Что говорил кашпировский с экрана
В соцсетях обсуждают YouTube-эфир Кашпировского. Вспоминаем, чем он прославился
Киев, 2001 год. Шестилетие газеты «Бульвар Гордона» — издания украинского журналиста Дмитрия Гордона. В зал входит мужчина в черной одежде, с черными же волосами и фирменной короткой челкой, как у Джима Керри в «Тупой и еще тупее». Зрители, как по щелчку, оборачиваются на него — безусловную телезвезду советского экрана, великого и ужасного Анатолия Кашпировского. Телемаг совершенно буднично выдергивает за руки случайных (хотелось бы верить) людей и бросает их на пол, подобно дзюдоисту, едва ли не через бедро. Никто не возражает, лица некоторых даже растягиваются в блаженной, благодарной улыбке.
Дело для Анатолия Михайловича житейское: редкие офлайн-сеансы волшебства, магии и целительства в десятитысячных залах обходились без массовых падений, введений в транс или гипнотический сон и прочих трюков. Зал фанатично рукоплескал даже элементарным физическим упражнениям — отжиманиям и присяду, — которые Кашпировский демонстрировал на вызванном на сцену мужчине с пивным животом под видом «сеанса похудения» (это было в 2018 году, в 80-х на похудение по Кашпировскому набирались группы: питались гречкой и испытывали «отвращение к картофелю», как заявляла давняя последовательница целителя, перенесшая, помимо прочего, знаменитую операцию без анестезии в эфире программы «Взгляд»).
Концерт в честь шестилетия газеты «Бульвар Гордона», 2001 год
Там же, на юбилее газеты, Кашпировский назвал падения людей на пол техникой «проснись, бабушка» — мол, упав, человек теряет чувствительность, в теле «просыпается матрица памяти нормы», открывается архив прошлого, в том числе с бабушками и дедушками. Конкретно та «проснись, бабушка» должна была оградить собравшихся от сердечных заболеваний. Вообще, одни из любимых терминов целителя — «норма» и «закон», под которыми он имеет в виду бога. А задача Кашпировского, если обобщить, сводится к тому, чтобы «дотрагиваться законом до внутреннего человеческого качества — возрождения». Показательных случаев возвращения с того света в многотомной книге подвигов советского Осириса нет, но бесконтактных «чудо-излечений» от рака, псориаза, пиелонефрита, сколиоза, травм позвоночника, варикоза, шпор на ногах и чего только не — сколько угодно.
31 марта 1988 года. В прямом эфире программы «Взгляд» — телемост с Киевом. В украинской столице идет операция: хирург привычно орудует скальпелем, пациентка как ни в чем не бывало улыбается. Хирург тем временем делает 25-сантиметровый разрез на животе. Пациентку зовут Любовь Грабовская, а причина ее невозмутимости в разгар сложнейшей операции по удалению опухоли — Анатолий Михайлович Кашпировский. Он говорит с женщиной по видеосвязи из московской студии: просит смотреть на него, болтает о пульсе и давлении, комментирует действия врачей. Спустя много лет хирурги признались, что ввели Грабовской небольшую дозу местной анестезии, а сама Любовь сказала, что стоически терпела боль.
Телемост Москва — Киев, 1988 год
В 1989 году Кашпировский обезболивает двух пациенток по телемосту Киев — Тбилиси. Одна, Олеся Ершова, напевала «Не слышны в саду даже шорохи» лежа на операционном столе, а следующие 30 лет, пока телезнахарь хвастался сложнейшими операциями чуть ли не в каждом интервью, скрывалась от журналистов. Другая последовательница Кашпировского куда более благодарна: в 2017 году редакторы «Первого канала» пригласили ее, высказывающуюся о Кашпировском исключительно как о кумире, на детектор лжи — прибор подтвердил, что боли женщина не чувствовала и об анастезии не помнит, мол, загипнотизировали на славу.
После сверхъестественного прямого эфира чудотворца пригласили на Центральное телевидение — врачевать всесоюзно. Анатолий Михайлович до сих пор жалеет лишь об одном — что попросил снять всего шесть программ. Но и их хватило, чтобы советские (и польские, по словам Кашпировского) улицы пустели в час начала эфира, а болезные граждане жаждали прикоснуться к кудеснику едва ли не как к святым мощам.
