роль Церкви и считал любую религию «труположеством». Знаменитая цитата из письма 1913 года Максиму Горькому «о синем и желтом черте» для многих закрыла тему отношения вождя мирового пролетариата к Церкви и религии. Между тем, в дореволюционных статьях Владимира Ульянова и в воспоминаниях о нем можно найти много интересных фактов, позволяющих объяснить политику советской власти по отношению к Церкви.

Начнем с того, что ленинские статьи о христианстве не содержат критики Евангелия или церковных догматов. В отличие от Карла Маркса, подробно разбиравшего мнимые противоречия в евангельском повествовании о родословной Христа, Ленин не разменивается на такие «мелочи». Для него не существовало проблемы исторического Иисуса, поскольку не существовало проблемы существования Бога или религиозных исканий.

Религия по Ленину — всего лишь способ обмануть трудящихся и возможность для богатых держать в покорности бедных. Не случайно на полях Гегеля Владимир Ульянов оставляет почти неприличные надписи, касающиеся Бога, которые Владлен Логинов, автор книги «Неизвестный Ленин» сравнивает с разочарованием болельщика от неверного действия игрока любимой команды:

«И когда Гегель еще и еще раз в этой опубликованной работе пишет, что размышления Эпикура — „жалкие мысли“, ибо нет в его картине мира места для бога, для „мудрости творца“, Ленин срывается, как срывается болельщик, когда его любимый нападающий с десяти шагов бьет мимо ворот. И на полях конспекта, после нескольких десятков реплик — „Замечательно верно и глубоко“, „Очень верно и важно“, „Очень хорошо и образно“, „Умно и остроумно“ появляется запись: „Бога жалко! Сволочь идеалистическая!“. Это никогда не предназначалось для печати и было лишь сугубо личным эмоциональным выражением досады на великого и почитаемого философа, позволившего себе столь мелкое высокомерие».

Как видим, Владимир Ульянов не слишком чтил авторитеты и мог позволить себе эмоциональные высказывания, связанные с проблемами соотношения идеализма и материализма. Правда, продолжая конспектировать Гегеля, Ленин оставляет и другое замечание, которое выдает в нем интерес к умным противникам: «Умный идеализм ближе к умному материализму, чем глупый материализм». К чести основателя советского государства следует сказать, что он стремился переубедить оппонента словами, но уж в полемике не щадил никого.

Отметим, что самые «скучные» статьи о религии Владимир Ульянов пишет, размышляя о теории идеализма и материализма, об абстрактных понятиях. Напротив, как только речь заходит о конкретных представителях Православной Церкви, о деятельности духовенства в дореволюционной Думе, о социально-экономической роли религии в обществе, Ленин преображается, и из-под его пера выходят интересные наблюдения.

В статье «Классы и партии в их отношении к религии и церкви» Ленин говорит о том, что Церковь страдает клерикализмом. Такой вывод он сделал, анализируя речь епископа Евлогия (Георгиевского), в которой были такие слова:

«Кто может поручиться за то, что бюджетная комиссия, выразившая в настоящем году пожелание подчинить их (церковные средства) государственному контролю, в следующем году не выскажет пожелания переложить их в общегосударственное казначейство, а затем и совсем передать заведование их из власти церковной к власти гражданской или государственной. Церковные правила говорят, что если вверены епископу души христианские, то тем более должны быть вверены церковные имущества… Ныне стоит перед вами (депутатами Думы) ваша духовная мать, святая православная церковь, не только как перед народными представителями, но и как перед своими духовными детьми».

Справедливое опасение православного иерарха о том, что государственный контроль над деятельностью Церкви может привести к ухудшению положения верующих (Ленин потом убедительно докажет правоту этого суждения, придя к власти) под пером Ульянова превращается в гимн крепостничества:

«Перед нами — чистый клерикализм. Церковь выше государства, как вечное и божественное выше временного, земного. Церковь не прощает государству секуляризации церковных имуществ. Церковь требует себе первенствующего и господствующего положения. Для нее депутаты Думы не только — вернее не столько — народные представители, сколько „духовные дети“.