Что поделать — примета времени: 1989 год, антикоммунистические настроения, два года до распада СССР, политдеятели на всех кнопках. Людям нужна была надежда, а лучше — чудо. Эту потребность с лихвой удовлетворяли самопровозглашенные «магистры белой магии» вроде Джуны, Юрия Лонго, Анатолия Кашпировского и Аллана Чумака — преданного поклонника Кашпировского. «В мое время, в период величайшей политизации и раздражения, мы пустили целый ряд программ, направленных на утешение, — Анатолия Кашпировского, Аллана Чумака. Но очень скоро от того же Кашпировского пришлось отказаться, поскольку стало ясно, что это прохиндейство чистой воды», — вспоминал Михаил Ненашев, председатель Гостелерадио СССР. Анатолий Михайлович, в свою очередь, единственным прохиндеем считал Чумака — мол, зачем полез в целительство с дипломом журфака? Сам Кашпировский — тут претензий нет — честно выучился на врача-психотерапевта, 25 лет оттрубил в психиатрической больнице в Виннице и пять лет возглавлял Международный центр психиатрии в Киеве. Другой вопрос, почему психотерапевт наотрез отказался работать с тем, что положено по призванию — мозгом?
«Человека с больным мозгом вылечить невозможно», — объяснил целитель в программе «Пусть говорят» в 2005 году, в очередной раз подчеркнув, что цель его психологических изысканий — физическое, а не психическое состояние человека. Якобы он, дергая за определенные ниточки, активирует в людях систему «саморегуляции»: организм начинает вырабатывать вещества, необходимые для ликвидации боли и борьбы с болезнями. «Он был Господом Богом и Понсе де Леоном одновременно», — очень точно описал кудесника Дэвид Ремник в книге «Могила Ленина». «По его слову, на месте ампутированных конечностей и вырванных зубов вырастали новые, седые волосы темнели и приобретали блеск. Благодаря ему у 70-летней женщины вновь началась менструация, а мать Горбачева вылечилась от артрита. И еще была диета Кашпировского: один его пациент похудел на 158 килограммов «безо всякого обвисания кожи». По крайней мере, так утверждал врач… по словам Кашпировского».
Во второй половине 2000-х врачеватель всея СССР пытался возобновить сеансы, но напоролся на критику ученых и верующих и протесты граждан. Например, как в Петропавловске-Камчатском в 2006 году.
Благо, эфиры YouTube сорвать невозможно. Главное, чтобы Анатолий Михайлович не вернулся к излюбленным операциям без наркоза (старые заботливо опубликованы на его канале).
Феномен Кашпировского. Кто в СССР был больше всех подвержен влиянию
Так, друзья — сегодня будет интересный пост о том, почему в СССР люди верили Кашпировскому. 9 октября 1989 года в СССР состоялся первый телесеанс Кашпировского, который стал очень необычным и заметным явлением на советском телевидении и вошёл в историю знаменитой фразой Кашпировского «даю установку». Передача была действительно очень необычной — ранее на советском ТВ ничего подобного не показывалось и не обсуждалось, и отчасти именно поэтому множество людей сильно заинтересовались Кашпировским и начали смотреть и дальнейшие его сеансы.
Что интересно — у многих людей, с которыми я общался на тему сеансов Кашпировского, существует нечто вроде ложных воспоминаний — им кажется, что сеансы Кашпировского показывали по телевизору чуть ли не годами, хотя по телевидению показали ровно пять сеансов, а всё остальное было только лишь передачами о нём и всякой фоновой шумихой в прессе. Думаю, так происходит от того, что Кашпировский очень быстро стал знаменитым и поехал с «оффлайн-гастролями» по стране, пишет Максим Мирович в Facebook.
Лично меня во всей этой истории с Кашпировским больше всего интересует два момента, которые по-моему являются наиболее ключевыми для понимания его феномена — кто и зачем разрешил показ сеансов Кашпировского на совковом телевидении, а также почему люди сильно реагировали на его сеансы и верили каждому слову из телевизора.
Итак, в сегодняшнем посте — рассказ о сеансах Кашпировского в СССР.
Как начались сеансы. Добрый и злой телеколдуны.
Первый сеанс Кашпировского, как я уже написал выше, был показан 9 октября 1989 года. Сеанс был показан в прайм-тайм, когда по советскому телевидению обычно транслировали какие-нибудь партийные съезды и «Международные панорамы» с рассказами о том, что на Загнивающем Западе люди уже доедают последний ху сапог без соли. И вдруг по телевидению показали Кашпировского, который «давал установку» на спокойствие и решение всех проблем, которые должны рассосаться как бы сами собой — стоит только посмотреть его сеанс.
Кто и зачем разрешил такие странные и необычные передачи, эффект которых был непредсказуем? Стоит понимать, что несмотря на свободное перестроечное время, любые передачи по советскому телевидению (единственному источнику информации для 90% народонаселения страны) проходили самое высокое согласование с партийными органами. Лично мне кажется, что «телевизионных целителей» запустили на экран для того, чтобы отвлечь людей от насущных проблем, вроде пустых магазинов и общего коллапса совковой экономики и политики — о чём сосбвтенно и проговорился во время одного из своих сеансов сам Кашпировский, заявив нечто вроде «многие говорят, что всё это затеяли для того, чтобы отвлечь людей от проблем, от Карабаха и так далее — так вот это не так».
Лично мне кажется, что это было как раз именно так — для отвлечения народа от проблем КГБ-шниками и были запущены телегипнотизёры, причём сделано это было по чисто гэбистской тактике «доброго и злого следователя» — за роль «доброго» телеколдуна отвечал похожий на Шурика из гайдаевских фильмов Алан Чумак, заряжавший банки с водой «энергией и позитивом», а за роль «злого» отвечал Кашпировский — хмуро глядящий с экрана и раздававший короткие приказы телезрителям.
У людей создавалась иллюзия выбора — кто не хотел смотреть «злого» Кашпировского, стал поклонником Чумака, а кто не верил в «добренького шарлатана Чумака» смотрел на Кашпировского и говорил «в этом точно что-то есть!». В общем, вся страна прильнула к экранам, и проблемы пустых полок, последствий Афганистана и разгорающейся войны в Нагорном Карабахе как бы отошли на другой план.
«Лучшее в мире советское образование«.
А теперь самое интересное. Ну хорошо, вот есть два «телеколдуна», добрый и злой, но почему люди им верили, почему начинали верить внушениям Кашпировского и начинали ставить перед телевизорами банки с водой во время сеансов Чумака — веря при этом, что в воду перейдёт какая-то целительная энергия, после чего вода станет заряженной?
Лично для меня ответ на этот вопрос очевиден — все 70 лет своего существования советская власть учила людей не мыслить, а слепо исполнять приказы. Те, кто мыслил иначе, те кто сомневался — был замучен в тюрьмах и убит в концлагерях ГУЛАГа. Остались те, кто беспрекословно подчинялся и верил всему тому, что спускалось «сверху». Это странно прозвучит, но у многих советских граждан фактически отсутствовало критическое мышление, причём это касалось даже якобы образованных людей — какой-нибудь физик, химик или технолог хорошо разбирался в своей профессии, но стоило только ступить шаг в сторону — как он начинал «плыть» и мог высказывать совершенно нелепые и иррациональные суждения.
И это отлично демонстрирует, насколько плохим и убогим было советское образование — оно не учило свободно мыслить, а лишь прививало инструментальные навыки. Как только человек сталкивался с тем, что выходило за пределы его узкой компетенции — то тут же терялся, и считал за правильное действие подчиниться «высшему авторитету», как тому учила советская партийная доктрина — и именно поэтому советские «телеколдуны» имели такое колоссальное влияние. Не подчиниться «авторитету» нельзя, умрешь, растопчут — это было заложено в подкорку сознания советского человека.
Не будет лишним напомнить ещё про один случай. Примерно в то же время, что и сеансы Кашпировского, на телевидении вышла знаменитая передача Сергея Курёхина под названием «Ленин — гриб», где Сергей с абсолютно серьёзным видом (как сейчас говорят — «на серьёзных щщах») доказывал, что Ленин на самом деле был не человеком, а грибом и одновременно также и радиоволной. Эта абсолютная чепуха говорилась безапелляционным тоном и со ссылкой на несуществующие «научные исследования», отчего немалое количество телевизионных зрителей на 100% поверили в эту чепуху — «по телевизору врать не могут!». Нетрудно заметить, что и передача Курёхина, и телегипонотизёры — это всё вещи одного порядка, которые могло проглотить только население с напрочь отсутствующим критическим мышлением.
Укушенные телевизором. Вместо эпилога.
В конце поста хочется сказать про одну важную вещь и про то, как связаны Чумак и Кашпировский с нами сегодняшними. СССР не существует уже 30 лет, но принципы совкового телевидения незаметно вернулись на телеэкраны снова — людям показывают только какую-то одну точку зрения, не дают никаких альтернативных источников информации и фактически «гипнотизируют» на нужное властям восприятие событий. В этом смысле телегипнотизёры живы и сегодня — просто они разрослись до масштабов всего телевидения.
А вы помните сеансы Кашпировского? Смотрели их?
Напишите в комментариях, интересно.
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке.
«Навсегда останусь охотником за людьми» Анатолий Кашпировский — о своем главном косяке, шарлатанстве и жизни, которая не удалась
На рубеже 1980-1990-х годов популярность этого человека зашкаливала. Он собирал миллионы телезрителей, а на его сеансах в разных городах и странах всегда были аншлаги. Сегодня Анатолию Кашпировскому — 80. В преддверии юбилея он рассказал «Ленте.ру» о том, как его избрали в Государственную Думу с украинским гражданством, какое акробатическое упражнение он до сих пор делает лучше олимпийского чемпиона, какую республику бывшего СССР он хотел приласкать и правда ли, что с Иосифом Кобзоном они менялись париками.