Это не чиновники в рясах, как выразился с.-д. Сурков, а крепостники в рясах. Защита феодальных привилегий церкви, открытое отстаивание средневековья — вот суть политики большинства третьедумского духовенства».

Здесь нужно сделать важную оговорку. По свидетельству того же владыки Евлогия и других представителей духовенства, входивших в государственную Думу, необходимость утверждения депутатами расходов на Церковь приводили к большим сложностям. Многие народные избранники попросту игнорировали церковные вопрос, не представляя реального положения дел в Российской Церкви. Сам архиепископ Евлогий убедился в этом на собственном примере, когда с большим трудом в течение нескольких созывов защищал православных на Холмщине и Волыни от реальной католической экспансии. С большим трудом удалось убедить депутатов в необходимости защищать граждан Российской империи, исповедовавших православие.

По мнению Ленина, вся эта борьба за единство страны — это клерикализм, между тем речь шла уже не о сохранении господствующего положения Церкви в империи, которое было отменено Манифестом от 17 октября 1905 года, а о возможности сохранения равенства всех религий. После объявления принципов веротерпимости православные оказались в худшем положении, поскольку не могли ничего изменить без согласия царя, а теперь и депутатов.

Однако вернемся к ленинским текстам. Обвиняя Церковь в клерикализме, Ленин считал сектантов одним из самых демократичных течений в России. В «Проекте резолюции об издании органа для сектантов», который был принят на II съезде РСДРП, лидер большевиков поддержал идею издавать «популярную газетку „Среди сектантов“».

Обозначив православных как политический оплот режима, Владимир Ульянов в своих статьях последовательно проводит мысль о Церкви как оплоте буржуазии и реакции. После революции 1917 года именно эта ленинская идея станет источником гонений на духовенство и верующих, которых начнут расстреливать и сажать в тюрьмы и лагеря по обвинению в «контрреволюции». Многие дореволюционные публикации будущего основателя советского государства не оставляют никаких сомнений в том, что в случае его прихода к власти православных может ждать лишь мученический венец.

Вот очень характерный отрывок из уже упоминавшейся нами работы «Классы и партии в их отношении к религии и церкви»:

«Представитель контрреволюционной буржуазии хочет укрепить религию, хочет укрепить влияние религии на массы, чувствуя недостаточность, устарелость, даже вред, приносимый правящим классам „чиновниками в рясах“, которые понижают авторитет церкви. Октябрист воюет против крайностей клерикализма и полицейской опеки для усиления влияния религии на массы, для замены хоть некоторых средств оглупления народа, слишком грубых, слишком устарелых, слишком обветшавших, недостигающих цели,- более тонкими, более усовершенствованными средствами. Полицейская религия уже недостаточна для оглупления масс, давайте нам религию более культурную, обновленную, более ловкую, способную действовать в самоуправляющемся приходе,- вот чего требует капитал от самодержавия».

Отношение Ленина к представителям Церкви как к приспособленцам — сущность его представления о любой Церкви и религии. Лидера большевиков не интересовали сложные вопросы богословия или мистики, в отличие от Сталина он не пытался использовать религиозные аргументы для укрепления собственной власти, но, напротив, протестовал против возможного превращения себя в «безвредную икону». В этом смысле лидер большевиков всей своей жизнью подтвердил знаменитые строчки из письма к Горькому:

«Богооискательство отличается от богостроительства или богосозидательства или боготворчества и т. п. ничуть не больше, чем желтый черт отличается от черта синего. Говорить о богоискательстве не для того, чтобы высказаться против всяких чертей и богов, против всякого идейного труположства (всякий боженька есть труположство — будь это самый чистенький, идеальный, не искомый, а построяемый боженька, все равно),- а для предпочтения синего черта желтому, это во сто раз хуже, чем не говорить совсем».