«Лента.ру»: Вам 80 лет. Чувствуете себя пенсионером?
Анатолий Кашпировский: Нет, пенсионером не чувствую.
Чувствую себя человеком, которому легко ходить, легко дышать, легко спать. Что хочу, то могу кушать. Я не имею претензий к себе. Во-первых, я никогда не курил и не употреблял алкоголь. Иногда, конечно, мог на язык попробовать, но тяги к этому у меня никогда не было. Это одна сторона медали.
Потом, я тренируюсь в домашних условиях. У меня есть снаряды. Тут и турничок, и пара гантелей. На пресс делаю упражнения, по-прежнему катаю колесо.
Конечно. Когда ко мне приехал борец Михаил Мамиашвили, олимпийский чемпион Сеула-1988, пятикратный чемпион и призер мира, он только с колен смог сделать это упражнение, а с носков — дудки. Ну, а я сейчас это колесо катаю. На турнике стараюсь подтягиваться. Может быть, это на чашу весов что-то кладет. Но в основном — генетика. У нас в роду со стороны мамы ни одного лысого не было. Вы же видели меня — у меня все нормально?
А то в прессе появлялось что-то вроде «Кашпировский с Кобзоном меняются париками». Что тут поделать, люди не привыкли, чтобы в таком возрасте было это все нормальное.
Фото: Замир Усманов / РИА Новости
Я являюсь для своих пациентов образцом. Представьте, если я выйду выступать пузатый, лысый. Это заражает, им хочется быть похожими на меня. Это просто повезло, подарок небес.
«Меня оскорбили, назвали шарлатаном!»
В СМИ вас часто преподносят как один из отрицательных символов эпохи 1990-х: мол, кто-то воровал, кто-то убивал, а Кашпировский обманывал доверчивых людей. Вам не обидно?
Я на дураков не обижаюсь. Это просто дураки, больше никто. Записывать в число злодеев меня — человека, который член четырех иностранных академий, доктор психологических наук, автор телевизионных операций и телевизионной терапии! В чем же мое злодейство? На моем сайте есть такой раздел — «Статистика чудес». И там, по-моему, больше 15 тысяч сообщений с фотографиями: что у кого проходило. В чем же мое злодейство? Это злодейство представителей СМИ, непорядочность, незнание, что сказать.
Вся страна узнала о вас после того, как вы попали на телевидение. А как вы туда попали? Может, кто-то порекомендовал?
Хороший вопрос. Сразу обнажает точку зрения большинства СМИ. Приятно, что вы обращаетесь к первоисточнику.
Началось все задолго до того, как я попал на телевидение. Это была работа в психиатрической больнице, это мое детство и вся моя жизнь. У меня были выступления по линии общества «Знание» с 1964 года — неимоверное количество лекций, демонстраций психологических опытов. В 1971 году — проведение обезболивания в ходе 17 операций.
Тогда был большой спрос на мою работу в больнице, где я работал. Туда приводили детей, которые страдали недержанием. Это довольно опасная вещь. Их месяцами держат в клинике, и довольно сложно их от такого избавить. Эти дети обладают от природы способностью глубоко засыпать, а засыпая, они не чувствуют, как опорожняют мочевой пузырь. Это же трагедия.
Дети — это единственная категория людей, у которых я вызываю состояние отключения, частичного сна. Я им создаю картину ночи среди белого дня. Скажем, в 12 часов дня они стоят, пять человек, я им говорю: «Ребята, у вас возникает такое состояние, как будто вы спите. Но как только вы почувствуете малейший сигнал, что вам хочется пи-пи, вы очнетесь». И вот они — кто раньше, кто позже — через несколько минут очнулись. Потом еще раз, и еще раз.
И пошли колоссальные результаты, спрос возник огромный. Стало по 30, по 50 человек приходить. Стали думать, что делать. А что если это сделать через телевидение? Чтобы там были не только танцы, песни. И такая идея возникла.
Лечение от ожирения. Сеанс массового гипноза. Москва, 1989 год
Фото: Роберт Нетелев / ТАСС
А потом получилось так, что одна моя пациентка обратилась с просьбой обезболить ее на операции по удалению опухоли груди. Это в Виннице было, она работала медсестрой в нашей больнице и страдала очень тяжелой аллергией, поэтому на все медикаменты давала страшную реакцию. Она пошла в эндокринологический диспансер, там ей отказали. А меня оскорбили, назвали шарлатаном! Просто у врачей любых профилей все, что не таблетки, не разрезы, не медицинское, — зачеркивается. Хотя я уже был довольно известен — объездил весь Союз еще до 1988 года по линии общества «Знание». Но у меня еще не было телевизионной известности.
И тогда я обратился в Киев, к своему товарищу, однокурснику, доктору медицинских наук, он заведовал медчастью Киевского института онкологии. Он говорит: «Мы можем сделать». Я: «Тогда давай сделаем телевизионным способом. Это положительно настроит всех, чтобы делать такие операции с другими людьми». Он согласился.
«Я показал, как человек может не испытывать боль, держа в руках стакан с кипящей водой»
А перед этим вот еще что было. Я часто выступал на разных площадках в Москве. И однажды ко мне подошел мужчина. Тогда я проводил на сцене нехитрые простецкие опыты в стиле: «Вам холодно», «Вам жарко» и что-то вроде того — народу смешно, а мне было грустно, потому что я чувствовал, что это было далеко от науки. Так вот, подошел высокий молодой человек и говорит: «А вы могли бы ваши идеи осуществить по телевидению?» Это был [журналист, телеведущий] Владислав Листьев. Я говорю: «Могу». Мы познакомились, и он меня свел с редактором программы «Взгляд» Вадимом Белозеровым.
Тот повернул в другую сторону. Говорит: «Знаете, у меня идея — давайте поедем на Алтай». Я спрашиваю: «Зачем?» Он: «А там снежный человек. Мы спрячемся с камерой, а вы раз — и отключите его. Мы это снимем. Вот сенсация будет!» Я ему: «Вадим Олегович, зачем этот анекдот? Это не то. Давайте мы детей будем лечить, польза будет». И привел данные: пять миллионов детей страдают таким состоянием. Он постепенно загорелся этой идеей. И тут вот на тебе — обстоятельства: пациентка хочет оперироваться, Институт онкологии согласен, а второй конец телемоста мне обеспечивал Белозеров.
Перед этим я выезжал на сборы со сборной СССР по тяжелой атлетике. Там меня познакомили со спортивным комментатором Валентином Щербачевым, тот дает добро. Получается Институт онкологии — раз, Щербачев — два, Белозеров — три.
Сначала мы сделали пробный телемост, когда в Останкино, в студии программы «Взгляд», построили 12 человек, из которых я знал только одного-двух, потому что они были моими пациентами. И я показал, как человек может не испытывать боль, держа в руках стакан с кипящей водой. Эти кадры есть. Потом Белозеров говорит: «А ну, дайте я». И ему прокололи руку! Он говорил: «Странно, я не сплю, но ничего не чувствую». У него тоже был заскок, как и у всех, что надо заснуть. А я очень отрицательно отношусь к гипнотическому усыплению, потому что это совершенно не то, что может преобразить организм.
Обезболивание пациента дистанционно во время сеанса психотерапии
Когда мы все это успешно провели, был организован телемост Москва — Киев. Я приехал в Москву, пациентка была в Киевском институте онкологии. Ей сделали операцию, и все получилось очень хорошо. Пациентка в тот же день выписалась домой. Живая по сей день.
После того как это показали по телевидению, был невероятнейший ажиотаж. На этом фоне сначала меня очень хорошо приняла Украина. Я отвечал на вопросы в ЦК партии УССР. Там была пациентка, и был Щербачев. Затем меня срочно переводят в Киев. Мне дают квартиру в доме ЦК.
Да. А ведь эти люди, что про меня пишут, ничего этого не знают. Я жил на шестом этаже. Трехкомнатная огромная квартира. Надо мной жил министр здравоохранения, подо мной — командующий Киевским военным округом.
Эта операция была проведена в марте 1988 года. И в январе-феврале 1989 года мне дают провести первые в мире телевизионные сеансы лечения детей. Провели на украинском телевидении пять передач, и оказалось, что кроме детей и у взрослых появились улучшения. Но не энурез: стали проходить рубцы, гипертония — то есть большой спектр именно телесных расстройств. И еще больше нарастал ажиотаж вокруг этой операции.
Женщина танцует на сцене во время лечебного сеанса Анатолия Кашпировского. Киев, 1989 год
Фото: Игорь Костин / РИА Новости
Но уже появлялись завистники. Говорили, что Кашпировский попал на телевидение благодаря мафии. Какая мафия? Я сам себя туда поставил. Потом я поехал в Грузию, а на грузинском телевидении мне предложили: «Давайте сделаем телемост еще круче». Я говорю: «Давайте. А как?» Они: «Очень просто. Давайте не одну пациентку будем оперировать, а две. И давайте сделаем полостную операцию».
И мы сделали. Выбрали двух женщин. Первой было сделано в Киеве четыре безуспешные операции, она перенесла две клинические смерти. Вторую женщину ранее не оперировали. У одной разрез был 25 сантиметров, у другой — 40 сантиметров. И мне удалось все сделать. Я обезболил одну и другую, и все успешно прошло.