Письмо Горькому, содержащее эти известные строки, было ответом на конкретную внутрипартийную дискуссию, но отношение к религиозной вере как к чему-то пустяковому, а к Церкви как к реакционному осталось у Ленина на всю жизнь, и именно оно во многом определило жестокость гонений на православных христиан. Как ни странно, это не было проявлением глупости. Фанатично преданный революции, Владимир Ульянов нашел свою веру и своих богов, а потому все остальные проявления религиозных чувств казались ему лукавством.

Источник

Был ли Ленин беспощадным врагом православной церкви

К 150-летию основателя государства без религии

Об авторе: Валерий Викторович Вяткин – кандидат исторических наук, член Союза писателей России.

По легенде, перед вынужденным обрядом Ильич напевал: «Нас венчали не в церкви. » Кадр из телесериала «Демон революции». 2017

Когда-то мы все твердо помнили, что Владимир Ильич Ульянов (Ленин) родился 22 апреля 1870 года в городе Симбирске, ныне Ульяновске. Он «принял» Россию православной монархией, а оставил социалистическим государством, враждебным клерикальной идеологии. Основанное им государство рухнуло, однако ленинское политическое наследие отнюдь не кануло в Лету.

Особая тема – отношение Ленина к православной церкви, да и религии в целом. Здесь он порой непримирим и суров в своих высказываниях. Но не нужно спешить с выводами. Высказывания вождя мирового пролетариата на эту тему были единичными. Не следует забывать про обстоятельства Гражданской войны, в которых делались многие из его радикальных заявлений. Наконец, вспомним о дерзких и утопических планах воспитать нового человека с мировоззрением, основанным на позитивном знании, чему церковь была реальным и потенциальным противником.

Ленин имел в виду и масштабное отторжение народа от церкви и веры, что началось еще до прихода к власти революционеров. Большевикам предстояло, взяв процесс под свой контроль, лишь существенно ускорить его. Учитывали новые властители России и массовое безбожие тех лет, весьма низкий авторитет служителей алтаря.

Все это, конечно, не оправдывает тех жестокостей, которые испытала на себе Русская церковь в послереволюционные десятилетия. Но к каким из этих репрессивных мер был лично причастен основатель СССР, жизнь которого завершилась все-таки на заре советской власти?

Крещение Ленина в младенческом возрасте – непреложный факт. Высокопоставленный чиновник, трудившийся на ниве народного образования, Илья Николаевич Ульянов крещением своих детей пренебречь просто не мог. Но атеистические взгляды Володи Ульянова сформировались уже в школьные годы. В симбирской гимназии, где он учился, преподавался, разумеется, закон Божий, без чего школы Российской империи представить нельзя. Ульянов изучал и этот предмет.

Более тяжким бременем были регулярные исповеди и причащения, без чего гимназию нельзя было закончить. Проблема разрешалась по-разному. В романе классика Гайто Газданова «Вечер у Клэр», рисующем дореволюционные российские будни, можно найти описание того, как эту проблему разрешали тогдашние молодые люди: «Возьми, Коля, десять рублей и пойди к этому долгогривому идиоту (священнику. – «НГР»). Попроси у него свидетельство о говении. В церковь тебе нечего ходить, лоботрясничать. Просто дай ему деньги и возьми у него свидетельство». Вполне вероятно, что к подобным уловкам прибегал и «мальчик из Симбирска», не желая кривить душой.

Принуждение к официальной церковности Ленин испытал и в более позднюю пору своей жизни. 22 июля 1898 года в селе Шушенском Енисейской губернии в возрасте 28 лет он венчался в местной Петропавловской церкви с Надеждой Крупской (согласно другому источнику, венчание состоялось в селе Ермаковском, что в 35 км от Шушенского). Оба в Шушенское были сосланы как марксисты. Для венчания использовали кольца, изготовленные из медных пятикопеечных монет. Носить их ни он, ни она явно не собирались, но кольца – неизбежный атрибут обряда. Некоторые авторы утверждают, что на венчании настояла мать Крупской. Другая версия кажется более убедительной: обряда потребовала полиция, под чьим надзором состояли молодые люди. Нужен был законный брак, в противном случае Крупской грозила высылка из Шушенского.

Так или иначе, венчание стало для Ульянова сложным моральным испытанием, весьма неприятным компромиссом. Сохранилось предание, что перед обрядом будущий вождь революции напевал романс Александра Даргомыжского «Нас венчали не в церкви».

До прихода к власти

Анализируя политическую и социальную действительность царской России, Ленин не мог игнорировать церковную жизнь. В статье «Классы и партии в их отношении к религии и церкви», написанной в 1909 году, он резюмировал: «Воинствующий клерикализм в России… явно усиливается…» (ПСС. 5-е изд. Т. 12. С. 143). Служителей алтаря революционер считал приспособленцами. Причем способность приспосабливаться распространялась на очень разные политические режимы. Ленин наверняка догадывался, что с приходом к власти большевиков часть духовенства могла бы послужить и их интересам.

Свое отвращение к религии он не скрывал, именуя ее «самой гнусной из вещей». Ему претило «заигрыванье с боженькой» и пресловутая «поповщина», которая и была в России главным содержанием религиозной жизни.

Но Ленин утверждал, что религия уйдет сама по себе в ходе отдаления общества от несправедливости. Предполагался эволюционный процесс, при этом требовались компромиссы и определенная осмотрительность.

Привлекая верующих рабочих в социал-демократическую партию, он заявлял: «Мы, безусловно, против малейшего оскорбления их религиозных убеждений». Допускал даже членство священников в партии большевиков, если те склонялись к добросовестному участию в партийной жизни (ПСС. 5-е изд. Т. 17. С. 422).

С учреждением Государственной думы он не был против и участия духовенства в выборной борьбе (статья «Либералы и клерикалы» // ПСС. 5-е изд. Т. 21. С. 469), выступая «за прямое и открытое вовлечение самых широких масс всякого духовенства в политику» (статья «Духовенство и политика» // ПСС. 5-е изд. Т. 22. С. 80. 1912 год). Здесь виден определенный прагматизм: служители алтаря раз за разом становились думскими депутатами, демонстрируя свой оппозиционный настрой. И с подобными народными представителями у вождя большевиков находились точки соприкосновения во взглядах, например с членом II и III Дум митрополитом Евлогием (Георгиевским), который допускал возможность пользы от участия духовенства в политической жизни.

В статье «Социализм и религия», вышедшей в 1905 году, вождь развенчал благотворительность крупных собственников, совершаемую по религиозным мотивам, как попытку оправдать хищнический бизнес (ПСС. 5-е изд. Т. 12. С. 143).

Отношение к духовенству во многом определялось ожесточением Гражданской войны. Фото РИА Новости

Большевистской мерой

Возглавив после Октября Совет народных комиссаров, Ленин не мог оставаться в стороне от церковной политики большевиков, основных ее мероприятий. Получив огромную власть, он не отошел от ранее принятых установок. Выступая в 1918 году на I Всероссийском съезде работниц, разъяснял: «Бороться с религиозными предрассудками надо крайне осторожно: много вреда приносят те, кто вносит в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путем пропаганды, путем просвещения» (ПСС. 5-е изд. Т. 37. С. 186).

Даже обстоятельства ожесточенной Гражданской войны не лишили вождя способности трезво и практично мыслить. Историк Валерий Алексеев установил: осенью 1919 года благодаря личному вмешательству Ленина был отпущен на свободу епископ Михей (Алексеев).