«И тут я сделал самый главный косяк в своей жизни»
Потом Центральное телевидение предложило мне провести передачи на весь Союз. После этого телемоста Киев — Тбилиси меня пригласили в Останкино и спросили, сколько будет передач. И тут я сделал самый главный косяк в своей жизни. Я думал так: на Украине было пять, а по Союзу пусть будет шесть. Ну, подумай, подожди! Тогда еще не было такого, как сейчас: [Леонид] Якубович в «Поле чудес» до сих пор сидит — сколько передач он провел? И другие — [ведущий ток-шоу Андрей] Малахов и так далее — сидят годами. Тогда так не принято было. Злоумышленники потом писали, что меня выгнали с телевидения, но меня никто не выгонял. Я сам себя отстранил от этого.
Я об этом вспоминаю днем и ночью, каждый день. Почему же я так сплоховал? Надо было дальше продолжать! По крайней мере, хотя бы год или два. Тридцать передач или хоть десять передач. Это была моя роковая ошибка. Я мог там быть бесконечное время. В ожидании тех передач пустели улицы городов.
Эти передачи провела спортивная редакция Центрального телевидения. За эти передачи никто и копейки денег мне не дал. Еще и денег особых не было. Белозеров тогда обиделся и нашел этого [телевизионного деятеля, позиционировавшего себя как целитель и экстрасенс Аллана] Чумака. Это мне [журналист] Дима Гордон рассказывал. Они договорились: мол, ты мне будешь платить — буду. Он выступал в таком маленьком помещении, перед ним не было аудитории, только махал руками и чмокал. Вы же понимаете, это идиотство чистой воды. Но после моих телемостов, под прикрытием того ажиотажа люди думали: если на телевидении — значит, внимания заслуживает. И с тех пор стали меня просто оскорблять. Вот такая ошибка была, теперь это кушаю.
Во время телесеанса
Фото: Игорь Костин / РИА Новости
А еще была ошибка, когда я отвез сына в США. Это все было так трудно — школа, он не знал языка. Я стал туда приезжать, но не переехал, не удрал, как говорил Малахов. Хотя я сейчас в Америке, но не переехал. Скоро я уже буду в Москве, потом в Казахстане и вообще не знаю, где буду.
Вслед за сыном переехала в США моя дочка. Она врач. Это тоже была ошибка. Тяжело сложилась жизнь, девочка моя погибла [при трагических обстоятельствах]. В прошлом году, будучи врачом, она не могла устроиться в этих Штатах. Она переехала с мужем в Канаду и там погибла. Вот такая история.
А постоянно вы, получается, сейчас в России живете?
Я гражданин России. Скоро приезжаю в Москву, там у меня квартира. Часто выступаю в Москве. Я объездил всю территорию Советского Союза, был на Дальнем Востоке. Но я еще бывал в Болгарии — давайте, назовите меня болгарином.
Мне 80 лет. Что мне нужно? Ничего. Самое тяжелое, что есть на свете, — это одиночество. Оно рано или поздно приходит к каждому человеку. Родители ушли, их нет. Ребенок ушел. Сами понимаете — все уже. Хорошо, что есть один-два близких человека. И все.
А что мне? Я не нуждаюсь в чем-либо. Заводов нет, фабрик нет, предприятий нет.
«Избрали в Думу с украинским гражданством»
Вы были депутатом Государственной Думы. Что запомнилось?
Коридоры власти запомнились безвластием. Это был конец 1993 года. [Бывший член ЛДПР] Леша Митрофанов — мы были с ним знакомы — обратился ко мне и говорит: «Мы хотим, чтобы вас избрали в Думу». Я говорю: «У меня украинское гражданство». Он: «Наплевать». Я единственный депутат, которого избрали в Думу с украинским гражданством.
Совершается то, что возможно, возможно то, что совершается. Есть такое выражение. Я сразу после выборов улетел в Америку. Уже приезжал туда не раз и не два, там неплохие сборы были, можно было чуть-чуть заработать, пару копеек. И я передумал. Написал письмо лидеру фракции ЛДПР Владимиру Жириновскому, что я отказываюсь. Но он молодец, не злопамятный. Потом я приехал, и мы с ним встретились.
Депутат Госдумы от фракции ЛДПР Анатолий Кашпировский и лидер партии Владимир Жириновский
Фото: Владимир Федоренко / РИА Новости
Та Дума работала всего два года, и тогда чего только не было. Я согласился пойти туда потому, что мне было интересно посмотреть на людей, обремененных властью. Интересно, как они себя ведут в столовой, в быту. То есть я был и, наверное, навсегда останусь охотником за людьми. Для меня категория таких людей известна — дурдом, где я 25 лет отпахал. Выступлений в городах, деревнях, городишках, за рубежом я уже имел сполна. Ну так эта категория ничего мне и не стоила. И я попал в Думу не потому, что я рвался в политику.