Между тем при проведении церковной политики возникали все новые проблемы. Во многие детали Ленин вникал лично. В 1919 году в ответ на письмо большевика Сергея Мицкевича о вреде от «вскрытия мощей» он писал: «Безобразия при вскрытии, конечно, недопустимы. Это разъяснено. Разубеждать старух, конечно, невозможно. Но имеются массы писем и сообщений с мест, что не в пользу суеверий, а наоборот». И действительно, в своей религиозной политике большевики имели серьезную социальную опору.

Тем не менее Ленин избегал крайностей. В 1921 году он внушал секретарю ЦК ВКП(б) Вячеславу Молотову: «В газетах напечатано письмо или циркуляр ЦК насчет 1 мая, и там сказано: разоблачать ложь религии или нечто подобное. Это нельзя. Это нетактично. Именно по случаю Пасхи надо рекомендовать иное: не разоблачать ложь, а избегать, безусловно, всякого оскорбления религии» (ПСС. 5-е изд. Т. 52. С. 140).

При всем этом Ленина в наши дни явно демонизируют. Обвиняя его в пещерной ненависти к духовенству и церкви, используют три документа. Но есть аргументированные утверждения, что один из них, представляющий вождя ярым противником церкви, сфальсифицирован в новейшую эпоху. Это «указание» Ленина (совместно с ВЦИКом) Феликсу Дзержинскому: «Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше». Для вящего впечатления на читателя «указание» снабжено номером, содержащим три шестерки. Помимо прочего в фальшивке, которую активно цитируют православные авторы, прослеживается явное стилистическое и смысловое несоответствие многому из ленинского наследия, относящегося к религиозной политике.

Второй из документов, используемый против Ленина, – телеграмма в Пензу, в которой вождь требовал «беспощадного массового террора против кулаков, попов и белогвардейцев». Но требование относилось лишь к конкретному месту и критическому моменту, когда в 1918 году снабжение столиц хлебом почти прекратилось, а надежды возлагались во многом на Пензенский край. Но местные крестьяне подняли антибольшевистский мятеж. Предыдущие послания Ленина в Пензу, содержащие более мягкие формулировки, пензенских большевиков не расшевелили. В ответ на телеграмму главы правительства в Пензенском крае, установили исследователи, расстреляли 13 мятежников, относящихся к разным социальным группам. На действия властей на других территориях ленинская телеграмма вряд ли могла повлиять, она им не была адресована.

И третий документ. В 1922 году в Совнарком пришло сообщение из Шуи, где верующие сопротивлялись изъятию церковных ценностей, причем пролилась кровь участников большевистской кампании. Ответ Ленина был жестким, это правда: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления». Вопрос был актуальнейшим: средства требовались не только для помощи голодающим, но и на государственное, хозяйственное строительство. Указанный документ свидетельствует: вождь соглашался при этом с жестокостями, чтобы склонные к сопротивлению «не забыли этого в течение нескольких десятилетий». Согласно документу, эффективной мерой виделся расстрел. Но здесь Ленин исходил из необходимости избежать большего кровопролития.

К каким же последствиям привело это эмоциональное ленинское письмо? Исследователь Георгий Хмуркин установил: в Шуе расстреляли троих. Что до числа жертв по всей стране в связи с изъятием ценностей, то оно, находят специалисты, составляет несколько десятков человек. Впрочем, и это потери.

Итак, мало оснований для утверждения, что два рассмотренных ленинских документа (исключая фальшивку) обернулись всероссийскими кампаниями против церкви и духовенства. Хотя на последующую политику (после смерти Ленина) они могли повлиять. Но здесь только предположение.

Подтверждений того, что Ленин настаивал на расстрелах верующих и служителей алтаря только за убеждения или принадлежность к церкви, историки не нашли, хотя архивные фонды давно уже открыты.