Мне было интересно посмотреть на депутатов — и я видел депутатов. В течение двух лет там, в Думе, мы обычно втроем завтракали: я, бывший председатель Верховного совета СССР Анатолий Лукьянов и журналист Александр Невзоров.
«Ну что, Шамиль, я тебе нужен еще?»
Когда произошли события в Буденновске, я в больнице находился девять часов, а тогдашний директор Федеральной службы контрразведки (сейчас это Федеральная служба безопасности — прим. «Ленты.ру») Сергей Степашин был на телефоне. Мне [лидер чеченских боевиков Шамиль] Басаев говорит: «Я вам отдаю заложников. Есть два условия». Я: «Какие?» Он: «Стол для переговоров и прекращение стрельбы». Я звоню Степашину и говорю: «Передайте [председателю правительства Виктору] Черномырдину» (в это время президент Борис Ельцин был в отъезде). Тот, генерал, мне, лейтенанту медицинской службы, отвечает: «Есть». И позвонил. Тут же выступает Черномырдин и говорит, что мы идем на эти условия.
Потом Басаев говорит: «Давай еще корреспондентов позовем». Ему вызвали корреспондентов. Все закрепили, и весь мир уже знал, что будут такие условия. Я позвонил из больницы своей двоюродной сестре в Москву и попросил договориться в ООН — там у меня был знакомый товарищ, — чтобы сообщить о таком событии. В общем, застраховался от и до. И вот уже два часа ночи, я говорю: «Ну что, Шамиль, я тебе нужен еще? Я все сделал. Теперь вы будете свободны». Надо было, может быть, остаться. А я не остался. Взял и ушел. Тем не менее заложники были освобождены без единого выстрела. И Басаев мне на прощание сказал: «Я ваш должник». Я ему: «И ты этого не забудешь?» Он: «Нет, не забуду».
Потом слушали отчет министра внутренних дел Виктора Ерина. Он вышел с длинной палкой, там были развешаны всякие графики. Говорил, что преступность на столько-то снизилась. А я сидел рядом с Жириновским. Тот вдруг вскакивает — я не успел схватить его за пиджак — и кричит на весь зал, что министр такой-сякой. Стал оскорблять этого Ерина. Тот, недолго думая, достает платочек, вытирает губы, забрал указку и исчез.
На следующий день я прошу слова и говорю, что хочу закончить доклад Ерина. Я тогда сказал: «Да, господа депутаты, мы можем снизить преступность. Но при одном условии: если вы дадите мне такие полномочия». Депутаты сказали: «Не дадим». Потом я вышел в коридор, а ко мне подошли и говорят: «Слушай, там на тебя наехал поп». В той Думе депутатом был священник. Он тогда выступил и сказал, что Кашпировский может всех загипнотизировать, и депутаты примут такое решение. И добавил: «Так как он сатана, я приступаю к молитве». «Иже еси на небеси» — какой мрак. Я возвращаюсь назад и говорю: «Если бы я мог всех загипнотизировать, всю Думу, то я бы загипнотизировал только этого священника, чтобы он приходил сюда не в рясе, а в кальсонах». Тут все расхохотались, и на этом все кончилось.
А коллеги-политики обращались к вам за помощью как к психотерапевту?
Бывало, бывало. Некоторые из них были очень высокопоставленные. Но врачебный долг — молчать. Я много знал об их семьях, о том, где там что и как. Внуки были, дочери. Но об этом я не имею права говорить.
Сеанс гипноза в Виннице, 1989 год
Фото: Юрий Простяков / РИА Новости
«Хотел как-то приласкать Молдавию»
Хорошо, давайте тогда поговорим о вас. Расскажите, как вы сейчас живете. Я имею в виду обычную жизнь. Вот, например, в каких словах вы могли бы описать то, что прямо сейчас вас окружает?
Я сюда (в США — прим. «Ленты.ру») просто приезжаю и снимаю здесь апартаменты. Обыкновенные скромные апартаменты, не то что у звезд, у которых все по-другому. Фактически мне ничего не надо. Обыкновенная обстановка — вот стол есть, вот холодильник, там кровать. Пару таких комнат — все. И скоро я уже буду в Москве. Там тоже скромно.
В свое время я же дарил квартиры. Например, в Молдавии я подарил четырехкомнатную квартиру в кирпичном доме одной бедной женщине. В зал обращаюсь: «Кто тут самый несчастный?» Она была 27 лет в очереди. А я уже купил эту квартиру. Как-то я сидел с секретарем ЦК Компартии Молдавии и сказал ему, что хочу кому-то подарить ее. Он сказал: «Хорошо». Мне квартиру приготовили, оставалось только ключи отдать. И когда во время выступления эта женщина вышла, я говорю: «Вот вам ключи». Она начала приседать, плакать, смеяться. У нее была истерика. Зал стал рыдать. По всей Молдавии пошла молва.