Ленин и вправду сторонился тотального насилия: ставку делал на пропаганду научного мировоззрения, «заботливо избегая всяких оскорблений чувств верующей части населения» (Проект программы РКП(б) // ПСС. 5-е изд. Т. 38. С. 95. 1919 год). Одним из элементов пропаганды стали антирелигиозные диспуты, в которых участвовал представитель Совнаркома Анатолий Луначарский. Прекрасно понимая, что во главе сопротивляющихся религиозной политике новой власти стоит патриарх Тихон (Белавин), Ленин предпочел его «не трогать».

Но главным виделась не «голая атеистическая проповедь», а уничтожение социальных корней религии. Решающая роль отводилась улучшению жизни, в частности электрификации. Ленин надеялся, что электрическое освещение способно развеять в крестьянских душах «религиозный мрак».

Настоящий разгром церкви осуществлялся уже при Сталине. Но и со Сталиным не все так просто, ведь именно он инициировал возрождение церкви в годы Великий Отечественной войны.

Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.

Источник

strana_sssr

ДОРОГИЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!

В. И. Ленин, как известно, уделял большое внимание религиозному вопросу и разработкой его внес выдаю­щийся вклад в теорию и практику марксистского атеиз­ма. Раскрытие сущности религии, ее корней и социаль­ной роли, определение буржуазного и пролетарского понимания свободы совести, разоблачение современно­го фидеизма и богостроительства, разработка програм­мных положений деятельности партии и политики Совет­ского государства в отношении религии и церкви, пути преодоления религии, методы борьбы с ней — таковы основные проблемы, которыми занимался Владимир Ильич. Их разработка имела и имеет неоценимое зна­чение в борьбе пролетарского атеизма с религией.

В книге «Материализм и эмпириокритицизм» В. И. Ленин обобщил достижения естествознания конца XIX — начала XX в. Вместе с тем он разоблачил попыт­ки представителей новейшей буржуазной философии — махистов использовать данные науки для подтвержде­ния антинаучных религиозных догм. Раскрывая классо­вый смысл союза новейшей идеалистической философии и религии, В. И. Ленин писал, что новейший идеализм «есть только утонченная, рафинированная форма фи­деизма, который стоит во всеоружии, располагает гро­мадными организациями и продолжает неуклонно воз­действовать на массы, обращая на пользу себе малей­шее шатание философской мысли. Объективная, клас­совая роль эмпириокритицизма всецело сводится к прислужничеству фидеистам в их борьбе против ма­териализма вообще и против исторического материа­лизма в частности».

В. И. Ленин внес огромный вклад в решение ряда вопросов, касающихся происхождения религии, причин ее существования в классовом обществе и в условиях социализма.

Он указывал, что религия имеет прежде всего соци­альные причины возникновения и существования. В пер­вобытном обществе религия возникла вследствие низ­кого экономического уровня общества, выражавшегося, в частности, в неразвитости орудий производства. Это вело к бессилию первобытных людей в борьбе с при­родой. Не понимая причин и сущности многих явлений природы, первобытные люди приписывали их действию сверхъестественных сил. Так постепенно сложилось представление о духах и богах, возникла религия. В классовом обществе в связи с возникновением частной собственности и эксплуатации появляются новые, клас­совые корни религии.
«Социальная придавленность тру­дящихся масс, — писал В. И. Ленин, — кажущаяся полная беспомощность их перед слепыми силами капитализ­ма, который причиняет ежедневно и ежечасно в ты­сячу раз больше самых ужасных страданий, самых диких мучений рядовым рабочим людям, чем всякие из ряда вон выходящие события вроде войн, земле­трясений и т. д., — вот в чем самый глубокий совре­менный корень религии».
И действительно, в капитали­стическом обществе рабочие перед угрозой безрабо­тицы, болезни и т. п. никогда не могут быть спокойны­ми за свое будущее; мелкий собственник дрожит за свою собственность перед опасностью быть съеденным всемогущими монополиями; капиталист всегда подвер­жен угрозе быть побежденным конкурентом, разорить­ся во время очередного кризиса, а больше всего он страшится социалистической революции. Так стихийное действие объективных законов общественного разви­тия, перед которыми бессильно капиталистическое об­щество, неизбежно порождает религиозные представ­ления.

Однако В. И. Ленин постоянно подчеркивал, что при­чины возникновения и существования религии коренят­ся не только в социальных условиях жизни человека, но и в процессе развития человеческого познания, т. е. что религия имеет гносеологические корни. В. И. Ленин вы­сказал глубокую мысль о том, что уже в самом про­стом обобщении (абстракции) вместе с правильным по­знанием имеется возможность возникновения ошибоч­ных представлений, потому что абстрагирование обяза­тельно связано с некоторым отрывом от действитель­ности.

«Марксист должен быть материалистом, т. е. врагом религии, — писал В. И. Ленин, — но материалистом диа­лектическим, т. е. ставящим дело борьбы с религией не абстрактно, не на почву отвлеченной, чисто теорети­ческой, всегда себе равной проповеди, а конкретно, на почву классовой борьбы, идущей на деле и воспиты­вающей массы больше всего и лучше всего».
Пример такого подхода к решению проблем научного атеизма мы находим в ленинских произведениях, посвященных отношению пролетарской партии к религии и церкви. Проблемы научного атеизма В. И. Ленин рассматривал в тесной связи с задачами пролетарского освободитель­ного движения. Обоснованная им политика рабочей партии по отношению к религии была всегда принци­пиальной и конкретной, учитывающей особенности клас­совой борьбы на определенном историческом этапе.

Марксистско-ленинское учение о религии и атеизме имело огромное практическое значение для разработки стратегии и тактики Коммунистической партии и Совет­ского государства в отношении религии и церкви, что нашло свое отражение в решениях съездов, конферен­ций и пленумов ЦК, а также в ряде произведений В. И. Ленина.

Еще тогда, когда наша партия лишь складывалась, В. И. Ленин предложил внести в партийную Программу, принятую II съездом РСДРП, требование установления демократической республики, конституция которой обе­спечивала бы свободу совести и полное равноправие всех граждан, независимо от их религиозной принад­лежности, а также отделение церкви от государства и школы от церкви.

В. И. Ленин учил, что марксистское понимание сво­боды совести является исходным для решения вопроса об отношении пролетариата к религии. При этом сво­боду совести надо понимать и как свободу вероиспове­дания, и как свободу отказа от всякой религии. Чтобы существовала действительная свобода совести, религиоз­ные организации не должны иметь политической или идеологической связи с государственной властью, они не должны получать от государства материальную по­мощь. Законодательство никого не должно ограничи­вать в религиозном отношении и не должно разграни­чивать права граждан в зависимости от их религиозных убеждений. Особое значение имеет отделение школы от церкви, потому что, влияя на воспитание подрастаю­щего поколения, церковь увековечивает религиозные суеверия.

У нашей партии слова никогда не расходятся с дела­ми. Поэтому, когда она стала правящей партией, вели­чественные принципы свободы совести были воплоще­ны в жизнь под непосредственным руководством В. И. Ленина. 5 февраля 1918 г. за подписью В. И. Ленина был опубликован Декрет о свободе совести, об отделении церкви от государства и школы от церкви. Этот ленин­ский декрет является образцом последовательного про­ведения принципов пролетарского атеизма в практику общественной и государственной жизни.

Ленинский Декрет о свободе совести составляет и поныне основу советского законодательства о религи­озных культах. В полном соответствии с ленинскими принципами Конституция Советского Союза в статье 124 провозглашает: «В целях обеспечения за гражда­нами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви… свобода антирели­гиозной пропаганды признается за всеми гражданами».