А я уже тогда хотел как-то приласкать Молдавию, чтобы она не очень серчала на Россию. Потому что страну разделили, и все республики давай враждовать. Такая страна — и порвали страну! Порвал страну кто? Эта троица, будь они прокляты за это все. Продали мою страну. Национальность у меня — советский. Был, есть, таким и останусь. Никто не переделает. Поэтому мне хотелось, чтобы это все в Молдавии не лопнуло. Кто квартиру подарил? Это гражданин России сделал!
А в Ташкенте я пошел дальше. Там я подарил пятикомнатную квартиру. Та женщина спустя десять лет написала мне письмо: «Нам так хорошо. Мы вам так благодарны». А зачем мне благодарность за мой жест? Я никогда не рвался, чтобы передо мной кланялись.
Еще я машины дарил. В Белоруссии подарил шесть автобусов. Тогда была такая возможность. А сейчас я очень скромно живу.
«Никогда нельзя желать прожить 120 лет»
Иногда говорят: живите 120 лет. Они не понимают, что говорят. 120 лет — а где же твои однокашники? Их давно нет. А где твои дети? Их же нет. Уже внуков многих нет. И ты кто? Абсолютно один. Никогда нельзя желать прожить 120 лет. Иначе столько же надо желать прожить всем друзьям и врагам. Тогда будет хорошее поздравление.
Вы сейчас рассказали, что люди вас благодарят. А бывает такое, что ваши пациенты к вам обращаются с тем, что ваше лечение не помогло, что делать?
У меня не лечение, а учение. Это раз. Во-вторых, претензии ко мне, чтобы я был выше Бога — это излишне. И если они приходят с заболеванием, с которым человечество до сих пор не может справиться, то какие ко мне претензии? Иногда бывает, что что-то не прошло. Тогда надо еще раз попробовать. Но у меня нет поползновения все охватить — от головы до пят. В основном то, чем я занимаюсь, это аллергия, сердечно-сосудистые заболевания, исчезновение рубцов на сердце, выпадение половых органов, коррекция спины.
Вот в чем состоит моя работа, чего не видят журналисты. Или не хотят видеть. Они навесили на меня ярлык «гипноз». Они приклеили ко мне Чумака, который очень обгадил мое дело своим именем и своими дурацкими действиями.
А как вы относитесь к критике со стороны представителей медицинского сообщества? Как вы думаете, почему они вам не верят?
Они домашние, диванные мудрецы, которые путают меня с Чумаком. Но у меня есть другое признание. Я член четырех иностранных академий. А еще, можете посмотреть, в 1991 году было решение научной конференции, где присутствовали 225 врачей. Что еще надо? А если отдельные представители медицинского сообщества не понимают — так это детский сад.
И последний вопрос, немного философский. Можете сказать, что жизнь удалась?
Я у подножия того, что мог бы сделать, но я упустил это. Первое — зачем я сделал в 1989 году всего шесть передач, когда надо было минимум десять, а то и 30-40. Это первый серьезнейший ляп, который мою жизнь полностью разрушил. Я мог бы все по-другому делать. Второй ляп — мне ни в коем случае не надо было ездить в США. Хотя бы даже в туристические поездки. Это абсолютно было лишнее. Страна хорошая, но не для меня. Я тот банан, который на Северном полюсе не растет. Я обожаю Украину, Белоруссию, Россию. Я обожаю Советский Союз. Это моя родина. Вот и все. У меня несколько родин: Казахстан, где я сделал свои первые шаги, Белоруссия, где я пошел в первый класс, Украина, где я закончил школу — и так далее.
И вы знаете, я никак не мог сделать, чтобы моя дочь не оставалась в этой Канаде. Это страна совершенно чужая, немилая. Там все другое. И я очень много потратил времени и сил, чтобы забрать ее оттуда, чтобы похоронить ее вместе с моей мамой и отцом. С ними рядом лежит сейчас любимая внучка. И теперь я иногда приезжаю в Винницу, иду туда и разговариваю с ней.
И что — это считается, что удалась жизнь? Если бы я проводил эти передачи, никогда бы мои дети в Америку не поехали. Все по-другому повернулось бы. Я мало работал, я был большой лентяй. Надо было читать больше, быть более внимательным, откровенным — в выборе друзей и во всем прочем. Надо быть бдительным в построении всего — и личной жизни, и рода занятий. И прежде чем что-то делать, надо подумать и сказать: «Я переночую с этим вопросом. Ночь, а то и две. И когда созрею — отвечу». А в спешке ошибки неизбежны.