Провозглашение свободы совести и осуществление ее путем отделения церкви от государства вовсе не оз­начают, что партия занимает нейтральную позицию по отношению к религии и церкви. В. И. Ленин неодно­кратно указывал на то, что религия должна быть частным делом по отношению к государству, но вместе с тем религия вовсе не является частным делом по отноше­нию к Коммунистической партии.
«По отношению к пар­тии социалистического пролетариата, — писал В.И. Ле­нин, — религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобожде­ние рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований» (Соч., т. 10, стр. 67).
Марксисты-ленинцы всегда высту­пают против всяких попыток духовного одурманивания трудящихся при помощи религии. Наша партия считает борьбу с религией своей обязанностью.

Необходимость борьбы с религией В. И. Ленин назы­вал азбукой марксизма и при этом всегда подчеркивал что нужно уметь бороться против религии.

Владимир Ильич требовал последовательной и неу­станной, продуманной и выдержанной идейной борьбы против религии. Любой касающийся религии вопрос всегда решался им в неразрывной связи с общими за­дачами революционной борьбы, строительства социа­лизма. Огромную роль отводил В, И. Ленин в этом культурно-воспитательной работе, добиваясь подъема культурного уровня масс, призывая трудящихся, и в пер­вую очередь молодежь, к овладению знаниями, забо­тясь о развитии средств массовой пропаганды, об изда­нии популярной литературы и т. п.

В статье «Об отношении рабочей партии к религии» Владимир Ильич ссылается на осуждение Энгельсом попыток людей. Желавших в отношении религии быть «левее», или «революционнее», социал-демократии, и приводит при этом слова Энгельса о том, что «шумли­вое провозглашение войны религии» — это «лучший способ оживить интерес к религии и затруднить дей­ствительное отмирание религии». В статье указывается на необходимость умения рабочей партии терпеливо работать над делом организации и просвещения проле­тариата, делом, ведущим к отмиранию религии. Здесь же В.И.Ленин объясняет, как следует понимать атеи­стическую воинственность и непримиримость, как важно уметь материалистически объяснить источник веры у масс, почему недопустимо разделение трудящихся по принципу веры.

Характерными в этом плане являются написанные в мае 1921 года ленинские предложения к проекту по­становления Пленума ЦК РКП(б) по вопросу об отно­шении к нарушениям 13-го пункта Программы партии и о постановке антирелигиозной пропаганды. Не выпя­чивать вопрос о борьбе с религией, поставить эту борь­бу научнее, начать кампанию после серьезной подготов­ки — таковы требования В. И. Ленина к проекту поста, новления. Ленинскую записку дополняют пометки непо­средственно на тексте проекта. Так, основательно под­черкнуты в заголовке проекта слова «антирелигиозной пропаганды», в принятом постановлении Пленума выне­сенные на первый план. Ленинским почерком особо помечен абзац об антирелигиозной пропаганде, требующий «бо­лее систематично поставить дело антирелигиозной про­паганды, отнюдь не ограничиваясь критикой попов раз­ных культов, а направляя ее в сторону систематического развития материалистического миропонимания», стре­миться к тому, чтобы религиозные диспуты «преврати­лись в систематические научные беседы (эти слова под­черкнуты Владимиром Ильичем), более мед­ленно, но верно разрушающие основы религиозного миропонимания, заменяющие его стройной монистиче­ской научной системой строения вселенной, развития жизни и новых нравственных отношений…»

Когда в апреле 1921 года в газетах было опублико­вано письмо о праздновании Первого мая с требова­нием разоблачать ложь религии, В. И. Ленин решитель­но осудил это, заявив, что так нельзя писать, что это нетактично, что надо избегать всякого оскорбления религии. В связи с этим ЦК РКП(б) опубликовал в «Правде» письмо, в котором предлагалось при празд­новании Первого мая «ни в коем случае не допускать каких-либо выступлений, оскорбляющих религиозное чувство массы населения».

Ленинские наставления и сегодня учат атеистов прин­ципиально и мудро решать религиозный вопрос, в тес­ной связи с решением основных вопросов коммунисти­ческого строительства находить эффективные пути пре­одоления религии.

Источник